Увлечённость Харухи Судзумии

Синдром снежных гор

– Гадство.

Харухи, впереди меня, высказывает всё, что думает.

– Ничего перед собой не вижу!

Хотите знать, где мы? Летом мы побывали на заброшенном островке, а зимой… Что может быть зимой? Представьте себе Харухи и попробуйте догадаться.

– Это странно, – донёсся сзади голос Коидзуми, – Мы должны быть у подножия горы, преодолев столь большое расстояние.

Намекаю: мы сейчас в холодном и снежном месте.

– Как же холодно, ох… Ууу… – порывы зимнего ветра обрывают голос Асахины. Я оборачиваюсь к ней, трясущейся в своей лыжной куртке, и киваю, чтобы подбодрить её. Затем снова поворачиваюсь вперёд.

– … – может, это просто психологическое, но мне кажется, будто Нагато, ведущая нас, идёт неохотно. Снег налипает на её ботинки, и его всё больше с каждым шагом. Откуда подобное ощущение?

Не буду более держать вас в неведении. Вот ответ:

Это серебристо-белый мир, насколько глаз может видеть, в котором, куда ни пойди, нет ничего кроме снега.

Что ещё, кроме заснеженной горы, это может быть?

И это гора под ударом снежной бури.

Говоря точнее, благодаря наступившей метели наше возвращение в домик стало сущим кошмаром – такое описание соответствует нашему текущему положению на все сто.

Возвращаясь к теме: кто писал этот сценарий? Только сейчас я смирился с тем, что это может быть конец и что нам пятерым угрожает смерть. Быть может, свет дня увидят лишь пять замороженных трупов, оттаявших по весне.

Коидзуми, придумай что-нибудь!

– Никаких идей, – говорит Коидзуми, уставившись на компас, – направление, похоже, верное. Навигация Нагато безупречна. Однако мы идём много часов подряд, но так и не увидели основание горы. Обычно, я бы назвал это очень странной ситуацией.

Тогда, сейчас у нас что? Мы навечно застряли в этой "горнолыжной" ловушке?

– Единственный вывод, который можно сделать сейчас: это странное место – непредсказуемая аномалия. Даже Нагато не понимает причину и лишь уверена, что мы в беде.

Можешь не говорить мне то, что я и так знаю. Это странно, что ведущая нас Нагато не может найти путь домой.

– Видимо, это одна из харухиных не-от-мира-сего идей в действии.

– Не стоит думать, что это всё. Инстинкт подсказывает мне, что госпожа Судзумия не станет "сжигать мосты".

– Почему ты так в этом уверен?

– Потому, что госпожа Судзумия с нетерпением ждёт "загадочного убийства" в доме. Я сделал довольно много приготовлений и всё продумал.

Ещё с лета это "загадочное убийство" естественным образом планировалось для зимней поездки. В прошлый раз это был "ужастик", закончившийся разочарованием; на сей раз – дедуктивная игра, и все знали, что это не по-настоящему. Состав исполнителей не изменился – дворецкий Аракава и горничная Мори. Тамару – вновь приглашённая звезда – опять играл ту же роль: то же родство, то же имя.

– Это верно…

Харухи, поди, ждет не дождётся возможности раскрыть "дело" и изобличить "преступника". Значит, она не стала бы подсознательно делать что-либо, способное задержать наше возвращение в дом, где её ждёт тайна "убийства".

Это не считая мою сестру и Цурую, взятых "до кучи", равно как и Сямисэна, ждущего нас дома.

Честно говоря, дом, который мы позаимствовали, принадлежит семье Цуруи. Эта переполненная энергией старшеклассница сразу же согласилась обеспечить нас жильём, пока сама там будет. Взять с собой Сямисена было пожеланием Коизуми, видящим в нём часть постановки. Сестра стала моим багажом в соответствии с её собственным решением. Два плюс один, но они не часть группы, столкнувшейся, бесспорно, с катастрофой. Сямисэн сейчас, должно быть, свернулся калачиком у очага, а Цуруя строит снеговика с моей сестрой, которая не умеет ходить на лыжах. Это последнее, что я о них помню.

Эти трое для Харухи – запасные игроки, потому она была не против их присутствия.

Почему всё так? Почему мы не можем вернуться в зимнее убежище Команды SOS, в тепло. Даже с благословением Юки Нагато нам так и не удаётся найти путь назад. Что же не так?

– Мы продолжаем встречать аномальные бури – хоть зимой, хоть летом…

Может, есть какой-то закон природы, согласно которому во время каникул нас затягивает в очередную аномалию, которая за пределами человеческого понимания?

Я, будто пьяный от коктейля из тревоги и неуверенности, вызываю из тумана воспоминания.

– Почему всё обернулось так?

Режим воспроизведения, запуск.

……….

……

…

Зимняя поездка была почти предопределена. Умей мы даже предвидеть будущее, поменять бы ничего не смогли.

Кроме того, стоило лишь круизу на одинокий остров с убийством (и тайфуном в придачу) закончиться, как кое-кто уже громко объявил о том, что будет дальше. Кто же, если не Харухи? А расхлёбывать её энергию и экспрессию пришлось нам. Гидом назначили Коидзуми.

Поначалу я надеялся, что Харухи забудет об этом к зиме, но, увы – память не подводит капитана в такие моменты:

– Обратный отсчёт до Снежной Бури! – Харухи раздала нам груду скрепленных бумажек. После чего она извращенно оскалилась улыбкой похитителя. – Как и планировалось первоначально, этой зимой мы отправимся в дом, занесённый снегом, чтобы перейти ко второй части тура по загадкам!

Это клубная комната, 24-е число, сразу после церемонии окончания года. Наш керамический горшок дрожал в конце стола на маленькой портативной газовой плите из-за всего, что мы в него напихали вместо повседневной картошки.

Харухи закинула мясо, рыбу и овощи без какого-либо особого порядка, в то время как Асахина-горничная, украшенная чепчиком, аккуратно раскладывала пищу парой палочек и разливала бульон. Нагато, Коидзуми и мне было приказано это съесть. Помимо пятёрки из Команды SOS сегодня здесь был ещё один гость:

– Вааа! Здорово! Что это? (хрум)… Харухи, ты случаем не Iron chef?[24] (чавк-чавк)… Ёху! Этот бульон великолепен! Умммм (углм)…

Гость был ни кем иным, как Цуруей. Источник столь живых звуков будто бы пытался соревноваться с Нагато, евшей совершенно тихо и быстро двигающей своими палочками, захватывая кусочки еды со своей тарелки.

– Тушёная картошка зимой – это вещь! Кён-северный олень – это такая бомба, хаа, зашибись!

Таким образом, единственным человеком, вызвавшим меня на бис после выступления, была Цуруя. Харухи и Коидзуми натянули улыбки. Асахина внезапно закрыла лицо и затрясла плечами; Нагато сверху донизу демонстрировала признаки попыток понять юмор логически, а я чувствовал сильное смущение, и пот лился с моего лица. И куда делись все мои крохи амбиций попасть в индустрию развлечений… Неважно, пусть лучше так.

Должна быть какая-то причина тому, что Цуруя у нас в гостях, не ради банкета или сопровождения Асахины. Что касается той особой причины…

– На счёт того дома в снежную бурю…

Харухино описание превратилось из метели в снежную бурю.

– Радуйся, Кён! Кто знал, что Цуруя предоставит нам свою виллу бесплатно! А вот – и по высшему разряду! Я уже киплю в ожидании! Давай, давай! Не стесняйся, налетай! – Харухи бросила пару свиных котлет на тарелку Цуруи, стащив у неё рыбный ломтик.

– Обычно моя семья отправляется туда на каникулах…

Цуруя набила полный рот свининой и проглотила её.

– Но мой отец в командировке в Европе в этом году, так что его нет. Так как он закончит работу через три дня, мои решили поехать в Швейцарию на лыжи. Так что, я еду с вами на виллу! Это будет взрыв!

Очевидно, Цуруя предложила свою виллу для зимней поездки, когда Асахина мимоходом упомянула о нашем зимнем плане. Коидзуми поддержал и, похоже, был искренне согласен с этой идеей, кивая всё время. Харухи возбудилась, как кошка, нашедшая целую чашку сашими[25], когда окончательный план был предложен ей.

– Цуруя, это тебе! – Харухи вынула фиолетовую манжету с надписью "Почётный Консультант" и отдала ей, и так далее в том же духе.

На лице Коидзуми светилась улыбка в то время, как он смотрел на Харухи, Нагато и Цурую, едящих так, будто это соревнование. Возможно, заметив мой взгляд, он открыл рот:

– Пожалуйста, не беспокойтесь. На сей раз мы не станем никого пугать. Это будет просто игра на дедукцию. Фактически, у нас будет та же самая команда.

– Выражаясь буквально, дворецкий Аракава, горничная Мори и братья Тамару вновь появятся для шоу. Не важно. Важнее то, чем они обычно занимаются? Состоят в административном штате Организации?

– Они – актёры из маленькой труппы, и так вышло, что я их знаю. Сойдёт за объяснение?

Пока Харухи оно устраивает, меня тоже.

– Главное для госпожи Судзумии – интересен ли случай, остальное не важно. Однако это самая сложная проблема – обратиться… Я не уверен, найдёт ли она сценарий удовлетворительным. От этих мыслей у меня живот болит.

Коидзуми надавил на живот, симулируя изжогу, но сохранил всё ту же улыбку. Что за ужасный актёр.

Я более нормальный человек, чем Харухи, и потому не могу концентрироваться на веселье и игнорировать всё остальное. Я осмотрелся в поисках чего-нибудь, способного успокоить мои нервы. Первым, на чём я остановился, была ничего не выражающая внешность Нагато. Старый добрый покер-фэйс[26] Нагато. Типичная Нагато Юки, какую я знаю, поглощала содержимое горшка, как ни в чём не бывало.

–…

– Какая разница… – подумал я.

На сей раз не должно быть никакой критической ситуации, которая бы напрягла Нагато сверх меры. Больше подобных случаев не ожидается. Судя по всему, в этот раз всё должно пройти гладко. Нагато не была слишком активной в прошлой поездке, и я надеялся, что и теперь будет так же. Лучше оставить все заботы на Коидзуми с товарищами.

Я думал об этом, читая буклет.

Согласно графику на буклете, датой отъезда было 30-е декабря, за день до кануна Нового года. Снежная гора была не так далеко. До неё можно добраться в тот же день автобусом за пару часов. Сразу по прибытии на повестке дня были лыжи, лыжи и опять лыжи. Последующая вечеринка ночью (никакого алкоголя), устроенная Аракавой – дворецким с того одинокого острова (хотя и "поддельный", он был столь безупречен, что был даже убедительнее настоящего дворецкого – так что я не жаловался) и горничной Мори (хотя и "поддельной"… и всё такое). Братья Тамару должны прибыть днём позже как почётные гости, после чего занавес детективной игры будет поднят.

Вслед за этим, канун Нового года должен быть проведён в расследовании "происшествия" и стоящего за ним "заговора". Группа соберётся на рассвете, и все по очереди выскажут свои версии по "Делу об отравленном шоколаде"[27], после чего "тайный руководитель" Коидзуми бесстрастно раскроет правду, как и было оговорено. Тогда все смогут попрощаться с ушедшим годом без сожалений и поприветствовать новый. С Новым годом!

Вот и весь план, как есть.

В тот момент, когда я поднял голову, мой взгляд наткнулся на злорадное харухино лицо. Это было не лучшей идеей для неё – смотреть на меня в этот унылый час.

– Мы должны как следует отметить наступление Нового года! – Харухи подняла лук своими палочками, – а ещё, поблагодарить старый год, чтобы новый был таким же хорошим! Я, правда, верю, что в наступающем году удача повернётся к команде SOS лицом!

– Барышня, это замечательно, что ты одушевляешь год. Но всё-таки, я не думаю, что слова "хороший год" означают для всех нас с тобой одно и то же.

– Думаешь? Я всё равно считаю, что этот год был интересным, потому и желаю того же на следующий. Ой, Микуру, бульон скоро совсем выкипит, поспеши с водой.

– Хорошо, сейчас, – Асахина подлетела к чайнику.

– Так…

Она осторожно перелила воду из тяжёлого на вид чайника в горшок.

Вид очаровательного облика Асахины заставил меня вспомнить обо всех несчастных случаях этого года и слегка дрогнуть. Харухи сказала, что этот год был интересным. Если бы меня об этом спросили, я бы определённо согласился.

На самом деле, когда я был ребёнком, то мечтал о подобных вещах. Будь то встреча с пришельцами или что другое в этом духе, я действительно хотел, чтобы нечто подобное произошло, добавив новую восхитительную страницу моего детства. Было бы странно не желать исполнения этих фантазий. Но прямо сейчас эти "новые главы" моей жизни добавлялись без пауз и предупреждений.

В общем, пережив эти события, то, что я сейчас чувствую: да, я очень рад.

Теперь, когда всё успокоилось, я могу громко заявить об этом. Действительно, понадобилось некоторое время, чтобы прийти к такому выводу. И всё же, будь у меня шанс сказать больше о том, что я чувствую, я бы пожелал побольше мирных деньков.

– Лично я надеюсь, что будет больше дней безделья в клубной комнате; пусть хоть ненамного.

– Хватит чушь нести, – рот Харухи был набит рыбной печенью, в то время как она рявкнула, – ты просто бездельничал! Нечего тут приходить и говорить, что тебе чего-то мало. Нечего делать – мог бы заниматься эти три дня до Нового года приготовлениями к вечеринке!

– Нет уж, спасибо.

Эта хамка понятия не имеет, сколько страданий я вынес и как долго оправлялся от ран.

Вырванная победа в бейсбольной игре, завершение бесконечных летних каникул, приведение в порядок реальности, пущенной под откос во время съёмок фильма, скачки во времени и даже исправление недавнего прошлого. Нет, конечно, я сам в это влез – винить мне некого – но я не представляю, как оправдать необходимость всего этого, если я не собираюсь стать писателем. Не важно, я не могу выражать Харухи претензии к этому миру.

– Будет ещё много времени оттянуться как следует, когда будем в домике.

Я отодвинул протянутые Харухи палочки, чтобы достать немного капусты из горшка. Это было недожаренное, сделанное Харухи блюдо. Я лучше заморю червячка до того, как группа голодных девушек (кроме Асахины) доберётся и сюда. Тем более, я понятия не имею, будет ли у нас снова такой деликатес.

– Мы так и собирались, – Харухи бросила говядину на свою тарелку, – просто отпраздновать недостаточно, мы должны "зажечь"! Слушайте, бывает только один Новый Год в году. Задумайтесь, этот Новый год будет лишь раз в жизни, равно как и сегодняшний день. Сегодня уже не вернётся, когда уйдёт. Так что, день не оправдан, если не прожит "на полную". Вот почему я надеюсь, что смогу прожить все свои дни "на полную", сделав их незабываемыми.

Слушая эти наивные слова, Цуруя не сдержалась, хоть и жевала недоварённую курятину:

– Вау! Харухи, ты помнишь все 365 дней в году? Умница! Ахх, Микуру, мне нужен чай.

– Конечно, сейчас!

Асахина взяла глиняный горшок и аккуратно налила горячего чая Цуруе в поднятую чашку. Хоть с ней и обращались, как с простой официанткой, Асахина, похоже, была более чем рада заниматься этим. Харухи – повариха, набросавшая всё, что нашла, в горшок, была также довольна происходящим. Изящно улыбающийся Коидзуми, казалось, размышлял над кипящим горшком, как над холстом. Спокойно едящая Нагато тихо постукивала палочками. Цуруя, почётный консультант, была здесь лишь запасным участником, но это ничуть не меняло настроения всех нас, собравшихся как обычно в Команде SOS.

Теперь я понял, насколько дорогим было то время. Раз уж я выбрал этот мир, окружающие Харухи небылицы, несомненно, будут определять наш путь. Я ожидал пройти ещё через одну-две головных боли, связанных с кризисом, прежде чем убьюсь.

Кстати, «скользящим»[28] пора бы уже появиться.

– Давайте, появляйтесь уже!.. – я осёкся. Слава богу, Харухи и Цуруя были по уши в борьбе за гриб, и, похоже, никто не обратил внимания на то, что я сказал сам себе.

Однако я заметил, что ресницы Нагато слегка дёрнулись.

Я посмотрел за окно, где пасмурное небо и падающий снег навивали сильную скуку. Коидзуми перехватил мой взгляд:

– Там, куда мы отправимся, ты устанешь от снега. Кстати, тебе нравятся лыжи или сани?

Часть моей работы – позаботиться об экипировке.

– Ни разу не ездил на санях, – выдав этот неоднозначный ответ, я отвёл взгляд от зимнего неба.

Коидзуми сохранил свою "безвредную" улыбку, но открыл рот, чтобы полюбопытствовать:

– На какой снег[29] ты смотришь? На тот, что падает за окном, или…

Не было никакой выгоды смущать Коидзуми. Я пожал плечами и переключился на "грибную борьбу".

Этот "горшковый" банкет проскользнул под учительским радаром и не был замечен никаким стукачом. Хотя, быть может, о нём узнали, но предпочли закрыть на нас глаза. Как бы то ни было, когда все закончили, мы вымыли посуду, выкинули весь мусор и быстро покинули комнату. Когда мы вышли за ворота, снегопад прекратился.

После прощания с Цуруей, спешившей на рождественский обед её семьи, команда SOS направилась в пекарню. Там забрали экстра-большой торт, заказанный Харухи, и засели в квартире Нагато.

Не то чтобы мы сжалились над Нагато, встречающей Рождество в одиночестве, скорее просто её помещение давало нам уникальную возможность вместе насладиться тортом и побеситься без чьих-либо хмурых взглядов. Интересно, кому из нас больше повезло: Коидзуми с его твистером[30] или мне с тортом? Харухи, ведущая и пропускающая черёд, казалась вполне довольной; несомненно, и Асахина (чьи руки были вытянуты и тряслись), и даже тихая Нагато, передвигающаяся шаг за шагом, должно быть, была заражена тем радостным настроением.

Судя по всему, я бы сказал, что такие инциденты, как Санта Клаусы, падающие на нас вместо снега, не должны произойти. Харухи полностью окунулась в нормальный человеческий Сочельник и, похоже, наслаждалась им. Прямо как моя сестрёнка. Похоже, это действительно выдающийся день.

Без какой-либо особой причины я бываю более снисходительным в это время. Даже если бы Харухи устроила охоту на Санту и начала прочёсывать зимние улицы, я бы просто таскался за ней с кривой улыбкой.

Пока мы играли во многочисленные игры, организованные Коидзуми, каждый из нас, похоже, неплохо проводил время. Внимание Нагато привлёк "День Стрельца 3" – стратегия, установленная на двух соединённых по сети ноутбуках, в то время как мы с Харухи толкались и пихались в твистере. Это была действительно дикая ночь, где пары участников превращались в посмешище.

Со всем этим у нас получился наполненный весельем Сочельник.

Дни между Сочельником и кануном Нового года прошли так быстро, будто Харухи ходила к Хроносу, богу времени. Мы провели полную уборку клубной комнаты и даже получили звонок от моего дурного бывшего одноклассника из средней школы. После упрашиваний пришлось пойти на его игру в регби[31]. Тем временем, приблизился конец года.

Новый год. Будет ли он хорошим или плохим, не знаю. Что до меня, если я не улучшу свои оценки, то это, похоже, будет полный провал.

Желание моей матери отправить меня на подготовительные курсы было уже вне обсуждений. Если бы я записался в какой-нибудь нормальный спортивный клуб и реально вступил в него или пусть даже в какой-другой признанный кружок, пусть и не столь высоко оцениваемый, у меня были бы оправдания. Но так уж вышло, что я состою в неполноценной и непонятной группе, занятой ничем иным как бездельем – так, по крайней мере, казалось посторонним. Даже будь это группа студентов, занимающихся плохо, но желающих подтянуться, я бы удивился, что они вообще учатся в старшей школе.

Возможно, нет такой вещи, как справедливость, поскольку оценки Харухи были выше некуда, оценки Коидзуми с прошлого экзамена были также одними из лучших, Асахина тоже ходила на занятия без пропусков (возможно из-за её интереса к археологии), а о Нагато и говорить нечего.

– Неважно, оставим это на потом.

Неотложное дело – разобраться с зимней поездкой. Неплохо было бы заняться этим сейчас. Школьные занятия подождут до следующего года. Обратный же отсчёт до новогодней поездки истекал в этом году.

Вслед за этим:

– Погнали! – позвала Харухи!

– Яхуууу! – Цуруя закричала в ответ.

– Погода, видимо, ясная, сегодня отличный день для лыж. Хотя, это согласно погоде в данный момент, – Коидзуми передал прогноз.

– Лыжи? Вы собрались гонять по снегу? – заметила Асахина, поднимая подбородок, плотно обмотанный шарфом.

–… – Нагато стояла на месте, держа свой маленький багаж одной рукой.

– Привет! – выскочила моя сестрёнка.

Чуть свет мы уже топтались на станции. Мы хотели сесть на поезд и добраться до места. Предполагалось прибыть к снежной горе днём. Это не проблема, а вот навязавшаяся со мной сестра могла стать реальной проблемой…

– Без разницы. Что поделаешь, если она уже здесь? Давайте возьмём её с собой, поехать вместе – это, вероятно, самое простое решение. От тебя ведь не будет неприятностей? – Харухи наклонилась вперёд и сверкнула улыбкой моей сестре.

– Будь это тот, кто меня напрягает, я бы уже выгнала его. Но твоя сестра отличается от тебя своей честной натурой, и нет причин не сказать, что всё в порядке. А ещё, она участвовала в съёмках фильма, и Сямисэн нуждается в приятеле.

Это правда, даже Сямисэн, мой кот, был включён в багаж. Хотите знать, почему так? Послушайте, что сказал организатор зимней поездки Команды SOS:

– Кот будет нужен для подготовки детективной драмы.

Это что, мистерия[32] на манер "Кот знает"[33]?

Коидзуми, сидящий на своём собственном багаже, продолжил:

– Не суть важно, чей будет кот, так или иначе, пока он может справиться с делом. Тем не менее, учитывая его превосходную игру в фильме, я хочу, чтобы он вернулся и сыграл ещё раз.

Теперешний Сямисэн – просто обычный домашний кот, не способный произнести ни слова. Лучше не возлагать большие надежды на его игровые способности. Я продолжил и сказал Харухи, стоявшей нос к носу с моей сестрой, следующее:

– Благодаря ей я был пойман с поличным, когда пытался покинуть дом.

Просто было слишком рано – ехать на заре. С матерью я держал рот на замке, чтобы мне не влетело. Сестра понятия не имела, что я свалю в поход с Харухи и остальными. Но произошла утечка. Пока я был в своей комнате и запихивал дремлющего Сямисэна в кошачью сумку, сестра наткнулась на меня. Может, случилось так, что она искала в полусне туалет, но не дошла.

Сразу же после этого события вышли из-под контроля. Сонные глаза моей сестры внезапно широко открылись:

– Куда ты забираешь Сямисэна? Почему ты так одет? Что за багаж?!

Господи, замолчи. Вслед за этим я стал свидетелем истерики, хуже летней: моя сестра, пятиклассница одиннадцати лет, вцепилась руками и ногами в мою сумку и не давала идти. Это было наглядное изображение тех красочных моллюсков, намертво прикрепившихся к скале, на которой они сидят, и неподвижных не смотря ни на что.

– Один лишний – ничего страшного, – улыбнулся Коидзуми. Мы не превысим бюджет, купив детский билет. Кроме того, мы с Харухи чувствуем, что после того, как далеко она зашла, было бы слишком жестоко отправить её домой.

Подурачившись с Харухи, моя сестра спрятала своё маленькое лицо в полные груди Асахины, потом обняла колени неподвижной Нагато. Под конец её щекотала хохочущая Цуруя, а та не прекращала визжать.

Слава богу, что она – сестра. Будь она братом, возможно, уже лежала бы в пакете в каком-нибудь тёмном переулке.

На экспрессе, направляющемся к снежной горе, желание играть у моей сестры не спадало, и она крутилась вокруг нас, горя от энергии. Такое возбуждение должно было исчерпать все её силы к моменту прибытия. Тогда мне пришлось бы тащить свою уставшую сестру на себе, но моё предупреждение на этот счёт было проигнорировано. Харухи и Цуруя – тот же тип людей, что и моя сестра – просто взрослее. Даже более скромная Асахина казалась возбуждённой, и даже Нагато, убравшая свою книгу в багаж после нескольких страниц, наблюдала за моей сестрой спокойным взглядом.

Я прислонил подбородок к окну, задумчиво уставившись на проплывающий вид. Коидзуми сел в кресло рядом со мной. Харухи с девчонками были прямо перед нами. Они повернули сиденья лицом друг к другу, так что впятером могли бы играть в ООН. Не шумите вы так – вы раздражаете других пассажиров.

Дискриминированные таким образом я и Коидзуми играли в Джокера[34] минут 10 после отправления поезда. Это становилось всё более и более скучным, так что я сдался. Почему мы, двое мужчин, брошены, как лишний груз?

Раз уж так, то мне оставалось лишь обратиться мысленным взором к великолепному банкету. Воображать себе лыжное снаряжение на Асахине было куда более конструктивно. Только я, было, погрузился в мысли, представляя себе сцену, где только она и я на лыжных склонах, в эротической форме…

– Мяу! – раздался звук из моей сумки, и оттуда появились кошачьи усы.

После "кинофеномена" Сямисэн стал обычным нетребовательным домашним котом без следа былой бездомности. Он хорошо себя вёл и дожидался времени кормёжки, и не царапал и не грыз вещи. Может, всё потому, что самым приоритетным для него делом было не что иное, как сон. Он спал в кошачьей клетке всё утро. Тем не менее, не важно, насколько ленив кот, спать ему рано или поздно надоест, и он проснётся. Он протёр глаза, как если б устал. Однако выпустить его бродить по вагону – не вариант.

– Потерпи немного.

Убеждал я его, лежащего у моих ног.

– После того, как доберемся туда, я дам тебе новый кошачий корм.

– Мяу!

Сямисэн умолк, будто поняв мои намерения. Удивлённый Коидзуми заметил:

– В первый раз, когда он начал говорить, я был потрясён. Как если бы мы нашли не кота, а золотую жилу. Я не к тому, что это был кот-калико[35], но понимание им эмоций делает его просто невероятным!

Это была Харухи, выхватившая его из группы бездомных кошек. Оказалось, что у него хромосомная мутация[36], встречающаяся у одного из нескольких тысяч котов. Пожалуй, стоит предложить Харухи поучаствовать в лотерее. Сколько бы ни выиграли, но часть своих трат возместим. Думаю, это куда лучше, чем продолжать тратить бюджет литклуба.

– Лотерея… Если госпожа Судзумия действительно выиграет, с последствиями будет трудно справиться. Сам подумай, что будет, если у неё на руках окажутся миллионы долларов?

Стараюсь не думать о таких вещах, но уверен, что идиотка начала бы скупать подержанные реактивные истребители у американцев. Ладно, если ещё одноместные, реальный геморр был бы с двуместными. Можно и без раздумий догадаться, кого выберут на место второго пилота.

Или так, или бы она потратила все деньги на рекламу. В один из тех дней, когда вы бездельничаете и смотрите какую-нибудь показываемую в прайм-тайм[37] развлекательную передачу, вы можете наткнуться на "Генеральный спонсор этого шоу – Команда SOS" на экране. От одной только мысли, что наша реклама будет транслироваться каждой семье в стране, меня пробирает холодом. Если Харухи станет продюсером, любому шоу придёт хана. Детсадовец лучше бы справился с акциями, чем она.

– Возможно, она сделала бы то, что принесёт пользу массам, типа учреждения новых грантов за изобретения или создания лаборатории.

Коидзуми был слишком оптимистичен в прогнозах. Мы теряем 90% времени в жизни, с другой стороны и ставки тут слишком высоки. Даже опытный статистик колебался бы. Не стоит будить лихо без очень веской причины.

– Вполне достаточно, если она будет покупать мороженое на палочке в супермаркетах, где можно выиграть приз.

Я взглянул ещё раз на пейзаж снаружи. Коидзуми откинулся назад, погрузился в сиденье и закрыл глаза, чтобы немного отдохнуть. Когда попадём туда, мы будем полностью загружены, так что беречь силы сейчас – это правильно.

Пейзаж снаружи становился всё более сельским. С каждым преодолённым туннелем вид становился всё более серебристо-белым. Наслаждаясь панорамой, я погрузился в сладкий сон.

Закончив поездку, мы выгрузили багаж и покинули станцию. То, что нас ожидало – это двуцветная панорама чистого синего неба и ярко-белого снега, а также приветствия тех двоих.

– Всем, добро пожаловать. Прошло некоторое время с нашей последней встречи, – с глубоким поклоном. Это был лучший актёр-дворецкий.

– Вы, должно быть, устали от долгой поездки. Прошу, – рядом стоит красивая горничная неизвестного возраста.

– Нет-нет, нисколько. Простите, что обременяем вас, – Коидзуми, гораздый на подобные разговоры, подошёл к ним и встал рядом. – Полагаю, это ваша первая встреча с госпожой Цуруей. Это мои друзья – господин Аракава и госпожа Мори. Я попросил их помощи касательно вопросов питания в этой поездке.

Их одежда осталась прежней со времён одинокого острова. Это были, одетый в "тройку"[38], джентльмен-дворецкий Аракава и, носящая простой передник поверх платья, горничная Мори.

– Я Аракава.

– Я Мори.

Эти двое поприветствовали нас одновременно.

На таком страшном холоде они вышли встречать нас, даже не накинув пальто. Это что, часть их роли или чувство профессионализма, связанного с игрой?

Цуруя повесила на плечо свой тяжёлый багаж:

– Привет! Рада видеть вас! Раз Коидзуми вас рекомендует, значит, я в вас не сомневаюсь. Пожалуйста, позаботьтесь о нас. Пользуйтесь особняком, как пожелаете!

– Премного благодарны.

Искренний Аракава склонился ещё раз и поднял голову после некоторого усилия, слегка улыбнувшись:

– Такое облегчение – видеть вас в высоком расположении духа.

– Приносим извинения за слабый приём летом, простите нас, пожалуйста.

Мори тепло улыбнулась, а когда увидела мою сестру, смягчила улыбку ещё больше:

– Ого, какая милая малышка.

Незваная гостья быстро оживилась, как водоросль, упавшая в воду:

– Привет! – сказала она и бросилась к юбке Мори.

Харухи подалась вперёд и ступила на снежную равнину:

– Это было слишком долго. Я так ждала этой зимней поездки. Тот тайфун, прошедший прошлым летом, был большой неприятностью, так что теперь я собираюсь оттянуться здесь вдвойне! – после этого она развернулась и продолжала, как шулер перед игрой. – Пошли! Побалдеем! Давайте стряхнём с себя всю грязь этого года и встретим новый год новыми! Ни одной крупицы раскаяния не должно быть перенесено в следующий год. Вот так!

Каждый из нас ответил по-своему. Цуруя вскинула руку вверх, крича: "Дааа!", Асахина как будто испугалась и робко кивнула, Коидзуми ещё шире улыбнулся, Нагато, как всегда, молчала, моя сестра "прилипла" к Мори.

Что до меня, я отвлёкся на горизонт, чтобы избежать вида ослепительно улыбающейся Харухи.

Небо было абсолютно ясным и не показало признаков надвигающейся бури… в данный момент.

Мы сели во внедорожники, чтобы добраться до особняка Цуруи. Вели машины Аракава и Мори, это означало, что Мори должна быть, по крайней мере, совершеннолетней, чтобы получить права. Это было настоящим прорывом с тех пор, как у меня зародились сомнения относительно её возрастной группы. Нет, нет, я не подразумеваю ничего такого. Иметь Асахину в качестве единственной горничной вполне достаточно. У меня нет никаких желаний относительно Мори, чтоб вы знали. Это важно.

Автопоездка через пейзаж, покрытый снегом, была весьма короткой. Прошло минут 15, и четырехколесные монстры прибыли на парковку перед весьма нехилым зданием.

– Довольно атмосферно! – одобрительно отметила Харухи, первой вышедшая из автомобиля.

– Это, пожалуй, самая миниатюрная и красивая вилла из тех, что у нас были, – сказала Цуруя, – но мне тут действительно нравится, потому что очень удобно.

Это место было недалеко от станции, и до лыжного корта можно добраться пешком. Судя по её расположению, эта вилла должна стоить немалых денег. Комментарий, что вилла была маленькой, не ложь. Что касаемо слов о красоте – это, видимо, связано с её сравнением с другой их недвижимостью в японском стиле. Если воспользоваться впечатлением простого человека для её описания, должен сказать, что она находится где-то наравне с особняком на одиноком острове, где мы были этим летом. Какими же тёмными делишками занималась семья Цуруи, чтобы приобретать такие крутые дома?

– Пожалуйста, входите, – дворецкий Аракава шёл впереди. Они с Мори заранее получили от Цуруи разрешение с ключами и находились здесь уже сутки, ещё вчера приступив к подготовке. Всё благодаря тщательно разработанному плану Коидзуми и тому факту, что семья Цуруи весьма спокойна в отношении таких деталей.

Эта деревянная вилла могла бы использоваться в качестве гостиницы во время лыжного сезона. Только я ступил внутрь, будучи крайне признательным, как у меня возникло дурное предчувствие. Что это было, словами не опишешь. И всё же, я определённо почувствовал что–то вроде предупреждения.

– Хм?.. – я обернулся и с тревогой уставился на внутреннюю обстановку виллы.

Цуруя беспрестанно улыбалась Харухи, забрасывающей её обольстительной похвалой, и, в итоге, разразилась хохотом. Коидзуми и Аракава, наряду с Мори, вели беседу. Моя сестра вынула Сямисэна и тут же принялась его тискать. Тем временем Асахина, глубоко вздохнув, опустила свой багаж на землю. Нагато приковала взгляд к небу, к какой-то неизвестной, неясной цели.

Ничто не предвещало…

Далее мы должны были провести несколько дней, наслаждаясь сельским рандеву, называемом "совместная поездка", и затем вернуться домой, чтобы наслаждаться повседневной жизнью…

В теории…

Все мы знали, что сцена загадочного убийства будет просто постановкой, а не правдой, так что Харухи не психанёт. Вмешательство Нагато или Асахины не потребуется. Силы Коидзуми тоже не пригодятся.

Говоря иначе, то, что должно произойти, будет скорее похоже на инсайдерскую торговлю[39]. И никаких загадочных убийств в густом тумане, равно как и никаких гигантских сверчков, возникающих в тот момент, когда ты открываешь комнату. В общем, ничего экстраординарного.

Но что же тогда это было за ощущение? Могу описать его как что-то несвязное, что ли… Как если бы мимо пролетел призрак. Точно, это как в те бесконечные летние каникулы, о которых мы не догадывались. Очень похожее чувство, только без дежавю…

– Я сдаюсь, – подобно скользкой рыбине это чувство ускользнуло из моих рук, – может, я просто думаю слишком много?

Я потряс головой и начал медленно подниматься по лестнице внутри особняка к выделенной мне комнате. Внутренняя обстановка была не то чтобы богата, хотя, возможно, я просто не разбираюсь в качестве материалов. Когда я задался вопросом, сколько могут стоить одни только здешние перила, мне представилась астрономическая сумма.

Мы были на заполненном спальнями втором этаже.

– Кён! – Цуруя обратилась ко мне с улыбкой, – можно мне спать с твоей сестрой? Признаться, у нас недостаточно комнат. Я могу открыть ей свою бывшую детскую, но не будет ли ей одиноко спать одной?

– Она вполне может разделить комнату со мной! – внезапно высунулась Харухи, – я глянула в комнату – кровать огромная. Там можно и втроём лечь. Как ни посмотри, когда девушки спят с девушками – это здоровее.

Здоровее чего? Чем спать в одной комнате с сестрой? Как будто я что-то с ней сделаю. Я могу "пойти по наклонной", если буду делить комнату с Асахиной. Но что сестра, что Сямисэн – мне одинаково.

– Ну, и что тогда? – Харухи спросила мою сестру, посадившую Сямисэна себе на плечо.

Та хихикнула и ответила, уловив общий настрой:

– Хочу спать с сестрёнкой Микуру!

Моя сестра отправилась в комнату Асахины и оставила Сямисэна у меня. Я намеревался предложить другим редкий шанс провести ночь с этим ярким представителем семейства кошачьих:

– Благодарю за Ваше великодушие, но мне не хватит терпения для заботы о говорящем коте, – Коидзуми поразил своей честностью. Тем временем Нагато внимательно смотрела на калико в течение секунд тридцати:

– Не стоит, – после этого короткого ответа она быстро развернулась и ушла.

Отлично, если он будет разгуливать по дому, это не должно нанести большого вреда. Впрочем, на чужой территории Сямисэн вёл себя так же, как и дома – запрыгнул на кровать и задрых. А ведь уже сколько спал во время поездки. Я бы и сам предпочёл сейчас лечь, но Харухи не оставила времени на отдых – нужно было следовать повестке дня и собираться внизу.

– Хорошо! Погнали! На лыжи!

Думаю, мы уже опережали график, но Харухи не станет терять ни секунды, даже идя по краю пропасти. В компании энергичной Цуруи, подливающей масла в огонь, Харухи лишь удвоила скорость.

Лыжная экипировка и лыжи были арендованы в другом месте Коидзуми. Было невероятно, что он получил наши точные размеры. Был даже набор для моей сестры, которая появилась в последний момент, и точно впору. Могу вообразить себе шпионов Организации (в чёрных костюмах и тёмных очках), проникающих в Северную старшую и начальную (которую посещает моя сестра) и совершающих набег на медкабинеты в поисках данных по нашим обследованиям. Хмм, стоит на днях поинтересоваться у него размерами Асахины. Это не по какой-то причине, чистое любопытство.

– Я давно не ходила на лыжах. После начальной школы у меня не было такой возможности. Всё потому, что там, где мы живём, снега нет. Снег зимой должен быть, это так поднимает настроение! – высказывание девчонки, не знающей об опасностях снежных полей. Есть куча людей, которые снег терпеть не могут. Вот, например, Уэсуги Кэнсин[40] – один из них.

Погрузив лыжи и лыжные ботинки за спины, мы наконец дошли до огромных лыжных спусков. Как и у Харухи, у меня уже давно не было возможности встать на лыжи. Последний раз это было в моём детстве. Это, должно быть, первый опыт для моей сестры. Очевидно, для Асахины тоже. Уверен, что Нагато ни разу не занималась этим, но могу предположить, что на трассе она сможет соперничать с любым профи.

Беспорядочные разноцветные точки, которые были лыжными костюмами, открылись моему взору, когда мы поднялись на подъёмнике. Я понял, как мало людей тут было по сравнению с тем, что я ожидал. Цуруя начала объяснять:

– Это "тайник", известный немногим; секретный лыжный корт, о котором знают только профи. Всё потому, что он был в частной собственности ещё десять лет назад.

Хотя с тех пор он был открыт для широкой публики, Цуруя своим пояснением не выказала и следа предубеждения. Есть же в мире такие люди – с симпатичной внешностью, выраженной индивидуальностью, отличным финансовым положением, хорошим происхождением и, в сущности, совершенно безупречные.

Надевая лыжи на свои ботинки, Харухи заметила:

– Что делать, Кён? Я бы сразу пошла на трассу для профи, но все ли умеют кататься? Вот ты?

– Давай потренируемся.

Я посмотрел на свою сестру и Асахину, которые, надев лыжи на ботинки, упали, пройдя на них от силы сантиметров тридцать, и быстро ответил Харухи.

– Если не преподать им хотя бы основы, нечего и думать о трассах для профи – даже путь до канатного подъёмника займёт вечность.

Асахина, вся в снегу после падения, выглядела, натурально как модель, рекламирующая лыжную экипировку. Иногда я думаю, есть ли что-нибудь в этом мире, что ей не идёт?

– Так и сделаем! Я поучу Микуру, сестрёнка пойдёт с Харухи. Что до Кёна и остальных – займитесь чем-нибудь, – предложение Цуруи пришлось как нельзя кстати.

Мне требовалось время, чтобы освоиться на лыжах. Я отскочил в сторону…

– …

Абсолютно безэмоциональная Нагато гладко пролетела мимо, держа лыжные палки.

В итоге, моя сестра так ничему и не научилась. Может, Харухи не так учила?

– Поставь ноги вместе и надави на палки, выпрямись – всего и делов, так и гони вперёд на всех парах, тормози тоже на полном ходу. Вот так! Теперь все готовы!

Больше похоже на прыжки, рывок за рывком. Если гнать на всех парах – это всё, что тебе надо, тогда первый гибридный автомобиль[41] мог бы иметь шансы на успех. Прискорбно, все усилия моей сестры "на всех парах" лишь увеличили её "пробег" с тридцати сантиметров до трёх метров, после чего она шлёпалась на землю. Тем не менее, она получала удовольствие, крича, падая и глотая снег. Независимо от результата, это – здоровая форма развлечения. Хотя можно заработать боль в животе[42] или уехать куда не туда.

Теперь с другой стороны: или у Асахины есть талант, или же это Цуруя – великий инструктор, поскольку Асахина овладела лыжами в течение тридцати минут.

– Ва, ва! Прикольно! Здорово!

Облик катающейся и улыбающейся Асахины на чисто белом фоне был, если суммировать и сократить мои комментарии, как у великолепно исполненной снежной феи, ослепительной, как произведение искусства. Простого созерцания этой красоты было для меня достаточно, пусть даже за это меня отправят собирать манатки. Но перед этим – время прекрасного.

Харухи стрельнула глазами на меня и Коидзуми, практикующихся самостоятельно, затем – на мою сестру, не делающую никакого прогресса. Всем своим видом она показывала, что хочет забраться на гору и скатиться вниз, но не было никакой возможности взять с собой пятиклассницу.

Цуруя, должно быть, догадалась и потому сказала:

– Харухи! Идите все вперёд, к подъёмнику! – Цуруя упала, но засмеялась от души, поспешно выкапывая мою сестру.

– Я поучу сестрёнку! Ну, или снеговика построим, на крайняк поедем на санях. Это лишь вопрос аренды саней.

– Правда? – Харухи, глядя на мою сестру и Цурую, поблагодарила, – спасибо… прости…

– Не велика забота… Пошли, сестрёнка! Что хочешь, учиться на лыжах, строить снеговика или кататься на санках?

– Снеговика! – моя сестра громко ответила Цуруе, снимающей свою лыжную экипировку.

– Окей, тогда – снеговик. Давай сделаем его большим, ага?

Глядя на двоих, катающих снежный шар, Асахина сказала с завистью:

– Снеговик… Я хочу остаться и построить снеговика…

– Ни за что! – Харухи мигом схватила руку Асахины и сказала с улыбкой, – мы пойдём не вершину холма, и будем съезжать на перегонки. Кто быстрее всех достигнет подножия, получит от меня титул "Генерал Зимы". Постарайтесь!

Эта девчонка, без сомнения, объявит финиш, только когда вырвется в лидеры.

– Это ладно, но вот бросаться сразу на трассу для профи меня несколько пугало. Лучше делать всё постепенно.

Харухи задрала нос и насмехалась:

– Трус. Чтобы как следует развлечься на лыжах, надо начинать с самого верху!

Хоть она и сказала так, но всё же согласилась с моим предложением, что большая редкость. Мы решили сначала заняться трассой для любителей и оставить главное событие дня, трассу для профи, напоследок.

– Пошли к подъёмнику. Юки, мы идём! Давай сюда!

Нагато, накручивающая вокруг широкие дуги, поспешила к нам после харухиного крика и остановилась рядом со мной.

– Мы будем друг против друга! Соревнование! У меня достаточно талонов для подъёмника, чтобы хватило до заката… Нет! Даже в сумерки мы ещё сможем пользоваться подъёмником. Окей, за мной!

Я сделал бы так и без твоих криков. Кроме того, даже если бы я высказал своё намерение присоединиться к строительству снеговика, ты наложила бы на это вето. Не говоря о Коидзуми, само наличие здесь Нагато и Асахины давало Харухи право творить всё, что она пожелает – хоть снежную бурю, хоть ледниковый период. А раз так, то объективный человек этики тут не нужен. Уверен, что будь у меня критический взгляд, чтобы взглянуть им на своих выдающихся соратников, то Коидзуми пришлось бы сильно постараться, чтобы представить мне опровержения. Короче, мне уже всё равно. Потому что ничто из этого в действительности не имеет значения.

Вся команда держалась энергично. Снег сыпал порошком, яркое ясное небо было синего оттенка. Капитан, с выражением ясным, как и небо над ней, вытянула руку:

– Сиденья двухместные, так что, справедливости ради, сыграем в камень-ножницы-бумагу!

Затем…

Ничто не предвещало. Моя сестра и Цуруя остались заниматься своими делами, в то время как постоянные члены Команды SOS медленно поднимались наверх и наслаждались острыми ощущениями от спусков. Пока мы скатывались к подножию холма, снеговик становился всё более оформленным. Цуруя с моей сестрой веселились, как будто бы они одного возраста. Надевая ведро или втыкая нос, они были полностью поглощены действием. Вскоре после этого они принялись за второго снеговика.

Пожалуй, это было самое свежее моё воспоминание о них.

А может, и самое последнее.

Сколько раундов нашего "лыжного турнира" уже прошло?

С горы спустились без происшествий, почему-то… Мы совсем не обращали внимания на время. Вдруг – совершенно неожиданно – мы оказались в эпицентре снежной бури. Вокруг всё было белое, что дальше метра – пропадало из поля зрения.

Порывы ветра с крупицами снега били нас. Было даже не столь холодно, сколь больно. Наши открытые лица стали быстро замерзать. Нормально вдохнуть можно было, только опустив голову[43]; вот, насколько сильной была буря, в которой мы оказались.

Действительно не было никакого предупреждения.

Харухи, которая была впереди, замерла. Нагато, находившаяся рядом, тоже ушла в ступор. В то время как я и Асахина догнали их, с Коидзуми, шедшим последним, мы уже были окружены этой снежной бурей.

Как если бы её призвал кто–то со стороны.

…

……

……….

Конец записи.

Видите теперь, как мы оказались в столь печальной ситуации на этой снежной горе?

Видимость настолько плоха, что, если тут есть обрыв в паре метров от нас, мы можем упасть и встретить свой конец, если не будем осторожны. Обрыва тут, в действительности, быть не должно, но я не удивлюсь, если что-нибудь не обозначенное на карте появится перед нами. На этом лыжном спуске не было платформы для прыжков, да мне и не хотелось взбираться на ещё более высокий холм. На счёт возможного падения я, пожалуй, преувеличил, а вот сломать нос можно запросто, если налететь на дерево, скрытое пургой.

– Где мы сейчас?

Меня беспокоит необходимость вновь полагаться на Нагато, но нет ничего важнее наших жизней. Тем не менее, мы находимся в ситуации, когда Нагато не может вывести нас, после нескольких часов блужданий мы всё ещё здесь.

– Это странно, – даже ворчание Харухи отдаёт замешательством.

– Что же творится? Как такое возможно, что мы не встретили даже намёка на человека? Это слишком странно. Сколько мы уже идём?

Она смотрит на идущую впереди Нагато, чьё лицо выражает что-то вроде сомнения, взяла ли она верный маршрут к подножию горы. Этот вопрос подождёт. Здесь не какая-нибудь волшебная страна. Раз мы продолжаем тупо идти, то должны в итоге достичь основания горы, ведь мы спускаемся по склону. Проблема состоит в том, что у нас не получается добраться туда по какой–то причине, и это странно.

– Выбора нет, давайте рыть яму в снегу – разобьём лагерь. Продолжим путь, когда буря утихнет.

– Погоди, – я останавливаю Харухи и подхожу к Нагато, которая, кажется, игнорирует снег.

– Так, что происходит?

Девушка с "каменным" лицом и короткими волосами, смёрзшимися от ледяного воздуха, медленно повернулась:

– Случилось невероятное, – тихо говорит она. Её тёмные глаза смотрят на меня серьёзно, – если определённые мною пространственные координаты верны, то наше текущее расположение выходит за пределы начала координат.

Чё-чё? Если так, то мы должны были очутиться в самой гуще признаков человеческой жизни… Но даже после всех этих блужданий мы не наткнулись на тросы подъёмников или хоть на ограждение какое.

– Возникло явление, находящееся за пределами моих возможностей по управлению пространством.

Слушая пугающие слова Нагато, я глубоко вздыхаю. Слова исчезают из моего рта, подобно снежинке на кончике языка.

Явление, находящееся за пределами возможностей Нагато?

То странное предчувствие было насчёт этого?

– Кто сделал это на сей раз?

Нагато молчит и не моргает, а снежинки дико пляшут и ударяются об неё.

Ни у кого из нас не было с собой ни часов, ни сотовых телефонов, когда мы помчались к лыжному корту, таким образом, никто не знает время. Известно, что мы покинули виллу примерно в 3 часа дня. Мы пробыли тут некоторое время. На облачном небе ещё мерцает свет, но густая туча и снежная буря не дают увидеть, где солнце. Тут не светлее, чем в пещере. Странный вкус ржавчины потёк из глубин моего зуба мудрости, сопровождаемый небольшой болью.

Не похоже, что мы можем выйти из этой стены снега. Однородный серый цвет покрывает небо.

Такое чувство, что я с таким уже сталкивался.

Может это…

– Ах! – Харухи, стоящая рядом со мной, внезапно вскрикивает. Я так испугался, что моё сердце чуть не проломило рёбра.

– Эй! Не пугай так людей! Чё орёшь?!

– Кён, смотри! – Харухи указала пальцем, совсем забыв о ветре.

Впереди было тусклое свечение.

– Что это?

Я вгляделся в свет. Из-за бури он мерцал, но источник его оставался на месте. Похоже на тусклое сияние светлячков при спаривании.

– Этот свет идёт из окна! – Голос Харухи наполнился волнением.

– Там должен быть дом! Пошли, поглядим. Мы замёрзнем насмерть, если останемся здесь дольше.

Оставаясь здесь, мы погибнем, как она и говорит. Хотя… дом? В таком пустынном месте может быть дом?

– Сюда, сюда! Микуру, Коидзуми! Все за мной! – Харухи становится бульдозером, отважно пробивающим нам путь вперёд. Холод, тревога и истощение заставляют Асахину дрожать. Коидзуми следует за Харухи, держась за неё. От тех слов, что он произнёс, проходя мимо, моё сердце оборвалось.

– Это, определённо, искусственный свет. Но я точно уверен, что раньше в том направлении не было никакого источника света, так как я слежу за всем происходящим вокруг.

– …

Мы с Нагато молчим, глядя на спину Харухи, разгребающей снег своими лыжами.

– Скорее! Кён, Юки! Не отставайте!

Альтернатив не осталось. Прежде, чем наши замёрзшие трупы станут новостью века, я воспользуюсь этим слабым шансом на спасение. Даже знай мы наперёд, что это ловушка, другого выбора у нас нет.

Я толкнул Нагато в спину, направляясь к траншее в снегу, прорытой Харухи.

Чем ближе мы подходили, тем ярче становился свет. Харухино зрение лучше, чем 20/20[44], уж точно. Это определённо комнатный свет, сочащийся из окна.

– Это особняк! И большой… – Харухи остановилась, подняла голову и, высказавшись, продолжила путь.

Я уставился на массивное строение, и моё плохое настроение стало ещё хуже. На фоне серебристо-белого снега и серого неба оно стояло, как дом в театре теней, отчего всё становилось ещё менее привлекательным. Мало того, что он так необычно смотрелся. И виллой не назовёшь – стоит величественно, как замок. Несколько башен неизвестного назначения торчат из крыши, и, хотя это могло быть из-за неадекватного освещения, они казались очень тёмными. Такое строение, находящееся на снежной горе, лучше всего подходит под определение – "странное". Если нет, то надо переписать все словари мира с новым определением этого слова.

Место действия – снежная гора, накрытая бурей. В главных ролях – мы, в бедственном положении, обнаружившие тусклый свет, сбившись с пути, и наткнувшиеся на странный особняк, пойдя на этот свет…

Не хватает последнего компонента. Что будет дальше: появление владельца дома, ещё более странного, чем сам особняк, или какого-нибудь инопланетного монстра? История станет приключением, детективом или ужастиком?

– Ауу!

Харухи быстро оказалась у входа и крикнула. На двери нет ни домофона, ни звонка. Харухин кулак стучит в неотделанную дверь.

– Есть кто?!

Я снова смотрю на особняк, стоя позади Харухи.

Не то, чтобы я циничен, но эта обстановка слишком хорошо подготовлена, как будто сделана на заказ для нас. Однако я знаю, что это не может быть работой Коидзуми. Будет здорово, если в момент открытия дверей нас поприветствуют Аракава и Мори… Но даже Нагато сказала, что текущая ситуация сильнее неё, что доказывает непричастность Коидзуми, поскольку я не думаю, что тот может её обдурить. Даже если он втянул Нагато в это и заставил её быть частью сюрприза, она не стала бы мне лгать.

Харухи вопит всё более громким голосом, перекрывая бурю:

– Мы заблудились! Пожалуйста, пустите нас внутрь! Мы попали в бурю и находимся при смерти!

Я обернулся проверить, все ли на месте. Нагато смотрела на харухину спину со своим обычным выражением куклы. Асахина обнимала себя, чтобы согреться, с паникой на лице, иногда мило чихая и вытирая свой совсем красный нос. Фирменная улыбка Коидзуми исчезла. Его руки были скрещены так, будто он в глубокой задумчивости, голова задрана вверх. Выражение лица такое, будто он попробовал что-то горькое. Он выглядел, как нерешительный Гамлет[45], обдумывающий – открывать дверь или нет.

Уровень шума от Харухи был столь высок, что происходи подобное у моего дома, соседи взбесились бы. Вопрос: почему нам так долго никто не отвечает?

– Дома никого? – Сказала расстроено Харухи, сняв перчатки и дыша на руки, – внутри горит свет, думала, внутри будет кто… Кён, что дальше?

Я не могу ответить тебе то, что ты хочешь услышать. Только какой-нибудь горячий герой, творящий всё, что в голову взбредёт, вломится в это окутанное тайной место.

– Достаточно будет найти место, которое можно использовать как укрытие… Есть тут какой гараж или сарай неподалёку?

Однако Харухи не станет отвлекаться на поиски убежища. Она надевает перчатки, хватается за ручку, покрытую льдом, и сделала выдох, похожий на молитву. С серьезным выражением она медленно поворачивает ручку.

Возможно, я должен остановить ее. По крайней мере, после слов Нагато у меня должно быть некоторое представление о том, что впереди. Но уже поздно…

…особняк как будто бы разинул пасть.

Дверь открыта.

Искусственный свет освещает наши лица.

– Открыто, значит. Трудно было выйти к дверям, если кто-то дома?

Харухи первой влетела внутрь, прислонив лыжи и палки к стене.

– Ээй? Есть тут кто? Извините за вторжение!

Что поделать? Мы можем только повторять за капитаном. Коидзуми, вошедший последним, закрыл дверь, и мы наконец смогли временно попрощаться с часами холода и пронзительным шумом бури, в общем – отдохнуть.

– Уфф! – Асахина осела на пол.

– Ау! Есть кто?.. – неистовые крики Харухи звенят у меня в ушах, в то время как тепло и свет дома заполняют меня. Это то же чувство, как от горячего душа после возвращения с улицы лютой зимой. Снег, скопившийся на наших куртках и головах, быстро превратился в капли и стёк на пол. Отопление тут должно быть приличным.

Странно, в доме нет никого. Сейчас самое время кому-нибудь выйти, чтобы выразить то, как ему мешает Харухи и выгнать её отсюда. Но харухин зов остаётся без ответа.

– Может, это дом с привидениями?

Бормочу я, осматривая дом. Сразу за двойной дверью начинается холл. Или, скорее, вестибюль первоклассного отеля. На высоком потолке висит большая люстра для освещения. Пол покрыт тёмно-красным ковром. Снаружи выглядит, как замок призраков, но внутри всё довольно современно. Внушительный лифт, ведущий на второй этаж, расположен прямо в центре холла. Будь здесь ещё и гардероб, я принял бы это за первый этаж отеля.

– Пойду, осмотрюсь, – отсутствующий владелец дома нервировал Харухи. Она избавилась от лыжного костюма, как будто сбросив кожу, и скинула с ног ботинки.

– Не стоит сильно беспокоиться, ведь это экстренная ситуация, но я не хочу оказаться за решёткой за нарушение границ частной собственности. Пойду смотреть, есть ли тут кто. Вы все ждите тут.

Как и ожидалось от капитана – сделать утверждение, достойное лидера. Не успела Харухи раздеться, как:

– Погоди, – я позвал её.

– Я пойду с тобой. Боже упаси, если ты пойдёшь одна и сделаешь что-нибудь ненормальное.

Я спешно скинул ботинки и куртку. Моё тело сразу начало двигаться быстрее. Вся усталость от плутания по снежной горе, накрытой бурей, похоже, исчезла. Я отодвинул тяжёлую одежду.

– Коидзуми, позаботься пока об Асахине и Нагато.

Кривая улыбка появилась на лице парня-эспера, который никак не может помочь нам выбраться со снежной горы, и он слегка кивает. Я смотрю на взволнованное выражение Асахины и ловлю взгляд Нагато, стоящей на месте.

– Пошли. Это место огромное, хозяева могут быть глубоко внутри, оттого и не слышали твой рёв.

– С каких это пор ты командуешь? В такие моменты, как сейчас, только я отдаю приказы! Делай, что говорят! – острая на язык Харухи показала свою власть, схватила меня за руку и сказала троим оставшимся:

– Мы быстро. Коидзуми, позаботься о них.

– Понял, – Коидзуми ответил Харухи своей повседневной улыбкой и кивнул мне.

Полагаю, этот парень думает о том же, о чем и я.

Мы не найдём ни следа человека, даже если обыщем каждый угол этого дома.

Почему-то я это чувствую.

Харухи решила сначала исследовать верхний этаж. Когда мы поднялись по огромной лестнице, нашему виду открылись длинные коридоры слева и справа. В стенах этих двух коридоров были бесчисленные двери. Мы решили открыть одну из них, и она легко поддалась. За дверью оказалась опрятная европейская спальня.

Должны быть лестницы в конце коридоров, и мы отправились туда, следуя, конечно, Харухиным указаниям:

– Сюда, потом туда, – Харухи указывала направление одной рукой, а другой тащила меня. Поднимаясь на очередной этаж, она выкрикивала: "Есть тут кто?!". Это было так громко, что был соблазн закрыть уши, но у меня не было даже такой возможности, так что я делал то, что Харухи говорила, и таскался за нею.

Поскольку тут было несчётное количество комнат, мы могли лишь открывать их наугад, чтобы заглянуть внутрь. Когда мы убедились, что все комнаты одинаковые, мы были на четвёртом этаже. Вечерние лампы горят во всех коридорах? Каждый этаж, похоже, ярко освещён.

Какую бы дверь открыть следующей? Пока я выбирал…

– Это напоминает мне тот раз летом, когда мы пошли наружу проверить, на месте ли яхта.

…хмм, такое действительно случалось. Тогда меня тянула вперёд Харухи, как и сейчас, и мы шли под ливнем.

Пока я прокручивал тёмно-коричневые кадры своей памяти, Харухи внезапно остановилась, а поскольку она держала моё запястье, остановился и я.

– В общем, я… – Харухи продолжила тихо, – …не могу вспомнить, когда это началось… Я стала пытаться идти по наименее накатанному пути. Нет, я не имею в виду обычную дорогу, говоря "путь", а скорее – направление, как "путь к спасению", например.

– О? – я весь внимание. Итак? Что там?

– Поэтому я сразу шла иным путём, чем все остальные. Благодаря этому у меня всё было не так, как у других. Стандартный выбор, как правило, очень скучен. Не понимаю, почему все люди предпочитают ординарность? Впоследствии, я кое-что обнаружила. Пока я делаю всё по-своему, мне попадаются интересные вещи, ждущие, чтобы я их нашла.

Прирождённая бунтарка предпочитала другой путь лишь потому, что всё было слишком одинаково, выбирая альтернативу, не взвесив "пользу/риск". У меня тоже есть такие "наклонности", и я не то, чтобы не понимаю, что подразумевает Харухи. Тем не менее, я считаю, что ты чересчур экстремальна и действуешь за пределами разумного.

Харухи ответила улыбкой Моны Лизы:

– Ладно, не важно.

Что?! Раз тебе не нужен ответ, так и не спрашивай! Посмотри на нашу ситуацию! Не время шутить и расслабляться!

– Хотя, кое-что меня беспокоит.

– Что на сей раз? – спросил я нетерпеливо.

– Что у тебя с Юки?

– …

Харухи смотрела не на меня, а прямо перед собой, в коридор.

Я не знал, что ответить:

– …Ты о чём? Между нами ничего нет.

– Врун. Я вижу, что ты уделяешь ей внимание с Сочельника. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, ты смотришь на Юки. – Харухи всё ещё глядит вперёд.

– Это не потому, что ты головой ударился и т.п.? Или вы чего-то готовите для Юки?

Мне не кажется, что я пялюсь на Нагато сверх меры. Если сравнить с тем, сколько я смотрю на Асахину, то соотношение будет от силы 6:4… но сейчас не время говорить это!

– Как будто…

Я проглотил язык. Начиная со случая с исчезновением, о котором только что упомянула Харухи, я уделял больше внимания Нагато. Я чувствую некоторое неудобство, потому отрицаю это. Но я не ожидал, что Харухи заметит, так что не придумал наперёд никакую отмазку. Вот, и ведь правду не скажешь.

– Отвечай мне! – Харухи отчётливо произносит слова.

– Юки несколько изменилась. Хоть она и выглядит, как всегда, я это просто знаю. Что-то произошло между тобой и Юки, так?

За две-три фразы мы перешли от "злого умысла" до "полной уверенности". Если всё так продолжится, то к моменту нашего возвращения к Коидзуми с остальными между мной и Нагато это станет "взаправду". Это правда, что кое-что случилось между нами, так что трудно полностью опровергнуть данное обвинение, тем более – так неожиданно.

– А… гм… ну…

– Не пытайся выкрутиться, тварь убогая!

– Нет! Мы не делали ничего неприличного! Это просто, просто… фактически…

Харухи всё больше и больше походит на ястреба, готового наброситься.

– Фактически, что?

Мне с трудом удаётся выдавливать слова под вызывающим харухиным взглядом, зафиксированном на мне.

– У Нагато были кое-какие проблемы. Да, вот именно. Она пришла ко мне, чтобы поговорить об этом.

Думать и говорить одновременно – задача нетривиальная. А ещё труднее, когда надо сочинять ложь на ходу.

– Фактически, её проблемы ещё не окончены. Как сказать… это, как… в общем, Нагато надо принять решение. Я могу только выслушать, а что делать – решать Нагато. Она мне не сказала, что сделает, и я, конечно, волнуюсь, потому иногда и смотрю на неё.

– Что за проблемы у Юки? Почему она обратилась к тебе? Давай по порядку!

Она всё ещё кажется скептической:

– Не думаю, что Юки нашла бы тебя более надёжным, чем я или Коидзуми.

– Вообще-то, любой, кроме тебя, подошёл бы Нагато для разговора.

Моя свободная рука схватила Харухи, чьи брови поползли вверх, а мой мозг наконец заработал ясно.

– Всё так и есть. Ты знаешь, почему Нагато живёт одна?

– Семейные причины? Мне не нравится совать нос в личные дела, так что я не знаю наверняка.

– В её семейном положении произошли изменения. В зависимости от результата, Нагато, возможно, придется закончить её дни одиночного проживания в арендованной квартире.

– Так что происходит?

– Проще говоря, она может уехать. Покинуть эту роскошную квартиру и отправиться куда-то далеко… возможно, в родные места. Конечно, есть вопрос с учёбой, ведь ей надо будет переводиться. Она может перейти в другую школу следующей весной, в конце 11го класса…

– Правда?

Харухины брови опустились, но не до конца.

– Правда. Но независимо от того, что сказали её родители, она не хочет переводиться. Она хочет остаться в Северной старшей до выпуска.

– Так она об этом переживает…

Харухи опустила на время голову, но посмотрела на меня уже в гневе, когда подняла её.

– Тем больше причин сказать мне об этом! Юки – важный член команды, я не позволю ей взять и уехать!

Я насладился моментом, когда услышал, как она говорит это:

– Сказать тебе… Ты бы опять перегнула палку. Поехала бы, поди, к её родне и заявила им протест по поводу перевода Нагато.

– Это правда.

– Нагато хотела решить самостоятельно. Хотя она, возможно, несколько озадачена, но она любит клубную комнату. Держать это в себе тяжело эмоционально, вот она и решила поговорить со мной. Я тогда лежал в больнице, и она рассказала мне при одиночном визите. Это только потому, что никого другого там не было.

– Так вот, что… – Харухи слегка вздохнула, – Значит, Юки волнуется об этом…? Она выглядела весёлой в последнее время, я бы и не подумала. Перед каникулами я видела оболтуса из компьютерного клуба, отдающего ей низкий поклон. Она, похоже, была не против…

Я постарался, как мог, представить, как выглядела "бывшая не против" Нагато, но просто не смог, так что перестал. Тут Харухи неожиданно подняла голову и сказала:

– Ну, хмм, ладно. Это действительно похоже на то, что сделала бы Юки.

Купилась, кажется. Я вздохнул с облегчением. Только, какая часть этой небольшой серенады похожа на то, что сделала бы Нагато? Даже я нахожу это невероятным. Видимо, я оформил всё так, что Харухи поверила, будто Нагато – такой тип девушек.

– Но…

Я, чьё запястье горело от стальной хватки Харухи, добавил:

– Если, только если, Нагато всё-таки соберётся переводиться или её заберут силой, ты можешь наделать столько шуму, сколько пожелаешь, и я полностью поддержу тебя.

Харухи мягко посмотрела на меня и дважды моргнула, после чего сказала с широкой улыбкой:

– Конечно!

К моменту нашего возвращения в главный зал на первом этаже трое оставшихся сняли куртки, они встретили нас изменившимся взглядом.

Асахина почему-то всё ещё выглядела готовой расплакаться:

– Кён, госпожа Судзумия… вы вернулись, наконец…

– Почему ты плачешь, Микуру? Разве я не сказала, что мы вернёмся быстро?

Харухи весело успокаивала Асахину, гладя её великолепные волосы, в то же время Коидзуми одарил меня весьма недовольным взглядом. Что он пытается этим сказать? Заигрывать, пялясь так – бесполезно, меня этим не проймёшь, пытайся сколько хочешь.

Одинокая Нагато просто стояла там же, глядя прямо на Харухи своими тёмными зрачками. Она выглядела ещё более неодушевленной, чем обычно. Даже для созданной инопланетянами органической формы жизни "прогулка" под всем этим снегом и ветром может быть перебором. Я рассуждаю так, поскольку сам убедился в этом. Нагато не идеальна. К настоящему времени я хорошо это понял.

– Я должен сказать тебе кое-что… – Коидзуми небрежно наклонился к моему уху.

– Но не говори это госпоже Судзумии.

Раз он так говорит, я, лучше, выслушаю.

– Как долго, ты думаешь, вас с госпожой Судзумией не было?

– Должно быть, не более получаса.

Хотя я только выслушал харухину ерунду, а потом наврал ей, мне казалось, что мы ходили довольно долго.

– Я знал, что ты так и скажешь.

Коидзуми казался всё ещё озадаченным, но несколько удовлетворённым.

– Для нас, оставшихся, прошло три часа – с вашего ухода и до момента возвращения. Нагато считала время. Микуру расстроилась, потому что вас не было слишком долго.

Он смахнул со лба свою высохшую чёлку и продолжил с улыбкой:

– Потому я решил провести эксперимент. Я попросил Нагато отойти за угол, где мы не сможем её видеть, и подождать там десять минут, прежде чем вернуться.

Нагато сделала так без возражений. Она прошла в холл и скрылась за углом…

– Однако, не успел я досчитать и до двухсот, как Нагато вернулась. Я не мог не задаться вопросом, ведь чувствовал, что её не было минуты три, но в действительности Нагато отсчитала десять минут.

Нагато не могла ошибиться. Может, ты просто заснул или округлил не так?

– Асахина тоже вела отсчёт и получила схожий результат.

Раз так… Мне всё ещё кажется, что цифры Нагато точнее.

– Даже я не сомневаюсь относительно точности Нагато. Она не может допустить ошибку в простом отсчёте.

Что тогда? Это мир такой?

– Я полагаю, что течение времени в пределах этого особняка изменяется в зависимости от местоположения… либо ощущаемое каждым из нас время расходится с общим. Не могу сказать, что из этого более правильно… возможно, оба варианта верны.

Коидзуми посмотрел на меня и на Харухи, весело успокаивающую Асахину в своей нахальной манере.

– Лучше всего нам передвигаться группой. Боюсь, иначе этот временной конфликт может ухудшиться. Будет облегчением, если всё дело в этом месте – тогда это означает, что временной сбой произошёл только в этом здании. Но что, если этот сбой случился прежде, чем мы попали сюда? Что бы ты сказал о буре без предупреждения или о походе без возможности дойти куда-либо? Что тогда, если нас затянуло в другое пространство-время?..

Я посмотрел на Асахину, чьи волосы были взъерошены Харухи, и на Нагато, чья растрёпанная причёска уже высохла и вернулась в норму, и даже её цвет лица возвратился к более тёплому[46], чем снег, белому.

Я начал шептать Коидзуми:

– И что, вы с Нагато и Асахиной устроили групповое совещание? Есть результаты?

– Асахине предложить было нечего.

Это и так понятно, если взглянуть, как она плачет. Внимание сейчас на другой.

Коидзуми ещё понизил голос:

– Она совсем ничего не сказала. Ушла, не сказав ни слова, когда я попросил её помочь, и вернулась тоже молча. Когда я её спросил, действительно ли она отмерила 10 минут, она ответила кивком. Короче, она не высказала никакого другого мнения.

Нагато продолжает смотреть на красный ковёр. Её покер-фэйс такой же, как и вчера. Однако мне почему-то кажется, что она ошеломлена… или я просто думаю слишком много? Только, было, я собирался выказать какой-нибудь знак беспокойства о Нагато…

– Кён, что, чёрт возьми, ты делаешь? Давай, сообщи всем!

Сияющая Харухи рассказывает о результатах экспедиции:

– Мы вернулись, обойдя вокруг. Тут одни спальни, начиная со второго этажа. Мы думали, что будут телефоны…

– Да, но мы не нашли ни один, – добавил я, – кроме того, нет ни телевидения, ни радио. Мы также не видели телефонных гнезд или беспроводного оборудования.

– Ясно.

Коидзуми уткнулся пальцем в свой подбородок.

– Другими словами, нет никакого канала, чтобы связаться или получить информацию из внешнего мира.

– По крайней мере, для второго этажа и выше.

В улыбке Харухи нет и тени беспокойства:

– Отлично, если есть что-нибудь на первом этаже – где же ещё? Этот дом довольно большой, тут где-нибудь может быть комната, используемая специально для связи.

– Пошли, значит, искать её! – Харухи использует знаки рукой вместо сигнального флага и тянет за собой встревоженную Асахину.

Я последовал за Коидзуми и Нагато, и мы пошли.

Вскоре после этого мы засели на кухне. В месте, оформленном в антикварном стиле, мы обнаружили роскошные, блестящие, сияющие канделябры, стоящие на покрытом белой тканью обеденном столе. Такое ещё можно увидеть в трехзвёздочных гостиничных ресторанах, в которых я ещё не бывал, так что я знаю очень мало о них. Наверху была люстра, свисающая с потолка и холодно глядящая на членов Команды SOS.

– Тут и впрямь никого нет, – Харухи подносит дымящуюся чайную чашку к губам.

– Куда все делись? Освещение и отопление всё ещё включены. Электричество тратится. Нет никакой комнаты связи. Почему?

Горячий чай с молоком, который потягивает Харухи, был просто взят на кухне, какие бывают в высококлассных ресторанах, вместе с чайными чашками и бутылками воды. В ожидании, пока вода закипит, Асахина и Харухи порылись в округе и нашли блестящее кухонное оборудование в ящике, с виду вымытое и высушенное. Громадный холодильник содержал весьма приличные запасы пищи, отчего трудно было предположить, что дом заброшен. Как будто в момент нашего прихода все здешние жители собрались и ушли. Нет, даже эта гипотеза слаба. Ведь будь оно так, тут должны были остаться какие-нибудь признаки жизни.

– Напоминает "Марию Целесту"[47], – Харухи пыталась поднять всем настроение, но без толку.

Исследование первого этажа проводилось всеми нами. Идя шеренгой, мы открывали все попадающиеся на пути двери, но каждый раз находили что-нибудь бесполезное. Тут была прачечная с массивной стиральной машиной, огромная ванная, размером с баню, и даже игровая комната со столами для бильярда, пинг-понга и автоматического маджонга

[48]…

Я лишь надеюсь, что комнаты по этому коридору не только что сделаны.

– Есть и другая возможность… – Коидзуми ставит чайную чашку на блюдце и вертит в руках мерцающий канделябр. Я подумал, что он обращается с ним, как со своим собственным, но, как следует оценив, он вернул его на место. – Жители особняка отправились в поездку до начала бури, но не могут вернуться при такой неприветливой погоде, – он легко улыбается, видимо, для Харухи.

– Если так, то они вернутся, когда буря утихнет. Надеюсь, они войдут в наше положение и простят наше грубое вторжение в их собственность.

– Они должны, ведь нам и впрямь было больше некуда деваться. А! Может быть, этот особняк устроен как раз для таких заблудившихся лыжников, как мы? Это объяснило бы, почему нет никого внутри.

– И у какого чрезвычайного убежища не будет телефона? – ответил я утомлённо. Мы добились так мало после нашего совместного поквартирного обхода этого этажа. У этого здания нет никаких средств, чтобы связаться или получить информацию из внешнего мира, и при этом даже нет часов.

Но, прежде всего, я думаю, этот особняк точно нарушает строительные и пожарные кодексы.

– Кто вообще станет строить такое большое и громоздкое убежище?

– Может, какая-то национальная или муниципальная организация? На деньги налогоплательщиков? Если так, то я чувствую оправданным питьё этого чёрного чая. Я плачу налоги, в конце концов. Микуру, дай-ка мне руку.

– А? Ахх, хорошо.

Асахина вышла на кухню, бросив на нас взволнованный взгляд. Это нечестно по отношению к ней, но теория Коидзуми об искажении времени меня беспокоила, а пока Харухи не видно – самое время:

– Нагато, – сказал я девушке с короткой стрижкой, глядящей на полку с фарфоровой посудой в стороне.

– Так что с этим особняком? Где мы конкретно?

– Это место вызывает у меня существенный стресс.

Так она ответила.

Не понял. Что это значит? Не могла бы ты связаться со своими создателями или с начальником и попросить помощи? Это необычная ситуация. Не могли бы они вмешаться?

Лицо, повернувшееся наконец ко мне, так и не показывает признаков эмоций.

– Моя связь с Интегральным мыслетелом прервалась. Причина неизвестна.

Я не понял сразу, потому что она сказала это так легко. Собравшись с мыслями, я спросил ещё:

– …Когда это произошло?

– Согласно моему внутреннему времени – шесть часов, тридцать минут назад.

Трудно сопоставить численные значения со своим ощущением времени. Пока я думал…

– С момента нашего попадания в снежную бурю.

Тёмные зрачки всё те же, но моё сердце колотится.

– Почему ты молчала?

Я не обвиняю её. Обет молчания Нагато – это её личностная черта. Лучше сказать, что она терпела всё это вместо того, чтобы взвалить на нас.

– То есть, ты хочешь сказать, это место – не наш мир. Не только особняк… но ещё и гора, с которой мы никак не можем выбраться. Всё это – альтернативное пространство, созданное кем-то там?

Нагато погрузилась в тишину на некоторое время, прежде чем сказать:

– Я не знаю.

Она опустила голову, как при поражении. Я несколько забеспокоился, так как это напомнило мне Нагато в тот день. И всё-таки, есть тут что-то, кроме Харухи, способное вызвать такую аномалию, которую не понимает даже эта личность?

Я смотрю на потолок и спрашиваю другого члена Команды SOS.

– Что думаешь? Есть что добавить?

– Аналогично Нагато, эта аномалия вне моего понимания.

Я перевожу внимание на достопочтенного вице-капитана Команды, который несколько выпрямляется:

– Из того, что я знаю, это не замкнутое пространство, как в предшествующих случаях. Это не место, созданное в соответствии с желанием госпожи Судзумии.

Ты уверен?

– Да. Можешь называть меня экспертом по мыслительной деятельности госпожи Судзумии. Измени она физический мир, я бы об этом определенно знал. Однако госпожа Судзумия не делала ничего подобного на сей раз, так как она не надеялась на подобное непредвиденное обстоятельство. Я могу гарантировать, что это никоим образом не связано с нею. Могу поспорить, если хочешь, сколько бы ты ни поставил – я удвою.

– Тогда, кто это может быть?

Я почувствовал холодок. Это могло быть из-за шторма, но вид из окна столовой – сплошной серый. Даже если бы вдруг неоново-синий Аватар заглянул внутрь, на этом фоне он смотрелся бы естественно.

Коидзуми принимает выражение Нагато и молча пожимает плечами. Он, кажется, не волнуется. Либо это просто проявление его актёрских способностей, так как он не хочет показать мне тревогу.

– Простите, что заставили ждать!

После этого Харухи с Асахиной поднесли к нам огромную тарелку с целой горой бутербродов.

Мои биологические часы говорили, что ждали мы совсем недолго. Минут пять, не больше, как Харухи утащила Асахину на кухню. Однако когда я между делом спросил Харухи, то выяснилось, что на приготовление бутербродов ушло полчаса минимум. Судя по результатам, не думаю, что она преувеличивает. Каждый тост был прожарен, ветчина и капуста приправлены, яйца сварены и порезаны, и майонез сверху. Одно только приготовление ингредиентов заняло бы более пяти минут. Кроме того, учитывая количество сделанных бутербродов, независимо от спешности, их сборка тоже требовала времени. Отвлекаясь от темы, хочу заметить, что вкус весьма неплох. Конечно, у меня уже был шанс испробовать её кулинарные способности в Сочельник. Есть что-нибудь, что она не умеет? Встреть я её в начальной школе, быть может, единственным предметом, по которому я её обошёл, была бы этика…

Я стукнул себя по голове.

Не время сейчас думать о таких глупостях. То, о чём следует действительно беспокоиться, это наше положение.

Асахина, кажется, следила за тем, кто ест её творения. Всякий раз, когда я тянулся за новым бутербродом, она пристально смотрела в ожидании, а её выражение лица периодически менялось от расслабленного к напряжённому. Можно было легко определить, что сначала был Харухин, а затем – её.

Есть кое-что, чего она не знает. Я даже не сказал Коидзуми. Харухи определенно не должна знать.

Только мы с Нагато знаем, что есть кое-что, что я не сделал.

Верно – я всё ещё должен вернуться в прошлое, чтобы спасти мир.

Первоначально я думал, что это было не срочно, и собирался возвратиться к этому после Нового года. Тот факт, что нужно было раскрыть всё Асахине, тормозил меня ещё больше. Значит, забывать об этом и оставлять до следующего года не стоило? Что, если мы никогда не можем выбраться из этого особняка?

– Ждите, держитесь.

Это странно. Мы с Нагато и Асахиной определённо отправились в прошлое где-то в середине декабря. Как ещё вы объясните, что я видел нас троих тогда? Иначе говоря, мы непременно вернёмся в наше "законное" пространство-время. Такой ход мыслей даёт мне некую уверенность.

– Ну-ка, загребайте!

Харухи хватает бутерброды и наполняет ими полный рот, проглатывая при этом чёрный чай.

– Ещё много осталось, хватайте, я могу наделать, сколько пожелаете. Там ещё предостаточно еды на хранении.

Коидзуми неуклюже улыбается, наслаждаясь бутербродом с ветчиной и свиной отбивной.

– Восхитительно. Просто восхитительно. Эти столь же хороши, как те, что делают в больших ресторанах.

Сей преувеличенный комплимент, конечно, адресован Харухи, хотя я мало волнуюсь о ней. Не волнуюсь я и об Асахине, которая, видимо, не может наслаждаться едой из-за чувства вины за использование чьих-то припасов.

– …

Скорее уж – о Нагато.

Есть маленькими кусочками для неё нетипично.

Свирепый аппетит сделанного инопланетянами андроида совсем незаметен. Скорость движения руки ко рту упала минимум вполовину.

Закончилось всё тем, что мы с Харухи начали наперегонки расхватывать лёгкую закуску…

– Все в ванну.

Внезапное предложение Харухи не встречает возражения. Это её природа – принимать отсутствие возражений за прямое одобрение.

– Ванная весьма велика, но не разделена, так что придётся по очереди. Как капитан, я не могу позволить неприличным действиям иметь место в Команде. Женщины вперёд, вопросы?

То, что отсутствие какой-либо подсказки, что делать дальше, заставляет людей, типа Харухи, тотально всех контролировать – вещь хорошая. Так мы можем сосредоточиться на другом. В отсутствие лидера мы сможем также "двигать тела механическим образом"[49], чтобы простимулировать мозг. Кто знает, вдруг случится озарение. К вопросу о силе моего мозга:

– Перед этим, давайте выбирать комнаты. Которую вы хотите? И да, они все одинаковые.

Следуя гипотезе Коидзуми, лучше всего было бы поместить всех в одну комнату, но рискни кто такое предложить, он имел бы все шансы получить прямой удар от Харухи. Иногда самосохранение на первом месте.

– Будет лучше спать в непосредственной близости. Например, в противоположных или соседних комнатах, раз мы можем занять любые пять.

Сказав эти более серьезные слова, Харухи встала.

– Хорошо. Значит, будем спать на втором этаже.

Харухи вышла широкими шагами, и мы поспешили следом. Перед тем, как подняться, мы закинули брошенные внизу куртки в сушилку в прачечной.

Харухи выбрала пять комнат, самых близких к лестнице, чтобы можно было быстро спуститься, когда вернётся владелец особняка. Я спал по соседству с Коидзуми, а комнаты напротив были отданы Нагато, Харухи и Асахине. Комната Харухи – прямо напротив моей.

Впечатление от комнат осталось тем же самым, как тогда, когда мы с Харухи осматривали их. В каждой из них есть немного мебели, но с ней – катастрофа. Даже в тех дешевых бизнес-номерах мебели больше. Кроме архаичного туалетного столика есть только занавески и кровать. Окно закрыто наглухо. Если присмотреться, можно увидеть, что оно двухслойное. Возможно, это даёт лучшую звукоизоляцию, так как хотя снаружи бушует ужасная погода, здесь довольно тихо, отчего кажется, будто всё приостановилось.

Так как у нас не было никакого личного багажа для разбора, после выбора комнат мы решили собраться в коридоре, устеленном красным ковром.

Харухи провокаторски улыбается:

– Кён, знаешь, что?

Что я знаю?

– Кого ты прикалываешь? Ты точно не сможешь сделать то, что озабоченные парни сделали бы в такой ситуации. Я ненавижу такую обыденную модель поведения.

И что тогда я должен сделать?

– Поэтому…

Харухи ловит руки двух других девушек, склонив голову в непосредственной близости от волос неподвижной Нагато, и кричит:

– Не подглядывай!

Я вышел, даже скорее, выскочил из своей комнаты, как только группа трех девушек ушла, неугомонная Харухи среди них. Воздух тёплый, и коридор мертвецки тих, будучи незатронутым снежной бурей снаружи, но на сердце у меня совсем не спокойно. Я не радовался этому теплу, контрастирующему с холодом в моём сердце.

Я иду на цыпочках к соседней комнате и тихо стучу в дверь.

– Чем помочь?

Показывается лицо Коидзуми с приветственной улыбкой. Как только он собирается заговорить, я прикладываю указательный палец к своим губам, и он осекается. Не говоря ни слова, я прокрадываюсь в комнату Коидзуми. На самом деле, я бы предпочёл прокрасться к Асахине, но сейчас не время для этого.

– Есть кое-что, что я должен тебе рассказать сначала.

– О?

Коидзуми сидит у своей кровати и подаёт знак, чтобы я тоже сел.

– Что это может быть? Мне любопытно. Это что-то, что должно быть в секрете от тех троих?

– Ну, Нагато-то уже в курсе.

О чём я? Вы всё ещё спрашиваете?

Конечно, о произошедшем с момента исчезновения Харухи и до моего пробуждения в больничной палате. Возрождение Асакуры Рёко, второе пришествие Танабаты трёхлетней давности, совершенно изменившиеся члены Команды SOS, взрослая Асахина и проект восстановления мира…

– Это займёт какое-то время.

Коидзуми – великолепный слушатель. Мало того, что он хорошо отвечает, когда я останавливаюсь, он также сохраняет внимательность лучшего ученика до самого конца.

Поскольку я прошёлся только по ключевым событиям, объяснение всего не отняло у меня много времени. Я думал, входить ли в ужасные детали всех частей этой истории, но для простоты восприятия предпочёл компактное резюме.

Коидзуми, выслушав всё, воскликнул:

– Так вот оно что! – Он, кажется, не особо взволнован. Я вижу, как он водит пальцем возле рта.

– Если всё, рассказанное тобой – правда, я могу лишь сказать, что это всё очень интересно.

Ты пытаешься быть учтивыми со своим "интересно"?

– Нет, я, правда, так считаю, поскольку уже сам кое о чём думал. Если с вами случилось всё это, то мои подозрения только окрепли.

Моё лицо, должно быть, выражало: "Это не хорошо. Только о чём же, спрашивается, он думал?"

– Я предполагаю, что она уменьшилась.

Что?

– Сила госпожи Судзумии. Их с Нагато способности по управлению данными.

О чём ты говоришь? Я смотрю на Коидзуми. Тот невинно улыбается.

– Госпожа Судзумия стала реже создавать замкнутые пространства, как я упоминал тебе на Рождество. Почти в ответ на это, я почувствовал, что Нагато… как бы выразиться? Это ощущение инопланетного присутствия… Такие чувства, или признаки, кажется, решительно уменьшились.

– …что?

– Госпожа Судзумия всё более и более становится похожа на обычную девушку. Равно как и Нагато, всё менее походящая на интерфейс Интегрального мыслетела.

Коидзуми смотрит на меня.

– С моей точки зрения, лучшего развития событий и не попросишь. Если госпожа Судзумия сможет примириться с действительностью, она перестанет думать о вещах, типа изменения мира, что фактически закончит мою миссию. Мне также будет на руку, если Нагато станет обычной школьницей без особых сил. Что до Асахины… ну, для тех, кто в будущем, без разницы, как всё обернётся.

Коидзуми продолжает свой монолог, как будто меня тут нет.

– Ты должен будешь вернуться в прошлое, чтобы вернуть мир и себя в норму? Это потому, что "прошлый ты" видел "будущего себя" с Асахиной и Нагато – всё так?

Угу.

– Однако сейчас мы заблудились на этой накрытой снежной бурей горе. И находимся в особняке, который кто-то весьма тщательно для нас готовил, запертые в альтернативном пространстве, непонятном даже для Нагато. Если так и продолжится, вы все не сможете вернуться в прошлое. Значит, как минимум ты, Нагато и Асахина должны вернуться в наше пространство. Нет, это должно быть точно, ваше возвращение – установленный факт…

Было бы странно, если не так. Я не паникую по этому поводу. В тот раз я определённо слышал собственный голос. Хотя, если я должен всё же возвратиться к тому моменту вовремя, должно быть что-то, что будет сделано в будущем. Это означает, что мы не застрянем в этом сумасшедшем доме, окружённом яростной бурей, навечно – ведь благополучное спасение предопределено. Перефразируя Асахину (старшую): "..иначе б вас тут не было".

– Именно так.

Коидзуми повторяет эти слова и улыбается мне.

– Тем не менее, у меня есть другие теории, но они все пессимистические. Говоря проще, это рассуждения о том, что не имеет значения, сможем ли мы вернуться в исходное пространство-время.

Хватит ходить кругами, говори уже.

После этого вступления, Коидзуми понижает голос:

– Есть предположение, что мы – это не "настоящие мы", а просто дубликаты, находящиеся в альтернативном мире.

Коидзуми продолжает смотреть на меня, будто ожидая, пока я переварю эти слова. Честно говоря, у меня несварение.

– Я объясню это по-другому, чтобы тебе было легче понять. Допустим, что наши разумы были скопированы "как есть" и вставлены в цифровое пространство, что тогда? Давай предположим, что только наши разумы были перенесены в виртуальную реальность.

– Ты это понимаешь под дубликатами?

– Да. Скопировать можно всё, что угодно, не только разум. Это возможно для кого-нибудь на уровне Интегрального мыслетела. Другими словами, мы, пойманные в этом альтернативном пространстве, являемся не оригиналами, а просто точными копиями, сделанными в определённый момент времени. А что касается наших оригиналов… ну, возможно, они счастливо празднуют в поместье Цуруи, пока мы тут говорим.

Погоди. Я вообще ничего не понял. Может, мне просто не хватает знаний?

– Не думаю. Пример получше. Полагаю, ты играешь во всякие видеоигры. Возьмём, скажем, одну из тех фэнтезийных РПГ. Было бы разумно сохранить прогресс, прежде чем заходить в пещеру, в которой неизвестно что. Сохранение игры – вполне очевидное решение. Даже если всю группу перебьют монстры, можно будет загрузиться с точки сохранения. Пока есть дубликаты, можно держать в безопасности эталоны, позволяя копиям членов Команды SOS рисковать. Пойди что не так, нажатие кнопки сброса решит проблему. Ты находишь такую метафору уместной при нашей ситуации?

– Коидзуми…

Очень сильное дежавю поразило меня в тот момент, когда я пытался это сказать. Очень похоже на то, что я испытал в том бесконечном августе с внезапным "отключением памяти". Что это? Я вызывал из памяти воспоминания, которые не должен помнить. Ну же! Скорее!

Я промямлил:

– У нас было что-нибудь подобное в прошлом?

– В смысле, попасть в ловушку на снежной горе. Нет, не у меня, уж точно.

– Не то.

Это не связано со снежной горой. Я не о нашей теперешней ситуации. Мне кажется, что где-то в моей голове есть воспоминания о нас, заброшенных в другие измерения… и какое-то совсем нереальное место.

– Ты про тот раз, со Сверчком? Это случилось в альтернативном пространстве.

– И не это тоже.

Я продолжаю ломать голову, и едва заметная подсказка появляется. Там Коидзуми в странной одежде, Харухи, Нагато с Асахиной, и я, наконец.

– Ага, вот оно. Коидзуми, по какой-то причине я помню тебя с арфой в руках, и все мы были одеты в историческую одежду и делали что-то…

– Хочешь сказать, что сохранил воспоминания из своей прошлой жизни? Я думал, ты в такое не веришь.

Если в действительности есть такая вещь, как реинкарнация, люди должны быть более понимающими и более прощающими. Эта чепуха – простая выдумка, нужная людям, чтобы найти оправдание бегству от существующей действительности.

– Точно.

Чёрт. Ничего не могу вспомнить. Моя собственная логика утверждает, что у меня нет воспоминаний ни о каких альтернативных пространствах, но мой инстинкт глубоко внутри говорит, что это определённо не тот случай.

Что это могло быть? Хотя я могу вспомнить лишь основные моменты этих эпизодов, мимолетные видения королей, пиратов, орудийных огней космических кораблей проплывают в моём уме. Только, что на счёт этого? Память говорит, что ничего подобного не было. Но что тогда с теми кусочками, переплетёнными внутри моего сердца, которые мне не получается собрать вместе?

Кто знает, как Коидзуми интерпретирует мой озадаченный вид? Он продолжает со спокойным тоном:

– Если даже Нагато не в состоянии объяснить всё происходящее, наряду с тем, как это место давит на неё, то нетрудно заключить, кто тайный лидер, который организовал это бедствие на снежной горе с особняком.

Я ничего не могу сказать.

– Это должен быть кто-то на том же уровне, что Нагато, или выше.

– Кто тогда?

– Я не знаю, но если намерение противника состоит в том, чтобы втянуть нас в этот кризис и заставить оставаться здесь, то Нагато должна была создать самое большое препятствие этому плану.

Коидзуми касается своей нижней губы.

– На их месте, я бы в первую очередь нацелился на Нагато, которая, в отличие от меня, бессильного в одиночку, и в отличие от Асахины, является инопланетным андроидом, напрямую соединённым с Интегральным мыслетелом.

По такому описанию, этот некто может превосходить Харухи. Был ли это кто-то один или целая группа, я понятия не имею. Но Нагато действительно говорила, что ее связь с хозяином была прервана.

Возможно, тайный лидер намного сильнее, чем даже создатели Нагато. Если это так, тогда мы, в действительности, уже вышли из игры…

Прямо в середине своей речи он вдруг будто о чём-то задумался, скрестив руки на груди.

– Ты точно помнишь Асакуру Рёко?

Я почти забыл, но ряд незабываемых событий в этом месяце подстегнул мою память.

– В пределах Интегрального мыслетела существует меньшинство, радикальные элементы. Подумай, если у них случится переворот, что может произойти? С нашей точки зрения, они – всемогущие сущности. Изолировать Нагато и удерживать нас в другом мире какого-нибудь другого измерения было бы для них проще простого.

Я помню эту общительную, выдающуюся и спокойную старосту класса с острым ножом. Она нападала на меня дважды, и дважды меня спасала Нагато.

– Что бы там ни было, это не изменит результат. Если мы не сможем покинуть этот особняк, то останемся здесь навечно.

Что? Как в замке Рюджина[50]?

– В точку. Могу даже сказать, что нам организовали VIP-обслуживание. Всё было предусмотрено. Уютный особняк, полный холодильник еды, ванная с горячей водой, удобные спальни… здесь есть буквально всё, чтобы обеспечить наши потребности, которые могли бы вынудить нас покинуть этот дом.

Такое существование было бы бессмысленным. Я не настолько разочарован своей жизнью, чтобы хотеть остаться жить без забот в этом неизвестном месте. Это слишком быстро, чтобы моя жизнь старшеклассника закончилась, не продлившись и года. Помимо здесь присутствующих есть ещё другие люди, которых я хочу увидеть снова. Это слишком трагично – не иметь возможности увидеть свою семью, а также Сямисэна и даже Танигути с Куникидой. И в завершение всего, я не люблю зиму. К сожалению, для исландцев, не думаю, что смогу когда-либо смириться с необходимостью провести свою жизнь среди холодного льда и снега. Можно сказать, что у меня потребность в жаре лета и шуме цикад.

– Какое облегчение слышать это от тебя, – Коидзуми драматично вздыхает.

– Последствия высвобождения силы госпожи Судзумии после осознания ситуации невозможно представить. Это могло бы быть фактическим намерением преступника. Если нет никакого прогресса, можно дать ей некие стимулы, чтобы вызвать ответные действия. Это обычная тактика. Будь всё это моделируемым окружением, а мы – простыми дубликатами оригиналов, "невидимая рука" не стала бы слишком заботиться о чём-либо. Не часто встретишь кого-то с чувством раскаяния от того, что он довёл до смерти компьютерных персонажей. Не согласен?

Раз уж он упомянул об этом, конечно, я не чувствую раскаяния. Однако персонажи видеоигры – просто цифры, я же, скорее, реальный персонаж в реальном мире.

– Сейчас главная задача – выбраться отсюда. Будет лучше иметь дело с бедствием в реальном мире, чем остаться в этом альтернативном. Путь появится; нет, скорее, мы должны его придумать. Кто бы ни поймал нас и госпожу Судзумию в ловушку, он, очевидно, наш враг. Под словом "наш" я подразумеваю не столько Организацию или Интегральное мыслетело, сколько Команду SOS.

Вот и славно. Пока ты полностью согласен со мной, я буду видеть в тебе брата.

После этого я глубоко задумался. Коидзуми присоединился к моим размышлениям, подперев подбородок рукой.

Чуть позднее…

Звук лёгкого удара ломает тишину между мной и Коидзуми. Я поднял своё тело, тяжёлое, будто приклеенное к кровати, и открыл дверь.

– Умм… ванна уже свободна. Теперь вы можете ей воспользоваться.

Асахина покрыта румянцем, так подходящим для передачи чувства сладости и невинности. Прядь влажных волос, прилипших к щеке, вызывает влечение, и бедро, выходящее из-под немного длинной футболки, невероятно сексуально. Будь моё душевное состояние в норме, я бы подумал о том, чтобы забрать её к себе в комнату, поставить в угол и наслаждаться видом.

– Где Харухи и Нагато?

Я пристально гляжу на прихожую, а Асахина красиво улыбается.

– Они пьют сок в столовой.

Будто зная о моих жаждущих глазах, она натягивает низ футболки.

– А, запасная одежда находится в примерочной. Я взяла футболку там. Полотенца и банные принадлежности – все…

Трудно выразить чувство прекрасного, возникающее при виде её, столь робкой и смущённой.

Я оборачиваюсь, взглядом останавливаю Коидзуми, быстро выхожу в проход и захлопываю дверь.

– Асахина, у меня вопрос.

– Что? – её большие круглые глаза смотрят на меня, а голова наклонена вбок в ожидании.

– Тебе есть, что сказать об этом особняке? Я нахожу его странным, а ты?

Асахина моргнула своими длинными густыми ресницами и сказала следующее:

– Умм, госпожа Судзумия думает, что это часть детективной игры Коидзуми… как это называется? Да, что-то типа прелюдии. Вот, что она сказала в спальне.

Это к лучшему, если Харухи так думает, хотя это проблема, если Асахина – тоже.

– Тогда как ты объяснишь неравномерность течения времени? Ты же была свидетелем эксперимента Коидзуми?

– Да. Но это же часть плана… да? Или нет?

Я нажимаю на лоб, пытаясь удержать вздох. Я действительно не знаю, способен ли Коидзуми на это, но даже если замедление времени – часть постановки, это было бы слишком нечестно – не предупредить Харухи. Кроме того, разве время не специальность Асахины?

Я решаю попробовать:

– Асахина, ты можешь связаться с будущим? Прямо здесь и сейчас?

– Э?

Озадаченное детское лицо старшеклассницы смотрит на меня.

– Как я могу сказать тебе такое? Хи-хи. Это закрытая информация!

Она хихикает, будто находя это забавным, но я не шучу и не нахожу это забавным.

Однако Асахина продолжает смеяться:

– Хватит, просто пойди и прими ванну, или иначе госпожа Судзумия снова рассердится. Хо-хо.

Шагами, лёгкими, как бабочки на рапсовом[51] поле весной, миниатюрная старшеклассница подходит к лестнице и исчезает, повернув голову и бросив необычный очаровательный взгляд на меня.

Бесполезно. На Асахину нельзя положиться. Одна надежда на…

– Проклятье! – я вздохнул.

Я действительно не хочу усиливать её стресс. Хотя, как назло, она единственная, способная изменить ситуацию. Коидзуми предполагает, что это всё – игра кабинетного стратега, и кто знает, какой хаос может устроить Харухи. Даже будь у меня козырь, после всех тех ужасов, что Коидзуми рассказал мне, я не стану действовать опрометчиво. Вполне возможно, что поставивший нас в эту ситуацию только этого и ждёт.

– Что делать?

Я надеялся придумать некую хорошую идею после принятия ванны и улучшения кровообращения, но мой мозг знает себя лучше. Даже если я выжму его, не получится и половины идеи, способной изменить положение вещей. Не так уж это и просто. Я не чувствую себя обескураженным, но это немного грустно, если подумать.

Как и сказала Асахина, в примерочной были полотенца и сменная одежда. Трико и футболки были выложены в ряд на стойках поблизости. Я надел случайный набор и направился в столовую к Коидзуми.

Трое уже искупавшихся поместили целый ряд кувшинов сока на обеденном столе и ждали нас.

– Так медленно, какого чёрта вы так долго?

Как по мне, так не многим дольше, чем купалась бы ворона.

Я потягиваю апельсиновый сок, полученный от Харухи, и мой взор направлен не на Нагато, а за окно. Возможно из-за перегрева, Харухи выпивает залпом консервированный сок, одобрительно направив указательный палец вверх. Асахина улыбается, не ведая текущей ситуации, в то же время Коидзуми, чётко всё понимающий, делает то же самое. Нагато кажется ещё более маленькой, чем обычно, может потому, что её влажные волосы свисают вниз?

Вот только, сколько сейчас времени? Вид за окном – всё ещё снежная буря, как и раньше, но она кажется мрачной и не совсем чёрной, от чего мне не по себе.

Харухи, похоже, потеряла чувство времени.

– Пошли в игровую, поиграем.

Всё ещё в настроении играть.

– Даже караоке сойдёт, но мы так давно не играли в маджонг. Ставка – утроенное число фишек. Сойдут любые, но лучше крупного ранга, чтобы потом не возиться с подсчетом очков. Победитель определяется по последнему раунду. Кокуси и суанко-танки на якумане[52], идёт?

Хоть я и не собираюсь жаловаться на правила, но всё ещё медленно качаю головой. То, что надо делать сейчас, это не петь караоке и не играть в маджонг, а думать.

– Нам сейчас нужно поспать. Будет много времени, чтобы поиграть позже. Я действительно устал.

Перед этим мы шли в течение многих часов с лыжами на спине, будучи наполовину похороненными в снегу. Только харухины мышцы, похоже, не работали до истощения.

– Это правда… – Харухи, кажется, хотела знать, на чьей стороне все остальные. Изучив мнение каждого, – прекрасно, ладно, давайте отдыхать. Но как только мы проснёмся, я хочу, чтобы все играли, как следует! – объявила она со свечением в глазах уровня двух-трёх галактик.

Когда все вернулись в свои каморки, я присоединился к дебатам, идущим в моей голове, лёжа на кровати и придумывая выход. Печально, что мои персоналии выставили напоказ мою бесполезность в такой момент, даже ни одного конструктивного предложения не вышло. Все молчали, ожидая, что кто-нибудь "сломает лёд". Время текло, минута за минутой, моё сознание становилось всё более туманным. Зачем вообще гадать?

– Кён.

Я даже не уловил ни звука закрывающейся двери, ни шагов входящего в комнату, ни даже шуршания одежды. Я бы в любом случае испугался, но был просто потрясён тем, кто стоял посреди моей комнаты.

– Асахина?

Свет заходил в комнату, отразившись от сияющего за окном снега, вместе с тенью, вытянутой по одной стене. Однако даже в этом тусклом свете, уверен, я вижу всё верно. Здесь стоит милая фея клубной комнаты, счастливый талисман Команды SOS, Асахина.

Асахина улыбается, называя моё прозвище, легко шагая и садясь на край моей кровати. Я подрываюсь, чтобы сесть прямо, так как её ноги, лежащие друг на друге, оказываются близко. Ощущение чего-то непередаваемого, нереального. Если приглядеться, её теперешняя одежда отличается от той, что была на ней, когда мы пожелали друг другу спокойной ночи через прихожую. Это не та длинная футболка, но одежды стало не многим больше.

Сейчас Асахина, смотрящая на меня, одета в белую рубашку, почти разорванную моим воображением, и не может приблизиться чуть сильнее.

– В общем…

Это красивое, детское лицо, кажется, чего-то хочет.

– Можно мне спать здесь?

От её слов у меня перехватило дух. (Очуметь!)

Эти влажные глаза смотрят прямо на моё лицо, пока развязная Асахина мягко опирается на моё плечо. Че… че-че-чего тут происходит?!

– Мне было страшно одной, я ходила кругами и не могла заснуть… если я буду рядом с Кёном, то должна хорошо выспаться…

Тепло горячего тела проходит через рубашку. Этот жар, который можно принять за пламя. Что-то мягкое давит на меня. Асахина обнимает мою руку и приближает лицо ко мне.

– Ты не против?

Это не вопрос – да или нет. Нет ни одного человека в мире, имеющего сердце, способного отказать Асахине в просьбе. Так что, ответ, конечно: "Да", – эта кровать великовата для одного… (спокойствие!)

"Хо-хо", – она отпускает мою руку с шикарной улыбкой и начинает расстёгивать и без того свободную рубашку. Мягкая смущающая неровность начинает медленно показываться. Полные груди, что я видел, когда Харухи заставила её быть девочкой-зайчиком и когда я случайно застал её в комнате клуба за переодеванием, те, что я нашёл на фотографиях, ныне покоящихся в скрытой папке на жёстком диске компьютера… были теперь передо мной. (Очнись, это не то!)

Всего две кнопки осталось на белой рубахе… нет, одна. Это более соблазнительно, чем полная нагота, как у первоклассной модели. Кроме того, что ни говори, в такой провоцирующей позе сейчас Асахина. (Эй!)

Асахина посмотрела на меня, прищурив глаза и бросив мне застенчивую, дразнящую улыбку. Её палец наконец отстёгнул последнюю кнопку. Должен ли я отвернуться? (сосредоточься!)

Под полностью расстёгнутой рубашкой чистая белая кожа движется вверх-вниз с каждым вздохом. На её теле, столь искусно доведённом до совершенства, что даже сама Венера забилась бы в раковину моллюска (я вам своё мнение не навязываю), на вершине одной из её гладких круглых грудей находится довольно заметная звёздочка.

Воздух вырывается из моего горла:

– Ого-го!..

Я выскочил из кровати, будто во мне пружина:

– Фига себе!

Присмотрись! Как я не заметил? Человек передо мной – не "моя Асахина". Я должен это знать лучше, чем кто-либо. Не я ли делал это в прошлый раз для проверки подлинности. Вы бы поняли, посмотрев на "это место" Асахины.

– Кто ты?

На левой груди этой Асахины нет никакой родинки.

Полуголая красавица, сидящая на кровати, говорит с несчастным видом:

– Почему? Ты не хочешь меня?

Если это настоящая Асахина (я сказал вам, что это не так!), то я должен сдержаться. Нет, нет. Проблема не в этом. Асахина никогда не стала бы прокрадываться и соблазнять меня. Я "завербован" и без необходимости для неё делать это.

– Ты не Асахина.

Я продолжаю отступать, глядя в очаровательные глаза, готовые залиться слезами. Мой разум вот-вот сойдёт с рельс. Как может мужчина расстраивать леди? Это ведь не связано с тем, что она не Асахина? (возьми себя в руки!)

– Пожалуйста, не надо, – я, наконец, произношу это. – Кто ты? Создатель этого странного дома, пришелец или Скользящий? Зачем ты это делаешь?

– …Кён.

Асахина передо мной кажется такой грустной. Её голова низко опущена, а губы искривлены от огорчения. И тут…

– !

Она разворачивается и, как ветер, летит к двери, её рубаха поднимается в воздух. Покинув комнату, она оборачивается, смотрит на меня со слезами на глазах и исчезает в прихожей. Стук двери неожиданно громкий, и этот звук пробуждает воспоминание. Я запер её изнутри. Без ключа не должно быть никакой возможности войти снаружи.

– Пожалуйста, подождите! – в тот момент я неожиданно сказал это почтительным тоном и побежал открывать дверь.

Бах! Громкий шум. Как бы сильно я ни нажал, звук открытия двери не должен быть столь пугающе громким. Только я подумал об этом…

– Эээ, ты…

Я налетаю на Харухи, которая, с её комнатой прямо напротив моей, высунула голову из двери и смотрит на меня с широко открытым ртом:

– Кён, ты был только что в моей комнате… ведь был?

Помимо нас с Харухи есть ещё люди, высунувшие свои головы в коридор.

– Умм… – соседка Харухи справа, одетая в футболку Асахина, тоже озадачена, а её дверь полуоткрыта.

– … – стройное тело Нагато тоже здесь. Я смотрю по сторонам:

– Что это было?.. – Коидзуми касается кончика своего носа и бросает мне странный взгляд наряду с весьма неуклюжей улыбкой.

Становится ясно, что звук открытия двери был столь громким потому, что все пятеро открыли их одновременно. Это был резонанс.

– Почему все? Что-то случилось? – Харухи первая опомнилась и заговорила, будто глядя прямо на меня, – почему все открыли своих комнат одновременно?

Я побежал за фальшивой Асахиной… Только, было, я подумал это сказать, как вдруг кое-что понял. Предыдущие слова Харухи были грамматически неверны.

– А сама-то что? Не в туалет, случаем?

К удивлению, Харухи фактически опускает свою голову, прикусывает нижнюю губу и отвечает лишь спустя некоторое время.

– У меня был наистраннейший сон. Мне приснилось, будто ты прокрался ко мне в комнату и говорил то, что не мог бы… умм, и делал то, что не стал бы. Мне показалось это странным… в итоге, я сильно ударила тебя, и ты убежал! Что за странный сон! Да? Но это было не похоже на сон.

Если то был сон, то сейчас – его продолжение. Пока я смотрел на раздосадованную Харухи с нахмуренными бровями, Коидзуми подошёл ко мне:

– У меня то же, – он смотрит прямо мне в лицо.

– Ты появился и в моей комнате тоже. Внешне это мог быть ты, но поведение было просто ужасающим… как бы то ни было, ты делал то, что не стал бы.

Я начинаю пугаться. Мой взгляд переходит от улыбающегося лица Коидзуми, видимо в поисках чего-нибудь другого, и устремляется на Асахину. Эта – точно настоящая. Один взгляд – и всё ясно. Как я мог принять ту личность за неё? В чувствах или действиях ей не сравниться с настоящей Асахиной.

Возможно, мой пристальный взгляд смущает её. Асахина краснеет. Я появлялся перед нею? Только я решил, что так оно и было…

– Госпожа Судзумия приходила ко мне в комнату, – её пальцы собраны вместе и тревожно перемещаются.

– Та странная госпожа Судзумия… Я не знаю, как описать, она походила на фальшивку…

Да, определенно фальшивка. Несомненно то, что проблема в том, что это произошло. Почему наши подделки появились друг у друга в комнатах? Асахина – в моей. Я – у Харухи и Коидзуми. И Харухи в асахининой комнате…

– Нагато, – я продолжал прессинг, – кто приходил в твою комнату?

Внешне стойкая Нагато, которая была в футболке, как и Асахина, подняла голову и посмотрела прямо на меня:

– Ты, – сказав это шёпотом, она медленно закрыла глаза.

И затем…

– …Юки?!

Под аккомпанемент удивлённого возгласа Харухи, звучащего в стороне, я вижу невероятную сцену. Нагато, та самая Юки Нагато, падает – будто придавленная невидимой демонической рукой – прямо на пол.

– Юки! Что случилось? Юки…

Все слишком удивлены, чтобы произнести хоть слово, и застыли на месте. Только Харухи выскакивает из комнаты и поднимает её маленькое тело.

– Ого… какая горячая! Юки, ты в порядке? Юки? Юки!

На бесчувственном лице Нагато закрыты глаза, а голова наклонена вниз. Но мой инстинкт говорит мне, что это не просто сон.

Харухи обнимает плечо Нагато и кричит с резким взглядом:

– Коидзуми, быстро отнеси Юки в её кровать. Кён, иди искать холодные подушки[53]. Тут должны быть где-нибудь. Микуру, иди готовить влажные полотенца.

Видя, что я, Асахина и Коидзуми всё ещё стоим, Харухи рявкает снова:

– Быстрее!

Увидев Коидзуми, поднимающего совершенно бессознательную Нагато, я второпях спустился с лестницы. Холодная подушка, холодная подушка, холодная подушка, где может быть холодная подушка?

Возможно, я ещё не совсем оправился от шока при виде обморока Нагато, от которого я тогда застыл на месте. Это кажется невозможным. Этот случай с поддельной Асахиной в мой комнате и нашими подделками в комнатах друг у друга – это всё мне по горло, я хочу забыть об этом. Прекратите. Это не имеет никакого отношения ко мне.

– Чёрт!

Это плохо. Проклятье. Я надеялся дать Нагато пожить мирной жизнью, как нормальному человеку, в течение следующих нескольких дней. Кто же знал, что выйдет с точностью, да наоборот.

Нигде нет и следа никакой холодной подушки, поэтому я инстинктивно зашёл на кухню. Свою холодную подушку я храню не в аптечке, а в холодильнике. Где она может быть в этом странном доме?

– Погоди-ка.

Я останавливаю свою руку, держащуюся за дверцу холодильника. Я молюсь, стараясь изо всех сил визуализировать холодную подушку у себя в голове.

Следом за этим, я открываю холодильник.

– …здесь.

Синяя холодная подушка лежит на капусте.

Всё действительно предусмотрено. Это слишком удобно. Я не знаю, кто уделил такое внимание деталям, но из этого ничего хорошего не выйдет. Я более решителен благодаря этому парню.

Мы определенно не можем оставаться в таком месте, как это.

Я шёл из столовой с твёрдой холодной подушкой, когда увидел Коидзуми, стоящего в вестибюле и изучающего дверной проём. Что он здесь делает? Достопочтенная Харухи отправила его набрать снега, чтоб остудить Нагато?

Только, было, я хотел дать ему пару советов, как он заметил меня и сказал первым:

– Ты как раз вовремя. Посмотри-ка на это, – и он указал на дверь.

Я сглатываю слюну и смотрю туда, куда он указывает. Я вижу нечто столь невероятное, что удивлён и шокирован.

– Что… что это?!

Это всё, что я смог выдавить из себя.

Мы не видели этого прежде.

– Да, этого тут не было. Я был последним, кто вошёл в дом. Когда я закрывал дверь, не увидел ничего подобного.

На внутренней стороне двери было нечто, что трудно описать. Больше всего это, пожалуй, походило на контрольную панель или пульт управления.

Доска, приблизительно 50 см в длину, вшита в дверь… или это панель интерфейса? Куча символов и чисел, не дающих мне ничего, кроме головной боли, написаны на этой панели.

Я терпеливо их изучаю. Верхний ряд:

x – y = (d – 1) – z

В нижнем ряду написано:

x = ? y = ? z = ?

Часть с "?" вдавлена внутрь. Как будто туда надо что-то вставить. Я растерянно смотрю на эти углубления…

– Принадлежности здесь, – Коидзуми указывает на группу пронумерованных блоков, размещённых в доске. Взглянув ближе, я понял, что тут располагаются три ряда цифр от 0 до 9. Я наклоняюсь, чтобы взять и рассмотреть одну из них. Внешне и по весу похожа на плитку для маджонга. Единственное отличие – на нём вырезана одна арабская цифра.

Десять видов цифр разделены на три группы и помещены в плоскую деревянную панель.

– Должно быть, это цифры, которые мы должны использовать для решения уравнения. – Коидзуми тоже вынимает одну, чтобы исследовать. – Видимо, они должны вставляться в пустые ячейки.

Я снова смотрю на уравнение, и моя голова опять начинает болеть. Математика всегда была естественным источником боли для меня.

– Коидзуми, ты можешь его решить?

– Уравнение кажется знакомым, но подсказок недостаточно. Если нужно просто уровнять значения с обеих сторон, то есть бесконечное число возможных сочетаний. Чтобы уменьшить их количество до одного, нужен набор условий.

Я смотрю на единственную уникальную букву из этих четырёх.

– Что это может быть за "d"? Может, её значение не нужно определять?

– Она есть только сверху.

Коидзуми вертит в руках плитку с "0" и говорит пониженным голосом:

– Это уравнение… Я точно видел его прежде, но не представляю, как оно могло появиться здесь… что же это? Мне кажется, будто я видел его совсем недавно…

Он нахмуривает брови и останавливается. Редкость для Коидзуми – показать такое задумчивое лицо.

– Итак? Думаешь, это что-то значит.

Я кладу свою плитку назад в деревянную панель.

– Мне известно, что математическая задача внезапно появилась на внутренней стороне двери, но что это значит?

– Хм.

Коидзуми вышел из задумчивости.

– Думаю, это может быть ключом, поскольку двери заперты. Открыть их изнутри невозможно. Пустая трата сил – пытаться повернуть ручку.

– Что ты сказал?

– Пойди, сам попробуй. Видишь: на внутренней стороне дверей нет ни замочной скважины, ни паза для ключа. Я попробовал открыть, но не смог.

– Кто мог закрыть её? Даже если это автоматика, она должна открываться изнутри.

– Это ещё одно косвенное доказательство тому, что это место – вне здравого смысла, – Коидзуми возвращается к своей неопределённой улыбке.

– Личность преступника неизвестна, но ясно, что противник намеревается запереть нас здесь. Окна закрыты наглухо, двери полностью заперты…

– Если так, для чего уравнение на интерфейсной панели? Загадка для нас, чтобы убить время?

– Если моя догадка верна, это уравнение является ключом, чтобы открыть дверь, – Коидзуми продолжает беззаботным голосом, – я также думаю, что это – последнее средство к спасению, оставленное нам Нагато.

Я пробудил свои недавние воспоминания и полностью ушёл в них, но Коидзуми не обращает на это внимания и продолжает свои рассуждения:

– Это, можно сказать, информационный конфликт. Разновидность войны, на которую наложены некоторые ограничения. Кто-то запер нас в этом альтернативном пространстве, и Нагато нас покинула, чтобы вступить в бой с той тёмной фракцией, оставив заранее запасной выход. Результат – это уравнение. Мы должны суметь вернуться в наш мир, решив уравнение, иначе так тут и останемся.

Коидзуми стучит в дверь.

– Я не уверен, какого рода эта битва, но если это тотальная борьба между какими-то разумными формами жизни, то она идёт в виде, выходящим за пределы нашего воображения, а это лишь физическое проявление той борьбы. Этот интерфейс, должно быть, результат того боя.

Уравнение, совершенно неуместное в этом странном, таинственном доме.

– Это не совпадение, что сразу после нашего странного сна Нагато ослабла, а эта интерфейсная панель появилась… эти события – не отдельные явления, они все, так или иначе, взаимосвязаны.

Коидзуми продолжает, хорошо скрывая беспокойство.

– Это должно быть ключом от выхода из этого альтернативного пространства, клавишей "ESC", созданной Нагато.

Это заставляет меня осмотреть всю панель в поисках надписи "Copyright © Yuki Nagato". К сожалению, я не могу найти ничего подобного.

– По большей части, это всё – моё собственное предположение. В этом месте Нагато имела в распоряжении ограниченные возможности. Исходя из того, что её соединение с Интегральным мыслетелом было прервано, она могла воспользоваться только собственными способностями, которые привели к этому окольному решению.

– Ты, может, и называешь это предположением, но твой тон довольно решителен.

– Хм, это верно. Организация попыталась установить контакт с помощью дополнительных средств связи, поэтому у меня есть кое-какие сведения.

Хотя я действительно хотел бы услышать больше о других инопланетянах, сейчас просто не время для этого. Неотложный вопрос – решить уравнение, написанное на этом занимательном интерфейсе. Когда я посмотрел на символы панели интерфейса и на группу цифр на этой деревянной доске, мне вспомнился спокойный голос Нагато:

– Это место вызывает у меня существенный стресс.

Я не знаю, кто мог устроить ловушку, чтобы заманить нас в этот странный дом в снегах, но я определённо не могу простить того, по чьей вине у Нагато сильный жар и обморок. Ничего у этих инопланетных ублюдков не выйдет! Неважно как, но мы все покинем это место и вернёмся на виллу Цуруи! Вся Команда SOS, без исключений, уйдёт отсюда.

Нагато уже внесла свой вклад. Хоть я не видел и не слышал этого, она, несомненно, вела войну против невидимого врага с момента нашего попадания в это альтернативное пространство. Это должно быть причиной того, почему она казалась более замкнутой, чем обычно. Она боролась, как могла, но всё же оставила нам маленькую лазейку. Значит, теперь мы должны открыть эту дверь.

– Мы должны выбраться отсюда.

Коидзуми слегка улыбается в ответ на моё заявление:

– Я тоже планирую это. Независимо от удобства, это не то место, чтобы остаться. Утопия и Дистопия – две стороны одного зеркала.

– Коидзуми, – серьёзность моего голоса удивила даже меня, – ты не можешь как-нибудь проломить эту дверь? Положение довольно мрачное. Нагато уже заболела, так что единственный, кто обладает какой-то силой, – это ты.

– Ты меня слишком переоценил.

Даже попав в такую переделку, Коидзуми всё ещё отвечает с улыбкой.

– Я никогда не говорил, что я – всесильный экстрасенс. Мои способности могут проявляться только при определённом наборе условий. Это то, что ты должен…

Я хватаю его за рубашку и подтаскиваю к себе прежде, чем Коидзуми закончит свою чушь:

– Я не хочу слушать это! – я уставился на Коидзуми и его ехидные, ухмыляющиеся губы, –альтернативное пространство – твоя специальность. На Асахину положиться нельзя, Харухи – бомба, способная рвануть в любой момент. Не ты ли щеголял своими силами в прошлый раз, когда мы встретили Сверчка? Или Организация – это гнилое сборище тряпок?

Фактически, я и сам такой же. Я не могу сделать ничего, даже простых здравых суждений. Могу сказать, что я не дотягиваю до Коидзуми. Единственное, о чём я мог думать в тот момент – это сделать из Коидзуми отбивную, и чтобы он побил меня в ответ. Мне не получится выпускать гнев, избивая себя непосредственно, поскольку буду жалеть себя.

– Какого чёрта вы творите? – резкий крик раздаётся позади нас, и она кажется рассерженной, – Кён, я разве не сказала тебе найти холодные подушки? Я спустилась, прождав тебя вечность, и что я вижу? Вы с Коидзуми решили заняться борьбой. У тебя чем башка забита? – Харухи держит руки на бёдрах и твёрдо стоит на ногах. Она похожа на старика, живущего со мной по соседству, поймавшего с поличным вора, крадущего хурму. – Маетесь дурью в такой час! Подумайте о Юки хоть секунду!

Харухи рассматривает наше с Коидзуми противостояние как простую игру, возможно, потому, что думает о своём. Я отпускаю Коидзуми и поднимаю холодную подушку, недавно упавшую на пол.

Харухи выхватывает её у меня.

– Это что?

Взгляд Харухи быстро переходит на странное уравнение. Коидзуми выпрямляется и отвечает:

– Без понятия. Мы оба думали об этом. У госпожи Судзумии есть какое-нибудь мнение?

– Это не формула Эйлера?

Говорит Харухи, даже не подумав. Вот отстой. Коидзуми отвечает:

– Вы имеете в виду Леонарда Эйлера? Математика?

– Да математик, но я не знаю его имя.

Коидзуми вновь исследует странную панель интерфейса и смотрит в течение нескольких секунд.

– Да.

Он сплетает свои пальцы, будто выступая перед кем-то.

– Это формула Эйлера для планарного графа[54] или, скорее, её вариация. Как и ожидалось от госпожи Судзумии.

– Это может быть и не она. Эта "d", видимо, означает показатель размерности, я полагаю.

Так это или нет, у меня есть куча вопросов в голове. Кто Эйлер, и что он делал? Что за теория планарного графа? Мы такое проходили на математике? Только я собрался спросить, как вспомнил, что проспал большую часть уроков по математике! Так что я не решился озвучить свои сомнения.

– Нет, это не часть учебного плана старших классов. Однако задача о семи мостах Кёнигсберга должна быть тебе знакома.

А, это я знаю. Математик Ёшизаки иногда касался таких трудных вопросов на своих лекциях. Задачей была иллюстрация, изображающая два острова и движение между ними по соединяющим мостам. Я помню, что нет никакого решения.

– Верно, – Коидзуми кивает, – проблема существует на плоскости, но Эйлер доказал, что можно рассмотреть поверхность как трёхмерный объект. Плоская формула – одна из многих его легендарных работ, – Коидзуми продолжает объяснять, – этот принцип справедлив для всех многогранников. Результат сложения всех вершин и сторон минус число рёбер должен быть равен "2".

– …

– Видя взгляд, желающий отбросить всё связанное с математикой, Коидзуми криво улыбается и убирает одну руку за спину.

Он вынимает масляный маркер. Где он его взял? Нарочно прятал? Или получил его так же, как я холодную подушку?

Коидзуми становится на колени и начинает чертить прямо на красном ковре. Ни Харухи, ни я не пытаемся остановить его, видя, что никого не волнует, рисует ли кто граффити в этом месте.

Коидзуми изображает похожий на игральную кость многогранник.

– Как видишь, правильный шестигранник. Число вершин – 8, сторон – 6, рёбер – 12. "8+6–12=2"… так, или нет?

Как будто этого было недостаточно, Коидзуми изобразил новую фигуру.

– На этот раз я нарисовал пирамиду. Здесь 5 вершин, 5 сторон и 8 рёбер. "5+5–8" всё ещё "2". Поэтому, даже если увеличить число сторон до сотен, ответ останется "2" (Эйлерова характеристика), в этом суть принципа Эйлеровских многогранников.

– Да? Тогда, думаю, понял. Но… что Харухи подразумевает под показателем размерности?

– Это очень просто. Принцип применим не только для трёхмерных объектов, но также и для плоских фигур. Только здесь формула становится: "вершины + стороны – рёбра = 1". Проблема семи мостов вытекает из этого принципа.

На ковре появляется новый эскиз.

– Как видишь, это пятилучевая звезда, нарисованная одним росчерком.

В этот раз я сам посчитаю. Тут 1, 2… 10 вершин. Сторон, так… 6 площадей. Линий больше всего, гм… всего 15. Результат: "10+6–15" это "1".

Пока я занимался подсчётом, Коидзуми уже закончил четвёртый граф. Это похоже на кривую Большую Медведицу.

– Это применимо даже для такой закорюки.

Тебе действительно не стоит заморачиваться. Ну, раз уж ты нарисовал, я постою и посчитаю. Хмм… тут 7 вершин, 1 площадь… линий… может, 7? Понятно, ответ действительно "1".

Коидзуми надевает колпачок на маркер со своей фирменной улыбкой.

– Во всяком случае, характеристика равна "2" для трехмерного многогранника и "1" для плоских фигур. Понял? Теперь смотри на уравнение.

Маркер указывает на панель интерфейса.

– Здесь "x – y = (d – 1) – z". "Х" – число вершин, изменив формулу Эйлера, можно заключить, что "y" – рёбра. Это очевидно, если посмотреть на "z" – число сторон, которое изначально было слева, но перенесено вправо с изменением знака. Что до "(d – 1)", если мы подставим Эйлерову характеристику, будет "2" для трёхмерных объектов и "1" для плоских; "d" будет, соответственно, "3" или "2". Видимо, это "d" от слова "dimension" ("размерность").

Я молча слушаю и перевариваю. Хмм. У меня появилось общее представление. Таким образом, уравнение на доске связано с, так называемым, принципом мистера Эйлера, это ясно.

– А значит? – спрашиваю я.

– Каков должен быть ответ? Какие цифры мы должны вставить в ячейки на место "x","y" и "z"?

– Ну…

Отвечает Коидзуми.

– Без исходного многогранника или плоского графа, на который можно сослаться, мне этого не решить.

Ну не гадство, а? Где нам искать этот твой исходный граф?

– Не знаю, – Коидзуми пожимает плечами, а я начинаю паниковать.

И тут…

Харухи, с виду полностью ушедшая в уравнение, внезапно рявкает, будто что-то вспомнив:

– Это всё неважно – ах да, Кён!

Чего ещё!

– Тебе стоит после этого зайти навестить Юки!

Я зайду и без твоих напоминаний, тебе действительно надо командовать мной и заставлять в такой манере?

– Потому что она назвала твоё имя, хотя всего раз.

Моё имя? Нагато? Ты шутишь?

– Как она назвала меня?

– Просто "Кён"!

Нагато никогда не называла меня по имени, ни разу. А, то есть, будь то моим именем или прозвищем, Нагато никогда не называла меня ими. Всякий раз, когда мы говорили с ней, она обращалась ко мне по местоимению…

Смутные беспорядочные эмоции поднимаются из моей груди.

– Нет… – возражает Коидзуми.

– Это действительно был "Кён"? Вы уверены, что не допустили ошибку?

О чём он? Интересуется шёпотом Нагато?

– Госпожа Судзумия, это очень важно. Пожалуйста, попытайтесь вспомнить.

Это весьма сильная формулировка для Коидзуми. Даже Харухи удивляется и начинает вспоминать, глядя вверх.

– Хм… ну, я не расслышала достаточно хорошо. Возможно, это был не "кён". Она прошептала это. Это мог быть "хён" или "зён". Точно не "кян" или "кюн".

– Ясно, – удовлетворённо отвечает Коидзуми.

– Это значит, что первый слог не ясен и Вы уловили только конец. Ха-ха-ха, так и есть. Нагато могла сказать не "кён" или "зён", а "йон" ("четыре").

– Четыре? – сказал я.

– Да, самая что ни на есть "четвёрка".

– И что, если это "четвёрка"?

Я умолк и обернулся на уравнение.

– Эй! – Харухи нетерпеливо сжала губы.

– Нам некогда заниматься этой игрой с числами! Вы хоть чуточку беспокоитесь за Юки? Достали оба! – она бросает холодную подушку, а её глаза превращаются в треугольники, – лучше вам заглянуть к Юки! Слышите?!

Наорав, она топает, топает и топает, поднимаясь по ступеням. Мы провожаем её глазами, и Коидзуми начинает говорить только после её ухода, полный уверенности во взгляде и голосе.

– Все условия теперь есть. Мы можем найти "x", "y" и "z". Вспомни, пожалуйста, предыдущее происшествие. Случай с подделками, который госпожа Судзумия приняла за сон, но я считаю это реальным.

Коидзуми снова достаёт маркер и нагибается.

– Давай нарисуем граф, показывающий, кто в чьей комнате появился.

Коидзуми выводит точку на ковре и подписывает её "KI".

– Это будешь ты. Асахина пришла в твою комнату.

Отсюда исходит линия, заканчивающаяся точкой с надписью "ASA".

– Госпожа Судзумия появилась в комнате Асахины.

На сей раз, он чертит линию, спускающуюся налево по диагонали, и подписывает "SUZU" новую точку.

– Тот, кто пришёл в комнату госпожи Судзумии, был ты.

И вслед за этим, он проводит линию от "SUZU" к "KI", завершая правильный треугольник.

– И тот, кто пришёл в мою комнату, был ты. А, мне стоило сказать: похожий на тебя, но не ты. Я полагаю, ты не сделал бы того, что сделал он, даже если бы сошёл с ума.

Линия идёт вниз от "KI" до точки, названной "KO".

– Нагато также сказала, что ты ходил к ней в комнату.

Теперь ясно. Коидзуми закрывает маркер и останавливается, начертив линию, идущую от моей точки направо – к конечной точке, названной "NAGA".

– Всё взаимосвязано. Почти очевидно, что наши подделки, появившиеся, казалось бы, во сне, были на самом деле явлением, созданным Нагато.

Я пристально смотрю на последний граф, начерченный Коидзуми, не отрывая глаз.

Это определённо "4", нарисованная одним росчерком.

– Осталось лишь приложить этот граф к уравнению на двери. Он оказался связан с нашими дубликатами. Раз этот граф плоский, "d" будет "2".

Коидзуми отбрасывает свою чёлку и продолжает с улыбкой:

– х=5, y=5, z=1. Вот и ответ. Обе половины превращаются в ноль.

Я не стал тратить время на трепет или похвалу, поскольку торопился схватить те плитки. Три из них. Теперь, когда ответ найден, чего нам ещё ждать!

Однако у Коидзуми, похоже, ещё остаются сомнения.

– Чего я боюсь – вдруг это программа удаления?

Давайте сначала спросим. Чем это может быть?

– Если мы действительно дубликаты наших личностей, то нам вообще нет никакого резона покидать это альтернативное пространство, пока наши оригиналы остаются живыми и здоровыми в реальном мире, – Коидзуми разводит руками, – этот механизм может быть настроен так, что когда решим уравнение, мы будем удалены. Для нас такое действие равносильно самоубийству. Ты хочешь продолжать нашу жизнь здесь вечно, без изменений вообще, или быть удалённым? Что предпочитаешь?

Ничего. Хоть я и не желаю вечной жизни, но и не такой отчаянный, чтобы надеяться на скорую кончину. Я – это я. Нет никого, способного меня заменить.

– Я верю в Нагато.

Даже сам удивился своему спокойствию.

– Также я верю и в тебя, что твоё решение верное. Но это доверие относится только к тому уравнению.

– Ясно, – Коидзуми улыбается любезно, будто владеет телекинезом. Вслед за этим он делает шаг назад. – Предоставляю остальное тебе. Если что пойдёт не так, я буду стоять с тобой на стороне госпожи Судзумии, ведь это мой долг и моя миссия.

Это прекрасно, раз ты этого хочешь, пока это делает тебя счастливым. В мире не так много работы, от которой ты действительно счастлив.

Коидзуми немного ослабляет улыбку и становится более серьёзным.

– Если мы действительно вернёмся в нормальное пространство, тогда я хотел бы кое-что тебе пообещать.

Он спокойно продолжает.

– После этого, если произойдёт что-нибудь, что поставит Нагато в тупик, я брошу Организацию и поддержу тебя – независимо от того, насколько это будет выгодно Организации.

Зачем поддерживать меня? Лучше поддерживай Нагато.

– В случае развития такой ситуации ты, несомненно, первым поддержишь Нагато. Помощь тебе – это помощь Нагато, через посредника, скажем так.

Его губы дрожат.

– Лично я считаю Нагато очень важным членом команды. Когда придёт время, я протяну ей руку. Хотя я, может, и часть Организации, но прежде всего я – вице-капитан Команды SOS, – глаза Коидзуми заполняются беспокойством, а выражение лица, похоже, – решимостью отказаться от любого отступления и права защищать себя. Если так, мне не стоит медлить, а нужно просто сделать то, что подсказывают инстинкты.

В середине декабря… я был брошен совсем один в чужом мире, и мне удалось выбраться, хорошенько побегав. На сей раз, конечно, я сделаю то же самое. Однако в отличие от прошлого раза я борюсь не один, а действую сообща со всеми из Команды SOS, чтобы найти отсюда выход. Замку Рюджина не на что надеяться. Не мы, а это место должно исчезнуть.

Я вставляю плитки их ячейки без малейших колебаний.

"Клик" – послышался лёгкий, но уверенный, щелчок. Больше всего похоже на звук открывающегося замка.

Я фокусирую всё внимание на ручке, и она поворачивается!

Двери медленно открываются.

…

Случались и в прошлом моменты, когда я был не в состоянии сказать что-либо. Или был ошеломлён, или в истерике, или даже совершенно подавлен! В голове всплыли сразу все подобные ощущения: "Вы не шутите?". Пережив пространство и время, закрученные "восьмёркой", даже я был устойчив, как недоотравленный таракан, и не должен бы сейчас так поражаться.

Похоже, это не тот момент.

Я, открывший эти тяжёлые двери…

…

…нахожусь в таком состоянии, что не могу издать ни звука, как ни стараюсь.

Я не верю своим глазам. Почему мои зрительные нервы посылают в мозг такую картину? Это потому, что я совсем свихнулся? Или мои сетчатка и радужка совсем отказали?

Резкий свет сбивает меня с толку. Яркое сияние солнца сверху.

– …это же…

Небо чистое, как хрустальный шар. Ни единой снежинки не падает на нас, не говоря уж о снежной буре. Погода ясная, на небе ни облачка, куда взгляд ни кинь. Там есть только…

…тросы подъёмника, идущие через наше поле зрения. На подвесных сиденьях сидят пары лыжников.

Мои неловкие ноги почему-то стало трудно поднять.

Это снег. Я посреди снежного поля. Блестящий белый пейзаж слепит мне глаза, ошеломляя ещё больше.

Я чувствую что-то, и когда поднимаю голову, чья-то фигура проносится мимо.

– Эй?!

Я рефлекторно отскакиваю, следуя глазами за тенью. Меня обрулил лыжник, как если бы я мешался на трассе.

– Это же…

Лыжный корт, он самый. Даже не приглядываясь, можно повсюду увидеть развлекающихся лыжников, смотрящихся вполне естественно.

Я поворачиваюсь и вдруг чувствую некоторый вес на своих плечах. Он, похоже, от лыж и палок на моей спине. Затем я смотрю на свои ноги и вижу, что обут в лыжные ботинки. Что касаемо одетого на мне, ну, это лыжное снаряжение, полученное мною до выхода из особняка Цуруи.

Я поспешно оборачиваюсь.

– Ааа… – Асахина выглядит, как кои-нобори[55] на ветру, с широко открытыми глазами и ртом.

– Невероятно… – Коидзуми удивлённо смотрит на небо. Они оба в знакомом наряде, уж точно не в футболках.

Тот странный дом исчез бесследно. Похоже, он уже не появится. Это всего лишь лыжный рай. Неотмеченный на картах особняк испарился, не оставив и следа…

… говоря иначе.

– Юки?!

Судя по направлению звука, Харухи должна быть прямо впереди! Я кручу головой и глазами, чтобы найти её.

Харухи рядом с Нагато, помогает ей выбраться из снега.

– Ты в порядке, Юки? У тебя всё ещё жар… а? – Харухи озирается вокруг, как даман[56], вынутый из своей норы, – как странно… мы были в особняке.

Затем она, наконец, замечает меня:

– Кён, что…

Я не ответил, а просто положил на землю свои лыжи и палки и сел на колени перед Нагато. Харухи и Нагато – обе в той же одежде, что была на них перед бурей, во время наших "гонок".

– Нагато, – в ответ на мой зов её волосы слегка движутся, и она медленно поднимает голову.

– … – её лицо всё ещё неподвижно, а большие, как обычно, зрачки смотрят на меня. Нагато, вся в снегу, фиксирует свой взгляд на моём лице.

– Юки! – Харухи отталкивает меня и теперь держит Нагато.

– Я действительно не знаю, что случилось, но… Юки, ты очнулась? У тебя всё ещё жар?

– Нет, – быстро отвечает Нагато, стоя на ногах.

– Я просто упала.

– Правда? Но ведь у тебя был жар до этого… а? Что случилось? – Харухи прикладывает свою руку ко лбу Нагато. – Ух, ты! Температура спала. Но… – она осматривает пейзаж панорамным взглядом, – а? Метель?.. Особняк?.. Ничего нет? Это не было похоже на сон… Да? Или… действительно сон?

Не спрашивай меня об этом. Ты единственная, кому я могу отказать в техподдержке.

Пока я собирался изобразить невинность, откуда-то с близи до меня донёсся звук живого "эй!".

– Что стряслось?

Кричит Цуруя. Рядом с нею стоят три снеговика – большой, средний и маленький, и ещё одна фигура, ростом со среднего, находится неподалёку. Эта скачущая фигура, если подумать, должна быть моей сестрой.

Нам удалось вернуться.

Мы рядом с подъёмниками, неподалёку от трассы для новичков. Все пятеро на месте.

– Уфф, не важно, – Харухи решила дальше не давить, – Юки, я дотащу тебя, давай.

– Не стоит, – отвечает Нагато.

– Ах, да! – Харухи определилась. – Я действительно не знаю, что произошло и почему у меня нет зацепок, но ты точно перенапряглась. Хоть у тебя уже и нет жара, все видят, что ты не в порядке. Тебе надо отдохнуть!

И, не дожидаясь ответа Нагато, Харухи подхватила её и побежала к Цуруе и моей сестре. Её бег по снегу оставил бы позади и быстрейший из снегоходов. Будь на зимних Олимпийских играх такая категория, как стометровка по снегу с человеком за спиной, Харухи, без сомнения, взяла бы золото.

Вслед за тем…

Нас забрал Аракава после звонка Цуруи.

Нагато несколько протестовала против того, чтобы быть пациентом Харухи, по-своему проявляя свою жизнеспособность, но мой на неё взгляд, похоже, возымел эффект, и она наконец подчинилась харухиным указаниям.

Нагато, Харухи, Асахина и моя сестра первыми отправились на виллу. Коидзуми, Цуруя и я пошли назад пешком.

В середине пути Цуруя завела такую беседу:

– Вот странно, почему вы вернулись с горы, тяжело шагая и с лыжами за спиной? Что-то произошло?

– Уммм, не было бури?

– Хмм? А, ты о том снегопаде, что длился десять минут? Ничего такого особенного. Просто короткий внезапный снегопад.

Получается, что наши блуждания по снегу и вечность в странном доме для Цуруи прошли всего за несколько минут.

Полная жизни в шаге и голосе Цуруя продолжила:

– Мне интересно, почему вы все спустились в таком виде. Наверное, это из-за того неприятного падения Нагато. Слава богу, она быстро оправилась.

Коидзуми в ответ лишь слегка улыбается и не говорит ни слова. Я тоже молчу. Наблюдатель, спокойно оценивающий всё произошедшее, в данном случае – Цуруя, видел всё так, как она сказала. Раз так, давайте примем её точку зрения за основную. Мы могли быть в стране чудес или во сне, но здесь – реальность, тут находится оригинал мира.

После долгого движения в тишине Цуруя снова засмеялась и приблизилась к моему уху:

– Кён, можно спросить?

– О чём, сенпай?

– Могу сказать, что Микуру и Нагато не обычные люди, вероятно, и Харухи тоже?

Я осмотрел Цурую со всей серьёзностью и обнаружил, что её яркая внешность ни больше, ни меньше, чем видимость…

– Значит, даже ты догадалась.

– Я давно заметила! Я только не совсем поняла, откуда они. Но я думаю, что они занимаются чем-то странным у нас за спиной. А, только не говори Микуру. Деточка пытается быть как все!

Она громко расхохоталась, должно быть – в ответ на мою реакцию.

– Хмм, но Кён вполне нормальный. Ты пахнешь так же, как я.

Вслед за этим она посмотрела мне в лицо.

– Не важно. Я, правда, не хочу раскапывать, что за человек Микуру. И тебе было бы сложно ответить. Какая разница, кто она – друзья это друзья.

Харухи, кончай эти задумки с "почётным членом" или "почётным консультантом" и возьми Цурую в основной состав. Эта прямодушная девушка может лучше меня подойти на роль "обычного человека".

Цуруя легко похлопала меня по плечу.

– Позаботься о Микуру. Если у этой девочки есть что-то, с чем она не хочет, чтобы я помогала, тебе придётся взять это на себя.

Это… определённо так.

– Хотя… – глаза Цуруи засветились ещё ярче, – тот фильм, который для фестиваля. Спецэффекты были настоящие?

Возможно, Коидзуми услышал это, поскольку я заметил, как он, идя в стороне, пожал плечами и промолчал.

Когда мы прибыли на виллу, Харухи уже уложила Нагато в постель.

Она уже не выглядела задыхающейся и имела ровный цвет лица. Подобно травинке, качнувшейся от порыва ветра, она снова была собой – Нагато, какую я знаю.

Асахина и Харухи сидят у кровати Нагато, как будто они обе на вахте, а моя сестра с Сямисэном – в углу, в резерве. Возможно, они ждали меня, Коидзуми и Цурую, пришедших позже. Когда все собрались, Харухи заговорила:

– Эй, Кён. Мне почему-то кажется, что у меня был необычайно реалистичный сон. Мне приснилось, что мы были в особняке и приняли там ванну и ещё съели несколько бутербродов.

Ты просто бредишь – только я собирался это сказать, как Харухи продолжила.

– Юки говорит, что понятия не имеет, но Микуру вспоминает то же самое.

Я смотрю на Асахину, и мисс-горничная, вызывающая жалость, отвечает взглядом: "Извини".

Это не хорошо. Я надеялся оправдаться, назвав всё сном наяву или ложным восприятием, а теперь не могу выдумать никакого хорошего объяснения тому, что двое видели один сон.

Пока я обдумываю, что соврать Харухи…

– Это коллективный гипноз, – Коидзуми смотрит на меня с выражением "эй, оставь это мне" и продолжает, – на самом деле, я помню нечто подобное.

– Хочешь сказать, что нас обоих загипнотизировали? – говорит Харухи.

– Это не искусственный гипноз. В норме, гипноз на госпожу Харухи не сработал бы, ведь Вы могли бы иметь сомнения, объяви Вам заранее, что вас загипнотизируют.

– Верно, – Харухи впадает в тишину.

– Однако мы ходили кругами по снежной горе среди сплошного белого пейзажа. Вы слыхали о дорожном гипнозе? Люди, ведущие машину по трассе, могут впасть в состояние гипноза, глядя на равномерно расположенные уличные фонари. С этим феноменом может быть связана и наша ситуация. Можно заснуть в поезде из-за ритмичной вибрации вагона. Таким же образом убаюкивают ребёнка, медленно ритмично гладя по спине.

– Правда? – Харухи показывает взглядом: "Впервые о таком слышу", а Коидзуми глубоко кивает:

– Точно.

Он продолжает:

– Думаю, пока мы шли в метели, кто-то сказал: "Вот бы сейчас был дом, где можно укрыться, и чтобы он был полностью оборудован и удобен…" – или что-то вроде. Во всяком случае, психическое состояние людей в бедствии не будет очень хорошим, так что неудивительно, что у нас могли быть невероятные видения. В приключенческих книгах путешественники, идущие по пустыне, часто видят миражи, разве нет?

Чёртов Коидзуми, как всё складно!

– Умм… может, ты и прав. Так оно всё и было? – Харухи поднимает голову и смотрит на меня.

Так и было. Я киваю, пытаясь изобразить на лице выражение внезапного осознания. Коидзуми поддерживает:

– Звук падения Нагато мог вернуть нас к реальности, очевидно, так всё и было.

– Если так посмотреть, то, думаю, похоже на то…

Харухи поднимает голову ещё выше, но быстро опускает назад:

– Отлично, пусть будет так. Абсурдно думать, что у нас было такое укрытие, когда мы попали в беду. Я помню всё довольно туманно. Это похоже на сон внутри сна.

Точно, сон. Этого странного дома действительно не было, так что нечего о нём долго думать, это просто игра нашего воображения от усталости.

Единственное, что меня беспокоило – двое посторонних, не входящих в Команду SOS. Я смотрю на Цурую.

– Умм! – Цуруя подмигнула мне, улыбаясь. Я принял это за: "Ладно, ладно, так и оставим", – хотя я, может, просто слишком волнуюсь. Цуруя никак не прокомментировала и не сказала вообще ничего, только показала на лице фирменную улыбку.

Что касается второй личности, моя сестра уже уснула на коленях Асахины. Хотя во время бодрствования она может быть шумной, как орущий кошак, она восхитительна во сне. Асахина довольно смотрит на неё. Очевидно, что ни Асахина, ни моя сестра не уловили ни слова из второй половины объяснения Коидзуми.

Наконец-то! После стольких трудов настала первая ночь зимней поездки!

Нагато, видимо, не хотела оставаться в постели, но всё-таки была уложена кричащей и прыгающей обезьяной Харухи.

Я думаю, незачем заставлять Нагато спать. Даже если у тебя был замечательный сон, он остаётся всего лишь сном, когда ты просыпаешься. Главное то, что мы до сих пор вместе. Неважно, насколько восхитительным может быть пребывание в том сияющем месте, если это лишь иллюзия, исчезающая в момент, когда ты открываешь глаза. Она бессмысленна. Я это очень глубоко осознал.

Я решил пока отодвинуть в сторону некоторые вопросы. Всё это может быть выяснено позже, будь то подоплёка истории со странным домом на снежной горе или проверка того, купилась ли Харухи на впечатляющую тарабарщину Коидзуми. Конечно, это всё сейчас, похоже, не имеет значения, пока она так занята заботой о Нагато.

По какой-то причине мне хочется вдохнуть немного наружного воздуха, а может – просто сбежать от демонического голоса Харухи, проникающего ко мне в голову. Я почему-то не чувствую холод, пока звёзды и их отражённый от серебряного пейзажа свет выглядят так необычно.

– Но…

Завтра будет последний день года. В канун Нового года развернётся тщательно спланированная Коидзуми детективная драма. Харухи тоже постарается с праздничной гулянкой.

Как бы то ни было, всё получится, в конце концов. Только сначала нужно будет позаботиться о себе. Это такая редкая для Нагато возможность отдохнуть и расслабиться. Какая разница, когда она обычно спит, и нужно ли ей спать вообще, ей стоит просто снять напряжение и подчиниться уговорам. Положить Сямисэна к ней на кровать будет отличной идеей, ведь так замечательно иметь быстрый постельный нагреватель.

Я говорю про себя, глядя на бесконечное снежное поле:

– Хотя бы этой ночью, не дайте буре снова начаться.

Если Нагато видит сны, пусть ей приснится хороший… хотя бы сегодня.

По крайней мере, у меня нет причин не пожелать ей доброй ночи.

И наконец, я хочу ещё загадать желание звёздам. Хотя сейчас не Танабата и не канун Нового года, и это никак не связано с историей Альтаира и Веги, но я хочу, чтобы хоть одна звезда приняла моё желание, ведь их так много во вселенной.

– Пусть наступающий год будет хорошим.

Пожалуйста, исполните это, кто бы ни был на этих звёздах.