В объятиях Чудовища

Глава 19.

Маркус уехал рано утром. Я осталась в его кровати и вдруг почувствовала страшный прилив тревоги. Мне и раньше временами бывало как-то страшно, но доктор, сказал, что это вполне нормально. Первая беременность, первая серьезная ответственность. Женский организм меняется, меняется и ее гормональный фон. Но сегодняшняя тревога показалась мне совершенно другой.

Аккуратно перевернувшись на бок, я обняла свой живот и посмотрела в окно. Гелиос уже выкатывал свою золотую колесницу в чистое утреннее небо. Погода хорошая. Через несколько дней мы с Маркусом уедем отсюда. Наш малыш родится подальше от города, в котором я столько лет была несчастна. Но тревога в моей душе всё равно никак не унималась.

Рядом с Маркусом мне всегда спокойно, наверное, это связано с тем, что спокоен и он. Мы спим в одной постели и Маркус всегда повернут ко мне лицом, а его рука покоится на моем боку или животе, как бы оберегая и защищая. В нем определённо присутствует что-то от инстинкта хищника. Территория Маркуса всегда при нем. И когда я не ощущаю его рядом с собой, мне становится как-то неуютно.

- Доброе утро, - в спальню вошла Карэн. – Я принесла чай.

Медленно сев, я подложила себе под спину подушку и приветливо улыбнулась женщине.

- Доброе утро. Я не хочу чай. Мне бы лучше сок.

- Это целебный чай. Травяной. Он успокаивает нервы. А вам в последнее время именно это и нужно, - Карэн говорила мягко и одновременно достаточно настойчиво.

Я ей доверяла. Единственной в этом доме. После Маркуса, конечно же. Со всей остальной частью работников в доме у меня так и не сложились дружеские отношения. А вот с Карэн как-то сразу получилось контакт наладить. Она всегда готова прийти на помощь, готова утешить. Поэтому ее рекомендации по поводу чая всё же приняла.

- Маркус снова будет только вечером? – спросила я, взяв чашку с подноса.

- Да. Господин Герра будет уже вечером. Он поручил мне заняться сбором ваших вещей.

- Я могу и сама. Мне несложно, - я сделала маленький глоток.

- Он не хочет, чтобы вы перетруждались.

- Что-что, а это мне уж точно не грозит, - я заулыбалась.

- В любом случае, я всё сделаю. Не переживайте.

Отпив еще немного, я почувствовала некий странный привкус, скрытый в травяных нотках.

- А что за травы были добавлены в чай? – поинтересовалась я у Карэн.

- Ничего необычного, - она пожала плечами и как-то странно посмотрела на меня.

Я насторожилась. Моя утренняя тревога усилилась.

- Что происходит?

Мой язык внезапно начал заплетаться, словно я только что выпила целый бокал кьянти. С трудом я отставила чашку обратно на поднос и посмотрела на Карэн. Она вдруг начала двоиться.

- Что…? – рассеянно я выдавила из себя, а затем стремительно рухнула в черноту.

Когда я пришла в себя, то первое, что почувствовала – жжение в запястьях. Глаза открыть получилось с трудом и раза с третьего. Руки плохо шевелились. Они оказались прикованы к стене. Я дёрнулась, когда увидела цепи. Боже! Место, в котором я находилась, неожиданно оказалось до боли знакомым. Это был винный погреб. Наш винный погреб. В моем родном доме. Сердце, чувствуя приближение неминуемой опасности, истерично затрепыхалось в грудной клетке.

Пусть моя голова дико болела после «чая», но сложить в мыслях два и два я всё же смогла. Дядя вычислил меня и здесь не обошлось без помощи Карэн и бог знает, скольких еще людей. Мне вдруг отчего-то захотелось улыбнуться. Пусть я была много лет лишь напуганной куклой, но мне всё равно удалось целых семь месяцев оставлять дядю Алекса в дураках. Я понимала, что пощады от него ждать не придется. В гневе он превращается в монстра. Жестокого. Беспощадного. Мне не за себя было страшно. Нет. Я боялась за ребенка.

- Попалась глупая пташка в сети, - услышала я в темных глубинах погреба знакомый ненавистный мне голос дяди.

Я дёрнулась от приступа уже почти забытого страха, что испытывала лишь в присутствии Алекса Марино. Несмотря на то, сколько всего я успела пережить за всё это время, страх перед этим человеком всё еще жил во мне. Это тот страх, тот барьер, что может пасть и исчезнуть лишь в одном случае – кто-то из нас умрёт. Иначе никак. Тут уже никакая терапия не поможет. Никакие таблетки.

- Думала, что выйдешь победительницей? – дядя медленно подбирался ко мне. Как некий паук, что выбрался из темного уютного сырого угла.

Я задышала чаще и снова дёрнулась. Дядя продолжал наступать. В тусклом свете ламп в его руке блеснуло нечто похожее на иглу – тонкую, длинную и крючковатую. Мне этот инструмент совсем не понравился, и я снова в панике задёргалась, звякая цепями.

- Я выдеру из твоего чрева этого ублюдка, - прошипел дядя. – Думала, что обыграешь меня?! Думала, что заберешь всё, что я так долго собирал?!

- Мне ничего не нужно, - задыхаясь в панике, ответила я. – Мне не нужны ни деньги, ни предприятия, ни дома. Я просто хочу жить. Свободно. Я уеду. Уеду. И никогда больше здесь не появлюсь.

- Девочка моя, - Алекс присел на корточки передо мной, - проблема в том, что я жить спокойно не смогу, зная, что ты жива.

Он был ужасен. Я смотрела в его глаза и видела зияющую черноту Ада. Боже! И это мой дядя! Мой близкий и единственный родственник! Откуда столько жестокости?!

Страх во мне достиг некого апогея и вырвался из груди оглушающим криком. Я знала, что меня никто не спасёт и никто не услышит, но безропотно принимать свою участь не могла. Я попыталась ударить дядю ногами, но он увернулся и сомкнул руки на моей шее, вжав затылком в холодную каменную стену.

- Я тебе глотку перережу, - процедил дядя, сильней вдавливая большие пальцы в мое горло. – Ты сдохнешь, и никто не найдет твой гнилой труп.

- Маркус тебя найдет и прикончит, - прохрипела я.

Дядя ударил меня несколько раз затылком об стену. Перед глазами всё закружилось, заблестело. Воздуха не хватало. В висках тяжело и больно заломило. Я не могла больше ничего сказать, потому что голос пропал.

Я не могла ничего сделать, лишь сильней натянуть браслеты на измученных запястьях. Искажённое злым ликованием лицо дяди чудовищным оттиском запечатлелось в моей памяти. Я уже кожей ощущала прохладное дуновение, спешащей ко мне навстречу смерти.

- Ты сдохнешь! Сдохнешь! – одержимо кричал дядя.

- Не сегодня, ублюдок!

Хватка на моем горле ослабла. Дядя вдруг упал набок, глядя на меня стеклянными глазами. Я увидела Маркуса с пистолетом в руке. В погреб пробирались его люди. Та прохлада, которую я ощутила, не имела ничего общего со смертью. Это был сквозняк, возникший, когда Маркус проник со своими ребятами в погреб.

- Лу, - Маркус бросился ко мне.

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами. Сказать что-то в ответ не получилось. Шок ледяными канатами опутал всё мое тело. Это был ужасающий кошмар.

- Лу, моя маленькая Лу, - горячо прошептал Маркус, избавляя меня от этих жутких оков.

По щекам катились слёзы. Дышать получалось лишь через раз.

- Я здесь, - Маркус взял меня на руки. – Я тебя не отпущу, - горячие губы коснулись моего виска.

Ощутив себя в безопасности, я прикрыла глаза и уткнулась Маркусу в грудь. Всё закончилось.