В этот раз - навсегда

Глава 6

Прежде чем позвонить отцу, она дождалась, пока Джексон улегся в кровать и уснул.

– Привет, папа.

– Привет, Трейси, – ответил мистер Уокер.

На другом конце линии повисло длинное молчание.

– Я полагаю, ты звонишь насчет Остина Миллера, – сказал он наконец.

– Да, – отозвалась она. – И я в ярости оттого, что вы двое устроили этот только-между-нами-мужчинами заговор за моей спиной. Ты мог бы рассказать мне, что обедал с ним.

Джек Уокер смущенно хмыкнул:

– Ты не можешь быть в большей ярости, чем был я, когда родился Джексон, а ты отказывалась сказать мне, кто его отец.

– Теперь ты знаешь, – резко ответила она.

– Я узнал это через две недели после того, как ты отказалась открыть мне его имя, – признался он. – Детективы могут узнать абсолютно все.

С Остином она виделась только в коридорах. Он подмигивал или слегка кивал, приветствуя ее, иногда задерживался, чтобы спросить о Джексоне или сказать, что видел его в школе, когда забирал Эмили.

Она выглянула из окна в субботу утром и увидела, что его пикап исчез. Наверное, он отправился в Том-Бин навестить родственников и дать Эмили увидеться с пони, у которого в следующий уик-энд появится приятель. Она поинтересовалась, сказал ли он дочери, что пони Джексона будет жить в том же месте, что и Мейбелл, и как отнеслась к этому Эмили.

В воскресенье пикапа по-прежнему не было, а Трейси и Джексон воспользовались прекрасным осенним днем, чтобы порыбачить неподалеку на озере Тексома. У них было несколько поклевок, но поймать им ничего не удалось. Джексон наконец решил, что ни одна уважающая себя рыба не будет есть гадкого, извивающегося червяка, и насадил на крючок жвачку.

– Мама, может, там, внизу, живет рыба, которая так же, как и я, любит только жвачку, – предположил он.

Она поправила свою соломенную шляпу, скрутила катушку спиннинга и забросила удочку в другое место. Кто бы мог подумать, что бывшая модница Трейси Уокер будет сидеть на траве в полинявших джинсах и старой выгоревшей футболке с удочкой в руке? Одна мысль о том, как изумились бы ее школьные подружки, вызвала улыбку на ее лице.

Джексон сидел и терпеливо смотрел на поплавок. Вода была абсолютно неподвижной.

– Мам, мне жарко. У нас есть апельсиновый сок?

– Конечно. Спорим, ты рад, что не надел сегодня джинсы. – Она достала маленький ящик-морозильник и нашла сок.

– Да. – Он открыл крышку и выпил сразу пол-бутылки. – Эмили говорит, ее папа иногда надевает шорты, так что, думаю, это нормально, когда мужчины носят их, но не в школу. Спорим, та рыба, что любит жвачку, ушла спать. Когда она проснется, то страшно обрадуется, потому что увидит прямо перед собой этот старый крючок с огромным куском розовой жвачки. – И тут он неожиданно добавил: – Эмили говорит, что мама отдала ее папе, потому что он может лучше заботиться о ней. Она никогда не видела маму.

Трейси удивилась, почему он заговорил об этом.

– Я так рад, что ты не отдала меня моему папе. Я бы слишком скучал по тебе. – Он опустил удочку и катушку, обхватил ее за шею и крепко прижался.

Слезы навернулись ей на глаза, но она смахнула их.

– Спасибо тебе огромное, Джексон Уокер, – сказала она довольно официально. – Я всегда буду ценить и вспоминать эти объятия и слова. А то я уже начинала думать, что вовсе не так уж важна для тебя.

Он отпустил ее и снова взял удочку, внимательно поглядывая на красно-белый поплавок.

– Конечно, ты очень важна. Я думаю, Эмили тоже хотелось бы иметь маму. У нее есть бабушка и дедушка, а у меня есть Папа Джек и Молли. Но… – Он пытался выразить свою мысль словами. – Мне просто кажется, что ей хотелось бы иметь настоящую маму, как и мне хочется иметь настоящего папу.

В тот единственный раз, когда он спрашивал об отце, ей удалось довольно успешно увести его внимание в сторону от щекотливой темы. Она всегда думала, что, когда придет время, она расскажет ему столько, сколько будет надо для удовлетворения его любопытства. Потом, позднее, расскажет ему еще больше.

– Как ты думаешь, может, рыба скоро проснется и унюхает мою жвачку? Я не хочу класть ее снова в рот после того, как она побывала в этой зеленой противной воде, – сказал он.

– Нет, конечно, нет. – Она молилась про себя, чтобы рыба клюнула и отвлекла его, но ни одна не пожелала сделать ей этого одолжения.

– А кто мой папа? – внезапно спросил Джексон.

– Твой папа? М-м… – Она запнулась, отчаянно пытаясь сформулировать достаточно правдивый ответ, который он сможет принять.

– У него есть имя, да? – настаивал он.

– Да. – Она поняла, что он больше не глядит на поплавок. Джексон смотрел ей прямо в глаза, даже не мигал.

– Какое? – спросил он.

– Я думаю, нам стоит немного поговорить об этом, прежде чем я назову тебе его имя, – сказала она.

– О'кей. – Он протянул это слово в точности как Остин. Трейси улыбнулась.

– Когда-то давно, когда я училась в колледже… – начала она.

– Это сказка? Которая начинается с «однажды давным-давно»? – перебил он.

– Не думаю, – сказала она. – Я поступила в колледж и встретила там человека, особенного человека. Он говорил мне, что его любовь ко мне глубока, как Ред-Ривер, а я отвечала: «Нет, этого недостаточно. Я хочу, чтобы твоя любовь была глубока, как Ред-Ривер, и высока, как горы». А он только смеялся. А потом сказал, что он не видел гор такой высоты, как его любовь, но однажды видел Ред-Ривер во время наводнения и считает, что его любовь глубока, как Ред-Ривер.

– Это очень много, а, мам? Мой папа, должно быть, очень любил тебя. – Джексон слушал очень внимательно.

– Да, думаю, да, – кивнула она. – Потом однажды в Рождество мы сильно поссорились. Я хотела, чтобы он бросил работу, которая была ему необходима, и вместо этого поехал вместе со мной домой к Папе Джеку, а он не стал этого делать.

– А почему его работа была ему так необходима? Разве у него не было столько же денег, сколько у Папы Джека? – спросил он.

– Нет, не было. Он должен был работать, чтобы платить за учебу, – вздохнула она. Эта часть истории была довольно простой, дальше рассказывать будет гораздо труднее. – Поэтому я рассердилась и поехала домой, и мы не разговаривали целый месяц. А когда он позвонил мне, то сказал, что собирается жениться на другой девушке, – сказала она и замолчала, надеясь, что на сегодня этого хватит.

– Как его имя? – снова спросил он.

– Это не так важно сейчас, – ответила она.

– Для меня важно. У меня где-то есть папа, а я даже не знаю его имени. У меня такая же фамилия, как у тебя. Почему?

– Потому что твой папа не знал о тебе, – честно ответила она. – Я никогда ничего ему не говорила, потому что он женился на другой и я… – Она не могла найти слов, чтобы закончить.

– Хорошо, скажи мне его имя, и мы найдем его и расскажем ему обо мне. А если мы не сможем сами найти его, то Папа Джек нам поможет, спорим? – не отставал он.

– Я не выходила замуж за твоего отца, Джексон, – сказала Трейси, надеясь оттянуть этот разговор об имени как можно дальше. Она и Остин решили, что будет лучше поговорить с обоими детьми одновременно, но она не могла предвидеть этих неожиданных расспросов Джексона.

– Пусть даже и так, все равно у него должно быть имя, – упрямо заявил Джексон, не отводя от нее глаз.

– Да, у него есть имя. – Трейси глубоко вдохнула. – Я видела его несколько недель назад, и мы с ним говорили о тебе.

– Правда? – Волнуясь спросил он. – Значит, он знает обо мне. Но ты ничего не сказала мне о нем. Где мой папа, мам? Я хочу увидеть его и поговорить с ним. Я хочу рассказать ему, что Папа Джек может купить мне пони, и еще я хочу рассказать ему о моей подружке Эмили и ее пони Мейбелл, – затрещал он.

– Ты помнишь, как Эмили сказала, что ее второе имя Трейс, а я сказала, что так меня звал ее папа много лет назад? – спросила она.

– Да, а мое второе имя Нельсон, как у папы Эмили, – кивнул он. – Правда, смешно? У нее твое имя, а у меня – имя ее папы.

– Ну вот, когда Эмили была совсем маленькой, ее мама решила выйти замуж еще за кого-то. И она отдала Эмили Остину, потому что он ее папа.

– Я знаю. – Топ Джексона выдавал его раздражение. – Он назвал ее Эмили в честь его бабушки, которая уже умерла, и Трейс – в честь леди, которую любил когда-то давно. Это мне Эмили рассказала, – сказал он.

– Он назвал ее Трейс в мою честь. Я – та леди, которую он когда-то любил.

– О…

– А я назвала тебя Джексон в честь Папы Джека. А твое второе имя, Нельсон, в честь человека, которого я любила, твоего отца, – сказала она.

– Значит, второе имя моего папы – Нельсон, как у меня и отца Эмили, да? – Он вопросительно склонил голову набок.

– Да, – сказала ему она. – Потому что папа Эмили – и твой папа тоже. – Она проговорила эти слова почти скороговоркой.

– Чертовски здорово! – Джексон радостно подпрыгнул и снова крепко обнял ее. – Он лучший папа во всем мире! Эмили так говорит, и я ей верю. А теперь он и мой папа тоже! А можем мы поехать домой и сказать ему? Эй, а Эмили теперь моя двоюродная сестра? У нее много двою:

родных братьев и сестер в Том-Бине. Я теперь им тоже родственник?

– Эмили теперь твоя сестра, хотя у нее и другая мама, – объяснила она. – И все двоюродные братья в Том-Бине тебе родня. Они дети братьев твоего папы.

Он скакал вокруг нее так возбужденно, что даже не заметил, как нырнул его поплавок, и не заметил бы, что удочка и катушка оказались у самой воды, если бы Трейси не вскочила и не подхватила их.

– Нам большая попалась! – закричала она, и тут леска лопнула, и поплавок отплыл на середину озера. – Она сорвалась. И порвала нашу леску. Наверное, рыба любит розовую жвачку.

– У меня есть па-па, – распевал Джексон. – Давай поедем домой и посмотрим, может, они уже вернулись из Том-Бина. Эмили сказала, что они собираются поехать на весь уик-энд и она будет кататься на Мейбелл, но они ведь могли вернуться домой пораньше. – Он уже скручивал леску на катушку.

– Джексон, я думаю, Остину лучше сказать Эмили до того, как мы поговорим с ним. – Она взяла его за плечи и попыталась объяснить: – Ты понимаешь, она может вовсе не так обрадоваться этому, как ты. В конце концов, у тебя теперь будет папа, но у нее по-прежнему не будет мамы.

Джексон крутился и вертелся всю дорогу домой, пытаясь рассортировать все эти неожиданные мысли в своем юном мозгу и не очень-то справляясь с этой задачей.

– Как ты думаешь, я могу позвонить ему, когда мы приедем домой, и спросить его про что-нибудь? – наконец не выдержал он.

– Что ты хочешь узнать? Спроси у меня. – Впервые сыну нужно было узнать еще чье-то мнение, кроме ее.

– Ну, хорошо, я просто хочу прямо сейчас поговорить с папой. Я хочу рассказать ему много всего и не хочу ждать.

– Ты разговаривал с Остином много раз. И ты скоро снова его увидишь.

– Да, но до сих пор он не был моим папой, – спорил Джексон. – Я хочу увидеть его сегодня.

– Ну, хорошо, – согласилась она.

Когда она въехала во двор, черный пикап Остина уже стоял перед его квартирой. Она припарковала «камаро» и потащила морозильный ящик и рыболовные снасти наверх. Джексон шел следом за ней и нес коробку с крючками и поплавками.

Трейси сбросила свою ношу на пол в столовой и направилась к телефону.

– Ты позвонишь ему прямо сейчас? – спросил Джексон. Она кивнула.

– Иди умойся, причешись и надень чистые шорты, – сказала она ему.

– О'кей. – Он убежал в свою комнату.

– Хэлло? – Голос Остина снова заставил ее затрепетать.

– Это Трейси, – сказала она.

– Я рад, что ты позвонила. Слушай, мы с Эмили начали разговаривать про Джексона, и она стала спрашивать, почему у него нет папы, и я даже не знаю, как это вышло, но кончилось тем, что я сказал ей, что у него есть папа и что это я. Я знаю, мы собирались сказать им вместе в одно и то же время, и теперь получается, что я тебя тороплю. Но если ты не скажешь ему сегодня вечером, то она расскажет ему завтра в детском саду. Мне очень жаль, Трейси, правда.

Она тяжело вздохнула:

– Я звоню, чтобы извиниться за то же самое. Мы поехали на рыбалку, и он спросил меня в упор, как зовут его папу. Я пробовала обойти вопрос, но ничего не вышло. Он знает и хочет спуститься прямо сейчас и поговорить с тобой.

– Тогда посылай его. Эти дети готовы ко всему лучше, чем мы. – А как Эмили приняла это?

– Довольно хорошо. Она говорит, что Джексон – самый счастливый мальчик, которого она знает: у него самая лучшая на свете мама, и она не возражает поделиться папой.

– Сейчас? – засомневалась Трейси.

– Да, а об этом мы можем побеспокоиться потом. Ты придешь с Джексоном?

– Приду. Мы только что вернулись с рыбалки, и я похожа на пугало, но я приду, – сказала она.

– Ты будешь красавицей даже в мешковине, подпоясанной веревкой. – Голос Остина был теплым и ободряющим. – Значит, увидимся через несколько минут.