Узнавать Отражение

Глава 7

Осмыслить хаос следующих трёх дней можно лишь с трудом. Один список сделанного занял бы пару листов. И всё — какая-то суета и невнятица.

Из важного — сразу от ресторана у Светкиной поликлиники поехал к участковому. В ответ на моё: «Здравия желаю, гражданин капитан», — он попросил не умничать и называть его Дмитрий Петрович. Вместо личных посещений он разрешил мне отзваниваться ему в опорный пункт по утрам.

В военкомате, что в Даевом переулке, я сначала сунулся не туда. Наткнулся на толпу подростков в трусах. Вспомнил, как проходил свою призывную комиссию. Пожилая тётка-врач пила чай из стакана с подстаканником. Оглядев шеренгу из пятерых призывников, одетых лишь в трусы, она с шумом втянула в себя горячий чай. Потом скомандовала:

— Спустить трусы!

Снова втянула чай, оглядела обнажённое и скомандовала:

— Кругом! Наклониться! Раздвинуть ягодицы!

Опять, судя по звукам, хлебнула чаю:

— Напрячь живот!

После паузы и глотка чаю прозвучало:

— Свободны! Позовите следующих…

Пожилой прапор моему появлению обрадовался. Полистал военный билет, изучил копию диплома, что я обнаружил в своей сумке и предусмотрительно захватил, и заявил:

— Нужно бы тебе на сборы. Перед присвоением.

И посмотрел взглядом, не оставляющим сомнений. Я достал из кармана бутылку коньяку, что купил в ларьке недалеко от военкомата, и поставил на стол:

— Стар я уже, партизанить.

— Отчего ж стар? — бутылка исчезла, а прапор стал добродушен. — Нормальный человек у нас и капитана получит, если с понятием.

Бредя по грязным улицам к метро, я думал, что в армии всё — от раннего подъёма, унылой и невкусной еды до системы призыва… — всё направлено на то, чтобы у солдата всегда было желание кого-нибудь убить…

Потом мысли свернули на объявленное месяц назад Беловежское соглашение. Оглянувшись вокруг, я не видел, что народ страдает от официального развала СССР. То есть - всем плевать. Люди по-прежнему работают, гуляют, женятся и разводятся. И пытаются освоиться в наступившем капитализме…и даже военкомат - готовит призыв, как ни в чем ни бывало...

На следующее утро меня разбудил телефонный звонок. Впервые без Фаиса. Я даже удивился.

Председатель местного домкома. Некто Элеонора Эдуардовна. Она попросила у меня аудиенции. Дескать, Павел, я зайду к вам через полчасика?

Пребывая в некотором недоумении открыл дверь на звонок. Местный Швондер прибыла не одна, а с начальницей паспортного стола Натальей Петровной. Которая, оказывается, тоже проживает в высотке на Котельнической, и тоже член домкома.

Я принимал их по простому, на кухне. Налил чаю, не понимая что им нужно. Но эти славные тетки быстро все мне объяснили.

В нашем доме живут заслуженные люди. Есть правило - после кончины, домком берет на себя траурные хлопоты и мероприятия. Если нет указаний от вышестоящих органов.

В общем, процедура отлажена. Этот следователь Шеин, из милиции, сказал что тело можно хоронить. Оно в морге больницы Давыдовского, сравнительно неподалеку.

Для получения места рядом с родителями, на Ваганьковском- нужно Свидетельство о Рождении. Ты не знаешь, Паша, где оно?

В остальном, все отработано. Прощание - в местном красном уголке в воскресение, в полдень. Потом - похороны на Ваганьковском. С поминками сам решай, если считаешь нужным - мы все устроим, там же в красном уголке. Ты, как ближайший родственник, должен определиться.

Мы дозвонились во ВНИИСИ, где Фаис работал. От них будет венок и пара сотрудников. Там были в шоке от новостей. Мы, завтра, в вечерке поместим некролог с объявлением.

Пребывая в изумлении, пошел в гостиную, где у так и несобранного чемодана, на журнальном столике, лежала куча каких то бумаг. Там, в одной из папок обнаружил искомое Свидетельство, которое и отдал женщинам.

Добавил к этому свою тысячу рублей со словами - если нужно что то еще... Но они попросились в комнату к Изе, и там из его шкафа забрали чёрный костюм, туфли... попросили никуда не уходить до трех, мало ли что понадобиться... и отбыли, сопровождаемые моими благодарностями. Я, при всем своём опыте, как-то даже не задумывался...

На следующий день, около шести вечера, я прошёл проходной на территорию больницы четвёртого управления. Светка, в телефонном разговоре фыркала и заявляла что мы конечно же увидимся. Но не конкретезировала. И если гора не идет к Магомету... На входе в больничный корпус, меня жестко тормознули. В отличие от проходной с улицы, где до меня по-прежнему никому не было дела. И я попросил подтянутого и спортивного вахтера средних лет, позвонить медсестре Майриной. Сообщить что ее ожидают. И ушел на улицу курить.

Но даже не успел закурить, как из дверей выпорхнула она. В одном халате, такое ощущение, на голое тело, невероятно притягательная и обворожительная. Радостно повисла у меня на шее, и мы как - то прям потерялись в поцелуе...Потом она оторвалась от меня, сообщила что я идиот, что ей холодно, и у неё пациент, и -подождёшь минут пятнадцать?

Потом я как дурак стоял, и смотрел как она убегает... за спиной бибикнули, я обернулся,

Пока мы общались, в ворота заехала чёрная Волга, и подъехала почти к моим ногам. С заднего сидения вылез какой то хорошо одетый мужик, со смутно знакомым лицом, и крикнул мне за спину:

- Света!

- Света занята - буркнул я, проследив что она скрылась за дверью, и внимательно посмотрел на мужика.

Вот убей, не помню, кто это. Кажется, какой то цеховик, из тех что сейчас полюбили с важным видом торговать мордами в телевизоре. С водительского сидения вылез спортивный крепыш, подтвердив мои умозаключения. Цеховик с охраной- спортсменом.

Мужик, тем временем хлопнул дверью и попробовал меня обойти. Но я его тормознул ладонью в грудь :

- Я же вам сказал. Света занята, у нее пациет.

Мне очень не понравился взгляд, которым он на неё смотрел, и хозяйский тон. По ощущениям - цеховик приехал увезти в ресторан понравившуюся телку, не предполагая отказа. Ни секунды не сомневаюсь, что она его пошлёт. И не как то, а очень унизительно. Я видел однажды как она унижает наглых претендентов. Но зачем же девушке заводить врагов? У меня это получится много лучше.

Охранник, тем временем буром попер на меня:

- Ты, быстро освободил дорогу должностному лицу!

-Сейчас это лицо станет синим - любезно заявил я, не сдвинувшись ни на миллиметр - да и у тебя тоже, если бычить не прекратишь.

- Убрался, быстро!

- Стоп - тихо сказал мужик. Да так, что я сразу поверил в наличие неслабых должностных полномочий - давайте начнем сначала.

Он внимательно посмотрел на меня, отступившего на шаг, что бы если что валить эту недоохрану, и на своего водителя, который тож отступил на окрик.

- Я - отец Светиного пациента - представился мужик - приехал за сыном. Хотел спросить про его состояние. А вы, судя по ревнивой реакции - её парень?

- Да, я её парень - я отступил еще на шаг - сочувствую вам.

- Сочувствуете? - удивился мужик

- Очень у вас охрана надежная - пояснил я - с такой охраной вам можно лишь соболезновать.

Потом вытащил из правого кармана куртки кулак. Потом, глядя на этого как бе охранника, выкинул указательный и средний пальцы, и обозначил выстрел в мужика.

Но охранник, к моему удивлению, ни капли не смутился:

- У тебя нет оружия. Ты здесь не для сшибки. И ты не стрелок. Не выебывайся.

Тут за спиной хлопнула дверь и раздался Светкин голос:

- Я так и знала что ты во что нибудь ввяжешься!

Гм. Ну да, со стороны все выглядит как прелюдия к драке. Я еще отступил и оглянулся.

Света так и была в халате, ее сопровождал какой то парень, скорее юноша. А при ближайшем рассмотрении - и вовсе школьник. Чертами лица несомненно схожий с пассажиром черной Волги.

- Извините его, Михал Михалыч - обратилась она, кивнув на меня - провинциалы в Москве комплексуют, и во всем видят желание их унизить. Не сердитесь, это мой парень.

- Да нет - засмеялся отец Светиного пациента - вполне вменяемый человек. И за тебя, Света, можно быть спокойным.

И, совершенно неожиданно мне подмигнул. Типа - закончили скандалить. И приобнял подошедшего к нему сына, сходство стало еще заметнее.

У меня конечно было что сказать, особенно про провинциалов, но я сдержался. И вправду как пацан себя веду. И я сказал:

- Извините меня. Не так все понял - перевёл взгляд на водилу - и ты не злись. Сдурил я.

Охранник усмехнулся и сел за руль. Школьник открыл левую заднюю дверь. А вот мужик, принятый мной за цеховика моим извинениям удивился. Внимательно на меня посмотрел, кивнул и сказал:

- Нууу… - он перевёл взгляд на Светку, взявшую меня под руку - я тебя очень понимаю.

Потом достал визитку из нагрудного кармана пиджака и вручил мне:

- Если у вас будут проблемы - звоните. Смогу - помогу.

Мило улыбнувшись нам, мужик уселся на заднее сидение и «Волга» уехала. Светка повернулась ко мне:

- Не смей набрасываться на пациентов! Меня выгонят с работы.

- Хорошая мысль, ващет.

- Дурак! Подожди, я сейчас вернусь.

Она снова убежала за тяжелую дверь. А я бросил взгляд на визитку, что так и держал в руках. Савченко Михаил Михайлович. Администрация Президента РФ. Адрес - Старая Площадь. И три телефона. Опа! Я его вспомнил.

Таких, крайне не публичных, но очень влиятельных парней, в российской власти немного. О них было не найти никакой информаци, ни в Википедии с интернетом, ни среди знакомых. Формально занимая мелкую должность, они решали мега- вопросы. И с их мнением считались и премьеры, и главы палат, и сам президент. Да и само обретение реальной власти, к примеру ВВП, началось с того, что на место одного из них он поставил своего человека. На кадровые вопросы.

А о господине Савченко, лишь однажды прошел серьезный вброс. Журнал «Коммерсантъ Власть» посвятил ему большую статью с фото. Вот я его и узнал.

Бггг… нарушение прайвеси «Коммерсанту» обошлось дорого. Издательский дом почти сразу сменил владельца…

Тут снова хлопнула дверь и во всей красе объявилась Майрина. Сменила халат на курточку, свитер, джинсы и ботиночки. Взяла меня под руку и потащила на выход.

Попутно продолжив мысль что пациенты здесь, в клинике администрации президента, люди солидные. Хорошо, Михал Михалыч - очень приятный дядечка и не стал скандалить. А так - можно и огрести. Так что прекращай, Паша.

И вообще. У них беда. Его сыну диагностировали эпилепсию. Он в обмороки стал падать. Думали возрастные проблемы. Но исследования все расставили по местам. Там наш завотделением разбирается…

Я это все слушал вполуха. Сунул визитку в бумажник и поинтересовался у нее нашими планами. Она аж замерла от возмущения:

- Ты, скотина, забрал девушку с работы и даже не думал, куда ее поведешь?

- Что значит не думал? Можно ко мне поехать...

- Ты знаешь, что я хочу есть?

- Значит, сначала ресторан, а потом ко мне...

- Ты все два дня этот план придумывал? Или отвлекался?

- Вот будешь выступать, поедешь ко мне голодная...

Вообще то, я был слегка в неадеквате. Завтра похороны. И мне нужно об этом ей сказать. Вот я на людей и бросаюсь. Да и пора бы уже поговорить. Но не на улице же?

И я повел ее в знакомый мне ресторанчик неподалеку. Там все оказалось как было. Народу только побольше. Я усадил ее рядом с собой, лицом на Кутузовский. Она заказала бефстроганов и салат…

- Завтра похороны. Прощание в двенадцать.

Я сидел опустив глаза. Подняв их, увидел, что ее снова оглушило. Что ей хочется кричать, но не кричится. И это страшное ее оцепенение может вылиться во что угодно. И упреждая ее внезапные порывы, взял и посадил ее себе на колен, крепко обняв. И тогда она заплакала.

Она уткнулась мне в плечо и горько заревела навзрыд.. Сквозь всхлипы я услышал, что он приходил ко мне тем вечером. Говорил согласен остаться и подождать, пока я смогу с ним лететь. У меня мама болеет, Паш, я его выгнала... а в обед ко мне на работу менты приехали... как же так, Паша?...осенью он сказал, что мы уезжаем в Штаты… я послала его…я думала он меня любит, а он…что я ему, чемодан?…это очень ужасно? То что я говорю?…И что мы с тобой?…Я не пойду. Я не смогу… Что мне теперь делать, Паша…

В общем, я утер ей нос, заставил выпить и поесть. И отвез к ней домой. У меня мама болеет, Панечка, я тебе позвоню, ладно? Думая при этом, что ничего. Нас обоих потихоньку отпускает. Будем жить дальше.

День похорон остался в памяти невнятной кашей. Куча людей, нервозность и суета. И все без исключения смотрели на меня с пристальным любопытством, в смысле - аты че за куй?

Ну, так то, Фаис был тот еще тусовщик. Некоторых из пришедших я знал, пусть шапочно.

Но памяти в этом дне зацепится было не за что. Разве что на Ваганьковском, уже когда все потянулись на выход, ко мне подошел следователь Шеин.

- А почему ты мне не сказал, Колесов, что Дашкин оформил на тебя завещание? На все движимое и недвижимое...

- Впервые слышу - буркнул я - и, если честно, не интересно мне это.

Я даже разозлился. Тоже мне, Мегрэ, с детективными уловками... А он, посверлил меня специальным ментовским взглядом, и сказал:

- Придешь ко мне во вторник, в десять.