В ожидании чуда (СИ)

***

На следующий день после посвящения в редакторы, Кирилл и Настя отправились в редакцию. Лазарев, чтобы ознакомиться с материалом, с которым ему придется работать и подписать контракт, а Анастасия, чтобы посмотреть, что этот журнал сам из себя представляет. Они обходили каждый кабинет, с интересом заглядывая вовнутрь. Но самое интересное их ждало в фото — студии, которых тут по большей степени оказалось несколько. Анастасия пыталась скрыть свое недовольство за маской чистого любопытства, а вот Кирилл, не таясь, следил за процессом съемки обнаженной девушки. Это была рыжеволосая красавица, с красивой фигурой и соблазнительными формами. А сколько их тут еще могло быть? Пышногрудых, с аппетитными попками, длинными ногами, или просто с точеной фигурой. На таких девушек всегда огладываются прохожие, в основном, конечно же, мужчины. Анастасия заволновалась. Столько соблазнов, и сам Лазарев может оказаться для них привлекательным «куском пирога», которым и самим девушкам захочется полакомиться. Конечно же, они не устоят перед ним, она ведь не устояла. Она сложила руки на груди, стараясь закрыться от всего этого.

Они стояли недалеко от Корнеева, который давал указания по съемки. Когда он увидел их, то сразу же направился в их сторону.

— А подглядывать не хорошо, — ухмыляясь, сказал он и пожал руку Лазарева. Анастасию он поприветствовал кивком головы. Она ответила ему тем же. — Нравится?

— Довольно занимательное занятие, — заявил Кирилл.

— Я слышал ты фотограф, может быть, как — нибудь лично займешь этим процессом? — поинтересовался Корнеев. Насте показалось, что она вздрогнула всем своим существом. Даже в животе что — то толкнулось, словно сами дети были против этого, но они еще не до такой степени были развиты, чтобы толкаться.

— Может быть, — протянул Кирилл. Анастасия уставилась в его профиль. Он что даже не хочет поговорить с ней об этом? Спросить ее мнения? Узнать все ее за и против, где против будет через, чур, много. Ей захотелось, как ребенку топнуть ножкой и убежать в слезах отсюда.

— Это последняя обложка, над которой я работаю, — сказал Корнеев и, обернувшись, продолжил следить за съемкой.

— Тебе будет этого не хватать, — заметил Лазарев.

— О да, — улыбнулся он. — К этому заметно привыкаешь. Тебя окружают красивые девушки, и они готовы на все, что бы ты ни сказал.

В ушах Анастасии это прозвучало как женская дискриминация. Она тоже снималась обнаженной для Лазарева, но тогда это приносило ей удовольствие. А что эти фото приносят этим девушкам? Популярность? Да, популярность на пару минут, пока мужчины сдают сперму в биологический банк. Настя с трудом верила, что сейчас Кирилл подпишет последние бумаги и конец. Он будет пропадать на этой чертовой работе, где черт знает, что твориться. Она сжала кулаки так, что ногти больно въелись в ладонь. «Прекрати себя накручивать Романова!» — мысленно поругала она сама себя.

Погрузившись в свои хмурые мысли Анастасия, не заметила, как к ним подошла Николь.

— Привет Кирилл! — она ослепительно улыбнулась ему.

— Здравствуй Николь, — поздоровался Лазарев.

— Анастасия. — Ханна взглянула в ее сторону. Настя нехотя подняла руку в знак приветствия. — Рома, документы готовы.

— Готов? — спросил Корнеев, взглянув на Кирилла.

— Как никогда, — улыбнулся он. — Я сейчас приду. — Он сжал ладонь Насти и направился за Корнеевым в сторону стола. При этом он заметил, как Анастасия сильно сжала его пальцы. Она не хотела его отпускать. Проводив его взглядом, она вспомнила, что осталась наедине с Николь. Она покосилась в ее сторону.

— Как твое самочувствие? — спросила Николь, заметив ее взгляд.

— Намного лучше, спасибо, — ответила Настя. Она устремила свой взгляд снова на Кирилла, надеясь, что Николь отвяжется, видя ее нежелание с ней разговаривать. Но видимо Николь упорно хотела с ней подружиться и втереться к ней в доверие. Как хорошо, что у Анастасии подобных намерений не было.

— Кирилл наверно рад, что скоро станет папой, — сказала она, посмотрев на ее живот. Всякий раз, когда она так делала, Насте хотелось скрыться от нее за ширмой. — Я помню, как он радовался рождению Стаса. Чудный мальчик.

— Да, чудный, просто прелестный, — тихо сказала Настя. На ее языке так и крутилось ляпнуть ей что — нибудь унизительное. Какая она отвратительная мать или мерзкая потаскуха. Анастасия вдруг поняла, что никогда так не злилась как здесь и сейчас. Николь говорила о своем ребенке как о совершенно чужом ей человеке. Как таких людей только Земля носит?

Анастасия почувствовала, как внутри нее все неприятно задрожало. Ей как будто стало плохо. Николь отрицательно на нее влияла, словно яд, въедалась в кожу. Она быстрым шагом направилась к Кириллу. Несмотря на то, что он разговаривал с Корнеевым, Анастасия взяла его за руку. Он тут же посмотрел на нее, с заботой глядя ей в глаза.

— Все хорошо? — спросил он, видя ее бледное лицо.

— Я не знаю.

— Анастасия, вам плохо? — заметил Корнеев. — Принести воды?

— Я хочу на свежий воздух, — заявила она.

— Принеси, пожалуйста, воды, — попросил Лазарев и повел ее на балкон.

На балконе Настя подошла к перилам и сжала руками металлический поручень. Она глубоко вдыхала воздух, пытаясь наполнить им все легкие.

— Что случилось? — спросил Кирилл. — Я отошел на минуту.

— Кирилл, я беременна, — сказала Настя.

— Ты думаешь, я идиот и не могу разобрать, когда у тебя беременный токсикоз, а когда нет, — жестко заявил Лазарев.

— Не кричи на меня! — воскликнула она.

— Я не кричу, я беспокоюсь, — более мягким голосом сказал он. Он подошел к ней и, прижав к себе, обнял. Анастасия головой прижалась к его плечу. Вот сейчас она чувствовала себя хорошо. Он не должен отходить от нее не на шаг. Интересно как он воспримет эту новость, если она ему скажет об этом? — Что случилось? — снова спросил Кирилл.

— Я не могу оставаться наедине с Николь, — открыто призналась Анастасия.

— Ты шутишь? — Он хотел отстраниться, чтобы взглянуть ей в лицо, но Анастасия еще крепче прижалась к нему и потерлась щекой о его плечо.

— Нет. Я не могу переносить ее, зная, как она поступила с тобой и с Стасом, — сказала Настя. Лазарев погладил ее по спине.

— Это было так давно.

— Какая разница? — Анастасия подняла голову, их лица оказались нос к носу. — Как бы ты чувствовал себя, если бы тебя бросила собственная мать? Слышал бы ты, как холодно она говорила о нем.

Кирилл прижался к ее губам и Насте пришлось замолчать. Они стояли вот так просто в обнимку и с прижатыми друг к другу губами, при этом пристально смотрели друг к другу в глаза. Анастасия непонимающе начала хмурить брови. Лазарев отстранился.

— Что это было?

— Я заставил тебя замолчать.

— Зачем?

— Потому что ты все принимаешь близко к сердцу. На данный момент ты беременна и тебе до всего есть дело, — сказал он, убирая пряди волос с ее лица. — Готов поспорить, что, если у тебя под сердцем не было этих хулиганов, ты бы ей что — нибудь ответила, нашла способ поставить ее на место. Ведь так?

Настя задумалась, поражаясь его гениальности. Он так просто ставил все по полочкам, когда она начинала простую панику. А ведь она и правда раньше не была такой. У нее было на все свое мнение, и слова она всегда находила, а сейчас как трусиха побежала «жаловаться папочке». Рядом с беременной женщиной просто обязан находиться подобный мужчина, иначе она пропадет.

Анастасия улыбнулась.

— Так я прав? — спросил Лазарев, заметив ее улыбку.

— Как никогда, — согласилась Настя. Она потянулась на носочках и вытянула руки над его шеей. — Знаешь, я хочу устроить вечеринку по поводу твоей новой должности.

— Как быстро ты переходишь от одной проблемы к другой.

— Не ерничай.

— Ну, ведь вечеринка уже была.

— Да была, но была она для их круга, а как же наши друзья и знакомые?

— Сколько денег мы тратим на эти вечеринки? Нам еще детей отдавать в колледж, — сказал Кирилл.

— У нас достаточно денег, да и на колледж мы еще отработаем. Два редактора в семье, такое не каждый день увидишь, — улыбнувшись, сказала Анастасия.

— Вечеринка так вечеринка, — пожал плечами Кирилл. — Разве я могу тебе отказать? Ты как ребенок, ей Богу, сколько тебе лет? — Настя засмеялась.

— Я принесла воды, — сказала Николь, заходя на балкон. Лицо Анастасии сразу изменилось, это заметил даже Лазарев. Николь протянула ей стакан. Анастасия, с не особым желанием взяла его в руки. — Но как я вижу, тебе, Настя, стало лучше.

— Она быстро пришла в себя, — сказал Кирилл. Он хлопнул ее по мягкому месту. Анастасия опешила от подобной игривости на глазах у постороннего.

— Я слышала, вы разговаривали о вечеринки, — сказала Николь. Анастасия нервно постучала ногтем по стеклу стакана. Она слышала. А что она еще успела услышать? Может она стояла там и подслушивала весь их разговор?

— Да, Анастасия хочет, чтобы и в нашем окружении знали о моей новой работе.

— Думаю, Рома, одобрит дополнительную рекламу, — заявила Николь.

— Ты хотела сказать «одобрил бы»? — уточнила Анастасия. — Потому что пять минут назад главным редактором стал Кирилл. И теперь он решает, что делать для этого журнала, а что нет.

Лазарев смерил ее взглядом. Давая понять, что надо опустить планку. Анастасия пришлось замолчать, потому что она уже почувствовала «запах крови» и могла бы просто не остановиться на сказанном.

— Тогда я составлю список? — предложила Николь.

— Не надо, этим займется Каролина, — сказала Настя. Она не хотела, чтобы Николь и близко подходила к плану этой вечеринки, еще лучше было бы, если бы ее самой на этой вечеринки не оказалось. — Беру все обязанности на себя.

— Ладно, — снова согласилась Николь. Она ушла с балкона.

— Тебе не кажется, что ты разошлась? — спросил Кирилл, полушепотом.

— Я просто представила, что этих хулиганов нет в моем животе, — сказала Настя, взглядом указав на живот. — Кстати, с такой же долей вероятности это могу быть хулиганки.

Лазарев, тяжело вздохнув, направился к выходу. Настя посмотрела на стакан с водой. Она, конечно, попила бы, но почему то, вспомнив о яде, исходившем от Николь, ей подумалось, что и в стакане тоже может быть яд. И она просто вылила воду через плечо, не заботясь о том, на кого внизу она выльется.