В ожидании чуда

14

– Мне кажется, я знаю, чего сейчас хочу, – сказал Рик и как-то странно усмехнулся. – Боюсь только, что в данный момент это совершенно невыполнимое желание.

Он мечтает выбраться отсюда, поняла Кристин. Ему настолько неприятно находиться в моем обществе, что он ждет не дождется, когда можно будет сделать ноги и забыть о моем существовании раз и навсегда.

– Постарайся уснуть, – сказала она, изо всех сил стараясь не выдать своей боли.

– Что, разве не будет больше никаких таблеток?

– Еще слишком рано.

– Но я ужасно себя чувствую.

– Ты будешь чувствовать себя гораздо хуже при передозировке.

Рик пробормотал ругательство и, уронив голову на подушку, закрыл глаза.

Кристин зажгла еще одну свечу, взяла потрепанный детектив – кажется, книжку забыла Мариза – и снова забралась в кресло.

– Ты знаешь, что читать при подобном освещении очень вредно для глаз? – неожиданно спросл Рики и Кристин, взглянув на него поверх книги, увидела, что его глаза по-прежнему закрыты.

– Не думаю, что тебя это теперь касается, – проронила она и уткнулась в книгу.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только потрескиванием свечи и затрудненным дыханием Рика.

Кристин невидяще смотрела на раскрытую страницу. Несколько месяцев она только и делала, что надеялась на лучшее и готовилась к худшему. Она старательно убеждала себя, что со всем справится, лелея при этом в душе глупую и совершенно бесперспективную надежду, что все в конце концов наладится.

Ничего уже не наладится! Рик лежит на ее кровати всего в двух шагах от нее, а Кристин даже не может коснуться его, не имеет права смотреть на него. Она давно не предавалась бесплодным мечтам, единственное, что у нее осталось, – память о тех сумасшедших поцелуях…

При отсутствии опыта и других впечатлений у нее остались только эти воспоминания, но какими яркими они были! Кристин заставляла себя не думать об этом, однако ночью ее чувства вырывались из-под контроля, и Рик входил в ее сны и снова начинал целовать. Его прикосновения были то властными и грубоватыми, то полными невыразимой нежности, они сводили с ума, заставляя утопать в горячих волнах…

После этих снов она просыпалась в слезах, остаток ночи проводила без сна и весь день чувствовала себя несчастной и разбитой.

Боль в груди стала невыносимой. Ведь в ее жизни никогда на самом деле не было этого замужества – была лишь запись в регистрационной книге и свидетельство о браке! Но и это номинальное замужество скоро перестанет существовать. Кристин увидела, как на страницу книги упала капля, за ней следующая… Господи, как она расчувствовалась из-за этих глупых воспоминаний! И все из-за того, что присутствие Рика опять разбередило старую рану! Кристин быстро вытерла глаза и захлопнула книгу, которую она все равно не сможет читать.

Ее неудачное замужество – это еще не конец света. Она молода, здорова, талантлива, у нее вся жизнь впереди. Очень скоро болезнь под названием «любовь к Рику» пойдет на убыль и тогда в ее жизни все наладится!

Рик заворочался и, застонав, отбросил одеяло в сторону. Кристин быстро поднялась и подошла к кровати, намереваясь его укрыть, но едва она дотронулась до одеяла, как глаза Рика открылись.

– Почему ты не спишь? – пробормотала она, застигнутая врасплох.

– Не могу. Голова болит так, словно там установили камнедробилку.

– Наверное, уже можно выпить таблетки, – пробормотала Кристин, не в силах выдержать его взгляд.

Сильные пальцы Рика сжали ее запястье как клещами. От неожиданности Кристин вздрогнула.

– Рик, что ты делаешь? – Кристин предприняла попытку разжать его пальцы.

– Почему ты плакала?

– Я… я не плакала. Просто… э-э-э… ты оказался прав: читать при свече было не лучшей идеей. Из-за напряжения слезы выступили на глазах! – Ей удалось выкрутиться, придумав это объяснение, но сердце продолжало колотиться как сумасшедшее.

– Ты говоришь мне правду, Кристин? – хрипло спросил Рик и зачем-то погладил внутреннюю сторону ее запястья большим пальцем.

Это не могло быть просто случайностью, это легкое прикосновение напоминало тихую ласку, хотя Кристин знала, что этого просто не может быть! Несмотря на холод в доме, ее лоб покрылся испариной.

– Рик, пожалуйста, отпусти.

– Ответь мне, Кристин…

Кристин была противна ложь в любом виде, даже такая незначительная. Наверное, поэтому она сказала:

– На самом деле нет. Я просто расстроена.

– Почему?

– Я не хочу отвечать на этот вопрос.

– Почему? – повторил он.

– Потому что мне не нравится этот ответ. И тебе он тоже не понравится.

Она говорила и смотрела в сторону, ожидая, когда Рик ее отпустит. Он отпустил. Запястье в том месте, где Рик его держал, слегка покалывало, и Кристин невольно потерла руку.

– Я сделал тебе больно?

– Нет. У тебя просто очень горячие руки. – Она схватила со столика таблетки и стакан с морсом.

Рик покорно выпил лекарство и снова упал на подушки, но глаза не закрыл, хотя Кристин казалось, что ему очень хотелось это сделать.

– Я не слишком приятный пациент, верно?

– Не знаю, мне не с кем сравнивать.

– Ты не расположена к разговору?

– Мне кажется, что тебе стоит поберечь силы.

– Это не объясняет твои реакции.

– О каких именно реакциях идет речь?

– Например, что ты стараешься вообще не смотреть на меня, отделываешься короткими фразами… Дергаешься, когда я дотрагиваюсь до тебя. Мне продолжить?

– Мне кажется, твой список иссяк.

– Нет, я вполне могу продолжить, – упрямо заявил он. – Я видел в твоих глазах боль и обиду, хотя в этой истории я пострадавшая сторона.

– Ты прав. Теперь ты доволен?

– Надо же… Я думал, ты слишком труслива, чтобы признать правду.

– Надеюсь, теперь ты так не думаешь.

Последовала длинная пауза.

– Что ты будешь делать после развода?

– Вернусь в Индианаполис, поступлю в колледж.

– Мне кажется, что дома тебя никто не ждет. Особенно если учитывать, что твой отец даже не захотел приехать на твою свадьбу и потом ни разу не поинтересовался, как ты.

– У меня есть друзья, которые мне помогут, – сказала Кристин, имея в виду Лидию.

– Понимаю, – отозвался Рик. – Но не думаю, что его помощь распространяется так далеко. Алекс сейчас на мели, и вряд ли он тебе оплатит колледж. Самое большее, на что ты можешь рассчитывать, что он предложит тебе сожительствовать. Но и это неплохо. По крайней мере, будет крыша над головой. – Голос Рика сочился ядом и, кажется, горечью, а глаза горели каким-то сумасшедшим огнем.

Кристин смотрела на него, округлив от ужаса, что она слышит такое из его уст, и удивления глаза. Ее рот непроизвольно приоткрылся, и Кристин не знала, что она сейчас сделает: то ли истерически расхохочется, то ли испустит воинственный вопль и запустит кувшином с морсом в Рика.

– И не нужно делать такие глаза, дорогая. Ты забываешь, что я все знаю. – Он сделал театральную паузу, сверля Кристин взглядом.

– Знаешь? – переспросила она, вспомнив, что он, кажется, уже упоминал свою осведомленность в данном вопросе. – Верно ли я поняла, что… – медленно проговорила Кристин.

– Хватит, Кристин, я все знаю о вас с Алексом!

И тут наконец в ее голове наступило просветление.

– Ты думаешь, что я и Алекс?.. – Кристин не смогла продолжить, потому что задохнулась от гнева и возмущения.

Кристин вдруг вспомнила, как он кричал на нее, вспомнила неконтролируемый гнев в его глазах, о том, как он поступил с ней. Конечно, со стороны та сцена наверняка выглядела очень неприятно и, наверное, даже неприлично, но в чем ее вина? Неужели Рик вообразил, что она спровоцировала, а потом поощряла Алекса?! Но это же полный бред, и только абсолютно слепой и к тому же невменяемый человек не мог этого не заметить и не понять. Нет, кажется, дела обстоят еще хуже – он решил, что их отношения зашли так далеко, что после развода она намерена обратиться именно к Алексу.

– Ну?.. – воинственно спросил Рик, наверное надеясь, что она тут же начнет оправдываться или делать что-то еще. Например, упадет ему в ноги и будет просить прощения за несуществующий проступок.

Кристин смерила Рика холодным и надменным взглядом.

– Я не считаю себя обязанной отвечать на эту… бредятину!

– Хочешь сказать, что это неправда? – вкрадчиво произнес Рик, кривя губы в неприятной улыбке.

– Я хочу сказать, что тебе не мешает обратиться к психиатру по поводу своих маний! – отрезала она.

Лицо Рика исказилось, словно от боли.

– Если бы я мог поверить… – прошептал он.

Кристин взглянула на его лицо и быстро отвернулась. Она могла противостоять Рику, пока он был холоден и ядовит, но когда его лицо исказилось страданием… Нет, это выше ее сил! Она никогда не могла сохранить беспристрастность в том, что касалось Риккардо. Никогда не могла и не сможет в будущем. Несмотря ни на что. Это было похоже на какую-то одержимость: внешне Кристин могла изображать равнодушие, да и то не слишком правдоподобно, а внутри… Несмотря на его слова и поступки, она даже не могла разозлиться на Рика по-настоящему!

– Кристин, – позвал Рик, и она, поколебавшись, повернулась к нему лицом.

– Что?

– Ты понимаешь, что могло бы быть, если бы не эта ужасная… ошибка?

Кристин не совсем понимала, о какой именно ошибке идет речь, и поэтому воздержалась от подтверждения.

– Почему, Кристин? Почему ты выбрала его?

– Рик, я не понимаю, о чем ты говоришь!

– Зачем ты лжешь, Кристин? Не надо больше притворства, прошу тебя. Господи, я сходил с ума, когда видел тебя, и уже одно это заставляло меня держаться на расстоянии. Я, конечно, был настоящим чудовищем, но я хотел как лучше. Если бы я знал, что из этого выйдет…

Он сходил с ума, когда видел ее? Он был чудовищем? Кристин прижала ладонь к груди, чтобы унять бешеное сердцебиение. Господи, какая же она глупая! За этим спором она как-то забыла, что он болен, очень болен! Кристин осторожно коснулась его руки, но Рик этого даже не заметил.

– Рик, жар усилился, – со страхом, прорвавшимся в голосе, выдохнула она.

– Ерунда, – он вяло махнул рукой, и от беспомощности этого жеста Кристин едва не расплакалась, – уверен, что со мной все будет в порядке.

Кристин не хотела, чтобы он разговаривал. Она решила, что он не только теряет силы – он не отдает себе отчета в собственных словах, что это всего лишь болезненный бред, из которого он не будет помнить ни слова. Это ее пугало: его быстрая и невнятная речь, торопливая и вязкая, когда Рик из-за спешки глотал слова и злился, что она не понимает и останавливает его. И еще пугало то, что она-то будет их помнить и это еще больше усилит ее боль.

– Рик, пожалуйста, успокойся, – мягко убеждала она, но Рик упрямо не желал останавливаться.

У Кристин возникло впечатление, что внутри него прорвало некую плотину. Он говорил, что она была ему как сестра, но он вдруг понял, что все изменилось… Что его чувства не поддавались контролю, а поступки – логике. Кристин не могла его остановить, поэтому ей пришлось слушать, какую бы боль она при этом ни испытывала. Она обхватила себя руками и монотонно покачивалась из стороны в сторону, а по ее щекам текли слезы. Но усталый мозг пока не мог осознать его признаний, она просто страдала, слыша его слова. Рик стал выдыхаться: тяжелые веки опустились. А последние слова звучали совсем невнятно…

Когда он наконец в изнеможении уснул, Кристин в очередной раз забралась в кресло и плакала там почти целый час, до икоты и жжения в глазах, а потом глаза стали неудержимо слипаться. Она мало и беспокойно спала в прошлую ночь, целый день провела в напряжении и переживаниях, а в эту ночь ей удалось всего час подремать. Кристин устала так, как еще никогда не уставала, ночь казалась бесконечной…

Ее разбудил едва слышный стон Рика. Кристин встрепенулась и едва не свалилась на пол. Она поспешно встала, бросив взгляд на часы. Половина пятого. Рик, раскинувшись, лежал на кровати. Его лоб блестел от пота, простыни свились во влажный жгут, но жара уже не было. Кристин облегченно выдохнула, уверенная в том, что с ним все будет хорошо. Теперь нужно сменить постельное белье и влажный халат на Рике, причем сделать это следует очень быстро, потому что в комнате по-прежнему слишком холодно.

Из большого шкафа она достала банный халат и комплект постельного белья, и на этом ее решительность иссякла. Ей не справиться с этим!

Глупо, строго сказала себе Кристин, от меня зависит выздоровление человека, а я теряю самообладание, как никчемное, ни на что не способное существо!

Эта мысль слегка взбодрила ее, и Кристин подошла к кровати. Голова Рика склонилась набок, а влажные пряди прилипли ко лбу. Кристин безуспешно пыталась внушить себе, что сейчас она просто сестра милосердия, а Рик – ее пациент, но ничего не помогало. Его близость и навязчивые мысли, что там, под халатом, на нем ничего нет, превращали ее в желе.

Несколько раз она протягивала руку к одеялу и тут же, не в силах побороть нерешительность, отдергивала. В голову лезли разные дурацкие мысли, одной из которых была та, что Рику не понравится это, очень не понравится. Но если она и дальше будет стоять как истукан и думать об этом, то у нее разовьется какая-нибудь фобия.

– Какого черта, – пробормотала Кристин после, наверное, пятой неудачной попытки и решительно взялась за одеяло. – Ведь у меня все равно нет выбора: не могу же я оставить все как есть! Он болен, и я его спасаю. И сейчас мне всего лишь нужно сменить белье и его влажный халат.

Объяснение было правдоподобным, но почему-то это больное тело вызывало в Кристин совсем другие эмоции, нежели просто человеческое сострадание и желание спасти ближнего от простуды.

Кристин потянула за пояс, и халат неожиданно легко распахнулся на груди. Она с трудом подавила желание зажмуриться. Она забралась на кровать, чтобы ей было удобнее, стянула халат с плеча Рика и осторожно потянула рукав. Рука выскользнула и упала ей на колено. Кристин замерла испуганно, но ничего не произошло, Рик по-прежнему спал. Кристин приободрилась. Ту же самую операцию она проделала и со второй рукой Рика, а потом, поднатужившись, вытащила из-под него халат. Гораздо труднее было надеть чистый халат, но Кристин справилась и с этим. Потом настала очередь постельного белья, и ей пришлось ворочать Рика с боку на бок. Какое счастье, что он так и не проснулся! Иногда Рик тихо постанывал, один раз открыл глаза, но его взгляд был отсутствующим, и Кристин поняла, что Рик не увидел ее.

Когда все было сделано, она чувствовала себя совершенно вымотанной и взмокшей. И еще… очень возбужденной! Кристин никогда не лгала окружающим и старалась не лгать самой себе. Она могла успокоить себя тем, что сумасшедший пульс, дрожащие руки и ноги, ураган, беснующийся внутри, – это следствие напряжения, в котором она пребывала уже более суток. Но ее тело буквально кричало о таких очевидных вещах, что притворяться было ужасно глупо. Она хотела Рика, но ее желание основывалось не столько на физическом влечении, сколько на чувствах. Она хотела, чтобы Рик был ей настоящим мужем, хотела его внимания и ласк, чтобы он был с ней… Она любила его и хотела, чтобы он любил ее. Именно поэтому все и случилось…