В лабиринте времени

— Я не могу словить радиостанцию! — выругался Элайджа. Он быстро схватил радио и вышел на улицу. Перед домом прием был лучше. Поскольку было начало десятого, они успели послушать новости. Качество передачи по-прежнему было плохое, радио неустанно скрипело и трещало. Но голос диктора можно было разобрать.

— …тело женщины было найдено в реке Рейн. Предположительно, жертвой является женщина, похищенная в Кобленце более трех недель назад. Но полиция сообщает, что, судя по состоянию тела, её, вероятно, убили не так давно. — После этих слов диктор переключился на новости о спорте.

Ксио выключила радиоприемник. Элайджа застыл, широко раскрыв глаза.

— Если эту женщину на самом деле убили недавно, бедняжка была в его власти три недели. — Ксио даже не хотела представлять, какие мучения ей пришлось перенести.

Черты лица Элайджи ужесточились. Если бы она не знала, как сильно его обременила эта новость, то выражение его лица напугало бы её. Ксио сделала шаг к нему, обняла его и притянула к себе.

— Мы поймаем Исаака!

***

— Мое дитя…

Ксио переносила свои вещи в машину, когда дядя Берни перехватил её по дороге в дом.

— Нам нужно поговорить. — В этот момент Берни выглядел пугающе, и тон его голоса был суров и резок. Он положил свою руку на ее правое плечо, крепко сжимая. — Я знаю, вы, думаете, что у меня поехала крыша. — С его губ сорвался хриплый смех. Дядя отпустил ее руку и погладил её по волосам. — Ошибаетесь! Я не совсем в здравом уме, но я это знаю. Моя маленькая Ксиомара, — ему действительно удалось назвать её настоящее имя, — будь осторожна! Твой друг, — Берни оглянулся через плечо на Элайджу, — я боюсь не только того, что он разобьет твое большое сердце. В нем есть что-то, чего я не могу объяснить. И, честно говоря, когда вы прячетесь в глуши у сумасшедшего старика, это вызывает вопросы. У Элайджи огнестрельное ранение, а ты постоянно таскаешь с собой пистолет Heckler & Koch P30 — служебное оружие полиции. — Он посмотрел на неё холодным взглядом. — Хочу ли я знать подробности?

Ксио была тронута его заботой. Она положила руку ему на плечо, чтобы успокоить старика. — Дядя, Берни, проблема не в Элайдже.

— Нет, но они преследуют его. Моя милая, я прав?

— Он не делает это нарочно.

— Под перекрестный огонь можно попасть даже ненамеренно. — Берни схватил ее за руку и что-то положил ей на ладонь. Это был кошелек.

— Там немного денег, но они пригодятся тебе. Я положил внутрь записку с номером моего мобильного телефона. Не стесняйся звонить мне. Я приеду куда угодно, если понадоблюсь тебе! — От заботы Берни на глазах Ксио выступили слезы.

— Моя Элиза не ожидала от меня ничего другого. Это от чистого сердца. — Дядя похлопал ее по плечу. — Еще в кошелке есть номер моего старого друга. Людвиг — главный комиссар уголовной полиции на пенсии. Он поможет вам. Ты можешь ему доверять.

Поцеловав ее в щеку, Берни развернулся, чтобы уйти.

— Ах да, не забывайте про презервативы! Хотя, наверное, уже слишком поздно. — Берни кинул на Элайджу пронзительный взгляд. — Очень неблагоразумно, молодой человек!

Элайджа, конечно, понятия не имел, о чем говорил дядя, но Ксио почувствовала, как румянец заливает ее щеки.

***

— Мотель на автомагистрали? Почему? — Элайджа нарушил молчание с оттенком печали. Настроение Ксио было донельзя плохим. Как только их пребывание в Берни подошло к концу, она осознала с болью в сердце, что их время с Элайджей ограничено, и расставание уже близко. Она не знала, как с этим справиться, и погрузилась в молчание.

— Марсель прислал туда для нас посылку через курьера. В мотеле есть интернет, так что мы сможем быть в курсе последних событий. — Что бы они делали без помощи Марселя. Ксио никогда не сможет его отблагодарить за то, что он сделал для нее. Она повернула машину в сторону съезда с автострады и через несколько метров остановилась на стоянке отеля.

— Где вообще твоя подмога? — Почему спустя трех недель после драки с Исааком никто из людей Элайджи так и не появился? В оторванном от жизни доме дяди Берни ей не хотелось спрашивать об этом. Три недели вдали от реальности и здравого смысла, которые сделали все еще более запутанным. Ксио не желала допускать даже единой мысли о расставании с Элайджей навсегда. Ее сердце не хотело принимать такое неизбежное будущее.

— Похоже, что действия Исаака до сих пор не повлияли на будущее. Если бы линия времени изменилась, что было бы в случае с разоблачением Исаака, они бы вмешались.

— Убийство трех женщин не имеет последствий для будущего? — Ксио толкнула его в плечо, нахмурившись. Элайджа понял ее немного грубый намек и поднял голову. Она сразу догадалась, почему он так пристально смотрел себе под ноги. Она уже знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что эта тема касается его лично.

— Никаких драматических последствий. Три женщины не играли важной роли.

— Никаких последствий?

— Не для общественности. Это огромная потеря только для их семей.

— Вторая жертва Исаака была беременна. Ребенок и дети его детей никогда не родятся. Они не важны? Они бы сыграли какую-то роль в будущем, какой бы незначительной она ни была. — Ксио открыла дверцу машины. Беспощадная жара ударила ей в лицо.

— Мы не должны обсуждать это на людях.

Оглянувшись, девушка не увидела ни души, хотя как раз был полдень. Здесь бы ее никто не услышал. Но она все равно сделала ему одолжение и захлопнула дверь.

— Спасибо. — Элайджа взъерошил свои густые волосы руками, издав громкий вздох из глубины груди. — Во время Третьей мировой войны погибло очень много людей.

— Ты говорил, что последствия в Германии были менее ощутимы.

— Да, но, несмотря на это, влияние все же было. Жертвы Исаака были одними из несчастных душ, погибших в суматохе войны.

Искреннее сожаление отразилось на лице Элайджи.

— Сколько людей погибло? — Неужели она хотела знать, какое будущее ее ждет?

— В две тысячи тридцать девятом году на Земле было девять миллиардов человек. После войны население сократилось до четырех миллиардов. Население Германии в две тысячи сто восемьдесят девятом году составляет почти сорок миллионов человек. Уменьшение населения связано не только с войной. Политика касательно размножения является самой строгой в Соединенных Штатах. В настоящее время Землю населяют три целых восемьсот миллиардов человек. Три миллиарда из них живут в Соединенных Штатах.

— Если общее количество населения сокращается, почему существуют законы о том, кто может заводить детей, а кто нет? Это не имеет для меня никакого смысла.

Наклонившись к ней, Элайджа взял ее за руку.

— Планета уже не в состоянии вместить такое большое количество жителей. Ресурсы исчерпаны.

— А вы не думали перебраться на Марс или что-то в этом роде?

— Марс не пригоден для колонизации. Но существуют проекты, которые занимаются чем-то подобным. — Элайджа пожал плечами. — В космосе на космическом корабле есть исправительная колония.

Для Ксио это казалось чистой научной фантастикой, и она не хотела иметь с ней дело.

— Никто не пытается сбежать. За пределами тюремного комплекса воздух очень разреженный. — Элайджа улыбнулся.

— Это то, что грозит Исааку, если мы его найдем?

— Нет. — Его улыбка исчезла. Выражение лица стало жестким. — Еще хуже.

— Смертная казнь?

— Нет. Иммобилизация до естественной смерти.

— Иммобилизация? — Ксио знала, что означает это слово, но она не могла понять, какое отношения оно имеет к наказанию Исаака.

— Человека вводят в длительный стаз. Очень эффективная форма наказания.

— Искусственно вызванная кома? А что потом? Прямо в лечебницу? Разве это разумная форма наказания?

— По крайней мере, продолжительная. Из-за этой формы наказания смертная казнь была отменена во всем мире. Долговременная иммобилизация является гораздо более эффективным сдерживающим фактором, нежели смертная казнь. Уровень преступности у нас значительно снизился. Процент правонарушителей, которые кончают жизнь самоубийством после совершения преступления, просто огромен.

— А какое наказание для обычного вора?

— Это зависит от конкретного случая. Но также есть ограниченный по времени стаз. Или лишение свободы в исправительной колонии в космосе.

— Я бы отдала предпочтение космосу.

— Это тебе не легкая прогулка под луной. Заключенные выполняют тяжелую физическую работу и имеют дело с запрещенными на земле веществами. Токсичные, радиоактивные вещества, все, что сейчас запрещено на земле.

— Ясно. Мы должны попытаться наконец-то выследить Исаака. — Ксио вышла из машины. — Хочу посмотреть, что прислал мой старший брат.

Помимо древнего ноутбука и SIM-карты, в огромной посылке Марселя было большое разнообразие продуктов, снеков, лекарств, а также немного денег. Портативная телескопическая дубинка была спрятана под запиской Марселя. Приятно, что старший брат подумал об этом.

Номер, который они сняли на одну ночь, был маленьким, простенько обставленным, но чистым. В комнате стоял телевизор, и Элайджа включил его сразу, как только они расположились. Новости пестрили репортажами о смерти Мариэллы. Ксио была в замешательстве. Все приходили к одному и тому же выводу: молодая мать не была жертвой убийцы замужних женщин, как зловеще называли Исаака некоторые представители СМИ на телевидении. Она покончила с собой. Не было найдено косвенных улик вины другого лица или травм. Была ли это тактика следственных органов, или Исаак изменил свое поведение?

Элайджа внимательно слушал новости более часа, а затем выключил телевизор.

— Странно. — Это первое, что мужчина произнес с тех пор, как они заселились в номере.

— Дезинформация СМИ, чтобы выманить Исаака из его убежища? — предположила Ксио, но Элайджа в ответ покачал головой.

Он упал на кровать рядом с ней.

— Возможно. Но место для укрытия должно быть подходящим, и это сбивает меня с толку больше всего. Исаак испытывает чрезмерное отвращение к воде. Он избегает водоемов и так и не научился плавать из-за этой неприязни.

— Боится воды? И как Исаак попал в супер спецподразделение?

— Ему немного помогли… — Элайджа поджал губы с задумчивым выражением лица. — Он не сдал бы вступительный экзамен.

О, нет. Ксио уже знала этот взгляд.

— Ты помог ему? Почему?

— Я был молод и глуп. Он мой младший брат, и тогда я еще верил, что в нем есть что-то хорошее. Исааку было тринадцать, когда он должен был пройти это испытание.

Вот что беспокоило Элайджу. Он винил во всем себя. Без его помощи Исаак никогда бы не стал тем, кем он является сейчас. На его месте Ксио поступила бы так же. Она сделает для своего брата все, что угодно, как и Марсель для нее. Она полностью понимала, почему Элайджа до последнего видел в своем брате только хорошее. Девушка взяла его за руку.

— Значит, оставить женщину в реке было для него совершенно нетипично? Может нас вводят в заблуждение? Полиция пытается выманить его таким способом?

— Возможно, но чего они этим добьются. — Прильнув к ней, Элайджа заглянул через ее плечо в планшет, который она держала в руках. Ксио открыла официальный пресс-релиз соответствующего полицейского участка. — Исаак, безусловно, примет близко к сердцу, если они заберут у него этот триумф. Он снова совершит убийство. Еще быстрее, еще более жестоко. Они понятия не имеют, какую лавину нарушили. Когда дело идет так плохо и ситуация выходит из-под контроля, тогда сразу появляется подмога.

— И в этом нет ничего хорошего? — Элайджа, казалось, совсем не горел желанием увидеть здесь своих коллег.

— Да. Они жестоко заканчивают дело, а затем беспощадно наводят порядок.

— Ой! А если они наводят порядок после того, как дело будет закрыто, разве это не изменит линию времени? — Ксио поменяла свое мнение о подкреплении Элайжди, когда узнала об орде агрессивно настроенных копов из будущего.

— Есть пути и средства, которые я не могу и не хочу подробно объяснять

Этот загадочный ответ совсем её не удовлетворил. Но она не стала расспрашивать дальше, ведь теперь она знала Элайджу достаточно хорошо и понимала, что он ей больше ничего не расскажет.

— Тогда мы должны не дать Исааку пуститься во все тяжкие и повредить линию времени. Но как? — Ответа Ксио не получила. Элайджа, наверное, и сам не знал. Она встала с кровати, и ее взгляд упал на кошелек дяди Берни, который лежал на столе под телевизором. Помимо скромных сбережений он положил записку, где был указан его номер и номер близко знакомого офицера. Она вытащила бумажку с нацарапанными каракулями Берни. Над вторым номером было написано имя.

— Главный комиссар уголовной полиции Хьюберт Кляйншмидт, — прочла она вслух.

— Ксио, ты же это не серьезно! Не сердись на меня, но мы не должны вовлекать кого-либо еще. — Элайджа выхватил листок из её рук.

Девушка вновь забрала записку, по крайней мере, её часть, потому что листок был разорван посередине. Она держала половину с номером комиссара.

— У дяди Берни есть интуиция на людей. Если он говорит, что этот человек может нам помочь, и мы можем ему доверять, тогда мы должны рискнуть. На данный момент у нас нет других вариантов. — Ксио взяла свой мобильный телефон. Ей тоже не хотелось вовлекать незнакомца в это дело, не говоря уже о служащем полиции в отставке. — Или у нас есть другие идеи?

— К сожалению, нет.

В словах Элайджи чувствовалось изрядное количество накопившейся злобы. Его руки были сжаты в кулаки, а челюсть сжата так сильно, что на скулах заходили желваки. Его правый глаз дернулся. Но его гнев был направлен не на нее.

Ксио знала, что Элайджа злился из-за этой ситуации и из-за того, что не может самостоятельно положить этому конец. Просьба о помощи противоречила его трудовым нормам. Он и так чувствовал себя достаточно плохо их-за того, что втянул Ксио. Она также понимала, что он думал о помощи от Марселя и Берни. Элайджа никогда не скрывал, что считает это неправильным. Однако она была уверена, что эти решения были правильными, иначе его смерть изменила бы линию времени. Если бы ее брат не вмешался, Элайджа уже был бы мертв. Дядя Берни дал им защиту и возможность собраться с силами. Ксио решила больше не терять драгоценное время на сомнения, которого у них, а тем более у жертв Исаака не было, и набрала номер.

Девушка звонила несколько раз. Как только она подумала, что никто не снимет трубку, услышала треск на линии.

— Добрый день, дом престарелых в Зонненру, — прогремел усталый женский голос.

Сначала Ксио решила, что ошиблась номером, но если комиссар был того же возраста, что и Берни, то это казалось не так уж и странно. Не все были такими бодрыми, как дядя Берни в свои почти семьдесят пять лет.

— Добрый день. Мне нужен господин Кляйншмидт.

Женщина пискляво засмеялась.

— Наш комиссар? Он живет в одной из квартир нашего учреждения, — ответили на том конце линии.

— Можно ли навестить его? — Ксио как-то иначе представляла это себе. Как житель дома престарелых сможет им помочь?

— Безусловно. Старые джентльмены рады каждому посетителю.

Ксио закончила разговор после того, как разузнала дорогу.

Элайджа не знал, что такое «дом престарелых».

— Ты не знаешь, что значит слово «престарелый»? Что происходит с пожилыми людьми, когда они выходят на пенсию?

— На пенсию?

— Когда люди отработали положенное время и им больше не нужно работать?

— Мы работаем в соответствии со своими способностями, пока можем. Наше общество продуктивно даже в глубокой старости.

— Вы работаете, пока не отправитесь в мир иной? А что, если кто-то больше не в состоянии выполнять свою работу?

— Мы в состоянии. Почти все болезни искоренены благодаря современной медицине, нашему образу жизни и пищевым привычкам. Возможно, наша работоспособность снижается с возрастом, но, как я уже говорил, мы работаем в соответствии со своими способностями. Когда мне будет семьдесят, я больше не буду охотиться за преступниками. Как правило, мы заканчиваем свою активную карьеру в корпусе в возрасте пятидесяти лет. После этого становимся тренерами, консультантами или работаем в другой профессиональной среде.

— У вас нет насморка? Простуды? — Теперь ясно, почему Элайджа так страдает от здешних инфекций.

— Сразу после рождения нас иммунизируют против всех известных возбудителей болезней.

— А как насчет инфекции в твоей ноге? Гнойный нарыв на колотой ране?

— Это проблемы каменного века, которых в мое время больше не существует, — объяснил Элайджа с улыбкой в голосе. — Этот комиссар больше не работает в полиции. Но мы знали это и раньше. Что с ним не так?

— Ничего. Он просто живет в приюте для пожилых людей, которые уже не могут самостоятельно справляться с бытом.

— Понимаю. Нанесем визит этому комиссару? — Ксио сдержанно кивнула.

— Но я уже не уверена, что он сможет нам помочь.

— Это мы еще посмотрим. Как ты сказала ранее, у нас нет других идей на данный момент. Поехали. — Поцеловав ее в лоб, Элайджа взял ключи от машины, затем подбросил их вверх и небрежно поймал.

Его неожиданный оптимизм был заразителен и дал ей необходимый импульс, чтобы взять себя в руки.

— Я за рулем, — заявил Элайджа на полном серьезе.

— Ты? У тебя вообще есть водительские права?

— Конечно, есть!

— Для чего? Для космических кораблей? Я не хочу неприятностей с полицией. Поэтому будет лучше, если за рулем буду я.

ГЛАВА 13

Дом престарелых живописно располагался на опушке леса, вдали от маленького городка на юго-западе Германии. Это было прекрасным местом, чтобы провести там закат своей жизни. Перед самым жилым комплексом раскинулся небольшой пышный парк со скамейками, на которых сидели несколько жильцов под мягким вечерним солнцем. Ксио с тоской во взгляде смотрела на парочку, ворковавшую друг с другом, несмотря на преклонный возраст. Старик протянул своей возлюбленной розу, которую он, ранее недолго думая, сорвал с куста возле скамейки. Это был маленький, но очень трогательный жест, который старик довершил поцелуем в щеку. Ксио могла только мечтать о том, что имели эти двое. Она перевела взгляд от счастливой парочки на старую даму, которая одиноко сидела на скамейке и кормила воробьев остатками хлеба. Эта картина больше соответствовала ее пессимистическому видению своего будущего. Одна-одинешенька. Без партнера.

Ксио взяла Элайджу за руку. Тревога внутри нее переросла в ураган. Отпустить его казалось немыслимым. Девушка не хотела представлять свою жизнь без него. Элайджа нежно притянул ее к себе и поцеловал в волосы. Он знал о ее душевной борьбе, и Ксио чувствовала, что Элайджа тоже тяжело переживает их безнадежное положение.

***

Пожилая дама на стойке регистрации встала на ноги и легкими движениями рук привела в порядок свой костюм. Было хорошо видно, что она думала о посещении в такой поздний час. Женщина сверкнула профессиональной, отработанной улыбкой, которая не коснулась ее глаз.

— Что я могу для вас сделать? — Она провела рукой по своим морковно-красным волосам, заколотым в тугой пучок, и кокетливо улыбнулась Элайдже. Ксио устремила на неё свой пренебрежительный взгляд. Пожилая дама немного повернулась к ней и холодно посмотрела на нее в буквальном смысле слова. Элайджа и его влияние на женский пол… Ксио громко кашлянула, на что женщина ответила усталым косым взглядом. Элайдже было не по себе от такого внимания, судя по его ищущему помощи взгляду. Обычно он мог справиться с такими ситуациями. Однако с этой зрелой роковой женщиной он не знал, что делать. Элайджа одними губами беззвучно сказал Ксио «помоги». Девушка подавила смех. Снова кашлянув, ей удалось привлечь внимание администратора.

— Мы хотели бы навестить господина Кляйншмидта.

Дама издала громкий, скрипучий смех.

— Вы хотите проведать комиссара? Старик Хьюберт всегда очень рад женщинам. — Что это значило, она не объяснила.

Элайджа приобнял Ксио. Этот маленький жест произвел значительный эффект. Улыбка на лице дамы пропала, сменившись формальным выражением.

— Господин Кляйншмидт несколько раз перегибал палку в отношении обслуживающего медперсонала. Он старый шалун, гоняющийся за каждой юбкой. — Ее отстраненный взгляд пробежался по Ксио. В джинсах и простой белой рубашке, и к тому же с гипсом на руке, она действительно не притягивала мужчин.

— Но думаю, вам не о чем беспокоиться, — женщина не удержалась от язвительного замечания. Всего несколько дней назад Ксио приняла бы этот злобный комментарий близко к сердцу. Но она позволила этой дамочке говорить дальше, обняв Элайджу за талию и мимоходом прижавшись щекой к его плечу.

— Его квартира под номером двенадцать. Вызовите лифт и поднимитесь на самый верхний этаж. Затем поверните направо и идите прямо до конца коридора. Его комната расположена в фронтальной части дома и предлагает прекрасный вид на парк. Это одна из самых дорогих квартир в нашем учреждении. Мистер Кляйншмидт заботится о себе в максимальной мере. Он настаивал именно на ней, перед тем, как заселиться в наш дом престарелых.

Эти слова вселили в Ксио надежду, что они встретят бойкого пенсионера, а не дряхлого старика, как она опасалась.

***

Дверь квартиры распахнулась прежде, чем девушка успела нажать на звонок.

— Входите. Горячая штучка с приемной звонила мне и сообщила о вас.

Они приняли приглашение старика и вошли в его владения. Горячая штучка с приемной. Ксио не смогла сдержать улыбку, и в то же время была благодарна своему спутнику за серьезный вид.

Кляйншмидт сразу же окинул девушку взглядом, и, несмотря на ее непримечательный наряд, он, казалось, был в восторге от увиденного. Он и впрямь был старым ловеласом.

Зрелище, представшее в довольно просторной гостиной, на мгновение лишило Ксио дара речи. Возле трех из четырех стен стояли стеллажи до потолка, заполненные книгами. Там должно быть сотни, если не тысячи книг. Рядом с окном располагался читальный уголок с небольшим столиком, вольтеровским креслом с обивкой из вельветовой ткани зеленого цвета и торшером в тон. Перед огромным окном в высоту стены, из которого на самом деле можно было наслаждаться чудесным видом на парк и прилегающим к нему лесом, стоял старинный письменный стол, изготовленный из массива ореха. Несмотря на темную мебель и заставленные стены, комната была яркой и залита светом. Великолепное место, которое приглашало задержаться и познакомиться со всеми его литературными сокровищами.

Ксио сразу понравился господин Кляйншмидт.

— Ты, должно быть, внучка Берни. Я имею в виду, конечно же, внучка Элис. Этому сумасшедшему псу невероятно повезло, что он смог ухаживать за этой прелестной красавицей. Садитесь, пожалуйста. — Он указал на зеленый вельветовый диван, стоявший в центре комнаты и подходящий по стилю, как и все в его квартире. Тут тщетно было искать телевизор или другую технику. Лишь ностальгическая радиола из темного ореха завершала общую картину заведения. Грампластинки были аккуратно выстроены в ряд по порядку. Судя по красной обложке, первой была сценическая кантата «Кармина Бурана» Карла Орфа. Если для Ксио эта обстановка казалась нереальной, как Элайджа чувствовал себя, путешествуя во времени в шестидесятые?

— Я могу предложить вам чай?

Господин Кляйншмидт показался ей не менее бойким, чем дядя Берни, хотя одежда у него была явно получше. Пожилой джентльмен был одет с иголочки. В серых костюмных брюках, клетчатом жилете и белой рубашке он выглядел так, словно собирался читать лекцию в университете.

— Прошу прощения, я не был готов к гостям. Сегодня утром я читал лекцию. Если бы я знал, что вы приедете меня навестить, привез бы торт из города.

— Чая будет вполне достаточно и больше ничего не нужно, спасибо. Почему вы живете здесь? Я имею в виду… Извините, если вопрос слишком личный. Меня просто поражает, что такой бодрый мужчина делает в жилом комплексе для пожилых людей.

— Спасибо за комплимент. — На его губах заиграла очаровательная улыбка. Кляйншмидт поставил поднос с чайными чашками на столик перед ними. — Здесь хорошо, и я хочу быть готовым к любым непредвиденным обстоятельствам. Всякое бывает! Вид великолепный, и тут есть несколько очень приятных собеседников. Разговаривать с пациентами, страдающими болезнью Альцгеймера, довольно забавно. Мои слова были неуместны. Извините. — Он исчез в соседней комнате, которая, скорее всего, была кухней, а затем вернулся с тарелкой печенья, пододвинул кресло из уголка для чтения и сел напротив них.

— Знаешь ли ты, дорогая Ксиомара, что поразительно похожа на свою бабушку в молодости? На самом деле я знал Элиз с шестнадцати лет. Я совершил роковую ошибку, познакомив ее с Берни много лет спустя на благотворительном мероприятии полиции. Бернхард занимал должность советника нашего ведомства. Твоя бабушка была моей привлекательной очаровательной спутницей в тот день. Это было через два года после смерти моей любимой жены Александры.

— Мне жаль.

— Не стоит, моя дорогая! Берни отбил у меня Элизу. Она не устояла перед его шармом, который еще был у Берни в то время. Вопиющая несправедливость, что психическое заболевание сделало из великолепного и космополитического человека.

— Я знаю Берни только таким.

— Конечно, и он все еще остается хорошим парнем, хотя и с прибабахом. Моя дорогая, чем я могу вам помочь? Берни уже мне все рассказал. Ты, должно быть, тот невыносимый сукин сын, который доставил его любимой внучке все эти проблемы.

— Видимо, да. — Элайджа широко улыбнулся Кляйншмидту.

— А у тебя есть имя? Или мне называть тебя сукиным сыном? — Его карие глаза из-под густых бровей были нацелены на Элайджу. По чертам лица было трудно определить возраст Кляйншмидта. С одной стороны, на его лице присутствовали глубокие морщины, которые свидетельствовали о долгой и насыщенной жизни. Его густая шевелюра была полностью седой, как и его коротко подстриженная борода. Но темные глаза выглядели живыми и полными энергии.

— Элайджа.

— Так, Элайджа, а дальше?

— Мюллер, — быстро сказала Ксио.

— Мюллер? Хм, я не думал, что твой немногословный спутник отсюда родом. Хотя он мало говорил, но его акцент трудно не заметить. Плюс у него однозначно английское имя.

Если бы Ксио медлила с ответом, это вызвало бы еще больше подозрений. Следовательно, нужно было быстро придумать правдоподобное объяснение, которое выдержало бы критические расспросы бывшего полицейского.

— Я родился в Портленде, штат Мэн. Это в Соединенных Штатах, — Элайджа говорил наигранно медленно, подчеркивая свой сильный диалект. — Мой отец был немцем, а мать — американкой. Они развелись, и я вырос с мамой в Штатах.

Это звучало правдоподобно и очень близко к истине. Им оставалось только надеяться, что Кляйншмидт не обратит внимания на акцент Элайджи, который сильно отличался от современного диалекта

— Мой немецкий не очень хорош, — Элайджа намеренно очернил свой немецкий. Это был умный ход. Тем самым он придумал идеальное оправдание своей молчаливости.

— Ага, ты янки (прим. пер.: янки — прозвище американцев)! — Кляйншмидт скривил губы в улыбке. — Твой немецкий с большой вероятностью намного лучше моего английского. Пока мы понимаем друг друга, мне все равно. Если нет, у нас есть прелестная Ксиомара, которая нам все переведет. Правда, дитя мое? — Рука старого ловеласа опустилась ей на колено и задержалась там неприлично долго. Через некоторое время Ксио решительно опустила его руку с улыбкой на лице.

— Что я могу для вас сделать? — высокомерно спросил Кляйншмидт, тем самым напомнив ей, что они пришли за помощью.

— Вы слышали об убийствах? — спросил Элайджа прежде, чем Ксио успела сказать что-нибудь грубое.

— Убийца замужних женщин? Конечно! Я регулярно читаю газеты. — Старик поднялся, подошел к письменному столу за их спиной, вернулся с ноутбуком под мышкой и положил его рядом с подносом и печеньем. — Кроме того, я люблю следить за каждым шагом своих коллег. На службе в моей профессии так много новшеств. — Он поднял взгляд. Искренняя улыбка украшала его лицо. — Я люблю свою работу. Уход на пенсию, — он уныло вздохнул, — был неизбежен. Так как мне больше не разрешали работать в этой отрасли, я решил читать лекции по криминалистике. Пока я способен, буду заниматься этим. Но криминальный розыск был не просто моей работой. Он есть и останется моим призванием.

Кляйншмидт был полицейским, который вкладывал всю душу в дело. В таком случае Ксио оставалось только надеяться, что он не воспримет их действия слишком серьезно и не донесет о них своим коллегам. Старик включил ноутбук, нажав кнопку, и сделал глоток чая из чашки. — Один из моих бывших воспитанников держит меня в курсе. Думаю, именно по этой причине Берни послал вас ко мне. — Он откинулся на спинку кресла. — Элайджа, почему именно это дело так интересует тебя?

Ее кровь застыла в жилах. Могла быть только одна причина, почему Кляйншмидт докапывался до сути. Если он был знаком с документами дела, то видел фотографию Исаака. Сходство с Элайджей было неоспоримым. Взгляд Ксио упал на экран ноутбука. Она внезапно поняла, почему комиссар Кляйншмидт больше не может жить один. Несомненно, он не любовался видом из своей квартиры. Иконка на рабочем столе ноутбука старика занимала почти четверть экрана.

— Вы считаете, что я похожа на свою бабушку в молодости? — Хотя он говорил уже ей, что существует поразительное сходство между ними, но Ксио не поверила ему. — У вас проблемы со зрением?

— Снимаю шляпу! Ты поймала меня. Я просто предположил, что тебе передались по наследству замечательные гены Элизы так же, как и твоей матери. Твои мама и бабушка в молодости выглядели как сестры. И, Ксио, твой голос поразительно похож! С моим плохим зрением я больше полагаюсь на свой слух. Элиза была одаренной сопрано. Её исполнение Папагены в «Волшебной флейте» (прим. пер.: «Волшебная флейта» — опера-зингшпиль Моцарта в двух действиях) было просто фантастическим! — восторгался старик. Девушка догадывалась, какой вопрос сейчас последует.

— Ты унаследовала музыкальный талант своей бабушки?

— К сожалению нет. Когда я пою, молоко скисает.

— Невероятно. Но ты явно здесь не для того, чтобы обсуждать свои вокальные способности. У меня пигментная ретинопатия, и при этом я почти полностью ослеп. Я очень хорошо справляюсь в своих четырех стенах, и если мне нужна помощь, дружелюбный персонал всегда под рукой. Я больше не мог вести домашнее хозяйство в своем большом доме.

Зачем мне, старику, одному жить на двухстах квадратных метрах, где достаточно места для целой семьи с детьми? Я продал свои владения и приобрел квартиру в этом прекрасном заведении, где могу жить до конца своей жизни, да и еще получать уход.

— Мне жаль…

— Не извиняйся за то, что не в твоей власти. — Ксио улыбнулась и заправила волосы за ухо.

— Твоя манера жестикулировать походит на бабушкину.

Девушке чрезвычайно льстило, что ее сравнивают с бабушкой. К сожалению, у нее преобладали гены отца, и они уничтожили большую часть ее грации. Привлекательность была для нее чуждым словом. Ксио была неуклюжей и плюс ко всему немного неряшливой. Она все еще не была уверена, насколько можно открыться комиссару.

Элайджа сделал выбор за нее.

— Мы ищем убийцу.

Кляйншмидт скрестил ноги.

— Наша немецкая полиция вполне может справиться с этим делом самостоятельно. Или вы думаете, что выше закона?

— Элайджа из американской разведывательной службы, — сказала Ксио. Ее быстрая реплика, должно быть, еще больше разожгла подозрения Кляйншмидта.

— И американцы думают, что мы, немцы, больше не можем раскрывать преступления самостоятельно? Почему вы не обратились к местным властями в официальном порядке? Здесь явно что-то нечисто! — Еще одно неверное слово, и он с треском выгонит их. Его любезность как ветром сдуло.

— Я вел это дело в Штатах, и подозреваю, что здесь бесчинствует тот же преступник. К сожалению, мне не удалось убедить свое начальство. Так что я сам по себе.

— Вот почему вы не можете просить помощи у немецких властей. Понимаю. — Кляйншмидт расслабился. Он выжидающе склонил голову набок. — Элайджа, расскажи мне об убийствах в Штатах. Так случилось, что мой воспитанник обратился ко мне за советом, и у меня есть дополнительные сведения.

Они рассказали о преступлениях на родине Элайджи, но промолчали о слишком досадных фактах, таких как его происхождение и родство с преступником.

Комиссар Кляйншмидт с интересом выслушал их.

— Вам известны некоторые факты, которые не были обнародованы. Поскольку я искренне считаю, что ты, Ксио, такой же честный человек, как твоя бабушка, и никогда не связалась бы с преступником, поверю вам на слово. Тем не менее, если я передам вам конфиденциальную информацию, это будет противоречить моему чувству долга как бывшего сотрудника правоохранительных органов.

Проклятье. Они доверились старику, а он воспользовался ими. Время, которое они потратили на встречу с ним, можно было бы использовать с гораздо большей пользой. Неужели? Кого она обманывала? Они блуждали в темноте и понятия не имели, как действовать дальше.

Элайджа сжал руки в кулаки.

Комиссар вздохнул и несколько раз щелкнул мышкой в ноутбуке. Он подошел к своему письменному столу и порылся в ящике.

— К сожалению, тут есть один минус — в помещении строго запрещено курить. Я должен в собственной квартире идти на балкон, если хочу спокойно покурить свой табак. — Старик вернулся с трубкой и положил блокнот и карандаш рядом с ноутбуком. — Как я уже упоминал, боюсь, не могу дать вам никакой информации. — Он пожал плечами и сунул трубку в рот. — Дорогая Ксиомара, полагаю, вы не будете находиться здесь через пятнадцать минут после моего перекура. Поэтому я прощаюсь сейчас с вами, дитя мое. Был рад познакомиться с тобой. А ты, мой юный друг, пожалуйста, хорошо заботься о ней, — потребовал Кляйншмидт, отрывисто кивнув в сторону Элайджи, прежде чем покинуть гостиную через дверь на балкон.

Ксио сразу же опустилась на колени перед ноутбуком и уменьшила изображение на мониторе до удобного для глаз размера. Материалы дела были прямо у нее под носом. Пятнадцать минут были скудным промежутком времени, чтобы записать все, что нужно.

— Пожалуйста, достань мою камеру из сумочки.

— Зачем тебе камера? У меня фотографическая память. Все, что я увидел, можно будет позже вспоминать сколько угодно раз. — Элайджа слегка коснулся пальцами правого виска. Его губы растянулись в улыбке. — Хоть какое-то преимущество имплантатов в моих глазах. Это быстрее, чем фотографировать каждую страницу.

Ксио расчистила место перед компьютером. Он пробегал глазами по страницам файлов со сверхчеловеческой скоростью.

— Ты их не читаешь, не так ли…

— Почему это? Я читаю до трех тысяч пятисот слов в минуту.

— Вау. — Как обычная среднестатистическая девушка, Ксио могла только мечтать об этом. Она успевала прочитать триста слов в минуту и считалась читателем с хорошей скоростью. Но его способности к чтению казались просто астрономическими. — Это благодаря программе усовершенствования?

— Нет. Моя мать выбрала моего отца из-за этой способности.

— Не очень романтично.

— Романтика — это слово, которого не существовало в словарном запасе моей матери. Как бы мне ни хотелось поболтать с тобой, могу я продолжить читать?

Ксио не ответила и просто ждала.

***

В гостиничном номере девушку снова настигли мрачные мысли о будущем.

Казалось, Элайджа на подсознательном уровне чувствовал ее опасения.

— Ты боишься того, что принесет будущее. Я о твоей реакции на старушку ранее. Это было невозможно не заметить. Ты не должна оставаться одной. Если я попрошу тебя отправиться со мной, ты согласишься?

При всем желании Ксио не ожидала этого вопроса. Она недоверчиво сглотнула.

— Отправиться с тобой? В будущее?

Элайджа нахмурился, одарив ее неприступным взглядом своих глаз цвета морской волны.

— Забудь. Извини, что спросил тебя об этом.

Ксио не знала, что на это ответить. Оно боролась со слезами, понимая безвыходность их ситуации. Она поднесла его руку ко рту и поцеловала.

— Давай поговорим об этом в другой раз. — Проиграв борьбу с наворачивающимися на глаза слезами, ее слова звучали невнятно. Она торопливо вытерла щеки и робко пыталась сдержать плач, который все-таки прорвался с тихой икотой.

— Я люблю тебя. Без «но». Но… — Господи Иисусе! Неужели так трудно было составить предложение без «но»? Ксио хотела рассказать ему, как сильно любит его, что не готова отпустить. Однако в данный момент она была не в состоянии сделать столь всеобъемлющее признание в любви. Карточный домик ее плохо сдерживаемого самоконтроля рухнул, и она неудержимо заплакала.

Элайджа притянул ее к себе. Прижавшись лицом к его груди, она дала волю слезам. Почему все было так сложно? Почему он не мог просто остаться с ней? Это было несправедливо. Он не мог оставаться с ней, как и она не могла отправиться с ним. Элайджа понимал это так же хорошо, как и Ксио. Они повредят линию времени без возможности восстановления.

— Я люблю тебя, Ксиомара, — Элайджа скрепил свои слова долгим, очень проникновенным поцелуем.

Его признание так много значило для нее, но все же ее горло сжалось от страха. Девушку пугали не его слова, а прощание, которое неминуемо приближалось по мере того, как они следовали за Исааком.

Какое-то время они оставались в объятиях друг друга. Ей хотелось запечатлеть этот момент навсегда, но Элайджа нехотя отстранился от нее.

— У нас еще много работы. — Ксио кивнула, вытирая слезы с глаз.

Элайджа взял в руки планшет.

— Ты можешь читать три тысячи пятьсот слов в минуту? — Ксио задала ему этот вопрос, просто чтобы перевести разговор на другую тему.

— Ты что мне не веришь?

Она глубоко вздохнула.

— Мне просто трудно это понять. Какой у тебя уровень IQ?

— А это имеет сейчас значение?

— Нет, на самом деле не имеет. Если бы я знала, какой у тебя IQ, скорее всего, чувствовала себя еще более глупой.

— Ты не глупая! — Элайджа выгнул бровь. — Ты недооцениваешь себя. IQ — это всего лишь величина для измерения теоретического интеллекта. Нельзя рассчитать, как каждый конкретный человек будет реализовывать его на самом деле. — Улыбка осветила его лицо, и Ксио растаяла. Тот факт, что он не назвал свое значение, мог означать только то, что его IQ был гигантским.

— Значит, твой уровень IQ ошеломляюще высок, не так ли?

Элайджа вздохнул.

— Ты не оставишь меня в покое. Сто шестьдесят шесть слов, довольна? Это просто число. У Исаака гораздо более высокий IQ, и посмотри, где он сейчас!

Неудивительно, что до сих пор у них не было шансов в этой игре в кошки-мышки.

— У него такой уровень из-за генетического улучшения. Но только один из тысячи усовершенствованных людей может использовать преимущества высокого показателя. Я хочу, чтобы ты это уяснила. Какая польза от ста семидесяти баллов, если не можешь реализовать свой потенциал, в то время как ты используешь свои сто двадцать пять на полную?

— Откуда, черт возьми, ты знаешь, какой у меня IQ?

Элайджа ухмыльнулся.

— В твоих документах лежал результат теста.

— И они были в выдвижном ящике моего письменного стола. Ты рыскал в моих вещах?

— Я должен был знать, с кем имею дело. В конце концов, я был целиком и полностью в твоей власти.

Ксио могла понять его действия. Ее гнев был направлен не на него или на тест IQ. Это её не волновало. Заключения из больницы и решения суда также находились в упомянутом ящике. Элайджа знал все. У неё закружилась голова. Хотя она понимала, что не виновата и что за все ответственен только Грегор, но ей стало стыдно.

— То, что я прочитал, ничего не меняет. Тебе нечего стыдиться. Если кому и должно быть стыдно, так это твоему бывшему мужу. — Каждое его слово было наполнено гневом. Но заверения Элайджи не помогли избавиться от чувства тошноты. Ксио и сама не знала, почему. Нахлынули мрачные воспоминания о беспомощности и безнадежности в тюрьме её брака. Как всегда, когда её настигали эти воспоминания, она выбрала единственный возможный путь. Бегство. Ксио побежала в ванную и заперла дверь изнутри, несмотря на настойчивые протесты и попытки Элайджи ее остановить. Она облокотилась на край ванны и заплакала навзрыд.

— Ксиомара?

Прошли минуты или часы, девушка не могла точно сказать. Она также не могла сказать, был ли это первый раз, когда её ушей достиг голос Элайджи, приглушенный из-за дверного полотна. Она медленно поднялась на ноги. Дрожащими руками открыла кран и умылась ледяной водой, прежде чем осмелилась взглянуть в зеркало.

Девушка, которая смотрела на нее из зеркала, была ей незнакома. Ксио ненавидела, когда это происходило. Глаза распухли и покраснели от слез. Разозлившись на бывшего мужа, который все еще влиял на нее, она замолотила руками по раковине. Было невероятно больно, и гипс хрустнул от силы ударов. Боль стала прекрасным отвлечением. Она уперлась обеими руками на умывальник и пристально смотрела в свои глаза в зеркале. «Перестань позволять страху управлять твоей жизнью. Если ты будешь и дальше поддаваться страху, Грегор всегда будет иметь власть над тобой!» Это помогло, как и тот факт, что она знала, что Элайджа ждал ее за дверью. Даже если бы Грегор приблизился к ней, ему пришлось бы пройти мимо Элайджи, и его ждал бы неприятный сюрприз, если бы он попытался. Взглянув на наручные часы, Ксио поняла, что прошло меньше получаса. Глубоко вздохнув, она подошла к двери, приготовившись слушать речь Элайджи и отвечать на его вопросы. Она решительно открыла дверь. Мужчина стоял, прислонившись к двери ванной, и чуть не свалился к ее ногам. Споткнувшись, она упала прямо ему в руки. В его объятиях девушка почувствовала себя в безопасности. Его близости было достаточно, чтобы прогнать её страх.

Элайджа осторожно убрал прядь волос с ее лица.

— Ксиомара, не закрывайся от меня. Кричи на меня, давай волю своим эмоциям, но не оставляй меня в стороне. Я не могу с этим справиться. — Сдерживаемые слезы приглушили голос Элайджи. Он не должен печалиться из-за нее!

Ксио выпрямилась в его объятиях, прижавшись к нему.

— Ты плакала, — отметил он, поглаживая ее щеки.

— Все снова хорошо. — Она кивнула, подтверждая свои слова. — Теперь все хорошо. Мне очень жаль, и это больше не повторится. — Девушка коснулась его щеки кончиками пальцев.

Элайджа подарил ей улыбку, благодаря которой она в один момент забыла обо всем. Он вытер пролитые слезы, смыл мысли прошлом. Глубоко вздохнув, Ксио коснулась его губ своими, обнимая его за шею. Они целовались, пока она не почувствовала головокружение.

— Я люблю тебя, Ксио, — сказал Элайджа ей в губы. — Я буду защищать тебя, что бы ни случилось. — Он поднял ее на руки и отнес к кровати, куда осторожно уложил. Мужчина с надеждой смотрел ей в глаза, ожидая ответа.

Ксио никогда не устанет слушать это обещание, прозвучавшее из его уст. Он защитит ее любыми доступными ему способами. Девушка знала это. Она чувствовала это в глубине своей души.

— Элайджа, я люблю тебя.

Ее ответ стал стартовым сигналом, которого Элайджа, казалось, ждал. Скользнув руками под ее рубашку, он потянул её вверх и снял через шею. Его мягкие губы коснулись ее живота. Мужчина целовал ее пупок, усеивал кожу поцелуями до пояса джинсов. Ксио почувствовала, как он расстегнул пуговицу на ее штанах. Теплое дыхание щекотало и вызывало приятные мурашки по коже. Его губы медленно прокладывали дорожку к ее груди, прежде чем он стянул с ее плеч бретельки бюстгальтера. Ксио выгнула спину, чтобы Элайджа мог расстегнуть лифчик. Он снял его и откинул в сторону. Прохладный воздух окутал ее твердые бутоны.

Элайджа провел языком по ее соскам, а затем начал покусывать и сосать их. В то время как его губы доставляли ей удовольствие и еще больше разжигали ее желание, его руки ласкали кожу её живота, достигая пояса джинсов. Медленно он расстегнул молнию и начал снимать штаны, которые в данный момент мешали. Элайджа соскользнул с кровати и встал на ноги. Ей хотелось возразить, потому что без его физической близости её знобило, как наркоманку в период абстиненции. Он скинул свою рубашку, расстегнул джинсы и вышел из них. С непристойной улыбкой на лице мужчина на мгновение остановился перед кроватью. Ксио не могла наглядеться на его аппетитный вид. Он снял боксеры, и ее холод превратился в жар. Все в нем захватывало дух. С умоляющим взглядом она протянула ему руку. Элайджа охотно принял ее приглашение и вернулся к ней в постель. Она задрожала в предвкушении, когда раздвинув ее бедра, он опустился на колени между ними. Он завладел ее ртом дико и необузданно. Их рты слились воедино в горячем танце языков. Ксио со стоном выгнулась под ним, круговыми движениями таза касаясь к его эрекции, которая с каждым вдохом все ближе прижималась к ней. Она хотела его. Со всем, что было для нее священным. Девушка так сильно его желала, и не только в физическом плане.

— Ксиомара, — его голос был хриплым от похоти, его рука скользнула к её лону, и палец погрузился в сердцевину. Тяжело дыша, она извивалась, когда внутри нее взорвался жар. Ксио растопырила пальцы и грубо схватила его за волосы, зная, что не сможет каким-либо другим способом справиться с завладевшем ею удовольствием, которое Элайджа доставлял ей. Возможно, ему было больно, но он этого не показывал. В его глазах читалась гордость, он точно знал, сколько удовольствия ей подарил.

— Я хочу попробовать тебя. — Элайджа опустился ниже, прокладывая поцелуями дорожку от её живота до лобка, в то время как его пальцы продолжали дразнить ее. Невольно Ксио раздвинула ноги, приглашая его отведать себя. Когда его губы коснулись ее клитора, она вскрикнула, не в силах вынести эту горько-сладкую пытку. Удовольствие вонзилось в её лоно, словно стрела, пронизывая насквозь. Но Элайджу было не остановить. Он лизал ее, играл языком с клитором, глубже зарываясь головой между ее бедер.

Элайджа сосал ее клитор, втянув его между губами. Дрожь охватила ее тело, когда она достигла кульминации. Ксио приподняла таз, прижавшись киской к его рту. Из-за сильного оргазма ее пульс участился, и закружилась голова.

Ощущение счастья было потрясающим. Ксио посмотрела на Элайджу из-под полуопущенных век. Он стоял на коленях между ее бедрами во всей своей ошеломляющей красе. Его дыхание было учащенным, вожделение читалось в его взгляде, прикованом к ее телу.

— Я еще даже близко не закончил с тобой. — Его голос был грубым и полон желания. Элайджа не дал ей прийти в себя и одним плавным движением скользнул в её киску. Он полностью наполнил ее, занимаясь с ней любовью нежно и без напора, крепко обнимая своими сильными руками. Он беспощадно довел Ксио до нового оргазма. Его толчки становились все более дикими. Она почувствовала, как его член еще больше увеличивается внутри нее. Элайджа толкался в такт его бешено колотящемуся сердцу, ожидая предстоящий оргазм. Она затаила дыхание, когда его покрытое потом тело задрожало. С громким криком он оправил их к головокружительной кульминации. Ксио накрыло волной оргазма, дыхание перехватило, поскольку Элайджа кончал внутри нее, толкаясь все глубже и глубже. Тяжело дыша, он, наконец, лег на нее, нежно поцеловал, заключил в объятья и перекатился на бок, их тела все еще были связаны самым интимным образом.

***

Некоторое время спустя Ксио проснулась в его объятиях точно в такой же позе, как уснула ранее от изнеможения — прижимаясь к нему. Она положила голову ему на плечо и внимательно слушала его отчетливое сердцебиение.

— Ты уснула, и я не хотел тебя будить. — Голос Элайджи завибрировал у ее щеки, снова посылая дрожь удовольствия по ее телу. Её влечение к нему было пугающим. Ксио вздрогнула, почувствовав, что его все еще полувозбужденный член прижался к ней.

— Больше всего я бы хотел провести с тобой весь день в постели. — Элайджа разжал объятия, и, поцеловав ее в лоб, встал, чтобы надеть одежду. — Но где-то на улице гуляет серийный убийца, которого мы должны остановить.

Как только мужчина встал с кровати, Ксио задрожала от холода. Она натянула на себя одеяло. Взяв планшет со стола, мужчина рухнул на кровать рядом с ней.

— На чем мы остановились до нашего маленького лирического отступления? — В его глазах вспыхнул веселый огонек.

— Твоя фотографическая память и новые факты, связанные с ней?

Элайджа кивнул.

— В первых двух случаях нет ничего нового. Все было так, как мы и подозревали. Исаак отрезал женщинам безымянные пальцы. Его третья жертва была найдена на берегу Рейна, а не в реке, и не имела каких-либо травм. Её палец не был отрезан. Сначала я подумал, что это дело не рук Исаака. Может быть, это было просто странное совпадение, что он оказался именно на месте преступления. Возможно, он преследовал нас, но потом… — Элайджа потер виски. — Я вновь вспомнил все факты. Мариэлла умерла от передозировки снотворного и успокоительного. Она была полностью одета. Когда ее нашли, к её груди была приколота записка с одним единственным словом.

И что это было за слово?

— Невиновна.

— И что это значит?

— Если бы я только знал. — Элайджа задумчиво прикусил нижнюю губу.

— А что, если… — Разумеется! — Мы считали, что она была неверной супругой, и именно по этому принципу Исаак выбирает своих жертв. Из-за спешки твой брат действует только по подозрениям. Та женщина оставила мужа и дочь и ушла к подруге. Что, если она действительно была с подругой и не имела на стороне любовную связь?

— Тогда она была бы невиновна по меркам Исаака. Он провел с этой женщиной достаточное количество времени, чтобы разобраться в этой ситуации. Она могла убедить его в своей порядочности, но он все равно не мог оставить ее в живых. Отсюда этот мягкий вид смерти и раскаявшаяся записка про невиновность. Но новых пропавших нет. Это сбивает меня с толку.

— Возможно, Исаак тщательно все проверяет, потому что его последний выбор был неверный? Может быть, на этот раз он хочет сделать все правильно и больше не похищать невиновных?

— Да, это хорошая теория. Мы должны смотреть в оба, держать ухо востро. Это сложно.

— Сомневаюсь, что Исаак на этом остановится. — Ксио лелеяла слабую надежду, которую Элайджа разрушил своим ледяным взглядом.

— Брат не перестанет убивать, пока не умрет. — Его голос звучал холодно и бесстрастно, но благодаря ему она поняла, что он чувствовал внутри. За это время Ксио научилась заглядывать за маску его безразличия и знала о борьбе, которую он вел. Исаак мог быть убийцей, но он также был братом Элайджи и единственным живым родственником.

ГЛАВА 14

Две недели медленно тянулись без особых происшествий. Несколько человек пропали без вести, но они не подходили под образ жертвы Исаака. Решающее значение имел тот факт, что спустя двадцать четыре часа ни одна из женщин не была найдена мертвой.

Было спокойно. Слишком спокойно.

Население страны вздохнуло с облегчением, предположив, что убийца женатых женщин покончил с собой.

Но Элайджа с Ксио знали, что это лишь затишье перед бурей. Исаак не был мертв, он просто выбирал жертву более осторожно, вероятно, хотел быть уверенным, что снова не убьет «невинную» женщину. Внутреннее чутье Ксио подсказывало ей, что Исаак рано или поздно объявится. И на этот раз он будет действовать более свирепо, нежели ранее. Так как его агрессия накапливалась долгое время, она выльется в избыток насилия, против которого сильный ураган будет казаться легким ветерком.

Не было никаких признаков появления подкрепления Элайджи. Следовательно, действия Исаака не повлияли на будущее. Ксио жевала сухую булочку без особого аппетита, просматривая последние новостные заголовки этого дня. Её тошнило.

Несомненно, у девушки было расстройство желудка из-за скверной пищи с заправок и фаст-фуда, которым они питались бóльшую часть времени. Веганство Элайджи не облегчало им жизнь. Хотя он уже не так категорично относился к продуктам животного происхождения, но по-прежнему не употреблял мясо, рыбу и сыр. Мужчина любил нездоровою еду. Уплетал много шоколада, пирожных и пончиков и не поправлялся ни на грамм. Возможно, причиной тому было то, что он каждое утро бегал около часа. В данный момент Элайджа снова где-то пропадал, и она могла бы поспорить на оставшиеся деньги, что он вернется с какой-то едой. Кстати о деньгах. Ксио взяла свой кошелек со стола и посчитала наличные. К сожалению, во время их поспешного побега она забыла свою дебетовую карточку, которая лежала на столе в гостиной вместе с другими картами. В любом случае толку он неё было бы мало. Ее кредитный лимит был исчерпан еще до побега, так как дохода в качестве младшей медсестры в амбулаторной клинике едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Роста карьеры не следовало ожидать. Из-за отсутствия на рабочем месте без уважительной причины в течение нескольких недель ее работодатель, безусловно, уже уволил её без предварительного уведомления. Так что зарплату она не получала. Результат был отрезвляющим. Всего пятьдесят евро. Сегодня они еще смогли оплатить номер, но что будет завтра — одному богу известно. Может быть, у Элайджи еще осталось немного наличных. Они поделили сбережения ее великодушного дяди. Ксио понятия не имела, откуда у него взялись эти деньги. Дяде Берни всегда было на них плевать. Она предположила, что это были сбережения ее бабушки. Старик хранил все, что осталось от его любимой жены. Девушка была благодарна ему за бескорыстную помощь, которую он оказал им без лишних вопросов. Она не впервые задумывалась о том, что делала бы без Марселя. Брат всегда хотел все знать и злился на Элайджу, который, по его мнению, втянул ее в эту передрягу. В какой-то мере он был прав, но Ксио постарается сохранить это в тайне от Марселя.

Неважно, были у Элайджи деньги или нет, им надо было придумать альтернативный план. Ксио могла бы снова попросить денег у своего брата или Берни. Все же лучше использовать собственные сбережения. Но была одна проблемка — сберкнижка и банковская карточка остались в ее квартире. А Элайджа не хотел возвращаться туда. Вероятно, рано или поздно им придется это сделать. Девушка вздрогнула при мысли о том, что сейчас творится в ее холодильнике. Представляя себе это картину, она отложила в сторону булочку, которая вызывала у нее отвращение. Также она думала о счетах в почтовом ящике, арендной плате, которую не могла оплатить, потому что ей больше не приходила зарплата. С её счастьем любопытные соседи уже, наверное, известили полицию об ее отсутствии. Ради ее же блага, конечно. Это плохая идея, но им все же нужно было забрать кое-какие вещи из квартиры.

Когда Элайджа открыл дверь, запах жирной дрожжевой выпечки, обжаренной на топленом масле, ударил Ксио в нос, и ей пришлось бежать в ванную. Там она избавилась от половины сухой булочки гораздо быстрее, нежели съела ранее. Творилась какая-то чертовщина! Она исключила беременность, так как у нее были месячные, хотя позже и короче, чем обычно.

— Ты заболела? — Элайджа явно волновался. По крайней мере, он положил пакет с отвратительными пончиками вне ее досягаемости. Как он мог есть выпечку в таких количествах? Кашлянув и вытерев рот, стоя на коленях перед унитазом, Ксио поднялась на ноги.

Он протянул ей бутылку с водой. Девушка осторожно сделала глоток, боясь, что не сможет удержать жидкость в себе. Ей было так плохо, она больше не могла игнорировать это чувство.

— Ты меня пугаешь. — Элайджа не сводил с неё своего встревоженного взгляда. — Я рад, что в моем времени болезни искоренены. Я могу тебе чем-то помочь? Что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше?

Его забота была трогательной. Он был весь на нервах, поскольку это была проблема, которую он не знал, как решить. Трудно поверить, что Элайджа гонялся за преступниками, но что-то такое простое, как расстройство желудка, совершенно выбило его из колеи. Ксио не хотелось сейчас об этом думать. Когда она пыталась игнорировать свои ощущения, лучше не стало, ведь это было невозможно, так как ее желудок крутило даже при мысли о еде, но это немного её успокоило.

— Все в порядке. Нам нужны деньги. — Она пыталась отвлечь Элайджу от своей болячки. Умывшись, она сразу почувствовала себя лучше. Тошнота уменьшилась до терпимого уровня. — Нам нужно наведаться в мою квартиру.

***

Какой бы храброй Ксио ни была несколько часов назад, сейчас ее решимость бесследно исчезла. Страхи Элайджи передались и ей, пришлось признаться, что было неприятно заходить в квартиру. Вместе с Элайджей, держа ключ дрожащими руками, Ксио поднялась по ступенькам к входной двери дома, которая была открыта. К ее изумлению, в почтовом ящике лежало только одно письмо. Вероятно, ящик был переполнен, и кто-то из соседей забрал почту. Она кралась по лестнице и успела уже пройти половину ступеней, ведущих в ее мансардную квартиру на третьем этаже, как дверь на втором этаже открылась.

— Вы не помыли лестничную клетку на выходных. — Ксио услышала фальцетный голос своей соседки. Она повернулась и одарила пожилую женщину неискренней улыбкой.

— Где вы были все это время, госпожа Диаз?

Разве у пенсионеров нет более важных занятий, нежели следить за соседями и действовать им на нервы? Девушка хотела сказать, что это не ее дело, но прикусила язык.

— Ксио была в больнице. — Ей на помощь пришел Элайджа. Эта причина звучала убедительно и объясняла её долгое отсутствие.

— Божечки, моя дорогая! Случилось что-то плохое? — Седоволосая дама немного отошла назад. — Ты выглядишь не очень хорошо. У тебя что-то заразное?

Ага, бубонная чума!

Девушка яростно замотала головой.

— Это по-женски, — тихо сказала она, надеясь, что ответ удовлетворит любопытство старухи. — Вы забрали мою почту из почтового ящика?

— Нет, это сделал приятный молодой человек. Он каждый день проверял ящик и забирал письма. Он был определенно в них заинтересован. У него был ключ от квартиры.

Знакомое покалывание страха охватило затылок Ксио и поползло вниз по позвоночнику, вызывая дрожь.

— Каждый день? Как предусмотрительно с его стороны.

— Да, господин Немек беспокоился о почте и всегда был очень вежлив.

Ксио получила подтверждение, которое воплотило её подозрения и вместе с тем худшие кошмары в реальность. Фамилия Немек принадлежала ее бывшему мужу, фамилия, которую она сама имела несколько лет назад. Ее колени задрожали и ноги подкосились. Если бы Элайджа не поймал ее, она бы упала с лестницы.

— Дитя, ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Ксио просто еще немного слаба, ей нужен покой. Пожалуйста, извините нас. — Элайджа подхватил ее своими сильными руками и понес к входной двери. — Твой бывший муж был здесь. Разве ты не говорила, что он не знает, где ты живешь? И даже если бы он знал, ему ведь запрещено приближаться к тебе.

Элайджа осторожно поставил ее на ноги. Ксио прислонилась к стене, сомневаясь, что сможет стоять сама. Он взял связку ключей, собираясь открыть дверь, но потом остановился и повернулся к ней лицом.

— Если твой бывший там, я за себя не ручаюсь! — Она ни на миг не усомнилась в его решительных словах.

— Господин Немек был сегодня здесь. Вы разминулись с ним на час, — послышался голос соседки.

— У тебя такая назойливая соседка. — Элайдже было наплевать, слышит она его или нет. — Этот ублюдок был здесь. Как он смеет заявляться сюда и вести себя как преданный муж после того, как поступал с тобой? — Он перегнулся через лестничные перила, чтобы госпожа Хольткеттер могла слышать каждое слово.

— Милый господин Немек — мерзкий головорез, который избивает беззащитных женщин. Ксио получила судебный запрет против него. Ему даже нельзя входить в дом.

— Конечно, если бы я знала, вызвала бы полицию. Простите! — Старуха хлопнула дверью своей квартиры. По крайней мере, наконец-то они избавились от нее.

Ксио надеялась, что в этот момент соседка не звонит в полицию.

— Раньше она лишь плохо думала обо мне, теперь у нее есть доказательства.

— И что? Ты жертва и ни в чем не виновата. — Элайджа открыл дверь квартиры настежь и велел ей отойти, прежде чем войти самому.

Как Грегору удалось найти ее? Ксио оставила свою прежнюю жизнь позади и оборвала все связи. Она даже взяла свое ненавистное первое имя, снова вернулась к девичьей фамилии, и с бывшим их разделяло около двести километров. Вся эта секретность, меры безопасности оказались совершенно ни к чему. Как ему удалось ее найти? Холодный пот струился по ее спине, горькая желчь подступала к горлу. Ксио хорошо понимала, что теперь её ждет. Оставался только один вариант — снова бежать.

— Его здесь нет. — Элайджа нежно коснулся ее плеча. — Тебе не обязательно заходить. Если ты скажешь мне, где все лежит, я сам все возьму.

— Нет, все нормально. Спасибо. — Так не могло продолжаться до конца ее жизни! Ксио решительно вошла в свою квартиру, ожидая увидеть тот хаос, который они оставили после себя. Но то, что она обнаружила, превзошло все ее самые смелые мечты.

Все было чисто и аккуратно убрано, даже пятно на ковре исчезло. А нет, это был не ее ковер. Напольное ковровое покрытие было заменено. Новый был похож на старый, но немного темнее и, самое главное, без пятен. Вся квартира была убрана, даже окна сверкали без разводов. В квартире пахло чистящим средством с ароматом лимона. Её бывший даже починил капающий кран.

— Зачем он это сделал? — спросил Элайджа в недоумении.

Если человек не знал о заскоках Грегора, то не мог понять его действий.

— Думаю, его последние отношения потерпели неудачу. Таким образом, он добивается меня. Бывший муж каждый раз вел себя подобным образом. Вечером он бьёт по лицу до полусмерти, а на следующее утро будит с завтраком в постели. К тому же, заваливает подарками, надеясь, что все забудется. — Некоторое время такое поведение также работало и с Ксио, хотя она всегда клялась, что если мужчина ударит ее, то сразу уйдет от него. Но Грегор умел манипулировать и никогда не сомневался в своих действиях. У нее появлялся панический страх, когда она задумывалась о том, сколько власти он раньше имел над ней. Ему удалось сломить ее до такой степени, что она считала, что из тюрьмы их брака выхода нет. Бывший муж пытался изолировать ее от всех. Ему это почти удалось, если бы не друзья, которые однажды ночью, недолго думая, освободили ее из этой тюрьмы. Они спасли Ксио из этого ада, из которого она уже не могла освободиться самостоятельно. Больше всего она ненавидела тот факт, что не могла поддерживать с ними связь. Грегор был невероятно опасен, и с тех пор ее друзья были у него на примете. Ей пришлось разорвать с ними отношения, чтобы не выдать свое новое место жительства, а также, чтобы уберечь их от беды. Ее бывший превратил бы их жизнь в ад, если бы узнал, что они ей помогли. У девушки разрывалось сердце от того, что она больше не могла видеть своих друзей после всего, что они для нее сделали.

— Грегор следил за Марселем. Только так он мог найти меня. Мой брат был единственным, с кем я время от времени общалась, несмотря на то, что мы лишь созванивались.

— Это было несколько недель назад. Он больной.

— Я знаю. Давай возьмем вещи и уйдем отсюда. Я ни в коем случае не хочу его здесь встретить. — Ксио подошла к письменному столу и выдвинула ящик с документами. Но там было пусто! Все исчезло: ее сберегательные книжки, банковские карты, даже папка с договорами и судебными документами. Пошатнувшись, она сделала несколько шагов и издала череду ругательств. Этот подлый ублюдок снова хотел иметь над ней власть. Вместо документов Ксио нашла на столе записку, которую подняла кончиками пальцев. Miluji tě, Natalia (прим. пер.: в переводе с чешского языка — Люблю тебя, Наталия). Она плохо знала чешский, но поняла, что значили эти слова, так как Грегор достаточно часто говорил их ей. Слишком часто. Девушка больше не верила его словам. Сначала он ее бил, а уже через несколько часов клялся в вечной любви и умолял никогда не оставлять его.

— Что это значит?

— Мой бывший муж пытается вернуть меня. Но он может забыть об этом. — Это можно назвать паранойей или просто предусмотрительностью, но благодаря Грегору Ксио уже давно не чувствовала себя в безопасности у себя дома. Она пошла в ванную комнату и открыла маленький зеркальный шкафчик. Даже там все было аккуратно убрано. Ее шампуни и гели для душа были выстроены в ряд, а не как попало лежали по всей ванне. Но девушка была уверена, что он не заглядывал в упаковку с тампонами во время своего обыска, ведь именно по этой причине он и затеял уборку. Ксио начала перебирать содержимое в этой коробочке. Ее охватило облегчение. Все было по-прежнему там. Её вторая дебетовая карточка и справка об открытии главного сберегательного счета. Она сунула все это в карман и вернулась в гостиную, где Элайджа просматривал стопку почты. В руке у него был лист бумаги, который он протянул ей.

— Я не открывал это письмо. Оно лежало вместе с остальной почтой. — Когда человека преследуют годами, открытое письмо является наименьшей проблемой.

— Грегор расторгнул договор об аренде квартиры и внес всю плату до конца срока проживания.

— Как мило с его стороны. — Это шокировало Ксио меньше, чем, по всей видимости, ожидал Элайджа.

— Я больше никогда не вернусь в эту квартиру. Давай соберем все, что нам нужно, и свалим отсюда.

— Твой бывший ублюдок. — Элайджа выгнул бровь.

— Для меня это не новость. Пожалуйста, помоги все это упаковать. — Ксио бросила ему сумку и указала на стопку писем. — Я позабочусь о своей одежде и других вещах. Грегор может забирать все, что останется в квартире. — Она пожала плечами и пошла в свою спальню. Бежать сломя голову было для неё обычным явлением. Девушка быстро собрала все самое необходимое и запихнула в свою сумку.

***

По дороге в банк они лишь перекинулись парой слов. Они не разговаривали, даже когда Ксио закрыла свои счета и получила относительно крупную сумму. Из сейфа в банке она также забрала картонную коробку. Вещи в ней не имели большой материальной ценности, но для нее они были бесценными.

Ксио достала из коробки старый фотоальбом, письма и одно фото. Маленькая шкатулка для драгоценностей лежала в закрытом конверте. Там находились украшения ее бабушки. Никаких дорогих ювелирных изделий, лишь тонкая золотая цепочка с подвеской в виде ангела-хранителя и изящное женское кольцо, доставшееся бабушке от её матери.

— Памятные вещи, — сказал Элайджа нежным голосом.

— Да, никаких драгоценностей.

— Но для тебя они много значат. — Лицо мужчины озарила улыбка, когда он взял в руки старый альбом. Затем поднес к носу и понюхал. — Запах старой бумаги. — Он раскрыл его с восторгом в глазах, прежде чем она смогла его остановить. Ксио рассматривала фотографии в этом альбоме уже бесчисленное количество раз, но у нее до сих пор бегали мурашки по коже, когда она смотрела на него. К ней доносился запах прошлого — даже спустя годы она все еще ощущала древесный запах старого дубового шкафа, где ее бабушка хранила этот альбом. После смерти ее бабушки Берни подарил его Ксио в бордово-красном переплете из искусственной кожи. Бумага имела приглушенный оттенок слоновой кости. «Пожелтела» — сказали бы пессимисты. Она называла это шармом прошедших лет. Фотографии излучали то же очарование. Часть из них была сделана с помощью полароида, также были черно-белые снимки с типичным ностальгическим оттенком сепии. На первой странице красовалось свадебное фото ее родителей. Этот альбом был словно путешествием в прошлое и в небольших отрывках показывал ее жизнь с братом до их совершеннолетия.

— Эти снимки обладают очарованием, которого нет у цифровых фото. Я понимаю их ценность. — На мгновение Элайджа задержал свой взгляд на фотографии ее беременной матери, а затем закрыл альбом.

— Пошли.

ГЛАВА 15

— Как часто тебе приходилось бежать от бывшего?

Такой вопрос следовало ожидать, но все же сначала Ксио не знала, что ответить Элайдже.

— Слишком часто, — сказала она уклончиво, загоняя машину на парковку перед маленьким пансионом. На всякий случай они снова сменили место проживания. Пансион находился в тридцати километрах от отеля, где они снимали номер в последний раз. Живописное место на окраине, вдали от шума и суеты ближайшего большого города.

— Мое время может и не идеально, но такого с нами там бы не произошло. Наши законы о запрете преследования очень суровы. Если суд накладывает запрет на приближение к определенному человеку, его обязательно будут соблюдать. — Элайджа не стал ждать, пока машина полностью остановится, и рывком открыл дверь. — В моем мире ты бы не пряталась. Твой бывший муж не мог бы приблизиться к тебе без серьезных последствий для своего физического здоровья. Ты могла бы жить в мире без страха, который постоянно тебя преследует.

— У нас другие проблемы.

— Твои проблемы гораздо усложняют выполнение дела. — Элайджа поспешно обошел машину и рывком открыл ее дверцу. — Я должен найти Исаака, и я буду защищать тебя.

Ксио не хотела перекладывать свои проблемы на его плечи. Его защита и забота значили для нее так много, что было невозможно выразить словами. Поведение Элайджи согревало ее сердце. Она была благодарна ему за то, что он безоговорочно был на её стороне. У него и так было достаточно своих забот со всей этой погоней за душевнобольным убийцей.

— Извини. — Мужчина присел на корточки перед дверцей ее машины и с раскаяньем в глазах посмотрел на нее. — Если разобраться, то это моя вина, что твой муж нашел тебя. Если бы меня не ранили, тебе не пришлось бы просить помощи у брата.

Ксио положила руку ему на щеку и провела по мягкой щетине, которая приятно покалывала пальцы.

— Все в порядке.

Несмотря на искренность в словах Элайджи, ему не стоило брать вину на себя. Грегор рано или поздно нашел бы ее. Элайджа тут ни при чем. То, что он появился в ее жизни, было лучшим событием, которое только могло произойти с Ксио, и она не хотела упускать с ним ни минуты. С этим мужчиной она чувствовала себя в безопасности.

Элайджа кивнул, встал на ноги, протянул руку и помог ей выйти из машины.

— Тебе уже лучше? — он сменил тему, которая была для Ксио не намного приятней. Ее все еще немного тошнило, но это чувство можно было терпеть. Она кивнула.

— Давай зайдем внутрь. Нам нужно включить ноутбук, чтобы не пропустить важные новости.

***

Ксио сидела на кровати в халате и просматривала новости, пытаясь найти новые детали об убийствах Исаака. Но эта задача отошла на второй план, как только Элайджа вышел из ванной комнаты лишь с обернутым вокруг талии полотенцем. Его волосы были мокрыми. Капли воды стекали c мускулистой груди по узкой дорожке между кубиков пресса к импровизированному поясу, сделанному из полотенца. Ткань мешала. Девушке хотелось увидеть, как ручейки стекают по всему его телу. Она почувствовала приятную дрожь от одной только мысли об этом.

Последние два дня они много занимались любовью всеми мыслимыми способами. Элайджа был прекрасным любовником, который точно знал, что нужно Ксио, и угадывал все её желания по одному лишь взгляду, и речь идет не только о сексе. Он подарил ей желаемую любовь и поддержку, что девушка была на седьмом небе от счастья. Тем не менее, она никак не могла насытиться им. Ее лоно сжалось в нетерпеливом ожидании. Приятная тянущая боль распространилась в ее животе. В его глазах горел огонь, который свидетельствовал о том, что он жаждал ее так же сильно, как и она его. Элайджа не сводил с неё глаз, снимая полотенце с бедер. Ксио отложила планшет и встала с кровати, чтобы скинуть халат.

Мужчина подошел к ней, медленно развязывал узел ее пояса и стянул махровую ткань с плеч. Она пошатнулась. Как всегда он успел вовремя обхватить ее руками. Ее коленки подкосились, когда его влажное теплое тело прижалось к ней. Под пристальным взглядом Элайджи ее сердце забылось быстрее от предвкушения. Его теплое дыхание приятно щекотало кожу Ксио. Его губы соприкоснулись с ее губами, и сердце девушки замерло. Сначала поцелуй был нежен, но с каждой секундой становился все более требовательным. Элайджа гладил ее спину, ласкал твердые бутоны, сжимая грудь. Он прижался губами к ее соскам и начал их страстно посасывать. Возбуждение пронзило ее тело, словно молния, вызывая пульсацию между бедер. Ксио застонала, сжав ноги, чтобы усилить это приятное чувство. Резкий смешок привлек внимание девушки к его лицу. Улыбка Элайджи свидетельствовала о том, что он знал, что делал, и именно такой реакции и добивался от нее. Ксио дрожала от желания. Его пальцы скользнули вниз по ее животу и коснулись ее жемчужины удовольствия. Хоть девушка и наслаждалась его ласками, но хотела взять ситуацию под свой контроль, чтобы доставить ему удовольствие, которое он доставлял ей. Встав на колени, она погладила эрекцию, лаская бархатистую кожу. Шипение сорвалось с его губ, поощряя ее намерения. Ксио обхватила руками его твердую длину. Его резкие стоны вызывали у нее восхитительную дрожь, раскаляя её киску. Она гладила член по всей длине, водя рукой вперед и назад. Затем сомкнула губы вокруг эрекции и взяла ее в рот, играя языком. Девушке нравилась эта игра и власть, которую она имела над ним в этот момент. Элайджа вздрогнул, откинув голову назад, пока она продолжала ласкать его ствол. Когда оргазм стремительно накрыл его, он сжал ее волосы в руках. Сила его оргазма распространилась и на Ксио, словно огромный пожар. Огонь, казалось, обжигал, возбуждая ее тело. Элайджа поднял ее с колен. Гладя ее спину, неистово пленил ее рот своим языком.

— Теперь моя очередь, — голос Элайджи звучал у ее губ словно. Это обещание послало волны удовольствия по всему ее телу. Положив ладони на ее попку, он прижал ее к своим бедрам. Ксио прильнула к его безволосой груди, прислушиваясь к отчетливому, быстрому сердцебиению и ровному дыханию. Она вдохнула запах его разгоряченной кожи, поймав его взгляд. Она чувствовала Элайджу всеми своим естеством и ощущала такую сильную связь, как ни с кем другим прежде. Они раскачивались в унисон, даже их сердца бились в одном ритме. Мужчина приблизил свои губы к ее губам, касаясь их нежно и чувственно. Ей хотелось искупаться в этом моменте счастья, утонуть в нем и больше никогда не выплывать наружу. Легонько толкнув, Элайджа подвел ее к кровати, и, уложив на мягкий матрас, лег рядом с ней. Все это время он удерживал ее взгляд. Улыбаясь, гладил Ксио по лицу, и в ее животе запорхали бабочки. Сделал глубокий вдох, он скользнул руками к ее бедрам. Ксио охотно отзывалась на его прикосновения, наслаждалась ласками. Ее дыхание стало прерывистым, когда Элайджа обхватил ее соски губами и легонько прикусил. В то время как он кончиком языка обводил соски, его уже полностью возбужденный член прижимался к ее бедрам. Тихий стон сорвался с ее губ, когда удовольствие между ее ног увеличилось, сводя Ксио с ума от желания. Она страстно жаждала освобождения. Элайджа провел большим пальцем по ее клитору, медленно поглаживая его круговыми движениями, прежде чем проникнуть в ее влажную сердцевину. Она приподнялась.

— Я хочу, чтобы ты вошел в меня, — голос Ксио был едва слышным хныканьем, во рту пересохло. Она была горячей и вся дрожала от сдерживаемого желания. Больше медлить нельзя. Девушка позволила скользнуть члену между ее бедер. Элайджа медленно вошел в нее, любя ее беззаветно и настойчиво. Ксио закрыла глаза и прижалась лицом к изгибу его шеи, ласково покусывая его кожу. Она провела руками по его спине и остановилась на заднице. Ее кульминация приближалась с невероятной скоростью. Она впилась ногтями в его мускулы, когда первые сладкие волны подхватили ее и унесли к оргазму. Лишь несколько мгновений спустя Элайджа снова достиг разрядки с придушенным криком.

Тяжело дыша, Ксио наслаждалась сладкими последствиями своего оргазма, будучи совершенно обессиленной. Ее тело казалось наэлектризованным. Элайджа притянул ее к себе, обнял своим горячим, потным телом и на мгновенье сделал ее самой счастливой женщиной в мире.

***

Попивая кофе, Ксио просматривала ленту новостей и, как и в предыдущие дни, не нашла ничего интересного. Может быть, Исаак на самом деле не выжил, а умер от огнестрельных ранений? Возможно, в его раны попала инфекция. Элайджа точно бы не пережил заражение без помощи антибиотика. Его тело не могло справиться с микробами этого времени, доказательством тому была простуда, которая мучила его со вчерашнего вечера. Он старался не показывать этого и даже не отменил утреннюю пробежку. На самом деле было бы лучше, если бы он отдохнул хотя бы денек. После таких нагрузок Элайдже станет только хуже. Если он будет продолжать в том же духе, ей придется тащить его к врачу, а девушке хотелось обойтись без этого.

Вдруг Ксио пришла в голову одна мысль. Они искали жертву Исаака, но не его самого. Если он заразился инфекцией, тогда, скорее всего, должен был пойти к врачу. Если он так умен, как утверждал Элайджа, то определенно не обращался в отделение неотложной помощи первой встречной больницы, а навестил врача частной практики. Вероятно, Исаак сделал это не в приемные часы. Ксио открыла окошко браузера и напечатала в поисковой строке: «Нападение на частный врачебный кабинет в августе 2012 года».

Заголовок второй ссылки звучал многообещающе.

«Нападение на врачебный кабинет в Майнце. Под дулом пистолета преступник заставил врача лечить огнестрельное ранение. Правонарушитель также украл у него пятьсот евро и ценные украшения».

Хорошая новость заключалась в том, что это произошло недалеко от места последнего преступления. Только Ксио смутила дата. Это случилось всего три дня назад. В конце концов, ей удалось найти подробный отчет об инциденте. Бинго! Исаак идеально подходил под описание преступника. Стук в дверь отвлек ее от своего расследования. Видимо, Элайджа снова забыл свой ключ. Ксио распахнула дверь и хотела сообщить ему об успехе своих поисков в интернете. Она сразу поняла, что совершила мучительную ошибку. Крепкой рукой ее схватили за волосы и опустили на колени. Дикая боль пронзила все её тело до кончиков пальцев на ногах. Кровь застыла в жилах, когда она посмотрела в темные глаза нападавшего мужчины.

— Привет, моя голубка. — Сильный славянский акцент вызвал стеснение в груди. Ксио охватила ледяная дрожь, и мурашки побежали по телу от страха. Ей удалось освободиться, но удар Грегора внезапно обрушился на нее и немедленно повалил на колени.

— Ах ты, сучка! Я тебе гарантирую, что скоро ты встретишься со своим новым еб*рем. Будешь смотреть, как я разделываю его на кусочки.

— Ты отвратительный кусок дерьма! — Ксио пыталась сопротивляться. Оцепенев от его удара, ей так и не удалось попасть по нему.

— Довольно! — Ударив коленом ей в подбородок, Грегор окончательно лишил её сознания.

Когда Ксио медленно приходила в себя, ее голова раскалывалась, словно она пила всю ночь напролет. Благодаря своему расплывчатому зрению и обонянию она поняла, что лежала на вонючем матраце, на полу. Пахло плесенью и сыростью. Она знала этот темный подвал лучше, чем ей хотелось бы. Лампа над ее головой мерцала тусклым светом. Обстановка была хорошо знакомой. Вернулись все воспоминания о темных временах. Грегор часто запирал ее в подвале дома своих родителей в деревне после того, как избивал. Ее свекр со свекровью делали вид, что ничего не замечали. Позже отец Грегора умер от алкогольной зависимости. Из своей матери Грегор сделал умственно неполноценную и отправил её насильно в психиатрическую лечебницу. Он не хотел ждать, пока унаследует дом в законном порядке. Грегор любил только себя. То, что он чувствовал к Ксио, было не любовью, а желанием обладать ею. Он считал девушку своей собственностью и относился к ней соответствующе. Он много раз давал ей понять, что скорее убьет ее, нежели позволит уйти к другому мужчине.

Элайджа! Она даже боялась представлять, что с ним сделает Грегор, если доберется до него. Если это еще не произошло. Ксио с трудом открыла глаза, и свет мерцающей лампочки ослепил ее.

Одна линза ее очков где-то потерялась. Но видеть немного было лучше, нежели не видеть вообще ничего. Ее щека пульсировала от жара и боли. Кровь заполнила ее рот. Тошнота последних дней внезапно вернулась, она выплюнула кровь и содержимое своего желудка на пол.

— Ты в порядке? — В хорошо знакомом голосе звучало беспокойство.

— Да.

Элайджа вздохнул с облегчением.

— Твой бывший муж — урод.

Несмотря на ужасную ситуацию, Ксио не смогла сдержать улыбку. Она обрадовалась, что Элайджа был рядом с ней. А может причина в другом. Она надеялась, что Грегор её просто запугивал, чтобы она перестала сопротивляться. К сожалению, это было не так. Элайджа сидел в кресле, перевязанный, как рождественский подарок. Его одежда была разорвана в клочья, а левая сторона лица распухла. Он не мог открыть левый глаз. Из огромной рваной раны на лбу кровь текла ему в глаз, заставляя постоянно моргать.

Ксио поднялась на ноги. Внезапно в глазах потемнело, ей пришлось остановиться и опуститься обратно на матрас. Она решила недолго посидеть на нем и, воспользовавшись вынужденным перерывом, сняла вязанную кофту. Ксио охватил ужас, когда она услышала поворота ключа в дверном замке, и старая металлическая дверь со скрипом открылась. Этот звук перепугал её до мозга костей. Фигура в двери вышла из ослепляющего света коридора и зашла в тускло освещенный подвал. Это был Грегор. Он молчал. Не извинялся. Даже не оправдывался, как раньше. В его, казалось, ребяческих невинных чертах лица не было и намека на притворное раскаяние. «Веселье кончилось», — ясно говорил холодный взгляд его глаз цвета серебра. Дружелюбный внешний вид Грегора вводил в заблуждение, и многие из его деловых партнеров недооценивали его. Он обладал мальчишескими чертами, и складывалось впечатление, что такое лицо не может быть у человека, который в случае необходимости не остановится ни перед чем. В начале их отношений и даже в первые месяцы их брака он был очаровательным мужчиной, который старался исполнить каждое ее желание. Это была лишь маска.

— Грегор, что это значит?

— Ты прекрасно знаешь, что это значит. — Его голос был таким же холодным, как и взгляд стеклянных глаз.

— Ты моя жена.

— Я уже долгое время ею не являюсь! — Ксио набралась смелости. — Я думала, что нашим отношениям пришел конец. У тебя появилась новая женщина. — Которую Грегор терроризировал так же сильно, как и её. Хотя Ксио было жаль бедняжку, которую он выбрал, но вместе с тем это принесло ей покой, пусть даже ненадолго.

Грегор посмотрел на нее томным взглядом, изогнув губы в улыбке.

— Но она не ты. Я люблю только тебя.

— Чушь собачья! Ты любишь только себя!

Сильно сжав челюсти, и с яростью во взгляде он подошел к ней, затем схватил ее за волосы и потянул вверх, пока девушка не оказались на уровне его глаз. Элайджа громко тряхнул наручниками. Деревянный рыхлый стул опасно заскрипел, когда он изо всех сил пытался освободиться.

— Скоро наступит и твоя очередь, друг мой, — сказал Грегор, бросив быстрый взгляд через плечо. Он нагло рассмеялся ей в лицо. — Ты хотела узнать о Милле, моей новой жене. — Он внезапно отпустил ее волосы.

Ксио упала на колени. Её ноги были слишком слабы, чтобы выдерживать ее вес. Если бы Грегор не схватил ее за руку, она бы упала. Девушка предпочла бы лежать на земле, нежели чувствовать его грязную руку на своей руке. Несмотря на ткани рубашки, которая покрывала её кожу, она ощущала себя испачканной. Этот ублюдок не имеет права прикасаться к ней! Грегор настолько сильно сжимал ее руку, что синяк еще несколько дней будет напоминать об их встрече.

— Милла была молода и красива. К сожалению, крошка оказалась еще очень умной и хитрой. Когда она узнала, как я зарабатываю деньги, то захотела принимать в этом участие, и что тут скажешь, я не делюсь своей властью с женщиной. Я с болью в сердце сделал то, что должен был сделать. — Его сожаление было притворным и таким же фальшивым, как и улыбка, которую он подарил Ксио.

— Ты убил её.

Грегор покачал головой с притворным возмущением.

— Она исчезла. Совершенно незаметно и даже ни слова не сказала мне, своему любящему и заботливому мужу. Ты сама знаешь, какие сейчас женщины.

В этом деле ее бывший муж был специалистом. Несмотря на преступные махинации, ему удавалось иметь незапятнанную репутацию. По немецким законам он ни в чем не виноват. Грегор был настолько ловким, что до сих пор ему не смогли ничего предъявить. Судебный запрет против него был единственным серым пятном в его идеальной автобиографии.

— Не имеет значения, что там случилось с Миллой. Ты снова со мной, моя радость. Пока ты будешь послушной, твой друг останется в живых. Возможно. — Он повернулся к Элайдже. — У меня есть свои способы и средства, как приручить и сделать послушным даже самого свирепого быка. И если для этого мне придется сломать в твоем теле каждую косточку, ты все равно будешь хорошо выполнять свою работу в моей службе безопасности.

Служба безопасности — так официально называлась его преступная организация. Прикрытие, которое хорошо работало и прошло суровую проверку немецких властей. Со стороны казалось, что он владеет процветающим охранным предприятием. Однако в то же время люди Грегора вымогали деньги за защиту, собирали долги, торговали наркотиками и убивали неугодных людей за соответствующую плату. Это была лишь верхушка айсберга, которую Ксио удалось лицезреть. Она была уверена, что на самом деле все гораздо хуже. Элайджа одарил Грегора ледяным взглядом.

— Даю тебе время подумать. Есть только два варианта. — Затем последовал холодный и неестественный смех, в котором не было ничего человеческого. — Теперь я должен заняться делами, которые, к сожалению, нельзя отложить.

Когда Грегор хотел поцеловать ее в губы, она отвернулась в последний момент. Так как Ксио отказалась починяться ему, он толкнул ее. Она с грохотом приземлилась на матрас.

— Я это так не оставлю, Ксиомара. Я выбью из тебя это капризное поведение. — Рассерженный, он вышел из комнаты и хлопнул дверью. Ксио закатала рукав рубашки, чтобы увидеть последствия грубого обращения бывшего мужа.

— Есть вариант номер три, мразь. — Потребовалось приложить немало усилий, чтобы подняться на ноги, ее голова раскалывалась, словно улей. Сейчас бы Ксио многое отдала за таблетку от головной боли. Однако с этим придется подождать.

— Твой бывший — урод. — И в этом Элайджа был прав. — Ты должна была сказать мне, что он может быть таким опасным. — Ксио с трудом подползла к Элайдже и прижала куртку к его лбу, пытаясь остановить кровотечение. Он вздрогнул, издавая шипящий звук.

— Каким образом я должна была это сделать? Привет, меня зовут Ксиомара, и мой бывший, который преследует меня, является известной персоной в мире наркотиков. Я думала, что избавилась от него.

— Хорошо, успокойся. Мы найдем выход отсюда. Ты не могла бы развязать меня?

Ксио торопливо обошла стул, чтобы освободить Элайджу. Веревка вокруг его груди была завязана не слишком туго, и ей быстро удалось развязать узел.

— Мы должны выбраться отсюда.

— Я знаю, как это сделать. — У девушки перехватило дыхание, когда в тусклом свете лампы она увидела его руку, которая была сплошной опухшей массой. Его пальцы нельзя было узнать. Ее ненависть к Грегору безмерно росла.

— Моя рука и дверца машины не очень удачное сочетание. — Еле заметная дрожь охватила его тело.

— Мне так жаль.

— Это не твоя вина. — Элайджа выпрямился с ее помощью.

— Я хотел бы снова встретиться с ним, без его свиты и момента неожиданности с его стороны.

— Ты можешь стоять?

— Да. — Он выскользнул из ее объятий и прислонился к стене, тяжело дыша.

Ксио указала на окно в потолке.

— Это не просто окно. — Она подошла к шкафу, который стоял под ним. Он был рыхлый и начал распадаться на части, когда девушка пыталась его подвинуть. На полу показался широкий проем. — Эта шахта ведет наружу. Я никогда ею не пользовалась, потому что не знала, куда она ведет. — Ксио опустилась на колени и почувствовала запах многовековой пыли. Она схватилась за что-то мокрое и скользнула внутрь, поцарапав щеку о грубый песчаник.

— Ксио, с тобой все в порядке?

— Да, со мной все хорошо. — Глубоко вздохнув, она поползла вглубь шахты. Что-то бегало по ее лицу, но она подавила в себе порыв закричать. Стиснув зубы, девушка продолжила двигаться дальше. Она проползла на коленях несколько метров, пока не обнаружила над головой такой желанный дневной свет. Теперь ей нужно было лишь схватиться за края шахты, которые не были покрыты решеткой, и подтянуть себя вверх. С ее перевязанной рукой это была непростая задача. Элайджа, следовавший за ней, помог Ксио подняться при помощи своей здоровой руки. Высунув голову из шахты, девушка поняла, что оказалась на лужайке за домом. Теперь нужно было выбраться полностью. Выбравшись наружу, она протянула руку Элайдже, и он схватился за нее. Ксио чуть не упала из-за тяжести его веса. Наконец, тяжело дыша, он приземлился лицом в мокрую траву и тут же вскочил на ноги. Он выглядел бодрее, чем несколько минут назад. Его взгляд блуждал по автопарку Грегора, состоявшему только из люксовых автомобилей. Ее легковой автомобиль малого класса выглядел неуместно. Они украдкой обошли дом, возле которого доносились голоса. Они прижались к стене.

— Петр, избавься от ее машины. Она ей больше не нужна.

— И как мне это сделать?

— Утопи её в ближайшем пруду. Я не знаю! Просто избавься от неё!

— Будет сделано, босс!

Они услышали тяжелые шаги на гравийной дорожке к дому. Дверь открыли и сразу захлопнули.

— Все ключи у Петра. — Ксио наблюдала, как русский направляется к ее машине, насвистывая.

— Стой здесь! — приказал Элайджа. — Я подкараулю его и заберу ключи.

Элайджа незаметно для Петра прошмыгнул к машинам и спрятался за красный автомобиль Porsche Cayman.

— Избавься от машины, ха-ха, — пробормотал Петр. Он вытащил толстую связку ключей. — Но для этого мне нужен ключ, а он в доме.

Петр повернулся и направился прямо за угол к ней. Еще чего не хватало! Ксио огляделась по сторонам в поисках чего-то, что можно было использовать в качестве оружия, и в пределах досягаемости увидела только палку толщиной с палец и один кирпич. У нее не было оружия, с которым она могла бы противостоять Петру. Глупый русский, чей интеллект был чуть выше комнатной температуры, уже несколько лет был правой рукой Грегора и ответственным за крупные дела. Ксио узнала достаточно подробностей, чтобы иметь ясное представление о преступных махинациях своего мужа, но их было недостаточно для того, чтобы использовать в суде в качестве доказательств.

Ксио успела вовремя взять кирпич. Момент неожиданности был на ее стороне. Она ударила камнем о его висок. Петр сразу же упал на землю, но все еще оставался в сознании.

— Ты маленькая сучка!

Он схватил ее за лодыжку и резко потянул. В мгновенье ока Ксио упала на спину, а Петр оказался на ней. Она смотрела неподвижным взглядом в дуло его пистолета Sig Sauer.

— Если я тебя прикончу, эта игра в кошки-мышки наконец-то закончится. Мне это уже просто надоело. Ты представляешь угрозу для нашего дела.

Девушка пренебрежительно рассмеялась, хотя страх крепко держал ее в своих цепких объятьях. Петр смотрел на нее взглядом, полным решимости, и она поверила, что он способен на все.

— Ты не посмеешь! — Ксио бросила ему вызов, подняв подбородок. Раньше дружкам Грегора запрещалось её трогать. Внутреннее чутье подсказывало ей, что сейчас Петру на это абсолютно наплевать, если он таки захочет ее прикончить.

— Милая моя, я пристрелю тебя сейчас, а потом вывезу отсюда. Грегор будет думать, что ты сбежала. Ты встретишь свой конец в мокрой и холодной могиле. Никто тебя не найдет, и, в конце концов, Грегор тебя забудет. — Почти заботливым жестом мужчина убрал прядь волос с ее лица. — Ты боишься. Это хорошо.

— Слезь с нее, ублюдок!

Петр в буквальном смысле слова отлетел от Ксио и врезался в стену дома. Но Элайджа не остановился на этом. Как разъяренный бык, он снова наступал. Он бил его с такой силой, что Петр влетел в шахту и остался там лежать, не двигаясь. Элайджа снова направился к нему.

Ксио раньше никогда не видела Элайджу таким. Его лицо исказила гримаса гнева. В ярости он мог убить Петра. Она подняла с земли связку ключей, схватила Элайджу за руку и потянула его к автопарку Грегора. Он испытывал сильную боль и, вероятно, из-за этого вел себя не так, как обычно. Все пальцы на его правой руке были сломаны, левая сторона лица была сплошной гематомой и распухла до такой степени, что даже родная мать сейчас бы не узнала его.

— Нам пора уходить. Петр получит свое наказание, когда Грегор поймет, что мы ускользнули из его рук. И он не будет с ним мелочиться. Забудь об этом куске грязи!

***

Ксио не нравился красный Porsche, который выбрал Элайджа. Он был быстрым, но также чертовски бросался в глаза и на самом деле совсем не подходил для побега. Нужно как можно скорее обменять его на простую и не такую примечательную машину. Porsche был самым любимым автомобилем Грегора, и он свернул горы, чтобы найти её.

— Нужно избавиться от этой машины. — Травмы, вероятно, все больше изводили Элайджу, даже если он и не подавал виду. Было бы лучше оставить его в пансионате или где-нибудь в другом месте, где он мог бы отдохнуть, в то время как Ксио постарается избавиться от машины.

— Мы можем получить за Porsche больше денег, нежели за мою старенькую легковушку.

— Сомневаюсь, что мы так легко избавимся от Porsche. Может, нам все-таки оставить его себе, — с надеждой добавил Элайджа, вызвав у нее улыбку. Видимо, люди из будущего так же питают слабость к быстрым автомобилям, как и люди из настоящего. — Твоему бывшему нужно отдать должное. Он хорошо разбирается в автомобилях. И, само собой, имеет превосходный вкус на женщин. — Элайджа погладил кожаное сиденье и улыбнулся ей в ответ. Обработанные раны на его лице выглядели на самом деле не так плохо, как ей показалось сначала. После беглого осмотр на станции отдыха (прим. пер.: Raststätte — станция отдыха расположена на автобане, предлагает водителям комплекс товаров и услуг для краткого отдыха в пути) она поняла, что на его лице ничего не сломано. Через неделю-две гематомы сойдут, и рваная рана на лбу хорошо заживет. Раны на голове ввели ее в заблуждение, так как во время ее первоначального осмотра в состоянии паники рваная рана показалась огромной. Ксио позаботилась о них, как могла. Его рука не давала ей покоя. Элайдже нужен врач. Брата нельзя было беспокоить, так как за ним следил Грегор.

Поскольку они не могли рассчитывать на Марселя, у Ксио появилась идея, которая также поможет им разыскать Исаака. При этом они убьют сразу двух зайцев одним выстрелом.

— Нам нужна менее заметная машина, — наконец уступил Элайджа.

— Тогда мы должны ехать в Майнц.

— Ты нашла что-то в интернете до того, как Грегор встал на нашем пути? — Ксио рассказала ему об информации, которую нашла, а также о своих предположениях.

— В этом есть смысл. — Голос Элайджи звучал устало. — Мы должны найти Исаака, и это единственная зацепка, которая у нас есть.

ГЛАВА 16

Им удалось избавиться от машины на удивление быстро, пусть и продали ее намного ниже обычной рыночной стоимости. Но этих денег было достаточно, чтобы приобрести неприметную подержанную машину, и даже осталась довольно приличная сумма. После недолгого отдыха в пансионе Ксио с Элайджей отправились в Майнц.

— И как именно это произошло, господин Мюллер? — с подозрением спросил смышленый доктор, к которому они обратились за помощью в частную клинику. Настороженность доктора была предсказуемой, ведь инцидент с Исааком произошел менее недели назад.

— К сожалению, виноват мой бывший муж! Простите, что нагрянули к вам к концу рабочего дня, учитывая тот ужас, который вы недавно пережили. Мой бывший муж — тиран. Теперь он превращает в кошмар не только мою жизнь. Мне пришлось скрываться, бросить работу…

— Вы оказали своему другу первую помощь, — с похвалой отметил доктор Мерк. — С лицом все в полном порядке. Пальцы сломаны, как показывает рентген. Почему вы не поехали в больницу?

— Именно там он будет искать нас в первую очередь. Нам нельзя в больницу.

— Вы обращались в полицию? — Мужчина выгнул седые брови с недоверчивым выражением лица.

— Конечно. Но моего бывшего это не волнует, равно как и судебный запрет на приближение, которого я добилась. Я скрывалась, пряталась, и до недавних пор у меня все было хорошо. К сожалению, ему удалось выследить меня.

— Я сохраню ваш визит в тайне при условии, что вы заплатите наличными и не будете наставлять на меня пистолет, как тот мой последний посетитель, нагрянувший ночью. — Доктор растянул свои тонкие губы в улыбке. — Вы из Штатов?

Элайджа кивнул, подтверждая его догадку.

— Тот мошенник тоже был из Штатов. Мордоворот. Молчаливый, очень опасный и совершенно безумный. Он все время болтал сам с собой. Я никогда не видел ничего подобного. Как будто два разных человека разговаривали друг с другом. И он хотел дофамин. Увы, я не мог дать ему его. У меня здесь не все лекарства в наличии. Он забрал весь запас фентанила.

— Фентанил?

— Очень сильное обезболивающее. Оно невероятно быстро вызывает привыкание. — Приятный на вид доктор был настолько поглощен своей речью, что, казалось, не заметил возросшего интереса Элайджи.

— На меня уже когда-то нападали, и я долгое время работал в отделении неотложной помощи в клинике Шарите в Берлине. На моем жизненном пути встречались разные странные личности, но этот парень отличался от всех остальных. — Доктор содрогнулся. — Он отказался от наркоза, я вынул ему пулю, а в благодарность он меня вырубил. Думал, убьет. Но, как видите, я все еще жив. — Доктор указал на себя с очаровательной улыбкой, но тут же снова стал серьезным. — Мой юный друг, вам нужна операция.

— А без нее не обойтись? Разве нельзя просто наложить гипс? — Элайджа указал на шину на руке Ксио. Доктор ободряюще похлопал Элайджу по спине.

— Операция займет меньше часа, и уже через неделю вы снимете шину. При консервативной терапии с использованием гипса и без хирургического вмешательства вам пришлось бы беречь вашу руку от пяти до шести недель. Было бы непросто накладывать гипс на ваш указательный и средний палец. Также существует риск, что после снятия гипса сгибательная функция пальцев была бы ограничена. А так вставлю небольшую спицу Киршнера (прим. пер.: Спица Киршнера используется для фиксации и стабилизации костных фрагментов при лечении переломов, пролонгации конечностей, скелетной фиксации и тд.) в пясть, и вы будете как новенький.

— Спица? Из металла? — Элайджа заметно сглотнул от волнения. Он безумно боялся операции.

— Молодой человек. Я видел ваше плечо и его рентгеновский снимок. — Доктор посмотрел поверх оправы изящных очков. Элайджа вздрогнул от удивления и обхватил свое плечо левой рукой.

— Не волнуйтесь, мне просто любопытно узнать, кто создал такое произведение искусства. В биомеханике есть несколько интересных направлений, но ни один из моих коллег не зашел так далеко.

— Это опытный образец одного научного исследования, — вмешалась Ксио, чтобы отвлечь доктора от Элайджы. — Давайте обсудим детали операции.

Обговорив дальнейшие действия и оплату, Ксио убедила доктора в том, что сможет ассистировать ему на операции. Она попросила дать ей все необходимое для послеоперационного ухода, и доктор начал собирать медикаменты.

— Прежде всего, нужны антибиотики. В Элайджи плохая иммунная система.

— У него ВИЧ? — Доктор выпрямился по стойке смирно.

— Нет! Врожденная иммунологическая недостаточность. Он подхватывает даже самые незначительные инфекции.

— Хм, — доктор насторожился. — У того сумасшедшего тоже была сильная инфекция. Я никогда не видел такого сильного микробного заражения. Пришлось удалить много кожи вокруг его огнестрельных ран.

Ксио услышала достаточно информации и переключила внимание доктора на предстоящую операцию. Ранее Мерк снял ей шину, в которой уже давно не было необходимости.

Ксио никогда раньше не присутствовала на операциях. Она пыталась помочь, чем могла. Но силы покидали ее.

— Наталья, присаживайтесь. Еще свалитесь на меня. Я почти закончил, а вы выглядите не очень хорошо. Вы плохо себя чувствуете?

Она глубоко вдохнула и выдохнула через нос, но это не помогало бороться с подступающей тошнотой.

— Выйдите за дверь, затем направо и пройдите до конца, там вы найдете уборные. Я сам все закончу. Рядом с санузлами находится комната отдыха. Ее невозможно не заметить, на двери большими красными буквами написано «Только для сотрудников». Заварите себе чай и отдохните.

Доктору не пришлось ее уговаривать. Желудок Ксио скрутило, она дышала с трудом. Спотыкаясь, выбежала из операционной, добралась до уборной и избавилась от скудного содержимого в желудке.

***

— Милая? — Доктор коснулся ее лба прохладными пальцами. Внезапно Ксио очнулась, вздрагивая в испуге. Она хотела ненадолго отдохнуть на кушетке, но быстро уснула. — Вы действительно плохо выглядите. Мне очень жаль, но вам пора уходить. Уже шесть часов утра, клиника открывается в семь. Я упаковал вам сумку со всем необходимым для вашего друга. Обезболивающие, снотворное и три вида антибиотиков. Ни в коем случае нельзя допустить заражения.

***

Ксио максимально откинула пассажирское сиденье, чтобы Элайдже было удобно. К сожалению, он не помещался на заднем сиденье маленькой машины.

— Дорогая, найдите пансион или снимите номер в гостинице. Если будете нагружать себя, вам будет только хуже. И Наталья… — доктор протянул ей визитку, — позвоните по этому номеру. Скажите, что я вас направил.

«Доктор медицинских наук Абдаллах, гинеколог» — гласила надпись вычурными золотыми буквами на сиреневой шероховатой карточке. Ксио сопротивлялась желанию сжать кулак, чтобы скомкать визитку. Вместо этого она бросила на доктора зловещий взгляд.

Он не смутился и улыбнулся ей в ответ.

— Отрицание делу не поможет. Моя жена была беременна пять раз. Будь я проклят, если ошибаюсь касательно вас.

Ксио положила визитку в бардачок и хотела отдать врачу последние двести пятьдесят евро.

— Не нужно. Удачи и берегите себя.

Его забота тронула ее до глубины души. Этот мужчина едва знал их, но все же охотно им помогал. Вероятно, тысяча евро, не облагаемая налогом, немного поспособствовала тому, что он был таким милым.

— Не волнуйтесь! О вашем ночном визите вы ничего не услышите в новостях. — Доктор очаровательно улыбнулся и осторожно захлопнул дверцу машины снаружи. Помахав рукой, он ушел прочь, ни разу не обернувшись.

Дорога до аптечного магазина заняла полчаса, но в такую рань он был еще закрыт. Так как нужно было подождать какое-то время, Ксио сомкнула глаза, но ей никак не удавалось уснуть. Элайджа наоборот крепко спал. Зевнув, она выпрямилась и плотнее закуталась в шерстяное одеяло. Ксио замерзла, несмотря на приятную температуру двадцать градусов этим поздним летним утром. Было совершенно очевидно, почему она не могла уснуть. В машине она чувствовала себя некомфортно, несмотря на то, что поступила согласно закону и получила транзитные номера (Прим. пер.: Транзитные номера — это временные регистрационные знаки, которые выдаются до постановки автомобиля на учет и получения постоянных номеров. Они необходимы, когда автомобиль еще не был зарегистрирован в ГИБДД и перегоняется из одного региона в другой либо заграницу). Ксио сообщила органам власти, что переезжает на новое место, и ее кошелек вместе с удостоверением личности украли. Это было идеальным оправданием и довольно близким к истине. Своего бывшего мужа она решила не вспоминать. Хотя чрезмерно усердный сотрудник и не пытался выступать в роли социального работника. Также нужно было решить проблему с очками. Ксио могла пойти к окулисту, но довелось бы ждать неизвестно сколько. К сожалению, времени у нее не было, пришлось искать контактные линзы, хотя девушка и была с ними не в ладах. Поэтому в данный момент она находилась на парковке аптечного магазина, с нетерпением ожидая его открытия. Приятным бонусом был тот факт, что там также продавались тесты на беременность. Она купит один и, наконец-то, сможет убедиться, что ее расстройство желудка просто из-за стресса. И все остальные предположения являются чепухой! Не могло быть другой причины, не должно быть другой причины. Мысль о том, что она может быть беременна, казалась Ксио абсурдной. Она много лет использовала внутриматочную спираль. Беременность в сложившихся условиях была бы катастрофой. Они преследовали сумасшедшего убийцу и скрывались от жестокого бывшего, который не остановится ни перед чем. Отец ребенка — человек из будущего, который после выполнения своей работы свалит из этого мира и оставит ее одну. Прекрасное время для появления на свет. Жизнь в постоянном страхе, что Грегор может найти ее в любой момент, не подходит для ребенка. Ксио даже не хотела думать о том, что сделает ее бывший муж, если узнает, что она беременна.

Этого нельзя допустить. Как назло, судьбе было все равно, чему дозволено случиться, а чему нет. Если Ксио попадала в беду, то по-крупному!

Добро пожаловать в кошмарную драму, в которую превратилась ее жизнь.

Ксио посмотрела на часы с жидкокристаллическим дисплеем в автомобиле. Без пяти минут восемь.

Пять минут тянулись мучительно медленно. Тем не менее, у нее хватило гордости не слоняться перед входом, словно кружащий перед добычей стервятник. Она даже подождала немного дольше, чтобы не быть первой покупательницей. В аптечном магазине она в первую очередь взяла контактные линзы, затем последовал дезодорант, гель для душа, шоколадные батончики, вегетарианские закуски для Элайджи, какое-то питье и одноразовые стаканчики. Лишь в самом конце она бросила тест на беременность в корзину к остальным покупкам и направилась к кассе. Ей потребовалось все мужество, чтобы спросить продавщицу, где находится туалет и наконец-то встретиться с правдой лицом к лицу.

***

Черным по белому. Результат не изменится, сколько бы Ксио не ждала. Как и написано в инструкции, мигающий значок песочных часов исчез менее чем через три минуты. Результат в буквальном смысле ошеломил девушку. Беременная 3+ (прим. пер. 3+ — срок беременности более трех недель).

Она скомкала инструкцию и выбросила ее в мусорную корзину. Срок больше пяти недель. Если это действительно правда, то она, скорее всего, забеременела во время пребывания у Берни. Они с Элайджей редко занимались сексом после того, как покинули дом дяди, и то всегда предохранялись. Будучи в бегах, живя в обшарпанных гостиничных номерах, Ксио не очень тянуло на сексуальные приключения. Она бросила тест в сумку. Отрицать беременность было замечательной идеей.

Ксио так торопливо разорвала упаковку контактных линз, что жидкость из флакона пролилась ей на руку. Она вставила линзы, а затем закапала в глаза капли для увлажнения. Тем не менее, контактные линзы все равно натирали. Вопреки своей воле, Ксио пришлось стиснуть зубы. Сначала зрение было размытым из-за слез, которые она пыталась сдержать. Девушка зажмурила глаза, опершись руками на раковину. «Не плакать», — пыталась она образумить себя. Это помогло, на данный момент. Ксио схватила сумку и, не оглядываясь, вышла из магазина.

***

С помощью Ксио Элайджа вернул сиденье в обычное положение. Он выглядел немного дезориентированным, но с каждой секундой все больше приходил в себя.

— Вернулся в мир живых? Ты очень долго спал. — Она взяла из держателя на центральной консоли бутылку с водой и протянула Элайдже. — В бардачке есть антибиотики. Прими одну таблетку из бело-сине-красной пачки. Съешь что-нибудь, пожалуйста. — Ксио достала пакет с продуктами с заднего сиденья и поставила его себе на колени.

— Спасибо. — Элайджа взял пакет, но девушка быстро выхватила его из рук.

— Там всякие женские штучки. — Например, тест на беременность, который надо было выбросить в мусорное ведро, а не таскать с собой, как неопровержимое доказательство той херни, которая творилась в ее жизни. Ксио вынула печенье из спельты, упаковку изюма с орехами, а также бутылку биолимонада, отдала это все Элайдже, завязала полиэтиленовый пакет и бросила его обратно на заднее сиденье. — Прости, на скорую руку ничего лучше я не смогла найти. Мы почти приехали в Кёльн. Сделаем там небольшую остановку. Будет смешно, если не сможем найти ничего из веганской еды, которая тебе по вкусу.

Элайджа открыл бардачок и что-то вынул. Его внимание привлек не антибиотик, а визитная карточка, которую ей дал доктор. Он вопрошающе разглядывал визитку, а затем тем же пристальным взглядом искоса посмотрел на Ксио.

— Что это?

— Визитная карточка.

— Что она здесь делает?

— Может, осталась от предыдущего владельца. — Ксио прикусила внутреннюю сторону щеки. Она не хотела лгать Элайдже, но и не могла заставить себя сообщить ему роковое известие, будучи за рулем. Его удовлетворил ответ Ксио, он положил визитку обратно и достал коробку с антибиотиками. Но все же продолжал наблюдать за ней с подозрением во взгляде. — Мы должны оставаться неподалеку от доктора.

— Зачем? Тебе нужен врач?

— Нет, со мной все в порядке. Сейчас чувствую небольшую боль, но тут нет ничего удивительного после тех событий, что я пережила.

Элайджа выдавил из блистера одну из таблеток и запил ее лимонадом. Затем зубами разорвал пакет с печеньем и принялся есть выпечку.

— У меня болит живот от антибиотиков, если я долго не ем. — Он неторопливо съел еще одно печенье и отложил пакет в сторону. — Нам нужно вернуться в Майнц.

— Почему? Можешь мне объяснить?

Элайджа слопал еще одно печенье и бессовестно поднес упаковку к ее лицу. Ксио сморщила нос, но запах был манящий. Ее желудок переваривал сам себя. Лакричные леденцы без сахара не годились для полноценного завтрака. Живот девушки громко заурчал, напомнив о себе.