В поисках цели

Глава 13 - Сувениро

Действительно, всё уже убрали. Даже вон, кратер засыпали! Вот след от работы грейдера, а далее все сделало море. И... со следами присутствия что-то сделали. А, понятно, какая-то химия. Хлорка, и фиг знает что.

А не навредит ли это морю? Вряд ли. Остаточное излучение вторженцев нагадило бы больше. Но всё же, почему это все так тщательно скрывают? Зачем столько мороки и трудов? Технику... где брали? Как доставляли? Тут берег-то как бы высокий! И спусков нет пригодных. А в объезд — это не один десяток километров по побережью! Столько вопросов! А отпуск уже кончился. Я себя заставил сюда прийти только перед самым отбытием, когда до отправления поезда осталось всего-то пара часов.

Наверное, это психологическое. Я... не хочу возвращаться. Вновь окунаться в мир войны. Вернее, я боюсь, что погрузившись туда, уже точно не смогу вернутся назад, к мирной жизни. И для меня останется только один путь — путь война, путь смерти.

Отпуск кончился, как будь то мы сюда и не приезжали. Исчез, и растворился, как следи прибытия вторженцев. Хотя для мамы его собственно и не было толком — она отдыхала от силы последние три дня! Смерившись и расслабившись. Остальное время, что не была в больнице, была раздраконенным львом, что рычит и огрызается буквально на ВСЁ!

Солнце, песок, море, тина, медузы, соседи домика, жители еще одной гостевой избушки на одной территории — семя из пяти человек! Муж, жена и трое ребятишек, что заехали туда через неделю после нас. Хозяева поместья, что... просто «что».

Ну и конечно, исконное: я — изгибисционистка! Она — страшненькая! Как она считает. И нет чтобы заняться собой! А то просто "«я уродина!» — так можно и реально ею стать! Ну и «соседи по пляжу» естественно тоже. То жирные, то потные, то в масле, то загорелые, то белые.... в общем, дурдом без выселок. И только понимание, что отпуск вот-вот закончится, а она так нифига и не отдохнула, заставило её мальца расслабить булки, успокоить траханье, и просто получать удовольствие от солнечных деньков — нам реально повезло с погодой! И теплого южного моря.

А что эти дни дали мне? Мили...

— Что уж, и в туалет отойти нельзя? — сморщил я нос, глядя на суровое лицо матери, что встретила меня с порога гневным взглядом.

— В пять утра на целый час? При ПУСТОМ туалете?

— У соседей туалет с мягкой седушкой — отмахнулся я и примерился к весу чемодана.

Кирпичи и то легче!

И вот мы уже на вокзале, грузимся в состав, под аккомпанемент моросящего дождя. Пусть природа отдохнет — весь наш отпуск о капле с неба она могла только мечтать! Стояла лютая и беспросветная жара! И хотя в глубине континента было невыносимо душно, у моря — просто шикарно!

Первым в вагон летит чемодан. Вторым — чумодан номер два! Сувеныро! Кажется, там что-то брякнуло. И хрустнуло. И вообще звенят — потряс я этот ранец — точно что-то разбилось! Ну, не мои проблему! Я грузчик, а не доставщик! В вагон! И всё на третью полку нашего купе.

Как хорошо, что мы билеты купили заранее! И как плохо, что у меня опять нижняя полка. Печально-радостная мама, входит в вагон.

Печальная от того, что уезжаем. Что отпуск кончился. Что в понедельник — опять на работу! Но всё же, загар, и не так уж плохо приведённые дни, не могут не оставить свой след радости в её жизни. Уж этот отпуск она точно запомнит на долго! В том числе, и благодаря мне. А уж с какими эмоциями будет его вспоминать... время рассудит. А пока — третья полка!

— Саша!

— Чегр? — свесился я оттуда.

Мама указала головой на пожилую семейную пару. С чемоданами! А, ну да, от сюда все едут с сувенирами, и мне места на верху точно не останется. Зато можно махнутся полочками! Лица преклонного возраста точно не будут против одной полки внизу! А мама... ма уже на все согласна, её сейчас уже ничем не пронять.

— Огурцы! Пахвала! Помидоры!

— Кто продает огурцы с помидорами вместе с пахвалой? — изумился я, услышав данный выкрик.

А, ну да, торговцы на станции.

— Тот, у кого есть огурцы, пахвала, и помидоры! — просветила меня тетенька, лежащая на верхней полке рядом.

Полненькая, но ухоженькая. Я — пожал плечами.

— Или тот, кто перепутал речь.

Поезд тронулся, и станция с огурцами стала медленно смещаться в право. Еще один город пройден! И скоро мы будем дома. У многих в вагоне настроение... полу похоронное. Рработа! Работа ждет! Неунывающими являются только дети — им вообще до лампочки на всё на свети. И вагон, как небольшой парк развлечений.

Кстати! Я ведь тоже дети! Надо пользоваться! А то когда еще такой шанс представится. Для начала — шпагат! Давно мечтал... ну, три недели! С момента как покинули поезд. Не до того всё как-то было. Растянутся от полки до полки в проходе вновь, свесив жопу пониже.

— Ооо

Да, хорошая растяжка! А учитывая, что я почти не трогал железо, но очень, очень, очень, очень! Много плавал... А вообще уже бы пора мне подумать, чем я буду заниматься после школы. Встреча с магмойдами показала, что я лишний этому миру и на начало войны и военные действия могу точно не рассчитывать. А влезать в «мирские разборки»... не, не тянет! Вот вообще!

Местная, земная, битва между людьми, уже давненько не имеет ко мне никакого отношение. Отвоевал я своё в этом плане, и пусть, кхек, смертные, сами делят меж собою своё. Это не мои проблемы, не мои заботы, пусть как-нибудь сами разбираются без помощи вечного. Максимум, предельный максимум, что я буду делать в этом ключе, это защищать свой дом и свою мать. Остальное... разве что от нефиг делать.

Нет! Не хочу.

— Все же зря ты не пошла в гимнастки — сказала мать, глядя как я легко вернулся из обратного шпагата в обычный, и спокойно слез с полки, уступая проход меланхоличному парню, бредущему в туалет.

— Будь-то сейчас уже поздно — усмехнулся я, усаживаясь на полку рядом с матерью.

И почесывая затылок большим пальцем правой ноги.

— По... — мать задумалась.

Взяла мою ручку в свои руки, что-то там ощупала-осмотрела, обратилась к паре сидящей напротив и кушающей бутерброды с сыром:

— Как думаете?..

Вот будто они что-то могут знать! — возмутился я в душе.

— С такой растяжкой никогда не поздно. — выдала на это женщина.

А я задумался. Спорт? Бокс? НЕЕ! Мне нельзя! Для меня любая секция боевых искусств табу и под запретом! Она сделает только хуже. Я обучен убивать! И пусть в уличных драках без правил могу себя контролировать сдерживаться, в драках на ринге... я либо похерю боевые навыки, что мне по жизни нужнее любого спорта, либо... буду убивать.

Я не смогу одновременно думать как не навредить, и выбирать только удары нужной школы, боевой школы, для соблюдения правел ринга. Но! Если так подумать, те же гимнастки, в шестнадцать лет могут уже и на олимпиаду податься. А там и деньги и слава и почечую...

— А может все же в балет?

Волосы на моей голове привстали со своих мест несмотря на свою нехилую длину. Маман, ты меня так когда-нибудь зарежешь так и без ножа. Я, в балет. В принципе, латексные костюмчики есть и в гимнастике — дурацкое наследие третьего мира! Что вызывает приступы паники от одной только фантазии на тему меня в сим костюме.

Там тоже, были подобные вещи — костюмы невидимки. Вернее, визуально то это простой камуфляж, или даже правильнее сказать — просто черная одежда. Делать узорные пятна там или ленились или не умели. Зато этот костюм скрывал владельца и от магии, и от разномастных ищеек. Только вот... после пары часов пребывание в данной одежонки, человека оттуда можно было выжимать. Буквально.

Бедняга худел килограмм на пять! Начинал вонять как уже труп, нередко терял способность к самостоятельному передвижению, а из костюмчика пред сушкой выливали пару литров мутной вонючей жижи. И я, носил сею одежонку на регулярной основе. Живучий был, излишне.

Так что мои ассоциации с латексом... на грани отвращения. Я даже на областные соревнования по плаванью не пошел от того, что там надо было плавать в форменных купальниках, закрытого типа. Так, первое место городских и все. Если я залезу в гимнастику — волосы вновь начали шевелиться на моей макушке.

Не! Не надо! Ну нафиг!

— Иии раз! — выкинул я один чемодан из вагона — Ии д...

— Саша!

— Ой — ойкнул, и аккуратно вынес на руках «сумочку» с сувенирами проглотив всё свои мнения насчет «да она же больше меня вешает!» и «это эксплуатация детского труда!».

Подобрал большой чемодан, и взвалив его себе на спину... распластался по земле им пришибленный через пару метров бега — сия задача оказалась через-чур. Выполз из под «тела» — мамка попыталась его поднять и сильно озадачилась. И, вновь взвалив эту херь себе на горбину, не спеша поперся дозируя Силу и усилия, чтобы мышцы, спина, колени, бедра, не сильно ныли за подобное издевательство.

Интересно, сколько суммарных меня в этих чемоданах? И насколько странным выглядит подобный ездовой гномик в глазах общественности.

— Давай помогу. — как бы опомнилась мамка, тоже видимо об этом подумав.

— Угу, попробуй — передал я ей клетчатый баул с сувенирами.

Вернее, она типо его ручки в ручки взяла, удовлетворилась, и я тогда я их отпустил — сумка мгновенно коснулась асфальта.

— К. к, ка... — потеряла она дар речи вновь, силясь оторвать ношу от пола — Какая она тяжелая! — выдавила на выдохе, все же приподняв немного.

— Вот-вот. — пробурчал я не дольно, забирая сумку обратно — Говорила, не бери столько много сувениров!

Подумал и понял — я так себя угроблю! Придется так же как и при погрузке — таскать в две ходки. Иначе... и Сила не спасет. Точнее спасет, сначала сама и покалечив, но я через это проходить не желаю.

Так пусть и дольше, но зато надежней. Да и кому нужны эти сувениры? Например — стражам правопорядка, что уже хотели составлять протокол. Но увидев наши рожи, быстро ретировались — с туристов после отдыха даже загар не возьмёшь — стойкий! Как пустые кошельки.

А дома нас ждал сюрприз — хатку затопило. И, из-за соседей снизу, прибежавших стоило нам только явиться-обрисоваться в подъезде — как будто только и ждали! Готовились, и знали. Мы чуть не влезли крупные долги! Решив, что сами виноваты, и это у нас... а оказалось нас. Затопили те, что сверху! В общем, отдых кончился там же, где кончилась вокзальная платформа. Начались трудовые будни.

Для начала — тряпочкой! Собрать всю воду в тазик и в унитаз. Потом этой ж тряпочкой помыть пол. Потом совочком и веником, обмести отвалившеюся штукатурку... вновь вымыть пол. Повздыхать и начать отколупывать отваливающеюся плитку — все равно ведь упадет! Как и развалится промокшая насквозь мебель из прессованных опилок. И отвалятся обои со стен коридора.

— Эх... — вздохнул я вновь, ведь это мне еще везет — мамка сейчас как раз скандалит с соседями.

Чтобы одни, не катили бочку на нас — с чего они вообще решили, что это вообще мы?! А другие — взяли ответственность. И ладно у нас в фотоаппарате еще оставалось пара кадров — сняли на всякий все подтеки с потолка «в первозданном» виде. А то они уже, следы, отваливаются, вместе с штукатуркой, образуя неказистые, и ничего незначащие, пятна голого бетона и кирпича по углам.

Ужас. Прощай юг, привет урал, и будни трудовые. Рабского, детского, труда.