Утиная правда 2005 (1)

03.06.2005 Человек-невидимка (окончание)

Очень важная, даже ключевая деятельность Литвинова в период непосредственной подготовки февральской революции, а также в период временного правительства и становления ленинского режима, до сих пор покрыта мраком неизвестности.

Кое-что из периода 1916-1918 гг. можно установить по косвенным данным и проговоркам соратников. Например, ближайший сподручный Литвинова, член лондонской секции большевиков Ротштейн, на старости лет вспомнил красочный эпизод. В 1916 году его решили арестовать за антивоенные и прогерманские статьи в «Манчестер Гардиан», где он работал высокооплачиваемым колумнистом. Дальше события развивались так:

«Я решил позвонить в Манчестер мистеру Скотту, который был не только моим непосредственным боссом, но личным другом премьер-министра Ллойд Джоржа. Когда я до него дозвонился и изложил суть дела, то первое, что он меня спросил, - откуда я ему звоню? И когда узнал, что из дому, прокричал в трубку: "Очень хорошо, не выходите на улицу, я завтра буду в Лондоне". На следующий день Скотт прибыл в Лондон утренним поездом и сразу направился в резиденцию премьер-министра. Через полчаса они вместе с Ллойд Джоржем вышли, пересекли улицу и вошли в Скотланд-Ярд. Там Ллойд Джорж попросил у переполошившегося начальника показать ему ордер на арест мистера Ротштейна и собственноручно разорвал его. Так закончилась эта трагикомичная история.»

История действительно трагикомическая: «своя своих не познаша».

После октябрьской революции Литвинов фактически выполнял роль советского посла в UK. Пока шла война с Германией, агента германского сателлита в Лондоне «не замечали», однако как только военные действия подошли к концу, англичане «прозрели» и устроили наглый спектакль. В начале сентября в Советской России арестовывают де факто английского посла и, по совместительству, подлинного руководителя ЧК Брюса Локкарта (Локкарт курировал деятельность конкретного организатора советской тайной полиции – английского офицера «Якова Петерса». Некомпетентный Дзержинский выполнял роль зицпредседателя и представителя Ленина). Ему инкриминируется бредовый «заговор послов против молодой советской республики». Через несколько дней англичане, как бы в ответ на действия большевиков, заключают Литвинова в Брикстонскую тюрьму и в октябре обменивают на Локкарта.

До сих пор обманутые обыватели не понимают смысла этого гротескного спектакля. Это типичная операция прикрытия, обмен шила на мыло. Локкарт и Литвинов хорошо знали друг друга, долгие годы работали в одном и том же ведомстве. Незадолго до смерти маститый английский разведчик оставил лживые, вымаранные, но всё равно интересные и крайне поучительные мемуары, в которых, например, описывалась безобразная пьянка в лондонском ресторане «Лайонс» в январе 1918 года. Литвинов и Ротштейн провожали коллегу Локкарта и его сотрудника Липера в советскую Россию. Пьяные офицеры хохотали, перемежали англо-русскую речь остротами (все блестяще владели и русским и английским). Литвинов, хохоча, написал Локкарту «рекомендательное письмо» Троцкому на ресторанной салфетке. (Смысл прикола был в том, что Троцкий работал на австрийцев, понимал, что Ленин сотрудничает с немцами, но навряд ли отдавал себе отчёт в масштабах контактов «Ильича» с Интеллидженс Сервис.) В конце концов обжора Литвинов съел весь имеющийся в ресторане «дипломатический пудинг» - молочный бисквит, пропитанный ликёром и политый карамельным соусом, - и получив отказ от официанта, закатил «дипломатический скандал»: «Ну вот, даже ресторан «Лайонз» не признаёт большевиков». Локкарт от хохота подавился десертом. Для полноты картины следует добавить, что сидящий за столом Ротштейн, будущий советский посол в Персии, в этот момент работал чиновником Форин Оффис.

Кроме простого умывания рук, рокировка «Литвинов-Локкарт» имела реальный политический смысл. Британской империи послы в ленинской России были так же не нужны, как в Индии и Страйтс Сеттльменте. Ей были нужны генерал-резиденты (Ленин) и колониальные комиссары. Одним из таких английских комиссаров и стал Литвинов.

Приехав в Россию, Литвинов вместе с Айви Лоу поселяется в роскошном особняке, построенном для русских купцов англоманом Шехтелем в англоготическом стиле. Первое время Литвинов большее время проводит за границей, то участвуя в тайных англо-советских переговорах в Стокгольме, то руководя посольством в Эстонии – практически единственной страной, с которой РСФСР поддерживал официальные дипотношения, и которую большевики использовали для тразитных контактов с отстальным миром. Официально с 1921 года он числился заместителем Чичерина, но действовал вполне самостоятельно.

После того, как РСФСР минули ужасы военного коммунизма, Литвинов стал заглядывать в Москву почаще. Его особняк служил салоном для дипломатического корпуса и московской верхушки – как политической, так и культурной.

Сохранились дневниковые записи Прокофьева о скромном быте Литвиновых-Лоу в 1927 году:

«Ева Вальтеровна Литвинова, была так довольна встретить в лице Пташки <жены Прокофьева> не только человека чисто говорящего по-английски, но и по воспитанию близкого к англо-саксонской культуре, что взяла обещание побывать у неё. Сама Литвинова представляла мало интересного, но на любезность высокопоставленных лиц необходимо было отвечать любезностью — и сегодня Пташка отправилась к ней на Софийскую набережную.

Литвиновы занимают шикарный особняк, принадлежавший раньше Харитоненкам — купцам, людям чрезвычайно богатым. Если я не ошибаюсь, то как раз в этом особняке я завтракал в мае 1918 года, за несколько дней перед тем как покинуть Россию. Пригласил меня туда князь Горчаков, родственник Харитоненков и живший у них. Пташка нашла особняк огромным и красивым, но нежилым и содержащимся в большом беспорядке.

Ева Вальтеровна угощала её чаем. Пришли её дети, с виду довольно грязные и распущенные, хотя и довольно миленькие. Глядя на их дурные манеры, Литвинова выражала желание в будущем воспитывать их в Англии. Забавно, что эти мечты совпадают с ядовитыми нотами, которые в это время её супруг посылал в Англию.»

После назначения наркомом иностранных дел, Литвинов подарил особняк английскому посольству. Там сейчас находится резиденция английского посла. Многие вещи Лоу-Литвиновых бережно сохраняются, например прекрасный концертный рояль. Это неудивительно, ведь, собственно говоря, Литвинов в 1918-1924 сам выполнял функции английского посла в Москве.

Став наркомом Литвинов сделался излюбленной мишенью западных карикатуристов. Уж больно его облик – облик толстяка-миллионера – контрастировал с образом нищей пролетарской республики. На карикатуре 1934 года врач недоумевает: «Господин Литвинов, если бы я не знал, что в России пухнут от голода, я бы считал, что это ожирение..».

Чистка 1935-1938 годов прошла для четы Литвиновых совершенно безболезненно. Это при том, что из общего трёхтысячного состава красных дипломатов было репрессировано более двух с половиной тысяч. Расстреляли семь замнаркомов, 44 посла, 24 завотделами. Литвинов не только ухом не повёл, но и держался подчёркнуто отстранённо, не принимая участия в сталинских славословиях и анафемствованиях.

Наконец в 1939 году его снимают с поста наркома. В свете последующих событий ясно, что это лишь манёвр в рамках англо-советской провокации Германии.

Любопытен инцидент, послуживший предлогом для отставки Литвинова. 17-го апреля 1939 года, когда Предсовнаркома Молотов выступил с «мирными инициативами», на Даунинг Стрит 10 Чемберлен, танцуя на банкете с Айви Лоу, шепнул ей на ушко: «Я, скорее подам в отставку, чем пойду на союз со Сталиным».

Якобы Сталин об этом узнал и заявил, что «Лондон и Париж водят Литвинова за нос, а он не замечает их коварных замыслов».

Придумано неплохо… для венского двора 1809 года. Там дела так и делались «средь шумного бала, случайно». Однако, нравы вонючего караван-сарая жирного набоба Джугашвили были другие. Так что тут у английских сказочников «ус отклеился».

Литвинов демонстративно плевал на Сталина всю жизнь, включая даже послевоенный период. В июне 1946 года на встрече с корреспондентом Си-Би-Эс он заявил: «Не следует идти на уступки Москве, это приведет к тому, что Запад через некоторое время окажется перед лицом следующей серии требований». В феврале 1947 года, в беседе с корреспондентом «Санди таймс» Литвинов возложил ответственность за холодную войну на Сталина и Молотова. Он же тогда советовал британскому дипломату Фрэнку Робертсу «напугать задиру» (т.е. Сталина).

А что «задира»? А ничего. НЕ ПО ЗУБАМ ФРУКТ. У Сталина была привычка сажать жён ближайших соратников. И что же миссис Лоу? Да НИЧЕГО. Сталин боялся до неё пальцем дотронутся. Чем она занималась в СССР? Ну, например, преподавала в военной академии им. Фрунзе. При этом до конца жизни «Ева Вальтеровна Литвинова» оставалась подданной Её Величества и достигнув преклонного возраста, при Брежневе спокойненько уехала на родину. Вместе с дочерью. Сталин бесновался от шпиономании, называл на старости лет английскими шпионами Молотова и Ворошилова, Берию казнили как английского шпиона. В 1937 году арестовали как шпионку бедную Пташку-Прокофьеву. Ей, замечательной испанской певице Лине Любьера, дали 20 лет каторги. Превратившаяся в лагерную клячу, потерявшая голос, она пела в хоре лагерной самодеятельности. А потомственная шпионка миссис Лоу преспокойненько учила уму-разуму старших офицеров Красной Армии. Поистине СССР страна чудес.

Но главные чудеса впереди. О них в следующей статье цикла.

В заключение следует заметить, что Сталин Литвинова всё-таки убил. Трусливо, из-за угла. В 1951 году бывший нарком попал в автомобильную катастрофу. События самого последнего периода правления Сталина искажены до неузнаваемости. Весьма вероятно, что используя ослабление Англии и опираясь на возросшую мощь СССР, престарелый диктатор решил добиться независимости от метрополии. За что был быстро и тихо убран.