Урманы Нарыма. Роман в двух книгах

Колыхалов Владимир Урманы Нарыма. Роман в двух книгах

Рассказывая читателям о своем пути в литературу, Владимир Колыхалов как-то заметил: «Иногда я спрашиваю себя — если б не было у меня в свое время трудной, полной лишений жизни — раннее сиротство, голод, военные годы в далеком сибирском тылу: не будь всего этого — стал ли бы я писателем или нет?» И сам же, отвечая на этот вопрос, сказал, что, чем труднее жизненная дорога будущего художника, чем больше ударов судьбы он перенес, тем с большим основанием можно считать, что эти невзгоды пошли ему на пользу, обогатили знанием жизни и научили сострадать ближнему.

Но и никакая суровая жизненная школа писателя не сформирует, если нет у него врожденного литературного дара. Так же, как должен быть музыкальный слух у музыканта, талант к рисованию — у художника. Имею в виду мастера, ибо порой в литературе подвизаются ремесленники, чье творчество не соответствует тем высоким требованиям, которые предъявляет писателю подлинная литература. И здесь я полностью согласен с Владимиром Колыхаловым: писатель непременно должен быть личностью активной, наделенной способностью художнически осмысливать и воспринимать мир. Воспринимать и одновременно уметь передать свое мироощущение читателю. Это, пожалуй, наиболее сложное, требующее невидимого читателю изнурительного, часто подвижнического труда. И то, что книги Владимира Колыхалова пользуются неизменным признанием читателя — это результат его одаренности и работоспособности одновременно.

Говорят — труд писателя — это поиск тех единственных слов, которые необходимы, чтобы наиболее точно выразить его мысль, его мироощущение. «Дикие побеги» (роман, удостоенный в 1968 году литературной премии имени Николая Островского), «Крапивное семя», «Июльские заморозки», «Тающие облака», «Ненастные дороги»… Можно перечислять еще и другие книги Владимира Колыхалова — и во всех них свой, не похожий ни на чей другой почерк, сочный, насыщенный местным говором язык, позволяющий создать запоминающиеся образы, яркие картины из жизни охотников, геологов, рыбаков — людей, которых писатель знает не понаслышке, он жил и работал с ними, вместе ночевал у костров, прошел пешком, проплыл с ними по рекам тысячи километров.

И когда писатель описывает темный Васюган, разлившуюся или входящую в берега Обь, торфянистые топи Нарыма — я зримо вижу эти места, слышу их шумы, шорохи, запахи, ибо сам я тоже много лет прожил там, все это близко и знакомо мне, также как и Колыхалову.

В его биографии, как в биографии многих писателей — годы, отданные журналистике. Работа корреспондентом дала возможность побывать во многих местах, общаться со многими людьми, с которыми, вероятно, не свели бы другие дороги и иная судьба. Потом трудился с геологами, рубил просеки, сплавлял лес по рекам. Сейчас он живет в Томске, но дороги по-прежнему влекут его, каждый год ездит он на север области в близкие и знакомые ему места. Туда, где сегодня человек властно вторгается в нашу сибирскую природу, добывая из-под земли нефть, привнося новое, но вместе с тем, нарушая то, что было незыблемо и чего нарушать нельзя.

Отдавая дань нелегкому труду тех, кто возводит дороги через казавшиеся ранее непроходимыми топи, кто, тесня нарымскую тайгу, строит новые города, добывает нефть, писатель одновременно тревожится о все обостряющихся взаимоотношениях человека с природой. Эта тема вкупе с другой, являющейся как бы ее продолжением — взаимоотношения человека с природным в человеке же в условиях ИТР, четко звучит в «Урманах Нарыма».

Владимиру Колыхалову одинаково удались образы и промысловика-охотника Савушкина, и секретаря обкома партии Латунина, ибо писатель хорошо знает труд таежного охотника и работу партийную, он знаком с работой нефтяников, геологов, сейсмологов. Сегодняшний быт севера Томского Приобья предстает перед читателем во всем своем многообразии; вместе с тем писатель предупреждает — человек не «покоритель» природы, он с природой един, нам отвечать перед грядущими поколениями за леса, реки, воздух, которым мы дышим.

Первая часть романа — «Кудринская хроника» уже знакома многим читателям. «Урманы Нарыма» — продолжение и обобщение начатой темы. Но, можно сказать, что все написанное Владимиром Ко-лыхаловым — это своего рода художественная хроника родного края. Начиная с романа «Дикие побеги», в котором автор возвращает нас в тяжелые сороковые годы, и кончая «Урманами Нарыма», где время действия — годы восьмидесятые.

Жизнь стремительна. Особенно ощутим ее бег на севере Томского Приобья, где за последние десятилетия произошли великие перемены. Владимир Колыхалов не только свидетель этих перемен, но как писатель — их участник. Идет он не по чьим-то, пусть даже горячим следам, он идет вместе с первопроходцами. Он пишет о сегодняшнем дне. В этом достоинство нового романа.

Вадим Макшеев