Универсальный солдатик

Глава 20

— Как ты могла! — возмущался курирующий Иванова партиец по кличке Артем. Товарищ Артем.

— Да в том-то и дело, что не могла! Ничего не могла! Потому что это не я — это он!

— Он? — повернулся к Иванову товарищ Артем.

— Не...

— Он! — твердо сказала Маргарита. — Мы забежали в арку, а тут они. Я хотела выстрелить, но не успела — он выхватил у меня пистолет и...

— Что, всех четверых?!

— Всех! Я даже ахнуть не успела, — сама поразилась меткости своего муженька Маргарита.

— Нет, я... — попытался вставить слово Иван Иванович.

— А вы вообще молчите, — махнул на него рукой товарищ Артем. — Наделали делов — так молчите! В Париже только о ваших художествах и говорят! Что вам здесь, Россия что ли?..

— Нет, вы опять...

Маргарита с ненавистью взглянула на своего супруга. И поправила сбившуюся прическу, ненароком коснувшись вытянутым указательным пальцем виска.

Иванов сник и умолк.

— Ладно, идите.

— Куда? — спросила Маргарита. — Домой нам теперь нельзя.

— Да, домой нельзя, — согласился товарищ Артем. — Ладно, мы подберем вам подходящую конспиративную квартиру. Пока посидите там. И чтобы носа на улицу не высовывать!

Маргарита подхватила мужа под руку и потащила к выходу...

Товарищ Артем повздыхал, посокрушался и отправился на доклад к товарищу Илье.

— Это не она, это он, — сообщил он ему.

— Не все ли равно, — вздохнул товарищ Павел. — Все бы ничего, кабы не полицейский...

— Да, они здесь не любят, когда полицейских убивают. Теперь весь Париж на уши поставят.

— Да уж....

Товарищи по партии и совместной борьбе помолчали.

— Ну и что будем делать?

— Может, его обратно в Россию отослать?

— Можно. Только его в России тоже ищут. Он там поболе, чем здесь, напластал.

— Остается... — и Артем ткнул большим пальцем в пол. — Пока его полиция не нашла.

— Пожалуй, так, — согласился Илья. — Сам виноват — в один раз пять человек замочил! Разве это дело...

Товарищ Артем и товарищ Илья быстро обговорили детали и отправились к старшим товарищам.

— Иванова надо убирать, — сказали они. — По-быстрому доделывать все завязанные на него дела и...

— Хорошо, мы обсудим ваше предложение, — сказали старшие товарищи.

В спешном порядке собрали ЦК. Небольшой ЦК, потому что подпольный ЦК.

— На повестке дня один вопрос, — сообщил товарищ Андрей, — Иванов.

Все помрачнели.

— Я же предупреждал — не надо связываться с убийцей, — напомнил товарищ Семен. — Если он там убивал, то и здесь будет.

— А что было делать, если на него все завязалось!

— А теперь развязалось! А если его схватят? Это же... Это же компрометация всего движения!

— Наше движение крови никогда не боялось!..

— Тихо, — остудил спорщиков товарищ Павел. — Что о прошлом толковать! Теперь поздно о прошлом толковать...

Все замолчали.

— Прошу высказываться. Давай, Никита. Никита встал и одернул роскошного кроя пиджак.

— Я, как вы знаете, не сторонник подобных методов, были у нас в истории, так сказать, с этим делом перегибы. Но тут случай особый. Что же это получается — ходит, понимаешь, по Парижу мокрушник и стреляет людей. Ладно бы наших, так ведь еще и французов. Это же международный скандал!

— Что ты предлагаешь? — перебил его товарищ Павел.

— Я так думаю, надо с ним решать. Окончательно и бесповоротно! Он давно себе приговор подписал. Сам подписал.

И товарищ Никита поднял вверх руку.

— Андрей?

— Я тоже — за. Его все равно не мы — так французы. Только если французы, они много чего раскопать могут. А если мы — то тогда все будет шито-крыто.

— Семен?

— Тут второго мнения быть не может — зуб за зуб, кровь за кровь. Он материал отработанный, что его жалеть.

И товарищ Семен тоже поднял руку.

— Антон?

— Приговор ему, я так понимаю, идет по верхней границе хоть там, хоть здесь, так что будем считать, что мы лишь приводим его в исполнение.

Такая постановка вопроса всем очень понравилась.

Оставалось последнее мнение, очень важное мнение — мнение товарища Павла.

— Я тоже согласен, — сказал он. — Таким людям на земле не место...

Все согласно закивали.

— Но есть одно “но”...

Все разом перестали кивать и удивленно взглянули на товарища Павла.

Какое может быть “но”?..

— Мне кажется, списывать Иванова со счетов рано. Он нам еще может пригодиться.

— Зачем? — чуть не разом спросили все.

— Хочу напомнить, что у нашего движения есть не только друзья, но есть и враги.

Это верно, врагов у движения было много.

— И самые ненавистные из них — предатели.

Присутствующие зашумели. Предателей они не любили. Предателей никто не любит. Особенно потому, что предатели зачастую живут лучше, чем те, кого они предают.

— Мы уже несколько раз обсуждали этот вопрос, — напомнил товарищ Павел, — но никак не могли прийти к единому мнению. Так вот, мне кажется, что теперь такая возможность представилась.

Все переглянулись. Они помнили о неудачных попытках решить судьбу предателей движения, но не понимали, куда товарищ Павел клонит.

— Мне кажется, с ними может разобраться Иванов. А потом, когда он сделает свое дело, мы приведем в исполнение предыдущее наше решение.

Предложение было заманчивое — наказать отступников и при этом остаться в стороне.

— Но это же наши товарищи.!. — не очень уверенно напомнил кто-то.

— Тем более! — жестко ответил товарищ Павел. — Отпуская с миром предателей, мы порождаем новые предательства. Безнаказанность развращает. Остановить вырожденцев может только страх! Пострадают несколько — задумаются все!

— Но ведь далеко не каждый из них враг. Кто-то заблуждается.

— Лес рубят — щепки летят! — напомнил товарищ Павел известное изречение одного из партийных вождей. — Ставлю вопрос на голосование. Кто за предложенные меры?

Все потянули руки вверх.

— Принято единогласно.

— Я возражаю! — категорически против высказался товарищ Андрей. — Ему нельзя давать в руки оружие. Он перестреляет своих. Или перестреляет пол Парижа!

— Это верно, — загалдели все.

— А никто ему не собирается давать оружие, — успокоил товарищей по партии Павел.

— Что же он, голыми руками? — удивился кто-то.

— Нет, просто работу будет исполнять не он. Но думать все будут на него.

— Зачем такие сложности? — спросил товарищ Семен.

— Затем, что его участие в акции не вызовет сомнений. Он известный специалист по этой части, да и здесь успел отличиться. Он идеальный кандидат.

— А если они не поверят?

— Просто так, может, и не поверят, а уликам поверят. Если это не сделает он и теперь, это все равно придется делать после, но уже нам.

Этот довод был решающий. Кандидатура Иванова позволяла надежно спрятать концы в воду. Слишком одиозной была его фигура... А тут еще убитый полицейский... Теперь власти поверят во все что угодно, даже в то, что это именно он развязал Вторую мировую войну.

Иванова упускать было нельзя! Когда еще в Париж занесет киллера с таким послужным списком...

— Я — за, — поднял руку товарищ Семен.

— Я — тоже...

Решение было принято единогласно. И фактически было принято единолично. Товарищем Павлом.

Да бог с ними, с предателями, размышлял он про себя. Не в них дело! Чистка всколыхнет ряды. Преданных — сплотит, сомневающихся — укрепит, отступников — напугает. Партия только тогда партия, когда способна себя защищать. Когда умеет не только болтать, но и карать! А если нет — то это кружок кройки и шитья. Объединение по интересам...

Компартии нужна новая, молодая кровь! Нужна драка! Партия, оставшись без живого дела, разлагается и умирает, как человек, лишенный движения.

А эти... С этими пора расставаться. Состарились его товарищи по партии. Разжирели на капиталистических харчах. Размякли. Живому делу предпочитают заседания, голосования и президиумы. Привыкли тихо жить на проценты с капиталов... Еще немного, и партия окончательно захиреет, сползет на социал-демократические позиции. Или того хуже — выродится в интернат для престарелых.

Нужно все ломать... Искать новые формы... Новых людей...

А эти все, эти спеклись. Этих можно в расчет не брать...