В бой идут «ночные ведьмы»

Московский Трюффо

Ирина, Дмитрий и Михаил проводят вместе большую часть дня. Они похожи на трех персонажей из знаменитого фильма Трюффо «Жюль и Джим»[8], только их жизнь проходит не на парижском Монпарнасе, а на улицах Москвы, находящейся под прицелом вермахта. Все трое образованны, страстно увлечены своей будущей профессией, комсомольцы, студенты, или точнее, бывшие студенты физфака. Сейчас у них одно желание: как можно скорее отправиться на фронт.

Они уже потрудились в пригородах Москвы на строительстве оборонительных сооружений – копали траншеи и противотанковые рвы – и теперь ждут следующих поручений. Осенью 1941 года в Москве очень много дел. Новая задача – «маскировка» города: с утра до вечера они закрывают мешками с песком городские памятники, закрашивают в серый цвет золотые купола церквей. Они делают все, чтобы скрыть от вражеского взгляда наиболее значимые объекты, а кроме того, обустраивают бомбоубежища.

Дружба между Ириной, Дмитрием и Михаилом не ограничивается рабочими часами. У них много общего, они симпатизируют друг другу и, гуляя по московским улицам, говорят обо всем на свете, смеются, шутят, строят планы на будущее. У них критический склад ума, и они храбро рассуждают о плохой организации обороны, о слишком медленных действиях властей в деле формирования народного ополчения. Осуждают стратегию военачальников и членов правительства. С возмущением комментируют новости с фронта, сопоставляя факты: им известно больше, чем сообщают официальные сводки. Например, они знают (Ирина горячится больше всех), что существует приказ, по которому солдат Красной армии, попавших в немецкий плен, следует считать предателями – за то, что они предпочли фашистскую неволю героической смерти на поле боя. «Разве это во всех случаях справедливо? А если ранение или контузия?» – допытывалась Ирина у своих товарищей.

Они разговаривают, обсуждают новости, спорят и чувствуют, что их тянет друг к другу. Точно так же как Жюль и Джим влюблены в Катрин, Дмитрий и Михаил влюблены в Ирину. Они любуются ее длинной косой, карими глазами, гибким телом, быстрой походкой. Им нравится ее увлечение театром и парашютным спортом, бесстрашие, с которым она высказывается на самые острые темы, ироничные наблюдения, где достается и преподавателям, и политикам. Но ни тот ни другой не смеют признаться ей в своей любви.

Что до Ирины, ей нравятся оба, она думает, что она влюблена, но никак не может понять, в кого именно из двоих. И тот и другой кажутся ей прекрасными парнями. Ей нравятся темные глаза Дмитрия – ее волнует его молчаливый испытующий взгляд, – его высокий лоб, его сдержанность и вежливость. Когда он молчит, трудно понять, о чем он думает. Тогда ей кажется, что она его не до конца понимает, – кажется, что он прикрывается вежливыми словами, стараясь скрыть от нее что-то важное. И Ирина, хотя и не робкого десятка, в такие минуты испытывает неловкость. Но стоит ему сказать ей теплое искреннее слово, и неловкость проходит.

С Михаилом все гораздо проще. Михаил – экстраверт, остроумный, сыплющий шутками. Он ироничен до предела – все критикует, никого не стесняясь. В эти дни он много работает на строительстве оборонительных сооружений на подступах к Москве, но нещадно критикует всех, в том числе и шишек из правительства. Почему Сталин до последней минуты доверял немцам и что делали эти горе-полководцы, казавшиеся такими выдающимися стратегами? «Они не слушали тех, – твердит он своим друзьям, – кто не верил союзу с Германией и давно предупреждал о нападении».

Ирину притягивает магнетизм его светлых глаз, которые даже под толстыми очками (он близорук) светятся иронией, ее забавляют его резкие суждения. Его она понимает сразу – достаточно слова или взгляда.

И надо же было случиться, что именно Михаил нарушил это равновесие, казавшееся всем троим таким естественным и нерушимым. Нет, не признанием в любви, как это можно было бы предположить, и не романтическим поцелуем, а одной неуместной фразой, которая привела к необратимым последствиям.

Ирина и Михаил идут по набережной Москвы-реки. Они направляются в Третьяковскую галерею. Немцы бомбят город все чаще и чаще, и ребром встал вопрос о сохранении сокровищ русского искусства, хранящихся в музее. Они ждут Дмитрия, он опаздывает. И тогда, просто чтобы заполнить паузу, Михаил сообщает Ирине, что их общему другу не нравится ни одна девушка на физическом факультете. Он ему как-то сказал: «Там нет ни одной девушки, в которую я мог бы влюбиться и на которой хотел бы жениться. Ни одной симпатичной девушки». – «А Ирина?» – спросил его Михаил. «В нее тоже трудно влюбиться», – сухо ответил Дмитрий.

На этом разговор Дмитрия и Михаила тогда закончился, и разговор Михаила и Ирины здесь, у входа в Третьяковку, тоже оборвался на этом же. Слова Михаила можно было бы расценить как обычную шутку, немного провокационную и недобрую. Между ними тремя всегда было полное доверие, и оба друга, даже в присутствии Ирины, частенько подшучивали над характером своей подруги – ее решительным нравом, ее упрямством. Они смеялись над тем, что она два дня подряд ничего не ест, чтобы полакомиться мороженым, а не ненавистным овощным супом, над ее решением отправиться на фронт, где, как она полагала, она будет не менее полезна, чем многие мужчины. Они смотрели на нее с удивлением и восхищением, когда на комсомольских собраниях она просила направить ее на самую трудную работу. Они мирились с ее упреками, брошенными им в лицо, касающимися их лени или беспечности. Именно она толкала их на то, чтобы они оставили учебу и все силы бросили на оборону Москвы. В конце концов они согласились, что это было самое верное решение.

И тем не менее после того легкого и шутливого разговора все переменилось – та гармония, что царила в их отношениях и лежала в основе их дружбы, развеялась бесследно.

Ирина с улыбкой выслушала рассказ Михаила, а когда пришел Дмитрий, обняла его, но в глубине души затаила обиду.

С тех пор она по-другому смотрела на юношу, шагающего рядом и изредка непринужденно берущего ее под руку.

Ирина знает, что она привлекательна; даже в эти мрачные дни, когда все вокруг охвачены тревогой за свою судьбу и судьбу страны, за ней ухаживало много молодых людей, некоторые даже менялись направлениями на работы, чтобы быть рядом с ней, и постоянно оказывали ей знаки внимания. Но Ирина, как давно уже поняли Михаил и Дмитрий, не попадется на удочку случайного ухажера. Она выбрала дружбу двух молодых людей, которые ей нравятся больше всех, и с ними проводит все дни напролет. И вот теперь, как ей кажется, ее предали.

Горечь обиды длится недолго. Ирина – не тот человек, который готов без конца предаваться унынию. Ко всему ей свойственно чувство соперничества. Два ее друга, сами того не подозревая, бросили ей вызов. Итак, Дмитрий полагает, что в нее невозможно влюбиться. Что ж, посмотрим.

Теперь их отношения изменились. Внешне все оставалось по-прежнему: та же дружба связывала их троих, но что-то трансформировалось в той загадочной химии, которая определяет человеческие чувства. Отныне Ирина стремилась остаться наедине с Дмитрием, спрашивала его совета по всевозможным поводам, на комсомольских собраниях всегда садилась рядом с ним, а когда они гуляли, сжимала его локоть немного сильнее, чем обычно. Короче, теперь она откровенно кокетничала с ним, не обращая внимания на Михаила, который, впрочем, ничего не замечал.

Вскоре их тройственный союз немного изменил конфигурацию. Взгляды Дмитрия и Ирины становились все пристальнее, и роль Михаила теперь сводилась к роли близкого друга состоявшейся пары.

Однажды ночью, когда на спящий город в очередной раз посыпались бомбы и все трое спрятались в метро, служившем теперь бомбоубежищем, обсуждая друг с другом, сколько это продлится и хорошо ли они укрепили маскировочную сетку на порученных им объектах, рука Дмитрия крепко сжала руку Ирины, и она, неожиданно почувствовав себя счастливой, улыбнулась ему.

Она, эта пожилая женщина в смешной шапочке, и сейчас улыбается, рассказывая историю московских Жюля и Джима, и взгляд ее останавливается на большой фотографии, стоящей на полке книжного шкафа. Эта фотография гораздо крупнее других, на ней – мужчина тридцати – сорока лет, темноволосый, очень красивый, с задумчивым взглядом. Это Дмитрий. Фотография сделана через несколько лет после войны, когда он стал преподавателем физики. Ирина вышла за него замуж, родила двоих детей. Десять лет назад Дмитрия не стало. В общем и в целом, прикидываю я, они прожили вместе больше шестидесяти лет.