В лабиринте нереальностей. Книга вторая

Глава 16

Акакия мы нашли на улице, вот только выходить во двор, где сновало не меньше трех десятков мертвецов, я не торопилась, недовольно сморщив нос и оставшись в дверях. Царевич пребывал в крайне негативном настроении и теперь от души отрывался на подневольной нежити, заставляя их делать то, для чего они не были предназначены: мертвецы маршировали, бегали, прыгали, преодолевали полосу препятствий и прочие невзгоды.

Хотя...

Минут пять понаблюдав, как неплохо у них получается, признала, что в принципе что-то в этом есть. Мертвое воинство было весьма неплохо вымуштровано, хотя царевич недовольно кривил губы и отдавал команды язвительным, капризным тоном. Тоже мне, генерал деревянных солдатиков! У него вообще военное образование хотя бы начальное имеется?

— Степанида, сколько лет Акакию? — тихо поинтересовавшись у призрака, я получила такой же тихий ответ:

— Двадцать девять годков недавно стукнуло.

Мда.

Наша беседа не ушла от внимания хозяина местного замка и он стремительно обернулся, тут же недовольно дернув плечом.

Я же, улыбнувшись так широко, как только могла, бесстрашно шагнула из дверей на залитый солнцем мощеный камнем двор:

— Акакушка, ты так быстро покинул меня... Прости, не удержалась от любопытства последовать за тобой. Чем занимаешься? — мой любопытный щебет поначалу напряг мужчину, затем недоумение в его глазах сменилось задумчивостью, впрочем почти сразу перешедшую в самодовольство.

— Тренирую подчиненных на случай срывов планов брата.

— А у тебя в подчиненных только нежить? — я подошла ещё ближе и не удержала брезгливой гримасы, когда мой взгляд упал на ближайшего скелета с остатками мяса на костях. — А поприличнее ничего нет? Они же воняют!

— Не боишься? — мне достался косой взгляд, а когда я отрицательно мотнула головой (боюсь, но никогда не признаюсь!) и сморщила носик, кощей усмехнулся. — Зато ни кормить, ни переживать об обмундировании нет нужды. Полнейшее самообеспечение. У тебя разве не возникает иногда желания кем-нибудь покомандовать?

— Вообще-то у меня личный черт есть, — отмахнулась я вроде как невзначай и тут же, не став затягивать, поинтересовалась: — Когда кстати ты мне его вернешь?

— Кого? — кощей вроде удивился, но я видела, что наиграно.

— Моего черта. Он в твоих казематах. Звать Фёдор.

— Ты дала имя черту? — на это он удивился уже искренне, а я лишь высокомерно вздернула бровь, предлагая продолжить и удивиться ещё сильнее.

— А в чём дело? Да, дала. Так мне намного удобнее им командовать.

— А...

На это он не нашелся, что ответить и лишь неопределенно пожал плечами, явно планируя опустить этот скользкий момент, но мои планы были противоположно иными.

— Акакий! — я возмущенно рявкнула так, что подпрыгнул не только кощей, но и ближайший скелет.

— Что?

— Я требую своего черта обратно!

От такой наглости кощей вообще откровенно растерялся и я удостоилась не только шокированного взгляда, но и открытого рта.

Господи, дай мне сил и терпения не удавить его лично! Да он настолько глуп и невозможен, что мне уже самой за него стыдно! Вот уж второй Алексашка, которого только жени на грозной и решительной Валькирии — тут же станет пьяницей и подкаблучником.

Я подождала несколько секунд, но за это время он сумел лишь закрыть рот, однако шок проходить не торопился и я снова его подтолкнула к принятию верного решения.

— Акакий, мне нужен мой черт. Без него мне скучно и некем командовать!

— М-м-м...

Я видела, что он уже почти готов прогнуться под моё требование. Я чуяла, что ещё немножко, ещё чуть-чуть и он мне уступит, но...

Но чего-то не хватало.

К сожалению, у него оказался чуть более твердый характер, чем мне бы хотелось и наконец взяв себя в руки, Акакий многозначительно прищурился и заявил:

— Хорошо, верну. С одним условием.

— С каким?

— После свадьбы.

В секунду перед моим мысленным взором пронеслось столько всего, что хватило бы на целую жизнь, но как оказалось, морально я была готова к подобному повороту дел и лишь капризно заявила:

— Это слишком долго! Я хочу его сейчас!

— Хм...

А вот Акакий оказался не готов к тому, что я не буду истерить по поводу возможного с ним брака и снова слегка растерялся.

Мальчишка! Да был бы тут папа, он бы в секунду от тебя мокрого места не оставил бы!

— То есть ты не против?

— Ты о чём сейчас? — Не собираясь облегчать его задачу, я прикинулась блондинкой, благо выбранная роль позволяла как хамить и издеваться, так и прикидываться глупенькой 'кисо'.

Мне будет стыдно потом. Потом, когда Лабиринт заберет их в свои жаркие объятия и не выпустит до тех пор, пока они не осознают всю низость и гнусность своего поведения.

— О нашей с тобой свадьбе.

— Когда?

— Не раньше, чем через месяц.

— Месяц? — мои губки недовольно поджались и я нахмурила бровки. — Почему именно через месяц? Это слишком быстро. Портнихи не успеют сшить мне платье. На нормальное платье необходимо как минимум два месяца кропотливой работы, тебе ли не знать!

Судя по его удивленно вздернутым бровям — подобные нюансы были для него тайной под семью печатями. Вообще-то и я знала о способностях местных портних поскольку постольку, но не так давно краем уха слышала как раз такие сроки и именно по поводу шикарного свадебного платья.

А ведь я царевна, верно? Мне ведь необходимо Самое Шикарное Платье!

— Срок в месяц оптимален, потому что... — кощей прервался, когда мимо нас не очень удачно пробежал не самый приятно пахнущий скелет и от него отвалился гниющий кусок мяса. — Черт! Степанида, прибери!

— Да-да... — приведение рвануло вперед и через секунду камни сияли первозданной чистотой.

А же всё это время старательно уговаривала себя удержать завтрак внутри и вообще, представляла, что это всё не по-настоящему.

Игра. Сказка. Фильм, черт возьми!

— Так вот. Срок в месяц оптимален, потому что Яков хочет сыграть свадьбу через месяц. Две свадьбы враз будет самое то.

— Яков? Твой брат что ли? — нет, вообще-то я прекрасно помнила всё, что слышала ранее, но образ просто обязан был быть полным. — И на ком он собрался жениться? Я её знаю? В этом мире же больше нет царевен.

— Нет, — согласно кивнув, Акакий вдруг неприязненно усмехнулся. — Брат запал на демоницу. Твою бывшую начальницу, Симону. Да и она явно к нему неровно дышит. Мне-то плевать, но ему взъелось, причем четко через месяц, дату они с ней уже обсудили. Так что прости, кисонька, но наша свадьба тоже будет через месяц. И поверь, Яков придаст портнихам стимула и сроки по пошиву сократятся если не впятеро, то втрое точно.

— Хм... — Новость была из разряда 'поднимите мне челюсть', но я не унывала и продолжала гнуть свою линию. — Всё равно хочу черта. Твоя Степанида слишком прозрачная и мертвая. А Федя веселый и знает столько всего, что ни одной домовушке и не снилось. Между прочим, он смотрел все последние выпуски 'Камеди-клаба' и может на разные голоса спародировать всех без исключения артистов!

— Нда? — мой довод показался царевичу неубедительным и он предложил по его мнению альтернативу: — Тогда помолвка с клятвой.

— Ты о чём?

— Кисуля, не придуривайся. Ты мне не доверяешь, я тебе не доверяю. Я не выпущу черта, пока не буду стопроцентно уверен в том, что ни ты, ни он, не причините мне вреда. Сейчас ты быстренько поклянешься мне на крови, что будешь верна и предана, а затем я выпущу твою шавку и хоть засмотритесь свой 'Камеди-клаб'!

Ах, вот ты как заговорил!

Раздраженно фыркнув через нос, я поняла, что время разговоров прошло и настало время действий. Вариантов было немного и я выбрала самый безотказный. Проклятие!

— Да чтоб ты икал, не переставая, пока не выпустишь моего Феденьку! Ещё условия мне ставить собрался?! Да радуйся тому, что я вообще с тобой общаюсь, ссыльный кощей из захолустья!

Каюсь, занесло. Но его выпученные глаза и моментально начавшаяся икота, от которой его уже через минуту начало подбрасывать, легли бальзамом на мои натянутые нервы. Так ему! Это я ещё понос и почесуху на него не наслала! Но будет перечить и не выполнять мои капризы — и это не за горами!

— Вашество! — возмущенная моим коварством Степанида не знала, что делать и как быть, и лишь тихо охала, не представляя, как помочь своему Акакушке. — Вы пошто царевича прокляли?!

— Проблемы? — я предусмотрительно отошла ближе к входной двери замка, чтобы успеть сбежать, если он вдруг посмеет натравить на меня нежить. Показуха и уверенность в своей правоте это конечно хорошо, но живая я себе нравлюсь намного больше, чем убитая, да ещё и нежитью.

— Ты... ик... ты!!! Дрянь! Ик!

Если Степанида охала и прикладывала призрачные руки к груди, то Акакий мог только икать и говорить короткими воплями. Ни снять проклятье, ни наслать на меня ответное он элементарно не мог — не было возможности сосредоточиться.

Да и судя по его раскрасневшемуся лицу, на сей момент он думал лишь о том, как перестать икать и высказать мне своё полномасштабное "фи", а не как мне отомстить.

Слабак.

Если бы я была на его месте, я бы просто придушила себя физически.

Тьфу-тьфу, не сглазить бы!

Стиснув зубы и приказывая себе держать лицо до последнего, я гневно прищурила глаза, когда мужчина рванул ко мне и попытался нависнуть. Не боюсь!

Боюсь, но не признаюсь.

— Ты-ы-ы... ик!

— Я знаю, кто я. Я — царевна Ирина Константиновна, дочь Кощея, главы Ковена! — не отведя взгляда, я высокомерно приподняла бровь. — А ты не перестанешь икать, пока не выпустишь моего черта. Я не собираюсь унижаться перед тобой и просить. Рожденный повелевать — просить не будет!

Вздернув подбородок ещё выше, я была сама царственность и величие. По крайней мере хотелось бы так думать.

И...

Через несколько минут натужных пыхтений, сопений и иканий, царевич сдался.

— Ид-д-дём! — зов прозвучал, как плевок и, махнув мне рукой, багровый от икоты мужчина направился в дальний угол двора, где располагался вход в подземные казематы.

При приближении я оценила древность и монументальность постройки — на поверхности располагался лишь крохотный сарайчик, да массивная дубовая дверь, шириной сантиметров тридцать и когда кощей её отпер, то оказалось, что сразу за дверью находятся ступени, ведущие вниз.

И если первые пять были освещены утренним солнцем, то остальные терялись в полумраке и через несколько метров и вовсе тонули в чернильной тьме подземелья.

— Иди! — Кощей попытался толкнуть меня вперед, но я, поудобнее перехватив притихшего котенка Михаила, отшатнулась и недовольно поджала губы.

— Ну, уж нет! Сам пленил — сам и освобождай! Ещё по всяким подземельям я не ходила! Там темно и сыро, а у меня туфельки легкие и ни одной мало-мальски шали приличной нет!

На моё заявление Кощей уже чуть ли не обреченно закатил глаза и неприлично громко икнув, попытался выругаться, но на середине предложения икнул снова. Затем чертыхнулся, скомандовал Степаниде принести факел и, дождавшись выполнения своего приказа, опять же приказал Степаниде идти вперед и освещать нам путь.

На самом деле мне было плевать на тьму и сырость. Больше всего я переживала о том, в каком состоянии будет Фёдор и успеем ли мы обезвредить Кощея до того, как он соберется с мыслями и отомстит мне за насланное проклятие. Ведь если рассуждать логически, то как только он выпустит Фёдора из темницы, то икота пройдет.

Господи, лишь бы успеть провернуть наш безотказный прием со сковородкой!

Спуск вниз оказался недолгим, но это был далеко не конец. Внимательно осматривая мрачный и длинный коридор, по обеим сторонам которого располагались двери, скорее всего ведущие в камеры, я лихорадочно пыталась сообразить, как выиграть время, когда он освободит Фёдора. В любом случае мне необходимо как минимум несколько секунд — понять, в каком состоянии мой черт и отдать ему приказ. Всё это время Акакий должен быть занят чем-то таким... в общем чем-то он должен быть занят. Причем занят должен быть не только Акакий, но и Степанида.

Чёрт!

Ну почему я не шеф? Он бы уже давно возглавил это мертвое воинство и шел на Столицу! Хотя... Интересно, он вменяем и у него план или его околдовали и он действительно влюблен в Якова?

Ужас...

— Вот. — Мы дошли чуть ли не до последней двери и царевич неприязненно ткнул в неё пальцем.

— Открывай, — моментально отбросив ненужные мысли куда подальше, я высокомерно вздернула подбородок и брезгливо поджала губы. — На этой двери столько микробов, что можно армию заразить. А я перед свадьбой болеть не планирую, зеленый цвет мне не к лицу.

— С-с-стерва...

Не знаю, показалось мне или он действительно это прошипел, я сильно не прислушивалась. Вместо этого всё мое внимание сосредоточилось на двери и пленнике камеры. Встав так, чтобы увидеть его первым, я замерла в шоке от увиденного.

— Федя... Феденька... — сморгнув несколько раз, потому что на глаза навернулись слёзы, с трудом удержалась от всхлипа. — Ах, ты мразь такая! Ты что с ним сделал??!

Удивленно икнув и даже забыв возмутиться на прозвучавшее оскорбление, царевич шагнул ближе и встал так, чтобы тоже видеть черта.

— Пф! Подумаешь... — прикованный к стене истощенный и избитый мальчишка в ободранной одежде показался царевичу незначительной мелочью и Акакий небрежно передернул плечами. — Он же нечисть. Что ему будет? Ик... На них всё, как на собаках заживает. И-и-ик... Дерьмо! Сними уже с меня про... ик! Лятье!

— Освободи Федю, — сжав свободную руку в кулак, я стиснула зубы так, что заболела челюсть. — Освободи и сними с него кандалы сейчас же, иначе прокляну до конца жизни!

— Не зарывайся! — Его ответный вопль наверное произвел бы на меня нужное впечатление, если бы в его конце он не икнул.

— Сам не зарывайся! Ты не имеешь никакого права пленять и удерживать моего черта! Да ты мне ещё компенсацию за моральный ущерб выплачивать будешь! — Не знаю, что на меня нашло, но я позабыла о страхе, да и вообще о чувстве самосохранения и налетела на мужчину, как фурия, начав тыкать пальцем ему в грудь и заставляя зайти в камеру. — Ты! Подлый! Эгоистичный! Самовлюбленный недоумок! Ты взял чужую вещь без спроса и едва не сломал! Да ты понимаешь вообще, что все мои драгоценности и платья у него в подпространственном кармане??! Да ты со мной ни в жизнь не расплатишься, если с ними хоть что-то случилось!!!

Я наступала и наступала, а царевич всё отступал. И продолжалось это четко до тех пор. Пока его спина не уперлась в каменную стену камеры и он тут же дернулся обратно.

— Да хватит уже! Степа... ик! Нида! Убери от меня эту истеричку!

— Не сметь меня трогать! — рявкнув уже на Степаниду, так что призрачная домовушка испуганно отшатнулась и сжалась, я гневно прорычала на Акакия: — Сию! Секунду! Снял! С Феди! Кандалы!!! Прокляну!

— Да как ты... — мужчина побледнел, затем пошел красными пятнами, но вместо того, чтобы выполнять мой приказ, он сжал руку в кулак и на нем начала скапливаться сила, а мои нервы сдали окончательно.

— Козел! Самый настоящий козел ты и никто другой! А раз козел в душе, так будь козлом и внешне!

Жуткая вспышка ослепила всех присутствующих и я не удержалась — завизжала, как сумасшедшая. Господи... Что происходит?

— Вашество... но... как же... ж...

— Бе-е-е??! Ик! Бе-е-е!!!

Что-то грузно свалилось к моим ногам, и над ним запричитала, заголосила домовушка, отпихнув меня к дальней стене.

Не удержавшись на ногах и от накатившей слабости уронив Михаила, я медленно сползла по стеночке, не в силах поверить в происходящее. Я прокляла... Я действительно его прокляла! Но я не хотела... так... Оно...

Оно само!

— Бесстыдница! Бессовестница! Безответственница!!! — Степанида зло зыркала в мою сторону, но подходить и мстить за своего обморочного царевича, который стал серым козлом, не торопилась. — Да как язык повернулся?!

— Легко, — буркнув себе под нос, потому что у самой не было ни слов, ни мыслей, я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, кое-как взяла себя в руки и не надеясь лишь на свои силы, встала, придерживаясь за стенку. — Проклятие врать не будет — раз стал козлом, значит и душа у него такая — козлячья. И хватит голосить! Достаточно!

Грубо оборвав неприятные потусторонние подвывания, я снова сосредоточилась на основной задаче — освобождении своих друзей.

— Где ключи от кандалов?

— Нате! — рассержено, но при этом опасливо бросив в меня ключами, Степанида снова склонилась над копытным Акакием. — Голубчик, мой... Батюшки... Что творится, что творится...

Что-что... смена власти, вот что творится!

С ключами я возилась довольно долго — подбирала, мысленно материлась и, стискивая зубы, проворачивала заржавевшие ключи в точно таких же заржавевших замках. Специально что ли?!

Но к счастью и с этой проблемой я справилась. Правда извазюкалась вся и очередной ноготь сломала, но это была сущая ерунда по сравнению с тем, что Федя наконец был свободным.

— Вашество... — растроганный черт был ужасно ослаблен магическими оковами, но стоило последнему замку пасть, как он моментально приосанился и не обращая внимания на свой плачевный внешний вид, поклонился мне в пояс. — Спасительница.

— Федь... Федя, не надо. — А я вдруг вспомнила те слова, какие выкрикивала Акакию в лицо, когда наступала на него в гневе. Некрасивые слова. Нехорошие. — Как же я о тебе переживала!

Не удержавшись, всхлипнула и крепко обняла своего самого надежного и верного товарища. Друга. Настоящего друга.

— Ну-ну, вашество... — смутившись и откровенно нервничая, парнишка едва не рухнул под моим напором назад, но всё-таки устоял и аккуратно погладил меня по плечу. — Не плачьте. Хорошо же всё. И вообще, вы молодец. Ух, как его скрутили! Как в вас силушка-то выросла! Самого кощея проклясть. Это вам не шутки!

— Да? Правда? — не сильно понимая, сколько для этого надо силы, я нервно оглянулась на композицию "бессознательный козёл и его призрачная домовушка". — Но... но у меня же не так много сил...

— А сила она не в количестве, а в вере, вашество. И в желании. — уверенно покивав, Федя потихоньку высвободился из моих объятий, попутно удивленно рассматривая всех трех котят, которые за это время умудрились повыпрыгивать из моих карманов и теперь внимательно обнюхивали все по очереди углы. — А это ещё кто?

— Оборотни. Михаил, Денис и младший Кошкарев. Их Акакий заколдовал, — вздохнув, я поторопилась собрать мелких в кучу и который раз поморщилась, что их так много — рук не хватало и было неудобно. — Так... Федь, что дальше? Наверное, освободить остальных, да? А Акакия со Степанидой куда?

Обсуждать вслух свои планы я не боялась. А кого бояться? Обморочного царевича? Пф! Много чести.

— Призрака лучше развеять. Наверное... — задумчиво рассматривая призрачную домовушку, черт недовольно жевал разбитыми губами и чуть морщился. — Можно и тут запереть. Тут такие магические условия, что даже призрак прочь из камеры выйти не сможет. Вот только...

Всё это время, пока мы обсуждали, что делать дальше, Степанида смотрела на нас волком, но ничего не говорила и не делала. Судя по всему, она была чересчур привязана магической клятвой к Акакию, и без его приказа ничего делать не имела права, даже спасать своего заколдованного в козла хозяина.

Вот только проблема была в том, что мы планировали как можно быстрее отправиться в столицу, и оставлять в казематах пленников без еды и воды было бы верхом бесчеловечности. Понятно, что домовушке ничего не будет, что не скажешь об Акакие.

Черт!

— Пусть клятву служения приносит, — думавший примерно в том же направлении, что и я, Федя внимательно контролировал каждый шорох со стороны противника. — Слышь, бабуля?

— Ироды окаянные! Никогда! — зло зашипев, Степанида погрозила нам кулаком. — Никогда не предам своего хозяина!

— А никто и не просит предавать, — неприятно усмехнувшись, черт может и выглядел, как побитый мальчишка, но уж точно себя таким не ощущал. — Или не в курсе, что домовушка месту перво-наперво принадлежит, а не хозяину? А хозяйка места нынче Ирина Константиновна.

— А вот и нет! — погрозив кулаком снова, бабулька едва язык не высунула, высказывая нам свое пренебрежение. — Хозяин места тот, у кого ключ от главной двери!

— Этот что ли? — жестом фокусника вынув прямо из воздуха довольно громоздкий ключ, Федя в первую очередь удивил меня.

Как? Откуда? Глазам не верю...

И не только я. Полностью деморализованной была и Степанида. А когда Федя, клоунски поклонившись, вручил ключ мне, то и вовсе посерела до почти полной прозрачности.

— Каков нахал... Какой позор... — обреченно прошептав, домовушка сникла, окончательно растеряла весь запал и желание спорить, а затем бухнулась на колени и всхлипнула: — Уж лучше развейте! Мочи нет жить такой жизнью!

— Да, ладно-ладно... Чего мочи-то нет? — кардинально сменив гнев на милость, Федя подскочил к бабульке и пока поднимал, обернулся ко мне: — Вашество, прикажите ей кошкой стать, да в спячку впасть. Разлад с головой у бедолаги. Пусть поспит, да во сне и переживет трагедию.

— Да? — я мало понимала, что происходит, но раз Федя был уверен, что это правильно, то спорить не стала. Кивнула и суровым, "хозяйским" тоном потребовала: — Степанида! А ну-ка, стань кошкой!

— Мяу-у-у... — некрупная, полупрозрачная серая кошечка посмотрела на меня грустными, заплаканными глазками, но я не повелась на провокацию.

— Спать!

— Мя-я-я... у-у-у... ва-а-а-у... — зевнув от души, кошечка свернулась на Фединых руках в клубок, а затем и вовсе пропала в том самом, подпространственном кармане.

— Ну, вот и всё. Бедолага... — покачав головой своим мыслям, Федя грустно вздохнул, а после взял себя в руки. — Так, вашество, идёмте. Нечего нам тут простуду цеплять.

— А он? — я кивнула в сторону до сих пор бессознательного царевича.

— А он пока пусть подумает о вечном, — снова неприятно и мстительно усмехнувшись, Фёдор подтолкнул меня к дверям и попросил: — Закройте, дверь. Сам я не смогу — магия тут специфичная.

— А этого хватит, чтобы удержать его внутри?

— Не сумлевайтесь. Главное на ключ закрыть, там охранные силы сами собой работать начинают.

— Ясно, — понятливо кивнув, я не стала тянуть — передала притихших котят черту и закрыла дверь на ключ, несколько раз провернув его в замке. — Слушай, а откуда у тебя ключ от главной двери? Это же невероятно!

— А у меня и нет его, — проказливо улыбнувшись, Федя шепотом признался, словно нас кто-то мог подслушать: — Мираж это был. Иллюзия. Обман, в общем. Я ж черт. Да чтобы я, да не смог обмануть всего лишь домовушку? Пф!

— Иллюзия??? — тут же сунув руку в карман, я вынула из него не ключ, а пучок соломы. — Федя! О, господи! Федя, ты чудо!

Снова обняв смутившегося нечистика, я не удержалась и расцеловала плута в обе щеки, чем смутила его окончательно.

— Ну что вы... Если бы не вы и ваша самоотверженность... — пунцовый парень шерканул босой пяткой по бетонному полу и я тут же спохватилась.

— Идём! Давай скорее остальных освободим и наверх уйдем. Ещё тебе заболеть не хватало! И так вон... бледный, да усталый.

— Не, эт ничего... Мне б пирожное какое... — внимательно прислушиваясь к камерам и на слух определяя, есть там кто или нет, Федя мечтательно облизывался. — Или мороженое...

— Будет. Всё будет. Ещё Якова в борова превратим и будет нам не только мороженое с пирожным, но и вообще — пир на весь мир!

Через двадцать минут наша чумазая и разношерстная, но невероятно счастливая компания пополнилась на семерых существ: трех Теней, Алефа, сержанта Бориса, сержанта Романа, да по глупости попавшегося оборотня Николая.

— Просто Коля, — коренастому деревенскому парню было от силы лет двадцать и он очень меня смущался. — Ваше Высочество, я так вам благодарен! Так... Вот весь благодарен!

— Не за что, — немного смущаясь и сама от пристального внимания множества мужчин, я предпочитала держаться Феди и Алефа, который был готов носить меня на руках и защищать от всего мыслимого и немыслимого. — Пока ещё не за что. Итак, если кто еще не понял — мы в Гиблой Пади, что в трехстах верстах от столицы. И кстати наверху несколько десятков скелетов. Федь... — пытаясь вспомнить хоть что-то, но в голову как назло ничего не шло, я уточнила: — Они на нас набросятся?

— Всё зависит от приказа их хозяина, — насторожено всматриваясь в светлый прямоугольник двери, черт как и я не торопился бежать и проверять. — Стойте здесь...

— Мы поможем-с-с-с... — освобожденные Тени одна за другой проскользнули между моих ног и буквально сразу наверху раздался грохот падающих тел, да неприятные визги. — Путь свободен-с-с-с...

Так быстро? Я понимала, что нет смысла не верить, но наверх всё равно поднималась с опаской и за Фёдором, шедшим первым. Ого! Вот так Тени! Да они три десятка скелетов за три секунды покрошили на мельчайшие составляющие!

— Молодцы, — я не удержалась и похвалила, и тут же почувствовала, что им очень приятна моя похвала. Мало того — они уже готовы на новые подвиги.

— Мы проверим дом-с-с-с...

— Идёмте тоже, вам надо поесть и отдохнуть, — махнув рукой освобожденным пленникам, на правах властьимущей и почти хозяйки я первая направилась к дверям дома, а за мной потянулись и остальные.

Что ж... Первая часть плана выполнена. Осталось дела за малым — максимально быстро вернуться в столицу и свергнуть Якова.