В электричке

За бортом чужой и враждебный мир,

Новых странных планет круговерть.

Заболел инженер, и тогда командир

Разрешил подарить ему смерть.

Наше топливо кончилось, скоро как год

Мы дрейфуем в краю мертвых звезд.

Есть в огромных цистернах запасы белков,

От которых у всех тут понос.

Да, еды у нас хватит на тысячу лет,

Хорошо, что мы раньше умрем.

Мы дрейфуем средь мертвых и древних планет

И от пищи белковой гнием.

Говорят, что раз в год в этой части небес

Пролетает ракета с Земли.

А пока капитан мертвецов наших ест:

Инженера к нему унесли.

Может быть, он наврал, что двигатель мертв —

Зреет мненье средь наших ребят.

Может быть, мы лишь мясо для чьих-нибудь ртов:

Всех сожрут и вернутся назад.

Людоеды, чудовища древних миров,

Наберут в экипаж новичков,

Привезут их сюда, выключают мотор

И весь год потом жрут дурачков.

Злобный ящер в контейнере — это был груз

Зоопарку на Альдебаран.

Может быть, с ним вступили в преступный союз

Повар-враг и мудак-капитан.

Почему до сих пор отвратительный монстр

Не подох от нехватки еды?

От белковой-то пищи воротит он нос:

Год прошел возле красной звезды.

Скоро год. Исчезает один за другим

Моего корабля экипаж…

Скоро очередь, Марта, за мужем твоим.

Не волнуйся, я робот-муляж!

Превращаются в ткани живые машины,

Неживые машины мои.

Я человек лишь наполовину —

В созвездии Наполовину-Змеи.

Пока вены не вскипели жидким металлом,

Надо оторвать лицо от резинового коврика.

Кто укрыл меня силовым одеялом,

Кто пожалел робота-алкоголика?

В брошенной крепости на планете-пустыне

Я прихожу в сознание после бойни.

Кто меня вылечил — свои, или чужие,

В краю, где бушуют звездные войны?

Это женщина с золотистыми волосами

В конце коридора с обвалившимся потолком,

Это она меня выходила,

И теперь что-то произойдет между нами.

А в рубке остались бутылка и сифон.

Она — потомок расы древнейшей,

Она помнит Первых, а я ничего, хоть убей,

Она знает про тумбочку с фотографией гейши,

Она знает, кто уничтожил моих людей.

Затаившихся врагов не обнаружил локатор,

Мы были разбужены взрывом стен.

Она говорит: спи, отважный навигатор,

На этой планете ты и я — одни совсем.

Мое древнее волшебство исцелит твою душу:

Ты больше не вспомнишь про свой сифон.

Враги улетели, корабль твой разрушен.

На этой планете теперь навеки наш дом.

Я встаю, мои руки и ноги целы,

Дева берет мои руки в свои.

Но я лишь получеловек, и у меня в глазах прицелы.

И в инфракрасном излучении

Я вижу тело полузмеи.

Напрасно, дура, ты думаешь, что меня бросят свои.

Но я пока ничего не расскажу тебе:

Инструктор в школе предупреждал,

Что когда такие женщины просят —

Лучше соглашаться и все терпеть.

Здесь три луны и четыре солнца,

И воздух, которым можно дышать.

Пойдемте, мадам, чем-нибудь там займемся,

А звездные войны могут подождать.

Гуманоиды в трюме завыли

Обычную песню рабов.

Они нашли его в зарослях,

В зарослях синих грибов.

Он убежал с плантации,

Три дня и три ночи не ел.

Они нашли его в зарослях —

Когда он уже околел.

— Это последний землянин

В нашей звездной системе, —

Сказал надсмотрщик строгий.

— Хоронить в нерабочее время!

Никто не выдерживал долю

На невыносимо-тяжелой работе.

Они нашли его в зарослях,

Похоронили в болоте.

В трюм спустился надсмотрщик,

Бластер поднял и сказал:

— Кто будет петь эту песню —

На завтрак получит свой кал!

Гуманоиды больше не выли,

Наступила везде тишина.

На той планете, куда они плыли

Зарослей до хрена.