Улыбка Серебряного Дракона

Глава 2. Элика

В полутёмной хате с десяток мужчин стояли перед вальяжно сидящим на деревянной лавке колдуном.

– Эрай Укхильд, пощадите! Что сделала вам девушка? Добрая, собирает травы, лечит нас, учит детишек. Чем она вас так рассердила? Зачем её гнать из селения? Кто женится на ней, если обрезать ей косу? В чужом селении за косу-то и побить могут.

– Значит, не будет перечить главному колдуну и отменять лечение. Осмелели? Обрезать ей косу, измазать глупую девку соком жерлика и выгнать из селения. А нет, так послезавтра ваши бабы и девки все до единой в замок отправятся. Будете знать, как спорить и защищать неугодных. Вашей лекарке не угодишь. В гарем она не желает, косу тоже не хочет продавать, а идти против меня она смелая. Вот и посмотрим теперь. И не беспокойте меня сегодня больше. Ступайте в свою деревню. Косу завтра к обеду принесите мне.

Селяне понуро вышли из жилища колдуна. К нему уже больше не подступиться с просьбами. Пятнадцатый лунный день, самое время для его колдовских обрядов. Не дай, Великий Дракон, под горячую руку попадёшь, так потом останешься у него служить бессловесной тварью, а то и жизни лишишься. У дома старосты их уже ждали сельчане. Посланцы, горестно разводя руками, рассказали, что им придётся расстаться с Эликой. Сама виновница сидела тут же на лавке и слушала односельчан.

– Может, у бабы какой, косу срежем, да колдуну отдадим? Бабы-то покрытые ходят, а у девки коса самая гордость. Жёнка моя согласится. Девка-то наших детишек спасла. Так мы завсегда готовы добром за добро.

Жёнка стояла тут же и согласно кивала. Толпа загудела одобрительно. Но тут чей-то здравый голос опустил всех на землю.

– Ага, Укхильд слепой. Наши бабы все черноволосые, а у Элики коса-то как золотая пшеница. К тому ж косы у наших он уже покупал, помните? Колдуна знаете. Сразу почует, что к чему. Он давно на девку зарится. Поначалу приходил к ним, в гарем зазывал, а как отказали ему, то хотя бы косу продать просил. Теперь вот отыгрывается. Просто так получить хочет. В силу вошёл.

Все опять согласно закивали, а потом уже вразнобой стали сыпаться несбыточные предложения по спасению их любимицы. Их остановила сама Элика. Она встала с лавки и вышла в круг. Поклонилась всем в пояс, а потом достав острый нож, под ошарашенными взглядами сельчан отрезала свою косу и положила на лавку, где до этого сидела. Кто-то из женщин тихо охнул, а кто-то всхлипнул. Девушка же, тряхнув кудрявыми волосами, которые теперь не доставали даже до плеч, повернулась к своим друзьям.

– Чтобы мы ни придумывали, у нас не получится обмануть Укхильда. Поэтому вот коса. Пока замуж соберусь, успеет отрасти. А что только бабы, покрытые ходят, так это здесь у Опаловых. Вон у клана Золотых или Серебряных девушки могут носить красивые повязки, покрывала или тюрбаны. Сок жерлика, конечно, не сразу ототрёшь. Но сойдёт же. В крайнем случае месяц, другой в лесу поживу. Спасибо вам, что заботитесь обо мне. Смело говорите завтра колдуну, что все наказы его выполнили и косу ему отдайте. Бабоньки сейчас помогут мне «красавицей» стать. Колдун в котле увидит, что они мажут меня и отстанет от вас. А я сразу в путь отправлюсь, чтобы подальше уйти.

Кивнув нескольким женщинам, чтобы шли за ней, она направилась к своему домику. Зайдя, подумала чуть и пошла к полкам. Взяла маленький горшочек, села на табуретку и мазь из него втёрла в лицо и руки.

– А то сок жерлика въестся до кости, пока до ручья доберусь, – объяснила она плотно окружившим её женщинам, – Ну вот, можно начинать.

Женщины измазали её как могли. Вид получился ужасный. Сок жерлика использовали для окраски тканей в тёмно-фиолетовый и чёрный цвета. Если он попадал на руки или ткань, то с кожи сходил неделями, а с ткани никогда. На коже ещё мог и раздражение вызвать.

Лицо и одежда Элики теперь были в жутковатых фиолетово-чёрных пятнах. Женщины постарались не попасть соком на волосы, а то потом их пришлось бы только состригать.

Девушка глянула на себя в зеркальце.

– Ну, зато меня теперь даже лесные духи обойдут стороной, а уж люди, завидев, бежать прочь сломя голову будут. Спасибо вам за добро да ласку. Всегда помнить буду, как вы нас с бабушкой приютили. Если даст Великий Дракон, так свидимся ещё. Я тут на полках оставляю мази да настои. Всё подписано. Пользуйтесь. Прощайте на том, пора. Пока колдун обрядами своими занят, надо уйти подальше. Котомку только возьму. Проводите меня до околицы, да в спину подталкивайте.

На улице их ждали мужики. Староста подошёл к Элике.

– Слушай девонька, знаешь ведь где Русалочье Озеро на границе с Серебряными? Мало ли, вдруг в ту сторону пойдёшь, так там, где Бобровая речка в него впадает, сосновый бор есть, у подножия Девичьих скал, если помнишь. В том бору ещё мой дед – охотник в одной пещерке укрытие себе сделал. Спросишь, сама знаешь кого, он поможет найти. Пересиди в ней, пока сок жерлика не сойдёт. А там и до границы с Серебряными рукой подать, с краю озеро переплыть, и всё. Ну, счастливо тебе, дочка.

Кивнув бабам, резко повернулся и ушёл к своей хате. Женщины загалдели и, окружив Элику, повели её к околице, порой подталкивая. Там остановились, а девушка, тихо бросив им слова прощания, отправилась дальше.

Юная ведунья торопилась. Ей действительно надо было поскорее уйти из владений колдуна. Их вражда, вернее, его вражда началась практически сразу, когда он появился в этих краях. Колдуна прислали Опаловые, одного на несколько деревень, с наказом, чтобы он лечил селян и помогал им. Селян удивила такая забота. До сей поры клану Опаловых Драконов было плевать, как живут люди в их деревнях, главное, чтобы подати вовремя платили. А тут колдун на жалованье. Потом только стало понятно, что совсем не о селянах заботились их драконы. Девушек покрасивее он уговаривал пойти в услужение в замок клана, а у тех, что лицом попроще покупал косы.

Они с бабушкой жили к тому времени в деревне уже лет пять. До этого они часто переезжали, правда больше по небольшим городкам, а тут вот осели. Уж очень полюбили их местные жители и всячески привечали. Бабушка знатная ведунья и лекарка была, да вот заканчивался её срок. Спешила она внучку лекарскому делу обучить, чтобы потом и магический дар ей передать.

Когда они переехали в первый раз, Элика не понимала, почему они вдруг бросили дом в городе и уехали. Зачем потом перебрались в эту глухомань. Не понимала, куда делись родители и почему у неё теперь другое имя, почему бабушка выглядит как настоящая старушка, а не гордая дама, какой она была до этого. Но постепенно она привыкла и к имени, и к деревне. Лишь лица родителей снились иногда, оставляя тоску на сердце. Она училась прилежно и вскоре бабушка уже доверяла ей составлять сборы, делать настойки и мази. Затем дошёл черёд и до лечения.

Ей было пятнадцать лет, когда она впервые увидела Укхильда. Тот пришёл на сельский сход и пока он не закончился, не сводил с неё глаз. А потом пожаловал в их хату. Но бабушка не пустила его в дом. Она слышала настойчивый голос колдуна, который говорил, что в замке хорошо платят и что в этой деревне девице на выданье делать нечего. Когда бабушка пресекла эти попытки, то стал уламывать продать косу. Через год мол никто и не заметит, какой длины коса, что уже все бабы и девки свои косы ему продали и ничего с ними не случилось. И тихий, но твёрдый отказ бабушки тоже слышала. Колдун ушёл, но врага они нажили.

Пока бабушка была жива, он боялся выступать в открытую. С такой ведуньей ему было не справиться. А теперь нет бабушки. Сельчане скрывали это сколько могли. Но два дня назад колдун всё узнал и совсем обнаглел. Пришёл и потребовал либо отправляться в замок, либо отдать косу, в наказание за то, что взялась лечить больного ребёнка. А как не взяться, если он чуть не угробил малыша. Мать его в ногах валялась, просила помочь. Получив отказ и в том и в другом, сказал, что сама придёт.

С Укхильдом она могла бы устроить войну, силы были. Бабушкин дар оказался ношей не простой. Она и представить до этого не могла, что умеет настоящая ведунья. Однако за Укхильдом стояли Опаловые драконы, а это совсем другой расклад. Мало того, в войну окажутся втянуты сельчане, уж этого нельзя было допустить. В последние годы селяне и так страдали от своих владык. Ни один из сыновей старого дракона не прошёл Ритуал Сердца. Говорят, что это сказывается проклятье, наложенное красавицей колдуньей на Опалового Владыку.

Когда-то он тоже не смог пройти Ритуал Сердца, а наследников хотелось. Тогда он стал собирать гарем, в надежде, что чем больше будет детей – тем крепче клан. Тащили к нему всех, кто покраше, не спрашивая желания девиц. Начали с аристократов. Потом старый дракон решил, что может от ведьмы у него будет сильный наследник. Молодых ведуний тогда было не очень много, а красивых всего две. Первая покорилась быстро, а вот вторая ни в какую не соглашалась стать наложницей. А ведьму так просто не взять даже дракону.

Всю её семью взяли в заложники. Весь город притих в ужасе, когда на площадь вывели отца девушки. Не верили люди, что можно казнить неповинного. А когда его голова скатилась с помоста, и следом перед палачом поставили младшего брата, сломилась дева.

Ни одного ребёнка не родила она клану за десять лет, но каждый день дракон посещал её спальню. А потом сделал наложницей её младшую сестру и тешился с ней на глазах измученной женщины. В тот же вечер взошла ведьма на башню. Никто за ней не следил, не нужна она уже была Владыке. Собрала женщина всю свою ненависть и произнесла проклятье всему роду Клана Опаловых Драконов, а затем бросилась с башни, подтверждая этой жертвой необратимость своих заклинаний.

Сначала вроде бы ничего случилось и ещё пару лет драконы потешались на пирах над никчёмной колдуньей, которая ни детей не смогла родить, ни заклятье наложить. Однако потом стали гибнуть наследники клана один за одним, а новых не рождалось. В живых остался только Фрай, но магии у него почти не было, хотя ритуал Обретения Пещеры он потом пройти смог и этим поднял уровень магии, пусть и не сильно. Для дракона слабый уровень магии – это позор и пошли гулять нанятые им колдуны по владениям, охотясь за каждой магической крупицей. Благо Меролия – страна наполненная магия. Даже простые жители тут умели слегка поворожить.

Что-то задумалась она, а надо было поспешить. Ночь мягко накрывала лес и это ей было на руку. Колдун теперь не сможет её увидеть в своём котле. Элика прошла ещё немного, свернула с тропинки, дошла до раскидистого дуба, на нижние ветви которого можно было легко взобраться и присела в его тени. Вскоре по лесу пошла волна обычных ночных звуков. Девушка достала мягкий коричневый плащ и накинув его, уцепилась за нижнюю ветку лесного великана. Затем перелезла повыше и, усевшись поудобнее, тихо прочла заклинание. Оборот не самое любимое, но выхода нет. Надо спешить. И вот уже с дуба, практически бесшумно, мягко взмахивая крыльями, сорвалась большая сова и полетела к Русалочьему озеру.