В Бихаре все спокойно

Глава 3, в которой мы все‑таки прибываем в Фардинг

Не люблю жару. Копыта коней поднимают тучи пыли, она забивает в нос, глаза, проникает в желудок. Из‑за нёе у меня в животе лежит пыльный кирпич, но это не значит, что я откажусь от обеденной порции. Солдатский желудок способен переварилошадиную подкову.

В полдень, когда жара достигла максимума, мы прибыли в небольшую деревню. В виду незначительности она даже не значилась на картах. Во всяком случае, на той, что я крутил и вертел в руках, будто на ней нарисованы не кружочки со стрелочками, а обнажённые красотки, её точно не было.

Три полуразвалившихся дома и странного вида сарай — вот и все, что можно углядеть вокруг. Если б сюда приехали туристы, им ничего бы не оставалось, кроме того, как плюнуть и развернуться. Смотреть здесь абсолютно нечего, и я готов подчеркнуть каждое слово.

Похоже, местным доводилось лицезреть проходящие мимо части, они явно знали, что от солдат можно ждать всего, что угодно, кроме хорошего, поэтому на улице, нет, громко сказано, — на клочке пространства между домами — было пусто и тихо. Непривычно тихо…

— Привал! — скомандовал я, слезая с коня, когда мы оказались на живописной лужайке, где‑то на окраине. — Пока никому не разбредаться! Схожу, разведаю обстановку.

В этот момент подъехал приотставший Брутс:

— Сержант, извольте объясниться: по какой причине остановка?

— Печёт как на сковородке, господин следователь. Отделению нужен небольшой привал, кони хотят пить, — заметил я, — и не только кони. У нас в глотке пересохло. Надеюсь, мы сможем найти здесь пару глотков чистой воды…

— Послушайте Гэбрил, я, конечно, понимаю, вы опытный солдат, и знаете немало, но старшим в этом походе являюсь я! Впредь будьте любезны, согласовывать все изменения нашего маршрута и расписания лично со мной. Пока что — это просьба! — он скривил недовольную рожу.

Страшно подумать, как перекосит его лицо, когда речь дойдёт до приказов.

— Слушаюсь, сэр! — не без сарказма ответил я, козырнув. — Но, к сожалению, до обещанного стола в Фардинге еще далеко, а люди и животные — как ни странно, почему‑то, хотят есть и пить!

— Опять вы за старое! Давайте, без промедления делайте свои дела и в путь. А я пока, выдвинусь дальше, разведаю обстановку, — он пришпорил коня и сквозь топот копыт крикнул напоследок. — Смотрите не задерживайтесь!

Экий неугомонный. Другой на его месте слез бы с коня, повалялся в травке, а этого почему‑то в разведку потянуло. Штатская дурь, не иначе. Тот, кто служил в армии, знает цену отдыху и не станет терять ни минуты на глупости. Тем более, мы в глубоком тылу и можем позволить себе некоторую беспечность.

Пока я искал колодец или хоть что‑то на него похожее, команда, несмотря на мой приказ, разбредалась в разных направлениях. Полковник был прав — ребята если и слышали о дисциплине, то наверняка думали, что это нечто вроде весёлой игры, в которую можно играть, когда заблагорассудится. И не успел я и глазам моргнуть, как вскоре обнаружил, что остался совсем один, посреди этой странной деревни. Парни растворились как ложка сахара в чае.

Честно говоря, в тот момент я был взбешен и не особенно придавал значения тому, что творится вокруг. С надеждой поймать первого встречного оболтуса, направился вперед, мысленно представляя, насколько страшен будет мой гнев. Ноги сами привели к сараю, вид которого с первого взгляда показался подозрительным. Глухая стена, представшая перед взором, не добавила радости в душе, но человеческий организм вещь тонкая и какая из его частей первой почувствовала подвох, сказать трудно. Глухое урчание в пустом животе подтвердило, что обоняние точно не ошиблось — в воздухе витал запах жареного мяса и свежеиспеченного хлеба. Это сразу же навело на мысль, что сарай — вовсе не сарай!

'Странно, — подумал я, медленно продвигаясь вдоль стены, — зачем в деревне, которой фактически не существует, вдобавок находящейся в стороне от основных дорог, трактир?'

А то, что это он и есть, сомнений не оставалось — выглянув из‑за угла, я увидел приоткрытую дверь. За ней явно шло веселье и гульба — слышалась музыка и топот нескольких пар крепких башмаков, отбивавших чечётку. Факт этот взбесил еще больше — башмаки могли принадлежать только солдатам, (деревенские носят обувку помягче и проще) а кроме меня и моего отделения — таковых здесь больше не наблюдалось.

Я стоял и размышлял — как поступить в данной ситуации: с одной стороны — такое поведение не совсем вязалось с образом бравых вояк–ветеранов, а с другой — люди давно не имели развлечений. Вот только время они выбрали неудачное. Если сюда заявится Брутс, даже не представляю, что он с ними сделает. Пойдём на опережение, я сам устрою парням хорошую взбучку и наставлю их на путь истинный.

И тут что‑то щёлкнуло в голове, провернулись какие‑то шарики–ролики. На миг меня словно перенесло во времена моего детства.

… Это случилось давно, так давно, что кажется будто бы не со мной. Я сбежал из сиротского приюта и долго скитался по холодным и неприветливым улицам города. Ужасно хотелось есть, но никто не спешил разделить со мной хотя бы кусочек хлеба, а воровать я не умел и очень боялся, что попадусь. Полиция бы не стала бы смотреть на мои зелёные годы. Арест, скорый на расправу суд. Неудачная кража могла привести на галеры или каторгу. Первое означало бы быструю смерть, второе — медленную и мучительную.

Я брёл, опустив голову, и не заметил, как налетел на тощую и нескладную фигуру человека, шею которого украшал длинный, обмотанный несколько раз, синий шарф. Незнакомец едва не упал, но в последнюю секунду сумел удержать равновесие.

— Простите, — буркнул я и пошёл дальше, но человек с шарфом неожиданно схватил меня за плечо и развернул лицом к себе.

Я увидел большие глаза с радужными зрачками. От них исходила непонятная сила, сковывающая движения. Я попытался убежать, но ноги отказались слушаться. Они одеревенели и будто вросли в землю.

— Ты никак из приюта удрал, — догадался незнакомец, оглядев мой казённый наряд.

— Да, — дерзко вскинув голову, заявил я. — Хотите вернуть меня обратно?

— Нет, — мужчина засмеялся. — Я сам из приютских, и знаю, каково это — остаться одному. Пошли со мной.

— Куда? — испугался я.

В городе часто пропадали люди: мужчины и женщины, взрослые и дети. По вечерам, лёжа на кроватях, мы рассказывали друг другу страшные сказки, о том, как по улицам бродят разные чудовища, принявшие человеческие личины, и хитростью заманивают в свои ловушки очередных жертв. Кровь стыла в жилах от таких историй, а ночью снились кошмары.

— Не бойся, я тебя не съем. Скорее наоборот, — улыбка у незнакомца оказалась на редкость добродушная.

Он привёл меня в дешёвую забегаловку, и я впервые набил брюхо до отвала. Тогда же мы и познакомились поближе.

Незнакомец оказался бродячим фокусником. Подозреваю, что у него имелись и зачатки магии, но без хорошего учителя, он не мог перепрыгнуть выше своего уровня и оказаться ближе к настоящему искусству, к тому, чем владел Алур. Но глаза незнакомца излучали настоящую силу, противостоять которой могли далеко не все.

Личность его была столь колоритна, что я не заметил, как попал под его чары и фактически стал рабом. Произошло это само по себе, без всякого моего соучастия. Я прислуживал ему во время представлений, наивно полагая, что это делается по моей собственной воле и от чистого сердца. Словно дрессированная собачка бегал за ним, преданно смотрел в глаза, совершенно не ожидая подвоха. Даже имени я не знал и называл его просто — мой господин. Но вскоре всё изменилось…

— Смотри, — однажды подведя меня к зеркальной витрине какого‑то магазина, указал он. — Кого ты сейчас видишь в зеркале?

— Себя, — спокойно ответил я, рассматривая отражение. — Ну, и вас конечно.

— Опиши себя.

— В смысле?

— Опиши — каким ты выглядишь в этом зеркале, во что одет, — лукаво улыбаясь, пояснил фокусник.

— Ну, — начал я: — Обыкновенный мальчишка, аккуратно подстрижен, одет в белую рубаху и черные брюки, башмаки…

— Хватит! — прервал фокусник. — Достаточно, я всё понял, — он оглянулся по сторонам и, удостоверившись, что на нас ни кто не обращает внимания, неожиданно резко замахнулся и сильно врезал мне по затылку.

— За что? — заскулил я, потирая ушибленное место.

— За то, что ты готов продать душу первому встречному проходимцу.

— Но, — начал я, однако он прервал меня, крепко схватив за плечо:

— Никаких 'но', взгляни в зеркало еще раз.

Ничего не оставалось делать, как подчиниться, и я нехотя повернулся к витрине. Вот это да! Отражение переменилось. То, что я увидел, конечно, удивило, но не настолько, насколько ожидал мой собеседник. С витрины смотрело существо неопределенного возраста, грязное, давно не стриженое и одетое в какие‑то лохмотья, с трудом прикрывавшие давно немытое тело.

— Это не очередной фокус, — произнес фокусник. — Пока ты думаешь иначе, но скоро я постараюсь всё объяснить, что бы впредь ты не попадался на эту удочку.

— Я не верю, что отражение принадлежит мне. За те несколько дней, что служу вам, я не мог превратиться в эту грязную обезьяну, что смотрит из зеркала!

— Вполне мог, если учитывать то, что вот уже почти год ты сопровождаешь меня в странствиях по стране, — он взял меня за руку и повел к повозке. — Более того, мы сейчас не в столице, а в одном из её пригородов. Поговорим по дороге. Ты все поймешь — я тебе обещаю…

Наверное, это было самое большое потрясение в моей жизни. И самый лучший урок. Я научился не всегда доверять тому, что вижу. Окажись тогда на месте этого фокусника человек с черной душой и такими же помыслами — неизвестно как бы сложилась моя дальнейшая судьба.

Фокусника убили почти сразу, как мы вернулись в столицу. Очевидно, врагов у него хватало, и не помогли даже его чародейские таланты.

Я снова остался один на городских улицах, пока меня не подобрали люди из Гильдии воров…

'Не стоит верить увиденному', — эхом отдались в голове его слова.

Я влетел в сарай словно комета, намериваясь разнести этот шалман по кусочкам, но уже на пороге замер как вкопанный. То, что предстало перед взором, без всякого натяга можно было назвать немым театром.

Отделение в полном составе находилось внутри и под действием неведомых чар исполняло свои роли. Чет и Нечет, играли в какую‑то воображаемую настольную игру, сидя на старых полуразвалившихся ящиках, изредка почесывая в затылках. Лео и Мурена стояли в противоположном углу сарая, где находились старые ясли для скота, по их позам несложно было догадаться, что они пили пиво за стойкой бара. Остальные — кто где.

Обычная картина солдатского отдыха в придорожном кабаке. Если бы не одно большое 'но'. Это был не трактир, а обыкновенный заброшенный сарай, и еды и питья в нём не имелось, однако моё отделение витало в мире грёз. Скорее всего, им казалось, что сейчас они пьют и веселятся в придорожной таверне, вокруг полно таких же бездельников, а задания, ради которого они здесь оказались — никогда не существовало.

Да, недаром вспомнилась старая история с фокусником. Я сразу понял, что необходимо делать в данной ситуации и осторожно отступил за порог. Стараясь дольше секунды не сосредотачивать взгляд на одном месте, потихоньку начал осматривать углы древней развалины. Вскоре мое терпение было вознаграждено. В самом тёмном и захламленном закутке, находившемся возле чердака, я заметил небольшое движение и зеленоватый отблеск нескольких пар глаз.

Ничего хорошего это не предвещало. Я не специалист по разного рода тварям, но об этой гадине слышал неоднократно, а теперь вот и свидеться довелось. При одной только мысли, кто может скрываться в запыленных сумерках чердака, стало не по себе.

Долгие размышления в минуту опасности — не мой стиль. Нужно срочно что‑то предпринять, иначе закончится всё очень и очень плачевно. 'И дорогая не узнает, какой солдата был конец…' Лиринна, я тебя слишком люблю, чтобы пойти на закуску мерзкой твари.

Внутренним чутьем я воспринимал волны ненависти и страха направленные в мою сторону. Существо из темноты понимало — если оно не смогло одурманить с первого раза, вторая попытка бесполезна. Несложно догадаться, что ужин свой эта тварь не отпустит, а с угрозой, скорее всего, расправится иначе. Тем более, я бы не смог поручиться, что это отродье засело в единственном числе и поблизости нет всей гнусной семейки.

Стрелять напропалую и швырять бомбы в данном случае занятие бесполезное и опасное. Мне бы не хотелось отправить к праотцам ни в чём не повинное отделение. Значит, нужна какая‑то хитрость. Но, от волнения ничего путного придумать не получалось. Медлить нельзя. Каждая минута промедления могла стоить жизни одного из сослуживцев, а то и всех вместе взятых. Еще раз, внимательно осмотрев помещение, я уже было отчаялся найти выход, но как всегда бывает в таких случаях, идея пришла в мою голову без стука, и, не спрашивая разрешения.

Существо обитало на небольшой площадке, расположенной на уровне чердака и служившей, по всей видимости, местом хранения и сушки сена для скота до того как деревню посетил этот монстр и сожрал всё живое, устроив ловушку для проезжающих мимо путников. Брр! Меня даже передернуло от отвращения при мысли, какие чудовищные вещи могли тут происходить.

Пришло время действовать. Расчет тут простой — судя по количеству блюд, на которые позарился таинственный обитатель сарая, размера, (а соответственно и веса) он не малого. К тому же терраска где он притаился, завалена разным хламом и дышит на ладан. Пара метких выстрелов в несущую балку запросто обвалили бы ее со всем содержимым. Я, конечно, опасался, что этим хламом кого‑нибудь может задеть, но выбирать не приходилось. Тварь не зря выбрала логово: отличный обзор и возможность полного контроля над находящимися внутри жертвами, в довершение — вход как на ладони.

Первый вполне удачный выстрел вопреки ожиданиям вызвал лишь небольшой дождь из пыли и мелких щепок, словно картечь разлетевшихся в разные стороны. В ответ я ощутил такую волну страха и ненависти, что поспешил еще раз нажать на курок пистолета. Эффект не заставил себя ждать. Громкий треск, и вся терраса грохнулась на землю. Чего я собственно и добивался. Сквозь клубы пыли, окутавшие все вокруг, рассмотреть что‑либо было практически невозможно, но все же, я заметил, как из‑под рухнувших обломков выползло нечто и попыталось скрыться.

— Отделение, строиться на улице, — что было мочи, рявкнул я. — Сбор тридцать секунд!

Не успел я опомниться, как кто‑то сбил меня с ног:

— Извиняюсь, господин сержант, — сквозь дымку на меня смотрело лицо Тюри, — не заметил.

— В строй, — ошалело заорал я, и вскоре все кончилось.

Спустя тридцать секунд, как и положено, по команде, отделение стояло в шеренгу на небольшом пяточке рядом с сараем. Уловка сработала, но все же я покосился на перекошенное здание с опаской. Дело не завершено, отпускать мерзкую тварь неразумно. Поэтому я не стал устраивать выволочку личному составу, осмотрел внешний вид и после задал один единственный вопрос:

— Уже достаточно соображаете, олухи царя небесного?

Натужное сопение являлось, скорее всего, утвердительным ответом. Хотя, судя по лицам — они толком еще не понимали, что все‑таки произошло. Но, раз начальство сердится, значит, подчиненный виноват. Теорема, доказательство которой, многие испытали на своей шкуре.

— Разрешите, — выступил вперед Лео. — Смею спросить!

— Спрашивай.

— Каким будет наказание?

— За что? — поинтересовался я.

— За нарушение приказа, и за самовольное оставление расположения временного лагеря при действиях приближенных к боевым! — отрапортовал капрал.

— Послушай, Шрам, — приблизился я к нему. — Сдаётся мне, ты что‑то знал…

— Скорее догадывался, — вздохнул тот. — Слышал истории о заброшенных поселениях, где поселились ледарки, но чтобы так… лицом к лицу не сталкивался. К счастью, — добавил он.

— К счастью некоторые плохо поддаются внушению. Иначе все кончилось бы гораздо плачевней. Я, между прочим, не горю желанием превратиться в чьи‑то экскременты. Полагаю, и ты, капрал, думаешь тоже самое?

— Так точно.

— Замечательно. Тогда выкладывай всё, что знаешь об этих милых созданиях. Сам понимаешь — оставлять эту гадину в живых нельзя.

— Собираетесь добить эту тварь, господин сержант? — поинтересовался Лео. — Думаю, это будет непросто.

— Почему?

— Обычно ледарки живут глубоко под землей, в норах. На поверхности устраивают только ловушки, и ждут, когда попадется добыча. Все остальное зависит от того, насколько разумно и опасно существо, угодившее в сети. Животных съедают сразу, людям они сначала дурманят башку, ну а уже потом берут тёпленькими.

— Бр! — меня аж передёрнуло.

— Напоминает паука, — заметил Башковитый. — Мы их в детстве много передавили.

Отвратительные создания.

— Зато полезные, в отличие от этих тварей, — кажется, это был Хомяк.

— Довольно, — остановил я биологический симпозиум. — Мы теряем время. Не забывайте об основном задании. Теперь придется наверстывать.

— Не боись, начальник, мы этого гада выкурим в два счета, — подал голос Гурд. — От меня он в любой норе не спрячется. Стоит только вход найти.

— Ладно, пора заняться делами. Чет и Нечет, — по команде братья выступили вперед. — Идите к лошадям и принесите крепкую веревку. Будете на подстраховке. Остальные — оружие наизготовку. Разбираем завал и ищём здоровую дыру. Как только найдёте — сразу сигнальте остальным. И прошу без всякого геройства. Лишние жертвы мне не нужны.

Все с большим энтузиазмом принялись обследовать сарай, от которого фактически остались одни руины. Чем сильнее мы углублялись в чащу разнообразного барахла, тем больше обнаруживали указаний на потайное логово ледарка. Нам попадались личные вещи, бросить которые хозяева решились бы только в случае смерти, кое какая одежда и даже пара древних охотничьих ружей. Их бедняги — хозяева отправились на охоту, но по воле судьбы сами стали добычей. Ничего не поделаешь — закон выживания действителен для всех. Спустя некоторое время наши поиски увенчались успехом. Небольшой деревянный люк в полу, с еле держащейся на петлях крышкой. Стандартный вид двери ведущей в ад. Я показал знак повышенной готовности и осторожно открыл люк. Из темноты подземелья на нас пахнуло омерзительным зловонием. Честно сказать меня едва не стошнило, впрочем, как и многих из присутствующих.

— Ну и вонь, — не выдержав, произнес кто‑то.

— Еще бы, — отозвался Лео. — Ледарки не едят свежего мяса. Тухлятинадля них самое любимое лакомство. А этот еще и запасливый. Поди, полные закрома трупов, а все туда же. Еще подавай.

— Кто‑то хотел туда слазать?

— Может просто бомбу кинуть? — невесело отозвался Гурд.

— Бесполезно. Взрыв обвалит вход, но не убьет эту тварь. Мы уйдем, а она вновь окажется на поверхности.

— Эх. Насос бы хороший и небольшое озеро рядышком, — вздохнул Башковитый. — Промыли бы тогда эту чертову глотку.

— Водой из наших бурдюков ее точно не напоишь, — заметил капрал.

— Бесполезно. Мы в тупике, — я оглядел весь личный состав отделения и продолжил. — Время поджимает, и мы не вправе попусту растрачивать его. Кому‑то придется вернуться в часть и доложить об этом инциденте вышестоящему командованию. Я думаю, они найдут способ выкурить эту нечисть. Скоро вернется Брутс. Нужно поторапливаться. А где Чет и Нечет?

— Еще не вернулись.

— Странно.

— Наверно запутались в веревке, которую должны принести. Впрочем, она уже ни к чему. Давайте завалим вход чем‑нибудь потяжелей, и вернемся на стоянку.

Сказано — сделано. Мы увлеклись работой и не сразу услышали выстрелы, доносившиеся с окраины. Первым поднял тревогу Кызыл.

— Сержант Гэбрил, сэр, — схватил он меня за плечо. — Похоже, в лагере стреляют.

— Где? — не сразу понял я.

— На поляне, где мы оставили лошадей. Там братья. Боюсь, им требуется наша помощь.

— Ой! Там может находится Брутс. Эй, — заорал я. — Бросайте все к чертовой бабушке. Похоже, нас обвели вокруг пальца!

Вся компания, побросав дела, кинулась к лагерю. Но, мы опоздали. Чет сидел на земле, зажав в руках разряженный пистолет. Глаза его смотрели на нас, но как будто ничего не видели.

— Эй, парень что стряслось? — потряс его за плечи Гурд. — Очнись.

— Отстань, — тихо произнес тот. — Брат погиб. Там, — он указал в сторону небольшой рощицы. — Оно утащило его под землю. Мы пришли за веревкой и уже собрались возвращаться, когда Нечету приспичило по нужде. Он ушел и вскоре я услышал жуткий крик… — Кызыл и Хомяк сорвались с места и побежали в сторону, указанную Четом. — …Я бросился ему на помощь, но было уже поздно. Слишком поздно.

— Проклятье, — не сумев сдержать эмоций, зарычал я. — Этот ублюдок все‑таки добился своего! Гурд, есть соображения?

— Думаю, этот ледарк несколько сообразительней своих собратьев. Но не настолько умен, чтобы скрыть дополнительные пути к отступлению. Он выдал нам 'чёрный вход'. Завалим нору и он — обречен. Конечно, с тем условием, если спецотряд прибудет достаточно быстро.

Вернулись Кызыл и Хомяк.

— Все кончено, — подвели черту, присаживаясь рядом. — Мы нашли еще одну нору.

Я кивнул.

— Возьмите взрывчатку и закупорьте нору по полной. Только быстро. Скоро прикатит старший следователь и нам придется несладко.

В этот момент послышался топот копыт и на поляне появился Брутс, собственной персоной.

— Легок на помине, — вскочил капрал.

— Вы все еще торчите в этой дыре, Гэбрил. По моим расчетам ваш отряд должен быть на полдороги к цели, — в словах следователя сквозило недовольство.

— Какого… вы тогда вернулись?

— Я ждал вас неподалеку, на дороге. Там где таможенный пост. Но вы не появились, несмотря на приказ.

— Приказы — приказами, жизнь — жизнью, — констатировал я факт. — Так получилось.

Лицо Брутса налилось кровью, и я начал опасаться, как бы его голова не лопнула от такого давления.

— Что вы себе позволяете. Это мятеж?

— Нет, — спокойно ответил я. — Случайность…

В этот момент раздался громкий взрыв.

Старший следователь присел от неожиданности, не забыв при этом обратить ко мне вопросительный взор:

— Что происходит? Сержант, вы забыли инструкции…

— К счастью, нет. Иначе в подчинение вам остались бы только лошади.

— Извольте объясниться!

— Отделение угодило в ловушку. Погиб рядовой Нечет.

— Вот, к чему приводит самовольство, сержант! Я предупреждал вас, — с обличающей торжественностью произнёс следователь.

Видимо вспомнил о своём ремесле.

— Прекратите этот цирк, Брутс, — скривился я. — Никто не догадывался об опасности, ожидающей в этом захолустье. Хотя, по моим прикидкам здесь сложил головы не один десяток верноподданных его величества. Пропали безвести.

— К чему вы клоните?

— У вашего ведомства под носом, поселился ледарк.

— Не может быть, — выдавил из себя следователь. — Их истребили еще десять лет назад!

— Факт, — я рассказал обо всех перипетиях, случившихся за время его отсутствия. — Считаю нужным отправить Чета в расположение части с рапортом. Пусть пришлют отряд разобраться с этой гадиной. Все равно, после гибели брата от него мало толку.

— Согласен, Гэбрил. Простите, что сомневался в вас. Вижу — вы толковый малый. Давайте оформим рапорт и двинемся дальше. Мы отстаём от графика движения.

— У нас есть график? — изумился я.

— А то! — Брутс гордо вскинулся, всем видом показывая, что у него каждый малейший шаг продуман и записан.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда наш отряд, уладив все дела, двинулся дальше к цели. Продолжать путь в темноте — не самый лучший выбор, но оставаться на ночлег в этой забытой богом дыре — чистое самоубийство. Решено было остановиться на таможенной заставе но, несмотря на сильную усталость, мы продолжили свой путь. К утру, на горизонте показался Фардинг — промежуточная цель нашего путешествия.