Unknown

— Джаст, — повторил Кийим. «Я слышал об этом. Это не было заметным в моих исследованиях.

— Это не имперский мир, — сообщил ему Флинкс. — Он независим, хотя больше склоняется к имперской орбите, чем к орбите Содружества. Там работает много таких, как вы. Нахлынули недавние воспоминания. «Я провел там некоторое время. Больше, чем я ожидал. Многие из них были среди художников вашего вида.

Реакция Кийима была рефлекторной. «Пфссакт! Некоторые художники важны по-своему. Промышленные дизайнеры, например. Но мхи слабы и не более чем обузой для общества. Искусство должно быть дополнением к настоящей жизни. Те, кто предпочитает заниматься только искусством, не более чем тунеядцы. Человеческое общество, если я правильно помню, смотрит на это по-другому. Тон юноши, усиленный жестами и эмоциями, подразумевал, что и люди, и транксы были униженными видами, потому что они предпочитали чтить художников, работающих полный рабочий день, и рассматривали творческие усилия как приемлемый способ провести все свое существование.

Обойдя характерное для AAnn приглашение к спору, Флинкс уточнил. «Я думаю, вы могли бы по-другому относиться к этой конкретной группе художников. Во-первых, они решили жить отдельно от остального общества AAnn. Ваш вид особенно общителен, и такая вынужденная изоляция в чужом мире представляет для них значительную жертву.

«Бежать и прятаться под любым другим именем…» Неубедительный Кийим пренебрежительно дунул через ноздри, расположенные на конце его короткой морды.

«Я был тяжело ранен, и меня забрали», — продолжил Флинкс. «Мой собственный вид не сделал; доминирующие джастианские разумные существа, Vssey, этого не сделали. Только эта группа ремесленников AAnn безвозмездно предложила мне убежище и помощь. С тем же успехом они могли бы прикончить меня и съесть мои останки». Он встретил прищуренный взгляд юноши, не моргнув. «Большинство представителей вашего вида поступили бы именно так. По крайней мере, один из них пытался. Но не члены этого уровня. Он прислонился к каменной плите, согретой дневным зноем.

«Я потерял память. Мое пребывание среди членов этого уровня помогло мне восстановить его. Они относились ко мне как к своему. В частности, один… — Его голос затих.

Хотя то немногое, что он знал о удивительно гибком и выразительном человеческом лице, он узнал только в последний день или около того, Кийджим подумал, что уловил намеки на эмоции, с которыми раньше не сталкивался. Внезапное падение человеческого голоса и преднамеренное незавершение мысли также, по-видимому, указывало на ранее не встречавшуюся двусмысленность. Заинтересовавшись причиной, он потребовал от посетителя дальнейших объяснений.

«Вы не закончили повествование. Я полагаю, вы говорили об отдельном человеке.

Флинкс пристально посмотрел на своего молодого хозяина. — Ты проницательный, Кийим.

AAnn ответила жестом, указывающим на совпадение первой степени. «В социальных группах меня часто выделяют для одобрения моих навыков наблюдения».

— Верно, — согласился Флинкс. — Женщину звали Хралуук. Как и все представители Уровня, к которому она принадлежала, она была художницей. Ей было предъявлено обвинение, как я подозреваю, изначально против ее воли, в том, что она заботилась о моем амнезиаке. Мы стали друзьями. Хорошие друзья. Больше всего на свете она хотела, чтобы я был мостом между человеком и Энн».

"Что с ней случилось?" Кийим был очень заинтригован. За все свои исследования он ни разу не сталкивался с примером личной, а не случайной профессиональной близости между человеком и себе подобным.

«То же самое, что происходит со всеми нами». Флинкс говорил тихо, вспоминая. "Она умерла. Слишком рано. Он посмотрел на юную Энн. Круглые глаза глубоко заглянули в щелевидные зрачки. «Я провел большую часть своей жизни, не делая этого».

Кийим на мгновение смутился. — Что не делать?

"Умирающий." Напрягая зрение за ландшафтом справа от себя, Флинкс посмотрел в сторону главного дома. — Я бы не хотел, чтобы это случилось с тобой.

«Не беспокойтесь об этом счете». Чтобы подчеркнуть свою уверенность, присевший Энн дважды ударил хвостом по земле. «Если между нами возникнет серьезный конфликт, я всегда могу сдать вас властям».

Флинкс хорошо знал, что это была характерная черта Энн, быть прямолинейной до бестактности.

— Вы действительно могли бы, — сухо признал он. «Но я надеюсь, что мы с вами сможем завязать такую же дружбу, как

о тот, который я сформировал на Джасте.

«Время покажет», — как всегда прямо сказал Кийим своему гостю. — На данный момент я все еще нахожу тебя слишком интересным, чтобы приносить в жертву. В основе его энтузиазма лежал кончик его хвоста, который постоянно дергался из стороны в сторону. И, судя по его эмоциям, Флинкс почувствовал намек на острые ощущения. Несомненно, из-за опасности, связанной с такой близостью с одним из традиционных противников его вида.

Ладно, решил Флинкс. Держите подростка заинтересованным, вовлекайте его, и он будет гораздо менее склонен раскрывать присутствие своего посетителя.

Любознательность Кииджима была такой же безграничной, как и его смелость. Скорректировав свою позицию и присев все ниже и ниже, используя свой хвост для баланса, он использовал свой длинный, узкий, гибкий язык, чтобы очистить внешнюю оболочку сначала одного глаза, а затем другого.

«Расскажи мне о человечестве. Я больше знаю о транксах, потому что мои люди имели с ними более длительный контакт. Но что касается людей, доступная информация менее обширна. Я видел, как ты ешь. Как ты можешь жевать своими челюстями внутри своего черепа? Когда вы идете, эти оттопыренные уши не цепляются за вещи? Ты стоишь совершенно прямо: как твои колени справляются с постоянным давлением?» Наклонившись набок, он попытался заглянуть за своего гостя. «И клянусь Великим Яйцом, я не могу понять, как ваш вид может стоять прямо, не говоря уже о беге, при отсутствии хвоста, обеспечивающего устойчивость».

«Ну, в значительной степени это связано с тем, как устроены наши внутренние уши», — начал Флинкс.

В последующие дни он обучал своего молодого хозяина не только особенностям человеческой физиологии, но и искусству, музыке, театру, науке и социологии своего вида, а также истории Содружества. Родом из культуры, в которой агрессивное поведение ценилось, ожидалось и вознаграждалось, Кииджим проявил особый интерес к описанию Флинксом внутричеловеческих войн до Слияния.

«Эти рассказы о вашем когда-то связанном с планетами виде сильно отличаются от рассказов о отвратительно безмятежном транксе и не слишком отличаются от того, что я узнал о своем собственном виде и его стремлении совершить прыжок в межзвездное пространство. Хотя я еще молод и не имею опыта в таких вещах, мне кажется, что у вашего и моего вида может быть больше общего, чем у вас с отталкивающими твердыми панцирями. И все же вы в союзе с ними, а не с нами.

Флинкс не мог не улыбнуться. — Ты уверен, что не готовишься к карьере в имперском дипломатическом корпусе?

«Я еще не выбрал темп жизни», — признался Кийим. Легкое давление на конец его позвоночника заставило его посмотреть вниз и назад. Обвившись вокруг хвоста, Пип играл с дергающимся кончиком.

«Ты ей нравишься», — сказал Флинкс своему хозяину. «Вы должны быть польщены. Обычно она не сразу схватывает незнакомцев.

Кийджим повернулся к человеку. Хотя отсутствие хвоста имело много недостатков, было одно явное преимущество. Мягкокожий мог сидеть на любой поверхности, в любом положении, без риска повреждения мельчайших позвонков.

«Ее эпидермис очень похож на эпидермис моего вида. Я чувствую, что она чувствует родство.

— Я уверен, что да, — согласился Флинкс. Но если ты попытаешься причинить мне боль, несмотря на внешнее сходство, она убьет тебя, не колеблясь ни секунды. Предостережения он не озвучил. Несмотря на крепнущую дружбу с юной Эй-Энн, ничего не стоило рассказывать ему о каждой мелочи.

Было уже поздно. Точнее, рано. Скоро взойдет солнце. Кииим выпрямился, поднимаясь из лежачего приседания, его хвост напрягся позади него. «Эти прошедшие дни и увлекательное время, которое я провел в вашей компании, позволили мне принять решение».

Флинкс слегка напрягся, готовясь ко всему, что может произойти. «Поистине, всегда конструктивно, когда приходишь к решению».

Обе оптические мембраны были сняты, когда юноша посмотрел на него. «Мое решение состоит в том, что я больше не боюсь тебя».

Флинкс расслабился. — Это хорошее решение. Протянув руку, он указал на живописные окрестности, где провел последнюю неделю в относительной безопасности и комфорте. «Со своей стороны, я должен отметить, что, какими бы приятными ни были наши встречи и беседы, мы оба знаем, что они не могут продолжаться вечно. Я уже провел здесь больше времени, чем собирался, и это из-за тебя. Заметьте, я не жалуюсь — знания передавались в обоих направлениях. Но теперь… Обеими руками он сделал жест первой степени срочности. «Теперь я действительно вынужден двигаться вперед из-за вещей, которые находятся вне моего контроля. Мне пора уходить».

Кийим задумчиво посмотрел на своего гостя. — Вас ждут в другом месте? Вы не кажетесь мне человеком, который переживает из-за пропущенной встречи.

«Встреча, которую я должен провести, — торжественно ответил Флинкс, — касается будущего как вашего вида, так и моего. Как и у всех». Как описать свое положение этому юному представителю другого вида? Как передать хотя бы намек на серьезность, тяжесть, неподъемную ношу, которую жизнь и обстоятельства возложили на его плечи? Стоит ли ему даже пытаться? Если он попытается, будет ли смысл в его объяснении? И если это так, каковы шансы, что в это поверят? Лучше оставить его рассуждения неконкретными и нечеткими.

— Все, что я могу сказать тебе, Кииджим, это то, что ради Содружества и Империи мне должно быть позволено вернуться на мой корабль.

Его хозяин задумался. Его ответ, когда он, наконец, был готов, не был обнадеживающим. «Я смог обезопасить вас здесь, потому что моя семья очень уважаема, имеет высокий статус и живет на собственности, которая профессионально охраняется». Когтистая рука указала на далекую, затененную ночью линию забора. — Но как только вы окажетесь за пределами семьи, вы снова рискуете привлечь внимание Имперской службы безопасности и обнаружите, что ся станете предметом публичного обыска.

Флинкс указал на свой полностью проветренный костюм. «Я тайно и благополучно прошел среди вас на полный теверравак. Я могу сделать это снова. Мне нужно только держать свою личность в секрете достаточно долго, чтобы выбраться из города. Я заранее договорился о месте с моим кораблем. Он расположен далеко за городом, в месте, редко посещаемом местными жителями. Место, где быстро движущийся шаттл может приземлиться ровно настолько, чтобы произвести несанкционированный захват. К тому времени, когда планетарная служба безопасности обнаружит и проанализирует его вектор, я вернусь на борт своего корабля и благополучно отправлюсь за пределы системы.

— Обнадеживающий сценарий, — признал Кийим, — но сам я считаю его маловероятным. Хотя люди моего возраста мало что знают о том, как работает Планетарная Безопасность, я знаю, что изображения вашего симулированного «я» были широко распространены и просматривались во всех видах средств массовой информации в течение последних нескольких дней. Он указал на расщелину в скале, где Флинкс хранил аккуратно сложенный костюм. «Появление вашего образа AAnn в любое время быстро вызовет активную реакцию». Используя когтистую руку, чтобы чертить диаграмму в воздухе, юноша сделал знак, указывающий на дополнительное веселье третьей степени.

«Повествование, сопровождающее эти изображения вашего замаскированного себя, часто граничило с претенциозностью. Продолжающаяся неспособность властей проследить происхождение «таинственного фальсификатора и опытного вора валюты», как вас описали, обеспечила настойчивую, хотя и второстепенную сюжетную линию для «серьезных СМИ». Кийим издал серию нарастающих шипений, которые вызвали смех среди его сородичей. «Я не могу представить себе истерическую реакцию, которая последовала бы, если бы они знали, кто ты на самом деле».

Флинкс обдумывал наблюдения своего юного друга. «Я думаю, что все еще могу ускользнуть из города, особенно если я путешествую ночью. Но я не могу спорить с тобой об этом, Кийим. Если мой образ AAnn действительно был широко распространен среди широкой публики, любое движение с моей стороны будет сопряжено с реальным риском». Он задумчиво изучал юношу. — Вы могли бы вывезти меня на машине.

«Я должен был бы представить подходящее объяснение, почему мне нужно личное использование семейного транспорта». Молодежь не сразу отвергла эту идею. — Движение машины будет отслеживаться. Если желаемое вами место посадки так удалено, как вы предполагаете, возникнут вопросы о том, что я там делал. Вертикальные фиолетовые зрачки встретились с пристальным взглядом Флинкса. — С такой помощью ты действительно сможешь убежать, с-с-мягкая кожа. Но я бы остался, чтобы разобраться с неудобными вопросами, которые неизбежно последуют. Если ваша истинная личность впоследствии станет известна, такое раскрытие может означать конец не только моих перспектив, но и всей моей жизни. И, что еще хуже, огромная потеря статуса для моей семьи. Он колебался. — Но если ты считаешь, что это единственный способ…

— Нет, — прямо сказал ему Флинкс. «Я не буду рисковать на этом основании, Кииджим. Я провел большую часть последних нескольких лет, пытаясь решить, стоит ли мне подобных жертвовать своим будущим и счастьем. Если бы я попросил вас рискнуть своим, я бы никогда не смог оправдать сохранение своего собственного. Он акцентировал свое решение жестом первой степени, означающим согласие.

«Странно». Несмотря на свой возраст, Кийим неожиданно стал философствовать. «Я предлагаю пойти на такой риск ради вас, и ваш ответ — отказаться от него, потому что это может подвергнуть меня опасности. Если бы об этом стало известно, ты бы получил с-статус среди моих соплеменников.

Флинкс пробормотал в ответ. «Я уже страдаю от большего статуса, чем хотел бы иметь, спасибо».

Кийим не был уверен, что понял этот ответ. Он чувствовал, что не способен уловить надлежащий контекст. В любом случае, он не настаивал на более подробном объяснении. Достаточно было понять, что мягкая кожа не будет подвергать его риску даже для достижения своих целей. Это подтвердило то, во что пришел Кийим: это не был человек, которого он изучал. Независимо от того, насколько враждебными или угрожающими могут быть другие представители его вида, было ясно, что существует достаточно индивидуальных различий, чтобы допустить существование того, чьи мысли и действия, в их слегка искаженном виде, были почти неподобны.

«Я должен попытаться вернуться к месту сбора тем же путем, которым я его оставил», — говорил ему Флинкс. «Пользуясь общественным транспортом». Посмотрев налево, он увидел сложенный симкостюм, который ждал в расщелине. «Я не могу изменить лицо — материал костюма был цельным. Но, возможно, я смогу как-то это замаскировать. По крайней мере, достаточно, чтобы предотвратить немедленную идентификацию передвижной автоматикой. Легкая улыбка играла в уголках его рта. — Жаль, что ваш вид не носит шляп.

Кииджим терпеливо указал на

ур-степень невежества. — Что такое «шляпа»?

Флинкс провел рукой по своим рыжим волосам. «Предмет одежды, предназначенный для покрытия головы».

«Зачем покрывать голову?»

— Ну, во-первых, чтобы не было солнца.

«Почему ты хочешь держать ссун подальше от своей головы?» Вместо того, чтобы быть просветленным, Кийим оказался еще более сбитым с толку, чем когда-либо.

Флинкс вздохнул, когда Пип соскользнул вниз и мягко приземлился к нему на колени. Он рассеянно погладил ее по затылку и верхней части тела, когда она свернулась калачиком. «Мой вид может страдать, если голова подвергается слишком большому воздействию солнца».

— Какая странная концепция. Каждый раз, когда мягкокожий что-то говорил, Кииджим узнавал что-то новое об этом инопланетном виде. «Мы приветствуем с-с-солнце на наших головах».

«На самом деле мне нужно блокировать не солнце, а мой фальшивый облик рептилии». Издалека Флинкс продолжал изучать складки своей маскировки. «Что мне нужно, так это эквивалент костюма-хамелеона от AAnn. Даже если бы вы смогли раздобыть для меня один, я, вероятно, не смог бы подогнать его по размеру. Он беспокойно прикусил нижнюю губу. «Должен быть какой-то способ скрыть мое лицо».

Кийджиму пришла в голову мысль. «Возможно, если ваше лицо было перевязано, как будто вы попали в серьезную аварию».

Флинкс несколько мгновений обдумывал эту идею, прежде чем, наконец, покачать головой. Кииим пришел к выводу, что среди мягкокожих это странное движение из стороны в сторону было упрощенным признаком негативности.

«Хорошая мысль, — сказал Флинкс своему юному другу. «Ваш вид достаточно скрытен, чтобы никто не стал интересоваться причиной перевязки. А как насчет одного из ваших мытарей, тех, кто нанят государством для помощи гражданам, попавшим в беду? Я не могу допустить, чтобы заботливый медицинский работник спрашивал о моем «состоянии», какими бы заботливыми ни были их намерения. Достаточно, чтобы один специалист внимательно посмотрел на мой костюм, и моя уловка была бы разоблачена».

— Это так. Кийим поморщился. — Я об этом не подумал.

— Мы что-нибудь придумаем, — заверил Флинкс своего юного друга. «Что нам нужно сделать, так это составить список возможностей и отсеять их до наименее неблагоприятных».

Как оценка доступных вариантов, предназначенных для спасения его жизни, это был вывод, явно лишенный оптимизма.

Вункиил БНККРСК не очень любила свою работу. Во-первых, работа была слишком легкой, слишком монотонной. Без проблем было мало места для приобретения статуса и, следовательно, мало возможностей для продвижения. Она жаждала кризиса, который позволил бы ей продемонстрировать свою исключительную компетентность. Один достаточно серьезный, чтобы позволить ей получить официальное название BNCCRS. Увы, казалось, что «Квент» ее фамилии, вероятно, будет прикреплен к ней, пока ее чешуя не потускнеет, а когти не станут тупыми и старыми.

То, что привлекло ее внимание в тот день, нельзя было точно назвать кризисом, но, по крайней мере, это было достаточно любопытно, чтобы отвлечь ее от утомительных регулярных обязанностей.

В ее положении на станции, как одной из дюжины наблюдателей за движением на орбите над самым большим континентом Бласусарра, ее задачей было отслеживать определенное количество кораблей, как прибывающих, так и прибывающих, которые были назначены на ее вахту. За последние несколько дней один из них привлек чуть больше внимания, чем большинство других. Не потому, что он сделал что-то необычное, не потому, что его визуальная или электронная подпись была чем-то необычным, а просто потому, что он сделал именно это — ничего. Не просто ничего необычного, а вообще ничего. Это было само по себе — необычно.

Корабли не прибывали на орбиту родного мира без причины. Межзвездные путешествия всегда были трудными, опасными и дорогими. Это было предпринято не ради забавы. Как и в случае любого действия, предпринятого AAnn и их союзниками, разум и цель лежат в основе каждого действия. Тем не менее, за все то время, что оно находилось на спокойной стандартной орбите вокруг Бласусарра с момента прибытия из внешней системы, это маленькое коммерческое судно отличилось тем, что ничего не делало. Хотя ничегонеделание не представляло опасности, полное отсутствие действий и реакции было достаточно необычным, чтобы, наконец, привлечь ее внимание.

Она знала, что вполне может выставить себя дурой, следя за своим наблюдением. Может быть сколько угодно совершенно рациональных объяснений продолжающемуся бездействию корабля. Она спорила сама с собой еще один день, прежде чем решила, что разумнее всего будет найти коллегу, который согласится с ее мнением. Причина, по которой она медлила, заключалась в том, что, если по ее рекомендации будут предприняты дополнительные действия, всю вину возложат на нее, но если что-то получится положительным, ей придется разделить заслугу со своим защитником. Пробыв еще одно утро с загадкой, она, наконец, решила, что не может правдоподобно действовать без хотя бы одного подтверждающего. Она поймала себя на том, что повернулась к Арубаату DJJKWWE, наблюдателю, стоявшему рядом с ней.

«У меня просьба: запустите охрану запасов на судне, занимающем эти координаты». Не дожидаясь ответа, она передала соответствующую информацию на его станцию. Кончик хвоста едва коснулся пола за его сиденьем, он подчинился, не глядя на нее.

— Грузовое судно двадцать четвертого класса с минимальной грузоподъемностью, если таковая имеется, — сообщил он с приличествующей ему быстротой. «Бортовая система жизнеобеспечения работает. При запросе он отвечает соответствующим образом».

«Но всегда в электронном виде». Она слегка наклонилась, хотя и не вызывающе, в его сторону. Она хотела подтверждения, а не боя. «Я опрашиваю корабль уже несколько дней и до сих пор не получил ни одного визуального изображения кого-либо из членов экипажа».

Увольнение ее коллеги было откровенно саркастическим. «Возможно, экипаж с-с-стесняется. Им нужно только соответствующим образом реагировать на формальные вопросы. Ничто не требует, чтобы они показали себя. Жест третьей степени апатии, который он сделал в ее сторону, соответствовал его тону. — Из-за этого ты прерываешь мое сканирование?

— За то время, что я наблюдала за ними, — холодно ответила она, — они ничего не делали, кроме как подтверждали запечатанные сигналы. Заявок на посадку не инициировали, запросов на растаможку не направляли, на неоднократные предложения растаможить груз реагировали равнодушно. Вы не находите это странным? Или, возможно, вы думаете, что они проделали весь этот путь исключительно для того, чтобы дрейфовать по орбите вокруг родного мира и любоваться его ландшафтами?

С неохотой Арубаат обнаружил, что тревога его коллеги несколько привлекает его внимание. «Они еще не запросили разрешения отправить с-с-шаттл или подтвердить свой бизнес здесь?»

— Ничего, — твердо сказала она ему. «На все коды и запросы отвечают с быстротой, которая только подчеркивается отсутствием подробностей».

— Тогда вряд ли это секретный транксовый военный корабль. Что еще может быть?» Вернувшись к своей станции, теперь заинтригованный Арубаат отправил в небо серию электронных запросов. На них ответили без промедления — и без намека на уточнение. Его тщательно отформатированные запросы дали минимальный ответ, необходимый для соблюдения правил. Автоматизированные файлы были полностью удовлетворены.

Он, однако, не был. По крайней мере, не совсем. Как бы ему ни не хотелось это признавать, его коллега и естественный соперник по работе мог что-то понять. Как он мог максимально использовать ее кажущуюся проницательность для собственной выгоды? Многое зависело от того, что она хотела делать дальше, от того, как она хотела действовать дальше. Поэтому он спросил ее. Конечно, предварительно официально зарегистрировав свою заинтересованность в этом вопросе.

С отвращением, но не неожиданно, она записала его официальное признание в поддержке, прежде чем уточнить. — Экипаж корабля должен иметь в виду какие-то цели, будь то коммерческие или иные. На нас, — и она постаралась подчеркнуть «нас», — как на имперских наблюдателей, лежит обязанность выяснить, что это такое. Также существует вероятность того, что находящиеся на борту лица понесли коллективный ущерб либо себе, либо своим средствам связи. Или они могут страдать от неблагоприятных обстоятельств, которые мы не можем себе представить, потому что они не могут ничего сделать, кроме как автоматически и в электронном виде отвечать на наши запросы».

Арубаат воздержался от комментариев, пока женщина не завершила обзор ситуации. «Что вы предлагаете?

Приняв на себя необходимый риск, Вункиил ринулся вперед .

«Формальное расследование. Я бы счел себя небрежным в своих обязанностях, если бы предложил что-то меньшее. Орбитальный монитор с экипажем должен подойти к рассматриваемому кораблю и изучить его с помощью не только инструментов».

Ее коллега сделал жест согласия второй степени. - Я поддержу вашу рекомендацию, основанную, конечно, исключительно на вашей оценке ситуации.

— Конечно, — ответила она ровно. Было бы нереально ожидать чего-то меньшего от такого же честолюбивого парня. Арубаат предпринимал шаги, чтобы прикрыть свой хвост на случай, если длительная и дорогостоящая проверка не обнаружит ничего необычного.

Слишком поздно для размышлений, сказала она себе. Кости были брошены. Хотя она все еще была уверена, что приняла правильное решение, запросив детальную проверку, ее убеждения значительно укрепились бы, если бы только она могла придумать лучшее объяснение продолжающемуся молчанию экипажа загадочного корабля, который, как ни странно, не реагировал.

Одна из причин, которая никогда не приходила ей в голову, заключалась в том, что на рассматриваемом судне может не быть экипажа.

Кииджим едва успел лечь на оставшуюся часть ночи, тихонько пробравшись обратно в свои покои в главной резиденции, когда встроенный коммуникативный модуль внутри капюшона симокостюма Флинкса тихо запел, привлекая внимание. Каким бы незаметным он ни был, звук был настолько неожиданным, что испуганный Флинкс огляделся в шоке, прежде чем остановился на источнике.

Это звал Учитель. Это должно было быть. В радиусе ста парсеков не было ничего и никого другого, кто имел бы доступ к этой особой частоте или средствам связи с ним. Сам звонок сразу сказал ему, что что-то не так. Находясь на поверхности другого мира, он связался с кораблем. Он не пытался связаться с ним, если что-то не пошло не так.

Подойдя к скафандру, он поднял его и расположил так, чтобы внутренний рецептор был близко к его голове. Хотя Учитель мог изменять частоты так же эффективно, как ребенок разрывает резинку, все же было важно, чтобы все такие тайные сообщения были как можно короче, чтобы исключить любой шанс, что их можно будет отследить и отследить.

— Я здесь, — просто заявил он.

«Я бы хотел, чтобы ты был здесь», — ответил Учитель. «В настоящее время я прохожу обследование на маленьком орбитальном патрульном корабле того типа, который предпочитает AAnn. Я уверен, что это потому, что мои запрограммированные и импровизированные ответы на все наземные запросы относительно целей и намерений были чисто абстрактными».

— Вы можете быть в этом уверены? — спросил внезапно напрягшийся Флинкс.

«Меня просят представить члена моей «команды», чтобы лично ответить на эти вопросы. Мне удалось добиться отсрочки, заявив, что среди «экипажа» имеется общее заболевание и что иммиграционным и транзитным властям будет предоставлено подходящее представление в течение двух дней. Они приняли это объяснение, но настойчиво неудобные близкие наблюдения. В то время как мой нынешний фасад был создан в соответствии с его обычными строгими стандартами, есть детали, которые не выдержат никакой фактической попытки абордажа».

Это было плохо, Флинкс знал. Очень плохой. Если выяснится, что внешность Учителя фальшивая, его корабль вызовет немедленную реакцию, которая, вероятно, будет столь же ошеломляющей, сколь и нежелательной. Если бы Учитель был определен как выходец из Содружества, даже его передовой дизайн, технология и возможности не позволили бы ему безопасно покинуть систему. Даже если ему удастся успешно бежать, в процессе он будет вынужден оставить по крайней мере одну важную составляющую себя.

Ему.

— Я предполагаю, что вы оценили потенциальные линии ответа на этот зонд, — пробормотал он в сторону пикапа.

"У меня есть." Быстрый ответ Учителя был обнадеживающим. «Я легко могу уничтожить инспектирующее судно. Однако реакция, которую это вызовет, скорее всего, окажется невыгодной для вашего присутствия здесь.

Тот самый старый Учитель, сказал себе Флинкс. Настолько искусным мастером преуменьшения, каким только может быть искусственный интеллект.

— Предположим, мы отбросим этот вариант как неработоспособный, — сухо ответил он. — Что еще у тебя есть?

«Я придумаю длинное и подробное обоснование необходимости поспешно покинуть систему. Тот, который соответствует и подходит для всех соответствующих процедур AAnn в моей базе данных. Я рассчитываю, что это вызовет небольшое раздражение на самых нижних уровнях соответствующей бюрократии. Это должно быть быстро забыто. После короткого, но подходящего перерыва, проведенного незаметно в космосе-плюс, в течение которого я полностью обновлю и хамелеонизирую свой внешний вид, я вернусь. По крайней мере, в течение нескольких дней вновь прибывший, совершенно другой корабль, занимающий совсем другую орбиту, не должен вызывать подобных смущающих подозрений у тех, кто все еще ищет мое предыдущее воплощение. Несколько дней — достаточно времени, чтобы погрузить шаттл, поднять вас с поверхности и благополучно исчезнуть обратно в космос-плюс.

Флинкс задумался. Предложение корабля, как правило, было всеобъемлющим и хорошо продуманным. В предложении он смог найти только один изъян.

— Это означает, что я застряну здесь. Пока вы не сможете перенастроиться и вернуться».

«Пока я не смогу перенастроиться и вернуться, да». Затем последовала пауза: «Попытаться сделать что-то более прямое и прямое, пока я нахожусь под таким пристальным наблюдением, означало бы подвергнуть нас обоих излишне серьезному риску».

Флинкс знал, что Учитель спорит не от своего имени. Он будет делать точно так, как ему было приказано. Если он прикажет ему попытаться подобрать его на территории самого Императорского дворца, он подчинится. И, по всей вероятности, испарится в процессе.

«Сколько времени вам потребуется?» — пробормотал он. «Выйти за пределы системы, войти в пространство плюс, отпрыгнуть назад, перенастроиться и вернуться?»

«Некоторые компоненты курса действий, о котором вы говорите, не поддаются немедленной количественной оценке. Учитывая изменчивость условий, я бы предпочел не вдаваться в подробности. Скажем, не меньше нескольких дней, не больше пары местных теверраваков.

Флинкс знал, что один теверравак равен шестнадцати бласусаррианским дням. Даже с помощью Кииджима, сможет ли он так долго избегать внимания властей? Или даже продолжать избегать попадания в поле зрения членов большой семьи молодой Энн? Только накануне его чуть не обнаружили двое дальних родственников, прогуливавшихся по семейным владениям. К счастью, они были больше заинтересованы в том, чтобы найти место для уединенного спаривания, чем в поисках закоулков и щелей в благоустроенном бассейне, где он прятался.

У него действительно не было выбора, понял он. Необходимо было немедленно устранить возрастающий риск для Учителя. Он глубоко вздохнул, когда поблизости проснулся озабоченный Пип.

«Запустите описанную программу на предпочитаемой вами скорости», — прошептал он в пикап. «Примите необходимые меры как можно быстрее — без компромиссов. Я понимаю, что мы рискуем катастрофой, если вы попытаетесь вернуться до того, как модификация будет должным образом завершена. Новый камуфляж должен быть не менее эффективным, чем ваш нынешний.

«Абсолютно согласен». Корабль вздохнул с облегчением? – недоумевал Флинкс. «Я приложу максимум усилий, Флинкс, и возобновлю связь, как только это будет безопасно. А до тех пор вы должны сохранить себя и все свои функции, не прибегая к моим услугам.

— На это можно рассчитывать, — горячо пробормотал он. Не нужно было прощаться, прощаться или еще что-то. Все, что нужно было сказать, было сказано.

Отложив скафандр в сторону, он лег на прохладный песчаник. Его взгляд блуждал вверх, чтобы сосредоточиться на незнакомых звездах. Где-то там, наверху, Учитель будет придумывать оправдания, чтобы удовлетворить все более любознательных администраторов AAnn как органического, так и электронного разнообразия. Вскоре после этого его корабль отправится за пределы системы, после чего совершит прыжок в безопасный и анонимный космос-плюс, как только это будет возможно.

В этот момент, подумал он, он будет по-настоящему одиноким в чужом и враждебном мире.

Не совсем один, напомнил он себе, когда к нему прижался внимательный Пип. И не совсем враждебно. Над головой что-то туземное с длинным хвостом и перепончатыми крыльями пронеслось между ним и убывающей луной. Молодой Кийим не был враждебен. Агрессивно любопытен, возможно, но не враждебен. Тем не менее, он был нью, он был АЭнн, а юность любого разумного вида могла быть непостоянной по-своему идиосинкразически. Что, если однажды его хозяин решил, что узнал все, что мог, от своего скрытного посетителя-человека? Что, если страх разоблачения заставил его решить передать Флинкса властям? Не получит ли он от этого значительный статус? Как далеко и как долго Флинкс сможет доверять ему?

Среди его собственного вида были те, кто был сопоставим по возрасту с Кийджимом и с радостью сдал бы его за денежное вознаграждение. Флинкс недавно встретил несколько таких на Визарии. Мог ли он разумно ожидать, что юный представитель совершенно другого вида, к тому же антагонистического, проявит большую степень альтруизма?

Невозможно было избежать реальности: его нынешнее положение было ужасно хрупким. Так и быть: ему придется найти способ укрепить его. Если тот молодой нье, с которым он установил отношения, был нерешительным, то он должен каким-то образом найти способ взаимодействовать с другими, сделанными из более твердого материала. Но как наладить контакт с другими Энн, желательно взрослыми, которые рефлекторно не сдали бы его Кррассинской службе безопасности? Как он мог сказать, кому доверять? Даже если предположить, что его Талант оставался в рабочем состоянии, считывание их эмоций могло только показать, что разумный чувствовал в конкретный момент. Он не мог предсказать, как потенциальный друг может относиться к нему на следующий день или даже через час.

Он наполнил нетерпеливого Кииджима знаниями, и молодой най, казалось, процветал благодаря потоку информации. Осмелится ли он доверить подобные знания и свою истинную личность какому-то взрослому? Учитель уже не мог ему помочь. Ему нужны были местные союзники. AAnn с доступом к большему

ресурсов, чем мог распоряжаться Кийджим. Заполучить его, избежав одновременно тюремного заключения и сопровождающих его неприятных допросов, поставило его перед самым трудным делом, которое он обдумывал с тех пор, как высадился на Бласусарре.

Среди нескольких констант, превосходящих виды, была одна, которую он знал из своего изучения и времени, проведенного среди AAnn, на которую он мог рассчитывать. Власть неизменно притягивает дополнительную власть. Чтобы обрести ту свободу передвижения, которую он искал, ему нужно было влияние, которого, по общему признанию, не мог собрать удивительно искренний Кииджим.

Возможно, сказал себе Флинкс, его юный друг знает кого-то, кто может.

Ранее вечером шел дождь. Для промышленно развитой столицы воздух Крассина был необычайно чистым. Без сомнения, были предприняты дополнительные усилия, чтобы атмосфера имперской столицы отражала ее важность. Тем не менее, определенное количество загрязнения было неизбежным. Дождь смыл это, так что чужая атмосфера пахла свежестью и чистотой.

Всасывая положительные ионы, Флинкс чувствовал себя бодрым физически, но мысленно колебался. Еда, которую Кийджим тайно вынес тем днем для позднего ужина своего гостя, была не только съедобной, но и вкусной, что еще больше улучшало самочувствие Флинкса. Такая же плотоядная в душе, как и Энн, Пип наелась одной конкретной еды, похожей на сосиску. Теперь ее обычно аэродинамическая форма выставляла напоказ безошибочно узнаваемую выпуклость в области нижней части середины, сразу за последним ребром крыла.

Внимательный Кийим устроился рядом, как обычно, прислушиваясь. Он всегда выбирал одно и то же место между Флинксом и дальней резиденцией, чтобы, если кто-нибудь неожиданно приблизится из здания, юная Энн загородила им взгляд на мягкокожего.

— Расскажи мне что-нибудь захватывающее сегодня вечером, друг Флинкс. Просвети меня чем-нибудь новым.

Кииджим практически каждый вечер делал одну и ту же просьбу, и Флинкс с радостью отвечал соответственно. Он сделает это снова этой ночью, хотя на этот раз в такой степени, которую его юный хозяин не мог себе представить. Но сначала…

«Я должен задать тебе вопрос, Кииджим АВМд». Когда Флинкс необычно использовал полное имя семьи Энн, Кииджим слегка напрягся. Прекратив свое обычное движение вперед и назад, его хвост напрягся, превратившись в уравновешивающий стержень, выставленный прямо за его спиной. Обе мигательные перепонки втянулись, позволяя единственной луне над головой сиять ярче, чем когда-либо, в его рептильных глазах.

— Что-то не так? Тон молодого Энн отражал его неуверенность.

«Сначала вопрос». Флинкс медленно выдохнул, пристально глядя на чешуйчатого двуногого. «Не думали ли вы о прекращении нашего контакта и передаче меня властям в надежде на статус, который это даст вам?»

Кийим остановился. Его четырехпалая правая рука медленно покачивалась взад-вперед, что явно указывало на бедствие. Сбитый с толку, он не мог выбрать правильный жест, чтобы выразить свои чувства. Ему это было не нужно. Флинкс воспринимал их так ясно, как будто юноша их записывал. Застигнутый врасплох и чувствуя себя загнанным в угол неожиданным вопросом Флинкса, юноша изо всех сил пытался сформулировать подходящий ответ. Наконец он посмотрел на молчаливого, ожидающего человека.

«Конечно, знаю. Но я, очевидно, не действовал в соответствии с этим».

Честный ответ. Это было то, на что Флинкс надеялся. Для Кийджима заявление о том, что он никогда не испытывал таких мыслей, означало бы для него отрицание самого себя. Утверждение одной лжи заставило бы Флинкса заподозрить существование других. Он чувствовал, что если и не полностью успокоился, то, по крайней мере, мог продолжать с определенной степенью уверенности в том, что слышит правду. Он продолжил проникновенную линию расспросов.

— Ты думал убить меня?

"Действительно." Тон Кийима оставался приглушенным, но его эмоции кипели. «Как я мог не задаться вопросом, каков бы ты был на вкус?»

«Другая Анн, с которой я разговаривал, сказала мне, что вкус находится где-то между свежим илатком и соленой тыквой».

Наконец, обретя контроль над своими беспокойными пальцами, Кийджим поспешил показать недоумение второй степени, подчеркнутое любопытством третьей степени. «Я не понимаю, почему вы придерживаетесь этой резкой линии допроса».

«Мне нужно быть уверенным в вашем отношении ко мне, прежде чем я скажу вам, что я должен сказать дальше». Бросив взгляд краем левого глаза, он увидел, что сильно перекормленный Пип не в состоянии прийти ему на помощь, если разговор примет неприятный оборот. Он уже лишился на время поддержки Учителя. Теперь оказалось, что то же самое относилось и к его спутнице детства. Как бы ни развивались дела, ему придется разбираться с ними самостоятельно.

Ну, это будет не в первый раз.

«Мне придется остаться здесь, на Бласусарре и в Кррассине, дольше, чем я предполагал».

Кийджим заметно расслабился. Сгорбившись ниже, его хвост возобновил нормальное здоровое движение из стороны в сторону. — Я боялся, что вы скажете, что вам нужно уехать. Не могу передать вам, как глубоко я стал ценить эти ночные обмены. Я чувствую, что за одну ночь здесь узнаю больше, чем за формальные дневные занятия, достойные теверравака».

Флинкс был польщен, но это не изменило того, что он хотел сказать своему восторженному и впечатлительному молодому хозяину. «Я рад, что смог продолжить ваше образование». Вздрогнув, он не в первый раз осознал сверхъестественно проницательное объяснение, которое скрывалось за именем, которое ульру-уджуррианцы дали кораблю, который они построили для него.

«Но я не чувствую, что смогу оставаться на этом месте дольше. Вчера меня чуть не обнаружили.

— Да, ты говорил мне о скором столкновении. Рукой и хвостом Кийим указал сквозь ночь в сторону резиденции. «Происшествие было нетипичным. Это не излюбленная часть семейного комплекса для фрилопа. Он находится слишком далеко от основных зданий.

— Тем не менее, — продолжал Флинкс, — я чувствую, что должен двигаться. Как я уже сказал и по причинам, которые вам не нужно знать, я пока не могу покинуть Бласусарр. Может быть, не в течение нескольких дней. Все больше и больше похоже, что у меня может быть больше проблем, чем я первоначально предполагал, если я уйду незамеченным». Поднявшись с того места, где он сидел, он подошел к своему хозяину и сел перед ним на корточки. Это опустило его на уровень глаз присевшего юноши.

— Ты был хорошим другом, Кийим. Дважды-правда. Но если я собираюсь покинуть ваш мир, не будучи захваченным или сбитым при попытке, я чувствую — боюсь — что мне понадобится помощь кого-то с более высоким статусом, чем вы.

Юная Энн переварила слова мягкотелого. Сравнимый, характерно дерзкий человеческий юноша мог бы обидеться на подтекст, лежащий в основе слов Флинкса. Молодой транкс с аналитическим складом ума с готовностью согласился бы с таким выводом. Ларгессиану было бы все равно, так или иначе. Флинкс рисковал, так откровенно описывая свою ситуацию хозяину. Но если Кийджим не сообщил властям о присутствии человека к настоящему времени, был хороший шанс, что он продолжит хранить это в секрете, несмотря на только что признанную уязвимость его гостя.

Флинкс горячо надеялся, что правильно понял эмоции юной нью.

Так оно и было, но Кийджим не был настолько готов согласиться на окольную просьбу, чтобы отказаться от эксклюзивного доступа к своему замечательному гостю.

— Ты был со мной откровенен, друг Флинкс. Так что вы не будете возражать или бросать вызов, если я буду с вами так же».

Флинкс откинулся на спинку кресла, вытянув ноги и расслабившись после приседания. "Вперед, продолжать. Вполне ожидаемо, что у вас будут вопросы.

Не менее смелые и непосредственные для своей юности, щелевидные зрачки пронзительно смотрели на него. «Если ты собираешься уйти, то почему я не должен раскрыть твое существование властям и получить статус, который можно получить в результате такого разоблачения?»

При этом Пип подняла голову и посмотрела на внезапно похолодевшую Энн. В данный момент, учитывая ее тяжелое бремя непереваренной пищи, это было все, что она могла сделать.

— Я стал твоим другом. Флинкс не мигая смотрел в ответ. — Вы говорили это не раз.

«Среди моего вида существует старая поговорка, которую вы можете знать. «Где sstatuss sstandss высокий

, дружба рушится».

Флинкс напрягся. Он все еще чувствовал, что в случае необходимости может убить этого смышленого молодого хищника голыми руками. — Вы придерживаетесь этой поговорки?

— Верно, — откровенно ответил Кийим, — за исключением — в этом конкретном случае. Ты мой друг. Я объявил, что это sso. Я помогу вам, но я хотел бы знать, почему я должен это делать. Мне нужно знать это не для себя. Дружба - достаточное основание, чтобы оправдать это с моей стороны. Но если я должен помочь вам заручиться помощью кого-то более великого, чем я, прежде чем сделать это, этот человек потребует более высокого обоснования, чтобы просто знать, что вы мой друг.

Хотя он был менее чем доволен возражением Эй-Энн, Флинкс, безусловно, понял его. Он ответил жестом понимания первой степени. «Я ценю потребность, которую вы выражаете, и я предоставлю такое обоснование — любому, с кем вы меня свяжете».

Кийим настаивал. «Я бы поделился этим».

Его гость отвел взгляд. «Со всей силой воли, Кийим, я говорю, что такие знания, которыми я хотел бы поделиться, не должны быть для тебя».

Кончик хвоста AAnn выгнулся прямо за его спиной. — Ты думаешь, мне не хватает способности понимать?

Неожиданно Флинкс оказался разорванным. Почему его должно волновать, пощадит ли он своего юного хозяина откровение, которое намеревался приберечь для более старшего и мудрого разума Энн? В идеале разум класса А — за исключением того, что он знал только об одном таком интеллекте. Сам. Может быть, он просто полагал по опыту, что более зрелые люди лучше справятся с разоблачениями? Нет, не было никакой причины щадить уязвимого, не от мира сего Кииджима от ядра тайного знания, которое было столь неотъемлемой частью Флинкса. Никакой причины, кроме того, что он был другом, и Флинкс не хотел рисковать причинить ему вред.

— Дело не в понимании, — попытался объяснить он. — Это вопрос… зрелости — неподходящий термин. Все, что я могу вам сказать, это то, что для того, чтобы полностью убедить одного из вас с достаточно высоким статусом сохранить мою анонимность, помогая мне, они должны испытать то, что знаю я.

Объяснение застало Кииджима врасплох. — Как они могут это сделать?

«Переживание — это часть объяснения». Неловко от того, в чем он признался, Флинкс обнаружил, что резко меняет свою позу на теплом камне.

«Я настаиваю на том, чтобы знать это для себя», — настаивал расстроенный Кииджим. «Я требую знать это!» Выпрямившись, он поднял перед собой обе когтистые руки и сделал шаг назад. «Скажи мне, иначе я раскрою твое присутствие здесь».

Флинкс тяжело вздохнул. В течение последних нескольких лет спорили о том, стал ли он большей опасностью для своих врагов или для своих друзей.

— Давай сделаем это, — с надеждой предложил он. «Я расскажу вам факты, лежащие в основе обоснования. Если вы все еще настаиваете на реальном опыте, тогда — посмотрим.

Он предлагал компромисс. Узнав это, Кийим задумался, прежде чем ответить. Кончик его хвоста расслабился и опустился на землю. «Я всегда готов выслушать пролог, который предшествует пьесе».

"Хорошо." В надежде, что одних слов будет достаточно, чтобы убедить своего юного хозяина, Флинкс решил объяснить надвигающуюся опасность, которая стала движущей силой не только его жизни, но и жизни его ближайших знакомых. Он слишком хорошо знал, что обмен полным опытом может сделать с тонким умом. Если бы Кларити Хелд была с ним, он подозревал, что она могла бы гораздо эффективнее объяснить затруднительное положение бескомпромиссно любопытной юной Энн, и таким образом, чтобы он мог отказаться от своей настойчивости поделиться этим так же поспешно, как капля яда Пипа. . Потому что, к лучшему или к худшему, к своему просвещению или во вред, Клэрити была вынуждена поделиться этим опытом.

Флинкс устроился поближе к своему живому, с горящими глазами молодому хозяину.

«Вы вполне можете не верить большей части того, что я собираюсь вам рассказать…»

Сколько раз за последние годы ему приходилось заново переживать многочисленные ужасающие встречи? Сами воспоминания были грязными и зловонными, кислый привкус чего-то испорченного остался в мозгу. Информация, которой он собирался поделиться с юным Наи, была гораздо более тревожной. Как он должен действовать? Как безопасно и обнадеживающе передать определенную информацию о грядущем вымирании в галактическом масштабе, не показав ему этого на самом деле?

— У меня есть способность — чувствовать определенные вещи, Кийим. А то, чего я не чувствую, мне показали другие». Вот, подумал он. Даже Maybeso одобрила бы такую простую и прямолинейную формулировку. «На протяжении многих лет я был осведомлен о надвигающейся угрозе. Угроза, которая включает в себя не только вас и меня, но и обе наши соответствующие цивилизации и, по сути, всю галактику. Не только культуры и виды, но и планеты, на которых они живут, и звезды, вокруг которых они вращаются».

Кииджим выглядел как следует сбитым с толку, начал изображать жест недоверия четвертой степени, но передумал и замолчал. Его продолжительное молчание, решил Флинкс, похвалило его.

— Я сказал, что многому вы не поверите.

Хвост юной Энн едва шевелился. «Продолжай, пссакк. По крайней мере, вы наверняка привлекли мое внимание. О вашей правдивости я могу судить позже.

Флинкс кивнул, затем намеренно перевел взгляд в небо. — Вам не нужно знать, как я узнал об этой угрозе. Впервые это кристаллизовалось для меня около десяти лет назад в Содружестве. С тех пор мне приходится жить со знанием того, что это такое и кто я».

Кийим задумался над словами человека. «Что может представлять угрозу для целой галактики, кроме, может быть, сталкивающейся галактики? Если мои sпростые астрономические sисследования не были sсерьезно небрежны, это sssomething не в ближайшем будущем.

— Есть еще кое-что, — серьезно сообщил ему Флинкс. «Нечто большее, гораздо большее. Что-то, о чем знают очень, очень немногие люди и транксы. Хотя усилия кажутся тщетными, они — мы — возятся, пытаясь найти какой-то способ, каким-либо образом, чтобы противостоять этой угрозе. Он снова опустил взгляд на своего юного хозяина.

«Я не могу описать это иначе, как сказать, что это угрожающее явление состоит из чистого зла. Я понимаю, что такое описание больше попахивает философией, чем физикой, но, неоднократно пытаясь описать его другим, у меня всегда остается такое впечатление после встречи с ним. Он движется сюда, к нашей галактике, вслед за областью, которую астрономы веками называли Великой Пустотой, а их транксовые аналоги - Великой Пустотой. Объект, явление, деформация стандартной физики — называйте это как хотите — имеет ширину около трехсот миллионов световых лет и занимает общий объем пространства в несколько сотен миллионов мегапарсеков.

Кийим перестал двигаться, поскольку его одаренный, но юношеский ум изо всех сил пытался охватить такие невероятные размеры. Будучи вынужденным столько лет иметь дело с немыслимым, Флинкс мог только посочувствовать ему. Попытка постичь такой масштаб могла вызвать у любого разумного человека головную боль.

«Вместо этого явления не существует ничего другого. Там, где он проходит, все, кроме нескольких стримеров свободного водорода, исчезает. Мне сказали, что это может нарушить закон сохранения энергии. Если он продолжит двигаться в том же направлении, продолжит свой нынешний путь, он может стереть с лица земли всю галактику. Содружество, Империя — все исчезает».

– Что… jezzantt… на что это похоже? Голос Кийима стал еще мягче, чем обычно. — Вы сказали, что знаете об этом, что знаете, что это такое.

«Я не знаю, как это выглядит. Я могу только описать чувство, которое я испытываю, когда мысленно нахожусь рядом с ним». Флинкс поймал себя на том, что вспоминает, но не хотел. «Его реальный физический вид, насколько он есть, скрыт от нашего взгляда огромной гравитационной линзой темной материи. Или, может быть, объектив является частью явления. Ученые, с которыми я делился своими знаниями, являются одними из самых совершенных в Содружестве, но это выходит за рамки их кругозора. Они чувствуют больше, чем кто-либо».

Кийим изо всех сил пытался понять непонятное. «Если они не могут понять или описать эту угрозу, то как они, или вы, или кто-либо другой могут придумать средства для борьбы с ней?»

«Есть и другие науки, помимо наук Содружества». Наклонившись вперед, Флинкс начертил очертания знакомой инопланетной пирамиды в пыли, покрывающей песчаник. «Нетрадиционная физика и открытия предчеловеческих видов. Древнее, но все еще работающее потенциальное оружие. Он откинулся на спинку кресла. «Все они не более чем ничтожные надежды, на мой взгляд. Но мои друзья более оптимистичны, они более осведомлены и опытны, чем я. И я дал слово, что постараюсь помочь».

"Ты?" Хотя он все еще не решил, верить ли какой-либо или всей невероятной истории, которую только что рассказал ему мягкокожий, Кийджим обнаружил, что смотрит на своего гостя в новом свете. «Ты всего лишь один человек. Исключительно смелый и интересный пример, правда, но единственный. Если бы я поверил вашему рассказу, который еще более фантастичен, чем «полуграмотный бред» великого сказочника Вуусканда Л., то меньше всего я мог бы вообразить, что один-единственный человек может иметь хоть какое-то влияние на угрозу такого величина».

Флинкс посмотрел в проницательные, обращенные вперед глаза чужака. «Тогда мы полностью согласны. Потому что я думаю точно так же. Но есть и те, кто считает иначе. Мои друзья и, — он опустил взгляд, — другие. Некоторых других я могу опознать, некоторые до сих пор остаются для меня загадкой. Они приходят ко мне во сне. Непрошено, а иногда и когда я не сплю.

Кийджим задумался. «Можно ли мне с-содно-временно поверить в вашу историю и усомниться в вашем сс-психическом отношении?»

«Еще раз, мы согласны. Поверьте мне, много раз я сам сомневался в этом. Несмотря на это, я делаю все возможное, чтобы оправдать доверие тех, кого я знаю и уважаю. Это все, что у меня осталось. Это, а также знание, уверенность в том, что эта внегалактическая угроза для всех нас вполне реальна, а не просто плод больного воображения. Моего воображения.

«Предполагая на данный момент и в целях обсуждения реальность того, что вы говорите, — что

а ты можешь, Флинкс? Что мог сделать каждый?»

— Я никто, — ответил Флинкс резче, чем собирался. «Я бы отдал все, что у меня есть, и все, что у меня есть, чтобы быть просто кем угодно. За возможность жить ничем более сложным и обременительным, чем нормальная мягкокожая жизнь. Но я не. Я другой. Силы, которых я не понимаю и даже не могу идентифицировать, соглашаются с разумами, которые иногда не понимают, что я некая точка опоры, связующее звено, ключ, на котором держится единственный призрачный шанс остановить эту опасность. Это не ответственность, которую я хочу. Я не искал его и сделал бы все, чтобы избавиться от него».

В затылке началась пульсация, слишком знакомая пульсация: началась одна из его головных болей. Он должен был закончить эту дискуссию, пока она не вывела его из строя. Или, что еще хуже, заставило его, возможно, невольно и опасно проецироваться на своего молодого друга Энн.

— Вот и все, — лаконично закончил он. — Вот почему я должен быть уверен в безопасном переходе с Бласусарра, прежде чем рискну попытаться уйти. Вот почему вы должны помочь мне установить контакт с кем-то достаточно сильным, чтобы обеспечить мою безопасность. Потому что, если меня убьют, пытаясь уйти, ни ты, ни я не сможем поверить, что это будет концом любого шанса или возможности спасти галактику, в которой мы живем. Катастрофа, вероятно, не произойдет, пока мы оба не умрем, но она произойдет.

— Ты просишь меня принять большую сделку, друг Флинкс. Кийим сделал жест неуверенности первой степени. «Вещи, которые высокообразованные взрослые сочли бы безумием и бредом».

— Вы не усвоили их предрассудков, — возразил Флинкс.

Юноша обдумывал свой выбор. «Что, если я все еще буду настаивать на том, чтобы поделиться этим «опытом», о котором вы говорите?»

Флинкс закрыл глаза, затем открыл их медленнее. — Я сказал тебе, что если ты будешь настаивать, тогда мы увидим. Я могу сделать то, что вы просите. Я не уверен, что ты выжил бы. Твой разум не полностью развит и, что более важно, не такой, как мой». Он знал, что ни у кого нет такого ума, как у меня, но от дальнейшего рассуждения с Кийджимом ничего не выиграешь. — Твой разум… я не хочу говорить «незрелый». Это хрупкое. Восприимчивый. Ваш опыт этого существования ограничен, ваше знание потусторонних миров ограничивается академическими знаниями. Хотя мы не так уж сильно отличаемся в хронологическом возрасте, я провел большую часть своей жизни, ничего не делая, но получая опыт. Интеллектуально, эмоционально и во многих других отношениях я стал мозолистым». Внезапно наклонившись вперед, он протянул руку и взял правую руку Кийджима в свою. Быстрота действия мягкокожего застала юную Энн врасплох.

— Я не хочу причинять тебе боль, Кийим. Мне нужна ваша помощь. Я бы пожертвовал своим хвостом, чтобы получить его, если бы он у меня был. Но я не хочу видеть тебя сломленной. Я видел, как это случалось с другими, которые слишком близко подошли ко мне и к тому, что я знаю».

Как отреагирует молодежь на такую просьбу? — с тревогой спросил Флинкс. Среди себе подобных такой язык можно было легко истолковать как признак слабости, отсутствия решимости и решимости. Апелляция была очень человечной. В то же время Флинкс был хладнокровно расчетлив. Если он поделится с юношей всем, чем сможет, и этот опыт оставит юную Энн в коматозном состоянии или умрет, он также будет бесполезен.

Кииджим оставался в сомнении. С другой стороны, мягкокожий был, насколько мог судить Кииджим, правдивым и откровенным во всем, что они обсуждали между собой. Если бы человек лгал, в конце концов, ему было бы хуже, чем самому Кийджиму. Человек должен это знать. Следовательно, все, что он только что записал, было либо изощренной самоубийственной ложью, либо…

Или он говорил правду, какой бы нелепой она ни казалась.

Кийджим почувствовал комок в горле. Вся галактика под угрозой уничтожения. Возможно, не вовремя, чтобы подвергнуть опасности себя, но, возможно, своих потомков, свою большую семью. Имперское царство в опасности. Или — вообще ничего. Вполне вероятно, что то, что он слышал, было немногим больше, чем воображаемый бред сумасшедшего мягкокожего.

Была одна вещь, которую он не мог заставить себя оспорить. В течение своей жизни было очевидно, что этому Флинксу приходилось принимать трудные решения. Человек был смелым или безрассудным, или и тем, и другим. Что вызвало вопрос.

Что же такое Kiijeem AVMd?

Еще раз он позволил своим глазам встретиться с неестественно круглыми глазами своего посетителя. Ему показалось, что он что-то там увидел. Или, возможно, его воображение также было далеко идущим.

— Думаю, я знаю только тех, кто может помочь.

Кийджиму не разрешалось выезжать за пределы семейного комплекса после определенного часа, чтобы он не столкнулся с проблемой старшего юноши или, что еще хуже, со взрослым, срочно ищущим статус. Это означало, что им придется пересечь часть города в дневное время. Плотная толпа, среди которой они окажутся, поможет оградить Флинкса от внимания наблюдателей за безопасностью, но те же опасения, которые мешали ему попытаться самостоятельно добраться до места приземления в пустыне, все еще оставались в силе. Прежде чем они смогли куда-либо уйти, им как-то пришлось изменить свой внешний вид.

«Симулятор, который позволяет мне сойти за одного из вас, не податлив», — объяснил Флинкс на следующий день. Он поднял изысканную кожу, чтобы его юный хозяин мог полюбоваться деталями. «Это позволяет мне делать многое: имитировать движение хвоста, сгибать когти и даже управлять обеими глазными мембранами. Но я не могу изменить его внешний вид.

«Воистину, ты уже говорил сссо раньше». Повернувшись, Кийим потянулся назад и порылся в глубине контейнера, который он использовал для того, чтобы спрятать пайки, которые он контрабандой проносил своему гостю. — Вот почему я принес вот это.

Кийим развернул квадрат простого коричневого прозрачного материала. Нижний край был окаймлен полосой более плотного, более темного коричневого цвета, почти бронзового цвета. Глядя на это с сомнением, Флинкс не был впечатлен.

— Что мне с этим делать? — спросил он вслух. — Надеть мне на голову?

"Точно." Кийим протянул его человеку. «Он достаточно прозрачен, чтобы видеть сквозь него, хорошо дышит и полностью скроет ваши черты от патрулирующих сотрудников службы безопасности и автоматических сканеров».

Взяв синтетический материал, Флинкс подозрительно посмотрел на него. Он весил очень мало. «Разве я не буду выглядеть глупо, когда буду ходить с этим на голове?»

«Не глупо». Кийим мрачно поправил его. "Жалкий."

«Пате…?» Флинкс отложил материал в сторону. Пип немедленно начал исследовать интригующие мягкие складки. "Почему? Что означает это ношение? Если подумать, я не припомню, чтобы видел его в других странах.

«Не все, кому разрешено носить ijkk, выбирают sso», — объяснил Кийим. «Видите металлическую кромку? Сам ijkk означает стремление к уединению. Цвет металлического браслета указывает на то, что его владелец импотент».

Флинкс почти улыбнулся. «Я не хочу обижаться, Кийим, но я не знал, что ты достаточно взрослый, чтобы быть знакомым с этой концепцией».

«Достаточно взрослый, ssoftskin, чтобы убить тебя, если ты продолжишь издеваться надо мной».

"Действительно." Флинкс с готовностью признал это, хотя и подавил застенчивую улыбку. «Пожалуйста, примите мое униженное раскаяние». На всякий случай он добавил извиняющийся жест второй степени.

Кийджим соответственно успокоился. «Никто не бросит вызов тому, кто носит ijkk, который так плохо подшит. В самом деле, будут предприняты усилия, чтобы избежать вас. Скрытые внутри, вы можете привлечь к себе больше внимания, чем вы привыкли получать от моего вида, но это будет лишь пристальное внимание. Если мы случайно не встретим врача, который специализируется на лечении подобных биологических расстройств, вряд ли кто-то с вами заговорит. Вам также не бросят вызов. Статус любого, кто посмеет это сделать, немедленно понизится, а не повысится».

Флинкс знал, что в человеческом мире вдова может получить уединение, надев полный черный головной убор. Здесь ношение коричневой вуали с бронзовой отделкой означало смерть другого рода. Неудивительно, что Кийджим доверял простой маскировке. Для вечно агрессивной AAnn потеря способности к размножению была бы второй после самой смерти. Увидев одного из своих в таком публичном одеянии, они почувствовали бы только жалость и изо всех сил постарались бы почтить скорбь несчастного ная.

дееспособное состояние.

Отвернувшись от того места, где Пип крался в глубине легкого аксессуара, Флинкс слегка наклонился вправо, чтобы лучше видеть удаленную затонувшую главную резиденцию. «Как вы освободитесь, чтобы сопровождать меня? Сомневаюсь, что смогу найти твоих друзей в одиночку.

— И в самом деле, друг Флинкс. Кроме того, необходимо более личное знакомство, если ваше появление не должно сеять панику и замешательство. Мне кажется важным, чтобы я лично объяснил ваше присутствие здесь, чтобы не вызвать страх и тревогу. Чтобы ответить на ваше беспокойство: несмотря на мои ограничения в учебе, мне разрешено некоторое время для себя. Давненько я не навещал лично друзей, о которых говорю. Мы общаемся в электронном виде. Разве не то же самое с моими ровесниками среди вас?»

«Зависит от человека. Сам я никогда не занимался электронной коммуникацией». Или общение любого рода, добавил он молча. «Я больше слушаю, чем говорю. Мне нравится знать, что люди чувствуют.

— Я думаю, ты почувствуешь себя уверенно, как только мы окажемся за пределами моей резиденции и вернемся к с-маленькой стае моего народа. Наклонившись, он поднял ijkk. Когда она соскользнула в сторону, Пип поднял ее переливающуюся изумрудным цветом голову и зашипел на него. Кийим понятия не имел, как ему повезло, что она не воспринимала его как врага.

Юная Энн завороженно смотрела, как Флинкс медленно надевает костюм. Внутренняя обшивка представляла собой, по сути, один большой сенсор из напыления. Улавливая малейшие подергивания его мышц, связок и сухожилий, а также движения его костей, миллионы крохотных сенсорных точек мгновенно передавали эту информацию искусственным аналогам, выстроившимся внутри скафандра. В то время как Флинкс двигался как человек, переплетённая логика вычислительной системы костюма автоматически преобразовывала действия в движения, соответствующие взрослому человеку. Подключенный к бесшумным сервоприводам костюма и другим интегрированным системам, он позволял владельцу имитировать физическую форму AAnn в такой степени, с которой не мог сравниться ни один актер.

Проскользнув в свой встроенный внутренний мешок, Пип плотно сложила крылья по бокам, свернулась калачиком и заснула, прижавшись к своему хозяину. Хотя у нее было место, чтобы передвигаться внутри симулятора, не жертвуя его правдоподобностью, если что-то не взбудоражило эмоции Флинкс, она вполне довольствовалась отдыхом и как можно меньшими делами.

Иллюзия завершилась только после того, как нижнее уплотнение скафандра незаметно слилось с его чешуйчатой средой и активировались окулярные датчики. Повернувшись лицом к своему юному хозяину, Флинкс раскинул руки, чувствуя себя непринужденно, когда датчики и сервоприводы костюма получили от встроенного тканого компьютера указание заставить его конечности выполнять жест А-Энн, который лучше всего соответствовал его физическим намерениям. Искусность была сверхъестественной. Неподдельное изумление Кийима масштабностью последующего маскарада не удивило Флинкса. Он дурачил гораздо более проницательных и зрелых ны уже много дней.

— Верно, я понимаю, — тихо прошипел юноша, — и все же это все еще трудно принять. Я знаю, что ты внутри. Я видел, как ты сам надел массив. Но русс настолько полный, что я думаю, если бы я увидел вас на городской тропе, я бы не смог выделить вас из толпы.

— Надеюсь, что нет, — сказал ему Флинкс. — Если кто-то это сделает, тебе не придется беспокоиться о том, как твои друзья отреагируют на меня. Присев на корточки у края бассейна, он принял обычную позу AAnn для питья из открытого водоема и начал делать глотки легкими глотками. Он не особенно жаждал: его костюм предусматривал такие нужды. Но он особенно гордился тем, как работает искусственный язык костюма, и хотел немного покрасоваться перед своим юным другом.

— Крссагг — потрясающе, — пробормотал Кииджим, глядя на это. Когда Флинкс, наконец, выпрямился, юноша протягивал ему одежду Эйанн своего посетителя вместе с ijkk. «Одевайся сама. Не надевайте ijkk, пока мы не выйдем за пределы резиденции. Мы не хотим привлекать внимание из дома».

Флинкс продемонстрировал свое понимание, снова надев непритязательный жилет, килт и сандалии от AAnn, которые он носил с тех пор, как впервые надел костюм. Ловко манипулируя когтистыми пальцами костюма, он закрепил на талии вездесущий дорожный мешочек AAnn. Сжимая легкий головной убор одной когтистой рукой, он последовал за Кииджимом, пока его хозяин шел из пустыни, которая последние несколько дней служила убежищем Флинкса.

Слева от них под сиянием безжалостной звезды Бласусарра лежала главная резиденция. По мере того как они продвигались вперед, Флинкс мог видеть линии крыш других дорогих затонувших домов; тусклые, естественные или блестящие в зависимости от вкуса их владельцев. Избегая главных ворот, через которые въезжали машины, не являющиеся воздушными автомобилями, Кийим подвел его к маленькому, более старому боковому порталу в искусственном каменном барьере. Юноша активировал прерывание в системе фотонной сигнализации, они вдвоем перешагнули через него, и впервые за много дней Флинкс снова очутился на пешеходной дорожке.

Едва ли кто-нибудь выходил из дома в середине утра в элитном квартале, но толпа росла, поскольку они легко спешили к ближайшему торговому району. Оттуда Кийим направился к общественному транспорту и приступил к вводу необходимой индивидуальной программы. Они оба знали, что личный автомобиль может привлечь личное внимание. Общественный транспорт был медленнее, но было безопаснее провести дополнительное время в транспортном средстве, заполненном другими пассажирами, и тем самым ограничить возможности обнаружения.

В то время как свободно надетый на голову ijkk Флинкс время от времени привлекал любопытные, даже добросердечные взгляды, единственная реальная опасность исходила от неудержимой нервозности Кииджима. В то время как Флинкс без труда расслабился, пригнувшись к задней части транспорта, Кииджим демонстрировал вид человека, который в любой момент ожидает формального вызова от одного из великих бойцов-чемпионов Кррассина. Только после того, как задняя часть машины немного опустела, Флинкс наклонился к своему молодому спутнику.

«Никто нас не подозревает, никто меня не чувствует». Голосовой аппарат симокостюма добавил соответствующий искусственный хрип к его беглому владению языком. «Ты расслабишься? Ты привлекаешь гораздо больше внимания, чем я. Свернувшись в своей сумке на левом боку, Пип слегка изогнулась, почувствовав напряжение своего хозяина. — Мне нужно прижать твой хвост к стене, чтобы он не сломался?

— Действительно, ты прав. Кийим попытался успокоиться. Кончик его хвоста перестал биться о внутреннюю стенку транспорта, хотя и не перестал дергаться полностью. — Я полагаю, что мы могли бы даже говорить достаточно громко, чтобы нас могли услышать, не поднимая излишней тревоги.

«Конечно, можем». Флинкс был в своей лучшей форме. «Я разговаривал со многими ная до того, как встретил тебя. Никто никогда не подозревал мою личность. Вы даже можете называть меня моим настоящим именем.

Кийджим задумался. «Да, Fflinxx может быть именем AAnn. Необычный, но у него правильное звучание.

«Кто спросит, просто скажи им, что я из палок». Флинкс наслаждался видом широкой прозрачной стены транспорта, который парил на восток в нескольких метрах над наманикюренными песками внизу.

"Что?" Кийджим был сбит с толку термином, который плохо переводился.

— уточнил Флинкс. «Я из другого мира. Какая-то маленькая, отдаленная имперская планета с репутацией отсталой.

«Ahpessx», — понимающе ответил его друг, добавив жест третьей степени, указывающий на тихое ликование. «Я знаю только мир. Мы идентифицируем вас как приезжего земледельца из Квефт-нуума. Одного этого факта будет достаточно, чтобы оправдать любые ваши ошибки, словесные или иные». Кииджим, казалось, был доволен ярлыком, который он присвоил своему товарищу, в то время как Флинкс не видел ни причин, ни необходимости оспаривать его. Он ничуть не стыдился того, что его назвали эквивалентом имперского деревенщины.

Они находились в транспорте, казалось, целую вечность. Интерьер был герметичным и, конечно же, не кондиционированным. Если бы не способность его костюма испарять его пот млекопитающего, перерабатывать его в питьевую воду и иным образом поддерживать прохладу и стабильную температуру тела, Флинкс знал, что потерял бы сознание от теплового удара несколько часов назад.

Пока транспорт мчался на восток, по пути подбирая и выбрасывая пассажиров, Флинксу пришло в голову, что он может придумать предлог для их высадки. Оказавшись вне поля зрения, он мог легко убить Кииджима. Это лишило бы его потенциально полезных контактов, которые он искал, но также позволило бы ему найти другое убежище в совершенно другой части города. Возможно, место, где он мог бы безопасно спрятаться достаточно долго, чтобы дождаться возвращения перенастроенного Учителя. Это означало бы, что ему не понадобится помощь более могущественных друзей Кииджима.

Конечно, если бы он сделал такое, совершил такой постыдный поступок, это только доказывало бы, что он не более достоин спасения от угрозы, стоящей за Великой Пустотой, чем другие люди и разные разумные существа, которых он поспешил очернить. предыдущие случаи. Кроме того, ему нравился Кийим, хотя он вполне осознавал, что если представится подходящая возможность, юный най проглотит тревогу из-за потери своего внеземного знакомого и с радостью отведает мягкокожей плоти. В то время как такое инстинктивное поведение могло бы оттолкнуть среднего человека или транкса, согласно обширному опыту Флинкса, оно не лишало весь вид Кииджима перспективы спасения.

Так или иначе, на карту была поставлена вся галактика. Чтобы спасти доброкачественные виды, он должен был спасти их всех.

К тому моменту, как транспорт въехал в часть западной жилой зоны столицы, в живых осталось всего два пассажира. Отмеченные крутыми склонами холмов и длинными откосами, эти геологические особенности были настолько прекрасно переданы, что ему понадобился Кииджим, чтобы подтвердить искусственность их природы.

Так вот как высшие слои общества Аэнн умудрялись наслаждаться потрясающими видами из своих жилищ, оставаясь в основном под землей, размышлял он, когда транспорт бесшумно поворачивал по извилистому подъезду. Если земля, на которой вы решили жить, плоская, постройте свою резиденцию, а затем обязательно постройте вокруг нее гору. Даже для его непроницательного человеческого глаза количество усилий и затрат, которые должны были быть вложены в каждое отдельное жилище, чтобы оно выглядело так, как если бы оно было выкопано из естественной скалы, должно было быть значительным. Было даже одно поместье, которое было «бури

ed» целиком в ряду искусно вылепленных барханных дюн. Характерные продольные окна блестели на скользких поверхностях песка, которые никогда не сдвигались, как бы ни дул в них сильный ветер. Ясно, что АЭнн, которые могли позволить себе жить в этом районе, должны занимать весьма важные посты в имперской иерархии. В ответ на его вопрос Кийим подтвердил это.

«Поистине, здесь живут только самые важные из них, кроме самой Императорской семьи». Он продемонстрировал чувство собственной важности второй степени. Вербальный эквивалент у человека можно было бы назвать хвастовством.

— Как мои друзья.

Флинкс посмотрел на своего проводника из-за имитирующих Энн глаз. — Твои друзья занимают столь важные посты? В правительстве?

Кийим отвернулся, и его хвост слегка опустился. — Фс-сабб, не совсем так. Правильнее было бы сказать, что они потомки тех, кто действительно занимает такие должности.

«Отлично», — подумал Флинкс, изучая обширное, дорогое окружение. Дополнительные несовершеннолетние, чтобы иметь дело с. Не то чтобы это имело значение, если они могли обеспечить необходимую ему защиту.

Транспорт замедлил ход и остановился перед идеальной копией небольшого засыпанного песком холма, полностью заполненного окаменелостями вымерших бласусаррских форм жизни, которые заметно залегали в одном слое осадочной «скальной породы». Полная конструкция была высотой в три этажа и не давала никаких указаний на то, как далеко жилище уходило под землю. Когда транспортное средство коснулось земли, Флинкс спрыгнул за своим эскортом, смоделированные мышцы ног его симуляции выдержали шок от короткого прыжка, точно имитируя взрослую Энн.

В отличие от резиденции АВМ семьи Кииджима, здесь не было забора. Во всяком случае, никакого видимого забора. Остановившись на чем-то похожем на пустой участок пустынной земли, Кийджим ждал, пока датчики под его ногами не отреагируют на его присутствие. Не ожидая, что на официальном контрольно-пропускном пункте будут установлены сложные внутренние сканирующие устройства, Флинкс, тем не менее, позаботился о том, чтобы встать справа от выделенной поляны.

«О нас стало известно», — услужливо сообщил ему Кииджим. «Я поговорю со своими друзьями. Когда я в последний раз связывался с ними, они были дома одни, поглощенные своими ежедневными исследованиями».

— Они найдут для нас время? Флинкс продолжал восхищаться красотой и совершенством множества слоев искусственного камня.

Кийим сделал жест второй степени уверенности. «Они среди моих старейших товарищей по группе. Я сказал им ожидать себя и друга. Его хвост рефлекторно шлепнул по земле. «Думаю, мне это понравится».

Почему бы и нет? Флинкс задумался. На кону не ваша шкура, если они потеряют контроль, запаникуют и решат сдать меня.

Выскочив из замаскированной норы, миниатюрный автомат в образе местного ярлта приблизился к ним, встал на задние лапы и музыкально запел. прежде чем исчезнуть обратно в свою нору.

«Мы объявлены». Кийджим направился к высокой, слегка нависающей стене из песчаника, в которой были отчетливо видны окна, окрашенные в цвет окружающей среды. «Охрана жилья была соответственно приглушена. Пожалуйста, сопроводите меня. И оставайся со мной. Если взрослый будет плестись за кем-то моего возраста, это будет выглядеть подозрительно. Мои друзья должны быть одни, а взрослые дома на работе, но мы все равно должны позаботиться об этом.

«Не волнуйся». Флинкс удлинил шаг, пока не стал идти параллельно своему проводнику. «Всю свою жизнь я посвятил заботе».

Зал, в который они вошли, свидетельствовал о богатстве большой семьи резиденции. Двухэтажные противоположные стены из искусственного песчаника украшали узоры, состоящие из встроенных синтетических драгоценных камней. Вода стекала по одной стене; поющее, проникновенное напоминание о времени, когда такая скудная жидкость означала саму жизнь для первобытных предков современного AAnn.

— Попробуй, — призвал его Кийим, увидев, что гость пристально смотрит на каскад.

Флинкс не колебался. Ничто в эмоциях, исходивших от молодых, не указывало на предательство. Используя рот своего симулятора и язык с сервоприводом, он сделал глоток с края искусственной катаракты. Слегка кислый, прохладный поток взбудоражил его вкусовые рецепторы оттенками мяса и манго. Жидкость, из которой образовался декоративный водопад, была ароматизирована.

Солнечный свет лился сверху через длинное поляризованное окно в крыше. Из-за отсутствия отдельно стоящей мебели кое-где искусственный песчаник был деформирован, чтобы образовать удобные места для сидения или приседания. Неглубокая песчаная яма давала достаточно места для отдыха или боев.

Его внимание отвлекло движение в задней части вестибюля. Не один, а два юных ны бежали к ним. Здоровые, активные и хорошо одетые, они были примерно того же возраста, что и Кийджим, хотя оба были немного крупнее. Самка носила несколько металлических полос вокруг хвоста, которые простирались от его основания до конца. Ни один из них не был таким большим, как Flinx в симуляции.

«Твой друг высокий», — заявил мужчина, остановившись перед ними. Пока он говорил, его сестра обменивалась традиционным захватом горла с Кийджимом. «Жаль, что он должен носить айкк».

Он так привык к головному убору, что Флинкс забыл о его присутствии и о его значении. Не дожидаясь одобрения Кийджима, он снял его и сунул смятую ткань в свой поясной мешочек. Его новые хозяева смотрели на него с интересом.

"Откуда ты?" — спросила женщина, когда мужчина обменялся приветствиями с эскортом Флинкса. «Кииджим ссс говорит, что ты из другого мира. По правде говоря, я не узнаю дизайн вашей сумки, а остальная часть вашей одежды невзрачна. Флинкс решил, что для Аэнн ее голос был необычайно плавным. Без сомнения, повод для сочувствия среди более нормальных членов ее социальной группы с хриплым голосом.

«Я открою всю правду в свое время», — сообщил ей Флинкс.

Два юноши обменялись жестами и взглядами. — Ты определенно говоришь как инопланетянин, — признал мужчина. — Но я забываю свои манеры. Меня зовут Эйпул IXb, а это моя сестра Эйпул IXс. Он жестикулировал гордо, но без снисходительности. — Мы наследники лорда Эйпула IX.

Эйпул. Это имя Флинкс, как ему казалось, узнал по своим многочисленным исследованиям. Что-то связанное с историей времен Объединения, хотя точной ссылки он указать не смог. Частичное воспоминание только еще больше подтвердило уверенность Кииджима в том, что его друзья действительно имели доступ к той силе влияния, которая потребуется Флинксу для обеспечения его безопасного ухода с Бласусарра.

— Я Флинкс, — просто ответил он.

Женщина показала растерянность. — Без фамилии? Она неуверенно посмотрела на брата.

«Возможно, все остальные члены его семьи мертвы», — неуклюже предположил Эйпул IXb. «Или, возможно, имя было отозвано или пересматривается». Он посмотрел на Флинкса. «Твоё отсутствие имени как-то связано с тем, что ты носишь ijkk?»

«Бесчувственный, бесчувственный», — упрекнул Кийим своего друга. — Но ты скоро поймешь. Разве я не обещал тебе с-сюрприз всех с-сюрпризов?

«Поистине да», — с готовностью ответила женщина. «Должно быть, это большой секрет, если вы просите, чтобы он не был раскрыт родителям». Повернувшись, она махнула одновременно рукой и хвостом. — Приходи в общину и расскажи все — я не могу ждать!

Общественное пространство было центральной комнатой расширенного жилища; большое круглое помещение, из которого коридоры расходились к другим частям жилого комплекса, как спицы от колеса. Как и вход, он также был впечатляющим двухэтажным, увенчанным куполом из крученого разноцветного кварца, который добавлял еще полэтажа к общей высоте. Ограждающие изогнутые стены были созданы из синтетических медных минералов, в основном из бирюзы и азурита с вкраплениями малоизвестных медных руд. Освещение было соответствующим образом приглушено, а мелкозернистый розовый песок, заполнявший центральную впадину, был привезен из известного карьера в центре южного континента. Кииджим сообщил ему, что тщательно уложенный песок на десять процентов состоит из кристаллов углерода естественного цвета. Воистину, понял Флинкс, большая семья лорда Эйпула IX действительно была богатой.

Удобно усаживаемся на корточки на песке на равном расстоянии.

от своих гостей, двое молодых людей свесили руки между согнутыми передними ногами и выжидающе посмотрели на своих гостей. Позаботившись о том, чтобы оставаться вне досягаемости неофициальных ударов, Кийим объяснил цель их прихода и необходимость сохранения секретности.

«Мой друг Флинкс скрывается со мной уже несколько дней, но место жительства моей семьи не способствует сохранению анонимности среди нас. Ему нужно место, где его никто не будет искать, а также помощь, чтобы покинуть Кррассин незамеченным.

«Как стимулирующе!» Эйпул IXc сделала жест, свидетельствующий о волнении второй степени, когда она созерцала высокого посетителя в этом новом свете. «Ты преступник».

— Не совсем так, — честно ответил Флинкс.

Ее брат слегка склонил голову набок, рассматривая компаньона Кииджима. — Тогда зачем нужна вся эта постоянная секретность? Почему ты должен оставлять Бласусарра незамеченным?

Флинкс повернулся к Кииджиму, не желая делать ничего, что могло бы расстроить его юного друга. Кийим жестикулировал безразличием третьей степени в сочетании с подтекстом, предполагающим, что с этого момента он не будет нести ответственность за то, что произошло. Решив, что откладывать неизбежное бесполезно, Флинкс протянул руку и начал ощупывать скрытые печати своего симкостюма. Когда он закончил, он протянул руку и толкнул его под свой выступающий змеиный подбородок.

Хорошо, что в доме больше никого не было. Оба молодых Эйпула завизжали, как паровозы, когда голова их благовоспитанного гостя начала отрываться.

К их чести, и несмотря на их первоначальный ужас, ни один из них не закрыл глаза. Даже юная Энн была сделана из сурового материала. Но пронзительный свист-шипение, составлявший крик Эй-Энн, эхом отдавался в общей комнате большую часть минуты, пока Флинкс продолжал снимать скафандр. Широко зевая и щелкая языком, чтобы попробовать новое окружение, Пип вылезла из схлопывающегося внутреннего кармана для отдыха и скользнула вверх по левой руке Флинкса, на его плечо и шею. Ее появление вызвало новое шипение от уже серьезно потрясенных братьев и сестер Эйипул.

Именно сестра впервые связала внешний вид безволосой, лишенной чешуи человеческой плоти с чем-то, что она раньше видела только в исследованиях.

«Клянусь Беременным Мешочком Пасшонта — ссс-кожа! Живая ссофтскин!» Одновременно очарованная и отталкивающая, она наградила раздевающегося Флинкса взглядом, похожим на взгляд человека, наблюдающего за появлением личинки овода из мяса на его бедре. Ее брат был не менее отвратительно пленен, пока ему не пришло в голову, что он и его сестра сидят там, скрючившись, и становятся свидетелями этого откровения, будучи совершенно безоружными. Резко поднявшись, он быстро направился к шкафу, встроенному в синюю стену. Угадав его намерения, Кийджим поспешил его перехватить.

«Не нужно паниковать». Кийим указал на теперь совершенно неподходящего Флинкса. — Он друг.

"Это?" Одна когтистая рука остановилась на полпути к шкафчику с оружием, Эйипул IXb стоял в благоговении и ужасе. «Киджим-друг, это ssoftskin. Человек. Гражданин презираемого Содружества! Это друг транкса.

«Этот другой», — заверил его Кийим. «Его причины, по которым он пришел сюда, к нам, не имеют для меня никакого значения». Он посмотрел на молча стоящего Флинкса. - Я думаю, они будут иметь еще меньше смысла, чем его собственный вид.

— Тогда почему он здесь? Эйпул IXc уставился на удивительное видение, появившееся в центре ее дома. «Как он здесь? И что это за более нормально выглядящая маленькая свернутая штука, которая обвила его шею и руку?

— Я собираюсь рассказать тебе все. Присев на корточки, Флинкс устроился почти так же, как отдыхающая Эй-Энн. Без помощи скафандра он не мог долго сохранять позу: мышцы его ног были устроены по-другому. Но он думал, что знакомая поза поможет успокоить нервных хозяев.

— Ты говоришь естественно, — удивленно заметила женщина. — Хотя твой голос еще более скользкий, чем мой.

— Я же говорил тебе, что он другой. Кийджим полностью наслаждался тревожным эффектом, который разоблачение Флинкса произвело на его друзей. Энн любила удивлять и шокировать, даже если они были сопряжены со страхом. «Воистину, история, которую он должен рассказать, просто замечательна. Я не уверен, что сам во все это верю. Но я достаточно верю в это, чтобы привести его сюда, чтобы просить помощи у Семьи Эйпул.

Осторожно, брат присел на другой стороне круга, настолько далеко от назойливого человека, насколько это можно было считать вежливым. Его учтивость была инстинктивной и не была вызвана внезапным принятием чего-либо из того, что сказал мягкокожий или Кийджим. Оружейный шкаф остался под рукой. Молодая самка начала присоединяться к нему, а затем импульсивно пошла по песку.

-- Сиссистер, -- начал он встревоженно, -- подумай о своем положении!

«Это как раз то, что я делаю», — ответила она, подойдя на расстояние вытянутой руки к присевшему Флинксу. Она протянула когтистую руку. Несмотря на непринужденность, он внимательно следил за ее движениями. Один взмах ее когтистых рук мог разорвать ему лицо или разорвать горло. Сидящий у него на плече Пип слегка напрягся.

— Могу я, — нерешительно начала она, — могу я… прикоснуться к вам, Флинкс-гадаете?

— Давай, — сказал он ей, не колеблясь.

Ее левая рука поднялась и потянулась к нему. Когти втянулись, и кончики ее пальцев коснулись его правого плеча. Они медленно спустились вниз по его груди до живота, прежде чем уйти. С выражением благодарности, смешанной с приглушенным восторгом, она отступила назад, медленно покачивая хвостом из стороны в сторону. Ему потребовалось некоторое время, чтобы определить значение необычного шипения, сопровождавшего ее отступление.

Она хихикала. Насколько ему известно, это не было обычным способом выражения среди AAnn.

«Они такие мягкие». Она снова уселась рядом со своим беспокойным братом. — Как кровяной пудинг. Ее внимание снова переключилось на невероятного посетителя. — Я удивлен, что ты не рухнул и не расплескался по полу, как большая жирная лужа.

В своей жизни Флинкса сравнивали со многими вещами, но никогда еще с большой жирной лужей. Он не обиделся; его называли гораздо хуже.

Ее брат восстановил символическую браваду Энн, которая была на мгновение стерта раскрытием истинной внешности Флинкса. «Дружба простирается только до ссс». Он многозначительно взглянул в сторону Кииджима, прежде чем снова повернуться к человеку. Если бы ситуация была обратной, знал Флинкс, Кииим сказал бы и сделал то же самое, что и его друг. «Почему бы нам не сообщить о вашем присутствии здесь соответствующим властям, не говоря уже о том, чтобы подвергнуть риску наше положение как в семье, так и за ее пределами, чтобы помочь вам тайно покинуть наш мир?»

— Уверяю вас, я обнаружил, что сам задаюсь этим вопросом. Кийим повернулся к своему гостю. — Ты должен объяснить им, друг Флинкс. Ты должен рассказать им все, что рассказал мне.

— Я знаю, — уныло пробормотал Флинкс.

Несмотря на свое нежелание делать это, он продолжал делать именно это.

Изысканная общая комната могла быть торжественной или радостной в зависимости от желания ее обитателей. После того, как Флинкс закончил, на долгие минуты наступила гробовая тишина. Кийджим, уже выслушав рассказ полностью, был спокоен и собран. Напротив, эмоции близнецов отражали замешательство и неуверенность. Этого следовало ожидать, Флинкс знал. Он ждал неизбежных вопросов.

Первый вопрос исходил от Эйпула IXc и был комплиментом ее зрелости. «Если бы мы предстали перед вами в вашем родном мире, вышли из с-синтетической человеческой с-кожи и рассказали такую-с-историю, как бы вы отреагировали?»

Флинкс не мог не улыбнуться. «Я был бы подозрительным и скептичным. Я также думаю, что если бы мне нужно было сфабриковать ложь, чтобы благополучно покинуть планету, я бы изобрел что-то гораздо менее грандиозное. Не нужно заявлять, что на карту поставлена судьба галактики, не говоря уже о том, что я ключ к ее спасению. Я бы посмотрел на любого, кто рассказывает такую историю, и подумал бы, что он либо величайший лжец в истории межвидовых отношений, совершенно безумный, либо что, если в том, что он говорит, есть хотя бы крупица правды, он заслуживает того, чтобы его взяли. серьезно."

Ответ Эйпула IXb был быстрым. «Правда, я склонен верить первому предположению».

«Я так же склонна», — добавила его сестра, хотя и не так быстро.

Кийим шагнул вперед. «Флинкс говорит, что он может поделиться опытом, который подтвердит все, что он сказал».

«Тогда так». Неверующий брат изучал своего друга. — Вы поделились этим «опытом»?

Опустив глаза, Кийим жестом самоуничижения второй степени. «С сожалением должен сказать, что я этого не сделал. Я неоднократно просил сделать это, но Флинкс настаивает на том, что я недостаточно развит умственно, и что участие в этом может нанести мне серьезный вред.

Сестра внимательно посмотрела на высокого человека. «Как удобно. Вы требуете доказательств, но заявляете, что их раскрытие было бы вредным для тех, кто этого желает. Вы запугиваете нашего друга возможной ложью о размерах южного континента, а затем продолжаете оскорблять его, когда он требует доказательств. Я сам должен тебя застрелить.

Голова Пипа поднялась, чтобы сосредоточиться на юной Эй-Энн, и Флинкс поспешил успокоить минидрагу. «Никакого оскорбления не было намеренно или намеренно. Если бы я не ценил Кииджима как друга, я бы не колебался, чтобы поделиться с ним этим опытом. У меня был случай сделать это с другим, кто был близок мне, очень зрелым человеком, чью привязанность я ценю больше, чем ты дружбу с Кийджимом, и это было близко к тому, что не причинило долговременного вреда. Он пристально посмотрел на нее. «Я не хочу, чтобы с Кийджимом случилось что-то плохое, и я не хочу, чтобы что-то плохое случилось с кем-то из вас. Убедительное подтверждение, которое я должен предложить, будет достаточно рискованным для зрелого члена вашего вида. Это если, как считает Кийим, вы можете порекомендовать того, кто, по вашему мнению, достаточно устойчив, чтобы справиться с этим».

— Я все еще думаю, что ты — шпион, заслуживающий допроса и, возможно, казни, — прямо заявил брат. Флинкс напрягся. В случае необходимости он был готов совершить побег и покинуть резиденцию. Юноши-близнецы знали о его боевых способностях даже меньше, чем Кийджим. Флинкс был соавтором

Я не был уверен, что в случае необходимости они с Пипом могли бы справиться со всеми тремя. Это было последнее, что он хотел сделать, но, как всегда, он был готов сделать это.

— Но, — продолжал брат, — решение этой загадки действительно очень просто. Мы познакомим вас именно с теми зрелыми, могущественными людьми, чья помощь вам нужна, и оставим решение о том, что с вами делать, на его усмотрение». Он взглянул на свою сестру, которая жестом выразила полное согласие. «Сегодня вечером, когда у этого человека будет время и вас можно будет к нему пригласить, мы действительно узнаем, насколько правдива та причудливо необычная история, которую вы рассказали. Если вы говорите правду, то ему решать, как реагировать. Если вы не более чем искусный фабрикант изощренной лжи, то мы трое здесь получим сстатус за то, что опознали и выдали вас. Брат и сестра обратили внимание на бдительного Кииджима.

Не обращая внимания на то, что может подумать Флинкс или как человек может отреагировать, оставшаяся юная Энн ответила без колебаний. - Это вывод, с которым я могу охотно согласиться.

Все трое ждали ответа мягкокожего. Хотя это и не было полностью обнадеживающим, они сочли его на удивление достойным.

«Если бы я был одним из вас, — просто сказал им Флинкс, — я бы сделал не меньше».

Это был не первый раз, когда Флинкс был в здании AAnn, но это был первый раз, когда он был в частной резиденции. То, что это был нетипичный жилой комплекс, он знал из того, что Кийим уже рассказал ему о богатстве и положении большой семьи Эйипул. На самом деле в предописании его юного друга не было необходимости. Даже человек, совершенно незнакомый с культурой AAnn, смог бы распознать богатство семьи, просто прогуливаясь по комнатам.

Дизайн центральных помещений повторялся во всем комплексе: стены и потолки возвышались кривыми и волнами, в которых использовалось минимум прямых линий. Свет лился сверху, а не через боковые окна. Технологические усовершенствования были искусно спрятаны в стенах, полах и потолках. Наливные полы были сделаны из сваренного песка, гравированного стекла и других природных пустынных материалов. Коридоры и порталы, разделявшие отдельные помещения, обычно были высокими и узкими.

Кумулятивный эффект был подобен прохождению через серию небольших щелевых каньонов, обычных для размытой водой пустыни на Земле — или Мотылька. Следуя за своими молодыми хозяевами по комплексу, Флинкс вспомнил время, когда он полагался на руководство пожилого старателя по имени Книгта Якус, чтобы помочь ему выжить в совершенно другом путешествии на его родном мире.

Пока они хвастались своим домом (и, следовательно, высоким статусом своей большой семьи), с типичной для Аэнн гордостью, которую несведущий человек счел бы чрезмерным хвастовством, Флинкс чувствовал, что его новые хозяева все больше и больше чувствуют себя комфортно в его симуляционном присутствии. . Все изменилось, когда по комнате отдыха, где они сейчас отдыхали, разнесся приглушенный музыкальный крик.

С того места, где он лежал в луже нагретого песка, Эйипул IXb резко развернулся и встал прямо. Обе глазные перепонки полностью втянулись, он широко раскрытыми глазами смотрел на изображение, появившееся сбоку. Флинкс не нуждался в специальном визуальном оборудовании, чтобы понять значение трехмерной проекции. На нем было показано, как трое взрослых входят в комплекс через главный вход.

"Быстро!" — прошипел брат, указывая на Флинкса и Кийджима когтистой рукой. «Матриарх и компаньоны-кузены рано вернулись домой. Мы должны спрятать тебя до вечера.

"Почему?" — задавался вопросом Кийджим, спеша вслед за своими друзьями. — Причудливый фасад Флинкса-друга обманул всех нас. Почему бы ей не обмануть и твоего матриарха?

«Ну, может быть, но это не тот шанс, которым мы с братом хотим воспользоваться», — возразила сестра, когда они торопливо мчались по коридору. «Непринятый риск — это тот, о последствиях которого не нужно думать».

Флинкс был недоволен, когда коридор превратился в крутой пандус, спускающийся на один, а возможно, и на два уровня под землю. Хотя он не страдал клаустрофобией и не боялся подземных царств, ему не нравилось, когда он оказывался прикованным к месту без очевидного пути к отступлению. Запечатанный своими мыслями в тускло освещенной кладовой, где его оставили хозяева, он чувствовал себя в ловушке. Его настроение и уверенность в себе едва ли улучшились, когда Кийим решил уйти вместе с братьями и сестрами Эйипул.

Ему остался только Пип в компании. В отличие от своего хозяина, она без угрызений совести исследовала множество окружающих их контейнеров для хранения. Единственным преимуществом принудительной изоляции было то, что она давала ему возможность расстегнуть головной убор симулятора. Прикосновение сухого свежего воздуха к его лицу, возможность дышать, не втягивая воздух через фильтры, бодрили. Он чувствовал, что находится в относительной безопасности, разоблачая себя. Друзья Кииджима не выбрали бы кладовку в качестве укрытия для мягкокожих, если бы чувствовали, что там может быть какое-то движение.

Точнее, он мог ощутить чужие эмоции над головой. Теперь они смешались. Более агрессивные, более сложные, чем те, которые были бы созданы сопоставимым скоплением людей. Хотя он еще не знал молодых Эйпулов достаточно хорошо, чтобы однозначно отличить их чувства от группы недавно прибывших взрослых женщин, он смог легко выделить чувства Кииджима из значительного эмоционального тумана. Как всегда, было странно иметь возможность воспринимать эмоции других разумных людей и в то же время не слышать или понимать ни единого слова из того, что они говорили.

«А что, если ssoftskin лжёт?» Пока матриарх семьи устраивала домашний суд в дальнем конце столовой, Эйпул IXс тревожным шепотом бросил вызов своему брату и подруге.

Кийим оторвался от своего напитка, уверенный, что только что прибывшие взрослые нью были слишком далеко, чтобы их услышать. — Я верю, что он говорит правду.

— Мы знаем, во что ты веришь, — с приличествующей ему резкостью ответил Эйпул IXb. «Вашей веры недостаточно, чтобы аннулировать перспективу».

Его друг отставил свой стакан в сторону, что было правильной реакцией на вызов. — Вы думаете о том, чтобы сообщить властям о его настойчивости?

«Я не знаю, что и думать, Кииджим». Слегка притупленным когтем брат нервно поковырял нижний край подбородка. «Моя инстинктивная склонность думать, что все его разговоры о какой-то огромной таинственной угрозе всей галактике есть не что иное, как бред противника, который поддался безумию. Его настойчивость в том, что он так или иначе необходим для противостояния такой колоссальной опасности, имеет еще меньше смысла.

«И все же в своих действиях и словах он кажется совершенно разумным и нормальным. Для человека, — поспешно добавила его сестра. «Что приводит к неизбежному выводу: что, если он не сумасшедший? Что, если он говорит правду, как, по-видимому, считает Кииджим?

«Не знаю, не знаю». Вырванная постоянно ощупывающей клешней, смещенная чешуя морды теперь свободно и некрасиво свисала с подбородка Эйипула IXb.

— Что ж, фссанкк, сегодня вечером мы узнаем правду. Его сестра пыталась успокоить своего брата и сестру, в то же время сохраняя превосходную аргументационную позицию. «Если за этим последует потеря статуса или худшее, то не мы будем страдать первыми, тяжелее или дольше всех из-за ошибки в суждении».

Ей не нужно было смотреть в сторону Кииджима, чтобы он понял, кого она имеет в виду.

Сидя в самом дальнем углу темной кладовой, подтянув колени к груди, Флинкс молча смотрел, как Пип радостно скользит от одного контейнера к другому, глядя, принюхиваясь, пробуя. Хотя она использовала все свои чувства в ходе своего исследования, минидрагу было трудно угадывать содержимое надежно запечатанных форм. Ее равнодушный хозяин поступил не лучше. Различные контейнеры AAnn и сложные этикетки не имели для него значения и мало интересовали.

Он добровольно поставил себя в трудное, опасное положение. К этому моменту Учитель, вероятно, благополучно вышел за пределы системы, мчась через космос-плюс по фиксированной дуге, которая должна была вернуть ее перенастроенный профиль обратно к Бласусарру под другим углом. Его корабль не мог помочь ему даже в ужасной ситуации.

чрезвычайная ситуация. Конечно, у него все еще был Пип. И его собственный исключительный Талант, который имел обескураживающую привычку покидать его, когда ему больше всего нужно было его использовать.

Он вздохнул. Он справится. Разве не всегда? Но это было странно. Он привык заботиться о себе и не полагаться на добрую волю других — тем более на добрую волю троицы непредсказуемых молодых пришельцев, чье правительство было посвящено вечной имперской экспансии за счет Содружества и себе подобных.

Посмотрев налево, он представил, что рядом с ним сидит Кларити Хелд. И был рад, что ее нет. По крайней мере, она была в безопасности на Новой Ривьере и под защитой Брана Це-Мэллори и Трузензузекса. В отсутствие друга, кроме маленькой чуткой летающей змеи, он впал в депрессию. Он сделал все возможное, чтобы сместить его с ожиданием.

Время шло медленно в подземной камере хранения. Бесконечные часы, проведенные в одиночестве во мраке и тишине, свели бы обычного человека с ума. Флинкс не был средним. И не совсем человек, напомнил он себе. Не в соответствии с тревожными открытиями, которые он только что сделал в отношении гештальта. Размышление об этом не улучшило его настроения.

Его меланхолия была прервана, если не совсем облегчена, изменением эмоциональной атмосферы высоко над ним. Волна чужеродных ощущений, которая колебалась взад-вперёд весь вечер и, как он полагал, должен был быть вечером, начала угасать, пока не остались только эмоциональные подписи трёх юношей. Тем не менее, несмотря на их явное возвращение к изоляции, никто из них не спустился по пандусу, чтобы сопроводить его обратно наверх или даже проверить его. Не в силах рискнуть подняться самостоятельно, он был вынужден беспомощно ждать и безмолвно размышлять.

Затем новое эмоциональное присутствие дало о себе знать. Точнее, ворвались в его сознание. Он был не только более сосредоточенным и решительным, чем все, что он видел в резиденции ранее, но и самым мощным из всех, что он видел с тех пор, как впервые прибыл на Бласусарр. Несомненно, в жилище вошло что-то особенное.

Вскоре после этого в дверях складского помещения появились Кииджим и Эйипул IXc, и он обнаружил, что поднимается, чтобы противостоять им.

Никто ничего не сказал, не было произнесено ни слова, пока они возвращались по рампе на уровень земли и продолжали свой путь к верхним уровням искусственного холма, составлявшего ядро жилого комплекса. Флинкс хотел задать вопрос, но, памятуя о серьезности, охватившей теперь его юных друзей, промолчал. У него было чувство, что очень скоро он сможет просить все, что захочет.

Его привели в единственную комнату, занимавшую весь верхний уровень жилища. Длинные узкие окна пробивались сквозь искусственные каменные стены, словно маленькие ручейки, повернутые набок. Снаружи над городом воцарилась ночь. Глядя сквозь полуметровую полосу прозрачности, Флинкс увидел, что света все еще достаточно, чтобы он мог видеть некоторые окрестности. Растянувшееся до каких-то холмов на горизонте воспроизведение пустынной Бласусаррской пустыни поражало своей достоверностью. Только огни, сиявшие изнутри, казалось бы, сплошных утесов и утесов, намекали на то, что они на самом деле были полыми структурами, а не природными образованиями.

— прохрипел голос из дальнего конца комнаты. Поднявшись со стула для отдыха, на котором он сидел, крепко сложенный нье поднялся, чтобы противостоять прибывшим. Состоялся обмен формальными, но, несомненно, теплыми приветствиями. По настоянию Кииджима Флинкса толкнули вперед. Эмоции его юного друга приняли явно нетипичный оборот.

Он был откровенно напуган.

В скафандре Пип восстала против своего хозяина. Она тоже чувствовала угрозу, исходящую от эмоционально сильного человека, с которым они столкнулись.

Талант Флинкса уже дал ответ на один вопрос: исходя только из его эмоциональной глубины, здесь был Аэнн с достаточным потенциалом мускулов, чтобы прорваться и обеспечить безопасный проход с Бласусарра, который требовался Флинксу. Чтобы убедить его сделать это, от Флинкса требовалось нечто большее, чем просто знаменательные слова. Он понял, что говорит Эйпул IXc.

— Флинкс, познакомься теперь с лордом Эйпулом IX — нашим патриархом.

В ответе благородного Эй-Энна было удивительное отсутствие снисходительности, когда он осуществил знакомый формальный обмен хватками за горло со своим высоким гостем. «Мне сказали, что ты хороший друг Кииджима АВМд, а также моего отпрыска».

— Верно, — ответил Флинкс. Несмотря на то, что он морально подготовился, он был ошеломлен больше, чем ожидал. Из всех Аэнн, которых он встречал лично за эти годы, эта была самой яркой личностью. Пронзительный взгляд нье, мощная хватка, сильные эмоции и необычно широкое телосложение сделали его физически и умственно исключительным среди себе подобных. Личность, предупредил себя Флинкс, которую нельзя разыгрывать. С этим отпрыском знатного рода только честность могла добиться успеха. Что было хорошо. Честность — это все, что Флинкс мог дать.

Лорд Эйипул указал на близнецов. «Мне сообщили, что вы можете открыть мне кое-что, что я найду особенно интересным. Я жду вашего сообщения.

Колебание ничего не даст, сказал себе Флинкс. Без дальнейших промедлений он начал распечатывать симуляцию.

Реакция лорда Эйпула была поучительной. Когда Флинкс начал выскальзывать из скафандра и раскрывать свою человеческую сущность, АЭнн сохранял свое сверхъестественное равновесие как эмоционально, так и физически. Он не крикнул, не побежал, не потянулся за спрятанным оружием. Просто стоял и смотрел, принимая удивительное открытие с хладнокровием, которое предполагало, что он сталкивался с такими радикальными метаморфозами каждый день. Его в остальном безупречное поведение выдавало лишь малейший намек на беспокойство. Большинство людей, столкнувшихся с подобным открытием, уже бы с криком убежали или, по крайней мере, проявили бы первые признаки шока.

Когда Флинкс, наконец, вышел из последнего костюма и предстал обнаженным и обнаженным во всей своей человечности, Лорд Эйпул внимательно осмотрел его с ног до головы, задумался на мгновение, а затем обратился к своему женскому вопросу.

«Это истинная форма существа или внутри человеческого костюма есть еще одна Энн?»

Если бы не смертельная серьезность ситуации, Флинкс не стеснялся бы смеяться. Мало того, что этот нье был силен духом, неожиданное появление мягкокожего инопланетянина в его собственном жилище не стоило ему чувства юмора.

«Я полностью человек». Флинкс сделал шаг к хозяину резиденции, стараясь держаться подальше от ударов этих зрелых когтей и хвоста. «Если вам это нужно, мы можем предоставить дополнительные доказательства существования вида».

Лорд Эйпул продемонстрировал понимание третьей степени в сочетании с презрением второй степени. «Этого не потребуется. Я уже сталкивался с людьми. За то короткое время, что ты сс-говорил, твоя вонь в достаточной степени воздействовала на соответствующие рецепторы. Его ноздри многозначительно раздулись, когда он повернулся к своему беспокойному, ожидающему отпрыску и их другу.

«Вы были правы. Я нахожу это проявлением интереса. Позже мы узнаем, как ты это устроил. Подняв изогнутую посуду для питья, которую он держал, он снова повернулся к Флинксу. «Прежде чем я убью тебя, — небрежно сказал он, — мне нужно знать кое-что, ссмягкая кожа. Как ты оказался на Бласусарре, как тебе удалось пробраться в мой дом и как тебе удалось убедить мохов, избранных среди моего отродья, признать тебя достойным того, чтобы его не убили на месте.

— Я симпатичный парень, — сказал ему Флинкс, когда голова Пипа поднялась с его плеча, чтобы вцепиться в взрослую Энн. Лорд Эйпул заметил это движение. Он не заметил внезапного внимания минидраги, но и не проигнорировал его.

«Ваша манера скромного языка воздает вам должное», — заявил хозяин. — Это не спасет тебе жизнь, но, признаюсь, я нахожу это весьма отвлекающим. Откуда у тебя такое беглое владение языком, с которым большинство твоего рода пренебрегает и с которым не может справиться большинство?

«Я пришел к этому честно», — сказал ему Флинкс. «Изучая, через жизненный опыт и как один из ваших собственных».

Эйпул IXc наклонился ближе к своему брату. «Наше сспредположение было верным — существо сошло с ума».

Кийджим смотрел в смятении. Все шло не так, как он надеялся. Был ли он неправ, поверив мягкой коже? Если человек не предпримет что-нибудь драматическое в следующую минуту или две, лорд Эйипул прекратит противостояние — и, вероятно, мягкокожий тоже, с последствиями для его все более беспокойного потомства и их обеспокоенного друга, которые будут далеко не приятными.

«Я не думал, что мои способности к восприятию так ослабевают с возрастом». Медленно размышляя, старший Энн отставил в сторону наполовину полный сосуд для питья. Он сразу же прикрепился к ближайшей отдельно стоящей застежке. Его глаза не отрывались от высокого посетителя.

«Ты выглядишь, как с-мягкая кожа, ты воняешь, как с-мягкая кожа, и, несмотря на твое превосходное владение нашим языком, ты говоришь с-с-мягкой кожей». Когда одна чешуйчатая ладонь проплыла над другой, Флинкс смог разглядеть наноинструмент, выгравированный на чешуе запястья ная. Лорду Эйпулу не нужно было поднимать оружие — одно было воткнуто в тыльную сторону его левой руки. «Поправьте меня, если я слишком много предполагаю, но я полагаю, что вы тоже умрете, как человек. Но не раньше, чем вы дадите удовлетворительный ответ на вопросы, которые я задал ранее.