В аду места нет

ГЛАВА ВТОРАЯ

Боль, обжигая и накатывая волнами, вынесла его на поверхность из мрака; кто-то равномерно хлестал его по щекам. Рядом слышались какие-то голоса — неясный, бессмысленный гул; затем повернули кран.

Голову его с силой пригнула чья-то мощная рука, и он задохнулся, когда ледяная вода хлынула ему в ноздри. Давление ослабили, и ему удалось глотнуть воздуха, но лишь на минуту. Его голову непрестанно толкали вниз. Когда его снова вытянули, заставив распрямиться, в ушах у него шумело, и он едва мог дышать, но пелена, застилавшая его взгляд, рассеялась.

Он был в маленькой, отделанной белым кафелем ванной, и его отражение смотрело на него из большого, по пояс зеркала. Лицо его казалось изможденным, измученным, глаза ввалились, на щеке виднелись борозды от ногтей.

Рубашка была вся в крови; он оперся о раковину, чтоб не упасть, и разглядывал себя в замешательстве. Рядом стоял плотный мужчина в потертом плаще и мягкой фетровой шляпе; его глаза на грубоватом лице смотрели на Брейди сурово и неприязненно.

— Как себя чувствуете? — резко спросил он.

— Ужасно! — прохрипел Брейди, и собственный голос показался ему чужим.

— И поделом тебе, мразь, подонок! — сказал мужчина и грубо толкнул его в дверь.

В гостиной оказалось полно народу. У двери стоял полицейский в форме, а двое сыщиков в штатском ползали по всей комнате, выискивая отпечатки пальцев.

Высокий худой человек — седовласый, в очках в роговой оправе — сидел на краю тахты с блокнотом в руках и слушал маленького сгорбленного старичка, который стоял перед ним, беспокойно теребя матерчатую кепку.

Когда Брейди появился в дверях и маленький старичок заметил его, лицо его исказилось от страха.

— Это он, инспектор Мэллори, — пробормотал он. — Тот самый тип.

Мэллори обернулся и спокойно взглянул на Брейди.

— Вы уверены, Блейки?

Маленький человечек твердо кивнул.

— Вряд ли я когда-нибудь забуду его, начальник. Я его хорошо разглядел, когда он стоял в дверях — она как раз зажгла свет.

Вид у Мэллори был усталый. Он что-то записал к себе в блокнот и кивнул.

— Очень хорошо, Блейки. Вы можете вернуться к работе. Позднее мы вызовем вас для показаний.

Человечек повернулся и направился к двери.

— Послушайте, что, черт побери, тут вообще происходит? — медленно произнес Брейди.

Мэллори холодно посмотрел на него.

— Лучше покажите ему, Гауэр, — сказал он.

Полицейский, который вывел Брейди из ванной, подтолкнул его к двери в спальню. Брейди неуверенно остановился в дверях. Сверкнула вспышка, и фотограф, обернувшись, посмотрел на него с любопытством.

В комнате был полный разгром, на полу в беспорядке валялись туалетные принадлежности, и занавеси трепетали на ветерке, задувавшем из разбитого окна. Простыни и одеяла свисали на пол, а напротив, на стене, видны были брызги крови.

Еще один сыщик стоял на коленях, заворачивая в полотенце старинную из китового уса, трость. Она была скользкой от крови; он обернулся, взглянул на дверь, и неожиданно в комнате стало тихо.

Гауэр подтолкнул Брейди вперед, к изголовью кровати. Что-то лежало там, покрытое одеялом, в узком пространстве между кроватью и стеной.

— Смотрите! — сказал он, сдергивая одеяло. — Смотрите хорошенько.

Одежда ее была разодрана и сползала клочьями. Она лежала, распростертая на полу; ее ноги выше колен были забрызганы кровью, но страшнее всего было лицо — липкое, вязкое месиво окровавленной плоти.

Брейди отвернулся, тошнота подступила ему к горлу. Гауэр выругался и толкнул его к двери.

— Ты — гнусный, отвратительный выродок! — бросил он злобно. — Я с удовольствием бы вздернул тебя своими руками.

Мэллори по-прежнему сидел на тахте, но теперь он внимательно изучал паспорт Брейди. Брейди посмотрел на него, в глазах у него был страх.

— Вы думаете, что я это сделал?

Мэллори кинул Брейди его пиджак.

— Вы лучше оденьтесь, а то простудитесь.

Он повернулся к Гауэру.

— Постереги его пока в другой спальне. Я там буду через минуту.

Брейди попробовал что-то сказать, но слова застревали у него в горле, и Гауэр, подталкивая, вывел его из комнаты, через ванную в соседнюю спальню. Она была маленькая, скромно обставленная: только узкая тахта под окном да большой стенной шкаф в нише. Гауэр толкнул Брейди вниз, на небольшое деревянной кресло, и оставил его под присмотром молодого констебля.

— Не найдется ли у вас сигареты? — спросил Брейди, когда полицейский вышел.

Констебль поколебался, потом расстегнул свою форменную куртку и вынул оттуда помятый серебряный портсигар. Ни слова не говоря, он протянул сигарету Брейди и дал ему прикурить, потом вернулся на свой пост у двери.

Брейди почувствовал, что устал, бесконечно устал. Дождь барабанил по стеклу, во рту от сигареты был привкус пожухлых листьев, и ничего не имело смысла. Дверь открылась, и вошли Гауэр и Мэллори.

Гауэр быстро, сердито нахмурившись, прошел через комнату.

— Кто, черт побери, посмел дать тебе это? — рявкнул он, вырывая сигарету у Брейди изо рта.

Брейди хотел было встать, но сыщик зацепил ногой кресло и дернул его, так что Брейди растянулся на полу.

Брейди поднялся, гнев закипал в нем, захлестывая его. Это нечто осязаемое, нечто такое, что он мог пощупать. Он с силой ударил Гауэра под ложечку и, когда сыщик скрючился пополам, нанес ему в лицо удар правой, так что тот отлетел к противоположной стене.

Молодой полицейский достал дубинку; Гауэр поднялся, его лицо исказилось от бешенства. Брейди обеими руками схватил кресло и, выставив его перед собой, попятился в угол.

Они двинулись на него, Мэллори, стоя в дверях, резко окликнул его:

— Не делайте глупостей, Брейди!

— Тогда скажите этой горилле, чтобы он от меня отцепился, — с яростью крикнул Брейди. — Если он еще хоть раз посмеет тронуть меня своими грязными лапами, я размозжу ему череп.

Мэллори быстро встал между ними.

— Пойдите приведите себя в порядок, Джордж, — сказал он Гауэру. — Приготовьте чашку чая на кухне — займитесь там чем-нибудь. Я вас вызову, когда вы мне понадобитесь.

— Ради всего святого! — воскликнул Гауэр. Вы же видели, что он сделал с той девушкой.

— Я с этим сам разберусь! — Сказал Мэллори, и в голосе его зазвучал металл.

Еще мгновение Гауэр пристально, злобно смотрел на Брейди, потом быстро повернулся и вышел из комнаты. Брейди опустил кресло, и Мэллори кивнул головой констеблю:

— Подождите за дверью.

Дверь за констеблем закрылась; Мэллори вытащил пачку сигарет.

— Возьмите-ка другую, — предложил он. — Похоже, она вам не помешает.

— Вы правы, — ответил Брейди. Он прикурил от зажигалки инспектора и тяжело опустился в кресло.

Мэллори сел на тахту.

— Может быть, теперь мы перейдем к фактам.

— Вы хотите сказать — к допросу?

Мэллори покачал головой.

— Давайте для начала поговорим неофициально.

— Согласен, — ответил Брейди. — Начнем с того, что я не убивал ее. Я даже не знаю ее имени.

Мэллори достал из кармана фотографию и протянул ее Брейди.

— Ее имя Мари Дюкло; родилась в Париже, прожила здесь около шести лет.

Он вытащил трубку и стал набивать ее из кожаного кисета.

— Известная проститутка. После принятия Постановления, когда ее прогнали с панели, она поступила так, как, к сожалению, поступили многие ей подобные — сняла квартиру с телефоном — или же кто-нибудь снял ее для нее.

Фотография была старая, выцветшая, и Брейди, нахмурившись, покачал головой.

— Не очень-то похоже на нее.

— Это не удивительно, — сказал Мэллори. — если вы перевернете ее, то увидите, что она была сделана, когда девушке было восемнадцать, то есть десять лет тому назад. Расскажите-ка мне лучше, как вы с ней познакомились.

Брейди рассказал ему все, как оно было, по порядку, с его первого пробуждения на набережной до того, что произошло на квартире.

Когда он закончил, Мэллори некоторое время молчал, сосредоточенно нахмурившись.

— Итак, все сводится к следующему. Вы утверждаете, что видели мужчину на набережной в тумане, которого вы позднее увидели снова, здесь, в этой квартире, за спиной у Мари Дюкло, как раз перед тем как вы потеряли сознание.

— Вот именно.

— Другими словами, вы предполагаете, что этот человек совершил убийство.

— По логике вещей, так и есть.

— Но почему, Брейди? — негромко спросил Мэллори. — И почему он выбрал именно вас?

— Потому что я был здесь, — сказал Брейди. — Мне кажется, это мог быть какой-нибудь несчастный молокосос, с которым она иногда проводила время.

— Но если он действительно был здесь, куда подевался потом? — спросил Мэллори тихо. — Вы с девушкой были единственными, кто в эту ночь входил с улицы через парадную дверь. Сторож уверяет, что это так.

— А как вы узнали, что здесь что-то произошло? — спросил Брейди.

Мэллори пожал плечами.

— Сторож услыхал ее крик, потом в окно швырнули подсвечник. Он постучал в дверь к соседям и попросил их позвонить нам по телефону. Он ни на минуту не отводил глаз от двери. Никто не выходил.

— Там, наверное, есть черный ход.

Мэллори покачал головой.

— Там сзади двор и запущенный сад с шестифутовой оградой из металлических прутьев, которая отделяет его от кладбища.

— Тем не менее, это не исключено, — сказал Брейди. — А как насчет старушки внизу? Может быть она что-то видела?

— В квартире внизу уже два месяца никто не живет.

Мэллори покачал головой и вздохнул.

— Это не пройдет, Брейди. Вы ведь сказали, что впервые увидели человека на набережной, прежде чем эта девица Дюкло заговорила с вами. В таком случае, все это вообще не имеет смысла.

— Ну не мог я убить ее! — сказал Брейди. — Только сумасшедший мог вот так забить женщину до смерти.

— Или кто-нибудь, пьяный настолько, что он и сам не сознавал, что делает, — сказал Мэллори тихо.

Брейди сидел, беспомощно глядя на Мэллори. Весь мир, казалось, обрушился на него, и он ничего не мог с этим поделать — абсолютно ничего.

Дверь открылась, и вошел молодой констебль; он протянул Мэллори листок бумаги.

Дверь за ним затворилась, и Мэллори быстро пробежал глазами листок. Немного погодя он сказал:

— Похоже на то, что вы весьма горячий и несдержанный человек, когда на вас накатывает, Брейди.

Брейди нахмурился.

— Что вы там еще откопали?

— Мы просто провели небольшую проверку, чтобы узнать, нет ли там чего-нибудь на вас. Вы приехали из Кувейта три дня назад и, похоже, провели эти дни, пытаясь упиться по смерти. Во вторник вечером вас вышвырнули из пивной на Кингз-Роуд, после того как вы избили хозяина, отказавшегося вас обслуживать ввиду вашего состояния. Позднее в тот же вечер вы ввязались в потасовку в ночном кабачке в Сохо. Когда вышибала попытался выкинуть вас вон, вы сломали ему руку, но владелец заведения не стал посылать за полицией. В конце концов вас подобрали полицейские на Хаймаркет в четыре часа утра, пьяного до бесчувствия. Здесь ещё сказано, что вас оштрафовали на два фунта вчера на Боу-стрит. Настоящий рекорд!

Брейди встал и взволнованно заходил по комнате.

— Ладно, я расскажу вам, как было дело.

Он остановился, глядя за окно, вниз, на улицу, на полицейских, стоявших под фонарём; их мокрые плащи лоснились под дождём.

— Я инженер-строитель. Работал в основном на строительстве мостов, плотин и тому подобного. В прошлом году я встретил в Лондоне девушку, её звали Кэти Хольдт. Она была немкой и работала здесь няней в одной семье, в то же время изучая язык. Я совсем потерял голову, хотел жениться на ней, но денег не хватало.

— И что же вы сделали? — спросил Мэллори.

Брейди пожал плечами.

— В Кувейте как раз открывалась вакансия — на строительстве новой плотины. Деньги там платили хорошие, поскольку желающих на это место не находилось. Условия работы были ужасные, главным образом, из-за жары. Я согласился, жил за счет компании десять месяцев, а всё своё жалование переводил Кэти в Лондон.

Вид у Мэллори был огорчённый.

— А дальше, наверное, всё произошло, как обычно?

Брейди кивнул.

— Я прилетел сюда три дня назад после десяти месяцев этого ада и узнал от её хозяина, что месяц назад она вернулась в Германию, для того, чтобы выйти замуж.

Он ударил кулаком по ладони.

— И я ничего не мог с этим поделать — абсолютно ничего. Всё было сделано по закону — не подкопаешься.

— И тогда вы решили напиться, — заметил Мэллори. — Так напиться, что даже не помните, что вы делали большую часть этого времени.

Брейди медленно покачал головой.

— Ну что же, вы правы, инспектор. Тогда я напился. Я даже ввязался в пару уличных потасовок, но я не убивал эту девушку.

Мэллори встал. Он пошёл к небольшому туалетному столику, взял зеркало и протянул его Брейди.

— Взгляните! — потребовал он. — Приглядитесь как следует!

Кровь от царапин засохла, и вид у них был неприятный и какой-то зловещий. Брейди осторожно дотронулся до них кончиками пальцев.

— Вы хотите сказать, что это сделала она? — выдохнул он.

Мэллори кивнул.

Врач взял на анализ кровь и частички кожи из-под ногтей её правой руки. Он проверит и вас, когда мы приедем в участок.

Брейди сжал кулаки, стараясь унять дрожь в руках.

— Я американский гражданин. Я бы хотел позвонить в посольство.

— Об этом уже позаботились, — сказал Мэллори, открывая дверь в ванную.

Брейди сделал ещё одну попытку. Он задержался в дверях.

— Давайте ещё раз всё это обдумаем, Мэллори. Где-то тут должен скрываться ответ.

— Есть только одно, что может вам помочь теперь, Брейди, — сказал ему Мэллори, — адвокат. Я попросил ваше посольство найти вам хорошего адвоката. Самого лучшего, какой только есть. Не то ваше дело дрянь.

Гауэр стоял за дверью, и глаза его злобно блеснули, когда Брейди проходил мимо него. Его свели вниз по лестнице и задержали на верхней ступеньке, пока Гауэр вытаскивал пару наручников.

На улице все ещё было туманно, и дождь лил плотными струями, бился об асфальт мостовой. Несколько полицейских машин стояли вдоль улицы, и маленькая группка зевак толпилась у ограждения; их сдерживала пара констеблей. Казалось, большинство обитателей этой тихой улочки высыпало из своих домов, по-видимому, разбуженные непривычным шумом машин.

Гауэр защелкнул один из стальных браслетов на запястье американца, когда Брейди внезапно застыл. Из множества лиц вдруг выступило одно, которое он теперь бы не спутал ни о кем. В тот же миг его владелец нырнул, растворившись в тумане в задних рядах толпы, и исчез из виду.

Брейди рванулся из рук Гауэра и бросился в толпу; наручники болтались у него на запястье. Он пробивался вперед, но тут кто-то подставил ему ногу, и он тяжело, неуклюже упал. Он стал было подниматься, но все они уже навалились на него.

Гауэр выкручивал ему руку; Брейди в отчаянии повернулся к подходившему к ним инспектору.

— Я видел его, Мэллори, — сказал он. — Он был здесь, позади толпы, стоял и смотрел. Он не мог далеко уйти.

В свете фонаря лицо у Мэллори вдруг стало невероятно усталым.

— Ради всего святого, бросьте вы это, Брейди! Это же ничего вам не даст.

Брейди больше не мог владеть собой. Он двинул локтем в физиономию Гауэра, вырвался и нырнул в толпу, беспорядочно нанося удары направо и налево, в окружавшие его лица.

Все было впустую. Он вырвался из пытавшихся схватить его рук и прижался спиной к ограждению.

— Ну что ж вы, подходите! — крикнул он. — Попробуйте, возьмите меня, гады!

Они уже бежали к нему, Гауэр впереди всех. Брейди дал сыщику кулаком в лицо, и тут дубинка обрушилась на его правую руку. Он снова замахнулся, на этот раз левой. Кто-то закрутил ее ему за спину, и его повалили на мокрые плиты мостовой. Он ругался и отчаянно отбивался. Понадобилось шесть человек, чтоб затащить его в машину.