В этой истории не будет злодея, и человек есть закон

Глава 7

Алек не раскрыл ничего. Ни того, кто именно помог ему занять его должность, ни того, по чьей указке он дал людям причину быть спокойными в тот день, когда землю под их ногами разрывали гейзеры. Учения новобранцев в патруле подошли к концу, а потому оставаться в третьем Округе более не было смысла. Лин собрала вещи Хён Сока и сложила их в машину Кэсси, а Эндрю закончил править документы почерком подполковника Квона.

Пока Хён Сок обхаживал Алека, наводил порядки в чужой окружной системе и отвечал на вопросы журналистов, считывая с листка то, что ему заранее подготовила Кассандра, он ни на день не забрасывал работы в собственном отделе. ПОПДМК как был под его началом последние пять лет, так под ним и оставался. Слишком большую ответственность взвалил на себя Хён Сок в свои бывшие двадцать два года, но иначе человечество на Вайнкуле не могло себе позволить покоя. Каждый Округ имел свой отдел по делам межрасовых коммуникаций, да вот только подполковник Квон заведовал центральным. В его власти было сохранять и преумножать.

И устарела старина, да вот только новизна отвергала все причуды прошлого. Как в своё время поговаривал Луис Кортес: «Не одним лишь опытом измеряется понимание. Не хотите повторять ошибок предшественников – замените их, а капризы будущего преобразите на свой собственный лад. Дайте потомкам волю, и они укажут вам дорогу». Никто не понимал эти слова так, как председатель Моис. Потому-то он и избрал из всех возможных кандидатов ту Эмили Брамс, что в итоге расположилась под его дверью – во взаимопомощи людей и фолков виделась дальнейшая жизнь, и она сама могла принять в нём участие. В равной мере уважая культуру вышедшего из моды человечества и его новых братьев, она имела все шансы стать мостом между ними. Но один случай решил всё за неё.

– Эй, Хён Сок, ты вообще меня слушаешь? – Лин толкнула плечо брата, вырывая его из раздумий.

– Нет. – Открыв перед ней дверцу машины, Хён Сок вслед за сестрой усадил в неё и Эндрю. Высокий подъём внедорожника не давал им обоим забраться в него вместе с тяжёлыми и объёмными куртками.

– Сделай одолжение, – когда он захотел занять кресло спереди, Кэсси аккуратным движением убрала его руку с ручки двери. – Сядь сзади. Боюсь, если ты снова заговоришь со мной о работе, я нарочно выеду в кювет. Меня это совсем не воодушевляет.

– Как грубо.

Хён Сок едва заметно улыбнулся, поддаваясь её ненавязчивому намёку. Он прекрасно понимал, как всех утомили его мысли и идеи о нарастающем межрасовом конфликте. За последнюю неделю сестра не меньше восемнадцати раз затыкала его при всяком случае, как проклятый чарами профессии язык упоминал фолков и любую связанную с гейзерами тему. А всё лишь потому, что рассуждать об этом при Эндрю он не решался. И без того в его душе чрезвычайно сильно отзывался каждый из заголовков последних новостей Вины.

– Может хотя бы сделаешь вид, что тебе не плевать на меня? – Лин с неохотой сдвинулась с места, когда Хён Сок своим телом сместил на неё Эндрю. – Я битые полчаса твержу тебе, что завтра же верну твою машину.

– Что, твой парень нашёл себе что-то получше? – засмеялся Эндрю и тут же получил за это по затылку. – Эй! Могла бы относиться ко мне и поуважительней! Я хотя бы не использую тебя для того, чтобы ты сидела с моим младшим братом и готовила мне обеды.

– Зато ты с моим братом сидишь и без просьб. – На этих словах Кэсси не смогла сдержать улыбки. А Лин всё продолжала. – Не будь ты таким тугодумом, то понял бы, что твои шуточки здесь ни к чему.

– Это ещё почему? Я всегда прекрасно справляюсь с разряжением обстановки.

– Дурак, разряжать её нужно лишь потому, что ты сам вечно её напрягаешь!

– Могу я поехать, или кто-то из вас ещё хочет пересесть ко мне? – обернулась к ним Кэсси, даже не пытаясь скрыть своего веселья. Она как никто другой любила наблюдать за препираниями Лин и Эндрю. В этом они ей до ужаса напоминали её саму и маленького Хён Сока. – Лини, не хочешь составить мне компанию?

– Ну уж нет, я лучше прищемлю себе голову дверцей, чем сдамся ему. – Она с наигранным пренебрежением махнула в сторону Эндрю. – Но всё равно не хочу здесь сидеть. Хён Сок, займи место между нами, иначе за поездку я свихнусь.

– Куда ещё больше-то? – Эндрю схватился за край шапки Лин и натянул её ей на нос. И лишь после того, как в ответ получил по лицу рукавицей, он наконец смог остепениться. – Ладно, я сам.

Собрав в себе те последние силы, что ещё не успел забрать с собой смех, он поднялся и с трудом перекинул одну ногу через Хён Сока. Тот и не смел возражать – ему было искренне безразлично, в каком порядке они займут сиденья, ведь главным для него было другое. Пока беспорядок в обществе лишь зарождался, его самые близкие люди думали только о том, как поделить возможность провести путь рядом с ним и в конец не разругаться. Но не в его силах было сохранить в них эту беззаботность. И даже будучи в самом сердце жизни, он не мог позволить себе ею насладиться.

Стоило Кэсси тронуться, как от первого же удара колёс о лежачий полицейский тело Эндрю решило ему уподобиться. Не справившись с управлением, он потерял равновесие и упал прямо на колени Хён Сока. Затерявшись в слоях одежды, Эндрю так и просидел часть пути, пока не нашёл свет за шапкой, шарфом и капюшоном. Лин тихо посмеивалась над ним до тех пор, пока Хён Сок не поместил друга на его новое место и не пересел сам. Незамедлительно от подполковника Квона последовал первый приказ – всем пристегнуть ремни безопасности, и Лин в том числе. Кэсси долго терпела, пока эта манера не стала необходимой. Лишь на подъезде к воротам механизм щёлкнул, а полуулыбка заиграла на её губах. Кассандра знала, что Хён Сок следит за тем, чтобы она обязательно исполнила этот жест точно так же, как и всегда наблюдал за любым её действием. И им обоим это ужасно нравилось.

В один из самых тёплых дней весны, когда погода за куполом стояла на пять градусов выше, чем обычно, а снег на стёклах не прятал от людей солнечный свет, ученик пятого класса Квон Хён Сок в обед наблюдал за игрой старшеклассников. Ланч, собранный им самим, давно закончился, а потому ему не оставалось ничего другого, кроме как молча грызть одну из шпажек, что раньше на себе держала виноград. Уже в то время Хён Сок отлично обучил себя быстро управляться с едой, ведь только так у него появлялось больше времени на то, чтобы подсматривать за другими учащимися. Ему нравилось всё: от футбола до летнего хоккея, от игр с мячом и до простых подтягиваний. Главное, чтобы участвовали парни, и занятие их было изнуряющим, да только вот в этом его никто не понимал. Ни один из ребят не хотел составлять ему компанию в игре в баскетбол, да только потому, что боролся Хён Сок не на жизнь, а на смерть. Даже лучшие когда-то друзья не пытались переброситься с ним в камень-ножницы-бумага, ведь точно знали, что на простом выигрыше он не остановится. А Хён Сок в свою очередь отчётливо замечал за собой, что если за день не станет победителем хоть одной маленькой дуэли, то дома снова сорвётся – вырвет несколько листов из тетради, поколотит подушку или ещё кого другого, а всё из-за одной старой обиды. Любому взрослому она бы показалось глупой и неважной, но не ему. Ребёнка Хён Сока всю его короткую жизнь мучила тоска. Он бесконечно сильно скучал по отцу, которого у него никогда и не было.

Мячи летели, а вышибалы были в самом разгаре. С прежнего места незаметно посматривая на игру, Хён Сок несколько раз едва успевал увернуться от удара в голову, пока кое-кто другой всё же не принял его на себя. Несчастная фигура, вставшая посреди дорожки для бега и по пути растерявшая все свои бумажки. Девочкой этой была Кассандра Аллен, и она до неприличия спокойно повела себя после того, как кто-то забил гол ей в макушку. Несколько парней в цветных майках подбежали к ней и в извинениях принялись кланяться в ноги. Так Хён Сок подумал сначала, пока не заметил, что они лишь собирали с земли чужие тетради.

– Прости! Прости, Кэсси, мы не хотели!

– Да мне то что, это ваша беда. – она отмахнулась от пары тянущихся к её голове рук.

– Тебе нужно к школьной медсестре. Срочно. – Новый подошедший поймал её за рукав и потащил в сторону школы.

Тогда Хён Сок и не думал о том, что те старшеклассники не зря знали имя девочки, что активно брыкалась и противилась им так, будто бы заранее понимала, чем обернётся всё дело. Он не знал, вернули ли ей потерянные вещи и обошлось ли дело без травм, а до того, зачем её отвели за школу, ему и вовсе не было интереса. Хён Соку было всё равно, и он лишь продолжал со спокойной душой катать во рту деревянную шпажку. Кассандра оказалась замечена им лишь тогда, когда через пару недель залилась слезами прямо у него на глазах.

Очередной пустяк свел их вновь. Если Квон Хён Сок и был из тех, кто ничего и никогда не терял, то один его старый друг пришёлся самым обыкновенным разиней, и, пока тот отсиживался на, как всегда, долгом обеде, Хён Сок согласился поискать его учебник, ведь после ночного дождя ещё влажная трава всё никак не давала старшим ребятам заняться своими привычными играми. Он решился помочь лишь от нечего делать, и там, в одном из Богом забытых классов, он встретил её.

Кассандра в одиночестве сидела за партой, сложив под голову руки и пару тетрадей. Волосы её были растрёпаны, рубашка выпала из брюк, а галстук, перекинутый через плечо, уныло свисал по понурой спине. И Хён Сок бы спросил, почему она выглядит так, будто вот-вот сорвётся и уволится с должности генерального директора самой важной из всех фирм, но его опередили. Всё те же парни без всяких церемоний ввалились в дверь и бросили на него пустой взгляд. Сами они были безликими. Точно такими же, как и все те, кого можно запомнить лишь по дурным поступкам, но не по личным качествам. Лиц у них не было, тел тоже, одни только мутные пятна эмоций налипли на их белые воротнички, когда кто-то из них похлопал Кэсси по плечу.

– Эй, ты уже закончила?

– Ещё нет. – Лениво ответила Кассандра и указала им в сторону Хён Сока. – Уходите и не мешайте мне, или я всё расскажу ему.

Заметив на себе пару лишних глаз, Хён Сок на секунду остановился копаться в парте своего друга. Хотя он и не подозревал о том, что происходило в другом конце кабинета, он бы с большой охотой отказался попадать под прицел нападок старших, что отняли бы драгоценное время его обеда. Когда молчание затянулось возмутительно долго, Хён Сок наконец вставил своё слово:

– Я её не знаю.

– И что же нам тогда с тобой делать? – многозначительно кивнув друг другу, старшеклассники направились к нему. – Слушай, парень, мы не хотим проблем, если ты понимаешь, о чём мы.

– Ещё как понимаю. – Посмотрев под столы, Хён Сок приметил краешек учебника. За его взглядом проследил самый высокий из ребят, а улыбка медленно растянулась на его лице. И всё проклятая привычка Хён Сока слишком долго задерживать взгляд на том, что ему важно. – Если не хотите, чтобы я создал вам эти самые проблемы, то просто не мешайте мне.

– А ты не слишком ли наглый для такой мелочи?

– Нет, а вот ты достаточно тупой для такой громадины, так что замолчи и дай мне забрать…

– Не это ли ты ищешь? – не успел Хён Сок дотянуться до книги, как её тут же поймал один из парней и показательно поднял над головой. С искривлённым смехом ртом он вертел в руках нужную ему вещицу. Хён Сок потянулся за ней, но всё безрезультатно. Норму роста Квон Хён Сок нагнал лишь через год.

Кто-то безымянный, что, как и все, ничем не выделялся из толпы, уже было хотел оттолкнуть его, но Хён Сок вовремя запрыгнул на стул и, подскочив на нём, выхватил учебник. Казалось, именно для этого момента он в одиночестве повторял всё то, что наблюдал на площадке, но, как показало будущее, звёздный час Хён Сока ещё не настал. Явно оценив его трюк, парни лишь больше расхохотались. В дружеской манере потрепав его по голове, старшеклассники наконец вышли, напоследок бросив:

– Кэсс, мы ждём тебя после трёх. Только в этот раз ничего не потеряй.

Хён Сок в недоумении остановился, пытаясь прийти к решению, считать ли этот жест наглостью или неким знаком одобрения, но так в том и не разобрался. Девочка, что продолжала сидеть с галстуком на плече, вдруг разрыдалась. Её всхлипы и горючие слёзы окончательно выбили Хён Сока из колеи, а потому он в оцепенении простоял ту пару минут, что понадобилась ему для осознания всей обрушившейся на него беды. Если кто-то увидит их вместе, то тут же решит, что это он её обидел. Больше всего на свете Хён Сок не любил предрассудки, и лишь во избежание их бросился Кассандре на помощь.

– Тебе лучше не делать этого здесь. – Сказал он, протягивая Кэсси платок, что всегда прятал в свой карман. Раньше за него это делала мама. Хён Сок понял, что началась взрослая жизнь, именно в тот момент, когда Бао стала об этом забывать. О нём забывать.

– Мне вообще не стоило соглашаться на всё это. – Девочка приняла платок и уткнулась в него носом. Слова её прозвучали так, будто бы Хён Сок и так должен был всё понимать. И вновь его поставили в роль растерянного ребёнка, что не умел ясно трактовать фразы чуждого ему исполнения.

– И зачем ты это сделала? – притворившись, что смысл всегда был ему очевиден, Хён Сок в поиске подсказок украдкой взглянул на тетради Кассандры. Аккуратные ряды стройных букв танцевали неизвестные ему обряды. Такого в его классе ещё не изучали.

– Сначала мне просто понравилось, что они считают меня умной, но теперь я терпеть не могу их похвалу! – Кэсси вскочила и уставилась на него полными не по возрасту зрелого гнева глазами. – Как они вообще смеют пугать меня! Разве я похожа на человека, которому можно угрожать? – она остановилась, кажется, ожидая от него разумного ответа.

– Я не знаю, как выглядят люди, которым нужно угрожать. – Недолго думая произнёс Хён Сок. Тогда он слабо представлял себе ситуацию, в которой кто-то представлял бы из себя того, кого стоит запугивать.

– Понимаешь, какое это оскорбление? Делать вид, будто бы я и впрямь тот человек, на котором можно вымещать злобу! Да никто недостоин такого отношения!

– И правда. – Во второй раз вставил своё слово Хён Сок, но теперь уже не к месту.

Кэсси задумалась, в последний раз промокнула глаза его платком и со всей возможной серьёзностью спросила:

– Скажи мне, ты сильный?

– Что?

Когда она склонилась к нему, он в недовольстве отпрянул. Такие выходки никогда его не устраивали – интересоваться у него о том, в чём он сам не был уверен, было самым настоящим высмеиванием его знаний. Не для того Хён Сок все выходные напролёт сидел над уроками, чтобы его уличали в том, что он о чём-то не имеет понятия. И почему-то всегда пробелы в познании касались его самого. В себе Хён Сок не понимал ничего.

– Ну, ты дашь себя поколотить или ещё чего хуже?

– Чего?

– Позволишь рукам показать свою волю и унизишься непричастной пущенной кровью?

– Говори проще.

– Ты себя уважаешь?

– Я не знаю.

– Тогда мне не о чем говорить с незнайкой. – Она вдруг отошла от него и зашагала прочь, уже через плечо бросая. – Сильные люди никогда не обидят других, ведь они и без того знают, что они сильные. А ты слабый, раз опустился до обзывательств. Мне нужен кто-то, кто по моей просьбе никого не убьёт. У тебя же на лице написано, что ты ничему не знаешь меры.

Кэсси ушла, и Хён Сока это задело. Громкие слова загнанной кем-то в угол девчонки, что использовала слишком много фраз не по возрасту. Значительная их часть тогда осталась для него загадкой, но одно Квон Хён Сок понял точно – он слаб, ведь может намеренно задеть другого. Его подозрения на свой счёт оказались правдой. В свои двенадцать лет он неподобающе сильно нуждался в самоутверждении, и всё потому, что некому было показать ему, что значит быть для самого себя значимым.

Несколько дней позже той злосчастной встречи Хён Сок продолжал мучить свой разум и повторно обдумывать одну и ту же мысль, что ненароком заложила ему в голову Кэсси. Мама Бао и без того часто задавалась вопросом, что за наваждение напало на её бедного сыночка, что помогал ей с сестрой и домом с тех самых пор, как Му Хён увлёкся работой. Но если бы она и спросила, Хён Сок всё равно не смог бы ответить. Неприемлемо рано у него появился характер, и сформировался он грубыми срезами там, где Хён Сок не позволял себе лишнего, и чрезмерно выпирал в том месте, что оставалось его единственной слабостью. Хён Сок многое себе запретил, ведь за мамой Бао и Лин всегда нужно было присматривать. Но за всё собою сделанное он требовал вознаграждения. Ему не нужны были ни новая спортивная форма, ни несколько золотых монет под подушкой. Хён Сок желал восхищения и похвалы, а там, где их не хватало, ему угоден был страх. Ведь именно таким всегда и казался Хён Соку образ отца. Му Хён был слишком хорош, чтобы обращать внимание на собственного сына. Это значит, что он был силён и могущественен. Из этого выходит, что Хён Сок слаб и беспомощен. Но он никогда не хотел быть таким. Чтобы занять место рядом с отцом, его нужно заслужить.

Для Хён Сока всегда существовал один понятный путь. В школе высший ранг занимали те дети, что умели драться. Хён Сок смотрел на них и не видел других вариантов. Это значит, что достоин тот, кто может проявить силу. Из этого выходит, под рукой всегда нужно иметь того, за чей счёт получится себя проявить. Хён Сок и сейчас сохранил за собой такую привычку. Эндрю был с ним, и он же оставался беспомощным. Вот только его не приходилось запугивать. Потому что он просто не хотел Хён Сока бояться. Так Эндрю разрушил все его планы.

После того, как неприятная ему своим откровением девочка ушла, Хён Сок бы вовек так и не вспомнил о ней, если бы однажды она не нашла его в коридоре и не обратилась к нему по имени:

– Квон Хён Сок.

– Что? – вытянувшись словно по струнке, он едва удержался от того, чтобы не отвернуться. Люди куда сообразительней него самого ему всегда мало нравились, а Кэсси как раз была одной из тех, кто знал о нём больше, чем сам Хён Сок.

– Мне нужно встречаться с тобой.

– Что? – с трудом сдержавшись от удивления, он лишь слегка повысил голос.

– Это твой любимый вопрос? – Кэсси улыбнулась и рукой поманила его за собой.

В те года Хён Соку было совершенно не интересно всё то, что происходило вне поля его зрения, и Кассандра как раз в эту область входила. Он остался стоять, наблюдая, как Кэсси забегает за угол и ничем не выдаёт своего там присутствия. Его никак не трогало то, что она может сказать ему. Хён Сок и не желал знать того, зачем Кэсси всё это устроила. Но если ему было так всё равно, почему он продолжал наблюдать за коридором в ожидании, когда же она наконец выбежит к нему? Хён Сок и сам не мог дать себе вразумительного объяснения. Тогда в его распоряжении не было совершенно никаких ответов.

Вновь затянув молчание на долгие минуты, он сорвался и прошёл за угол. А Кэсси всё так же стояла там готовая ему объясниться.

– Зачем ты впутываешь меня в свои проблемы?

– Затем, что ты сам уже себя в них впутал. – Она наклонилась к нему и прошептала у самого уха. – Ты так дрожишь от восхищений! Всё ждёшь хвалебных речей от старшеклассников? А что если я предложу тебе уважение от всех остальных за то, что ты спасёшь меня от их гнёта?

– Объясни всё понятно или я уйду.

– Как здорово, что ты ставишь мне условия! То же самое скажи и им, хорошо?

– Говори уже зачем я тебе. – Хён Сок недовольно скрестил на рубашке руки и заранее уставился на Кэсси своим самым недоверчивым взглядом.

– Ладно-ладно. – Кассандра отпрянула и приготовила себя к рассказу. Спрятав волосы за уши и затянув галстук чуть туже, она неясно для чего похлопала себя по груди. Хён Сок расценил этот жест не иначе как уверенность в собственных словах. Ему с ранних лет нравилось думать, что все убеждены в правоте своих действий. Он и сам мечтал стать таким. – Ты, наверное, его и не знаешь, но в одном из наших параллельных классов есть мальчик, который мне очень нравится. Ну, понимаешь, он круглый отличник и результаты его тестов даже лучше моих. Он обычно ни с кем не общается, но однажды подошёл ко мне и…

– Давай без подробностей. – Оборвал её Хён Сок и нервно застучал ботинком об пол. Меньше всего он хотел бы, чтобы кто-то заметил то, как он шушукается здесь с малознакомой девчонкой.