Узор земных вещей…

С церковью рядом ремесленник бродит печальный:

глину он ищет и стан размещает гончарный.

Рядом на паперти голуби ходят кругами.

Вылепил мастер фигурку с крутыми рогами,

ослика белого и голубую синицу,

кисть для художника, а для поэта — цевницу,

вылепил лиру, не нужную грешному миру,

вылепил ангела — бедным мирянам и клиру.

Что-то мне кажется, что-то мне чудится, мнится:

с церковью рядом горбатая бродит травница,

в яркую зелень бросает стальную булавку,

в лавку приносит простую целебную травку:

горький бессмертник, сухой подорожник и млечник,

чтобы заваривал чай себе старый горшечник,

чтоб становилось горшечнику горько и сладко

и от больного бежала бы прочь лихорадка.

В гибких ветвях воробьи раскричались, как турки.

Старый ремесленник новые лепит фигурки:

двух снегирей на заснеженной ветке рябины,

пойманных рыб, изогнувших блестящие спины,

лепит павлина на древе из райского сада,

лепит Орфея, ведущего душу из ада,

и Моисея с жезлом, источающим воду.

Лепит из глины он грех, поразивший природу.

Мастер уснул, распростившись с земными делами,

церковь стоит и сияет во тьме куполами,

с церковью рядом горбатая бродит знахарка —

ждёт, чтоб ей подали дым от свечного огарка.

Облако в небе, как время, меняет обличье,

глиняный ангел летит, причитая по-птичьи,

тихо летит над землёю, убогой и сирой,

глиняный ангел со сломанной глиняной лирой.