В объятиях тени

Глава 15

Я не ответила, потому что едва не задохнулась от счастья. Значит, он жив, с ним все в порядке. Я приготовилась к боли — сейчас начнет действовать гейс, но ничего не происходило. Меня обдавали теплые волны, я заходилась от восторга, потому что он был рядом, но… при этом не происходило ничего необычного. Ну конечно, я и забыла — мы находились в прошлом и у этого монстра еще даже не выросли зубы.

Но ничего, скоро вырастут. Еще какие.

Я схватила ящичек. Точно такой, как у меня.

— Что это?

Темные глаза сверкнули.

— Я предлагаю тебе сделку.

Стокер, который только что извивался от боли, внезапно вылез из оркестровой ямы и медленно пошел по главному проходу к выходу из зала. Приткин зачем-то последовал за ним. Может быть, Мирча стер его память? Но зачем? Когда через много лет Приткин опишет свои приключения, у него получится прекрасный роман.

— Поторопись, — сказала я; Приткин лишь махнул рукой и скрылся в вестибюле.

Мирча улыбнулся; он был весь перепачкан кровью — с ног до головы.

— Ты что же, не собираешься преследовать ту юную чертовку, с которой затеяла войну?

— Что? — спросила я, с изумлением глядя на ящик, и тут до меня дошло, кто в нем находится.

Нет. Ни за что. Я так стремилась отыскать Майру, а теперь ее хотят бросить мне прямо на колени? Или, вернее, помахать ею у меня перед носом? Бред какой-то.

— В эту ловушку я хотел посадить моего брата, — сказал Мирча. — Но когда увидел, что его уже поймали, то решил использовать ящик для другой цели. Та молодая… женщина… совершила ошибку, когда побежала на балкон, чтобы оттуда полюбоваться на действие бомбы. Там я ее и нашел.

Поставив ящик с Майрой перед собой, Мирча положил руку на ящик с Дракулой.

— Сенаторы скоро вернутся, — сказала я, не в силах отвести взгляд от черного ящика, в котором находилась моя соперница. Не знаю почему, но у меня звенело в ушах. — Они все равно его убьют.

— Кого? — спросил Мирча. — Только не брата. Увы, но он погиб во время взрыва.

— Они найдут его по запаху.

— В ящике не найдут, — уверенно заявил Мирча.

Что ж, вполне возможно, что осматривать еще и ящики им просто не придет в голову. Им нужен Дракула, зачем им какие-то ящики?

— Почему ты плачешь? — спросилМирча и мягко провел рукой по моей щеке, вытирая слезы. Его прикосновение было ласковым и совсем невинным, однако гейс сразу проснулся. У меня перехватило дыхание; глаза Мирчи расширились.

Я отвела его руку.

— Пожалуйста… не надо.

Физической боли я не ощущала, меня мучила эмоциональная боль, и очень сильная.

Мирча вопросительно взглянул на меня, но я не стала ему ничего объяснять. К моему большому удивлению, он меня послушался.

— Если я не ошибаюсь, ты победила, — сказал он. — Но когда побеждают, то смеются, а не плачут.

— Эта победа досталась мне слишком большой ценой. Слишком.

— Так всегда и бывает.

Что-то поползло у меня по руке; я вздрогнула и взглянула вниз. По руке, дрожа от страха, ползла маленькая зеленая ящерка. Взглянув на меня большими черными глазами, она юркнула мне под локоть. Мирча рассмеялся.

— Откуда она взялась?

Это была одна из магических фигурок Мака, я ее узнала.

— Наверное, где-то пряталась, Кэсс, — буркнул Билли. — Кажется, она успела перебраться на меня, когда я подбросил в воздух остальные фигурки. Выходит, что-то мы все-таки сохранили.

Хвост ящерки щекотал мне руку, но я не согнала ее. Пусть сидит. Давным-давно я уяснила одну вещь: лучше хоть что-то, чем совсем ничего.

Приткин широко распахнул двери зала и взвалил на плечо шестифутовую оболочку Стокера, я подхватила ящичек с Майрой, а Мирча взял ящичек, в котором сидел его брат. Насколько я помнила, так и должно было случиться. Потом Мирча потихоньку унесет ящик домой и пустит слух, что брат был убит сенаторами. Во всяком случае, вмешиваться в его дела я не собиралась; Приткин, по-видимому, тоже. Он говорил, что не хочет, чтобы Майра становилась пифией; после того, что она натворила в театре, я думаю, он только укрепился в своем мнении. Но я по-прежнему ему не доверяла. Слишком много таинственного окружало этого человека — мага Джона Приткина.

Я сунула ящичек с Майрой в карман своей пышной юбки — с глаз долой. Мирча это заметил, но промолчал. Подойдя к Приткину, он взял у него бесчувственного Стокера и так легко взвалил себе на плечо, словно тот ничего не весил.

— Да, еще кое-что, — сказал Мирча, опустил Стокера на пол и что-то вытащил из кармана. Подойдя ко мне, он наклонился и надел мне на ногу…

— Это же моя туфелька!

Да, это была она, моя атласная туфелька за четырнадцать долларов девяносто девять центов.

— Ты потеряла ее при нашей первой встрече, когда куда-то заторопилась. Что-то мне подсказывало, что я смогу ее тебе вернуть. — Наши глаза встретились, и Мирча весело улыбнулся — У тебя чудесное платье, но, честно говоря, мне нравится другой твой наряд. Вернее, его отсутствие.

Я хмыкнула и сняла туфлю с ноги. При моей жизни следовало бы носить военные сапоги, а не туфли на каблуках. Кроме того, за нашей Золушкой бегал не принц, а круг, Сенат и темные эльфы. И вряд ли ее ожидала долгая и счастливая жизнь. Стараясь не прикасаться к Мирче, я протянула ему туфлю.

— Пусть она будет у тебя.

Он удивленно взглянул на меня.

— Что мне с ней делать?

— Не знаю. Вдруг пригодится? — пожав плечами, ответила я.

Внимательно взглянув мне в лицо, Мирча протянул ко мне руку, но я сделала шаг назад, и он нахмурился.

— Значит, можно считать, что мы еще встретимся?

Я не знала, что ему ответить. Мы встретимся, и он совершит ошибку, и с нами случится то, что случилось. Увижу ли я его в будущем — это уже другая история. Если я так и не смогу избавиться от гейса, то встречаться с Мирчей ни за что не стану. От этой мысли в животе сразу образовался какой-то тяжелый ком. Мне так захотелось попросить Мирчу не ставить на мне свое клеймо-гейс, что я даже закусила губу. Я ненавидела этот гейс. Из-за него со мной произошло то, что произошло. Правда, в юности он спасал меня от нежелательных связей, помогал Мирче находить меня, убедил Тони привести меня на заседание Сената. Если бы не гейс, кто знает, какой была бы моя жизнь?

Немного подумав, я сухо ответила:

— Кто знает? Может, и встретимся.

Мирча кивнул, вновь подхватил на руки Стокера и отвесил мне изящный поклон; казалось, он даже не замечал, что держит в руках двухсотфунтового здоровяка.

— Я буду ждать этой встречи, маленькая ведьма, — сказал он.

— Я не ведьма.

Мирча улыбнулся.

— Я знаю, — сказал он и вышел из зала.

Провожая его взглядом, я стиснула зубы, чтобы не окликнуть.

— Какие у тебя интересные союзники, — заметил Приткин, забираясь ко мне на сцену. — Как тебе удалось склонить на свою сторону это существо? Все они ужасные эгоисты. — Думая, что маг говорит о Мирче, я собралась объяснить ему, что довольно глупо так отзываться о вампире, тем более хозяине первого уровня, но Приткин, заметив выражение моего лица, добавил: — Я имею в виду инкуба, его зовут Дрим[21].

— Что? — изумленно спросила я.

— Ты не знала? Это у тебя что, привычка такая — принимать помощь от духов?

Билли засмеялся.

— Нет, — ответила я. — Это имя… как ты его назвал?

— Я сказал «дух».

— Нет, имя…

— Инкуба звали Дрим, — сказал Приткин и, заметив мой испуганный взгляд, нахмурился. — У них у всех такие имена — различные варианты одного и того же слова. А почему ты спрашиваешь?

Я не ответила, потому что в ушах у меня звучал голос с колоритным испанским акцентом. Да, он говорил, что его зовут Чавес, и объяснял, что означает его имя. Я легла на спину и стала смотреть в потолок. Стащив в тюрьме Сената три ящичка, я передала их этому расфуфыренному Чавесу, когда мы были на катке. Наверное, с моей стороны было слишком неосторожно надеяться, что ни в одном из них не сидит Дракула.

Трудно сказать — затеял ли инкуб свою игру или мне просто повезло, что он на время сделался моим шофером? Впрочем, какая теперь разница? В любом случае мне крышка. Вряд ли мои ящики попали к Казанове. А это означает, что, когда я вернусь в свое время, Дракула будет на свободе. По моей вине.

— Наконец-то! — раздался голос за моей спиной. Сначала я не обратила на него внимания, потому чтосоставляла список неотложных дел, который получился каким-то уж слишком длинным, но вдруг насторожилась, уловив знакомые нотки. — Я думала, вампир никогда не уйдет! Ну вот, теперь можно довести дело до конца.

Медленно повернув голову, я увидела призрака юной брюнетки, он покачивался в воздухе рядом со сценой. Я узнала эти большие голубые глаза и длинное белое платье. Это была та самая особа, сообщившая мне, что любит перемещаться в виде призрака, а не в своем естественном виде. В результате чего, судя по внешности, ей было не больше пятнадцати.

— Агнес. — Я почему-то даже не удивилась. А может, у меня просто не осталось сил удивляться. — Как ты сюда попала?

— Попросилась, я и подвез, — сердито буркнул Билли. — Велела скрыть от тебя, что сидела в твоем ожерелье, когда я туда забрался. Наверное, до этого пряталась в теле какой-нибудь звезды из казино, потом перебралась во Франсуазу, а от нее — к тебе.

— Зачем?

Билли пожал плечами.

— У меня не было времени спрашивать. Ничего, я ее должок все равно записал.

— А я и не отказываюсь, — с готовностью отозвалась Агнес и взглянула на меня. — Выпусти ее.

Это была не просьба, а приказ, и его требовалось немедленно исполнить.

Я даже не стала делать вид, что не понимаю, о чем идет речь.

— Значит, ты тоже преследовала Майру.

Агнес скрестила на груди прозрачные руки и нахмурилась.

— Когда меня убивают, это несколько раздражает, знаешь ли.

Я покачала головой.

— Она сама призналась в убийстве, только я так и не поняла, как она это сделала.

— Перед тем как исчезнуть, она вручила мне некий подарок, ставший для меня роковым. Чтобы он меня охранял, видите ли.

Агнес презрительно сжала губы.

— Знаю, медальон святого Себастьяна. В нем находился мышьяк; маги потом его открывали. Только я все равно не понимаю, почему он был так опасен. Ведь яд находился внутри!

— В медальоне была проделана маленькая дырочка. Майра хорошо знала мои привычки; она знала, что перед тем, как принять какое-нибудь питье, я погружаю в него свой талисман или амулет. Так поступала моя предшественница и умоляла меня делать так же, чтобы в один прекрасный день не получить вместе с питьем порцию яда. Разумеется, — добавила Агнес, подплывая ближе, — она советовала покупать продукты только в той лавке, которую сама мне укажет. Герофила была полной идиоткой.

— Герофила?

— Да, так звали вторую знаменитую прорицательницу, жившую в Дельфах. Она тоже была немного не в своем уме.

Вот тебе на. Выходит, меня назвали в честь психопатки. И почему это меня нисколько не удивляет?

— Но все-таки чего ради Майра хотела тебя убить? Если энергия не может перейти к убийце пифии…

— В прямом смысле слова она меня не убивала.

— Она подсунула тебе отравленный медальон! Это самое настоящее убийство.

— Но ведь не силой же она заставила меня его носить! — возразила Агнес. Увидев, что я хочу что-то сказать, она предостерегающе подняла руку. — Да-да, я знаю. Ее мог бы признать виновной любой суд, но наша энергия очень древняя, она зародилась еще в те времена, когда в судах главенствовали не свидетельства очевидцев и не здравый смысл. Майра ведь не вонзала в меня меч и не била меня дубинкой по голове. Она даже не сыпала в вино яд — я это сделала сама. Так что с точки зрения энергии она невиновна.

— И что же ты намерена делать?

Не знаю, что имела в виду Агнес, говоря, что «дело можно довести до конца», но ее тон не сулил ничего хорошего.

— Я сказала, что энергия считает Майру невиновной, но не я. Эта сучка меня отравила. Иначе зачем, по-твоему, я сюда явилась?

— Что ты хочешь с ней сделать?

Интересно, что может сделать с человеком бесплотный дух?

— Выпусти ее, там посмотрим.

Внезапно мне пришло в голову, что у Агнес был шанс к спасению. Если бы она вошла в тело Майры, то смогла бы вернуться в прошлое и изменить ход событий. Оставалось надеяться, что она так не поступит, ибо остановить ее я бы не смогла. Хватит мне проблем с наследницей, куда мне возиться еще и с мстительной Агнес!

— Тебе не следует вмешиваться в ход времени, — медленно произнесла я, — особенно если учесть, что ты жизнь потратила на то, чтобы его охранять.

— Не учи меня, что мне делать! — огрызнулась Агнес.

С кем это ты разговариваешь? — спросил меня Приткин.

— Я вздохнула. Ну да, я забыла. Агнес находилась в образе духа, поэтому маг не видел ни ее, ни Билли.

— Если скажу, ты не поверишь, — ответила я.

— А ты попробуй, — сказал Приткин и вытер кровь, сочившуюся у него из раны над правой бровью. В результате кровь размазалась по всему лицу. Впечатление получилось такое, словно мага выкрасили красной краской. Ладно, пусть так и ходит.

— Тогда слушай. Здесь в виде призрака находится Агнес. Она пришла, чтобы отомстить за свою смерть. Теперь понятно?

— Да, — ответил маг и опустился на одно колено. — Госпожа Фемоноя, какая честь.

Я нахмурилась. Обязательно нужно подчеркивать, что я рангом ниже Агнес?

Однако она даже на него не взглянула.

— Майра отняла у меня жизнь, — со злой улыбкой сказала она. — И за это должна отдать мне свою.

— Так это и есть та сделка, которую ты заключила с Франсуазой? — спросила я, начиная кое о чем догадываться. — Чтобы забрать себе тело Майры? — Я прищурилась. — А Франсуаза на это согласна?

— Без моей помощи Франсуаза ни за что не выбралась бы из Страны эльфов, — ответила Агнес, игнорируя мой вопрос. — Более того, она могла бы там погибнуть! Благодаря мне мы обе остались живы. Да за это она должна мне несколько лет жизни!

— Она тебя об этом не просила.

— Вот как? А кто, по-твоему, подкинул тебе золотые фигурки, спасшие тебя? Твой призрак понятия не имел о том, как они действуют. Это я спасла тебя. И уже не в первый раз. Так что давай выпускай ее! — сказала Агнес, пристально глядя мне в лицо.

Я прижала ящичек к себе. Дело принимало серьезный оборот.

— А вдруг ты не сможешь ее удержать? Ты всегда переселялась в тела простых смертных, но Майра — не простая смертная. Да и с Франсуазой у тебя возникали проблемы. Откуда тебе знать, как поведет себя энергия Майры?

— Это не твое дело.

— Оно перестанет быть и твоим, если Майра от тебя сбежит. — Я тряхнула ящиком перед лицом Агнес. — Тебе известно, что мне пришлось пережить, чтобы добыть этот ящик? Майра хотела убить Мирчу, поэтому он не имел возможности меня охранять. Она едва не нарушила ход времени! Она меня чуть не убила! И после этого ты заявляешь, что это не мое дело! — Я уже почти кричала, но в тот момент мне было все равно.

— Выпусти ее, Кэсси, — угрожающим тоном произнесла Агнес.

— А что будет, если не выпущу? Ты сделаешь со мной то же, что с Франсуазой?

— Не говори глупости. В тебя я войти не могу.

— А в Майру можешь? И как ты собираешься ею управлять? — Я покачала головой. — Тебе не справиться с ней, Агнес, она очень сильна и опасна. Я засунула ее в ящик только потому, что мне повезло, просто повезло, и больше ничего. Нет, теперь я ее не выпущу.

Агнес вздохнула.

— Ну как ты не понимаешь… — начала она, и вдруг Приткин, ни слова не говоря, вырвал ящичек у меня из рук.

— Приткин, нет! — крикнула я и рванулась к нему, но в этот момент что-то ярко вспыхнуло — и передо мной появилась Майра.

Агнес не стала мешкать. Увидев свою ученицу, она немедленно атаковала ее магическую защиту. Послышались громкое шипение и треск — две энергии затеяли яростную драку, причем одна из них защищалась, вторая пыталась ее сломить.

— Ты понимаешь, что ты сделал? — онемевшими губами проговорила я, глядя на Приткина. — Агнес с ней не справится. Никогда.

— А это ей и не нужно, — ответил он, мрачно наблюдая за битвой.

Я не успела спросить, что он имеет в виду. Внезапно Майра громко вскрикнула, и Агнес исчезла, просочившись в узенькую щелку, которую смогла пробить в магической защите соперницы. Тело Майры содрогнулось, затем застыло. Внезапно я поняла, что, за исключением цвета волос и незначительных различий в чертах лица, эти женщины похожи как две капли воды. Одинаковые стройные фигурки, одинаковое, чуть детское выражение лица. Только в некогда мертвенно-бледных глазах Майры теперь светилась жизнь.

— У меня получилось! — с торжествующим видом воскликнула Агнес и улыбнулась, глядя на меня.

Я молчала. Все мои старания, все жертвы оказались напрасны. Возможно, сила Агнес и возросла, но это было не ее тело. Рано или поздно она потеряет над ним контроль, более того — достаточно доли секунды, и тогда…

— Ты с ума сошла, — сказала я.

Приткин шагнул к ней, но она вскинула руку.

— У тебя нет на это права, — спокойно сказала она.

Маг бросил на меня быстрый взгляд; его глаза сузились.

— Она не сможет, — сказал он.

— Она должна это сделать, — ответила Агнес. — Помни, ты дал клятву.

Приткин подошел ко мне и опустился на одно колено. Почувствовав, как к руке прикоснулось что-то холодное, я опустила глаза: в моей руке лежал нож.

— Быстрее, — сказал маг. — Один удар, постарайся попасть в сонную артерию.

— Что? — не веря своим ушам, пролепетала я.

— Майра сама приговорила себя, — ответил он. — Ты это слышала. По всем законам — людей, магов, вампиров — за это полагается смерть.

Кусочки пазла начали складываться в единый рисунок. Мне не хотелось выяснять, какой именно.

— За этим я тебе и понадобилась? Ты знал, что так будет?

— Я поклялся, что всю свою жизнь буду охранять пифию и ее преемницу, — сказал Приткин. — Круг считал, что стоит ему отдать приказ, и я нарушу клятву, убью Майру, и тогда никто не сможет ничего доказать. Но когда я даю слово, я его держу. — Приткин печально улыбнулся. — Поэтому я так редко даю клятвы.

— Значит, я нужна была тебе вовсе не для того, чтобы не дать Майре сбежать, — с укором сказала я. — Ты хотел, чтобы я ее убила!

Выражение его лица не изменилось. Мы словно говорили о каких-то отвлеченных вещах — погоде, футболе…

— Если бы ради тебя мне понадобилось убить Майру, я бы это сделал, — спокойно сказал маг. — Но Агнес права. Только пифия способна держать в ежовых рукавицах свою преемницу.

— Мы говорим не о дисциплине! Майру не отошлешь спать, оставив без ужина. — Я взглянула на Агнес, ища у нее поддержки. — Речь идет о жизни и смерти!

Агнес равнодушно пожала плечами. В течение многих лет она воспитывала свою ученицу и, наверное, успела к ней привязаться, но сейчас на ее лице не было сожаления.

— Ты сама это сказала. Я не смогу с ней справиться.

— Если все пифии со временем становятся такими, то мне эта работа не нужна, — резко сказала я.

Голубые глаза внимательно взглянули на меня. В них стояла печаль.

— Но ты уже стала пифией.

Я почувствовала боль — незаметно для себя я схватилась рукой за острое лезвие ножа. Странно, но боль привела меня в чувство. Я энергично тряхнула головой.

— Нет. Мы найдем другой выход.

Агнес ласково взглянула на меня. Странно было видеть на лице Майры нежное и мягкое выражение.

— Другого выхода нет. Что ты собираешься с ней делать? Прятать в рукаве? Повсюду таскать с собой? В один прекрасный день она все равно сбежит. Я хорошо ее обучила. — Выражение лица Агнес стало резче. — Кроме того, наказание преступника — часть твоей работы. Таково правило.

— Не я устанавливала эти правила, — хрипло сказала я.

— Кому-то все равно придется это сделать, — твердо сказала Агнес. — Придется взять ответственность на себя. И нравится это тебе или нет, но этот «кто-то» — ты.

Я судорожно сглотнула. По щекам текли слезы, но я их не замечала. Еще одна смерть, и не просто по моей вине, а от моей руки? Такого плана у меня не было. И быть не могло. Я хотела победить, но не такой же ценой! Я устала от бесконечных смертей, особенно тех, что случились по моей вине. Во рту появился горький привкус.

— Не могу.

Агнес наклонилась и взяла меня за подбородок.

— Ты еще даже не начала узнавать, на что ты способна. Но ничего, скоро ты все поймешь. — На ее лице появилась добрая печальная улыбка. — Как бы мне хотелось учить тебя, Кэсси, — сказала она и взглянула на Приткина. — Ей понадобится помощь, — просто сказала она.

Приткин вновь опустился на одно колено; он был очень бледен.

— Я знаю, — сказал он.

Агнесс кивнула и посмотрела на меня. На секунду ее лицо исказилось, но она тут же овладела собой.

— Я бы никогда не смогла научить тебя всему, что ты должна знать, — продолжала она, — но один урок я тебе все же дам.

Внезапно в ее маленькой ручке сверкнул нож.

— Агнес, нет! — крикнула я и бросилась к ней, но было уже поздно.

Она не колебалась ни секунды. Когда я подбежала к ней, она упала на колени; по снежно-белому платью Майры потекла алая кровь, и ее тело мягко опустилось на пол — бледное пятно на фоне яркой краски.

Я лихорадочно озиралась по сторонам, но духа нигде не было видно. Ни Агнес, ни Майры. Я обернулась к Приткину, он все еще стоял на коленях и смотрел, как по полу расплывается кровавое пятно. Он стал похож на растерянного ребенка — но только на мгновение. Через секунду лицо мага приняло обычное выражение.

— Где она? — дрожащим от страха голосом спросила я. — Я ее не вижу!

Он посмотрел на меня блуждающим взором. Я перевела взгляд на Майру — от слез перед глазами все расплывалось; трудно было сказать, где кончается ее окровавленное платье и начинается кровавая лужа.

— Приткин!

— Она ушла.

— То есть как это — ушла? — набросилась я на него. — Куда ушла? Переселилась в другого призрака?

— Нет.

Маг поднялся с колен, подошел к телу Майры и что-то прошептал. И сразу вокруг тела заплясали языки пламени, отбрасывая тени на старый деревянный пол, на пышные золоченые украшения сцены, но то не был обычный огонь. Стройная фигурка, которая находилась в самом сердце огня, мгновенно превратилась в пепел и исчезла, оставив после себя лишь обугленные доски пола. Приткин обернулся ко мне. Его глаза были полны боли.

— Просто ушла, и все.

Я упрямо покачала головой.

— Нет! Майру мы где-нибудь спрячем, а Агнес найдет себе другое тело! Я ей помогу. Все не может, не должно так закончиться!

Маг до я боли сжал мои руки.

— Неужели ты до сих пор ничего не поняла?

— Что я должна понять? Она погибла ни за что! — говорила я, захлебываясь слезами; перед глазами все плыло и качалось, сливаясь в одно неясное пятно. Агнес не могла исчезнуть. Прежде я думала, что живу сама по себе, и не понимала, что на все сил у меня просто не хватит. — Я вернусь, я спасу ее… — начала я, но маг тряхнул меня так, что у меня стукнули зубы.

— Госпожа Фемоноя умерла, выполняя свой долг. Она была величайшей пифией. Не смей ее позорить!

— Я? Позорю? Я хочу ее спасти!

— Есть вещи, которые не может изменить даже пифия, — немного смягчаясь, сказал маг. — Майра

Мне понадобилось время, чтобы понять, о чем он говорит. Почему он спрашивает об этом сейчас? На меня свалилась сотня проблем, все они тащили меня в разные стороны, я растерялась и не знала, за какую взяться. Я знала одно: Агнес больше нет.

— Что? — глупо спросила я.

— «Кодекс», — повторил Приткин. — Ты намерена продолжить его поиски?

— У меня нет выбора, — ответила я. — Сам по себе гейс не уйдет. А я не смогу нормально жить, если его действие усилится.

Честно говоря, в тот момент я не была уверена, что вообще смогу когда-либо нормально жить.

Приткин кивнул.

— В таком случае я тебе помогу.

Я чувствовала, что по щекам текут слезы, но я не стала их вытирать.

— Давно хотела тебя спросить: ты что, ищешь смерти? По-моему, да.

— Я обещал госпоже Фемоное, что буду тебе помогать.

Внезапно меня обуяла ярость.

— Агнес больше нет! Хватит с меня трупов! Кругом одна кровь!

Я попятилась, чтобы оказаться как можно дальше от этих обугленных досок, но зацепилась за подол платья и грохнулась на пол.

— Я не спрашиваю твоего разрешения, — холодно заметил маг.

Я взглянула на него сквозь упавшие на лицо волосы.

— Мне никогда не стать такой пифией, как Агнес, — сказала я. — Из меня вообще может ничего не получиться.

Наверное, впервые со дня нашего знакомства я увидела на лице Приткина искреннюю улыбку.

— Ого, звучит многообещающе, — сказал он и помог мне подняться. — А никому это и не надо.

— В таком случае я буду поистине великой пифией, — с горечью сказала я, — поскольку никто не желает быть ею меньше, чем я.

Приткин не ответил. Внезапно он опустился передо мной на одно колено. Его изорванная одежда была покрыта кровью, лицо выпачкано сажей, но вид у него, надо сказать, был довольно впечатляющий.

— Я не помню клятву дословно, — сказал он, — К тому же нужны свидетели…

— А я? — обиженно спросил Билли, вылетая из моего ожерелья.

Приткин не обратил на него внимания.

— По-моему, — продолжил он, — клятва должна звучать примерно так: клянусь защищать вас и назначенную вами наследницу от всех опасностей, настоящих и будущих, в мирное время и во время войны, пока я жив и пока вы верны интересам своей миссии.

Я взглянула на него и внезапно почувствовала себя так, словно с меня свалился тяжкий груз. Может быть, временами этот упрямец Приткин и казался мне совершенно невыносимым, мерзким и просто недалеким парнем, но все-таки он настоящий воин. У меня появилось чувство, что нам с ним придется еще многое пережить.

— Значит, теперь ты будешь именовать меня госпожа Герофила Вторая?

— Седьмая, — Приткин стоял на коленях, но я вновь увидела знакомый надменный взгляд. — Не слишком рассчитывай на свой титул.

Хлопнула входная дверь, и в зал ворвалась толпа вампиров; в их глазах горела жажда убийства. Схватив Приткина за плечо, я улыбнулась.

— Ничего, как-нибудь проживу и с ним, — сказала я и исчезла.