Утраченное кольцо Соломона (СИ)

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ к четвёртой части

Я не предполагал, что мне придётся возвращаться к перу. Тем более что я уже описал трогательное, на мой взгляд, окончание всех событий и даже дважды приписал постскриптумы. Но как говорится, «человек предполагает, а бог располагает». События, которые произошли спустя некоторое время, уже после нашего возвращению на Землю, были для меня неожиданным сюрпризом, но оказались непосредственно связаны с предыдущими событиями. Они явились логическим следствием моих нелогических поступков. И как долго будут сопровождать меня по жизни подобного рода неожиданные сюрпризы одному богу известно. Но, всё по порядку.

Прошло около двух лет, с тех пор, как мы с Надеждой благополучно вернулись к родным пенатам. Кстати, наше довольно длительное путешествие по другим мирам осталось незамеченным на Земле, так как по земным меркам прошли всего одни сутки. Один из парадоксов мироздания. С тех пор и до настоящего момента, когда я пишу эти строки, произошло, по крайней мере, одно значимое для меня событие: я стал отцом. Да, у меня появилась дочка. Правда, она не похожа ни на Ло-Лориану, ни на Надежду, но всё равно она очень милая и очаровательная. Мы назвали её Викторией. Откровенно говоря, мне это имя не нравится, и я хотел назвать её другим именем, каким уже не имеет значения, но Надежда плюс тёща плюс её подружки, одержали в этом вопросе надо мной полную победу ввиду явного численного преимущества.

Месяц назад Надежда, находящаяся в отпуске по уходу за ребёнком, уехала вместе с Викторией и своим любимым котом к своей маме. Её мама, т. е. моя тёща, живёт в N-ой губернии в небольшом городке. Год назад тёща приобрела небольшой домик в деревне вблизи своего городка и потребовала, чтобы её любимая внучка провела начало своей жизни в экологически чистой обстановке. Я там не был, и об экологической обстановке в той местности мне ничего не известно. Зато известно, что тёща принципиально не привезла туда телевизор, чтобы не было соблазна тратить время на просмотр передач вместо прогулки на свежем воздухе, и там не работает сотовая связь. Тёща утверждала, что сигнал ловится на каком-то холме в хорошую погоду. Мы договорились с Надеждой, что она каждую субботу в полдень будет приходить на этот холм, чтобы поговорить со мной по телефону и рассказать об успехах Виктории. Да, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги», как ты уже наверно догадался дорогой читатель, поговорить с женой мне ни разу не удалось. Каждую субботу я настойчиво звонил и звонил. Вот статистика моих звонков: 99 % — абонент не доступен, 1 % — связь в виде шума и треска появлялась, но через несколько мгновений исчезала, после чего абонент также становился, не доступен. А мне так необходимо было с ней поговорить и ощутить её поддержку. Дело в том, что события, о которых я хочу поведать, начались с первого же дня её отъезда. Вернее с первой же ночи…

ГЛАВА 1 Сократ прав: сон без сновидений — лучший сон

Было уже за полночь, когда мы вышли из кинотеатра. Мы, это я и два моих знакомых, один из них был со своей подружкой, а второй с женой. Я, кажется, тоже был с подружкой, по крайней мере, у меня осталось чувство, что рядом со мной сидела какая-то девушка. Куда она потом делась, не помню, но помню, что фильм был какой-то триллер про ходячих мертвецов. Когда мы вышли, то людей на улице не оказалось. Ни одного. Луна была полная, но постоянно закрывалась быстро бегущими облаками. Уличные фонари светили неестественно тускло и почти не давали света. Нам показалось, что идти спать ещё рано, и мы решили отправиться в ночное кафе.

— Пойдёмте через парк, так будет ближе, — сказала подружка одного знакомого.

— Хорошая мысль, — одобрила жена другого знакомого.

Мы отправились через парк. Освещённой оказалась одна аллея, по которой мы и пошли. Дорога оказалась длиннее, чем мы рассчитывали. Мы шли и шли, деревья по краям аллеи появлялись и исчезали, а конца аллеи не было видно. Чем дальше мы шли, тем гуще росли деревья. Аллея становилась всё уже и уже, и вскоре превратилась в тропинку, а затем вообще исчезла. Мы оказались на небольшой полянке в окружении деревьев с густой кроной. Ни спереди, ни сзади, ни слева, ни справа, нигде не было видно даже намёка на дорогу. Только сверху светила луна. И тут на нас упала гигантская тень. Мы подняли головы и увидели, что луну закрыли не облака, а какой-то громадный, похожий на столб, тёмный силуэт. Разглядеть его мы не могли, но почувствовали, что от него исходит опасность. Силуэт стал наклоняться к нам и протягивать свои руки. Мы бросились бежать обратно к выходу. Деревья, которые стояли перед нами стеной, вдруг ожили и стали хватать нас своими ветвями. Я споткнулся и стал падать, но не упал. Кто-то схватил меня за ногу и поднял над землёй вниз головой. Я отчаянно дёрнул ногой и …

Я резко проснулся и сел на кровати. Одеяло было сброшено на пол, а простыня сбита. Сердце бешено колотилось, словно хотело выскочить из груди, а всё тело била мелкая дрожь. Правой рукой я провёл по лбу и вытер холодный липкий и противный пот, а левой взял мобильник, лежащий на компьютерном столе возле кровати. Мобильник служил мне не только средством общения, но и часами, и будильником, и календарём и т. д. и т. п. В данный момент я хотел узнать время. Да, так и есть, половина четвёртого ночи. Вчера было то же самое и в это же время. И вчера, и позавчера, и позапозавчера. Уже больше недели мне снился один и тот же сон. Я встал, оглянулся на свою пустую кровать, и отправился на кухню. Кровать действительно была пуста. Я уже больше недели жил один. Как я уже упоминал, Надежда с Викторией уехали к моей тёще. И я остался один, предоставленный сам себе. На кухне я достал из холодильника початую бутылку водки, и, как и в прошлую ночь, налив в рюмку не менее 50 граммов, залпом выпил. Вместо закуски я ткнулся носом в кисть руки, вдыхая запах своей кожи. Ощутить свой собственный запах почти невозможно, поэтому толка от такой закуски никакого. Но я так поступал регулярно. Зачем, непонятно?

Нет, всё, решено! Сегодня же схожу к Петеньке, так всекроме меня звали соседа, живущему на десять этажей ниже меня. Я тоже так звал его некоторое время, но после того как он познакомился на сайте знакомств с одной многократно разведённой итальянкой, я стал звать его Петруччо. Он на меня за это не обиделся. Петруччо дипломированный психотерапевт, и подрабатывает частной практикой на дому. К тому же он мой, не то чтобы друг, но приятель с детства. И по возрасту мы с ним почти ровесники, он на год старше меня. Я уже упоминал о нём в первой части моего романа, и сейчас пишу эти строки, чтобы только освежить твою память, дорогой читатель. Да, сегодня обязательно, после работы зайду к нему. С этими мыслями я рухнул на кровать и через несколько минут заснул.

… Я был один. Куда делись попутчики, не знаю. Шквальный ветер дул прямо в лицо. Дышать было тяжело. Чтобы сделать вдох, надо было отвернуться от ветра. Да и выдохнуть против ветра было тоже тяжело, ветер загонял выдыхаемый воздух обратно в лёгкие. Приходилось идти, сильно нагнувшись и хвататься руками за мелкие кустарники и высокую траву, чтобы удержаться на ногах. Деревья гнулись под порывами ветра почти до земли. По тёмному небу с громадной скоростью неслись чёрные тучи. Кое-где в разрыве туч появлялись проблески света, словно светило находилось одновременно в нескольких местах. Я торопился изо всех сил, но почти не продвигался вперёд. Он догонял меня. Я не знаю, как он выглядел, но его громадный силуэт был смутно виден на фоне неба. В том месте облака не неслись. Это была зона полного штиля, и эта зона была темнее окружения, и из неё шёл низкий тяжёлый гул. Я из последних сил рванулся бежать, но встречный порыв отбросил меня назад. Я упал лицом вниз и стал судорожно хвататься за траву, стараясь задержаться. Ничего не помогало. Трава выдиралась с корнями и медленно, но неуклонно ползла вместе со мной назад. В мой открытый рот, которым я пытался дышать, набился песок, я стал задыхаться и …

Проснулся я от звука будильника. Чёртов будильник, не мог разбудить меня раньше, когда ветер ещё не поволок меня обратно. Во рту был противный привкус, и что-то хрустело на зубах. Совсем разучились делать водку, подумал я, выпьешь чуть-чуть и сразу во рту помойка. Я выключил звонящий телефон и отправился в ванную чистить зубы.

Вечером того же дня я спустился на четвёртый этаж нашего дома и позвонил в квартиру соседа-психотерапевта.

— Привет Димыч! — сказал он, открыв дверь, — ты хреново выглядишь. У тебя усталый вид, серый цвет лица и синяки под глазами. Так тебе, чего доброго, скоро места в общественном транспорте уступать будут как инвалиду умственного труда.

— Бонжорно Петруччо, — вяло ответил я, — ты не поверишь, но мне уже один раз место уступили.

— Да ты что? О, это очень интересно! Проходи и расскажи подробней, что чувствуешь, когда тебе впервые в жизни уступают место. Мне ещё ни разу никто не уступил, хочу морально к этому подготовиться.

Мы прошли в его небольшую гостиную. Усадив меня в кресло у окна, которое он называл кресло для клиентов, Петруччо ушёл на кухню и вскоре вернулся с двумя чашками кофе.

— Ну, давай рассказывай с деталями и с интонацией, — сказал он, усаживаясь напротив и протягивая мне кофе. Было видно, что он изнывал от скуки, и был рад с кем-нибудь поболтать. Наверно это естественное состояние холостяков, когда они находятся дома одни после работы. Они бедняги лишены возможности узнавать по вечерам, какие очень оригинальные брюки были сегодня на очень противной сотруднице, и какая модная дамская сумочка появилась в соседнем бутике.

— Всё очень банально. На прошлой неделе, я в метро вхожу в переполненный вагон. Все сидячие места понятно заняты, и я встал, где чуть посвободнее и держусь за поручень. Опускаю глаза вниз и вижу, что рядом сидит молодая и очень привлекательная девушка. Я естественно засмотрелся на неё, начал обдумывать фразу, чтобы начать знакомство, но сказать ничего не успел. Она, поймав на себе мой взгляд, встаёт и … уступает мне место! Я был в шоке! Такого оскорбления я просто не ожидал!

Мой рассказ сильно развеселил соседа. Отсмеявшись несколько минут, он сказал:

— Поздравляю! Ты перешёл из категории местоуступающих в категорию местозанимающих. Значит пенсия по старости не за горами.

— Ну, у тебя и шуточки, — устало сказал я. — У вас, господ психотерапевтов, у всех такой замысловатый юмор?

— Какие шуточки. Всё серьёзней некуда. Жизнь пролетит незаметно. Как гласит древняя восточная мудрость: «Часы идут, дни бегут, годы летят».

— Да, Петруччо, переизбыток оптимизма тебе не грозит. Это твой метод работы с пациентами?

— Димыч, чтобы ты знал, оптимизм — это следствие недостатка информации. И чем больше человек информирован, тем меньше у него остаётся поводов для оптимизма.

— Такое ощущение, словно я зашёл не к своему старому другу, а в церковную лавку. Стою там и читаю Экклезиаста.

— То, что ты зашёл это здорово. Это редчайшее в последнее время событие надо отметить! Кофе здесь неуместно и недостаточно.

Он развернулся на кресле, открыл бар и достал бутылку коньяка, две рюмки и пару шоколадных конфет. Похоже, он просто искал повод выпить.

— Это «Курвуазье», прямо из Франции, — пояснил мне сосед, — пациент отблагодарил за эффективное лечение. У его жены почти прекратились приступы истерии. А я так думаю: если б наших баб по субботам мужики вожжами драли, как при царе-батюшке, то бабы быстро бы от истерии вылечились. И никакие психотерапевты были бы не нужны. И эффективно и денег платить не надо.

Минут пять мы, молча, неторопливо потягивали коньяк, по очереди разглядывая этикетку на бутылке.

— Петруччо, — начал я, — а я пришёл не просто так, а по делу.

— Да я знаю, — ответил он, — я уже и не помню когда ты в последний раз вообще заходил. А раз пришёл то значит, что-то случилось.

— Это трудно назвать случилось, но это по твоей части.

Петруччо откашлялся, достал чистый бланк, взял авторучку, надел очки и сразу стал очень серьёзным. Наверху бланка он написал мою фамилию и имя, и немного ниже сегодняшнюю дату.

— Итак, пациент, что вас беспокоит, — сказал он совершенно другим голосом и, перейдя на «вы» — рассказывайте подробнее, не смущайтесь. Чем больше деталей вы мне расскажите, тем легче будет диагностирование и лечение.

Я как можно более подробно рассказал ему о своих постоянных ночных кошмарах. Петруччо аккуратно записывал кое-что из сказанного мною, тут же сбоку делал пометки. Иногда он задавал вопросы.

— Ну что я могу сказать, пациент, — начал он, после того как я всё ему рассказал, — что-то или кто-то вас действительно тревожит. Пока не могу сказать что, надо провести наблюдение за вами. Пока принимайте витамины группы «В», перед сном лёгкое снотворное, которое я вам выпишу, а утром и днём настойку пустырника по сорок капель перед едой. И вот что, — Петруччо сделал паузу, посмотрел внимательно мне в глаза и продолжил, — попробуйте материализовать ваши кошмары.

— Как это? — не понял я, — в каком смысле материализовать.

— Попробуйте нарисовать то, что вам снится. Это часто помогает. Когда вы увидите изображение того, что вас пугает, вы можете перестать, этого бояться, и кошмары исчезнут. В истории человечества подобное уже встречалось. Франсиско Гойю мучили кошмары, но после того как он создал «Капричос» кошмары прекратились.

— Спасибо, доктор, — сказал я, забирая рецепты.

— А теперь Димыч, ещё по рюмке коньяка на посошок, что бы тебе кошмары не снились, — снова перешёл на «ты» Петруччо.

ГЛАВА 2 Да, я не Гойя…

На следующий день я направился после работы в компьютерный магазин и приобрёл графический планшет. Я видел, как виртуозно рисует с помощью планшета Гриша, графический дизайнер в нашей типографии. Я как-то раз сам попробовал что-то сотворить, пользуясь его планшетом, и под чутким Гришиным руководством, нарисовал снеговика из трёх кругов и ведра на верхнем круге. Тогда я остался доволен и собой и своим творчеством. После четвертьчасового колебания между «Wacom» и «Genius», а затем пятиминутной схваткой с жабой, которая вместе с ценами душили меня, я выбрал планшет «WacomIntuosProS» (не считать этот текст рекламой) и, оставив в магазине треть месячной зарплаты, с чувством исполненного долга отбыл к родным пенатам.

Программа «Photoshop» на компьютере у меня стояла уже давно, ещё с тех пор, когда я только начал работать менеджером в типографии, так что проблем с подключением планшета у меня не было. Прежде чем приступить к цифровому творчеству, я решил посмотреть в интернете, как с планшетом работают специалисты. Первый, кто мне попался на глаза (уж лучше бы не попадался), оказался какой-то колумбийский дизайнер, который рисовал фэнтезийные картинки в Photoshop. Просмотр его фильма вызвал у меня приступ зависти. У него оказался монитор Applедиагональю в два раза больше моего монитора Samsung, планшет в три раза больше моего планшета, и рисовал он в десять раз лучше меня. Но это ещё не всё. Когда он лихо нарисовал замок со ступенями и принцессой, и стал показывать интерьер своей мастерской, к нему подошла его девушка, сногсшибательной красоты колумбийка. Это меня окончательно добило. Ну, это же нечестно, что бы всё лучшее одному доставалось. Если бы этим одним был я, это куда ещё не шло, но какому-то колумбийцу, это перебор. Это я не к тому, что моя Надежда хуже колумбийки, как ты мог подумать дорогой читатель, а к тому, что она рядом с ним, а моя жена бог знает где. Я с досады пошёл на кухню, принял рюмку водки, занюхал своей рукой и, вернувшись к компьютеру, начал рисовать. На первом слое я изобразил в качестве фона чёрный прямоугольник. На втором градиентную заливку, чтобы отделить землю от неба. На следующем слое я изобразил в правом углу круг светлого серо-жёлтого цвета, который, по моему замыслу, должен был обозначать луну. На последнем слое я нарисовал тёмные тучи и применил к ним фильтр «размытие в движении», чтобы показать ветер. Получилось вполне атмосферно и весьма похоже на то, что было во сне. Но дальше начались трудности. Провести более, менее ровную линию у меня никак не получалось. Перо упорно не хотело слушаться моей руки и постоянно съезжало в сторону, выводя какие-то каракули. Я по несколько раз рисовал и стирал одну и ту же линию. К тому же, я никак не мог себе чётко представить, как выглядит то, что гналось за мной во сне. Затем я попытался, не думая, просто водить пером по планшету, надеясь, что изображение получится само собой. Но этот метод себя не оправдал. Моё подсознание не пробудилось, и рука, не скованная командами мозга, ничего внятного в автоматическом режиме не изобразила. Потратив два часа и не создав ничего кроме ночного неба, я решил закончить на сегодня свои творческие попытки. Я отложил перо, взял телефонную трубку и позвонил Петечке. Ответ последовал быстро, словно он сидел у телефона и ждал звонка.

— Алло!

— Привет Петруччо! Из меня художник как из слонихи балерина, — сказал я.

— Димыч, ты что ли? Привет. Что-то ты быстро сдался. Не получается нарисовать, тогда попробуй литературно описать свои сны. Ты столько лет работаешь менеджером, договора составлять умеешь. Представь, что ты пишешь договор, а тема договора твой сон. При этом попробуй представить, что ты реально находишься во сне. Когда напишешь, то дай почитать кому-нибудь из своих знакомых, не сознаваясь, что это твоё творчество. По их реакции поймёшь, что твой рассказ — страшилка не страшен даже детям. Кто-то непременно скажет, что страшные истории, которые рассказывали после отбоя в детском летнем лагере куда страшней, чем твой ночной бред.

— Хорошо. Я попробую.

— Когда закончишь, обязательно принеси мне прочитать свой шедевр. Разберёмся, что у тебя в голове.

— O’key, Петруччо. Спасибо. До свидания.

— Ореведерчи, — ответил он и повесил трубку.

Я вернулся к компьютеру, отключил и убрал планшет. Надеюсь, что когда Вика подрастёт, она будет на нём рисовать лучше меня. Затем создал новый документ в текстовом редакторе и набрал крупным кеглем посередине «Кошмарные ночи». Подумал и поменял название на «Ночи кошмаров». В течение следующих двух часов беспрерывного печатания и постоянных исправлений я написал восемь страниц двенадцатым кеглем. Писать мне было легче, чем рисовать. Но всё равно чёткого представления о монстре у меня пока не было. Я посмотрел на часы: было уже начало первого ночи. Я выключил компьютер, выставил будильник, принял снотворное и лёг спать. Постель показалась мне особенно холодной. Как жаль, что Надежды нет рядом. Я прижался бы к ней и мигом бы согрелся.

ГЛАВА 3 Тяжкий труд писателя

Вечером следующего дня, вернувшись с работы, я сразу же сел за домашний компьютер, завёл текстовой редактор и стал писать отчёт о своих снах. Я энергично набирал текст, стуча по клавиатуре двумя руками в течение нескольких минут. У меня получилось вполне достоверно описать, как я ложился в постель, как закрывался одеялом и как долго смотрел в потолок. Но когда дело дошло до описания событий непосредственно самого сна, начались трудности. Я никак не мог сосредоточиться, а мысли как тараканы разбегались в разные стороны и принципиально не собирались двигаться в одном, желательно нужном, направлении. После тщетных попыток собраться с мыслями, я решил сделать перерыв и отправился на кухню, чтобы приготовить себе традиционный ужин холостяка. Рецепт ужина, кстати, очень простой и многим известный. Если тебе, дорогой читатель, он не известен, то я с радостью поделюсь им с тобой. Это может помочь тебе, если твоя супруга на некоторое время решит уехать к своей маме или надумает отдохнуть в санатории, или ещё где-нибудь и оставит тебя дома одного. Итак:

Моё настроение после ужина слегка поднялось, и я решил продолжить описание моих снов. Я вернулся в кресло, откинулся на его спинку, уставился в трёхгранный угол под потолком и попытался вспомнить, сколько нас во сне вышло из кинотеатра. Не то трое, не то четверо, а может быть и больше. Мои усиленные воспоминания сна в сочетании с полным желудком после ужина закончились тем, что я уснул сидя в кресле.

… Я лежал лицом вниз, вжимаясь в камни. Мне не хотелось ни повернуть голову в сторону, ни перевернутся на спину. Я не знаю, сколько времени я так лежал, пока кто-то схватил меня за плечо. Я резко перевернулся. Передо мной стоял старый слепой людоед, тот самый которому я отрубил голову в другом мире. Присмотревшись, я увидел, что вместо головы у него на плечах круглый камень. Он закричал, не открывая каменного рта: «Верни мне мою голову!», и протянул ко мне длинные костлявые, все в узлах, руки. Я вскочил на ноги, схватил старика за руки, раскрутил его вокруг себя, он оказался лёгкий как ребёнок, и швырнул об скалу. Каменная голова свалилась и, прыгая по камням, прикатилась к моим ногам. Неожиданно на месте скалы оказался великан, с длинным как у змеи телом. На самом верху, под головой у него было шесть рук, которые походили на шевелящийся воротник.

— Это он! — закричала каменная голова, а безголовый людоед указывал на меня пальцем. — Это он убил меня и моих сыновей. Это он помог убить и твоего сына.

Великан раскрыл свою пасть, обнажив два огромных клыка, и стал наклоняться ко мне. Из пасти высунулись три языка и, извиваясь как змеи, устремились ко мне. Я схватился рукой за грудь, чтобы как это бывало в фильмах ужаса, достать нательный крестик и защититься им от монстра, но вместо крестика в руке оказался медальон слепого людоеда. Медальон засветился и ударил лучом в великана. Тот, стал становиться всё более и более прозрачным и, наконец, совсем исчез. Перед самым исчезновением он крикнул мне: «Тебе не убежать от меня! Тебе ничего не изменить! Ты обречён! Ты забрал моего сына, я заберу твою дочь!»

— Сгинь! Сгинь мерзость! — крикнул я ему вдогонку.

Я проснулся от своего крика и, уже проснувшись, продолжал кричать: «Сгинь! Сгинь!». В тот момент я даже не понимал, кто кричит и откуда раздаётся этот крик. Я оглянулся и, поняв, что крик принадлежит мне, закрыл рот и на всякий случай зажал его руками. Затем я встал, подошёл к серванту и среди стеклянных статуэток животных (коллекция моей супруги) и разнокалиберных рюмок и фужеров отыскал медальон, который когда-то принадлежал слепому людоеду. Некоторое время я разглядывал его со всех сторон, пока не убедился полностью: монстр, преследующий меня во сне и шестирукая змея на медальоне это суть одно и то же. Теперь я точно знал, как выглядит мой ночной кошмар и теперь я уже смогу его описать.

С этими мыслями я сел за компьютер, положил слева от клавиатуры медальон и начал набирать текст, который вертелся у меня в голове. Писалось мне на редкость легко. Я не обращал внимания на время. Я всё писал и писал, периодически посматривая на медальон. В какой-то момент мне показалось, что медальон стал увеличиваться в размерах и светиться, а в моих глазах всё стало двоиться. Тем не менее, мои руки продолжали с прежней скоростью, а может даже ещё быстрее, набирать текст. Я уже не понимал, что там я писал, казалось, мои руки писали сами по себе. Когда я пришёл в себя, было уже два часа ночи. У меня не было сил прочитать, что там написали мои руки, поэтому я выключил компьютер и отправился в постель. Невероятно, но в остаток этой ночи мне впервые за последнее время ничего не приснилось, и я смог выспаться.

ГЛАВА 4 Вечерний сюрприз

Утро выдалось солнечным, безоблачным и безветренным. Наступивший день обещал быть, как и прошедшие дни этой недели, жарким и душным, и, казалось, не предвещал мне никаких сюрпризов. Я имел в виду больших сюрпризов. Что же касается маленьких сюрпризов, то, как ты, наверное, и сам знаешь, дорогой читатель, они возникают в нашей жизни постоянно и планировать что-нибудь заранее дело безнадёжное. Другое дело, что на эти маленькие сюрпризы мы в большинстве случаев не обращаем внимания, и они проходят незамеченными нами как фон или как нейтральная мизансцена, которая заполняет собой паузу затишья в бурной суете нашей жизни…

Что-то меня на философские размышления потянуло. Не иначе это следствие двухнедельного воздержания и хронического не высыпания. Но вернёмся к теме сюрпризов. Когда я начал искать в шкафу чистую рубашку, то меня ожидал маленький сюрприз. Но всё по порядку. Как я уже говорил, всю неделю была жаркая и душная погода, и рубашка, которая вчера была на мне, настолько пропиталась потом, что из неё можно было добывать соль в промышленном объёме. Поэтому я решил надеть чистую рубашку, а для этого её надо было хотя бы в шкафу найти, что оказалось не совсем лёгким делом. Дело в том, что мы с Надеждой условно разделили наш шкаф-купе на две половины: одна — ей, другая — мне. Вначале всё так и было. Мои вещи находились в моей половине шкафа, а вещи супруги в её половине. Но по мере увеличения количества наших вещей эта шкафная гармония была нарушена. Причём, если количество моих вещей увеличивалось в арифметической прогрессии, то количество вещей супруги в геометрической. В скором времени вещи моей Надежды, ввиду отсутствия места в её половине шкафа, стали появляться и в моей половине. А ещё некоторое время спустя свободного места в шкафу вообще не осталось, и одежда вешалась туда, где находился хоть малейший просвет между вещами. Убедившись, что в моей половине шкафа нет ни одной моей рубашки, я начал поиски в другой половине. И тут я увидел, что несколько вещей свалились с плечиков и валяются на дне шкафа. Я наклонился, стал их поднимать, и среди них нашёл его. Я держал его в руках всего один раз в жизни и уже забыл о его существовании. Это был тот самый магический платок с рунами, который мне подарили на банкете, когда праздновали спасение мною двух девушек и двух баранов от людоедов. Тот самый платок, который моя Надежда тогда же забрала у меня и который я с тех пор больше не видел. Тот самый, который если наденешь, то все женщины на шею тебе вешаться будут. Я подумал, а почему бы не провести тест на соответствие характеристик данного платка, и не прийти в нём на работу. Что я и сделал. Я надел платок под рубашку, так что его почти не было видно. Моя чистая рубашка, кстати, висела на плечиках прямо над этим платком.

Ещё не доехав до работы и находясь в автобусе, я заметил, что некоторые пассажирки эпизодически с загадочным видом посматривали на меня, а некоторые не стесняясь, откровенно разглядывали. Я далеко не красавец. Если ты, дорогой читатель, вспомнишь пролог моего повествования, где я слегка описал свою внешность, то согласишься со мной. Почувствовав на себе многочисленные женские взгляды, я поправил платок на шее, чтобы его совсем не было видно. Впрочем, это не помогло.

Одна дама, явно бальзаковского возраста, которая сидела у окна, не поленилась, встала и протиснулась поближе ко мне. В этот момент автобус стал переезжать несколько лежащих полицейских, и после каждой встряски дама всё больше и больше откровенно приближалась. Я несколько раз пытался, насколько это было возможно, отодвинуться от неё, но она упорно каждый раз снова и снова прижималась ко мне. Из автобуса я выходил под пристальными провожающими взглядами всех пассажиров женского пола. Некоторые не сдержали вздоха разочарования.

Когда я вошёл в офис, оба секретаря на ресепшен были заняты. Та, которая слева, говорила по телефону, а та, которая справа, разговаривала с одним из печатников. Печатник, молодой, спортивного телосложения крепыш, давно был неравнодушен к этой секретарше. Пожирая её глазами, он, облокотившись на стойку и вытянув вперёд голову, рассказывал какой-то анекдот. Казалось ещё немного и он, перевесившись, свалится за стойку. Однако, моё появление не позволило ему упасть, как впрочем не позволило и закончить анекдот. Предмет его воздыханий, увидев меня, мгновенно потеряла к нему интерес, и, улыбаясь во весь рот, чуть ли не закричала: «Здравствуйте Дмитрий Николаевич!». И тут же добавила не понятно зачем: «Как хорошо, что вы пришли». После чего она замолчала и не сводила с меня влюблённых глаз. При этом она не переставала глупо улыбаться и глубоко и часто дышать. От этого её грудь стала быстро подниматься и опускаться, причём, левая грудь, как мне показалась, поднималась выше правой. Попытки печатника снова привлечь её внимание к своей персоне оказались тщетны. Та секретарь, что говорила по телефону, вытаращила на меня свои чрезмерно накрашенные глаза, заулыбалась ещё шире, чем её напарница, и попыталась мне что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. Она так и стояла с открытым ртом, в то время как из телефонной трубки разносилось: «Алло! Алло! Вы меня слышите? Что-то случилось со связью! Я вам перезвоню!» Затем раздались короткие гудки.

Я, как обычно, зашёл на своё рабочее место, оставил сумку и включил компьютер. В комнате менеджеров в данный момент никого не было. Все менеджеры, которые уже пришли на работу находились в столовой, а Татьяна Владимировна постоянно немного опаздывала. Я дождался загрузки операционной системы, ввёл пароль, затем достал из стола свою чашку для кофе и отправился в столовую.

Обстановка в столовой была обычной и традиционной. Большинство сотрудников роились возле кофемашины, а остальные сидели за столами. Темы разговоров также были традиционные: когда у кого отпуск, анекдот, кто и где провёл отпуск, ещё анекдот, кто и что недавно купил и снова анекдот. При моём появлении женская половина роя переместилась ко мне. Я подошёл к кофемашине и женский рой послушно переместился вслед за мной. При этом все женщины старались прикоснуться ко мне, кто чем. Кто локтем, кто плечом, кто грудью левой, кто грудью правой.

— Что это Димычк тебе девочки слетелись, как мухи на мёд? — спросил Виктор, наш местный балагур, имя которого произносили на французский манер с ударением на последнем слоге. — Колись, каким одеколоном с феромонами пользуешься?

— Цзянляньмакаоконфуцийдаолинь, — быстро проговорил я, не моргнув глазом, первое, что пришло мне в голову.

— Как, как ты сказал? — спросил меня печатник. — А где его можно купить?

— Я потом напишу тебе название, если сам не забуду, — сказал я, едва дождавшись, когда моя чашка наполнится кофе, и сразу же вернулся на своё рабочее место.

В комнате менеджеров находилась Татьяна Владимировна. Она уже успела включить свой компьютер, и как обычно была поглощена изучением очередного кулинарного рецепта на своём любимом сайте. Услышав, что я вошёл, она обернулась, и широко улыбаясь вставными зубами, сказала: «Димыч, доброе утро. Как дела?».

Нет, дорогой читатель, ты слышал? Она назвала меня Димычем! Она, самая чопорная дама, из всех, которых я когда-либо встречал. Она, которая всегда обращалась ко мне не иначе, как «Дмитрий Николаевич» и которая всегда смотрела на меня с пренебрежением, если не сказать с презрением, как на самого бестолкового и бесполезного сотрудника.

Я поздоровался с ней в ответ и спрятался от её пристального взгляда за своим монитором.

— Димыч, — не унималась Татьяна Владимировна, — я вчера приготовила потрясающий борщ по новому рецепту. Вкуснятина, пальчики оближешь. Но не рассчитала силы, борща получилось больше, чем я смогла съесть. Я знаю, что ваша супруга с дочкой сейчас далеко, вы живёте один, и никто вам не готовит вкусной и полезной домашней пищи. Я была бы рада, если бы вы после работы помогли мне расправиться с этим борщом, — и затем заговорческим голосом добавила, — Вы не пожалеете.

— Спасибо Татьяна Владимировна, — ответил я, — может когда-нибудь в другой раз. Я сегодня на вечер записан к стоматологу.

— Хорошо. Тогда завтра я сварю Гурьевскую кашу по старинному графскому рецепту. У меня для этого есть все ингредиенты, — продолжила донимать меня Татьяна Владимировна приторно-сладким голосом. Но тут мои молитвы были услышаны, и у неё зазвонил телефон. Звонившим оказался заказчик, который и спас меня от дальнейшего общения с настойчивой сотрудницей.

Рабочий день набирал обороты, все сотрудники погрузились в свои мониторы и пристальное внимание женской половины коллектива к моей скромной особе ослабло. Мне конечно надо было воспользоваться случаем и снять с себя магический платок, но я не сделал этого. И у меня нашлось оправдание, почему я этого не сделал. Оправдание было в том, что вся эта неделя выдалась жаркая и душная, а офисные кондиционеры больше воняли какой-то парфюмерией, нежели остужали воздух. А платок, напротив, ничем не вонял, зато приятно холодил плечи и спину. С ним было так комфортно, что я не смог заставить себя снять его. В такой вот неравной борьбе с самим собой, где одна часть тела — голова, предлагала снять платок, а другая часть тела — всё остальное кроме головы, настаивала на том, что платок нельзя снимать ни в коем случае, и прошёл мой рабочий день. С редкими перерывами на телефонные разговоры с клиентами и составлением одного договора, с последующими многочисленными исправлениями.

Когда рабочий день закончился, и все сотрудники, попрощавшись друг с другом, стали расходиться по домам меня ожидало новое испытание. Я уже было взялся за ручку входной двери, как услышал за спиной: «Дмитрий Николаевич, у меня такая тяжёлая сумка, не могли бы вы помочь мне донести её до дома?» Я обернулся. На стойке ресепшен действительно стояла сумка, а рядом с ней загадочно улыбающаяся секретарша, рабочее место которой находится справа. Она так мило улыбалась и смотрела на меня с такой мольбой, что я не смог отказать ей в помощи. Тем более что жила она в паре кварталов от места работы. Я взял её сумку, и мы вместе вышли на улицу и зашагали к её дому. Сумка действительно оказалась тяжёлой. Интересно, что она туда наложила? Не иначе пару пачек офисной бумаги.

Всю дорогу она весело о чём-то щебетала. О чём, сказать не смогу, так как был погружён в свои мысли. Впрочем, о чём я думал, тоже сказать не смогу. Чем ближе мы подходили к её дому, тем меньше становилосьрасстояние между нами. Когда осталось пройти не более двадцати шагом, она осмелела и взяла меня под руку.

— У меня дома есть прекрасный индонезийский кофе, — заговорила она бархатным голосом и прислонилась к моему плечу. — Офисный кофе в сравнении с ним чистейшие помои. Я сварю нам по чашечке.

— Спасибо, — ответил я, освобождая свою руку и возвращая ей сумку, — как-нибудь в другой раз.

— Другого раза может не быть. Да и кофе заканчивается.

Мы остановились у закрытых дверей её подъезда. Она открыла дверь, сделала шаг внутрь и остановилась, держа дверь открытой, ожидая, что я войду следом. Я медлил.

— Заходи, — нетерпеливо сказала она переходя на «ты», — обещаю, что ты не пожалеешь если зайдёшь.

— До завтра, — сказал я, послал ей воздушный поцелуй, развернулся и чуть ли не бегом помчался на автобусную остановку.

Я шёл не оглядываясь. Я был уверен, что если обернусь, то увижу её стоящую в открытых дверях, но не был уверен, что я смог бы ещё раз устоять от соблазна. Со стороны Надежды было жестоко оставлять меня одного на такое длительное время. А может всё-таки стоило зайти? У мусульман несколько жён, и когда мусульманин проводит ночь с одной женой, это не считается изменой другой. Нет, к чёрту сомнения, я не буду оборачиваться.

Мне не пришлось долго стоять на остановке, автобус подошёл почти тут же.

Я зашёл в конец автобуса, встал у окна и стал безотрывно смотреть на пробегающие мимо дома и деревья, не обращая внимания на пассажирок облепивших меня со всех сторон. Моя голова раскалывалась от потока вопросов к самому себе: «Насколько сильно обиделась на меня секретарша? Должен ли я был зайти к ней? А вдруг это была бы сказочная ночь, единственная и неповторимая в моей жизни? Не стану ли я, потом вспоминать этот случай и сожалеть о том, чего не сделал?»

Погружённый в раздумья, я чуть было не проехал свою остановку, и стал энергично пробиваться к выходу, расталкивая пассажирок.

— Боже! — воскликнула одна из них. — Я давно проехала свою остановку! — И выскочила из автобуса вслед за мной.

Вышеперечисленные события этого дня трудно в полной мере назвать сюрпризами. Настоящий сюрприз был впереди и ожидал меня дома.

Я поднялся на четырнадцатый этаж, лифт, кстати, был исправен, достал ключ, вставил в замочную скважину и попытался открыть дверь. Ключ не поворачивался, дверь не открывалась. Я ещё раз попытался повернуть ключ и, наконец, понял, что дверь закрыта изнутри на задвижку. А это могло означать только одно: вернулась моя жена с дочкой. Она, наверно, приехала такая радостная, типа как я соскучилась, а на мне магический платок для привлечения особ противоположного пола. Я стал судорожно расстёгивать пуговицы на рубашке, чтобы снять с себя платок и услышал за дверью звуки шагов и открывающийся задвижки. Пуговицы, как назло, не расстёгивались. Я рванул непослушными рукамиворот рубашки, несколько пуговиц полетело на пол, сорвал платок, сунул его в сумку и наклонился за пуговицами. Дверь открылась. Я не глядя на Надежду, согнувшись пополам, собирал пуговицы по полу.

— Хотел шею почесать, а пуговицы оторвались, — пробормотал я.

— Привет Димыч! — услышал я бодрый слегка нетрезвый мужской голос.

Я поднял голову. В дверях вместо моей Надежды стоял её никогда не унывающий брат.

— Привет родственник, — буркнул я. — А чего не позвонил, что приедешь?

— А я телефон в речке утопил со всеми номерами, — радостно сообщил он. — Теперь я никому позвонить не могу.

— Лучше бы ты ключи от моей квартиры утопил, — подумал я, а вслух сказал. — А я думал, это моя Надежда приехала. Как она там?

— А ты думаешь, я знаю? Я дома не был уже года три. Ты же знаешь, я, то в экспедиции, то у новой бабы. Заходи, — сказал он, делая широкий приглашающий жест рукой, — гостем будешь.

— Спасибо хозяин, — буркнул я, поднял последнюю пуговицу, вошёл вслед за шурином в квартиру и закрыл за собой дверь. Мне стало ясно, что этим вечером я уже вряд ли что добавлю в описание своих снов.

ГЛАВА 5 Первая жертва

— Димыч, а у тебя выпить найдётся?

Я оторвался от монитора и обернулся. Из-за дверей, вытянув шею и по-идиотски улыбаясь, выглядывал шурин.

— А? Что? — прикинулся я слабослышащим.

— Как что? Что, что. А за встречу?

— У меня завтра с утра встреча с важным заказчиком. Нельзя на него дышать перегаром, — соврал я. Меня не радовала перспектива провести этот вечер, выслушивая неоднократно рассказанные истории из экспедиционной жизни, неожиданно свалившегося на мою голову родственника.

— Но у меня-то завтра нет встречи, ни с утра, ни с вечера, ни с кем, — не унимался он.

— Посмотри в холодильнике. Там кажется недопитая бутылка с водкой. Не помню, сколько там осталось.

Голова шурина исчезла за дверями, а через некоторое время раздался радостный возглас: «Нашёл! Мне хватит!». Я попытался вернуться к изложению своих слов, но вскоре снова услышал из кухни голос шурина.

— Димыч, тут и тебе хватит!

— Да не могу я! — с досадой крикнул я в ответ, и выключил компьютер. Как я и думал, сегодня вечером я не добавил ни строчки. Зайдя на кухню, я увидел шурина, сидящего за столом, который был украшен прекрасным натюрмортом из бутылки, стакана, пары бутербродов и одного солёного огурца. Для меня осталось тайной, где он отыскал огурец. Не иначе с собой притащил.

— Родственник, — сказал я, — я пошёл спать к себе, а ты ложись спать в детской. Там большой диван напротив детской кровати.

— Отлично! За меня, Димыч, не беспокойся. Я в экспедициях привык спать где угодно. Мне всё равно: хоть на диване, хоть под диваном. А у тебя больше выпивки нет?

— Нет. Спокойной ночи, — сказал я и вышел из кухни.

— Спокойной ночи! — крикнул мне вслед шурин.

После прошлой ночи, которая прошла без сновидений, я надеялся, что ночные кошмары остались позади. Но надежда не оправдалась. Этой ночью мой кошмар повторился. При этом я обратил внимание, что с каждым последующим сном монстр становился ко мне всё ближе и ближе. Поэтому я решил, не дожидаясь пока монстр схватит меня во сне, дать прочесть, как советовал Петруччо, кому-нибудь то, что уже написано. Мой выбор пал на секретаршу с ресепшн, которая накануне пыталась затащить меня к себе в гости. Чтобы заинтересовать её, я озаглавил своё творение Мэри Энн «Лёгкий способ влюбить в себя мужчину». Затем распечатал своё творение на домашнем принтере (марку принтера называть не буду, чтобы не делать рекламу), скрепил степлером, положил в сумку и отправился на работу. Уходя, я заглянул в детскую комнату. Шурин спал на диване безмятежным сном, даже во сне сохраняя свою идиотскую улыбку.

На работу я приехал вовремя и без приключений. Поздоровавшись на ресепшн с обеими секретаршами, я достал из сумки описания своих снов и положил перед той, которая справа.

— Не сможешь мне помочь? Клиент, точнее клиентка, попросила меня высказать моё мнение о её сочинении, перед тем как отдать в тираж, а я в этом вопросе ни бум-бум. Клиента терять жалко. У меня к тебе просьба, если будет свободное время, прочти эту хрень и скажи о нём своё мнение. С меня мороженое.

— У меня не будет свободного времени, — надула она свои губки.

— Очень жаль, я на тебя надеялся, — сказал я и стал класть листы обратно в раскрытую сумку. Но полностью не положил, а взяв двумя пальцами магический платок, который так и остался после вчерашнего дня в сумке, вытащил их вместе с платком обратно, как бы поправляя.

— Хотя нет! — вскликнула секретарша, выхватывая из моей руки листы с текстом, — сегодня вечером у меня найдётся немного времени. Учти, я люблю сахарную трубочку с шоколадной крошкой.

— Ты меня спасла, я твой должник на веки, — сказал я и отправился на своё рабочее место, закрывая на ходу сумку.

Она меня действительно спасла: наступившая ночь прошла без сновидений. На следующее утро я проснулся отдохнувшим и в прекрасном настроении. Даже присутствие за завтраком слегка пьяного шурина не испортило мне настроение. Настроение моё испортилось, когда я прибыл на работу. Вместо двух секретарш на ресепшен было одна, та, что слева.

— Привет, — сказал я ей, — а где твоя напарница?

— Здравствуйте, Дмитрий Николаевич. Я не знаю где она. Она не звонила и заранее не предупреждала. Может быть, заболела или какие-нибудь личные обстоятельства.

У меня появились смутные предчувствия чего-то очень плохого, но я не дал им развиться. Я зашёл в нашу министоловую, положил в холодильник купленную по пути на работу сахарную трубочку с шоколадной крошкой, и отправился на своё рабочее место. Предчувствия меня не покидали, и я решил, чтобы отвлечься от них полностью погрузиться в работу, как говорит наша Татьяна Владимировна, «забыться в работе». Но забыться получилось только до обеденного перерыва. Вернувшаяся с обеда Татьяна Владимировна, как только вошла в офис, тут же с порога громогласно подтвердила мои самые худшие опасения.

— Ой, вы не представляете, что случилось! — воскликнула она, сделав круглые глаза, — нашу Шурочку (так зовут секретаршу на ресепшен ту, что справа) этой ночью в реанимацию увезла скорая. Соседи вызвали полицию, когда услышали из её квартиры крик и шум. Полицейские приехали, дверь закрыта, за дверью крик о помощи, шум и грохот. Когда дверь выломали и вошли внутрь, то увидели, что она лежит избитая и уже без сознания, вся мебель переломана, а посреди стола сожжённые листы бумаги. Полицейские вызвали скорую, которая и увезла нашу бедную Шурочку. Я чувствовала, что с ней что-то случится. Я ей постоянно говорила: «Не открывай вечером дверь, когда одна в квартире. В наше время столько бандитов и маньяков развелось». А она легкомысленная девушка, наверное, кому-то дверь открыла, вот и результат. И зачем она уехала от родителей в большой город, где у неё нет ни родных и близких…

— Татьяна Владимировна, — сказал я, пытаясь остановить её словесный поток, — откуда вы знаете такие подробности? Вам полицейские рассказали или соседи? Это вы во время обеденного перерыва успели съездить и всё узнать?

— Знать то, что нужно и когда нужно отличает хорошего специалиста от тех, кто только рабочее место занимает, и вообще, это прерогатива женщин, — ответила она, надменно вскинув голову, — а ваш сарказм, Дмитрий Николаевич, в данном случае абсолютно неуместен.

— Это не сарказм. Это изумление и восхищение вашим талантом!

— Да! В отличие от некоторых у меня талант есть, а у кого…

Татьяна Владимировна не успела уточнить, у кого конкретно нет таланта. Все присутствующие в офисе менеджеры были спасены от разоблачения своей бездарности телефонным звонком с её стола. Не договорив, она бросилась к своему телефону и тут же стала убеждать в трубку неизвестного нам спасителя, что его заказ будет выполнен в первую очередь, как только нам завезут необходимый сорт бумаги.

Остаток рабочего дня я провёл в сомнениях и терзаниях: есть ли, говоря юридическим языком, причинно-следственная связь, между передачей неоконченной рукописи секретарши и тем, что с ней случилось потом. Рабочий день закончился, а к консенсусу я так и не пришёл. Единственное решение, к которому я пришёл, это доработать моё описание снов и дать почитать кому-нибудь ещё. Можно даже в электронном виде. Если с ним ничего не случится, то значит рукопись не причём, и то, что случилось это стечение обстоятельств.

Уходя из офиса, я отдал мороженое секретарше, той, что слева, чем очень её удивил.

ГЛАВА 6 Вторая жертва

Весь этого дня после работы я решил потратить на продолжение описания моих снов. Даже телевизор решил не смотреть. Что касается моего шурина, то он весь вечер, сидя на кухне и изредка попивая пиво, читал какой-то старый детектив, который он отыскал в моём книжном шкафу. Меня радовало то, что он не доставал меня своими рассказами. Единственное, что меня слегка раздражало — это то, что читал он, шевеля губами и произнося себе под нос слова из книги. Когда он был «навеселе», или когда книга его по-настоящему захватывала, то он как первоклассник начинал читать громко вслух. К счастью, на этот раз, детектив его не особенно заинтересовал, и кроме негромкого бухтения его практически не было слышно.

Итак, воспользовавшись тем, что шурин мне не мешал, я решил продолжить своё описание. Я положил медальон слепого людоеда слева от клавиатуры, немного подумал и стал описывать последующие события, случившиеся в моих снах. В какой-то момент, как и в прошлый раз, я отключился, и мои руки сами продолжали набирать текст. Когда моё сознание прояснилось, я не стал читать, что у меня получилось. Я и так знал, что описание ещё не закончено. Переименовав файл «Ночи кошмаров» в «Мистические демоны средневековья, как прототипы современных онлайновых игр», я скинул его на флэшку, выключил компьютер и отправился спать. В эту ночь демон мне не приснился.

На следующий день на работе, я, как и планировал, подошёл к Виктору, тому самому имя которого все произносили с ударением на последнем слоге, и протянул ему флэшку с якобы «Мистическими демонами».

— Виктор, выручай. Клиент меня попросил высказать моё мнение о его бреде про игровую индустрию и написать маленькую рецензию, перед тем как отдать в тираж, а я в этом вопросе ни бум-бум. Они все почему-то думают, раз я работаю в типографии, то всё должен знать. Клиента терять жалко. У меня к тебе просьба, как к гроссмейстеру игрового мира, если будет свободное время, прочти эту хрень и напиши пару строк, выражая своё мнение. С меня Будвайзер.

Как ты заметил, дорогой читатель, свою фантазию я не напрягал. Текст моей просьбы Виктору за небольшим исключением был идентичен тексту моей просьбы для бедной Шурочки.

— Достаточно будет «Балтики» тройки, если этот бред короткий, — сказал Виктор, забирая моя флешку, — а если этот бред длинный, то не меньше коньяка «Российского» пять звёздочек. И никакой иностранщины, только местные напитки. Надо поддерживать отечественного производителя.

— Договорились.

— Только учти, у меня до обеда свободного времени не будет. Мне надо срочно договор составить, так что твоей темой займусь только после обеда, или к концу рабочего дня.

— Спасибо, Виктор, мне это не очень срочно.

Я отправился на своё рабочее место, но сосредоточиться на работе не смог, так как не столько работал, сколько с нетерпением ожидал того момента, когда Виктор найдет время для чтения моего magnumopus. Поэтому я часто оглядывался в его сторону, чтобы не пропустить этот момент.

Но всё равно пропустил. Пропустил примерно так же, как это бывает с утренним кофе, когда варишь его в турке. Стоишь у плиты и караулишь то мгновение, когда кофе будет готово, но в последнюю секунду либо задумаешься, либо Надежда отвлечёт внимание каким-нибудь пустяковым вопросом и готово — кофе убежало! В тот момент, когда я отвернулся от Виктора, то вставил мою флэшку в свой компьютер и открыл её. Результат оказался неожиданным. Раздался грохот взрыва, в офисе погас свет и выключились все компьютеры, за исключением компьютера Татьяны Ивановны, единственной из нашего отдела которой удалось вытребовать для себя у администрации источник бесперебойного питания.

Все повыскакивали со своих рабочих мест, пытаясь понять, что произошло. Несмотря на дневное время, в офисе был полумрак, словно окна закрыты не жалюзями, а наглухо заколочены досками. При свете монитора Татьяны Владимировны мы разглядели, что Виктор сидит на своём рабочем кресле, запрокинув голову, а его руки безжизненно опущены вниз. Тут же стала понятна и причина взрыва. От монитора Виктора, точнее от того, что от него осталось, валиллёгкий дымок, и несло запахом горелой проводкой. Все бросились к Виктору, слава богу, он дышал.

— Что, что случилось? — постоянно восклицала Татьяна Владимировна.

— Что, что! Монитор у Виктора взорвался, — зло ответил ей старший менеджер, — скорее всего короткое замыкание. Да выключите вы свой источник бесперебойного питания, с его чёртовым пищанием. И вызовете скорую, или сходите на ресепшн, пусть секретарь вызовет.

Я, пользуясь суматохой, вытащил свою флешку из компьютера Виктора и положил себе в карман. И тут я услышал откуда-то сверху знакомый по моим снам голос: «Ещё не время. Быстрее закончи своё описание или пожалеешь!» Я стал озираться по сторонам, пытаясь понять, откуда идёт этот голос, но ничего не увидел.

— Вы слышали? — спросил я старшего менеджера.

— Что слышали? — спросил он удивлённо.

— Голос сверху.

— Ничего я не слышал. Больше отдыхать надо Дмитрий Николаевич, — по-отечески тепло ответил он, — слишком поздно спать ложитесь. Похудели, круги под глазами. С тех пор как вы отправили к тёще свою жену и дочку вы сильно сдали. Короче, больше отдыхайте, и никакие голоса слышать не будете.

В это время Виктор стал приходить в себя. Он открыл глаза, поднял голову и обвёл нас взглядом.

— Что это было, — спросил он, наконец, и провёл рукой по лицу. На руке оказалась кровь.

— Твой монитор взорвался, — ответил ему старший менеджер, — ты пока не вставай. Сейчас скорая приедет.

Дверь офиса открылась, но вошла не бригада скорой помощи, а прибежал системный администратор. Одновременно с его появлением включился свет.

— Этого не может быть! — воскликнул он, — Эти мониторы самые надёжные. Чтобы они взорвались в них надо взрывчатку положить.

— Ну конечно, — сказал Виктор, поднимаясь с кресла, — мне для более мужественного вида не хватало шрамов на лице, и я пронёс под одеждой пластид, разобрал монитор, положил в него взрывчатку, и сел мордой ближе к монитору. Чтобы наверняка шрама были.

— Вам нельзя вставать, — с тревогой сказала Татьяна Владимировна, — садитесь обратно и дождитесь скорой.

— К чёрту скорую! Руки и ноги целы. Голова на месте, шрамы на лице на месте.

— Татьяна Владимировна, — сказал старший менеджер, — позвоните в скорую и отмените вызов.

— Что я секретарь, что ли? — надула губки Татьяна Владимировна, — то вызывай, то не вызывай. Я, между прочим, менеджер по работе с ключевыми клиентами.

— Татьяна Владимировна, прошу вас, не начинайте этот базар. Сейчас особенная ситуация.

— У вас всегда особенная ситуация!

Пересказывать дальнейшую обстановку в офисе не имеет смысла: она не имеет значения для моего повествования. Одно я понял в данной ситуации почти сразу: Виктор начисто забыл о моей просьбе. Как будто кто-то стёр это в его памяти. Я, разумеется, сделал вид, что ничего у него не просил, и что вообще ничего не было. Вскоре явился один из наших директоров, как и секретарей на ресепшен у нас два директора, и объявил распоряжение, что в видуфорс-мажорных обстоятельств рабочий день можно закончить прямо сейчас. Все сотрудники немедленно исполнили это распоряжение. Я решил в остаток несостоявшегося рабочего дня навестить в больнице Шурочку, секретаря с ресепшен, ту, что справа. Вот только не подумай дорогой читатель, что я отправился к ней исключительно для того, чтобы узнать, стёрта ли и у неё память, как у Виктора. Нет и ещё раз нет! Я действительно, да-да, на самом деле хотел узнать о её самочувствии, так как ощущал себя виноватым, хоть и косвенно в том, что с ней произошло. По пути в больницу я купил цветов, фруктов и сахарную трубочку с шоколадной крошкой.

Входя в палату, я придал своему лицу выражение радостного идиота, что было совсем не трудно благодаря вечно кривосидящим очкам, и громким бодрым голосом сказал: «Поправляющимся девушкам пламенный привет!».

— Тсс, — приложила палец к губам Шурочка, — в палате все спят.

Я обвёл взглядом палату. Кроме Шурочки с забинтованной головой в палате были ещё две пациентки, которые действительно спали. Одна спала почти беззвучно, зато вторая храпела как пьяный мужик. На прикроватной тумбочке рядом с Шурочкой стояли цветы в вазе.

— К тебе уже кто-то приходил, — спросил я, присаживаясь на край кровати, так как ни одного стула, ни табуретки в палате не было.

— Да, — тихо ответила она, — ко мне приехала мама. Она была у меня в больнице полчаса назад.

— Как у тебя дела? Что с головой? — задал я очередной вопрос и протянул ей мороженое.

— Уже всё хорошо. У меня небольшое сотрясение мозга и разодрана кожа на лбу на границе волос. К счастью, как сказал хирург, всё будет хорошо, даже шрамов не будет видно.

— А что с тобой случилось?

— Я даже толком не знаю. Предполагают, что ко мне залетела шаровая молния, хотя все окна были закрыты.

— Как это произошло?

— Вечером, у себя дома после работы, я взяла листы с тестом, который вы мне дали, положила их на стол, села в кресло и приготовилась их читать. Я не видела, когда она залетела. Я только увидела, что в комнате стало светлей, как будто включили прожектор. Я подняла глаза и увидела прямо перед собой светящийся шар. Затем шар стал хаотично метаться по комнате и крушить мебель. А потом он сильно ударил меня по затылку, я стала падать, ударилась головой об стол и потеряла сознание. Очнулась уже в больнице. Мне очень жаль, что я не смогла выполнить вашу просьбу. Шаровая молния сожгла все ваши листы с текстом.

— Поправляйся. Не обращай внимания на эти листы. Клиент их уже напечатал у наших конкурентов, — сказал я ей и погладил её по руке. Кожа её руки была тёплая, шелковистая и приятная на ощупь. В какой-то момент я почувствовал, что она — привлекательная девушка, а я — изголодавшийся по женской ласке мужчина. Она не отдёрнула руку, хотя магический платок и не был на мне надет. Я так и просидел несколько минут, молча держа её за руку. Затем поняв, что молчание затянулось, а говорить больше не о чем, я попрощался, пожелал всем обитателям палаты быстрейшего выздоровления и покинул больницу.

Теперь я точно знал, что моё неоконченное описание приносит всем, кто имеет с ним контакт, большие проблемы. Осталось выбрать одно из двух: либо прекратить писать дальше и стереть все, относящиеся к данной теме файлы, и остаться до конца жизни один на один с ночными кошмарами, либо закончить описание до конца и посмотреть, что из этого выйдет. Я выбрал второе.

ГЛАВА 7 Он явился

Мне никто не мешал. Шурин весь день пропадал неизвестно где. По его словам он искал новую работу, и вернулся только к полуночи и изрядно пьяным. Вместо закрывшейся геологоразведочной экспедиции он решил устроиться в топографическую экспедицию. Офис этой экспедиции находится в нашем городе, а полевые работы проводятся, где то на Чукотке. Меня конечно «не удивило», что офис этой экспедиции работает до полуночи. Сославшись на усталость, прежде поинтересовавшись, нет ли у меня выпивки, шурин сразу же отправился спать, чему я был несказанно рад. Я писал, вернее мои руки писали и переписывали, до часа ночи. Затем я распечатал весь текст, положил листы с распечаткой на стол, выключил компьютер, и совершенно разбитый и уставший рухнул спать, забыв выключить настольную лампу, но положив почему-то под подушку амулет людоеда. Ине было никаких кошмарных сновидений, ничто меня не тревожило. Я спал спокойным безмятежным сном как школьник, который сделал все уроки. Не сон — мечта! Но, пробуждение было ужасно…

Однако, для полноты ясности картины, необходимо рассказать о том, что предшествовало моему пробуждению. А произошло следующее: мой шурин очнулся от пьяного сна в районе трёх часов ночи и отправился на поиски спиртного, для поддержания здоровья и душевного спокойствия. После того как поиски на кухне не принесли желаемого результата, ореол поиска был расширен и в него была включена моя комната, где я спал. Зайдя в мою комнату, он увидел включённую настольную лампу и стопку листов с описанием моих снов на столе перед компьютером. Одолеваемый любопытством, он сел в моё кресло и стал читать эти описания. При этом он, по своей привычке, читал как обычно, шевеля губами и произнося слова вслух. Когда он произнёс последнее слово, появился ОН. Не было никаких светящихся порталов, которые так красочно описывают фантасты и так эффектно смотрятся в фильмах. Демон вдруг просто оказался в моей комнате, как будто материализовался из воздуха. Первая мысль, пришедшая в голову моего шурина: «Всё! Допился до белой горячки!». После чего он безуспешно стал пытаться спрятаться под компьютерным столом. Демон не мог стоять во весь рост, будучи ограничен высотой потолка, и его змееподобное тело извивалось по комнате кольцами. Он посмотрел на моего шурина и прошипел: «Не бойся-я-я. В благодарность за то-о-о, что ты помог мне-е-е проникнуть в этот мир, ты не умрё-ё-ёшь сегодня. Более того-о-о, я выполню три твоих желания-я-я.»

Я проснулся от этого знакомого по моим снам громкого шипящего голоса и сразу узнал ЕГО.

— Тебя это не касается, — прошипел демон, поворачивая ко мне голову, — ты умрёшь немедленно-о-о.

Демон двинулся ко мне, разинув пасть, и три его языка как змеи потянулись ко мне, а веер из его шести рук начал разбрасывать все, что попадалось на его пути. Я в ужасе запустил в его морду подушку, которую он тут же прокусил и из которой в разные стороны полетели перья. Вторую брошенную в него подушка ждала та же участь, что и первую. Бросать кроме одеяла уже было нечего, и я схватил медальон слепого людоеда, который прежде был прикрыт ныне не существующей подушкой. Я размахнулся медальоном, но не бросил его. Медальон в моей руке засветился багровым светом, а демон, глядя на него замер.

— Сгинь! — крикнул я и снова размахнулся медальоном, как бы собираясь броситься им. Демон закрыл голову всеми шестью руками и метнулся к окну. Окно вместе с рамой вылетели от удара наружу, и через пару секунд с грохотом и звоном разбились на земле.

— Ты умрёш-ш-шь поздне-е-е, — прошипел напоследок демон, вылетая в оконный проём.

Свечение медальона угасло, и только тогда я почувствовал, что он раскалился и жжёт мне руку. Я бросил его на пол.

— Это действительно было или у меня галлюцинации? — спросил пришедший в себя шурин, вылезая из-под стола.

— Подойди к окну. Если оно на месте, то всё что ты видел — галлюцинация, если его нет — то реальность.

Шурин подошёл к оконному проёму и высунул голову наружу. Лёгкий ветерок и ночная свежесть убедили его в том, что всё произошедшее — реальность.

— А что это было? — спросил он, втаскивая свою голову обратно и повернувшись ко мне.

— Это тебя надо спрашивать. Что ты тут такое сделал, что бы эта химера здесь появилась. Я-то спал.

— Я, ничего. Я только прочитал то, что у тебя тут на столе лежит. Классный, кстати ужастик. Ты сам его написал или из интернета скачал?

— Какая разница. Дело не в этом, а что нам теперь делать.

— Окно вставлять. И до того, как приедет моя сестрица. А то крику будет. Опять во всём обвинит меня.

— Да я не про окно, кстати, завтра, точнее уже сегодня им и займись. Я про демона.

— В полицию надо заявить.

— А в психушку не отправят?

— Тогда сделаем вид, что ничего не было. Пусть демоном соответствующие органы занимаются.

На этом мы и порешили: мы ничего не видели, мы ничего не знаем и мы никому ничего не скажем. Остаток ночи мы потратили наперетаскивание обломков рамы моего бывшего окна на помойку, и на заделывание простынями оконного проёма. Утром я отправился, как ни в чем, ни бывало на работу, оставив шурину деньги на новое окно. Следует отдать ему должное, он проявил максимальную расторопность. Он умудрился найти фирму, которая в тот же день всё и сделала. К счастью моё окно оказалась самого распространённого стандартного размера, а на складе у этой фирмы был избыток таких окон. Одним словом, когда я вернулся с работы, окно было уже на месте и только местами повреждённые обои напоминали о ночном происшествии.

ГЛАВА 8 Эпидемия безумства

Мне было ясно, что шурин не видит связи между моим описанием снов и появлением демона. Да я и сам не был уверен, что такая связь существует. Но мысль о том, что демон во сне угрожал забрать мою дочь, не давали мне покоя.

В ближайшие выходные, я взял билет на поезд и поехал к тёще. К этому времени мой шурин неожиданно быстро закончил свои дела по трудоустройству в новой экспедиции и покинул, к моей плохо скрываемой радости, моё жилище. Невольно вспоминается одна карикатура из, бог знает, какой давности численника, где изображены в прихожей собирающиеся уходить гости, а хозяйка обращается к внучке.

— Что надо сказать, внученька, когда гости уезжают?

— Ну и, слава богу.

Я смотрел в окно поезда за убегающими вдаль деревьями, домами, людьми и коровами, и впервые в жизни пожалел, что нет автомобиля. Сейчас я бы смог на нём добраться до тёщи гораздо быстрее. Какого чёрта! На дворе XXI-ый век, человеческой цивилизации несколько тысячелетий, а мы до сих пор, если не считать авиацию, перемещаемся чуть быстрее животных.

Я принципиально не приобретаю автомобиль и этому есть основания. Многие мои знакомые и друзья, у которых есть машины, стали практически их рабами. Все их разговоры либо о том, какая страховка лучше и где дешевле запчасти, либо какие некоторые водители дебилы, а пешеходы отморозки. Двое моих сотрудников, имея машины, тем не менее, добираются до работы и обратно общественным транспортом. А машинами пользуются два раза в год: весной, когда отвозят родственников из дома на дачу, и осенью, когда, наоборот, отвозят их с дачи обратно домой. Двое других сотрудников после приобретения машин располнели до неузнаваемости. И я почти наверняка уверен, что если бы у меня был автомобиль, то мне пришлось бы каждые выходные ездить к тёще. Только представьте себе, каждую пятницу вечером мне пришлось бы выслушивать от моей жены: «Димыч, дорогой, давай на этих выходных съездим к моей маме».

Моё неожиданное появление вызвало у моей жены и тёщи чувство удивления, а у моей маленькой Виктории чувство радости. Она тут же забралась ко мне на руки, обвила руками мою шею и обслюнявила мою щёку десятком поцелуев. Это была более чем достаточная плата за мои страдания в поезде. Пользуясь моментом, я надел ей на шею медальон слепого людоеда. Медальон ей был великоват и тяжеловат, это было видно по тому, как напряглась шея моей дочурки. Но он ей явно понравился. Она стала медальон поворачивать и раскачивать, мурлыкая себе что-то под нос и разглядывая солнечные зайчики, исходящие от медальона.

— Надежда, — сказал я, как можно мягче и проникновеннее, — не снимай пока, пожалуйста, с неё медальон всё время. Пусть она даже спит с ним.

— Зачем? Медальон такой большой и тяжёлый. Это плохая игрушка.

— Всё равно. Не снимай пока ни на минуту.

— Димыч, что случилось?

— Ничего.

— Не ври, я вижу, что ты не в себе и просьба у тебя странная.

«О боже! Во истину все бабы дуры! — подумал я про себя, — ведь если бы я мог сказать, то я бы сказал». А вслух сказал ещё более нежным голосом: «Надежда, радость моя, я столько твоих капризов исполнил, неужели ты не можешь исполнить хотя бы один мой каприз. Не снимай медальон, мне так будет спокойней».

— Ладно, ладно. Не буду снимать, но убедить в этом маму будет трудно.

Объяснив жене и тёще своё неожиданное появление тем, что я очень по ним соскучился и, убедившись, что с ними ничего не случилось, я на следующее утро уехал обратно. Перед отъездом я спросил Надежду, впрочем, безо всякой надежды на результат, не вспомнила ли она, куда положила кольцо Соломона. Она, конечно, не вспомнила, но взволнованно спросила: «Всё-таки, что-то случилось. Что? Димыч, что случилось? У тебя неприятности?» Я ответил, что ничего не случилось. Мой ответ её не убедил. Это было ясно по её тревожным глазам, когда она меня провожала у поезда. Всё- таки прекрасно, что у тёщи нет телевизора: они до сих пор ничего не знают о появившемся демоне. До дома я добрался в воскресенье уже поздно вечером. Войдя в свою квартиру и избавившись от багажа, я тут же позвонил соседу-психотерапевту.

— Петруччо, привет! — сказал я, услышав в трубке его голос. — Ты не поверишь! Описание снов я закончил, но стало ещё хуже.

— Тащи сюда своё описание вместе со своей задницей, — буркнул он голосом человека, которому все надоели.

Я спустился на четвёртый этаж. Входная дверь в квартиру психотерапевта была приоткрыта, и из-за неё был слышан уставший голос Петечки, который кого-то провожал.

— Продолжайте принимать лекарство по три раза в день, а через десять дней запишитесь ко мне на приём. Когда снова появится видение, непременно ущипните себя за мочку уха. И главное, главное не волнуйтесь, видение не материально, оно не может причинить вам вреда.

Дверь открылась полностью, и из Петечкиной квартиры вышла полная дама. Даже не взглянув на меня, она вызвала лифт и уехала. Я проводил её взглядом и вошёл в открытую дверь квартиры.

— Что это ты такой замученный Петруччо, — сказал я, протягивая ему руку.

— Совсем замотался, — ответил он, вяло отвечая на моё рукопожатие. — Как говорится «нет работы — жить не на что, а есть работа — жить некогда». Я уже третий день работаю, считай в три смены без перерыва на обед. Пописать лишний раз сходить некогда, не то чтобы покурить. Клиент пошёл табунами. И у всех одно и то же. Им, видишь ли, всем по ночам снятся кошмарные сны, причём всем одни и те же. Просто эпидемия безумства какая-то. А некоторые, особенно впечатлительные особы, как например дама, которая только что ушла от меня, утверждают, что видят наяву то, что видят во сне.

— А не снится ли им змееподобный демон с шестью руками и тремя языками?

— Чёрт побери! — Петруччо хлопнул себя по лбу. — А ведь точно! Этот сон тебе первому приснился. Как это я об этом забыл? Так значит ты источник эпидемии, — здесь Петруччо внимательно посмотрел мне в глаза, — Может быть, это новый вирус, который поражает центральную нервную систему человека. И ты разносчик этого вируса. Интересно, где ты его подцепил?

— Держи, — сказал я, протягивая ему листы с законченным описанием моих снов.

— Что это?

— Вирус безумия, — усмехнулся я, — да тебе Петруччо самому пора лечиться, всё забываешь. Это текст с описанием моих снов, как бы сказали раньше — рукопись. И именно после прочтения этой рукописи вслух появился этот демон.

Петруччо сначала собрался было взять у меня листы, но в последний момент отдёрнул руку назад.

— Не бойся, это не вирус. Это мистика. Одноразовые перчатки и марлевые повязки не помогут, — сказал я.

Петруччо взял рукопись. Некоторое время он, молча, разглядывал листы, а потом неожиданно спросил: «У тебя случайно коньяка нет?»

— Да какой там коньяк. Родственничек жены пока жил у меня выпил всё спиртное.

— Тогда пойдем, выпьем водочки. Я вообще-то водку не пью, но «при отсутствии гербовой пишем на простой».

Мы прошли в комнату, где Петруччо принимал пациентов. Я сел в кресло, в котором однажды уже сидел, а хозяин налил в маленькие коньячные рюмки водки «Абсолют». Мы опрокинули это смешное количество водки в себя, закусили конфетой «Ласточка» и некоторое время посидели молча.

— Итак. Соберём факты воедино. Когда эту твою так называемую рукопись прочитали вслух? — спросил он после минутного молчания.

— Дня четыре назад.

— По времени начала эпидемии подходит. А почему ты пришёл ко мне только сейчас, где ты был раньше.

— Мотался к тёще и обратно. Демон во сне угрожал забрать мою дочь, и я ездил проведать их.

— Кошмары продолжают тебе сниться после прочтения рукописи?

— Нет. Ни разу ничего не приснилось.

Некоторое время Петруччо внимательно рассматривал каждую страницу мое рукописи, затем подержал её в ладони, как бы определяя, сколько она весит.

— Текст необходимо проанализировать на наличие скрытого текста. Пришли мне электронную версию твоей рукописи.

— Что за скрытый текст? Впервые о таком слышу.

— Про двадцать пятый кадр в фильмах слышал? Примерно, то же самое, если верить некоторым психиатрам, есть и в текстах. Ты читаешь, например описание природы, а потом идёшь и убиваешь свою тёщу. На первый взгляд связи никакой. Но там был скрытый текст, который на подсознательном уровне, в определённые моменты читался: «Иди и убей свою тёщу!»

— Ты хочешь сказать, что в моей рукописи повторяется фраза «демон приди, приди».

— Сейчас ничего сказать не могу. Я привык оперировать фактами и симптомами. Когда проведу анализ рукописи, поставлю диагноз, тогда что-нибудь скажу. А сейчас, извини, но я валюсь с ног. Давай выспимся и посмотрим, «что день грядущий нам готовит?». Как гласит пословица нашего мудрого русского народа: «Утро вечера мудренее».

Мы распрощались, и я отправился к себе спать. Перед сном я отправил на электронную почту Петруччо текст моей злополучной рукописи. В эту ночь сны мне не снились.

ГЛАВА 9 Тайна рукописи раскрыта

Вся последующая неделя прошла в томительном ожидании, когдаПетруччо закончит анализ моей рукописи. Периодически я звонил ему, чтобы узнать результат, на что он неизменно отвечал, что, мол, анализ это дело длительное, что, мол, быстро это только кошки рожают, и то котята слепыми рожаются. В местных новостях в начале недели стали говорить о распространении в нашем регионе неизвестной эпидемии вызывающей у больных галлюцинации в виде змееподобного монстра. К середине недели в вечерних новостях прошло сообщение о том, что монстра видели среди бела дня в центральном парке, где он напал на группу иностранных туристов. Дежуривший в парке полицейский открыл по нему стрельбу из табельного оружия, но предотвратить преступление не смог. Монстр, проглотив двух туристов, исчез, словно растворился в воздухе. Один из погибших туристов снимал на видеокамеру местные архитектурные достопримечательности, и в момент нападения монстра камера продолжала работать. Информация из этой выпавшей из рук погибшего туриста камеры сейчас изучается в полиции. К расследованию привлекли несколько известных зоологов, в их числе одного крупного специалиста-серпентолога и одного специалиста-палеонтолога. Более подробную информацию, а также предварительные выводы обещали передать в ночных новостях. Я снова позвонил Петруччо.

— Бонжорно! Новости смотрел?

— Да, Димыч, смотрел, — грустным и в тоже время раздражённым голосом ответил он. — Теперь все мои пациенты разбегутся к чёртовой матери. Некоторые, чего доброго деньги назад требовать начнут. Мол, если монстр реален, то от каких это галлюцинаций я их лечил.

— Что нового с анализом рукописи? — перебил я его.

— Свет в конце туннеля уже виден. Я подключил к этому парочку своих старых друзей хакеров и программистов. Программа анализа уже написана, и анализ идёт полным ходом. Как только будет результат, в ту же секунду извещу тебя.

— Спасибо Петруччо. Лучше бы результат был как можно скорее. Монстр уже начал убивать людей. Полиция нам не поможет. Ореведерчи.

— Я знаю Димыч. Чао. — он повесил трубку.

Я отправился на кухню и сварил себе кофе, чтобы не уснуть к ночным новостям. Затем, не известно зачем, тщетно попытался дозвониться до жены, хотя прекрасно знал, что сегодня не суббота и тем более не полдень и на связь она не выйдет. Чтобы отвлечься от грустных мыслей в ожидании новостей, я сыграл несколько партий в шахматы с компьютером и все проиграл, независимо от уровня сложности игры, который понижался после каждой проигранной партии. Наконец подошло время ночных новостей, я включил телевизор и приготовился ловить каждое слово ведущего. Меня постигло лёгкое разочарование: ничего нового я не услышал. Я начинаю соглашаться с нашим менеджеров Виктором (ударение на втором слоге), который вообще новости не смотрит. Он считает это ненужной тратой времени и кроме «бла-бла-бла», так он называет пустой разговор, там ничего не услышишь.

Интересующий меня блок новостей состоял из двух частей. В первой части ведущий сообщил о новых случаях появления монстра, один из которых закончился трагично для пенсионера, прогуливающегося с собакой. И пенсионера и его собаку постигла та же участь, что и несколько часами ранее двух иностранных туристов. Во второй части новостей было что-то вроде круглого стола, за которым с умными лицами сидели телеведущий, несколько учёных и полицейский, как представитель власти, судя по погонам полковник. Серпентолог утверждал, что данный живой организм не может быть рептилией, так как у последних либо конечностей нет вообще, либо их только четыре. А судя по видеоматериалам, у данного конкретного вида шесть конечностей, и в таком случае он ближе к гидрам. Сидящий напротив него учёный, обладатель двухцветной бороды, ехидно поинтересовался у него, у какой гидры он видел голову. Далее в разговор вступил палеонтолог, который ссылаясь на случай с целакантом, допускал возможность, что этот монстр не что иное, как дожившее непонятным образом дл наших дней неизвестное науке доисторическое животное. Генетик, сидящий слева от палеонтолога, наоборот, утверждал, что это современное животное, и это животное результат мутации вызванной хищническим отношением человека к природе. И только одна полная дама, я тут же забыл, кто она по профессии, высказала предположение, что этот живой организм не из нашего мира, и что именно этим можно объяснить как неожиданное появление и исчезновение монстра, так и то, что оружие полицейских оказалось столь неэффективно. Впрочем эта точка зрения не нашла поддержки у остальных участников круглого стола. Спор людей с умными лицами длился около получаса, а затем слово взял полицейский. Он откашлялся и монотонным голосом, словно судья зачитывает приговор, начал убеждать всех присутствующих в студии, а также сидящих у экранов телезрителей, что оснований для паники нет, что на поиски монстра брошены почти все силы правопорядка. Сотрудники снабжены приборами ночного видения, эхолокаторами и другими приборами (труднопроизносимое название приборов я тут же забыл), которые позволяют обнаружить объект невидимый обычным зрением. Неэффективность стрельбы по монстру он объяснил малым калибром табельного оружия и недостаточной боевой подготовкой некоторых сотрудников. Созданные боевые группы по уничтожению монстра снабжены гранатомётами и переносными зенитными комплексами. В заключении он убедительно всех заверил, что уничтожение монстра это дело нескольких суток, а может быть даже часов. На этом новости закончились. Я выключил телевизор и отправился спать. В эту ночь сны мне не снились.

На следующий день, когда я был на работе, где-то в районе двух часов дня мне позвонил на мобильник Петруччо.

— Привет Димыч! Анализ закончен, диагноз ясен, лечение неизвестно.

— Привет Петруччо! Ты сейчас дома? Я к тебе уже лечу.

— Да, дома. Приезжай, может, чего надумаем в результате совместного мозгового штурма.

Я тут же написал заявление на неполный рабочий день по личным обстоятельствам и метнулся домой.

— Так вот, — начал, сидящий в кресле, напротив меня Петруччо, — как я и предполагал в рукописи оказался скрытый текст. Компьютерный анализ показал, что если выбрать из текста каждое тринадцатое слово, то получится заклинание с призывом какого-то Асгарота. И когда твой шурин прочёл вслух твой шедевр, он одновременно произнёс и заклинание — и вот результат.

Он протянул мне листок, заполненный текстом чуть более половины.

— Это так сказать сухой остаток твоего шедевра.

Я мельком взглянул на содержание этого остатка. Вот, что там было: «Явись сюда, Асгарот — властелин богов, вступи во владение своим троном и обрети величие в этом эоле, как и в других, ибо тебе принадлежит все, что было до твоего прихода …». Весь текст заклинания я не могу привести, чтобы избежать ситуации, когда некоторые читатели с неустойчивой психикой, как бы сказал Петруччо, могли бы повторно вызвать на Землю Асгарота.

— Так получается, это я виноват в том, что Асгарот в нашем мире? Ведь это же я написал этот текст.

— Нет. Писал не ты. Писал Асгарот твоими руками.

— Петруччо, что же теперь делать? Как его уничтожить или отправить обратно.

— Димыч, дорогой мой, я назначаю лечение, когда мне известны диагноз, причины болезни и метод лечения этой болезни. В данном случае мне известны только причины болезни, но мне совершенно неизвестен метод его лечения. Медицина с подобным ещё не сталкивалась. Я не мистик, я врач.

— Я знаю человека, который может быть нам поможет! — воскликнул я.

— Местная шаманка или потомственный колдун? — с иронией спросил Петруччо. — Как же, как же: «сильнейший и эффективнейший заговор на привлечение денег», или «старинное приворотное зелье, достаточно одной капли».

— Нет. Это учёный исследователь по средневековому мистицизму. Она в нашей типографии свой трактат печатала. В её книге, даже говорилось про …, — тут я, чуть было, не проболтавшись про кольцо Соломона, резко замолчал.

— Про что?

— Это не важно. Спасибо Петруччо. Ты мне очень помог. Пойду искать визитку этой дамы. Кстати, о дамах, как у тебя дела с твоей итальянкой? На свадьбу пригласишь?

— Приглашала в гости на Новый год. Может быть, съезжу, а может быть нет. Посмотрим, как карта ляжет.

— Ореведерчи, — попрощался я.

— Ну, у тебя и произношение. Тебя ни один итальянец не поймёт. Ладно, чао! Когда что надумаешь, сообщи.

— Обязательно, — сказал я и отправился домой.

ГЛАВА 10 Асгарот покидает наш мир

Поиски визитки моей бывшей клиентки в домашних условиях, как и следовало ожидать, успехом не увенчались. Вместо неё были обнаружены: пятилетней давности «счастливый» билет на автобус, визитка уже не существующего салона красоты «Улыбка», где если верить надписи всё дешевле, лучше и быстрее, чем у конкурентов, рекламная листовка от пиццерии и многое-многое другое не имеющего непосредственного отношения к данной ситуации. Ничего не оставалось, как только дождаться завтрашнего дня и найти её номер телефона в моей копии договора. Что и было сделано. Как только я пришёл на работу, я тут же нашёл договор с номером телефона, и стал звонить. Предварительно перейдя из комнаты менеджеров в практически вечно пустующую переговорную.

— Алло, — услышал я её голос, и про себя отметил, что по телефону её голос звучит мягче и женственней, чем на самом деле.

— Добрый день, — сказал я как можно мягче, — это вас беспокоит Дмитрий Николаевич. Я менеджер типографии, где вы печатали свою книгу по мистицизму средневековья.

— Да, я вас помню. Издание получилось удачное, спасибо. Тираж уже весь раскуплен. Я собираюсь выпустить второе издание моей книги с уточнениями и дополнениями. Но у вас я заказывать ничего не буду. Дело в том, что издательство «Человечество и эзотерика» купила у меня права на книгу, и все расходы по изданию взяло на себя.

— Поздравляю, я рад за вас. Я по работе ознакомился с вашей книгой, и она мне тоже понравилась. Но я вам звоню по другому поводу. Мне бы очень хотелось узнать ваше мнение как специалиста о монстре, про которого в последнее время постоянно передают в новостях. Как вы думаете, что это за зверь такой.

— Вы очень любознательный молодой человек.

— Специфика работы обязывает.

— Я изучала видеокадры с этим монстром. Совершенно очевидно, что это не зверь. Это демон. Только я ничего не знаю про этого демона. Либо это очень древний демон, который покинул Землю так давно, что о нём не осталось воспоминаний, либо это вообще не местный демон.

— Но как он смог оказаться здесь, у нас?

— Причин может быть несколько. Возможно, галактики или чёрные дыры расположились таким образом, что открылся портал между мирами. Возможно, в параллельном мире случился какой-нибудь катаклизм и произошёл разрыв в пространственно-временном континууме, и демон смог проскочить в него. Но я думаю, что всё гораздо банальнее.

— То есть?

— Просто кто-то, очевидно недалёкого ума человек, отыскал старинный манускрипт с заклинаниями призыва, и ни о чём не думая прочитал его вслух. И вот результат.

— Интересно, а как можно уничтожить этого демона. Как я понял, полиция бессильна.

— Совершенно верно. Ни полиция, ни армия ничего с ним сделать не смогут, в принципе. Уничтожить демона практически невозможно, но можно его отправить обратно. Мы ищем все возможности. Проще всего, это прочитать задом наперёд заклинание призыва. Но кто знает это заклинание? Мы даже имени этого демона не знаем.

Тут я чуть было не проболтался, что знаю его имя. Но вовремя удержался.

— Огромное спасибо за интересную информацию. Извините, что отнял у вас столько времени. До свидания.

— Не стоит извиняться, мне приятно, когда люди интересуются ещё чем-то кроме денег, еды и секса. До свидания.

Короткие гудки подтвердили окончания разговора. Я тут же позвонил Петечке. Раздались не менее десяти гудков, прежде чем он снял трубку.

— Петруччо! — чуть не закричал я, и сразу не здороваясь, — я знаю, что надо делать! Если ты дома, то я лечу к тебе!

— Да дома я, привет. У меня сейчас творческий спор с пациентом. Он утверждает, что я шарлатан, а доказываю, что он дебил с маниакальным синдромом. Аргументы у обеих спорящих сторон более чем убедительные …

Я отключил телефон, не дослушав до конца монолог Петруччо, таким образом, итог их спора остался мне, не известен. Быстро написав заявление на неполный рабочий день, я отправился подписывать его у одного из директоров.

— Что-то, Дмитрий Николаевич, вы зачастили раньше времени уходить с работы. Я надеюсь, это не мешает работе?

— Наоборот, — невозмутимо ответил я, — это только улучшает мою работу. Не смотря на то, что в графе «причина» я пишу по личным обстоятельствам, на самом деле это общественные обстоятельства.

— Это, какие же?

— Об этом вы узнаете из новостей. Я спасаю мир.

— Ну-ну, шутник, — сказал директор, подписывая моё заявление, — завтра этот номер не пройдёт.

Он даже не догадывался, что я не шутил. Я не стал его переубеждать, а то он чего доброго подумает, что я совсем с катушек съехал.

К Петеньки я примчался почти бегом. Он был в прескверном настроении и основания для такого настроения у него были: за сегодняшний неполный день он уже со скандалом потерял шесть своих пациентов.

— Петруччо! Не унывай! Жизнь прекрасна и удивительна! — сказал я, похлопав его по плечу.

— Иди, скажи это моим бывшим пациентам, — зло буркнул он, — онивсе считают, что разбираются в психиатрии лучше меня. Он достал сигарету (а мне хвастался, что бросил курить), сунул её, не зажигая в рот, пожевал, потом скомкал и выкинул в мусорное ведро.

— Так, что там с демоном? Ты сказал, что знаешь, что с ним делать.

— Знаю! Ты читал рассказ Стивена Кинга «Солнечный пёс»?

— Читал. Мне не нравятся ни его рассказа, ни его романы, но почти все мои пациенты, у кого лёгкая степень неврастении без ума от этого писателя. Мне пришлось его прочитать, чтобы быть в курсе, о чём лепечут мои психи.

— Тогда напомню. В том рассказе во время съёмки из фотокамеры выскочил пёс-убийца. А для того, чтобы его обратно загнать в камеру, надо было его просто сфотографировать.

— Не вижу связи, коллега.

— Самая прямая. Демон появился, когда прочитали заклинание, и для того, чтобы его отправить восвояси, заклинание надо прочесть ещё раз, но в обратном порядке. Начинать надо с конца заклинания, а заканчивать его началом.

— Откуда ты знаешь, что это сработает?

— Я по работе общаюсь не только с психами, иногда умные клиенты попадаются.

— Тогда, держи текст заклинания, — сказал Петруччо и протянул мне листок, — твой родственничек его вызвал, тебе его и обратно отправлять. — Хотя нет, постой, — сказал он, снова забирая у меня листок. — Надо распечатать текст наоборот, чтобы не сбиться, когда станешь читать.

— А разве у «ворда» есть функция текст перевернуть задом наперёд?

— У «ворда» нет, но я по работе общаюсь не только с психами. Иногда умные клиенты попадаются, — передразнил меня Петруччо, пытаясь подделать мой голос и интонацию. Он сел в кресло, открыл ноутбук, несколько минут поколдовал над ним и отпечатал новый текст. Я взял листок с текстом и приготовился с торжественностью юного пионера, вступающего в ряды пионерской организации, зачитать заклинание.

— Постой, — вдруг неожиданно сказал Петруччо, — это явление или событие надо запечатлеть на видеокамеру.

— У тебя есть камера?

— Да, я тайком снимаю на неё своих пациентов во время приёма. Видеофиксация помогает лучше определить периоды болезни и степень эффективности лечения. Она дополняет традиционную бумажную историю болезни.

— Но это же незаконно!

— Я тебя умоляю, — театральным голосом сказал Петруччо и выразительно посмотрел на меня, — кто бы говорил о законности. Занятие чёрной магией — это конечно законно.

— Уговорил, один-один.

Пока психотерапевт нового стиля работы с больными устанавливал камеру, чтобы в объектив попала вся комната, я на всякий случай соорудил из стола, двух стульев и двух кресел нечто похожее на баррикаду. Затем мы встали с Петруччо за баррикадой, при этом он вооружился своим радикальным средством защиты от неадекватных пациентов — бейсбольной битой, и я начал читать заклинание. Не успел я произнести несколько первых слов, как на улице, несмотря на полдень, резко потемнело. Я оторвал взгляд от листка с заклинанием и посмотрел в окно. Всё небо было закрыто, непонятно откуда появившимися огромными чёрными тучами. Поднялся сильный ветер, и вдалеке засверкали молнии, по стёклам забарабанили первые капли дождя.

— А по утреннему прогнозу погоды весь день солнечно и слабый ветер, — сказал, усмехнувшись Петруччо. Последние его слова потонули в шуме ливня, обрушившегося на землю. Петруччо включил свет, и я продолжил чтение заклинания. Окончание второй строки ознаменовалось вспышкой короткого замыкания, и во всём доме погас свет. Ни свечей, ни переносного фонаря у нас не оказалось, и дальнейшее чтение прошло при свете горящей зажигалки (всё-таки наш психотерапевт иногда курит).

Когда я дошёл до середины заклинания, окно в комнате вылетело вместе с рамой, как когда-то у меня. Но у меня окно вылетело наружу, а у Петруччо оно наоборот влетело в комнату вместе с потоками дождя. Асгарот влетел следом. Не дожидаясь, пока его змеиное тело целиком окажется в комнате, демон раскрыл пасть, растопырил все свои шесть рук и бросился на нас. Известный психотерапевт, который постоянно убеждал своих пациентов, что никогда не надо волноваться и ничего не надо бояться, так как всё происходящее либо незначительно, в чём они сами потом убедятся по прошествии некоторого времени, либо выше их сил, и они ничего не могут изменить, побелел как полотно и спрятался за креслом. Я был абсолютно спокоен, потому что знал, что нахожусь под защитой медальона слепого людоеда, в эффективности которого я однажды уже убедился. В первом броске демону не хватило длины тела, и его руки не смогли до меня дотянуться… Ему пришлось откинуться назад и подождать несколько мгновений, пока всё его тело не вползёт через окно в комнату.

Этих мгновений мне хватило. Я очень быстро скороговоркой, как заправский рэпер (Эминем нервно курит в сторонке), быстро дочитал заклинание до конца. Последние слова заклинания застали Асгарота в момент второго и решающего броска к нам. Он уже успел двумя руками схватить и поднять к потолку кресло, за которым прятался всегда спокойный психотерапевт, и разинул свою пасть, из которой шёл жар как из камина. Казалось ещё мгновение и мы, спасители человечества, навсегда сгинем в этой пасти, и страна не узнает своих героев. Но, после произнесённого мной последнего слова заклинания, прямо посередине комнаты появилась светящаяся и вращающаяся воронка, которая и засосала в себя демона. Асгарот, исчезая в воронке вместе с креслом, в бессильной ярости зашипел: «Молись, чтобы ты умер раньше, чем мы снова встретимся. Медальон, который ты украл один, и его на всех не хватит». Яркая вспышка и … нет ни демона, ни воронки, ни туч, ни ветра, ни ливня. За окном, вернее за оконным проёмом, светит солнце, и щебечут птички.

— Какой ущерб! — воскликнул, поднимаясь с колен, спаситель человечества.

— Петруччо! — хлопнул я его по плечу, — не расстраивайся, у меня есть телефон организации, которая вставляет окна в день заявки. Считай этот ущерб небольшой платой за то, что ты спас наш мир от неминуемой гибели. Благодарное человечество будет тебя восхвалять в своих песнях.

— Лучше бы благодарное человечество записалось ко мне на приём, — устало ответил он.

— О, чёрт возьми! — воскликнул я, — у меня же не было с собой медальона!

Только теперь я вспомнил, что медальона людоеда у меня нет, что я отдал его своей дочурке, и что я был совершенно беззащитен перед Асгаротом. Я мысленно представил, как он пожирает меня по частям, которые исчезают в его пасти, и … упал в обморок. Очнулся я от запаха нашатырного спирта и от пощёчин, которые отвешивал мне Петируччо.

— Типичный пример, заторможенный психической реакции, — сказал он, когда я очнулся и открыл глаза, — что-то увидел вчера, а испугался сегодня. Ты упал в обморок, как сорокалетняя незамужняя дама. Впрочем, это может быть результат нарушения мозгового кровообращения или резкого понижения артериального давления.

— Давай посмотрим, что заснято на видеокамере, — с трудом выговорил я почти шёпотом.

Петруччо подключил камеру к компьютеру и включил воспроизведение через большой телевизор на стене. Кадры получились прекрасные. Видеокамера запечатлела каждое мгновения от появления до исчезновения Асгарота. В тот момент, когда на экране телевизора, появились кадры, где демон, разинув пасть, кидается на нас, я снова упал в обморок.

— Эти кадры я должен показать одному человеку, — сказал я, в очередной раз придя в себя.

— Ты в этом уверен? Чем меньше люди знают, тем они крепче спят.

— Этот человек рассказал мне, как избавиться от демона. Эти кадры ей, как специалисту по мистике, будут очень интересны. Скажем так, эти кадры — небольшая плата ему за услугу.

— Делай, как знаешь, — махнул рукой Петруччо, скопировал наш небольшой фильм на флэшку и передал её мне, — смотрите и наслаждайтесь.

ГЛАВА 11 Тема для диссертации

На следующее утро, кстати, ночь прошла без кошмарных сновидений, все местные новостные программы начинались с описания погодного феномена. Как это стало модно в наше время, на телевидение собралось несколько круглых столов, где очевидцы и метеорологи состязались в остроумии. Мне было грустно и смешно смотреть и слушать их похожие на сплетни рассуждения. Ни один из участников этих круглых столов не высказал то, что хоть отдалённо напоминало истинную причину. Периодически в студию звонили люди, такие звонки тоже веяние времени, и делились своими, ещё более абсурдными мыслями. Я, собираясь на работу, сварил себе кофе и стал не торопясь отхлёбывать его по глотку, продолжая смотреть телевизионный бред по погодную аномалию. И тут в телестудии раздался прямой звонок, и звонящая (я узнал её по голосу) прямо заявила, что этот погодный феномен непосредственно связан с тем монстром, о котором в последнее время сообщалось в новостях. Вместо того, чтобы развить эту тему должным образом, участники круглого стала стали наперебой обсуждать психическое здоровье людей, и силу средневековых суеверий, благодаря которым любое неожиданное явление некоторые люди связывают с нечистой силой. Ведущий программы связал это с плохой экологией и, в конечном итоге, обсуждение вообще ушло в сторону от первоначальной темы. Я взял мобильник и набрал номер, по которому недавно звонил.

— Доброе утро! У меня есть для вас потрясающий материал, дополняющий вашу книгу.

— Здравствуйте. Вы нашли какой-нибудь древний манускрипт?

— Нет. Это коротенький документальный фильм.

— Очередной «фэйк» из интернета?

— Вы всегда так скептически относитесь к запечатлённым фактам?

— К сожалению, в погоне за деньгами, люди часто предлагают подделки и фальшивки. Учтите, я не заплачу ни копейки без анализа на подлинность съёмки.

— Мне не надо от вас денег. Фильм я отдам вам совершенно бесплатно. Вы и так мне сильно помогли в трудную минуту.

— Бесплатно? — с недоверием спросила она, а затем уже другим голосом сказала, — хорошо, давайте встретимся. Где и когда вам будет удобно? Я могу зайти к вам в офис под видом потенциальной клиентки.

— Нет, в офисе встречаться не стоит, — сказал я, представив себе частокол подслушивающих ушей моих сотрудников. Дело в том, что в виду частого использования переговорной комнаты в нашем офисе не по назначению, её стали постоянно закрывать. Открытой она была только, когда было большое совещание, или когда к нам приезжала какая-нибудь делегация. Таким образом, переговорная отпадает.

— Тогда я могу подъехать к вам домой.

— Нет, домой тоже не надо, — на этот раз мне представилась картина со старушками-пенсионерками, сидящими рядом с домом, которые заговорческим голосом говорят моей жене: «Представляете Наденька, пока вас с дочкой не было, он каждый день себе новых баб домой приводил. А на вид такой скромный, что и не подумаешь про него». И тут я вспомнил про кафе недалеко от дома, где когда-то повстречал Ло-Нгосона.

— А давайте в кафе, примерно часов в девятнадцать плюс-минус минут десять.

— Давайте, — сказала она безразличным голосом, — говорите адрес кафе. Я захвачу с собой планшетный компьютер.

Она появилась в дверях кафе ровно в девятнадцать часов ноль-ноль минут. Я сидел в кафе за тем же столом, что и в тот раз, когда ко мне подсел Ло-Нгосон. Но на этот раз я пил не дешёвый кофе «три в одном», а настоящий «американо». Посетителей было мало, и это меня радовало. Поздоровавшись, и сев за стол она сразу же перешла к делу: «Где ваш фильм? Показывайте».

— Может быть, кофе себе возьмёте? Кофе здесь отменный.

— Я недавно пила кофе. Давайте не будем тратить время на пустые разговоры.

Я достал из кармана флэшку и протянул ей. Она подсоединила флэшку к планшетному компьютеру (марку и производителя данного изделия не называю, чтобы не обвинили в рекламе), и некоторое время внимательно несколько раз подряд молча, просматривала фильм. Казалось, она потеряла дар речи.

— Я не редактировал запись, — сказал я, прерывая затянувшееся молчание, — поэтому к вам просьба: не хотелось бы, чтобы кадры со мной и моим другом стали общедоступны.

— Потрясающе! Это о нём всё время и передавали в новостях! Это же тема для большой диссертации! — восстановила она, наконец, способность говорить. — Не волнуйтесь, о вас и вашем друге никто не узнает. Какой уникальный демон. Я делала запрос моим коллегам специализирующихся по мифам индейцев Центральной Америки, но и они не смогли идентифицировать этого демона. Это и понятно. Ваш фильм доказывает, что он не из нашего мира, а случайный гость.

Она ещё раз просмотрела фильм.

— В фильме вы упомянули про медальон. Что это за медальон? — спросила она, внимательно, смотря мне в глаза, как бы заранее готовяськ тому, что я совру. В этот момент я пожалел, что не отредактировал видео.

— Я позже пришлю фотографию.

— Я буду с нетерпением ждать. Если на нём есть какие-нибудь письмена, то это очень бы помогло больше узнать о нашем госте, — затем она немного помолчала и продолжила, — опасно хранить такой артефакт у себя дома. Как он попал к вам в руки?

— Его нет у меня дома. Я рассказал всё что мог. Считайте, что я нашёл медальон на помойке, — сказал я, начиная раздражаться.

— Очень может быть, что на помойке. Но для этого надо как-то попасть на эту самую помойку из другого мира. Вы можете перемещаться между мирами?

— До свидания, — сказал я откровенно грубо, встал из-за стола и вышел на улицу. «Да, Петруччо был прав: не надо было никому и ничего показывать и рассказывать. Все бабы любопытные дуры, даже если они доктора наук».

ГЛАВА 12 Всё хорошо — что хорошо заканчивается

Ура! Наконец-то вернулись Надежда и Виктория, и моя жизнь семейного холостяка подошла к концу. Мне жаль холостяков. Их никто утром не провожает на работу поцелуями расставания, вечером не встречает поцелуями встречи, им не у кого спросить совета и не у кого найти хотя бы моральной поддержки в минуты тревог и сомнений. Я уж не говорю о холодной холостяцкой постели по ночам. Вот почему, согласно статистике, холостые мужчины живут в среднем меньше, чем женатые. Семья — прекрасное лекарство от стресса ….Что-то меня опять в философские рассуждения потянуло, прости дорогой читатель, это не иначе последствие нервного напряжения последних недель.

Надежда своё обещание выполнила и ни на секунду не снимала с Виктории медальона. Та, так привыкла к своей новой игрушке, что когда я стал снимать с неё медальон, она вцепилась в него ручонками и не хотела отдавать. На удивлённый взгляд жены я ответил, что всё позади и теперь в ношении медальона нет необходимости.

— Ты расскажешь, что это было? — спросила Надежда, обнимая меня.

— Непременно. Но не сейчас, несколько позже.

На следующий день утром, я как обычно брился в ванной комнате перед зеркалом. Я ненавижу это занятие. Это пустая трата времени, да ещё плюс раздражение кожи лица. Когда я был маленьким, то я, как и все малыши, хотел поскорее стать взрослым. В подражание своему отцу, царствие ему небесное, я вместе с ним брился по утрам, используя в качестве бритвы обыкновенную расчёску. Когда я водил расчёской по безбородому подбородку, как мне тогда хотелось, чтобы борода росла на самом деле, то воображал себя взрослым. Эх, как было бы хорошо, если бы сейчас, как в детстве, борода бы не росла, и не было бы необходимости бриться каждый день! А французы, как я слышал, вообще бреются два раза в день. Но, оставим разговоры о бритье в стороне и вернёмся к реальности.

И так, я брился, Надежда готовила завтрак, а Виктория безмятежно спала. В отражении зеркала я увидел, как Хоган забрался целиком под ванную, даже хвоста не было видно. Ах да, извини дорогой читатель, я же не сказал, что Хоган — это имя нашего, сильно подросшего, кота. Это имя дала ему моя супруга, которая кроме женских сериалов частенько смотрит соревнования рестлеров. Я не знаю, что она находит в этих постановочных боях с заранее спланированным победителем. Возможно, ей нравится смотреть на крупногабаритные, накаченные в тренажёрных залах, мужские тела. Так вот, кот под ванной, а я продолжаю бриться.

И вдруг вижу, что в отражении, что-то блеснуло. Моя рука со станком замерла в воздухе, я присмотрелся и глазам своим не поверил, не может быть! Я резко развернулся, так и есть: Хоган вытащил из-под ванны кольцо Соломона! Не иначе, он же туда его и затащил. Издав победное «Мяу!», кот с кольцом в зубах выскочил в коридор и помчался на кухню. Я, с пеной на лице, похожий на Деда Мороза в трусах, бросился за ним. Когда я ворвался на кухню, Хоган был уже на руках у Надежды, которая рассматривала кольцо.

— Это — то самое? — спросила она, надевая его на палец.

— Да, то самое, — ответил я, — только не вращай кольцо на пальце.

— Да я знаю. Результат будет не предсказуем.

В этот момент посередине кухни появилось сияние в виде быстро увеличивающегося в размерах шара с размытыми краями и, знакомого мне, голубого свечения. Я подумал, что Надежда всё-таки повернула кольцо и сейчас исчезнет из нашего мира и, бросившись к ней, обхватил её руками вместе с котом.

— Твою-то мать! (фраза смягчена). Неужели нашла!

Из голубого сияния вывалилась Ло-Дорина. На этот раз она была в образе светской дамы, лет под тридцать, и её манера говорить резко контрастировала с её образом.

— Просто пастораль какая-то, семейная идиллия в высшей точке, даже мать твою глазам не верится, — сказала Ло-Дорина, глядя на нас, стоящих в обнимку и с большим котом на руках.

— Ло-Дорина! — воскликнул я, перенеся с жены на неё своим объятия, чем сильно удивил обеих. — Как мне тебя не хватало! Мне так была нужна твоя помощь! Ты не представляешь, что здесь было!

— Попробую догадаться. Ты стал здесь королём, но неблагодарные подданные тебя скинули?

— Пока мимо. Попробуй вторую попытку.

— Ты снова притащил домой какую-нибудь магическую безделушку и натворил дел?

— В самую точку! Да тебе с такими телепатическими способностями можно в цирке работать.

— Можно сказать, мать твою (текст смягчён), я там уже работаю. Окружающая нас действительность, чтоб её (несколько нецензурных слов) — это сплошной цирк. Рассказывай, что натворил.

Я как можно подробнее рассказал про мои зловещие сны, про мою рукопись, про медальон и про Асгарота. Реакции женщин на мой рассказ были прямо противоположные: у Надежды от ужаса глаза становились всё шире и шире, а у Ло-Дорины от смеха всё уже и уже.

— Ло-Дима, да ты просто мародёр! — сказала Ло-Дорина, давясь от смеха, когда я закончил свой рассказ, — тебе что, мама в детстве не говорила, что нельзя ничего чужое брать без спроса? А тем более у мертвецов.

— Так вот зачем, ты настаивал на том, чтобы я не снимала с Вики этот дурацкий тяжеленный медальон! — сказала Надежда голосом с явным металлическим оттенком.

— У тебя же было кольцо Соломона, — продолжая смеяться, сказала Ло-Дорина, — ты бы мог отправить Асгарота так далеко, откуда ему, чтобы обратно добраться понадобится несколько тысячелетий.

— Да не было у меня кольца, — ответил я с досадой, — Хоган кольцо затащил под ванну и мы с Надеждой не могли его найти. Это только сейчас оно нашлось, он обратно его притащил.

— А Хоган — это кто?

— Это вот этот кот, — сказал я, указывая на нашего кота.

— Это он вовремя кольцо нашёл, — сказала Ло-Дорина, перестав смеяться, — я как раз за ним явилась. Пора кольцо возвращать настоящей владелице, моей племяннице, королеве Ло-Лориане. Оно и так долго у тебя находилось.

— А я думал, ты просто так в гости заскочила. Вроде как бы решила навестить старого друга и вспомнить, как мы с тобой летали, когда воронами были. Поделиться новостями. Рассказать, например, как дела у Ло-Лорианы.

— Ты даже помнишь, как её зовут? Если бы я, (два нецензурных слова), точно не знала, что ты обыкновенный мародёр то приняла бы тебя за поэта. В моём мире всё суровее и реальнее, чем в вашем.

— Значит твои обнимания и целования при встрече с хозяйкой кабака мне приснились.

— У тебя хорошая память. Но кольцо всё равно надо вернуть. Эта реликвия передаётся по наследству только по женской линии. Если нет дочки, то передаётся племяннице. Ты вроде бы не моя дочка, да и на племянницу не похож. Так, что кольцо придётся вернуть.

— Конечно, конечно, — сказала Надежда, протягивая ей кольцо, — верните кольцо королеве Ло-Лорине и передайте ей большой привет. Скажите ей, что мы её хорошо помним, благодарим за гостеприимство и приглашаем вас, и её величество к нам в гости.

Элегантность и грациозность, с которыми было сделано приглашение, не иначе это итог чтения женских романов, произвели на Ло-Дорину впечатление. Следующую фразу она произнесла, не употребив ни одного нецензурного слова.

— Я и королева Ло-Лориана благодарим вас за ваше приглашение, но ответственность, возложенная на плечи королевы, не позволяет ей оставить своих подданных и отправится в путешествие в другие миры. В свою очередь, я от своего лица и от лица королевы приглашаем вас в гости во дворец её величества.

— Какой тонкий юмор Ло-Дорина! — воскликнул я с притворным восхищением. — Без кольца, я, конечно же, с лёгкостью смогу пойти в гости к кому угодно и куда угодно, например, к соседу на четвёртый этаж.

Ло-Дорина проигнорировала и моё замечание и меня, и продолжала говорить, обращаясь исключительно к Надежде.

— Ло-Надя, возьмите этот амулет, — сказала она, продолжая обращаться к моей жене на «вы» и протягивая ей кристалл синего цвета, обрамлённый несколькими кольцами. — Это, конечно, не кольцо Ло-Лемуэля, призвать никого не сможешь, землетрясение не вызовешь, но перемещаться между нашим и вашим мирами сможешь когда захочешь. Так что, милости просим в гости.

Надежда взяла амулет, поблагодарила Ло-Дорину, и хотела было спросить её как пользоваться амулетом, но …. Вспышка голубого цвета и мерцающее сияние озарили нашу кухню. Когда сияние исчезло, то выяснилось, что и Ло-Дорина исчезла вместе с ним. Надежда, так и оставшись с открытым ртом, вопросительно посмотрела на меня.

— Она очень торопилась, — ответил я на её взгляд, — наверное, опасалась, что я кольцо обратно заберу и кого-нибудь призову, чтобы ей накостыляли.

В ответ Надежда ничего не сказала. Вместо неё ответил, что-то промяукав, Хоган. Жаль, я не понял, что он мне сказал.