Улыбка зари

Исцеление

Через несколько недель после поездки в Этрета Камилла была на приеме у доктора Белинды, которая вела себя не так, как обычно. Она не встала, когда ее пациентка вошла в кабинет, потому что уже была у двери. Камиллу сразу же насторожило изменение в поведении врача. Может, она собирается объявить ей, что ее выздоровление – иллюзия, что она скоро умрет, а о смерти не говорят, сидя за столом, но говорят, глядя в лицо жизни из уважения к ее концу?

После нескольких месяцев регулярных осмотров, во время которых доктор Белинда с удивительным терпением поддерживала свою пациентку, между ними завязалась своего рода молчаливая дружба. Они внутренне симпатизировали друг другу и чувствовали себя связанными возникшей из-за этого неловкостью. В действительности ее звали не Белиндой, но она была блондинкой с длинными вьющимися волосами, поэтому Перла, увидев ее однажды, дала ей такое имя.

– Почему Белинда? – спросила у нее мать.

– А почему не Белинда? – ответила Перла.

Странно, но в то утро доктор Белинда даже не поздоровалась с Камиллой, не протянула ей руку, не заправила, как всегда, за уши свое светлые локоны, прежде чем заговорить.

– Метастазы наконец исчезли, – произнесла она серьезно.

Затем она замолчала, тогда как Камилла ожидала продолжения, сбитая с толку строгостью, которая контрастировала с ее словами.

На самом деле тридцатилетний опыт работы в онкологическом отделении научил не-Белинду относиться с недоверием к хорошим новостям. Когда она видела в глазах больных обоего пола невероятное облегчение, у нее сжималось сердце, поскольку иногда выздоровление бывает лишь временным. Болезнь переносится каждым человеком по-разному. «Науке не под силу разгадать тайну живой природы», – часто повторяла она пациентам, расстроенным от того, что они не могут полагаться на утешительные факты.

– В последние недели лечение шло по плану, и ваша ремиссия была ожидаемой. Тем не менее вы остаетесь под наблюдением. Рецидив может оказаться для вас смертельным. Не забывайте, что каждый человеческий организм – это сюрприз.

Камилла улыбнулась в ответ, размышляя о сюрпризах, которые порой преподносит собственное тело.

Однако хорошая новость не стала для нее потрясением. После того как на рассвете к ней влетело перышко, она поняла, что какая-то ее часть не была затронута болезнью. Это открытие преобразило ее. А медики просто подтвердили то, что она и так знала. И все же то, что она только что услышала, было чудесным, невероятным, ошеломительным!

Занимаясь в течение многих лет переводами английских бестселлеров, Камилла пыталась подыскать нужное слово. В конце концов она громко поблагодарила врача, поцеловала ее и порывисто выбежала на улицу. На сей раз она бежала не для того, чтобы скрыться от смерти, но чтобы обнять жизнь.

Вернувшись домой, Камилла сделала единственно правильную в такой ситуации вещь: надела платье в цветочек. Затем не спеша нанесла макияж в знак заботы о лице, которое отказалось умирать. После чего с лопатой в руке пошла забирать дочь из школы.

Ее не волновали удивленные взгляды других матерей у школы – она наслаждалась этими несколькими минутами перед появлением Перлы. Обычно ее сердце начинало биться чаще, когда дочь искала ее глазами среди встречающих, а найдя, с улыбкой устремлялась к ней. Но в этот раз девочка была серьезной. Более того, она выглядела по-настоящему обеспокоенной.

Подойдя к матери, Перла прошептала:

– Что случилось? Почему ты такая красивая?

– У меня для тебя важная новость! Следуй за мной.

– А почему ты держишь в руке лопату?

– Следуй за мной!

Они вошли в пылающий осенними красками Люксембургский сад. Набрав охапки сухих листьев, разметали их по ветру. Затем направились к пролегающим в глубине сада малолюдным узким дорожкам, где тайком целовались влюбленные парочки. Бродили по тенистым газонам, посаженным для секретов, запретных мечтаний, важных поступков. Прошедший накануне дождь прогнал из сада праздношатающихся. Влажная земля источала аромат, который был наполнен почти первозданной чувственностью. Небо приобщилось к волшебству, оттого что луч солнца скользнул меж облаков.

Наконец они сошли с тропинки и зашагали по траве.

– Мама, это запрещено.

– Мы с тобой – бунтарки.

– Нет, что ты!

Огромный старый дуб, под которым они сели, был похож на солнце, упавшее на землю. Его желтые листья, покрытые дождевыми каплями, преломляли свет, словно бриллианты. Перла в восхищении смотрела на мерцавшее в тишине дерево. Камилла обняла ее за плечи и заглянула в глаза – они были такими голубыми, с такими нежными оттенками, что казались извлеченными из морских глубин. Затем она сказала:

– Роберто мертв.

– Ого, тебе удалось убить эту сволочь?

– Да, но так говорить нельзя! Откуда ты узнала это слово?

Перла разрыдалась, потом пробормотала:

– Роберто был сволочью. Он ранил тебя и чуть не убил. Из-за него слишком быстро вяли цветы, которые я приносила домой. Он делал тебя уродливой.

– Ну, ты слегка преувеличиваешь.

– Вовсе нет! Ты была такой грустной…

И теперь они обе заплакали – о вновь обретенной жизни и о прежнем страхе, о детстве, омраченном угрозой смерти матери, об их обоюдном мужестве и о том, что теперь оружие можно опустить.

Мать и дочь обнялись, защищая друг друга. Осушали поцелуями слезы друг у друга, плакали и смеялись.

Наконец, высвободившись из ручонок дочери, Камилла взяла лопату. Достала из сумки бумажку, написала на ней «Роберто» и заявила, что они должны его похоронить.

Перла возразила:

– Эта сволочь не заслуживает такой чести.

Не поддавшись, Камилла объяснила Перле, что Роберто пробудил ее – и тем самым в некотором смысле спас ей жизнь. Когда-нибудь Перла поймет, что она имела в виду, а сейчас важно попрощаться с ним. Попрощаться и поблагодарить.

Чтобы отпраздновать хорошую новость, Виктор пригласил жену в роскошный ресторан. Она ненавидела роскошные рестораны. Столы с безукоризненной сервировкой, где расположение каждого столового прибора выверено до миллиметра; необходимость вести себя благопристойно; меню для женщин, в котором не указаны цены, словно непомерность последних могла навредить их хрупким глазам; усилие, которое приходится прилагать, чтобы угадать, какие из блюд самые дешевые. Но ей хотелось поблагодарить мужа. Он тоже испытывал страдания. Все их друзья спрашивали Виктора о ее самочувствии, но никогда не задавали вопросов о том, насколько ему было одиноко с этой незнакомкой – его отчаявшейся женой. Они ничего не знали о бессонных ночах, когда он представлял, как их дочь лишится матери и они останутся вдвоем; или – что, возможно, еще хуже – с бледнолицей матерью, годами прикованной к постели из-за болезни. Будучи в полном расцвете сил, он был вынужден вести целомудренную жизнь или испытывать чувство вины. Он так любил Камиллу, но перестал узнавать ее. Да, он проводил ночи без сна в мечтах о нежной, пышнотелой женщине, которой можно положить голову на плечо и поцеловать груди. Он понял, что болезнь снимает все наносное. Она не меняет нас. Как всякое серьезное испытание, болезнь разрушает наши убеждения и обнаруживает нашу подлинную сущность – без масок, без защиты. Обнаженная душа.

Камилла выбрала его, потому что он умел ее успокоить. Он выбрал ее, потому что она умела его удивить. Если бы они действительно любили друг друга, то выбрали бы друг друга без всякой причины. Так как иначе и быть не могло.