В одном населенном пункте

5

Можно ли найти элемент поэзии в сводке суточной добычи угля? Оказывается — можно. В этом меня убедил наш управляющий угольным трестом, Илларион Федорович Панченко, к которому я пришел с целью побеседовать о главном направлении хозяйственной жизни нашего района. Помню, я пришел к нему в ту минуту, когда он по телефону разговаривал с начальником комбината.

— Войдите в мое положение, — взывал тучный Панченко в телефонную трубку. — Я и сам знаю, что надо давать уголь. Но ведь надо вдуматься в причину отставания… Я же не говорю, что они объективные, — поспешно сказал он, — эти причины…

Он кончил разговор и, вытирая платком багровую шею, вздыхая, сказал:

— Панцырную душу нужно иметь, товарищ пропагандист. Господи, уж я ли не стараюсь лучше работать! Уж на что я привычный, но и то другой раз обида берет. Господи, разве я не хочу, чтобы лавы мои по всему тресту цикловались… Просыпаешься утром и думаешь: а как же сегодня поработали шахты? Это же первая мысль, товарищ пропагандист, первая мысль управляющего угольным трестом, хозяйственника! И каждая тонна добытого угля сказывается на твоем настроении…

Он помолчал и потом совсем другим тоном спросил:

— Что у вас? Квартирный вопрос?

Я объяснил ему причину моего прихода. Он посмотрел на меня удивленно: пропагандисты редко к нему хаживали.

— Стало быть, вы хотите узнать главное направление нашей жизни, — проговорил Панченко, вставая из-за стола.

Он подвел меня к стене, на которой висела геологическая карта района.

— Вот наши шахты, — сказал он. — Одни из них еще затоплены, в других уже наполовину откачали воду, третьи уже дают добычу. И все эти шахты, и все люди, работающие на этих шахтах, имеют свои плюсы и минусы, свои горести и свою радость.

У него была прекрасная память. Он ни разу не заглянул ни в какие справочники, называя масштабы и объем произведенных работ, узкие места и перспективы развития отдельных шахт и всего угольного района. Я пробовал было записывать цифры, но он остановил меня, сказав:

— Такие вещи, товарищ Пантелеев, нужно запомнить раз и навсегда. Они должны жить в вашем сердце.

Когда я шел к нему, то первоначальная мысль моя была такая: получить от него ориентировку, и все. Теперь же, слушая Панченко, я подумал, а не лучше ли будет, если мы поставим его доклад о задачах и перспективах развития нашего района перед пропагандистами и агитаторами шахт. Но стоило мне высказать эту мысль вслух, как он замахал руками.

— Да что вы! — говорил он в смущении. — Да какой же я лектор?! Я же управляющий… хозяйственник!..

Но, видимо, мысль, которую я ему подал, чем-то задела его. Он вдруг спросил меня: «А чего, собственно говоря, вы хотите от меня?.. В каком разрезе вы представляете себе мой доклад, или, как вы говорите, лекцию?»

Я коротко объяснил ему, что именно я имею в виду. Управляющий трестом, говорил я, заинтересован, как хозяйственник, как большевик, в том, чтобы работающие с ним инженеры, заведующие шахтами, рабочие хорошо разбирались не только в частных вопросах своей работы, но и в общих вопросах, охватывающих жизнь целого района, в свою очередь связанную с жизнью всего Донбасса и даже всей страны.

— Ого! — воскликнул Илларион Федорович Панченко, — слишком многого вы хотите. На первый раз я берусь сделать доклад в разрезе нашего района. По рукам, что ли?.. Я человек сухой, даже наверное ограниченный в том смысле, что знаю только свое дело. Но — придется тряхнуть стариной. Я ведь сам когда-то был агитпропом… Да, да, агитпропом! — Он сказал это таким тоном, словно хотел заставить меня поверить в то, что он, тучный, лысый, с багровой шеей, был когда-то молодым. — Как мы агитировали! — сказал он, с каким-то чувством восхищения вспоминая дни своей юности. — Время-то какое было! Время первых пятилеток… Если бы пропагандисты и агитаторы нашего района умели бы так агитировать и пропагандировать, как тогда, в годы первых пятилеток, то, уверяю вас, мы бы убыстрили темпы восстановления шахт. Да, да, убыстрили бы!..

Он вдруг положил свои большие руки ко мне на плечи и, заглядывая в глаза, сказал:

— Хотите, чтобы ваша пропаганда была действенной, чтобы ваши лекции попадали в цель, чтобы они стреляли хорошо? Хотите?

Я ответил, что, конечно, хочу.

— Тогда я вам кое-что покажу, — сказал Панченко.

И, подойдя к столу, протянул мне лист бумаги. Это была суточная сводка добычи угля по району в целом и по каждой шахте в отдельности.

— Вот, — сказал он торжественно. — Чаще заглядывайте в эту сводку. Тут наши успехи и тут наши недочеты. Тут вся наша работа. Тут вся наша жизнь — и будни, и праздники, и счастье, и горести. Только ее нужно уметь читать, эту сводку. За нею стоят люди — хорошие работники и лодыри, живые работники и вялые, инициативные работники и такие, что прячутся за объективными причинами. Хотите попасть в цель — заглядывайте в суточную сводку. Я попрошу вас обратить внимание на шахту «Девятую». Как член бюро райкома партии, как управляющий трестом я бы просил вас заняться этой шахтой, она у нас начинает вылезать из прорыва… Хорошее будущее у этой шахты.

Взглянув на мои сапоги, которые порядком истрепались, он вдруг сказал:

— Фронтовые донашиваете?

И проводил меня, предупредительно открыв дверь. Увидев в приемной заведующего шахтой Пятунина — у нас в районе его звали ДПД (день повышенной добычи), — Панченко задержался.

— Проходите, — сказал Панченко, стоя в узких дверях. Пятунин попробовал было протиснуться между Панченко и дверью, но это ему не удалось. Оба они были мужчины тучные.

— Вот так у тебя в лавах, — сказал Панченко, когда Пятунин пробился и вошел в кабинет. — Тесно, криво… Когда же ты, наконец, дашь мне устойчивую нормальную добычу? Когда ты перестанешь штурмовать?..

— В самые ближайшие дни, — заговорил Пятунин. Говорил он, улыбаясь, нежным тенорком.

Я подумал: «Хорошо поет».

— В самые ближайшие дни, Илларион Федорович… Все признаки перелома налицо…

Панченко побагровел от ярости.

— Налицо? — сказал он шепотом.

Я прикрыл за собой дверь и вышел из треста. Обогнув дом, я услышал гневный голос Панченко:

— Налицо?! — спрашивал он Пятунина.

Панченко сдержал свое слово. На другой же день я стал получать сводки добычи. Доклад, который он сделал на собрании агитаторов и пропагандистов района, имел успех. Это не был доклад в полном смысле этого слова, скорее всего это была хозяйственная справка. Но даже и в этом виде доклад был полезен для агитаторов и пропагандистов.