В царстве тысячи атоллов

История маленького осьминога

"История маленького осьминога"

Снова зарядил проливной дождь. "Ксарифа" сильно качалась на волнах, и на борту было очень неуютно. О вылазке на шлюпке не могло быть и речи. Настроение упало и постепенно нами овладело раздражение. Хасс предложил: "А не спуститься ли нам снова под корабль и не взглянуть ли еще разок на дно?" Предложение, понятно, не встретило особого энтузиазма: ну кому хочется в качку возиться на палубе со снаряжением и мерзнуть на дожде? В такую погоду лучше всего лежать на койке и не вставать. Без особой охоты мы принялись доставать и подгонять снаряжение. Позже я восхищался энергией, с которой Хасс пытался расшевелить вялую, инертную массу, что ему в подобных ситуациях в общем всегда удавалось.

Мрачные и недовольные, мы спустились по висячей лесенке за борт. В такой ненастный день внизу, на глубине тридцати метров, тоже было темно и неприветливо. На слегка волнистом илистом дне виднелись многочисленные следы, оставленные подводными обитателями, и воронки, вырытые бычками. Неожиданно я заметил большую медузу, лежавшую на грунте зонтиком вниз и энергично загребавшую воду, Решив, что ей нужна помощь, я взял ее в руки и, перевернув, отпустил, но она сразу же опять устремилась на дно. Видимо, здесь, на глубине, где море было тихим и спокойным, медуза чувствовала себя гораздо уютней.

В нескольких местах из песка торчали морские перья. Я дотронулся до одного из них - и оно тут же свернулось. За мной увязалась морская коровка, надеясь, видимо, что я вспугну червячка или рачка, которыми она сможет поживиться. Понемногу наше скверное настроение начало улетучиваться, уступая место исследовательскому интересу и азарту. Все-таки Хасс молодец, что вытащил нас из кают. Это была хорошая идея - спуститься под корабль. Шер обнаружил целую колонию своих "бродячих" кораллов. Хасс раскопал в песке красивых улиток. Я не захотел отставать и тоже принялся рыться в песке. Моей добычей стали улитки, принадлежащие в основном к двум видам: пурпурная улитка, имеющая очень тонкие и длинные иглы, которые служат, по-видимому, для того, чтобы она не утонула в вязком иле, и улитка, у которой спереди на веретенообразном домике был длинный шип.

Рыба-коровка (Naso lituratus)

Продолжая раскапывать дно, мы нашли красивого сердцевидного морского ежа. Этот вид характерен тем, что живет всегда зарывшись в песок и дышит через дыхательную трубку, которая поддерживается в открытом состоянии с помощью игл. Если животное погружается глубже, клейкие ножки сами ее закупоривают. Другими же ножками еж вылавливает мелкие организмы, служащие ему пищей. Мы поместили ежа в ведро; сперва он в беспокойстве обследовал новое место, а потом зарылся в песок и ил. Мы поймали и посадили в ведро еще одного морского ежа - плоского как монета. Он ведет почти такой же образ жизни, что и сердцевидный еж, с той лишь разницей, что зарывается в грунт совсем не глубоко. Компанию в ведре пополнили крупный стыдливый краб, который тут же последовал примеру ежей, зарывшись в ил и песок, и, наконец, большая сердцевидка.

Поднявшись с богатой добычей на борт, мы выпустили всю живность в аквариум. Прошло совсем немного времени, как большинство новоселов так глубоко спрятались в грунт, что не оставили на поверхности никаких следов: лишь сердцевидка оставалась на том же самом месте, где мы ее посадили. Створки раковины были плотно сомкнуты: по-видимому, моллюск здорово перепугался.

Мы уже намеревались заняться другими делами, как вдруг створки раковины чуть-чуть приоткрылись и из зазора, к нашему величайшему изумлению, показалось длинное, усеянное присосками щупальце. Щупальце проворно обследовало пространство возле раковины, но никакой опасности не обнаружило. Тогда из-за края створок, словно объективы телескопа, выдвинулись два глаза. Оказывается, к нам в плен попал маленький осьминог. Сидя в раковине, осьминог высунул все свои восемь ног, по четыре с каждой стороны. Почувствовав опасность, он тут же захлопнул раковину и никакими силами его нельзя было заставить вновь показаться из домика. Он сидел в своем убежище и не двигался с места до тех пор, пока в аквариум не подсадили рака-отшельника. Новый обитатель аквариума начал беспокойно сновать по дну, обследуя незнакомый водоем. Странно, но как только в аквариуме появился рак, осьминог пришел в крайнее волнение. Всякий раз, когда рак приближался, осьминог выглядывал из раковины, и вода над его головой окрашивалась в красный цвет. Наконец он не выдержал: схватив двумя щупальцами возмутителя спокойствия, моллюск с силой отбросил его вместе с домиком в сторону. В ту же секунду рак спрятался в своем убежище. Осьминог, однако, на этом не успокоился. Когда одно из его щупалец еще раз нащупало рака, он даже совсем вылез из раковины. Затем обхватив рака-отшельника своими семью "руками" (одной он продолжал держаться за раковину), моллюск оттащил беспокойного соседа подальше в сторону. Только теперь стала понятна причина его волнения: маленький осьминог оказался самкой, ожидавшей потомство, и потому столь бдительно охранял свой дом.

Самка осьминога, защищающая будущее потомство от рака-отшельника

Наблюдать подобное приходится нечасто, поэтому мы, посадив в аквариум еще нескольких животных, быстренько установили кинокамеру, чтобы запечатлеть все происходящее на пленку. Первой, ничего не подозревая, на раковину осьминога начала карабкаться улитка. Ей удалось добраться почти до края створки, когда моллюск ударом щупальца сбросил ее. Маленького рака-отшельника постигла еще худшая участь: он лишился одной клешни. С третьим противником - каменным крабом - произошла настоящая стычка. Когда краб перебирался через раковину осьминога, тот, преграждая ему путь, сложил свои щупальца с присосками наподобие щита. Краб не захотел отступить и пустил в ход клешни. Тогда осьминог выстрелил в него зарядом чернил. Краб до того перепугался, что свалился с раковины.

Маленький головоногий моллюск, как и подобает настоящей матери, защищал свое потомство с бесстрашием львицы и, конечно же, завоевал наши симпатии. Мы больше не хотели волновать отважную мать и с нетерпением ожидали появления на свет малышей. Целую неделю самка "высиживала" яйца, непрерывно гладя их мягкими, нежными концами щупалец, и, если в раковину попадал песок, она выбиралась наружу и вытряхивала его. Мы пробовали кормить ее мясом краба, но она отказалась; вообще самка не принимала никакой пищи.

Но вот наступил восьмой день затворничества. Прерывисто дыша, обессилевшая мать продолжала сидеть между широко раскрытыми створками и гладить икринки тонкими концами щупалец. Присмотревшись повнимательней, мы увидели, как время от времени присоски охватывали то одну, то другую икринку, которые сразу же после этого лопались. Может быть, тем самым мать помогала малышам поскорее выбраться наружу? Во всяком случае было похоже, что так оно и есть.

Та же самка, выбравшись из раковины, отбрасывает рака в сторону

Вылупившиеся из икринок маленькие осьминоги сразу же устремились наверх. Ритмично выталкивая через дыхательную трубку воду, они плыли задом наперед. Мы насчитали около 18 тысяч "младенцев". Скольким же из них суждено самим стать матерями? Без сомнения, лишь очень и очень немногим.

На следующий день аквариум весь кишел крохотными существами, бодро сновавшими туда и сюда. Только теперь мать покинула раковину. Она начала взбираться по стеклянной стенке аквариума, держа нити, на которых крепились икринки. Едва добравшись до верха, она отпустила эти нити. В ту же секунду щупальца безжизненно повисли, и их концы свернулись. Тело осьминога медленно отделилось от стекла. Последним усилием он еще попытался плыть, потом опустился на дно. Прерывистое дыхание совсем затихло - мать была мертва28. Малыши же весело и неутомимо плясали в воде. Редко приходится видеть, чтобы жизнь и смерть так тесно соприкасались друг с другом!

Завершив наиболее важные подводные исследования на острове Тилланчонг, мы вернулись на Кондул, чтобы испросить у индийских властей разрешение на дальнейшее пребывание на Никобарах.

Мы надеялись, что соответствующая бумага уже поступила, однако нас ждало разочарование. Нам даже показалось, что своей навязчивостью мы вызываем неудовольствие. Пришлось скрепя сердце попрощаться и покинуть Никобарские острова.