Утро с любовницей

Глава 6

Оглянувшись, Шарлотта заметила, что ей с воодушевлением машет рукой невысокий плотный мужчина в вытертой кепке и изодранном пальто, но когда он подошел ближе, она поняла, что это из многочисленных карманов его пальто торчат огрызки карандашей и бумажные квитанции.

– Я знал, что вы не устоите, я чувствовал это, – объявил мужчина. – Как раз сегодня утром я сказал себе: «Сегодня, приятель, слишком замечательный день, и миссис Таунсенд не может не прийти». И вот вы здесь, хорошенькая, как клубничка.

Мужчина подал ей руку, чтобы помочь спуститься, и Шарлотте ничего не оставалось, как принять его помощь.

Себастьян, бросив поводья подбежавшему парню и велев ему проследить, чтобы лошадей напоили и отвели пастись, быстро обошел вокруг экипажа и забрал руку Шарлотты у этого непрошеного помощника.

– Отойдите, мистер Меррик. Миссис Таунсенд сегодня не играет.

От такого заявления суетливый, неугомонный Меррик просто окаменел.

– Не играет? Как такое возможно? – Он адресовал свои вопросы Шарлотте, полностью игнорируя Себастьяна. – Мы отправим его милость искать ложу, – шепнул он, наклонившись, – и вы сможете пойти со мной. Я покажу вам одного красавца, мэм, самого лучшего из всех животных. Когда его привезли, я сказал себе: «Приятель, он из тех лошадей, что нравятся миссис Таунсенд».

– Черный араб? – не успев остановить себя, спросила Шарлотта.

– А, уже заметили его, да? – Меррик хлопнул себя по ляжкам. – Мне следовало об этом догадаться. Непослушный негодник. Он еще не выиграл ни одной скачки, но в нем есть кровь Эклипса.

– Многообещающий претендент, – проворчал Себастьян. Но Меррик опять не стал обращать внимания на спутника Шарлотты и продолжал искушать ее:

– Миссис Таунсенд, вам нужно поближе взглянуть на него. Он в вашем вкусе – упрямый и надменный. – При этом он бросил выразительный взгляд на Себастьяна.

Шарлотта прикрыла рот рукой, чтобы скрыть улыбку. Боже правый, до чего же этот Меррик нагл и беззастенчив! И вдобавок от него отвратительно воняло лошадьми, луком и прокисшим элем. Но в нем было что-то такое, чем он ей сразу же понравился.

– А теперь, – менее уверенно продолжал букмекер, – не могли бы вы пойти и дать свое благословение этому упрямцу? Я просто знаю, что ваше искреннее расположение смирит его и подстрекнет к соперничеству.

Заразительное озорство Меррика покорило Шарлотту, и она обернулась к Себастьяну:

– Можно пойти?

– Меррик, сегодняшний день вы должны занести в свою книгу, – объявил Себастьян, отступив на шаг и глядя на Шарлотту. – Миссис Таунсенд спрашивает у меня разрешения! Оба мужчины рассмеялись.

– Просто я проявляю вежливость. – Не понимая, что в этом смешного, Шарлотта все же растянула губы в улыбке.

Но ее слова еще больше развеселили обоих мужчин.

– Миссис Таунсенд! – воскликнул Меррик, снова хлопнув себя по ляжкам. – Сегодня вы в отличном настроении. Веселая, как всегда.

Что плохого в том, чтобы быть учтивой? Хотя, судя по их удивленным взглядам, женщинам легкого поведения, по-видимому, позволено не обладать хорошими манерами. Очевидно, быть Лотти означало, что можно вообще не считаться с мнением стоявших рядом мужчин, а держать их в своем распоряжении, командовать и как угодно помыкать ими.

Шарлотту пронзило странное, тревожащее ощущение власти, и, взглянув из-под полей шляпы на Себастьяна, она заметила, что он подмигнул ей.

– Это твои деньги, Лотти, моя любовь, – со смехом сказал он. – Но не забывай, как в последний раз Меррик представил тебе на благословение одного из своих «красавцев», а бедолага покалечился еще до начала скачек. Тогда тебе пришлось на месяц остаться без посещения шляпниц.

Подстрекаемая блеском у него в глазах, Шарлотта ответила Себастьяну тоже шуткой:

– Уверена, на этот месяц у меня достаточно шляп.

– Твоих шляп хватит еще на два сезона, но это тебя не остановит. – Снова засмеявшись, он смотрел на нее с таким счастливым выражением, что у Шарлотты растаяло сердце. – Выиграешь ты или проиграешь, все равно в конце недели ты будешь щеголять в новом наряде. – Его пальцы игриво потрепали нелепое украшение из перьев у нее на шляпе, а потом, погладив по щеке, взяли Шарлотту за подбородок. – Делайте что хотите, мадам, против ваших капризов я бессилен.

От такого интимного жеста у Шарлотты захватило дух.

Бессилен? Этот человек, должно быть, шутит, потому что лишь одно его прикосновение вызывало трепет во всем ее теле с головы до кончиков пальцев на ногах. У нее подкосились колени, а губы сами собой потянулись вперед (потому что Шарлотта никогда бы этого не допустила) и сжались вместе, готовые к следующему поцелую, неистовому и пьянящему, не похожему на тот, что был сорван у нее в экипаже.

– Кхе, – кашлянул Меррик. – Итак, миссис Таунсенд, ваша лошадь? Мне будет досадно, если вы не успеете вовремя сделать ставку.

– Да, конечно, – ответила Шарлотта, с трудом отведя глаза от Себастьяна, все еще загипнотизированная его откровенностью. – Лошадь. Как я могла забыть?

Как она вообще могла о чем-то помнить, когда Себастьян так смотрел на нее?

– Миссис Таунсенд, – просиял Меррик, – вы самая замечательная женщина на свете. – Он снял шляпу и поклонился Шарлотте. – Я повторяю это каждый вечер, когда читаю молитвы. «Боже, – говорю я, – позаботься о миссис Таунсенд. Она самая прекрасная леди, несмотря на все, что о ней говорят».

После такой восторженной речи Шарлотта оглянулась на Себастьяна, а тот, подойдя к мужчине, дружески положил ему руку на плечи.

– Но ведь не дополнительные проценты, которые вы получаете каждый раз, когда она делает ставку, влияют на вашу огромную симпатию к леди, правда, Меррик?

Сбросив его руку, Меррик снова сосредоточил внимание на Шарлотте и принялся перечислять невероятные достоинства, которыми, по-видимому, обладала та безукоризненная лошадь.

Внимательно слушая, Шарлотта кивала, когда считала это необходимым, но не понимала почти ни слова из того, что говорил Меррик.

– Вы оба просто безнадежны, – вставил Себастьян. – А вы, Меррик, как сам дьявол, продолжаете соблазнять эту женщину скаковыми лошадьми.

– Милорд, как вы можете так говорить! – Меррик обернулся к Шарлотте и покачал головой. – Он не понимает, потому что у него нет вашей способности разбираться в животных, мэм.

– Я разбираюсь в животных? – обратилась Шарлотта к Себастьяну.

– О, и в этом, и во многих других вещах, – с кривой усмешкой ответил он. – А теперь, мой друг, пойдемте и посмотрим на это совершенство о четырех ногах, которое привлекло внимание миледи и, как вы утверждаете, сделает ее самой богатой женщиной в Лондоне.

Когда они пробирались сквозь толпу, все головы поворачивались в их сторону. Известие об их прибытии, – а точнее, о присутствии миссис Таунсенд – распространилось с быстротой ветра или двухлетнего жеребца, выпущенного на пастбище. Приветствия и свист сыпались со всех сторон, и Шарлотта поражалась царившим вокруг разгулу и безнравственности.

На некотором расстоянии был сооружен приподнятый боксерский ринг, и на нем двое мужчин – О'Брайен и Макконнелл, поняла Шарлотта, – избивали друг друга, а собравшиеся зрители заходились в кровожадных криках одобрения.

Шарлотта и ее спутники прокладывали себе путь в лабиринте столов, предлагавших развлечения всех сортов: кости, рулетку, карты.

– Миссис Таунсенд! – радостно закричал мужчина в блестящем темно-красном костюме и изумрудном жилете. – Партию в квинз? – Его компаньоны были одеты в такие же кричащие комплекты из ярких сюртуков и расшитых золотом жилетов, а их булавки с огромными драгоценными камнями и пестрые шейные платки только сильнее подчеркивали безвкусицу остальной одежды.

– Даже не думай играть с этими шулерами, – сказал ей Себастьян, увлекая ее в противоположном направлении, – или ты пойдешь обратно в город пешком.

Шарлотта бросила последний взгляд на троицу, радуясь, что не может присоединиться к ним, потому что не имеет ни малейшего понятия, как играть в квинз. Впрочем, и в скаковых лошадях она не разбиралась.

О Господи, зачем она высказала желание? Как могла эта Лотти, особа безнравственная, склонная ко всякого рода авантюрам и определенно не умеющая себя вести, быть той женщиной, которую любил Себастьян Марлоу и которой восхищались большинство мужчин Лондона?

Шарлотта отодвинула от глаз перья и сделала глубокий вдох. Годы наставлений от матери и кузины Финеллы о правилах приличия были сейчас почти так же полезны ей, как уроки латыни и этикета, на которых они тоже настаивали.

– Следи за своей сумочкой, – посоветовал Себастьян. – Сегодня здесь довольно много сомнительной публики.

Слишком мягко сказано, решила Шарлотта и, крепче стянув шнурок, прижала к себе сумку.

Бездельники и франты расхаживали среди толпы, а у края поля болталась группа подозрительных молодых людей.

Где-то шел петушиный бой, рядом – соревнование по борьбе, а вдоль дороги конюхи устроили между собой импровизированные состязания по ходьбе.

– Ты сегодня чересчур тихая, – отметил Себастьян, пока они шли. – Придумываешь, как тебе вернуться к столам с Троубриджем и его компанией? Или пытаешься в уме оценить свой счет, чтобы знать, сколько можешь позволить себе потерять на этой лошадке?

– Ни то ни другое, – быстро ответила Шарлотта.

– О, меня не проведешь. У тебя в глазах такое выражение, будто ты не можешь окончательно решить, в каком направлении податься – немного побоксировать, поиграть в рулетку или посмотреть, здесь ли те отпетые мошенники, которых ты так любишь, с какими-нибудь новыми побрякушками, которые тебе, возможно, захотелось бы иметь. Я не имею глупости такое покупать, но ты в любом случае выманишь их у меня лестью.

– Я не... – начала Шарлотта и тут же поняла, что эта Лотти повела бы себя именно так. Эта женщина, за которую принимал ее Себастьян, была способна на все, о чем сама Шарлотта не имела вообще никакого представления.

Дама может склонить мужчину купить ей драгоценности? Но как это делается?

Лошадь – тугой комок арабских нервов, – которую держал на поводу дрессировщик, гарцевала и становилась на дыбы, а жокей, худощавый парнишка лет пятнадцати, пытался забраться в седло.

– Я такого не видел, Лотти, – сказал Себастьян. – Сомневаюсь, что этот мальчик сумеет дойти до первого поворота, прежде чем окажется в Суссексе.

Суссекс? Шарлотта могла представить себе, как бедняга жокей приземляется на полпути до Ла-Манша, но что, кроме этого, она знала? Скачки на лошадях, как же! Но она не могла избавиться от смутных воспоминаний, будораживших ее мысли.

Длинные ноги. Мощная грудь. Вытянутая голова.

Животное гарцевало и металось, и Шарлотта видела, как эта лошадь по-чемпионски пробивается сквозь массу конкурентов, обходит их всех и во весь опор мчится к финишной черте.

«Что за выдумки?» – покачала головой Шарлотта.

– Если он на этой неделе не победит, то через две недели будет на аукционе у Татта, – говорил дрессировщик своему приятелю. – Кровь или не кровь, его милость больше не станет тратить на него деньги, если он не выиграет.

– Кто его владелец? – поинтересовался Себастьян.

– Я, – раздался позади них глубокий сочный голос.

– Рокхест! – воскликнул Себастьян. – Мне следовало догадаться, что это невоспитанное животное принадлежит тебе.

– Невоспитанное? – Граф скрестил руки на широкой груди. – Скорее, оно напоминает мне тебя, Трент.

Повернувшись, Шарлотта увидела стоявшего позади известного всему Лондону графа Рокхеста. Как получалось, что этот человек оказывался везде, где была она? Сейчас он смотрел на нее тем же пристальным, оценивающим, совершенно непристойным взглядом, полным желания, как перед домом Арбакла.

Шарлотта с трудом перевела дыхание. Если Гермиона считала Рокхеста самым энергичным мужчиной на земле, то Шарлотта находила его неугомонность раздражающей.

Конечно, изменения в Себастьяне ее тоже несколько смущали, но это было совершенно другое дело.

Тем временем Себастьян здоровался с графом, как с братом, которого давно не видел; мужчины похлопали друг друга по спинам и обменялись несколькими шутливыми ударами.

Себастьян и Рокхест – друзья? Это совершенно озадачило Шарлотту.

А затем в этот мужской мир ворвался Роуэн, знаменитый волкодав графа, почти всюду сопровождавший хозяина и отпугивавший как навязчивых свах, так и грабителей.

Шарлотта всегда смотрела на огромного пса с некоторым опасением, и нынешний день не явился исключением, тем более что животное, подбежав и остановившись рядом с хозяином, спустя минуту повернуло большущую голову и посмотрело прямо на нее, а потом глухо, угрожающе зарычало.

– Роуэн! – Взяв собаку за ошейник, граф встряхнул ее. – Что с тобой? Это же наш хороший друг, миссис Таунсенд.

Но пес не успокоился и продолжал рычать и лаять на Шарлотту, словно она представляла угрозу для короля и страны.

– Прекрати, глупое животное! – Рокхест взял собаку на поводок и заставил сесть.

Еще раз напоследок гавкнув, но так и не спустив с Шарлотты глаз, Роуэн улегся на ноги графа.

– Примите мои извинения, мадам, – обратился граф к Шарлотте, покачав головой. – Совершенно не понимаю, что с ним сегодня случилось.

– Ничего страшного, – ответила Шарлотта, еще раз взглянув вниз на настороженного пса и почувствовав, как у нее по спине пробежала дрожь. Она могла поклясться, что волкодав знает правду – чует, что она не Лотти.

– Меррик, вы убедили миссис Таунсенд поставить на мою замечательную лошадь? – спросил Рокхест у букмекера.

– Я как раз показывал ей его – это великолепное животное, – ответил Меррик.

Словно по команде лошадь недовольно фыркнула и мотнула головой, а несчастный жокей так и остался висеть крепко вцепившимся в седло.

– Да, прекрасное животное, – вздрогнув, повторил Меррик и сделал какую-то пометку о продаже. – Он будет бежать так, как еще никто не видел.

– Прямо к ближайшей кобыле, если он хоть чем-то похож на своего владельца, – прокомментировал Себастьян.

Фыркнув, Рокхест встал между ним и Шарлоттой и, спокойно переложив ее руку с локтя виконта на свой, повел ее вокруг лошади, чтобы избавиться от постоянного присутствия Себастьяна.

– Такому упрямцу требуется только благородное влияние редкой красавицы.

Шарлотта не поняла, говорил ли он о лошади, о своей собаке или о самом себе.

Но лошадь... Шарлотта была зачарована ею – арабская стать, четкий, решительный стук копыт о землю. У нее захватило дух, и мысленным взором она увидела, как бежит это животное, как развевается по ветру его грива, а хвост покачивается при каждом стремительном и уверенном шаге. Никогда еще Шарлотте не доводилось быть так близко к такому величественному созданию.

– У него есть имя?

– Пока нет, – ответил Рокхест. – Он его еще не заработал. Но если хотите, то, может быть, дадите ему имя, миссис Таунсенд?

– Я? – Шарлотта не могла понять, почему он хочет, чтобы она дала имя его лошади. – Это очень ответственное дело, чтобы вот так просить кого-то это сделать.

– Вас, мадам, а не просто кого-то, – тихо возразил он. Заметив, как у него заблестели глаза, Шарлотта все поняла: он пытается купить ее. Не драгоценностями, не поэзией и не цветами, а этой своей лошадью, обладающей магнетической силой, которая – Шарлотта прекрасно понимала – в конце концов покорит любую женщину.

– Как бы вы его назвали? – спросил граф и, опустив другую руку, сжал ей пальцы.

Шарлотта вздрогнула от этой ласки Рокхеста, которая подразумевала укрощение и соблазнение, и, выдернув свою руку, встретилась взглядом с Себастьяном, стоявшим напротив них и пристально наблюдавшим за ней.

Шарлотта не могла понять, о чем он думал, но ей хотелось, чтобы сейчас он был рядом, перелетел через эту разделившую их пропасть и заявил свои права на нее.

«Лотти бы знала, что делать», – подумала Шарлотта и тоже нашла выход из положения. Она призывно улыбнулась Себастьяну, а потом снова посмотрела на непокорного, своенравного жеребца, стоявшего между ними, и придумала превосходное имя.

– Борей, – сказала она, переведя взгляд на Рокхеста и стараясь сохранить спокойствие на лице, чтобы не дать этому мужчине ни малейшего повода догадаться о ее чувствах. – Думаю, вы должны назвать жеребца Борей.

– В честь северного ветра. – Себастьян подошел к ним, ясно дав понять, кто имеет права на Шарлотту, и она с облегчением вздохнула, радуясь, что он снова возле нее.

– Борей, – повторил Рокхест. – Великолепное имя.

Шарлотта подошла ближе к только что нареченной лошади и протянула руку, чтобы погладить ее темную шею, поласкать густую гриву и шелковую шкуру под ней.

– Я бы не делал этого, мэм, – нараспев прокричал дрессировщик с того места, где он обсуждал что-то с Мерриком. – Вы вполне можете остаться без пальцев, если он не в настроении.

– Что, Борей, никто в тебя не верит? – прошептала Шарлотта и, не обращая внимания на ирландца, подошла еще ближе. – Прости их. По-моему, ты замечательная лошадь. Совершенно не знаю почему, но я уверена, что ты победишь. И довольно легко – Улыбнувшись, она отступила назад.

– Что скажете, миссис Таунсенд? – подскочил к ней Меррик. – Красавец, не правда ли? Просто весь дышит триумфом.

Поймав по-деловому сосредоточенный взгляд мужчины, Шарлотта кивнула, отлично понимая, что он имеет в виду.

Эта лошадь победит.

– Итак, что скажете, мэм? Ваша обычная ставка? Обычная ставка? Кто бы мог подумать, что быть любовницей Себастьяна так сложно?

– Ты даешь Меррику ровно то, что он хочет, – шепнул ей на ухо Себастьян.

– Что ты под этим подразумеваешь?

– Ты прекрасно знаешь что. Он хочет, чтобы ты высказалась за это животное, а он смог бы облапошить всех этих твоих поклонников, которые убеждены, что ты наделена даром в отношении выбора лошади.

– Ты правда считаешь, что у меня есть такой дар? – Шарлотта изо всех сил старалась не обращать внимания на громкий стук сердца и будоражащий гул одобрительных возгласов, когда Борей стремительно пересечет финишную линию.

– Что-то есть, – признал Себастьян. – Но этот жеребец, Лотти, сбросит своего наездника, если тот направит его не туда, куда ему хочется.

– Пожалуй, так, – шепнула она в ответ. – Но он победит.

– Ты всегда это знаешь, – засмеялся Себастьян, – и вечно досадуешь, когда они не выигрывают.

– Но я уверена, – настаивала Шарлотта, – Борей сегодня победит.

Отойдя на шаг, Себастьян внимательно посмотрел на нее и пришел к заключению:

– Ты действительно веришь, что его ждет успех?

Шарлотта кивнула.

Обернувшись, Себастьян несколько секунд сосредоточенно смотрел на лошадь, а затем его лицо засветилось, словно внутри вспыхнула свеча.

– Ей-богу, думаю, ты права.

– Да, Меррик, моя обычная ставка, – объявила Шарлотта, снова почувствовав, как у нее по спине пробежала дрожь.

– И такую же сумму запишите на мое имя, – сказал ему Себастьян.

Это повергло в изумление всех стоявших поблизости, и Рокхест, подойдя к нему, тихо сказал:

– Послушай, Трент, ты можешь себе это позволить? Я не хочу, чтобы ради меня ты залез в долги.

Но вместо того чтобы возмутиться тем, что его финансовые неурядицы становятся всеобщим достоянием, Себастьян только отмахнулся.

– Если миссис Таунсенд говорит, что эта лошадь придет первой, я не могу этому не доверять.

Но Меррика, по-видимому, ничто не волновало, он просто занялся заполнением квитанций.

– Да, сегодня замечательный день, – сказал он, торопливо закончив, и унесся, чтобы до начала скачек успеть собрать как можно больше ставок.

– Теперь, заручившись вашим участием в игре на скачках, он сократит разрыв, – сказал Рокхест.

– Нам нужно просто все организовать, – сказал Себастьян другу.

– Каким образом?

– Мы скажем всем, что вчера вечером миссис Таунсенд слишком много выпила и сегодня утром не в себе.

Рокхест разразился смехом, а Шарлотта постаралась закрыть непроизвольно открывшийся от изумления рот.

– Лорд Трент! – возмутилась она. – Это безобразие! Я не... – О Господи, было трудно что-либо возразить на такое заявление, когда она не имела ни малейшего представления о том, что делала Лотти прошлым вечером, и Шарлотта избрала другую тактику: – Что подумают обо мне люди?

– Что ты просто восхитительна, как всегда, – ответил Себастьян, поцеловав ее в лоб, и обратился к Рокхесту: – Ты возьмешь на себя одну половину толпы, а мы другую.

– Если ты полагаешь, что я стану участвовать в этом жульничестве... – возразила Шарлотта.

– Проклятие! – выругался Рокхест, перебив ее протест. – Сюда направляется этот зануда Баттерсби. У нас нет выбора, нужно поторопиться.

Взглянув на луг, Шарлотта увидела быстро приближавшегося к ним мужчину.

– Никак это вы, Трент? Рокхест? – воскликнул высокий худой франт.

Рокхест не потрудился даже поклониться и достойно уйти, а просто бросился в толпу и вмиг исчез, а Роуэн радостно побежал вприпрыжку вслед за ним.

Что касается Себастьяна, то он чуть задержался, чтобы схватить Шарлотту за руку и потащить в противоположную сторону. Ей пришлось быстро перебирать ногами под юбками, чтобы поспевать за Виконтом, и держать рукой съехавшую набок шляпу.

– Едва не попались, – сказал он, когда они на полной скорости завернули за угол палатки. Он привлек Шарлотту к себе и, крепко держа, выглянул из-за угла, чтобы убедиться в успехе.

– Почему мы удираем от бедняги Баттерсби, словно он французский бандит? – поинтересовалась Шарлотта, поправляя шляпу.

– Лучше встретиться с армией лягушатников, чем сейчас столкнуться с Баттерсби. – Оглянувшись по сторонам, Себастьян увидел позади них торговца, продававшего корзины с едой. – Проголодалась?

Шарлотта кивнула, ведь прошло уже несколько часов с тех пор, как она позавтракала клубникой.

– Корзину, – сказал он продавцу и, достав монеты, положил их на прилавок, а потом оглянулся на Шарлотту: – Теперь нам остается только не попадаться на глаза Баттерсби.

– Ты так и не сказал мне, что он совершил, – напомнила ему Шарлотта, не отрывая глаз от продавца, наполнявшего корзину.

– Баттерсби выиграл последние оставшиеся акции шхуны «Агата Скай», той, которая несколько месяцев назад отправилась в кругосветное плавание, – объяснил Себастьян, одновременно осматривая окружавшую их толпу и покручивая пальцами выбившуюся у Шарлотты прядь волос.

Она сочла неприличным, что он продолжал так интимно касаться ее, словно для них обоих это было вполне привычным делом. «Но так и есть, – шепнул ей внутренний голос. – Обычно это и еще многое другое».

Вздрогнув, Шарлотта постаралась внимательно слушать, что говорил Себастьян и не обращать внимания на то, как ее губы слегка трепетали, словно ожидая еще одного сорванного поцелуя, как ее тело в сладостном предвкушении напряглось в тех местах, которые она никогда не считала способными быть такими... самостоятельными.

Но Себастьян, по-видимому, не замечая ее смущения, положил руку ей на талию.

– А они чего-нибудь стоят? – удалось ей произнести, несмотря на то что ее груди потяжелели, а соски неприлично поднялись, как это было утром, когда он был... нагой. На ней. И его руки блуждали...

«Спокойно, Шарлотта, – сказала она себе. – Не думай об этом!»

Ох, это было так трудно выполнить теперь, когда она знала... как это просыпаться с мужчиной. Поэтому Шарлотта приложила неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться на разговоре, который они вели.

– Но эти акции должны что-то стоить.

– Я бы сказал, не больше, чем бумага, на которой они напечатаны, – фыркнул Себастьян. – Баттерсби выиграл их на прошлой неделе – его слишком долго не было в городе, и он не знал, что они обесценились, считая, что получит целое состояние. Он прижал ее бедрами к столбу палатки, и Шарлотта могла поклясться, что чувствует все дюймы его тела.

Даже те дюймы.

– А где сейчас это судно «Агата Скай»? – запинаясь спросила она, стараясь не вспоминать, как он выглядел, когда нагим расхаживал по ее спальне, – сильный, худощавый, мускулистый, двигающийся с завораживающей грацией.

Тогда она была не в состоянии отвести от него глаз, так же как сейчас не была способна не вспоминать об этом.

– Опаздывает на несколько месяцев, – пожал он плечами. – Несчастные, наверное, уже на дне моря. – Себастьян взглянул на Шарлотту и несколько секунд смотрел так, словно не мог наглядеться, будто представлял ее себе без одежды.

Шарлотта пыталась восстановить дыхание, выбросить из головы такие мысли, но, Боже, как она могла это сделать, когда он обнимал ее и смотрел на нее так, словно мог овладеть ею прямо сейчас на этом самом месте?

Между тем к палатке подошли два молодых человека и стали делать заказ мужчине за прилавком, а когда один из них бросил плотоядный взгляд на Шарлотту, Себастьян выпрямился в полный рост и выразительно посмотрел на обоих, оградив своим телом Шарлотту от их похотливых взглядов.

– Ваша корзина, милорд! – крикнул продавец, спеша избежать конфликта перед своей палаткой.

– Спасибо, мой друг, – поблагодарил Себастьян, одной рукой беря наполненную доверху корзину, а другой – руку Шарлотты, чтобы увести ее от молодых людей.

Свободной рукой Шарлотта туже стянула накидку, и ей снова захотелось, чтобы ее наряд был немного скромнее. Себастьян уверенно вел ее вдоль бесчисленных балаганов и столов, где азартные игры собирали не меньше участников, чем скачки.

– Жаль, что эти акции ничего не стоят, – продолжил он разговор, когда они проходили мимо колеса большой рулетки. Мужчина, крутивший колесо, радостно приветствовал Шарлотту, но Себастьян не позволил ей остановиться. – Они наполнили бы сундуки какого-нибудь удачливого бездельника, если бы ей удалось вернуться в порт. Ее сестра «Мэри Айона» принесла Боксли кругленькую сумму. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь получит хоть фартинг от «Агаты» – последний раз ее видели огибающей мыс Доброй Надежды, и с тех пор от нее нет никаких известий.

– Это ужасно. – Оглянувшись на вертящееся колесо, Шарлотта задумалась, как бы это было, если бы она сыграла на этом новомодном изобретении.

– Да, для всех нас, – язвительно заметил Себастьян. – Теперь всем нам следующие несколько недель придется избегать Баттерсби, пока этот чересчур назойливый малый не найдет подобного же болвана, которому сплавит акции. – На секунду замолчав, он посмотрел вокруг.

– Взгляните-ка, друзья! Это миссис Таунсенд! – раздались веселые возгласы от другой рулетки. – Идите сюда, дорогая, и принесите нам удачу, хорошо?

Не успев себя остановить, Шарлотта повернулась, и восхищение, звучавшее в голосах игроков, и постукивание колеса «клик, клик, клик» потянули ее в ту сторону.

– Лотти! – последовало предупреждение от Себастьяна.

– Но я... – Никогда еще она не ощущала ничего подобного.

– Ты же обещала, – напомнил он. – А кроме того, я, пожалуй, могу предложить тебе кое-что более интересное.

Но в данный момент настойчивое желание испытать судьбу в рулетке казалось самым увлекательным.

– Что скажешь, если мы немного побудем вдвоем?

– Пожалуй... – сказала она, совсем не подумав и провожая взглядом прыгающий шарик.

Когда Себастьян снова потянул ее, так что ей не осталось другого выбора, как последовать за ним, Шарлотта задумалась над своим ответом.

Вдвоем? Не хочет же он сказать...

Шарлотта прокляла свои неблагоразумные губы... за то, что они ответили на его предложение так быстро... с такой легкостью и так охотно, и ей захотелось, чтобы «вдвоем» означало еще один поцелуй.

– С этим яблоком в руке ты соблазнительна, как Ева, – пошутил Себастьян.

Шарлотта замерла, внезапно ощутив себя такой же обольстительной, как Лотти на портрете. Она уже была готова отведать плода, но вместо этого протянула его Себастьяну, предлагая откусить кусочек. Обхватив ее руку своими пальцами, теплыми и сильными, он вонзил зубы в яблоко, и ей в ладонь побежал сладкий сок.

Забрав у нее яблоко, Себастьян поднес ко рту ее руку и медленно, чувственно стал целовать ее пальцы и ладонь, втягивая в себя весь яблочный сок – и не только.

Шарлотте с трудом удавалось дышать, когда его губы воспламеняли ее тело, заставляя ее трепетать с ног до головы.

– Чертовски соблазнительна, – пробормотал Себастьян и, поцеловав ей тыльную сторону ладони, вернул яблоко.

«Дай ему откусить еще», – шепнул Шарлотте тихий озорной голосок.

Шарлотта вздрогнула и не осмелилась: они сидели на виду наверное, у половины светского общества, потому что по мере приближения времени знаменитых скачек бескрайний луг лорда Сандертона все больше наполнялся зрителями.

Судя по дерзкому блеску в глазах Себастьяна, Шарлотта подозревала, что он собирался предложить что-то неприличное прямо здесь... где под ней промнется прохладная трава, а их нагие тела будут нежиться под лучами солнца...

Несмотря на то что ее тело пробудилось, ожило и затрепетало от поцелуя, Шарлотта отодвинулась и поспешно откусила от яблока.

– Мне очень нравится за городом, – сказала она, чтобы сменить тему.

– Отсюда очень далеко до твоей модистки, – засмеявшись, пошутил Себастьян, кивнув на ее шляпку.

– Знаешь, я смогу пережить такое лишение, – задорно отвечала она.

– Ну, не уверен. Тебе действительно здесь хорошо? – взглянув на Шарлотту, спросил он.

– Да! – с восторгом воскликнула она. – Здесь такой чистый воздух, и я люблю траву. – В подтверждение своих слов она покачала мысками туфель.

– Ты хочешь сказать, беговую дорожку и лошадей... – снова пошутил Себастьян.

Шарлотта поняла, что ей приятно, как он ее поддразнивает – даже немножко сердит, и в ней пробудилась смелость, которой она в себе не ожидала.

– Нет, траву и цветы, – возразила Шарлотта, задрав в воздух нос. – И прогулка в экипаже доставляет мне удовольствие. Но я подумываю поменять спутника.

– Но ты же не сердишься на меня, нет? – Вытащив из бутылки пробку, Себастьян сделал глоток – прямо так, без бокала и даже без стакана, и Шарлотта нашла это восхитительно неприличным.

– Сержусь? За что? – За то, что он устроил для нее этот замечательный пикник? За этот изумительный день?

Шарлотта легла навзничь на дорожное одеяло, которое Себастьян утащил из двуколки графа Рокхеста, и, глядя вверх на голубое небо, задумалась, что могут предложить небеса такого, чего у нее не было в этот последний час.

Она и Себастьян полакомились жареной курицей, пышным хлебом с большим куском масла, двумя сортами сыра и двумя яблоками – все из корзины, которую он купил, – а кроме этого, бутылкой французского вина (позаимствованной тоже из экипажа Рокхеста).

– За то, что увел тебя от твоих развлечений.

– Развлечений? – Шарлотта встретилась с ним взглядом.

Себастьян протянул ей бутылку, а когда Шарлотта вежливо покачала головой, пожал плечами, сделал еще глоток и заткнул пробку.

– От твоих обычных забав – игры в кости, в карты, от скачек... и от боксеров. – Он поднял брови.

– О Господи, нет. – Шарлотта села.

– Господи? – повторил он. – Ты говоришь как одна из моих незамужних сестер. Где же моя развязная, моя откровенная Лотти? – Он принял возмущенную позу, схватился рукой за голову и заговорил фальцетом: – «Пошел ко всем чертям, Трент. Если я хочу проиграть свои подвязки, это не твое собачье дело».

– Я бы никогда ничего подобного не сказала. – Но против собственной воли Шарлотта засмеялась.

– Да, пожалуй, не сказала бы, – согласился Себастьян. – Здесь пропущено по меньшей мере еще одно богохульство и два ругательства.

Прекрасно! Теперь она знала о ругательствах столько же, сколько о... других вещах. Однако в его пародии было что-то еще, что озадачило Шарлотту.

– Ты не находишь, что эта... моя склонность к таким выражениям отвратительна? – Она села на пятки. – Просто неприлична?

– Лотти, – рассмеялся он, – ничто, сказанное тобой, не кажется мне отвратительным. – Я люблю в тебе все.

Его признание поставило Шарлотту в тупик. Он любил эту Лотти, невзирая на ее пристрастие к азартным играм, на ее не подобающий леди язык? Любил, несмотря на то что почти все мужчины в Лондоне знали, как она выглядит обнаженной?

Любил искренне и страстно?

– Честно говоря, спорим, что ты не сможешь сказать ничего такого, что меня удивило бы. – Бросив такое заявление, как перчатку, Себастьян выразительно посмотрел на Шарлотту.

Она понимала, что порядочная леди не стала бы реагировать на такие слова. Попытаться опорочить джентльмена своим знакомством с ним? Что ж, мнения губительны.

Однако его самоуверенность показалась ей слишком заманчивой. «Что мне терять, если лорд Трент – о нет, весь Лондон – считает меня падшей? Так почему бы не попробовать?»

Опершись на локоть, Себастьян в это время обрывал лепестки у несчастной ромашки, делая вид, что не обращает внимания на Шарлотту.

– Как? Несдержанная миссис Таунсенд лишилась дара речи? Мне следует послать сообщение в «Морнинг пост»?

– О, дай мне подумать.

– Ты должна над этим задуматься? – Взяв у нее из руки яблоко, Себастьян откусил от него и вернул обратно. Он с удовольствием хрустел украденным фруктом и этим мешал Шарлотте замыслить что-нибудь по-настоящему непристойное.

Вечно она избегала всего, даже отдаленно нарушающего приличия, и теперь ей было нелегко окунуться в эти незнакомые воды. Впрочем, до нынешнего утра ее никогда не целовали, она не видела мужчину в... нет, без...

Образ Себастьяна, нагишом разгуливающего по ее комнате, подстегнул воображение Шарлотты, и внезапно стало абсолютно очевидно, что может быть самым поразительным.

– Я хочу пойти в музей, – объявила она. – Желаю посмотреть коллекцию греческих статуй лорда Таунли.

– Что ты хочешь увидеть? – Себастьян с разинутым ртом уставился на Шарлотту.

– Коллекцию греческих мраморных статуй Таунли.

И в это мгновение Шарлотта поняла, что проделка ей удалась, – Себастьян был поражен.

Но причина была совершенно не та, о которой она подумала.

– Ах, плутовка, – усмехнулся он и, перевернувшись на спину, расхохотался во все горло. – Ты чуть не поймала меня, Лотти. Статуи Таунли, как же!

– Я серьезно, – сказала она, ткнув Себастьяна под ребра. – Хочу увидеть их. Слышала, что они бесподобны.

– Одна обнаженная фигура бесподобнее другой?

– Думаю, знакомство с ними пойдет мне на пользу, – ответила Шарлотта, не находя в этом ничего смешного, и сложила руки на груди. – Я смотрела путеводитель, читала все статьи в газетах и... Чего Шарлотта не могла сказать ему, так это того, что его сестра и мать подробно описывали ей статуи, так как ходили их смотреть, а она умирала от желания увидеть то, что большинство достопочтенных лондонцев считали непристойным.

Перестав смеяться, Себастьян повернул к ней голову и пристально всмотрелся в Шарлотту.

– Ты и вправду серьезно! Ты на самом деле хочешь пойти посмотреть эти проклятые статуи?

Она кивнула.

– А я-то полагал, что ты не сможешь меня удивить. Лотти Таунсенд, любительница шляпок, заядлая картежница и транжира – и она втайне «синий чулок»? – Он тихо присвистнул. – Да кто же в это поверит? Никто, даже если «Пост» опубликует такое откровение. – Себастьян покачал головой. – Неужели у тебя действительно есть путеводитель?

Шарлотта кивнула.

Сделав большие глаза, он, сдаваясь, поднял руки вверх.

– Значит, я победила? Я удивила тебя?

– Да, – согласился он. – Но не рассчитывай на скорое посещение коллекции. Все, что у меня было, я уже потратил на это пари у Меррика.

Его беззаботные слова Шарлотта чуть не пропустила мимо ушей, потому что она все еще наслаждалась своей победой, однако у Себастьяна слегка дрогнул голос, и это привлекло ее внимание.

– Что ты сделал? – прошептала она.

– Поставил все на эту лошадь, которая тебе так понравилась. – Он беспечно улыбнулся, не ища оправдания. – Если она проиграет, я буду полностью разорен. И тогда мне останется только...

У Шарлотты сжалось сердце, когда его неуместная улыбка исчезла.

Жениться на мисс Берк.

Эти невысказанные слова повисли между ними, как петля палача. Это был бы конец всему – для них.

– Как ты мог так поступить?

– Смешная девочка. – Протянув руку, Себастьян потрепал ее по волосам. – Что такое деньги, если я потерял свое сердце и душу? Нам их всегда хватало, и мы всегда знали, что это только вопрос времени... Во всяком случае, пока ты решительно против...

Звук трубы, раздавшийся внизу на поле, прервал его речь. То, что он собирался сказать, вероятно, было важно, но, когда труба протрубила снова, они одновременно сели, чтобы посмотреть вниз на дорогу.

– Скачки! – Себастьян поспешно поднялся. – Идем, Лотти, моя любовь. Посмотрим, что судьба уготовила нам. Так ли быстр Борей, как ветер, или хотя бы стремительнее прославленного скакуна лорда Сандертона?