В ожидании чуда (СИ)

***

Роман Корнеев удивительно быстро согласился на продажу своего журнала, когда узнал, что его редактором хочет быть Кирилл Лазарев. Анастасию это поразило, но сопротивляться она не стала. Ей не хотелось лишний раз нервничать. Лучше согласиться сразу, а потом уже ставить свои условия, когда журнал будет принадлежать тебе.

По поводу передачи журналы в их руки было решено устроить вечеринку. И Анастасии пришлось долго рыться в шкафу, чтобы найти себе подходяще платье. У нее уже предательски начал проявляться живот, поэтому было очень сложно найти подходящее коктейльное платье.

— Кошмар! Ничего не налезает! — воскликнула Настя. Лазарев сидел на постели, уже одетый в черный костюм и галстук, и ждал ее. Она же находилась в гардеробной и мерила, непонятно какое по счету, платье. — Можно я пойду в свитере?

— Ты знаешь, что нельзя, — ответил Кирилл.

Настя вышла к нему в черном платье и повернулась спиной.

— Застегни, — попросила она. Кирилл взялся за собачку и медленно потянул ее наверх, но тут она остановилась и прекратила поддаваться. — Подожди, я втяну живот.

— А это возможно? — усмехнулся он.

— Заткнись! — Настя затаила дыхание и втянула в себя живот, насколько это было возможно. Молния действительно поддалась, платье было на редкость эластичное. Только она теперь была как в тисках, и платье немного сковывало ее движения. — Самое главное не делать резких движений. — Она повернулась к Кириллу лицом.

— Ага, а еще не забывай дышать, — проговорил он, посмотрев на нее. — А то ты уже синяя. — Анастасия хлопнула ладонью его по плечу.

Они прибыли на вечеринку с опозданием. Там уже было полно народу, и все пировали, и праздновали. Анастасия остановилась в дверях и с отвращением посмотрела на закуски, что разносили официанты. Морские гребешки, креветки, мидии и прочая морская кухня. Здесь пахло рыбой, дорогим парфюмом, где — то разлитым шампанским. Настя чувствовала все это так остро, что ее начало мутить.

— В чем дело? — спросил Кирилл, увидев, как она побледнела.

— Меня сейчас стошнит!

— Что? Я думал, ты будешь голодна…

— Видимо малышам не нравится морская кухня! — Настя положила руку на живот и взглотнула, проглотив подкативший к горлу ком.

— Все в порядке, самое главное не смотри на закуски, — сказал Кирилл и, взяв ее за руку, направился в сторону Романа Корнеева. Периодически мимо проходили официанты, и морские десерты оказывались у Насти перед носом. Ей с трудом удавалось сдержать рвотный рефлекс.

— О! Настя! Кирилл! — воскликнул Корнеев. Это оказался довольно брутального типа мужчина, с темными всклокоченными волосами, голубыми глазами и тонкой линией губ. От него пахло дорогими папиросами и виски. Анастасия поморщилась и потерла кончик носа. Она и не думала, что такие вечеринки, которые раньше были образом ее жизни, станут ей в тягость. — Наконец то Вы пришли!

— Пришлось задержаться, — сказал Кирилл, улыбнувшись.

— Хорошо, что Вы пришли, — сказал Корнеев. — Мне нужно Вас познакомить с моей помощницей. Это прозвучит глупо, но она переходит с журналом в вашу собственность.

— Очень хочется посмотреть на этого работоголика, — сказала Настя.

— Знакомьтесь. — Корнеев протянул руку к приближающейся к ним блондинке. Лицо Лазарева вытянулось при виде нее. А Анастасия не могла не отметить, что это была восхитительная девушка. Светлые золотистые волосы, небесно — голубые глаза и пухлые чувственные губы. Она была очень миловидна, и ее красное платье удивительно подчеркивало каждый изгиб ее тела. Настя с завистью вспомнила, как и у нее полтора месяца назад были такие же изгибы. — Это Николь Родионова, моя правая рука и главная муза нашего журнала.

— Привет, Кирилл! — улыбнувшись, она подлетела к фотографу и поцеловала его в щеку. — Я рада тебя видеть!

— Вы знакомы? — удивилась Анастасия.

— Ника… Моя бывшая жена, — ответил Кирилл, взглянув на Настю. Она затаила дыхание, что наверно еще похудела на размер. Анастасия никогда не видела его бывшею жену. Они только разговаривали о ней и то, только мельком. Настя не стремилась узнать о бывшей жизни своего возлюбленного, но теперь она была до глубины души поражена. Она предполагала, что его бывшая жена красива, как никак профессия модели обязывала ее быть такой, но что она на столько восхитительна….

— Николь, это Анастасия Романова, главный редактор журнала «Арабио» и главный член моей семьи, — сказал Лазарев и обнял Настю за талию. Его объятие немного успокоило ее, но она все равно находилась под неприятным впечатлением. Будто нутром она начала чувствовать неладное.

— Очень приятно, — Николь пожала ее руку. — Я много о Вас наслышана и мне будет очень приятно работать с Вами.

Анастасия немного нахмурилась, не понимая, правда это или она ей льстит.

— Взаимно, — еле улыбнувшись, проговорила она. Если бы не беременность, то она обязательно выпила. Ей сейчас очень хотелось почувствовать разливающуюся теплоту от виски внутри. Но потом Настя поняла, что думает о глупостях. Она никогда не позволяла кому — то вставать у себя на пути, у нее никогда не было соперниц. Почему же она сейчас так заволновалась? Николь прошлое, а она будущее Лазарева.

Все дело было в этом вожделенном взгляде Николь на Лазарева. У Анастасии сложилось впечатление, что в своей блондинистой голове она уже раздела Кирилла и непонятно, что вытворяла с ним.

— Думаю, Кирилл, тебе стоит произнести речь, — вдруг заявил Корнеев. — Люди хотят видеть своего нового редактора, а я хочу знать, что журнал переходит в нужные руки.

— Не волнуйся Рома. — Николь положила руку ему на плечо. — Под нашим руководством твой журнал не пропадет.

«Под нашим руководством?» — подумала Анастасия. Что за глупость она сказала? Настя никогда не позволит этой женщине подходить к управлению журналом. Как только Кирилл приступит к своим обязанностям, она обязательно попросит его, ее уволить!

— Если честно я не умелец говорить речи, — признался Кирилл.

— О, это просто! — улыбнувшись, Николь взяла его под локоть и повела к стойке с микрофоном. — Скажи пару занятных слов о том, как ты этому рад, что ты сделаешь все, что возможно для этого журнала и все! Все эти люди твои!

Анастасия проводила их взглядом и посмотрела на Корнеева.

— Почему Вы решили продать свой журнал? — поинтересовалась она.

— Ну, заниматься этим я всю жизнь не мог — сказал он и взял стакан виски с поднесенного ему подноса. Он предложил его Насте, но она качнула головой в знак отказа. — Я итак потратил на него десять лет жизни…

— И Вам не жаль потерянного времени? — удивилась Настя.

— Не жаль, когда знаешь, что журнал переходит в хорошие руки. — Корнее оскалил белоснежные зубы в улыбке и посмотрел на Анастасию. — Тем более я решил заняться другим делом.

— Не секрет каким?

— Я открываю свою винодельню, — признался Корнеев. — И уже приобрел пару виноградников на Кавказе.

— Удачи Вам, в этом нелегком деле! — улыбнувшись, она пожала ему руку.

— Спасибо! Будем надеяться, я не прогадал!

В зале раздался резкий писк микрофона. Все сразу посмотрели в сторону стойки, чтобы узнать, что происходит.

— Проверка. Раз, раз, — проговорила Николь в микрофон. Убедившись, что ее слышно Николь обратилась к залу. — Привет всем. Как Вам эта вечеринка?

Зал восхищенно завопил, кто — то засвистел, другие же захлопали в ладоши.

— Отлично, — улыбнулась она. — Но мы знаем, что эта вечеринка не просто тусовка высшего света. Журнал «Скапигайс» («scapegrace» в переводе повеса, шалун, развратник) переходит в новые руки. Наш дорогой Корнее Роман продает его очень хорошему человеку. Этот мужчина мой давний знакомый, я не понаслышке знаю, что он и сам еще тот, скапигайс. — Все заукали, в знак восхищения. — Встречайте, Кирилл Лазарев!

Толпа взорвалась аплодисментами. Анастасия тоже захлопала, но не с особым удовольствием. Теперь понятно, почему она не хотела, чтобы Лазарев был редактором. Она не будет его видеть, не будет знать, что он делает. Неприятно в этом признаваться, но Настя поняла, что потеряет контроль над ним. Теперь он не подчиненный, он такой же босс и волен делать, что захочет, особенно когда Николь рядом…. Нет, Кирилл так не поступит с ней….

Кирилл поднялся к стойке.

— Очень приятно слышать такое о себе, — улыбнулся он. Потом он замолчал, не зная, что сказать. — Я не умею говорить речей. Знаете, как — то раньше не приходилось выступать перед толпой. — Кирилл вздохнул. — Но я очень рад, что могу стать частью этого большого издательского мира. Рад, что мне теперь будет принадлежать такой журнал как «Скапигайс». Каждый молодой парень прячет такой журнал под подушкой, а мне теперь не придется его прятать. — Все засмеялись. Лазарев улыбнулся, толпа хорошо его принимала. Это его радовало. — Я сделаю все возможное для его дальнейшего развития. И постараюсь обнажить все оставшиеся высоты. — Снова взрыв хохота. Анастасия это не нравилось. Совсем не нравилось. Только сейчас она поняла, что Лазареву начал принадлежать журнал, который много работает с красивыми и обнаженными девушками. У него могло появиться много лишних соблазнов.

— Спасибо. — Кирилл сделал небольшой поклон и спустился в толпу. Кто — то начал пожимать ему руку, другие же одобрительно трепали его по плечу.

Анастасия качнула головой. Она должна ему доверять, ведь между ними были нешуточные чувства. Не может же он ее предать, когда она еще и носит его детей под сердцем.

Тут Настя вспомнила о том, что ее дико мутило. Она взглотнула, прижима руку к животу. «Тише! Тише! Мы не будем, это есть», — она говорила это больше тем, кто внутри нее, а не себе самой.

— Морские ежи? — спросил парень и сунул ей в лицо поднос с закусками. Настя прижала руку ко рту и, сдерживая себя, помчалась в женскую уборную.

Избавившись от избытка сегодняшнего обеда, Насте стало намного лучше. Она стояла перед зеркалом. Прополоснув рот водой, чтобы избавиться кисловато — горького привкуса во рту, она поправляла помаду на губах. Когда она привела себя в порядок, то осмотрела себя с ног до головы, остановив свой взгляд на животе. Она повернулась полубоком и оценила, насколько он вырос. Черное платье выгодно скрывало его, но Анастасия поняла, что с прилегающих к фигуре коктейльных платьев, придется перейти на платья с завышенной талией, а потом и вовсе отказаться от подобных вечеринок.

Анастасия вздохнула, с грустью вспоминая, как раньше кроме вот таких вот вечеринок, выгодных знакомств и прочих прелестей светской жизни, ей больше ничего не нужно было. Но потеряв, казалось бы, настолько важные для себя вещи, она приобрела намного больше. И снова она вспомнила Стаса, Лазарева, их семью и завтраки вместе. Анастасия улыбнулась. Подумаешь вечеринки! Это дело приходящее и уходящее, а вот ее семья величина постоянная.

Настя снова приблизилась к зеркалу и случайно рукой задела тюбик с помадой. Тот повалился на пол. Забыв о своем стесненном состоянии, она резко присела на корточки, и тут раздался треск. Разошелся шов на молнии платья. Анастасия встала и, сжав тюбик в руке, закрыла глаза, в ужасе осознавая, в какое глупое положение она попала.

Выйдя из уборной, она пошла вдоль стенки и пятилась от каждого прохожего как рак. На ее счастье Лазарев стоял рядом с одним из шведских столов. Оказавшись рядом с ним, она схватила его за руку.

— Нам нужно идти!

— Что случилось? — спросил он.

— Давай просто уйдем, — умоляюще попросила Анастасия. К столу подошел мужчина, чтобы взять какую — нибудь закуску, и она снова попятилась от него, спрятавшись за Кириллом.

— Да, что происходит? — усмехнулся он. Анастасия взяла его руку и положила себе на поясницу, чуть ниже талии. До Кирилла быстро дошло, что он прикасается к дырке на платье, потому что он отчетливо почувствовал кожу ее спины. Он засмеялся, а Настя посмотрела на него уничтожающим взглядом.

— Если мы сию минуту не уйдем… — угрожающе начала она.

— Ладно, ладно. Пошли, только давай закроем эту дырку, — завил он.

— Как? — спросила Настя. Он повернул ее к себе спиной и закрыл дырку салфеткой, так что это выглядело как маленький белый шлейф. Анастасия стиснула челюсть, понимая, что он продолжает издеваться над ней.

После они пошли через толпу. Лазарев держался позади Анастасии, прикрывая, так сказать, ее с тыла. Хотя бы за это она ему была благодарна. Облегчение, что свобода рядом быстро улетучилось, когда Настя увидела, что к ним идет Николь.

— Как? Вы уже покидаете нас? — удивилась она, перекрыв им дорогу. Настя посмотрела ей через плечо раздосадованная тем, что до двери осталось совсем чуть — чуть.

— Насте стало плохо, — сказал Лазарев, держа свои руки на ее талии.

— О! Да, — Николь посмотрела на ее живот, понимая причину недомогания. — Ничего это будет только в начале, потом ты будешь чувствовать себя хорошо, но будешь бесконечно толстой…

Анастасия нахмурилась. Да, кем она себя возомнила? У нее уже есть гинеколог, если она претендует на эту роль. Оказалось, что эта красивая женщина не отличалась умом и была большой выскочкой. Настя начинала негодовать.

— Нам правда нужно идти, — сказала Настя, останавливая бесконечную болтовню этой блондинки. Она сделала умирающий вид и потянула Лазарева ко входу.

До дома они ехали молча. Но Кирилл чувствовал, что Настя буквально кипит.

— Это надо! Я порвала платье! — воскликнула она, заходя в открытую Кириллом дверь. Он, потянувшись за ней, дернул салфетку. Дырка на платье обнажилась, и Анастасия перевернулась так, чтобы закрыться от него. Кирилл улыбнулся, и она не смогла устоять и тоже улыбнулась. Он приблизился к ней и обнял.

— И вообще, мне не нравится Николь! — вдруг заявила Настя. Она руками уперлась ему в грудь. Он удивленно взглянул на нее.

— Почему?

— Она заносчивая выскочка! И я хочу, чтобы ты ее уволил.

— Со временем уволю. А пока, она ознакомит меня с моим новым бизнесом.

— Нет, я хочу…. — Настя не договорила. Кирилл рванул дырку на платье дальше, и молния полностью разошлась. Она с облегчением почувствовала, как может свободно дышать. Но вместо этого она начала задыхаться, ощущая, как его пальцы, гладят ее спину.

— Чего ты хочешь? — спросил Кирилл. Он явственно ощущал подушечками пальцев как волоски на ее коже встали дыбом.

— Неважно! — пробубнила Настя. Он улыбнулся и прижал ее к себе, уткнувшись носом в ее шелковистые каштановые волосы. Ее смуглая кожа источала божественный аромат. Дерзкий, яркий, нежный, с пикантными цитрусовыми нотками. Этот запах свежести и легкого безрассудства кружил ему голову.

Глупышка! Она ревнует его к Николь, когда сама не знает, какой властью обладает над ним. Ее губы приоткрылись. Их форма всегда завораживала его — чувственные и четко очерченный, порочные и зовущие. Лазарев был готов идти за ними на край света. Он не удержался и провел по ним большим пальцем. Настя дотронулась до пальца кончиком языка и услышала еле слышный вздох Кирилла.

— Настя, ты играешь с огнем, — проговорил он.

— Может, я хочу сгореть, — улыбнулась Настя и помогла снять ему пиджак. Затем последовал галстук, а после ее ловких пальцев быстро расправились с пуговицами рубашки. Горячими ладонями она коснулась его плоского живота. Кирилл ощутил, как тесно воздуху в легких, прежде чем смог сделать следующий вздох. Ее кошачьи зеленые глаза томно смотрели на него, и он готов был взорваться.

Кирилл забрался пальцами под лямки платья и стянул его по плечам вниз. Ему захотелось облизнуться. На Анастасии было темное белье, довольно фривольное, подчеркивающие ее характер и намерения…

Лазарев взял ее на руки и понес наверх в спальню.

Он широко распахнул ногой дверь. Стремительно влетев в комнату, Кирилл направился прямо к огромной кровати, занимающей большую часть помещения. Аккуратно положив Настю на кровать, Кирилл опустился рядом с ней, они лежали по диагонали. Он прижался к губам Насти, слегка всасывая нижнюю, лаская ее нежными, настойчивыми движениями. Она с жаром ответила. Настя заставляла Кирилла продлить поцелуй, обводя языком его губы, пылко приникнув ртом к его губам. Она выгнулась ему навстречу, обнимая его за шею и запуская тонкие пальцы в волосы. Он навалился на нее всей тяжестью своего тела, и Анастасия непроизвольно задвигалась под ним.

Воспользовавшись моментом, Кирилл запустил руку под спину Насти и ловко справился с застежкой бюстгальтера. Его ладонь легла на ее грудь, и она затаила дыхание. Она всегда забывала, как нужно дышать, когда Кирилл вытворял с ней подобное. Его пальцы искусно дразнили и гладили соски на груди. Горячая волна пробежала по ее телу. Она застонала, продолжая изгибаться под ним.

У нее уже не было сил стонать, когда он оторвался от ее губ и принялся целовать ей шею в том месте, где бился пульс. Он исследовал ее тело миллиметр за миллиметром. Покрывая его бесконечными поцелуями, облизывая ложбинки и изгибы, разгоняя мурашки…

Он обхватил сосок и обвел его языком, слегка прикусывая. Наслаждение проникало сквозь кожу Анастасии. Она ощущала его кончиками пальцев, всей длиной ног и сильнее всего — бедрами, между которыми находился Кирилл.

— Боже… Ты знаешь, что это самая сладкая пытка на свете? — одурманенно простонала она.

— Тогда начинай выдавать секреты, — усмехнулся Кирилл. Пока он продолжал ошеломляющую ласку ее груди, его рука неспешно оставляла невидимые дорожки на животе и бедрах. Но он остановился у самой полоски черных трусиков. Единственный кусочек одежды, скрывающей ее от него. Пальцами Лазарев зацепил резинку и потянул вниз. Помогая ему, Анастасия бессознательно подняла попку. Он отбросил их через плечо, не глядя.

С нетерпением Настя принялась растягивать его брюки. И как он мог до сих пор быть одетым? Она совершенно забыла об этом. Он заставил ее забыть. Когда ширинка оказалась расстегнутой, она взяла в руку его мужскую гордость, высвобождая ее из брюк и приветствуя почтительным поглаживанием пальцев. Настя почувствовала, как Кирилл втянул в себя воздух…

Это нельзя было назвать похотью или стремлением завладеть друг другом. Это было что-то большее, когда на подсознательном уровне узнаешь его желания и когда безотказно стремишься доставить удовольствие друг другу. Они тонули в этом взаимном чувстве, и это принадлежало только им. В такие моменты время для них останавливалось и могло тянуться бесконечно.

Кирилл накрыл руку Насти своей ладонью, затем медленно отвел ее в сторону. Не давая ей опустить руку, он схватил ее сначала за одно, затем за другое запястье, свел их вместе, сжал в одном кулаке и придавил их к подушке, заставив ее слегка выгнуть спину. Его грудь прижалась к чувствительным грудям Насти, и она ахнула от пронзившей ее сладостной истомы. Наклонившись, Кирилл снова овладел ее губами. Руки находились над головой, тело было изогнуто и открыто для его ласк, от которых она не могла уклониться, да и не хотела. Длинные ноги Насти переплелись с ногами Кирилла. Он проникал в нее медленно и осторожно, но ее тело изгибалось, зовя его ускорить это осторожное продвижение. Лазарев не меньше ее хотел утонуть в этой страсти, но с учетом ее положения ему нужно было быть осторожным.

Настя обняла ногами его бедра, и он вошел в нее на полную глубину. Кирилл приподнял голову, их глаза встретились, и он сделал движение бедрами ей навстречу. Она выгнулась, сжала его своими бедрами, принимая мужскую плоть, и слышала собственные стоны. Сознание ее полностью отключилось, остались лишь ощущения и эмоции.

Кирилл, возбуждая Анастасию, повторял движения, взад и вперед. И ее тело, подчиняясь инстинкту, последовало за ним, вздымаясь навстречу и ускоряя движение. Языки пламени заплясали у нее под кожей, кости словно плавились. Это было невыносимое удовольствие! Ощущение веса его тела на ней, громовые удары сердец, блаженное состояние, которое все еще их не покидало, жар, волны, которые продолжали пульсировать под кожей. А затем произошел взрыв такой силы, который способен был сплавить не только их тела, но и души.

Настя лежала под ним оглушенная, потрясенная и в то же время умиротворенная. Когда она пошевелилась, Кирилл освободил ее из захвата, положил свои руки ей на грудь и провел ими вниз, вплоть до округлых ягодиц. Их дыхание смешалось.

— Из раза в раз происходит что — то невероятное. — Он нагнулся, потерся губами о ее губы, на мгновение приник к ним. Анастасия довольно замурлыкала. Она провела рукой ему по волосам, затем проскользила ладонью по его торсу, ощутив тугие мышцы на спине.

— Хорошо, что Стас остался у своего друга с ночёвкой. Не приходится сдерживать себя, — улыбнулась она, посмотрев ему в глаза. Лазарев усмехнулся и, отстранившись, откинулся на подушку. Настя прижалась к его груди. Он начал непроизвольно водить пальцами по ее плечу. — Ты сильно любил Николь? — вдруг спросила она. Его пальцы остановились.

— Почему ты спрашиваешь?

— Меня удивило, что она даже не вспомнила о своем сыне.

— Может, у нее просто не было времени, — предположил Кирилл. Его рука продолжила скользить по ее плечу, что Настя даже дернулась от дрожи, побежавшей по коже.

— А вы долго жили вместе? — снова спросила она и подняла голову.

— Настя, к чему весь этот допрос?

— Ты никогда мне о ней не говорил.

— Вероятно, это одна из тех тем, о которых я не хочу говорить. — Опять уставившись в потолок он закинул руку за голову.

— Почему? — Настя приподнялась на локтях. — Что она такого сделала? И даже если она что — то сделала, почему ты так мило с ней общался сегодня?

— Неужели ты ревнуешь? — удивился Кирилл, пристально взглянув на нее.

— Ничего подобного! — Она быстро качнула головой, а он улыбнулся. Ему это было приятно, но он не понимал причины ее ревности, ведь он даже повода не дал.

— Мне интересно, что будет, когда я с ней буду работать вместе, — как бы невзначай, вслух, произнес Лазарев.

— И как долго ты будешь с ней работать? — спросила Настя, притворно осматривая свои ногти.

— Столько сколько придется, — ответил Кирилл. Он заметил, как Анастасия не понравился этот не определенный ответ. Она недовольно насупилась. Ее губы свернулись в трубочку, а брови сошлись на переносице — весьма забавное зрелище. — Почему она тебе так не нравится?

— Потому что я ничего о ней не знаю, — ответила Настя. — И потому что ты о ней ничего не говоришь, будто что — то скрываешь от меня. Между нами не должно быть секретов, нам еще растить двух малышей.

Кирилл тяжело вздохнул. Гормоны это беременной женщины начинали давать знать о себе. Она начинала раздражаться по — любому поводу и так же беспричинно капризничать.

— Мы прожили вместе четыре года, — начал Кирилл. Анастасия подперла подбородок рукой. Четыре года — это довольно продолжительный срок, хотя и не слишком большой. Значит, между ними действительно были какие — то чувства. Внезапно Насте стало интересно, сколько продержатся их чувства? И будут ли они с таким же удовольствие заниматься любовью, как и сейчас? — Два года из них мы прожили вместе ради Стаса, вернее я терпел ее эти два года ради Стаса.

— Что случилось? — спросила Анастасия.

— Как я и говорил, она была моделью, и совсем не такого типа как Хайди Клум, которая без своих детей жить не может. Стас был ей в тягость, он постоянно оставался у Михаила или со мной, когда она бесконечно посещала светские вечеринки и подобные мероприятия, — сказал Кирилл. Он вздохнул. Анастасия поняла, что ему сложно было вернуться в свои воспоминания, а она будто специально настаивала на этом рассказе. Но ей хотелось знать еще больше о своем мужчине, ведь сделай она это у него за спиной, это было бы равносильно предательству с ее стороны.

— Иногда она не ночевала дома, могла прийти одурманенная алкоголем или какими — нибудь легкими наркотиками, именно поэтому мне легко было взять опекунство над Стасом, да и она как — то не настаивала, — продолжил Кирилл. — Я старался удержать ее, старался для Стаса, думая, что ему нужна мать, но такими темпами я все больше убеждался, что лучше найти более достойную для этого женщину, чем что — то переправить в ней. Горбатого могила исправит, — горестно усмехнулся он. — Последней каплей стала ее измена…

— Не может быть! — воскликнула Настя. Как Николь могла с ним так поступить? За красивой оболочкой оказалась ужасная душа. — С кем? — Эти слова слетели с ее губ, прежде чем она успела осознать их.

— Андрей Хмельнов, главный фотограф модельного агентства «Эль Моделс», — ответил Кирилл. — Она старалась попасть в это агентство через постель с ним.

— Это отвратительно! — поморщилась Настя. Конечно, и она не была без греха, всегда шла на разные хитрости и ловкости, порой очень хорошо манипулировала людьми, но, чтобы через постель добиться своего — это было вне ее понимания. Лучше пользоваться своим интеллектом, чем тупыми животными инстинктами.

Кирилл перевернулся на бок и положил руку ей на поясницу. Настя посмотрела ему в лицо. Эти до безумия добрые глаза! Как можно предать их или отказаться от них? До какой степени глупой надо быть? Она погладила его щеку тыльной стороной ладони.

— Не все такие как ты Настя, — сказал он, улыбнувшись. — В этом мне с тобой повезло.

— Но мы вместе всего два с половиной месяца…

— Чудесные два с половиной месяца, — прервал ее Кирилл

— Кто знает, что будет дальше, — договорила она.

— Думаю, в этом и есть прелесть жизни, не знать что будет дальше, — сказал Кирилл. — Но наверняка все будет примерно так… Мы вырастим Стаса и двойняшек, отправим их учиться в престижный колледж, после они куда — то уедут, устроятся на работу, найдут свою второю половинку, заведут семью, и мы станем дедушкой и бабушкой. Они с детьми будут приезжать к нам на праздники, мы будем дарить им теплые вязаные свитера, а потом мы умрем в один день.

— Это очень банально, Кирилл.

— Это всего лишь примерный сценарий.

— Когда вы расстались, Стасу было четыре года, сейчас ему восемь. Неужели ты был четыре года один? — поинтересовалась Настя.

— Ты такого плохого мнения обо мне? — Кирилл удивленно вскинул бровями. Настя сжала губы, пытаясь скрыть вину, которую ощутила при его взгляде. — Два года я встречался с нейрохирургом Катериной Знойной. Но, к сожалению, когда я сделал ей предложение, она отказалась. Она отправлялась путешествовать по миру, чтобы помогать тем, кто не может себе этого позволить. А после остановилась в Германии.

Настя задумалась. Она тоже хотела заняться развитием третьего журнала, что в результате заставило бы ее работать на износ, еще больше, чем она работает сейчас. И она так же пропадала бы на работе, так же предпочла работу семье. Анастасия знала, что она могла сорваться, ведь ее очень увлекала работа над журналом «Арабио». Тогда она стала бы как все женщины Лазарева. А ей совсем этого не хотелось, она слишком дорожила им и его сыном. Они стали для нее уже чем — то большим, чем семья. Это как часть тебя, которую если отнять, то ты пропадешь.

Только сейчас Настя поняла, пускай она навязалась ему с этими вопросами о его прошлом, но теперь она знает очень много. И самое главное знает, как не сделать ему больно. У него была довольно сложная жизнь, не получалось многое. Хотя в работе он показывает себя как истинный профессионал, вероятно, так сказывались его бывшие беды. Но сейчас, когда он с ней, она может улучшить его жизнь, и она уже сделала шаг к этому — она под сердцем носит его детей.

Настя потянулась и придвинулась к Кириллу ближе. Она прижалась губами к его груди и обняла его за плечи. Он гладил ее спину, волосы. В объятьях друг друга на них опускалось такое успокоение, что казалось в жизни больше ничего и не надо. Только он и она, и теплое кольцо рук вокруг его шеи, и ее талии.

В такой тихой и спокойной обстановке, Настя начала погружаться в сон, чувствуя свозь сонную пелену, как тихо дышит Кирилл. Он тоже понемногу засыпал.