В его власти

– 7 Таня -

Висеть вниз головой – то еще удовольствие. Но вместе с этим мне не нужно самой продираться по этим сугробам – а это несомненный плюс. Вдобавок мы, судя по всему, возвращаемся к домику, где будет тепло.

На этом положительные моменты заканчиваются.

Я так замерзла, что соображаю слегка обрывочно. И потому никак не могу ухватить мысль – что там за месть планировал Терехов? Узнал, что это я сдала те документы? Но как? Мне обещали, что никто не будет в курсе. А выходит, что кто-то слил?

И если Семен все это время продумывал месть мне, то дело становится куда хуже. Хотя… Он – беглый преступник! Куда еще хуже?!

Я, кажется, совсем перестаю чувствовать ноги. Голова становится тяжелой, от постоянного висения ею вниз. А еще мне холодно.

Все, что я вижу – снег, ветки и ноги. Ноги Терехова.

Черт, ну, вот почему он? Почему именно он оказался таким вот беспринципным гадом? Ведь красивый же мужик. Харизматичный.

Когда я увидела его впервые, аж дух захватило.

Большой, широкоплечий, с таким взглядом, что… Подруги когда-то что-то болтали про то, что трусики там от кого-то мокнут.

Вот у меня от него намокли. Я и согласилась-то отчасти именно потому, что это был шанс побыть рядом. Потрогать, почувствовать.

Обещала себе, что только одним глазком, что попаду в квартиру, опою и сбегу вовремя.

А вышло…

Вышло, что он стал моим первым и единственным мужчиной.

Да таким, что я больше ни на кого смотреть не могла. Помнила эти его руки, голос хриплый, как он говорил мне всякие грязные словечки, от которых щеки заливало жаром, а между ног становилось еще мокрее.

Я до сих пор помню, какой была та ночь.

Единственная. И самая лучшая…

Если бы не одно, сука, “но”! Мужчина это был преступником.

Даже если бы я по какому-то нелепому стечению обстоятельств вдруг решила закрыть на это глаза, отец бы не одобрил и… Ну, в общем, плохо бы это закончилось.

Вот! Отец! Точно. Надо этом и надо сосредоточиться. Главное добраться до связи. Наверняка у Терехова есть мобильный, и он здесь ловит. Не стал бы он сидеть вообще без возможности связаться с людьми. Значит, надо найти и позвонить папе.

Люлей я, конечно, отхвачу, но, по крайней мере, выберусь отсюда живой.

Пока я строю свои грандиозные планы, мы, наконец, добираемся до дома. Правда, почему-то Семен не останавливается, точнее, не заходит в него, а почему-то обходит стороной.

– Эй! Я замерзла! – возмущенно пыхчу, пытаясь приподняться и заявить о своих правах. За что тут же получаю по многострадальной попе еще один шлепок.

– Не дергайся! – рявкает Семен. А затем куда-то меня заносит.

Что это за место я понимаю не сразу.

Он ставит меня на ноги. Тут гораздо теплее, чем на улице, и я начинаю понемногу оттаивать. Пока состояние такое, что бежать куда-то я попросту не могу. Да и куда? В лес? Спасибо, я там уже была. Остается только дом.

Оглядываюсь по сторонам и до меня доходит, что это, похоже, именно баня.

– Раздевайся, – доносится очередной приказ.

Я, естественно, сейчас заторможенная. Пальцы не слушаются, ноги так вообще окоченели.

Терехов чертыхается, матерится, но в итоге помогает мне с курткой.

Джинсы я кое-как стягиваю сама. Сейчас мое чувство стыда притуплено морозом и снегом. Мне очень хочется туда, где тепло. А тепло там, за дверью. Когда он только успел протопить баню?

Да плевать.

Кошусь на дверь и замечаю довольную ухмылку Семена.

– Готова?

– Думаешь, вениками не умею работать?

– Ты, лапуля, сегодня не вениками работать будешь, – скалится как дикарь. И открывает дверь.

Тепло мгновенно окутывает меня, и я, наплевав на все правила приличия и прочее, забегаю туда и сажусь на нижний полок, довольно жмурясь от тепла.

Кожу неприятно покалывает, но это обязательно пройдет. Главное, что я больше не на морозе. Ну, и остается надеяться, что я не успела отморозить себе что-то важное.

– Отличный выбор, – комментирует Терехов.

Его голос так не вовремя врывается в мое блаженство, и я решаю не реагировать. По-прежнему сижу, наслаждаясь теплом. Но в итоге сдаюсь и открываю глаза.

А лучше бы так и продолжала сидеть, делая вид, что это не мне было сказано. Потому что мужчина стоит прямо передо мной. Он тоже успел раздеться. На нем даже кофты нет – один штаны. И те расстегнуты. А трусы приспущены. Зато член стоит колом. Прямо перед моим лицом.

– Приступай, – командует Семен, глядя на меня сверху вниз. И судя по тону его голоса, он совершенно не сомневается в том, что я соглашусь и выполняю все его прихоти от и до…

Наивный.