В поисках Лунного Камня

-Мы в орлиной тактике не большие знатоки, - пожал плечами Альстенд. - Впрочем, в донесении были описаны некоторые приемы, вот, извольте посмотреть сами...

Он протянул Драгу листок. Тот бегло просмотрел и покачал головой:

-Пока вижу только простые приемы, но коль армия у них немаленькая, они не искусством, а числом возьмут.

-Но разузнать подробнее не мешало бы. Недурно бы к военным лазутчикам прибавить кого-то из орлиных всадников, - заметил генерал Севен, командующий Анлардской армией.

Мария молча слушала, глядя в окно, где падали, сцепляясь одна с другой, большие пушистые снежинки, закрывая лед на дорожках. Как хорошо было бы выйти сейчас, поднять лицо навстречу снегу, пусть бы снежинки падали и таяли на щеках и веках...

-Нам надо немедля собрать и обучить воздушную армию, не один отряд, как сейчас, а сотни птиц, - сказала она.

-Да ведь как это сделать, Ваше Величество, - снова начал Дешан.

-Сколько у нас в стране белых орлов? - спросила Мария.

-До нескольких сотен будет, - подумав, сказал граф Альстенд.

-И несколько сотен всадников, -сказала Мария.

-Разве это армия? Ваше Величество, белые орлы никогда не смогут сравниться с боевыми, - начал возражать Драг.

-Да, знаю, - кивнула Мария. - Нам только и остается, как и фарлайнцам, не искусством, а числом брать.

Все помолчали, размышляя.

-Можно объявить о мобилизации, - медленно, обдумывая, начать Дешан. - Мобилизация белых орлов будет обязательна.

-Придется оплатить стоимость орлов, - заметил Севен. - Дорого обойдется.

-Можно их как в аренду взять. Платить небольшую сумму каждый месяц. А уж полностью возмещать, коли орел погибнет, - предложил Альстенд. - И всадникам- добровольцам платить как наемникам.

-Вполовину, и то им хорошо, новобранцам, - недовольно сказал Драг.

-Риску больше у них, капитан, если придется с черными орлами в воздухе столкнуться, едва ли много выживет, - вздохнул Альстенд.

-Итак, - Мария слегка прикрыла глаза, сосредотачиваясь, и начала диктовать решение. - Графу Альстенду проверить доступными ему средствами лояльность к нам Аркайны, также провести еще одну разведку, где будут наблюдать воины из Летучего отряда - кто пойдет, решайте сами, капитан. Военному министру - организовать немедленную мобилизацию...

Тут Мария остановилась.

- Нам надо собрать армию орлов, но так, чтобы не подтолкнуть фарлайнцев к немедленному вторжению.

-Нужен предлог, - сказал Теккелг, начальник военного штаба генерала Севена.

-Создание приграничных патрулей, - предложил Драг.

-Обучение второго состава Летучего отряда, -сказал Дешан.

-Создание армии для союзников?

-Личный воздушный эскорт королевы?

-Исследование Драконьего острова?

( "Только нам сейчас острова-то и исследовать" - послышались возражения и смешки).

-Отряд спасателей? Вон обвал в горах был недавно, так сколько туда пришлось добираться, чтобы людей спасти, да лекарей туда доставить, да в долину их перенести...

-Что ж, запишем, - властно сказала королева. - Военному министру - объявить и провести немедленную и обязательную мобилизацию белых орлов с тем, чтобы как можно скорее создать отряд спасателей для помощи мирным гражданам при пожарах, горных обвалах и прочих бедствиях, всадникам же назначить жалование наравне с наемниками. Лучшие из обучающихся будут зачислены после в личный воздушный эскорт королевы. Капитану Драгу всех своих бойцов откомандировать для обучения новобранцев, исключая один взвод, коему будет предписано постоянно быть готову к отражению нападения или к воздушной разведке. Генералу Севену устроить в удобном для обучения полетам месте военный лагерь, наладить поставку провизии, палаток для жилья и прочего, надобного для проживания новобранцев. Райнель... А вы, мой друг, возьмете на себя - провести кампанию в газетах.

Мария устало замолчала и обвела взглядом всех присутствующих. Приказ был вполне понятен, и, откланявшись, все начали расходиться.

Через несколько недель учебный лагерь Летучего отряда увеличился в несколько раз. Располагался он на равнине между южной частью Глухого Леса и рекой Опасной, чей исток был глубоко в горах, и она было странно-прозрачной, всегда очень холодной, купаться в ней не хотелось даже в самую жару. В ее течении было множество порогов, вообще, вся эта местность была каменистой, непригодной для земледелия, зато там было пустынно и достаточно просторно.

Полсотни всадников боевых орлов обучали каждый по два-три десятка новобранцев. Газеты достаточно долго говорили о создании спасательных отрядов, приводя в пример недавний обвал в горах. Сложно сказать, поверили ли фарлайнцы в подобную версию срочной мобилизации, во всяком случае, лазутчики пока не доносили ни о каких новых приготовлениях или передвижениях эрхов. Белые орлы с утра до наступления глубоких сумерек парили над заснеженными ветками темных высоких елей, над скованной льдом рекой, отрабатывая вместе со своими всадниками простейшие фигуры, учась взаимодействию. Когда всадники стали держаться уже абсолютно уверенно - этого несложно было добиться, поскольку их выбирали из тех, кто умел уже летать на орле - и когда они начали хорошо выполнять развороты в воздухе, две-три простейшие команды на согласованные действия, когда орлы приучились подбирать или высаживать людей и в глухом лесу, и в горах, тогда новобранцам было открыто, для чего их собрали в этом лагере. Большинство отнеслось к такому известию спокойно. И тогда начались учения с луками и камнями, имитирующими заряд тахарна, которые нужно было сбросить на заданную цель. Так же обучали общим навыкам воздушных дуэлей, владению мечом или шпагой, что было намного сложнее в воздухе из-за опасности поранить своего же орла.

Учения выматывали, наверно, непривыкших новобранцев, но ранние зимние сумерки не заставляли суровых командиров давать людям лишние часы отдыха. Вечерами жгли костры на берегу замерзшей реки, поджаривали на вертелах подстреленную в лесах дичь - неплохую прибавку к казенному пайку, пели песни и рассказывали истории. В новобранцы новой летучей армии шли и любители приключений, и проигравшиеся в игорных домах мелкопоместные дворяне, и недавние выпускники дворянских пансионов или юноши, еще вчера ходившие на занятия к домашним учителям. Лексикон юных новобранцев после таких бесед у костра изрядно пополнялся самыми разными словами, до того времени им незнакомыми, большинство из которых не являлось военными терминами. Несколько раз злодеи-командиры проводили ночные учения, после которых разрешалось отдыхать почти до полудня (в обычное время побудку играли на самой заре).

Но однажды сигнал побудки прозвучал задолго до рассвета.

Новобранцы, вспоминая недавно выученные слова, быстро оделись, выбежали из палаток и построились на площади в центре лагеря. Командир лагеря новобранцев - его голос гулко разносился в ночной тишине над лесом - произнес:

-Срочное донесение! Воздушная армия Фарлайна готовится к вылету! Мы не знаем, будет ли это десант, или отдельные диверсии, или организованная мощная атака. Потому есть приказ: встретить черных орлов на нашей границе и, приняв бой, остановить и обратить в бегство супостата!

Десятки раз отработанный прием - бегом к орлиным загонам, оседлать птиц для полета, проверить запас стрел, взять лук и шпагу, и, выведя своего орла на площадку, откуда они взлетали, сесть в седло, подняться в воздух на малой скорости, отлететь, давая место следующему, перестроиться в воздухе треугольником, и вновь, на самой малой скорости, двигаться за ведущим командиром, который указывает направление полета. Дождавшись взлета последних, командир Белого отряда даст приказ увеличить скорость. Командиры взводов летят по краям клина и в центре, в случае необходимости один громадный треугольник распадается на несколько маленьких, с отличной маневренностью треугольников-взводов.

Новобранцев охватывает странное чувство - в нем и тревога перед неизвестным, и очарованность таинственной морозной ночью, и восторг перед нежданным приключением, и желание испытать себя в "настоящем" деле... Командиры следят за строем, энергично покрикивают время от времени, то выравнивая строй, то подгоняя отстающих. Несмотря на бодрые команды, они на самом деле подавлены. Приказ есть приказ, и черную армию иначе никак не остановишь - но командиры понимают, что большая часть их белоснежного войска станет просто живым щитом и погибнет в первые же несколько минут боя, и хорошо, если с пользой. Но, несмотря ни на что, у анлардцев есть огромное преимущество. Командиры сотен и десятков - умелые воины, воевавшие в Летучем отряде. Фарлайнцы же - новобранцы все, включая командиров, поскольку никогда до того у них не было воздушной армии ( десяток переметнувшихся на сторону Фарлайна и вскоре уничтоженных бойцов Лучезара - не в счет).

Одежда летучих воинов всегда шилась из тонких шкурок тарков, речных зверьков. Их шкурки были мягкие, очень хорошо сохраняли тепло и не стесняли движений. Штаны, куртки с облегающими капюшонами, перчатки. У куртки был отворот, подняв который воин легко закрывал почти все лицо, пряча его от бьющего в лицо ветра и снега. Вот и сейчас всадники прятались за теплыми отворотами, на глаза они надели специальную маску, где лоб и нос были плотно прикрыты, а глаза закрывались тонкой прозрачной пленкой или решеткой.

Орлы, приготовленные для боевого вылета, кроме седел, в которых надежно держались всадники, также имеют свое собственное снаряжение - тонкие и легкие металлические пластины, закрывающие голову, грудь и живот. Эта кольчуга часто спасает им жизнь. Хотя стрела или меч пробивают такой панцирь, но в полете часто такие удары приходятся вскользь и не приносят птицам никакого вреда.

Ареус, командир Белого отряда, ведущий клин, вдыхая обжигающе-ледяной ветер и чувствуя, как сотни острых снежных иголок бьются о закрытое маской лицо и куртку, посматривал то и дело на горизонт. Первые тускло-розовые лучи уже легли на вершины елей. По данным разведки, на рассвете черные орлы будут уже над территорией Анларда. Он высылал то и дело дозорных, летящих чуть быстрее прочих вперед и чуть в сторону от основной колонны. Дозорные уже несколько раз возвращались, знаками показывая, что впереди пока пусто. Когда Ареус решил послать дозорных еще раз, он, повернув голову чуть влево, увидел надвигающуюся издали черную тучу. Едва ли это действительно туча, подумал он и, подняв левую руку, подал знак, повторенный всеми командирами взводов: "Приготовиться, стрелы на луки, стрелять без сигнала". Потом вскинул руку снова : "Разбиться на взводы! Маневр - обход вражьего клина!"

Теперь сомнений не было - это орлиная армия Фарлайна. Стремительно неслась, надвигаясь и разрастаясь, черная туча, слышались хриплый крики и клекот диких орлов.

Всадники, судя по курсу, которым двигался черный клин, направляли их на Анлардиан. Но анлардцы их опередили - сейчас они встретятся над Мертвым лесом - землей, принадлежащей Анларду и граничащей с Фарлайном. Однако белые орлы, если не изменят курс, сшибутся только с их левым флангом, прочие же фарлайнцы смогут улететь.

-Первый-второй отряды, живее облетаем! - донеслись заглушаемые ветром команды.

-Таранящие группы - готовьсь!

Полетели первые стрелы, посылаемые непривычными к битвам руками анлардских новобранцев. Первые протяжные и яростные крики раненных черных орлов. Один, всплескивая перебитым крылом, падает вниз, всадник, не удержавшись, выскальзывает из седла.

-Разбиться на сотни! - кричит командир фарлайнцев. Враги опомнились и сейчас начнут действовать. Черная туча начала разделяться, словно огромное черно полотно, расползшееся в блекло-сером небе на несколько кусков.

И началась страшная битва...

Таранящая группа белых орлов ударила в центр разлетающейся черный стаи. Свист стрел, безумные, страшные крики раненых черных орлов, протяжный клекот подстреленных белых, стоны задетых стрелой наездников. Орлы сшибались друг с другом, переворачивались, ломая крылья, сбрасывая всадников. Центр черных, протараненный ударной группой, был смят, десятки орлов падали на вниз, на землю, на острые стволы обгоревших, безлиственных деревьев. Тут и там слышался лязг мечей - всадники начали воздушные дуэли, кружа друг против друга, стараясь достать противника из-за мешающих крыльев птиц. Часть белых орлов обошла черных и, перестроившись, ударила, тесня врагов, мешая их ряды.

Страшным было небо над Мертвым лесом в то утро - все его пространство было закрыто черными и белыми птицами на многие сотни фанров, в воздухе вились, мертвым снегом падая на землю, окровавленные черные и белые перья. То тут, то там меткая стрела или коварный удар выбивал из страшной черно-белой стаи то фарлайнского орла, то анлардского, и они устремлялись вниз, то с трудом приземляясь, и тогда всадники воздушный бой переносили на землю, то беспомощно падая на мертвые стволы или гулкую мерзлую землю... Несколько птиц, черных или белых, направляемые испуганными всадниками, пытались выбиться из смертельной неразберихи первого боя, но такие первыми погибали от вражьей или своей же стрелы...

Внезапно командир фарлайнцев резко и громко выкрикнул непонятную команду. В пылу боя анлардцы не обратили внимание, лишь командиры взводов бросили беглый взгляд: не отделиться ли часть черных и не начнет ли какой-нибудь неожиданный маневр. Так и есть. Из центра вверх начала подниматься группа воинов, причем явно было, что несколько главных фигур в этом пока неясном маневре те пять -семь всадников, которые держаться в середине все плотнее окружающего их темного кольца, а еще с десяток воинов парят внизу, защищая от выстрелов.

Ареус не мог угадать пока, что они затеяли, но понимал, что нельзя давать им совершить задуманное. Он крикнул, напрягая голос, чтобы его услышали среди шума, криков и ожесточенных ударов мечами:

- Таранящие группы - в центр! Стреляем по верхним!

Командиры повторили его приказ, туча стрел полетела вверх, стремясь выбить птиц, защищающих несколько парящих над боем фигур.

Бойцы ударных групп, которые довольно далеко разлетелись в пылу боя, не обращая внимания на происходящее рядом с ними, с разных сторон помчалась вверх, стремясь разбить, рассеять живое кольцо, парящее наверху. Прошло не больше минуты с того момента, как Ареус заметил перестроение врагов. Что-то изменилось, почувствовал он. Он отмахнулся мечом от подлетевшего к нему фарлайнца, чей орел страшно и хрипло кричал, блестя желто-карими безумными глазами, и поднялся чуть выше, вровень с парящими над двумя армиями черными орлами, к которым неслись со всех сторон анлардцы на белых орлах. Он осмотрелся. Увернулся от стрелы, скользнувшей по металлическим пластинам орлиной кольчуги. Что-то изменилось... Будто облако, тяжелое, душное, сонное начало опускаться над двумя бьющимися насмерть армиями. Но оно, как сеть, падало на белых орлов и их всадников и миновало фарлайнцев. Ареус почувствовал, что смертельно хочет спать, что руки не слушаются, воздуха не хватает... Его орел тоже держался в воздухе неуверенно, словно силы покидали его, и Ареус чувствовал, что он может начать падать... Ареус часто бывал в таких ситуациях, когда в бою фарлайнцы применяли колдовство. Он знал и ненавидел вот это ощущение - тяжесть давящей чужой воли. Несомненно, там, наверху, были чародеи, которые просто не успели навести чары в начале боя - они не ожидали встретить врага. Надо уходить немедленно...Ареус представил, что будет если они останутся- сотни медленно падающих, сопротивляющихся чарам, но засыпающих в полете птиц...всадники, выпустившие узду из рук, выскальзывающие из седла... стрелы, летящие им вслед... и добивающие мечи фарлайнцы, пикирующих за беспомощными анлардцами... Он вздрогнул...Но если анлардцы сейчас улетят -пусть потрепанное, но все равно многочисленное черное войско двинется на столицу...

Командир взметнул в воздухе руку в жесте "всем уходить!" и громко продублировал эту команду голосом. Командиры взводов повторяли его, собирая и отводя бойцов на расстояние, недосягаемое для чародейства. Отдельные бойцы еще вели воздушные дуэли, кто -то еще пускал стрелу за стрелой, кто-то боролся с навеянным чарами сном... Но через несколько минут отряд белых орлов был собран в боевой клин, в отдалении от черного отряда, также выровнявшего строй и, радуясь, что удалось оторваться от противника, стремительно понесшегося по направлению к Анлардиану.

Ареус знал, что Анлардиан готов будет отразить атаку, ведь он сразу после получения известия о вторжении черных орлов послал в столицу и во все крупные города вестовых. Баллисты будут наготове, лучшие лучники, способные без устали класть стрелу за стрелой на тетиву, выйдут на стены. И все же ущерб может быть огромным и опасность велика. Ареус снова вскинул руку. Командиры взводов подлетели к нему. Громко, перекрывая голосом шум орлиных крыльев, он приказал следовать за черными орлами, не теряя их из виду, затем, когда они подлетят к столице, снова пустить вперед ударные группы, чтобы они протаранили и разбили черный строй, так же велел лучникам, как обычно, держаться впереди, так как они стреляли на более дальнее расстояние, с тем, чтобы, подлетев к черному войску, они бы выцеливали только чародеев. Лететь они должны были с той же скоростью, что и черный отряд, не быстрее, чтобы не спровоцировать их на новую магическую атаку, а прибавить скорость и попытаться догнать врага они должны были тогда, когда фарлайнцы долетят до столицы и хотя бы отчасти отвлекутся на защитников города. Тогда у анлардского Летучего отряда будет возможность атаковать и уцелеть... не всем, но тем не менее... Ареус велел трем лекарям спуститься вниз, помочь тем, кто все же подвергся фарлайнским чарам или просто был ранен, помочь выжившим - если таких найдут.

Три белых орла величественно и плавно начали снижаться над Мертвым Лесом.

А для остальных снова начался полет - ветер с колючими ледяными крошками в лицо, шумные взмахи белых крыльев со всех сторон, тревога и еще не ушедший азарт первой битвы...

Внезапно один из впередсмотрящих вскинул руку в знаке, говорящем "враг замедлил ход". Ареус поднял подзорную трубу, велев своему орлу подняться над строем. Он увидел, как навстречу далекому черному облаку летит небольшой белый отряд, трудно было понять, сколько именно, но, если за ним не следуют более внушительные силы (а откуда бы им взяться, если в столице есть только небольшой охранный летучий взвод, а основной Летучий отряд сейчас ждет его, Ареуса, команд), то этот летящий со стороны столицы отрядик просто обречен. Но раз они выпустили его навстречу фарлайнцам, значит не рассчитывают на оборону с земли...значит, придется им помочь, любой ценой...Ареус взметнул руку вверх и десятки командиров повторили знак : "Вперед, начинаем атаку по прежнему плану!" - то есть, сначала вступают в ход лучники, затем ударные группы, затем арбалетчики - и далее вновь воздушные дуэли, выбивание врагов одного за другим, схватка, не на жизнь, а на смерть.

Теперь это был уже не полет, а гонка, встречный ветер хлестал по лицу, сотни белых крыльев, сотни шумных всплесков, протяжный крик первого раненого орла...

Фарлайнцы развернулись в их сторону, оставив небольшую защиту от врага, прилетевшего со сторону Анлардиана. И снова началась битва, стрелы свистели казалось прямо над головой, первые наездники уже сошлись в яростных, беспорядочных дуэлях, новички кидались в бой, забывая приемы, пройденные на учениях, ориентируясь только на цвет вражьего орла и только стараясь достать противника и уцелеть самому... И снова Ареус почувствовал странную сонливость, они успели достать выстрелами двух чародеев, и Анлардианский отрядик отвлек врагов, но тем не менее... если ударной группе не удастся пробиться в центр...а, кажется, им не удастся...

Одна из ударных групп била сверху, подстреленные орлы подали вниз, мешая защите из двух десятков орлов, бывших живым щитом над колдовавшими чародеями, путая им строй и давая возможность - ценой своей гибели - пробить эту защиту... Еще два чародея погибли... но их было еще с десяток... И тут внезапно Ареус почувствовал странное - чары, еще не овладев им окончательно, начали ослабевать, исчезать... Он дернул за узду и орел, послушный его приказу, взлетел еще выше над полем, нет - небом битвы. Он увидел то, чего никак не мог ни ожидать, ни объяснить.

Белый отряд наступал, фарлайнцы отбивались, но была видна сумятица, беспорядок в их рядах... Чародеи бестолково суетились в центре своей защиты, и было очевидно, что анлардцы больше неподвластны их волшебству, они теснили врага, врезались, рассекая строй, в самый центр вражьего войска, арбалетчики выбивали растерявшихся фарлайнцев десятками. А дальше случилось нечто, еще более удивительное: множество черных орлов, не все, но очень и очень многие, словно очнувшись от зачарованного сна, издавали дикие, яростные крики и, поднявшись ввысь, свободно и величаво взмахнув крыльями, поворачивались с сторону родных скал и улетали, провожаемые протяжными криками белых орлов, прощавшихся с ними не как с врагами, а как с освободившимися собратьями...

В маленьком отряде, прилетевшем из Анлардиана, была, надежно закрытая живым щитом белых орлов, королева Мария, принесшая к месту боя двух армий Великий Камень. Все ее усилия - и все силы Камня, который почти истощился на долгие годы после того - ушли на то, чтобы полностью лишить присутствующих чародеев волшебства... вся магия, как щитом, была закрыта Камнем и возвращалась к творящим ее эльфам без вреда для Анлардцев. Оставшиеся фарлайнцы сдались или были уничтожены. Так была уничтожена воздушная армия Фарлайна...

Глава 10.

Вернувшись домой, Тарн переоделся, велел подать завтрак в кабинет, написал наскоро записку Аиллим, что все завершилось благополучно, и лег на диван, задремав в ожидании завтрака. Он разломил пышный теплый круассан, запивая его горячим шоколадом, как в дверь постучали.

-Ваше сиятельство, - зашептал слуга (он видел, что барин уезжал, вернулся раненый и смекнув, что уезжал его барин на поединок, не хотел теперь его беспокоить без необходимости).

-Ну, что тебе?

-Письмо, Ваше сиятельство. Написано - срочное, я уж и не знаю...

-От кого?

-Из гостиницы, Ваше сиятельство.

-Давай.

Тарн разорвал конверт со штампом гостиницы - адрес был написан летящим от волнения почерком, вынул листок дешевой бумаги.

"Ваша Милость, да что же это делается, помер ваш враг, полчаса тому. Это же лекарь придворный а я то думал офицер какой, известное дело те сорвиголовы и им на поединок пойти ничего не стоит, а за лекаря то убитого мне в темницу прямая дорога. Сижу вот жду как дознаватель приедет, а хозяин гостиницы даже выходить не велит - говорит такое дело, убежишь ты а мне отвечать за смертоубийство. Ваша милость я Вам помог по просьбе Вашей но теперь мне погибель прямая, не бросайте Вы меня в такой беде одного разделываться за все".

Так, подумал Тарн. Араэль убит. Лекарь перепуган. Убит придворный врач - это дело серьезное. Жаль Араэля ему не было - тот шел драться, зная, что может потерять свою жизнь, и готовясь отнять чужую. Так же, как и Тарн мог быть убит. Тарн поднялся. Полковой лекарь, которого привез его слуга, заплатив ему десяток золотых, не смог спасти эльфа...кстати, странно, ведь рана была несмертельной. Ну да ладно. Прятаться от гнева королевы он не станет.

Тарн позвал слугу, велел ему найти адъютанта, с тем, чтобы тот отправился в гостиницу возле дороги к Лейрнскому лесу и ответил бы дознавателям все, что те спросят. В темницу его, герцога Тарна, королева посадить не посмеет. Неужели она решиться ссориться с высшей знатью Анларда? Нет, едва ли. Тарн пожал плечами, слегка поморщившись - рана немного болела.

Посланец Тарна ответил полицейскому дознавателю на все вопросы. Тот почтительно кивал, полкового лекаря отпустил сразу, как адъютант рассказал о поединке. Когда дознаватель записал рассказ адъютанта и присоединил записку Тарна.

-Передай Его Сиятельству, что дело понятно, и более вопросов у меня будет, - почтительно поклонился дознаватель.

По принятому порядку, обо всех поединках, окончившихся смертоубийством, глава сыска сообщал королеве на ежедневном докладе.

На следующий день, когда Мария пила утренний кофе и выслушивала новости вчерашнего вечера и ночи, глава сыска в немногих словах рассказал о происшествии и перешел к следующей теме. Мария остановила его.

- Причина дуэли?

- Сие неизвестно, Ваше Величество, полагаю, из-за какой-либо девицы. А может статься, личные счеты.

-Как так? Придворный лекарь мертв, а вы не знаете, отчего! Пошлите военный наряд за Тарном, немедля, и доставьте его во дворец.

Райнель наклонился к ней и тихо шепнул:

-Душа моя, не надо.

Глава сыска, помедлил, ожидая, не будет ли отменено приказание, затем поклонился и вышел.

Мария посмотрела на Райнеля:

-Как? Он без повода убивает человека, и все должно ему сойти с рук?

-Я уверен, что был такой повод... И подумай, душа моя, Тарн - герцог, начальник дворцовой охраны, его род - один из древних родов Анларда, и если его арестовать...

Вчера дядя Райнеля к себе. Конечно, Райнель знал о дуэли - один из секундантов был его приятель - но не представлял, что это имеет отношение к Аиллим. Он не думал, что то давнее знакомство было продолжено, да и забыл про него давно. Хозяйка магазина честно держала слово, не говоря никому о ссоре, но в магазине была в тот момент дама, жена барона Грельта, их знакомого, отлично знавшая Аиллим...

Мария встала и, не оглядываясь, пошла в свой кабинет. Араэль был для нее не просто врачом, он был эльфом, чья дальняя родня была из тех же краях, что и она, он был ей как воспоминание о родном доме... И вот, он убит, "из-за какой-либо девицы"! Никто не может убивать безнаказанно.

Райнель прошел за ней в кабинет.

-Ты во всем права, но посмотри с другой стороны. Военные, да и те дворяне, что не служат, не позволяют никому задеть свою честь. Обычай поединков...

-Злой, глупый обычай, который надобно отменить, совсем уничтожить!

-Но пока он не уничтожен. Я не спорю, душа моя, поединки часто оканчиваются не так, как надо бы по справедливости, но коли сейчас начать всех поединщиков под арест брать, так надобно большую часть офицеров под замок посадить. А подумай, что скажет дворянство - ты всех восстановишь против себя, тем более, знать...

-Так ради знати мы простим убийство?

-Не простим, но, разумею, надо действовать осторожнее...

Мария подошла к столу и положила перед собой бумаги, принесенные утром.

-Твое стремление помочь весьма похвально, но я сама распоряжусь, как должно. Не утруждай себя, - произнесла королева ледяным тоном. И Райнель почувствовал себя комнатной собачкой, которой занимаются лишь в минуты отдыха...

Тарн наблюдал за учениями, когда к нему подошел посланник от главы сыска, с тем, чтобы передать приказание королевы. Тарн недовольно пожал плечами, приказал одному из лейтенантов смотреть за учениями, сам же направился к королеве.

Мария ждала его в небольшом бело-голубом зале, где обычно проходили неофициальные приемы.

-Итак, герцог, ваш поединок... - сказала она ровным и спокойным голосом. - Можно ли узнать причину?

-Ваше Величество, в этом деле замешана дама, или лучше сказать, юная девица, - так же спокойно ответил Тарн. - Я прошу вас не спрашивать ее имя, могу сказать лишь одно - поединок был справедливым и...

-Из-за благосклонности какой-то девицы вы устраиваете смертоубийство? Герцог, вы будете арестованы и взяты под стражу. Суд решит вашу участь.

Мария позвонила в колокольчик, вошел ожидавший в соседнем зале военный отряд. Тарн был не удивлен - ошеломлен. Под стражу? За дуэль? Его?

Он не сказал ни слова и молча шел в середине отряда гвардейцев, вежливо конвоировавшими его в Азль - Темную Крепость, построенную еще двести лет назад на окраине города. Ехали они в закрытой карете. В дороге Тарн молчал, так же как и охрана. Ему разрешено было послать за личными вещами (перед тем, как передать ему эти вещи, они должны были пройти досмотр в Замке) и отдать распоряжение мажордому, учитывая, что отсутствие Тарна затянется на неопределенное время.

Тарн шел по длинным коридорам Темной Крепости. Нежилой, затхлый запах исходил от холодных стен, далеко разносился гулкий стук шагов арестованного и стражи...

Когда железная скрипучая дверь медленно и тяжко закрылась за ним, Тарн подошел к окну, забранному решеткой с толстыми стальными прутьями, и посмотрел вдаль. Серые поля с пожухлой травой, какие-то бедные домишки, редкий лес с облетающими листьями, бездонное, тускло-серое небо. Если будет суд, то по закону за дуэль ему грозит смертная казнь. Или долгое заключение, если суд решит смягчить приговор. Если суду будет позволено смягчить приговор - лучше сказать так. Он взялся одной рукой за решетку, стараясь подавить гнев. Эльфийская стерва! Он служил ей верой и правдой, хотя все эльфы с их непонятным волшебством были ему глубоко чужды, иные - ненавистны. Он видел, что представители знатных родов - людей - оттесняются от управления государством, на их место ставятся эльфы или полуэльфы. Но никогда он не вникал в дворцовые козни, интриги и перемещения, следуя девизу своего рода: "Правители меняются - Анлард вечен". Что он может сделать? Или ждать и...принять то что приготовила ему судьба... Или попробовать бежать. Тогда его имения конфискуют, он останется нищим изгнанником. Навсегда потеряет Анлард. Его предки жили в этой стране, управляли ею, в его роду были некогда короли. Он не может бежать из Анларда, разве что только для того, чтобы устроить переворот... Останется здесь или убежит, Аиллим он потеряет... Тарн посмотрел в небо. Высокое, бездонное, с бесконечно тянущимися облаками... Тарн отошел от окна и сел на постель, обхватив голову руками.

...День сменялся новым днем. Суда все не было, Тарн узнал от Райнеля - посещения не были запрещены - что Аиллим увезли в дальнее поместье. Он ничего не ответил, но подумал, что так в самом деле будет лучше... Ему были позволены любые посещения - в первые несколько дней там побывал наверно весь полк гвардейцев, и "вообще всякие бароны, графы, а уж кого помельче я и не считаю" - как рассказывал вечерами своей жене тюремный смотритель. Он должен был по правилам присутствовать на свиданиях заключенных, но когда он, приведя первого посетителя к Тарну, встал в уголке (сесть не осмелился), Тарн сказал безразличным тоном : "Пошел вон". И смотритель тихо вышел, прикрыв дверь.

Дни шли за днями. Ранняя ясная осень давно прошла, стояли дни беспросветных дождей, утреннего инея на пожухлой траве, тусклых красок и тоскливого завывания северного ветра. У Тарна в камере постоянно горел камин, но каменные стены плохо хранили тепло, окно закрывалось деревянными ставнями, в которых были щели, и в камере всегда стоял холод.

Тарн не понимал, почему все нет и нет суда. Впрочем, он не слишком много думал об этом. По приговору или без приговора, здесь он проведет долгие годы. Едва ли суд приговорит его к смертной казни, это уж было бы чрезмерно, даже для эльфийской стервы. Он не пытался узнать что-либо об Аиллим. В первый и единственный приход Райнеля Тарн сказал ему:

-Передай ей, что я здесь на долгие годы. Пусть поймет это и больше не ждет.

Райнель замялся. Тарн посмотрел на него ледяным взглядом, не прибавив ни слова, и тот кивнул. Больше Тарн никогда о ней не говорил.

Мария готова была созвать суд в первые же дни после дуэли. Однако, узнав о том, что Тарн арестован, многие - и не только люди, которых в последнее время при дворе становилось все меньше, и эльфы тоже - просили за него, приводили в пример известные всем поединки, случившиеся в прежние дни, когда дуэли заканчивались смертью одного из поединщиков, но хотя все знали имя второго, никто его не преследовал. Даже граф Эльстам, ее старый друг, сказал ей:

-Ваше Величество, позвольте сказать, много разумнее было бы посмотреть на дуэль сквозь пальцы. Дворянство никогда не откажется от права на поединок в защиту чести своей или же чести дамы. Наказывать всех невозможно, а наказать лишь одного - несправедливо.

Мария гневно ответила:

-Так, стало быть, отпустить его? Как будто за ним нет вины?

-Лучше бы и вовсе было не заключать под стражу...

Мария задумалась. Она жалела, что начала разбирательство с поединком. В самом деле, лучше было бы смириться с обычаем, просто тихо удалить Тарна от придворной службы, показав этим, что подобные ему смутьяны никогда не будут иметь веса в государстве. Устроить суд ... но, по закону, суд должен будет вынести суровый приговор.

-Ваше Величество, осмелюсь предложить вот что. Пусть суд состоится, а вы после смягчите приговор. Тем более, он уже несколько месяцев в тюремной крепости, стало быть, уже наказан хотя бы отчасти. Да и установили, что умер врач придворный не от смертельной раны, а случайно шпага задела вену на ноге, вовремя не перевязали...

Мария, подумав, согласилась, это решение показалось ей наиболее мудрым.

-И в отставку сразу не отправляйте. Дайте ему иную должность, не при дворе, а после видно будет...

Утром следующего дня Тарн сидел около камина в уютном кресле, доставленном в крепость из его городского дома. Он читал книгу, точнее, прочитав несколько строк, застывал в задумчивости, глядя на книжные листы. Дверь в камеру заскрипела.

-Ваше Сиятельство... - пробормотал смотритель.

Тарн увидел, что в дверях стоит конвойный гвардейский взвод.

-Извольте собираться...

Тарн бросил книгу на столик около камина и принял из рук смотрителя плащ - слишком холодный для нынешней погоды, тот, в котором его арестовали. Он не стал спрашивать, куда его везут и зачем. Молча кивнул капитану гвардейского взвода и вышел вслед за ним, не взглянув на смотрителя. Карета быстро доставила его к высокому серому зданию королевского суда.

В зале суда никого не было кроме трех положенных судей и адвоката - это был их семейный адвокат - а также стражи. Тарн спокойно прошел на место, где положено было сидеть подсудимому.

Суд продлился пятнадцать минут. Главный судья зачитал обвинения, Тарн не стал оспаривать ни единого слова. Адвокат произнес пламенную речь о дворянских обычаях и военных заслугах Тарна. Судья удалились на совещание на три минуты, затем пришли с написанным заранее решением и зачитали приговор - заключение на десять лет в крепости Азль. Тарн ни слова не сказал на приговор и через полчаса уже был вновь у того же камина, в той же камере, с той же книгой, в которую он так же рассеянно смотрел, как и утром.

Вечером же случилось неожиданное. Вошел королевский гонец и зачитал приказ, где ему было объявлено монаршее прощенье - и двери камеры открылись, чтобы выпустить его на свободу.

Тарн ходил по кабинету в своем городском доме. Он был не просто зол. Он был в бешенстве, вне себя. Зачем он сидел несколько месяцев в крепости, если его выпустили по одному королевскому приказу. Что за самодурство! Зачем надо было собирать этот суд, который прочел написанный ранее приговор! Зачем говорить о законе, если любой приговор отменяется тут же королевским приказом! Тарн решил утром не медля ехать во дворец и просить отставку. Ни одного дня больше на службе у эльфийской стервы. А потом узнать, что сейчас с Аиллим, где она.

...Когда Тарна заключили в крепость и о поединке стало известно всем, вечером этого дня к барону Сеттену приехал его старый друг - тот самый, чья жена случайно увидела ссору Тарна и Араэля. Трудно было не догадаться - из-за кого. Сначала беседа шла в гостиной, затем они перешли в кабинет и заперлись там. Затем в кабинет была вызвана компаньонка Аиллим. Через пять минут оттуда послышались крики : "Уволю! Выгоню!" Еще через десять минут госпожа Эйкненн, с обычным равнодушно-неприязненным выражением лица и с двумя чемоданами, в которых лежали ее вещи, покидала свои комнаты, а также особняк барона Сеттена. Карету ей не предложили, и пришлось брать наемную. А барон велел позвать Аиллим в свой кабинет, где кроме него уже никого не было.

Аиллим поднялась по лестнице на второй этаж. Она слышала дядины возмущенные крики, видела изгнание из дома госпожи Эйнен и догадывалась, что дяде стало что-то известно. О том, что Тарна заключили в крепость, она не знала.

Когда Аиллим вошла в кабинет, дядя ходил взад-вперед, три лампы с горючей водой ярко горели на стенах.

Она закрыла дверь, и дядя к ней обернулся.

-А, явилась, матушка! Изволь-ка сесть да послушать! - сердито крикнул он. Лицо его было красным, он тяжело дышал. Аиллим робко опустилась на краешек кресла, стоящего в углу напротив дядиного рабочего стола. Она закуталась плотнее в шерстяную шаль, ей стало зябко, неуютно и страшно.

Дядя, все так же с трудом дыша, остановился перед ней.

-Что же ты натворила? Как могла? Где твой стыд? Молчишь, милая? Нет, ты отвечай, отвечай! Что глаза прячешь - стыдно смотреть? Срамница, позорница! Меня опозорила, всю семью. Завтра же, на самой заре, уедешь, прочь отсюда, в деревню, под замок, навечно! Я дознаюсь, кто тебя научил такому. Я из него всю душу вытрясу. А тебя - в чулан, под замок, с глаз долой. Так мне отплатить, ведь родной дочерью считал, все капризы...книги любые, учителя лучшие... И такое учинить! Отвечай немедля, как такое надумала, как посмела!

Аиллим никогда не слышала от дяди такого тона, она была насмерть перепугана, ни слова сказать не могла.

-Отвечай! Ты смотри-ка - тихоня, тихоня, а что натворила!

Аиллим молча давилась слезами, прижимая к лицу платок. Дядя, видимо дойдя до точки кипения, схватил ее за плечи и стал в гневе трясти, повторяя : "Отвечай же!" Аиллим в ужасе посмотрела на него, стараясь перестать плакать - в его глазах тоже были слезы. Аиллим всхлипнула, обняла его за шею, прижалась к его щеке, немного колючей к вечеру. Дядя, не выдержав, тоже всхлипнул и обнял ее, прижал к себе. Она плакала у него на плече, уже без отчаяния и страха...

Дядя придвинул кресло, сел, вытер глаза платком, откашлялся, высморкался... Он понимал, что разговор начнется долгий и суровый. Со дня смерти своего брата, когда пятилетнюю Аиллим привезли к нему в дом, барон любил ее как родную дочь. Красивые платья, игрушки, учителя музыки, танцев, рисования, грамматики... Но он всегда помнил, что будущее Аиллим неустроенно. Ее мать была из семьи эльфов-изгнанников, совершенно обнищавшей и лишенной дворянства... Его брат на ней не женился, мать Аиллим умерла при родах, и девочка жила у него хоть и как дочь, но формально она считалась безродной воспитанницей. Сеттен, двоюродный брат барона, подал прошение об удочерении, но король его не подписал, помня о Фарлайнских родственниках семьи Аиллим.

Барон много думал, как ему устроить будущее племянницы. Он был богат и мог дать за ней хорошее приданое. Но это все равно означало бы -отдать ее в купеческую семью или мещанскую, с чем он, по своей дворянской гордости никак не мог смириться, или найти жениха из дворянской семьи, обедневшей, с темным происхождением. Это тоже не нравилось барону, ему не хотелось сомнительных женихов. Он уговаривал себя, что девочка еще слишком юна и рано говорить о замужестве. У него был еще один выход, о котором он часто думал. Он мог бы подать прошение об удочерении. Королева Мария, покровительствовавшая эльфам даже чрезмерно, в отличие от своего дяди, не отказала бы ему, он был почти уверен. Но по Анлардским законам, усыновленный ребенок был приравнен в правах к законным детям, и тогда Аиллим, за неимением у барона своих детей, имела бы право не меньше чем на половину его наследства, даже в случае, если завещание было написано на другого. Барон же не хотел обидеть своего родного племянника - Райнеля.

Тем более, что сестра барона, мать Райнеля, отговаривала его от подобного шага. "Хорошее придание, поместьице отписать ей - это благородно, мы должны помочь сиротке, - повторяла она. - Но делится состоянием наших родителей - это неразумно. Выйдет замуж, все уйдет в чужую семью... Обеспечить ее будущее - был долг твоего двоюродного брата, ты и без того делаешь больше, чем многие сделали бы на твоем месте ". Барон понимал, что она по-своему права. Но вот теперь... Что делать теперь...

Барон поднял голову и посмотрел на племянницу. Он был не из тех, кто, жалея собаку, отрубает хвост по кусочкам...

-Аиллим, девочка моя... Завтра ты уедешь в деревню, к своей тете, туда, где ты летом жила в детстве. Ты будешь жить теперь там, пока вся эта история не уляжется. Я буду приезжать очень часто, буду присылать книги, все, что ты захочешь.

-Я не могу, дядя, - дрожащим голосом прошептала Аиллим.- Не могу его оставить...

-Он сидит в тюрьме, за поединок. Он никогда не выйдет из тюрьмы, - дядя взял ее за руку, погладил, он говорил теперь так же тихо, как она, но очень жестко.

-Тарн?

-Да. Навсегда. По приказу королевы.

Глава 11.

-Элр,что у тебя по изложению?-спросила Тириэль.

-Не помню! - крикнул Элр. Он сидел в комнате на ковре, перед ним лежал раскрытый, гудяще-сверкающий гвейр...

Гвейр - потрясающая игрушка, в основе которой - кристаллы, немного специальной магии.... а дальше все зависит от фантазии. Гвейры состоят из двух частей- вертикально стоящего экрана (или, как его называют, живой картинки) и горизонтально лежащего большого поля (размером полфанра на полфанра, иногда бывает и больше). На экране, среди появляющихся при включении картинок игрок выбирает одну, той игры, которую хочет запустить. На экране выбирает настройки игры, может вызвать помощь или обучение, может играть вдвоем - втроем с кем-то, кто играет на своем гвейре в ту же игру.

Есть еще функция общения- можно говорить и писать, то есть использовать как палантир. На горизонтальном поле, после выбора игры, появляется объемная картинка. Игрок включает управление на боковых линиях поля, и дальше - начинает игру. Наиболее любимые игры устанавливали в том или ином виде на каждом гвейре.

Во-первых, игра в мяч, двух видов - мяч бросали друг другу две команды, и проигрывал тот, у кого мяч падал, или две команды забрасывали мяч поочередно в кольца - их было по пять на каждую команду - расположенные как окошки на задней лини площадки).

Во-вторых, путешествия. Иллюзорный, но выглядевший как настоящий человечек шел в путь среди объемных картинок лесов, озер и скал, над ним светило поднявшееся над игровым полем яркое солнышко или шел из плывущих над полем туч дождь. На него нападали драконы, из пещер выходили злобные разбойники, приходилось строить плоты, чтобы переправится через бурные реки. Целью его пути мог быть или клад, или освобождение рыцаря (принцессы) из плена, или поединок с главным злодеем. Иногда путешествия бывали долгими, и одна картинка сменялась другой, иногда человечек мог путешествовать в обществе других человечков или волшебных существ, которыми управляли на другом гвейре - тогда одна и та же картинка была у двоих или большего числа игроков.

Ну и конечно, разные лабиринты, игра в полет орла или кораблик - довольно простая, можно было сделать картинку спокойного или штормового моря и гонять по полю парусник... Более сложные игры, например, сражения или даже целые длинные войны, устанавливались специально.

Элр запустил сейчас игру "Остров драконов". Море шумело и билось о темные скалы, над ними летали, делали гнезда, обустраивали пещеры, ныряли десятки драконов разного цвета и размера. Мелкие, черные, чуть больше воробьев, ловили разноцветных бабочек. Длинные, зубастые, зелено-коричневые, летали над водой и ныряли время от времени, ловя рыбу. Красивые, изящные, сине-голубые легко парили над вершинами гор. Маленькие, упитанные, темно-зеленые бродили в кустарнике, собирая упавшие ветки. Виды драконов, хоть и не все, были достаточно неплохо изучены, но условия их жизни были в основном чистой фантазией. Мореплаватели не могли подплыть близко к драконьему острову из- за мелей и большого количества подводных скал. Многих драконов видели в подзорные трубы, но их жилища и тому подобное были в глубине острова. Элр управлял странным оранжевым драконом, который пыхал огнем куда попало - а прочие отмахивались или даже гонялись за ним.

-Ну и что это? - спросила Тириэль.

-Играю, -мирно ответил Элр.

-А смысл этой игры?

-Ну вообще -то тут надо этим драконом охотиться, гнездо строить ну и так далее. Но я просто полетать хочу. Интересно.

-Мда... А где твоя тетрадь с изложением?

-Там где-то.

-Ага...там где-то...

Тириэль нашла в беспорядочной стопке тетрадей нужную и, сев на край кровати, начала ее листать. Оценки - очень хорошо за грамотность и хорошо за содержание - может и радовали. Но ошибки...

-Ох... что ж ты такое пишешь... "Его глаза, уставшие от чтения, отдыхали на чистых листах пергамента"... Такое ощущение, что они там мирно лежали, пока он занимался своими делами.

-Ага... учитель это даже зачитал. Смешно, правда?

-Не сказала бы... Людоедство какое-то...

-Нет, просто стилистическая ошибка.

-Я поняла... А это вот "Он высыпал тахарн на блюдце, и легкая пыль, словно хвост кометы, просыпалась на пергамент, и когда он поднес горящую свечу, хвост у него вспыхнул"... У ученого хвост вспыхнул? Он дракон или обезьяна?

-Да нет, тахарн просыпался и был похож на хвост кометы.

-Ну, я-то поняла. Просто следи за стилем А на завтра уроки сделал?

-Ну, что-то такое сделал.

Элр продолжал, водя рукой над дракончиком, гонять его над скалами.

-А все-таки эльфам удобнее управлять, правда? Люди ведь так не могут. Они только кнопки нажимают сбоку на панели поля, и все.

-Да, великое преимущество эльфов - гонять дракончика... Так я не поняла - уроки на завтра остались?

-Только упражнение по-староэльфийскому. Я там кое-что не понял.

-А почему ты играешь тогда? - рассердилась Тириэль.-К нам гость сейчас придет. А ты уроки не доделал!

-Ну ладно, ладно. Я сейчас.

Тириэль хотела было посмотреть упражнение, но тут гулко прозвенел колокольчик у двери.

Уруздан подошел к многоэтажному каменному дому, поднялся на четвертый этаж и слегка потряс медную цепочку у надверного колокольчика. Тириэль открыла дверь и, немного смущенно, пригласила гостя в дом. Уруздан вручил ей букет нежно-голубых лесных роз - цветов, больше похожих на огромные ландыши, снял свой плащ и прошел в гостиную. Из кухни шел теплый и ароматный запах запеченного мяса, пирогов, душистого чая с ягодами. Тириэль, неловко оглядывая свое жилище, сказала:

-Проходите. Ванна - там, синее новое полотенце слева от зеркала... А я начну накрывать на стол, у меня все готово.

И ушла на кухню.

Уруздан осмотрелся. Старая, добротная, но давно купленная мебель. Гостиная - скорее большой холл, из которой идет вход без двери на кухню, небольшое пространство прихожей и что-то вроде коридорчика к закрытой двери- видимо, в спальню. Лестница на второй этаж, там, судя по всему, живет ее сын, комната там, конечно, побольше нижней спальни, но одна. В общем, обычная, скромная эльфийская квартира - эльфы предпочитали двух или трехэтажные квартиры.

В гостиной нет безделушек, вазочек... Кристаллы на стенах еще не горят, они светло-розовые, неяркие. На стенах несколько картин на сюжеты из древнеэльфийской жизни и мифологические темы. Девушка с зелеными глазами и длинными светлыми волосами гладит темноглазого единорога, розовый свет зари мягко и нежно ложится на его шелковистую шерсть, на лицо девушки. Двое - высокий эльф со строгим лицом и низкорослый гном скрестили мечи на лесной опушке. Несколько Первородных смотрят в хрустальный шар. Юный страж трубит в рог, стоя на площадке среди серебристых листьев мэллорна. Уруздан подумал, что картины вполне традиционны для эльфийского жилища - такие могли быть и в доме любого фарлайнца. У него, например, в детстве над кроватью тоже висело изображение мирно пасущихся единорогов, с глазами, таинственно мерцающими в лунном свете, и воин с сигнальным рогом на сторожевой башне Фарлайна.

Тириэль крикнула из кухни:

-Все готово. Элр, спускайся!

Элр долго не выходил, он вообще неловко чувствовал себя с посторонними. Тириэль пока принесла из кухни супницу - Уруздан помогал ей накрывать на стол, достала из духовки запеченное под орехово-грибным соусом мясо и из ледника салат и помидоры, фаршированные овечьим сыром, протертым с зеленью и чесноком. Уруздан подумал, что давно он не ел такой вкусной домашней еды.

За обедом они говорили обо всем подряд, Уруздан преодолел застенчивость Тириэль, боявшейся, что он сочтет ее жилище слишком бедным, а ее - просто домашней клушей, думающей только о готовке, воспитании сына, уборке... хотя при этом ей хотелось, чтобы он был доволен обедом, необычными и вкусными блюдами... она немного нервничала... Элр сначала молчал, как всегда при взрослых. Уруздан начал расспрашивать его про гвейровые игры, а потом сам начал рассказывать о жизни в Фарлайне, и Элр начал задавать вопрос за вопросом. Особенно ему было удивительно, что в детстве Уруздан, приезжая на каникулы, жил на мэллорне, среди настоящего леса.

В конце обеда Тириэль принесла заварочный чайник, от которого так и шел душистый аромат трав и ягод, и овальное блюдо с пирогом. Уруздан пошел на кухню - принести большой чайник с кипятком. Идя за чайником, он заметил мгновенный портрет, стоявшую в книжном шкафу на средней полке. Он начал рассматривать ее, склонив набок голову.

-Мой муж, -сказала Тириэль.

Уруздан посмотрел на нее изумленно.

-Что? Что такого...вы так удивились...

-Ну, он так похож на Арнура Энерра.

-Вы его знали??

-Ммм... кого?

-Моего мужа?

-Нет, конечно. Я просто увидел, что он очень похож на Арнура, и удивился.

-Но так моего мужа звали. Арнур.

-Ну что ж. Значит, он потомок одного весьма почитаемого в свое время фарлайнца. Потому что он необыкновенно похож на Арнура Энерра, ученого. Он жил около двухсот лет назад в Фарлайне. Опять же совпадение имен, видимо, это родовое имя, передававшееся из рода в род.

-Энерр... Я не слышала такого имени...

Уруздан задумался.

-Я вспомнил... Энерр - это дворянская фамилия... ему дали дворянство Фарлайна, а при этом дают и новую фамилию... В наших школах его труды изучают на уроках маго-техники. Его все знают, а портрет есть во всех учебниках маго-техники. Он сделал немало изобретений. Правда, потом большая их часть была забыта. Например, изобрел нечто вроде современных ружей, стреляющих с помощью тахарна. Но, поскольку тогда не был придуман искусственный тахарн, а настоящий дорого стоил, ружья были только у стражников на сторожевых башнях.

-Да, я слышала про это изобретение - не знала только, чье оно...Я вообще-то мало что помню из школьной программы, а фарлайнских ученых мы вообще почти не изучали. Только вскользь. И без портретов, конечно.

-Если у вас есть тэнл, можем посмотреть.

-У нас есть тэнл, - сказала Тириэль. - А что вы хотите там посмотреть?

-Я хотел найти его портрет и показать вам. И еще было бы интересно подробнее прочитать биографию. Может быть, там сказано что-то о его потомках.

-Я принесу сейчас.

Тириэль вынесла из своей спальни тэнл - плоский прозрачный прямоугольник. Она положила руку на поверхность, верх тэнла разошелся вверх и вниз, две части перевернулись и образовали подставку (если было нужно сделать большой экран - они становились продолжением основного экрана). Она еще раз дотронулась до экрана, и тэнл, читая ее мысли (так было только у эльфов, если на тэнле работали люди или существа других рас, то управление было более сложным), выдал множество ссылок на биографию или работы об Арнуре . Она нажала первую, испытывая странное предчувствие. Словно перед ней - надвигающее бесформенное облако, темное, душное и злое. Ей не удастся увернуться от него, и она сейчас узнает нечто такое, что ляжет страшной тяжестью на ее душу.

Статья называлась : "Гений из Варнора".

" В маленьком пригороде Фарлайниана, столицы Фарлайна, примерно двести лет назад появился чужак"...

Тириэль смотрела на портрет ученого. Напудренный парик, зеленый камзол старинного покроя, темные глаза, словно смотрящие вглубь души, мрачное выражение лица.

Это не могло быть просто семейным сходством. Это был ее муж.

Уруздан и Элр смотрели через ее плечо. Тириэль забыла обо всем и листала статью за статьей, просматривая или читая подробнее, стараясь понять, как оказался ее муж в Фарлайне и как он там жил... Элр попробовал было спросить о чем-то, но Тириэль только отмахнулась от него. Уруздан, подумав, решил не отвлекать ее. У него тоже появилось предчувствие, что сейчас, если он не будет торопиться и правильно поведет себя, он узнает нечто очень важное. Он сделал два неслышных шага назад и поманил Элра.

-Не будем мешать твоей маме, хорошо?

Элр молча кивнул, и, подумав, пошел к лестнице, ведущей наверх. Если б гостя не было, он бы, конечно, приставал бы к маме, пока не выведал бы, что и как. Ведь в самом деле странно - жил человек двести лет назад, а имя как у отца, и похож. Неужели у них были родные в Фарлайне? Но при постороннем человеке выпытывать не хотелось.

- Я пойду уроки делать. У меня еще упражнение по староэльфийскому.

-Трудное? Могу помочь.

-Я там в грамматике кое-что не понял. Условное прошедшее время.

-Когда я учился, у нас был очень сильный староэльфийский. Пять часов в неделю.

-Пять! У нас только два.

-Неси учебник и тетрадь. Сейчас попробуем все сделать.

Тириэль открывала на тэнле одну статью за другой - одни просматривала, другие читала внимательно. И ей становилось страшно. Это не мог быть никакой родственник Арнура - и имя ему дали вовсе не родовое, родители его назвали в честь их любимого композитора. Это мог быть только он. Как он оказался в Фарлайне? В биографии написано, что он там женился, и у него было двое детей. Он появился в Фарлайне в эпоху короля Даллорна, то есть после войны с Анлардом. Король прислушивался к его мнению в вопросах науки. Преподавал в Фарлайнианском университете, написал три книги. Прожил счастливую жизнь, умер в глубокой старости, в доме, где жили его младший сын, внуки и правнуки.

Тириэль отставила тэнл и ушла на кухню. Не оборачиваясь, она сказала:

- Я подогрею чайник.

Медленно набрала воду и поставила чайник на огонь. Потом, сев на стул, горько и беззвучно зарыдала. Она ждала его. Ей было трудно растить сына, пока она училась. Хоть государство и платило за него пособие, но пока она не начала работать, им иногда не хватало на самое простое - нормальную одежду, хорошую еду... Она все детство Эрла питалась кашами да картошкой, потому что мясо и молоко могла купить только для него. Она не смотрела ни на кого из молодых людей, ни с кем не встречалась. Она работала и растила сына. И так прошла вся молодость. Да, прошла, и ее не вернешь. А он... он прожил жизнь пусть не там, где хотел, но как хотел. Он всегда хотел быть ученым, хотел прославиться. Он ее бросил ради какой-то мечты, погнался за призраком... Но разрушил-то он ее настоящую жизнь!

-Что случилось? - тихо спросил Уруздан.

Тириэль ничего не ответила. Она молча плакала, уткнувшись в полотенце.

-Вот, выпей, - он сунул ей в руки кружку с водой. На кружке был нарисован толстый, какой-то весь квадратный олень в синей шапке и с синим шарфом. Она покупала ее еще зимой в "Лейрнском лесу". Такая уютная, домашняя кружка... Да, вот теперь ей больше ничего не остается, кроме домашнего уюта. Она жила для сына, вела хозяйство, работала... И все? И больше никогда ничего не будет другого? Потом сын вырастет, уйдет в самостоятельную жизнь. И она останется совсем одна. И уже навсегда.

Уруздан удивился, что увидев кружку с водой, Тириэль заплакала еще горше.

-Тири... ответь, что такое? Ну, выпей же воды. Что случилось? Ответь, пожалуйста, не молчи... Я помогу тебе, чем смогу, а если сам не смогу, то буду думать, должен же быть выход какой-то...

- Просто...все очень плохо... - пробормотала Тириэль. Ей хотелось завернуться в теплый плед, уткнуться в подушку и плакать.

Уруздан вздохнул. Придвинув стул поближе к ней, он сказал:

-Тири... Я чувствую, что с этим Арнуром я вас чем-то расстроил. Вы вспомнили вашего мужа, и оттого так переживаете.

Он все время путал и говорил то "вы", то "ты". Тириэль вытерла лицо почти полностью мокрым полотенцем. Ей было не только горько, но и стыдно - так опозориться при госте. Сидит вся заплаканная, волосы растрепались... ужасный вид, наверно.

Она ополоснула лицо водой и вытерла чистым полотенцем. Обернулась к Уруздану. Он смотрел на нее - встревоженно, расстроенно. Неужели ему не все равно? И жаль ее? А может... Уруздан подошел к ней и вдруг обнял и прижал к себе. Тириэль посмотрела на него и, сама за не ожидая того от себя, начала быстро, немного запутанно ему рассказывать все -с того момента, когда она встретилась с Арнуром в библиотеке университета. Уруздан не мог поверить тому, что он слышал. Палантир, перемещающий во времени! Человек, умерший больше ста лет назад, оказывается, на самом деле на год младше его. И еще одно...

-Тири...а знаете, почему я заинтересовался его мгновенным портретом, который увидел у вас в шкафу? Его не так уж хорошо знают у нас, и совсем не знают у вас, хотя он был очень талантливый ученый. Но так уж получилось, что многие его изобретения и открытия были слишком смелы для того времени... из-за общего уровня тогдашней науки почти все они были забыты...И потом это изобрели заново... Но я его помню не из-за его научных работ, а потому, что это мой предок.

Тириэль посмотрела на него изумленно.

-Ну да... выходит, ваш сын - мой двоюродный прапрапрадедушка...примерно так.

Он посмотрел в окно, на веселую зеленую листву, на солнечного зайчика, пробежавшего отблеском по стеклу.

-Знаешь, Тири... Может, сейчас не вовремя... А может, и наоборот... Ты должна понять, что твой муж...прости, это тебе будет тяжело слышать, но ты должна понять - это уже было... Для тебя это произошло сегодня - но на самом деле, он умер сто тридцать лет назад, прожив счастливую и долгую жизнь...

Тут у Тириэль снова показались слезы на глазах.

-Он сейчас в краю бессмертных мэллорнов, в Дивном Лесу. Ты должна понять, что он ушел из нашего мира. И должна жить и быть счастливой. И...я ...рад, что ты свободна...

...Вечером они сидели втроем в гостиной, пили чай с травами и ягодами. Элр только и знал, что откусывать огромные куски от пирога и задавать вопросы. Уруздан, сначала настороживший его своим фарлайнским происхождением, ему очень понравился. А то, что он сам - двоюродный прапрапрадедушка Уруздана очень Элра развеселило. Узнав, что его отец жил в другой стране в стародавние годы и умер на самом деле давным-давно, что у него была семья и дети, Элр очень огорчился. Он всегда думал, что его отец умер, то есть известие о смерти Арнура его не поразило, но, как и Тириэль, он расстроился, узнав, что оказывается, другая его семья в полной мере получила от отца все, что хотел бы получить он - заботу, любовь...

Тириэль задумчиво пила чай, душистый пар вился над чашкой, но она ничего не замечала. Когда Уруздан на кухне обнял ее, она почувствовала к нему такую благодарность, такую нежность... Но самое странное началось, когда она немного отодвинулась от него и посмотрела ему в лицо. Так уже случилось однажды, когда они гуляли в прошлое воскресение. Мир стал меняться... Точнее, она увидела совсем иное, словно вдруг стала слышна музыка, которая была всегда, но она-то просто ее не слышала. Она не могла понять, что происходит, но чувствовала себя и юной, и мудрой одновременно...

-Знаете что? Я предлагаю вам погостить у меня в Фарлайне. Я вам уже рассказал, почему меня так это интересует - из-за Камня. Кажется, я совсем не там искал сведения о нем...

-Ну...не знаю даже... - задумчиво сказал Элр. - Страшновато как-то.

-Там живут такие же эльфы, как ты или твоя мама. Или как я.

-Ну, уж и не знаю...а злое колдовство?

-Его давно уже нет. Эльфы не занимаются злой магией - а эрхов у нас самих не любят, да и нет их сейчас в Фарлайне. Вы и представить не можете, как красив Фарлайниан...Вдоль главного проспекта - фонари с разноцветными стеклами - розовыми, светло-зелеными, голубыми, нежно-лиловыми и желтыми, которые тянутся длинной цепью сияющих праздничных шаров... Тихие улочки вдоль узких каналов, рядом с которыми растут клены, и осенью их красные листья, медленно качаясь, плывут по темно-зеленой воде... Сторожевые крепости, где сейчас открыты музеи, в которых хранятся старинные доспехи и оружие...

В центре столицы - Тианниан - "город в городе",там нет жилых домов, только музеи - живописи, скульптуры, исторический, и маленькие магазинчики, десятки уличных кафе и закрытых ресторанчиков. Там можно заказать мороженое, в которое добавлены крошки льда из воды, застывшей в лунную ночь - и вкус его становится странным и таинственным - да, именно так, поверь! Уличные художники нарисуют вам мгновенный портрет, но не простыми красками, а сделанными в волшебных мастерских - и вы сможете увидеть себя в будущем...или заказать портрет, который покажет ваши тайные мысли... или покажет вам то, что вы забыли давным -давно...Кстати, в музее живописи можно увидеть несколько парных портретов - когда-то это было модно - один был сделан обычными красками, другой - эльфийскими.

-Мам!!! Я хочу такой портрет! Про будущее. А это нестрашно?

-Вот это бывает как раз страшно... Но мы подумаем...

-Ага, нарисует тебя художник, а на картине тебя и нет, а только холмик, а над ним ива качается... Нет уж, спасибо!

-Ну, не будем о грустном! Закажем тебе портрет "Доброе предсказание" - тебе покажут нечто очень хорошее, что с тобой случится... Тут ни у кого осечек не было! Я всегда подхожу, когда бываю в музее живописи, к парным портретам короля Даллорна, второй - как раз "Доброе предсказание". На одном - он в парадном камзоле, при шпаге, в серебряной короне с несколькими прозрачными камнями из горных пещер. Его лицо - мрачное, измученное... все знают, что он постоянно, наяву, видел страшные видения.... А на другом - он в своем кабинете, постаревший, в домашнем халате, пишет на чистом листе пергамента воспоминания... И его лицо, и все вокруг - такое мирное, необычно спокойное и безмятежное... Ну, ведь все знают, что он отказался в конце концов от темного волшебства, да и вообще не был эрхом... Эти парные портреты производят потрясающее впечатление, помню, я в детстве долго стоял перед ними, думал...

А еще - съездим в Предгорье - это город, который начинает около скал, а дальше часть города уходит в пещеры, где можно покататься на лодке по подземному озеру, посмотреть на Лес Кристаллов ... а от Предгорья можно подняться в горы на специальном поезде, у которого маленькие вагончики на 4-5 человек, и едет он по тросам над горами. И там можно побывать в заповеднике и посмотреть диких орлов, карликовых горных серн, лунных птиц, у которых перья даже в яркий солнечный день блестят тусклым серебром, а в темноте светятся таинственным мерцающим светом...

Тириэль изумленно слушала про все эти чудеса. Про Фарлайн у них мало что писали, а отдельные рассказы не произвели на нее такого впечатления, как сейчас, когда все диковинки были перечислены вместе.

-Да, кстати, - спросил Элр, - а где мы там будем жить? В гостинице, небось, дорого.

Уруздан задумался.

-Что ж... Не так уж дороги гостиницы, как ты думаешь... Кроме того, всегда можно почти задешево снять комнату или квартиру. Да и вообще - я вас пригласил, это уж моя забота.

-Ну нет, как же твоя... - возразила Тириэль.

-Да уж так, - уверил ее Уруздан.

...За окном лил буйный ливень, иногда тьму прорезали яркие всполохи молний.

--Тири, может, одолжишь мне зонтик? - спросил Уруздан.

-Зонтик... тут даже непромокаемая палатка не спасет.

-Да и зачем ему палатка? - пожал плечами Элр. - Он что, поползет под ней, как черепаха?

-Переночуй у нас? - предложила Тириэль. - Я лягу наверху, в комнате Элра. А ты в гостиной.

Предложить ему спать в соседних комнатах ей показалось ужасно неприлично. Уруздан посмотрел в окно - молния мгновенной слепящей вспышкой расколола ночное небо, и раздался оглушающий удар грома.

-Да, лучше уж я тут... - задумчиво согласился он.

Тириэль погнала сына в ванную, сама постелила гостю на диванчике в гостиной. Дала ему новую пижаму, которую когда-то давно, в прошлой жизни, купила мужу в подарок, тот так и не одел ее, не успел. Она ушла наверх, растроганно вспоминая, как он утешал ее на кухне, как с Элром делал уроки и после ужина помогал убирать со стола и мыть посуду. С ним она чувствовала себя защищенной и любимой... Он смотрел на нее так, что она не могла сомневаться в его чувстве...

...Тириэль снился кошмар. Никогда таких снов она не видела - ее посещали сновидения иногда скучные, иногда несуразные - но кошмары почти никогда, тем более такие. Подвал, скелеты с отваливающимися костями, подвешенные к потолку, потом бесконечные коридоры без дверей, по которым она шла и шла, пытаясь выйти хоть куда-нибудь, и страшное ощущение безысходности... И рядом с ней тоже шел кто-то, так же смертельно и безнадежно тоскующий, испуганный и несчастный...

Она села в кровати, задыхаясь, с колотящимся сердцем. Все было тихо... Лунный луч мирно освещал старый стол, за которым Элр делал уроки. Часы мерно тикали на стене. Прозрачный стакан с водой стоял около небольшого разлапистого цветка, который Элр растил уже год и очень любил. Сам Элр мирно спал, одеяло, как всегда, сползло почти на пол...

"Сон, вот и все", - успокоила себя Тириэль. И тут внизу раздался крик.

Тириэль вскочила и, схватив палку, которой они раздвигали шторы, помчалась вниз. По дороге она включила свет над лестницей, осветившей всю гостиную. Сбежав вниз, она увидела Уруздана, сидевшего в кровати с побледневшим лицом.

-Что? Кто тут был? Что случилось? - спросила Тириэль.

-Нет, никого, - немного хрипло ответил Уруздан. - Просто мне приснился кошмар. Извини.

Ему было противно и стыдно. Словно он прятал в кармане ручного паука, мерзкого и ядовитого, а вот теперь все увидели и недоумевают, кем же надо быть, чтобы носить с собой такое чудовище. А он не мог от него избавиться. Просто не мог.

Тири вздохнула с облегчением и поставила палку для штор понезаметнее в угол комнаты.

-Знаешь, и мне приснился кошмар, - сказала она, присев на краешек кровати. - И такая гадость, я вообще-то никогда не вижу плохих снов, но тут... Скелеты какие-то...коридоры без конца...

Уруздан посмотрел на нее и вдруг на него навалились всей тяжестью, хуже кошмаров, смертельный ужас и безысходная тоска. Он откинул одеяло и начал вставать.

-Тири, спасибо тебе. Я ухожу. Это моя вина.

-В чем? - изумилась Тириэль.

-Ты увидела сон - понимаешь, это мой сон. Вчера я решил, что нашел тебя... навсегда... И наверно так и было, и мы стали...уже не порознь, а вместе...

Он говорил непонятно и почти бессмысленно, но она все поняла.

-Тебе снятся такие сны? И потому их увидела и я? И...так будет всегда?

-Нет, я ухожу. Это действительно ужасно и мерзко...тоска и страх...из года в год, ни отдыха, ни просвета. Я не могу разделить это с тобой.

Тири посмотрела на него. Если бы вчера он сказал ей - я ухожу, она, наверно, почувствовала бы, что жизнь ее разбита... Но сейчас... Словно все силы ее эльфийских предков проснулись в ее душе. Она увидела мир вокруг себя не как вчера - простым, обыденным и домашним. Все играло яркими красками, было живым и говорило о прошлом и будущем... За столом когда-то ее дед писал длинные баллады на староэльфийском, а бабушка смеялась и говорила, что снотворное действует лучше и быстрее... дедушка обижался, а потом сам начинал пародировать возвышенно заунывные строфы своих творений....он был талантливый ученый, но вот стихов писать не умел... прабабушка пекла вишневый пирог по старинному рецепту, и вся семья в воскресенье вечером собиралась в гостиной вот за этим же столом. Тарр, брат ее дедушки - она его никогда не видела, он погиб на войне задолго до ее рождения - рассказывал о своих лекциях в университете и забавно передразнивал самых занудных преподавателей. Эриана, его невеста - она потом так и не вышла замуж после его гибели - беседовала с бабушкой, рассказывая, как она планирует вести домашнее хозяйство, когда они заживут своим домом, и просила рецепт знаменитого пирога...

Тириэль никогда не знала об этом, не видела тех картин, которые сейчас раскрывало перед ней прошлое, но сейчас она видела все так, словно перенеслась в то давнее время...и одновременно перед ней открывалось то, что случится через несколько лет... Каждый самый пустяковый предмет, каждая доска в половице сейчас говорили ей о прошлом и будущем своим неслышным никому языком... Она подошла к собирающемуся Уруздану. Она знала - он никуда не уйдет. Он останется с ней, и его перестанут мучить кошмары. Она пока не знала, как будут звать их старшего сына, тихого, спокойного и любопытного. Но бойкую, даже слишком уж, пожалуй, бойкую девочку, с темными волосами, очень похожую на отца, точно будут звать Гланиэль, в честь ее бабушки по отцовской линии... Конечно, когда она разобьет красивую белоснежную сахарницу из старинного парадного сервиза, будет очень жаль, ведь сервизу уже больше ста лет, но что поделаешь, дети есть дети...

Уруздан повернулся к ней и поразился мирному счастью в ее глазах. Она подошла к нему, положила ему руки на плечи и посмотрела в глаза. И он почувствовал внезапно такой же покой ... И увидел - точнее почувствовал - все, что видела она, и поверил, хотя и не понимал, как это может быть, что исцеление возможно... Эльфы умеют говорить без слов...

Они сидели на кухне и пили чай.

-Ты должен перестать колдовать, - твердо сказала Тириэль.

-Но эльфы тем и отличаются от людей, что им даны волшебные силы! Это мне так не везет, - мрачно сказал Уруздан.

-Волшебство эльфов - в их душе, и все силы - в них самых. А ты призываешь нечто внешнее, и видимо, темное, - сказала Тириэль. -Видишь ли, когда двое вместе... то они именно вместе... Ну то есть или ты будешь со мной, или я с тобой... Понимаешь? Я могу разделить с тобой твои сны, но лучше будет, если ты уйдешь из них ко мне... Сейчас глубокая ночь. Ложись спать. Я буду рядом, посижу в кресле...

Она смотрела на Уруздана и почти наяву видела сотни кошмарных сновидений, словно роящихся над ним. Многие из его предков некогда занимались темным волшебством, и передали ему этот груз как мрачное наследство, и его попытки использовать неведомые ему силы природы, иногда темные... но все это можно было преодолеть...не сразу, долгими и постоянными усилиями отгоняя тьму исконным эльфийским светом, бывшим в каждом из них...

Уруздан вздохнул, положил на стул около кровати собранные было вещи - плащ, остальную одежду, трубку - и лег, укрывшись одеялом. Спорить или возражать ему не хотелось. Он чувствовал себя подавленным и усталым. Уснул он почти сразу.

...В пещерах, в длинных пыльно-серых лабиринтах, было душно и страшно. Он шел, стараясь выбраться поскорее, но, казалось, все больше запутывался. И тут из-под ног метнулась змея, зашипела, готовясь ужалить. Он знал, что ее яд смертелен, и кого она укусит, умирает долго и тяжело... И тут он почувствовал, словно кто-то ласково положил руку ему на плечо. И странная сила словно окутала его невидимым, но непроницаемым для зла облаком. Змея, подняла голову еще выше, выцеливая, куда бы лучше кинуться. И тут он, сам не ожидая от себя, присел и, протянув к ней руку, погладил ее, как гладят котят. Змея посмотрела на него изумленно, потом склонила голову, и, открыв пасть, ласково прикусила палец, как играющий котенок. Пальцу стало не больно, а щекотно. Змея сползла вниз и, извиваясь, исчезла в темноте пещеры. Уруздан оглянулся и увидел выход, и яркий солнечный свет, совсем рядом...

Глава 12.

...Утром, едва Тарн успел выпить кофе, Лессгл - счастливый и довольный, что наконец может по-прежнему служить своему господину - доложил о приходе Райнеля.

Райнель прошел в комнату. Тарн предложил ему место в кресле у камина, сам сел напротив него и молча ждал, когда тот расскажет, зачем пришел. Тарн велел слуге принести бутылку "Золотого игристого" - легкого зеленолесского вина - и два бокала. Райнель небрежно отпил из своего. Тарн тоже сделал несколько глотков и помешал поленья, весело потрескивающие в камине. Лессгл, прикрывая дверь, задержался и прислушался. Он знал, что Райнель - фаворит королевы и брат милой барышни, приходившей к ним до всех этих горестных событий. Неужели ничего не расскажет о ней? Но покамест господа лениво перебрасывались фразами о погоде и придворных новостях.

-Как наши военные победы? - равнодушно бросил Тарн.

-Я уезжаю скоро начальником штаба армии, на границу. Мир с Фарлайном подписали недавно - знать очень недовольна, - понизив голос, ответил Райнель.

Тарн поднял брови. Про мир с Фарлайном он знал - соглашения были готовы еще во время его заключения. Конечно, знать недовольна. Чародеев надо было добивать. После гибели воздушного войска - их последней возможности победить - их можно было брать голыми руками. Зачем надо было давать им время собраться силами и придумать какую-то новую подлость? А вот второе известие было более впечатляющим. Из Райнеля военачальник - даже на штабной должности - такое только для забавы это придумать можно. Должность почетная, конечно, но предполагает жизнь не в столице, а в роскошной казенной квартире при штабе. Если же война начнется всерьез - в роскошной походной палатке, но, опять-таки не в столице. Значит, королева решила сделать рокировку. Кто будет вместо Райнеля?.. - впрочем, неважно. Тарн снова наполнил бокалы:

-За новое назначение!

Райнель в ответ поднял свой бокал. Помолчав, Райнель сказал:

-Ты, я думаю, об Аиллим хотел бы узнать.

Тарн не ответил, глядя на пляшущее пламя и тени от огненных языков, мечущиеся по каминным стенкам.

-Она... Дядя ее услал в деревню, сразу как о поединке узнал. Он выдает ее замуж. Жених -дворянин, правда, обедневший, но дядя дает приданое. Я уверен, Аиллим будет счастлива с ним.

Тарн встал и подошел к окну.

-Когда отъезжаешь?

-Как приказ будет готов в канцелярии. Заехал проститься.

Тарн кивнул и протянул ему руку - встреча была окончена. Райнель посмотрел на Тарна, видимо, он хотел что-то прибавить... Тарн молчал. Райнель поставил бокал на стол, кивнул Тарну и вышел. Тарн, если бы его не поразила весть о замужестве Аиллим, задумался бы - зачем приходил Райнель. Не попрощаться ведь перед отъездом - они никогда особо не дружили. Впрочем, если б Тарн знал о сомнениях барона Сеттена, его метаниях между стремлением хоть как-нибудь выдать Аиллим замуж и устроить ее судьбу, удочерив ее...

Райнель, перестав быть фаворитом королевы, опасался, что лишится и немалой части наследства, если дядя удочерит ее. До замужества и сватовства дело еще совсем не дошло - но Райнель боялся, что Тарн решит вернуть Аиллим. Если же дядя увидит серьезность его намерений - вдруг это подтолкнет его к тому, чтобы, официально приняв Аиллим в свою семью, попробовать устроить их брак. Конечно, для герцога Тарна это в любом случае мезальянс, но кто знает... Потому Райнель решил сделать все, чтобы Тарн не пытался свидеться с Аиллим снова. Ничего, кроме выдумки о ее замужестве в ближайшее время - в голову ему не пришло. Дядя, правда, говорил о том, что ищет ей жениха, даже называл несколько имен, из тех, кто мог бы решиться взять в жены девушку без дворянского происхождения, но ничего определенного о свадьбе он Райнелю не говорил.

Тарн стоял у окна и смотрел...так же как в крепости он часами следил за полетом какой-нибудь одинокой птицы в небе или за кружением редких осенних снежинок, строя планы мести. То, что Аиллим выходит замуж - это мелочь. Можно ее увезти, до или после замужества. А вот то, что, может быть, она полюбила...

-Лессегл!

-Да, Ваше Сиятельство.

-Поедешь по одному делу.

-Далеко ли, барин?

-В три дня управишься.

-А вы как же без меня, барин?

-Я возвращаюсь в поместье. Туда приедешь доложить.

-А дом-то на кого?

-Из поместья вели прислать двоих слуг.

Лессгл помолчал, помялся, потом посмотрел на барина:

-В поместье барона Сеттена прикажете ехать?

Тарн поднял бровь, но не стал спрашивать, слушал ли Лессгл под дверью.

-Похитить барышню прикажете? - азартно спросил тот.

-Пока только разузнай - что там да как. Я после решу, что делать.

Лессгл поклонился и вышел.

В поместье, где жила вторая сестра барона, Эстель, пожилая, незамужняя женщина, очень добрая и ласковая, все было по-прежнему. Тихо слетали на пруд осенние листья, грустно увядали цветы на клумбах около господского дома, роняя лепестки на садовые дорожки. Аиллим никуда не выходила, почти ничего не ела, только сидела в своей комнате, глядя то на небо, то на дальний лес и ничего не видя. Она чуть слышно отвечала тете, если та к ней обращалась, не читала, не вышивала, ничего не просила...

Тетя Эстель, посмотрев на такое несколько дней, решила действовать. По утрам она приходила к племяннице, пока та была еще в постели, иприказывала слугам приносить им кофе на двоих, мягкие булочки, джем. Она садилась к Аиллим на край постели, ставила ей на колени поднос с кофе, и начинала разговор... То советовалась по хозяйственным делам, то рассказывала последние сплетни о соседях, то спрашивала о жизни в столице- моде, кондитерских, новых спектаклях...Она говорила обо всех, и если какая-то тема хоть немного была интересна Аиллим, хоть на минуту выводила ее из сонного равнодушия, тетя Эстель старалась поговорить об этом подольше. Днем она не пыталась нарочно тормошить племянницу, но если был повод - показать только что родившегося щеночка, подать милостыню страннику-инвалиду, разобрать безделушки в старинной прабабушкиной шкатулке... Тетя Эстель старалась, чтобы Аиллим увидела, что жизнь не состоит только из ее переживаний и ее несчастья - есть в жизни и радостное, и таинственное, есть и чужое горе.... А по вечерам она звала племянницу к себе в комнату. Вечер - время задушевных бесед и воспоминаний... Тетя Эстель рассказывала о своей жизни. Вспоминала жениха, погибшего на войне с Фарлайном, показывала его письма из армии, подарки, сухие цветы, спрятанные в любимую книгу... Рассказывала о своих родителях, о сестренке, умершей в далеком детстве, о своем первом бале... Аиллим не хотела, у нее не было сил переживать в этих воспоминаниях чужую жизнь, но она не могла не слушать, не грустить вместе с тетей Эстель... Она брала старую бальную перчатку и ей чудился тонкий-тонкий запах старинных духов, слышался таинственный голос скрипки... Иногда они говорили долго, пока в небе не зажигались от края до края далекие лучистые звезды...

Аиллим через несколько дней после поединка получила от Тарна записку из крепости. Он написал кратко, что выйдет нескоро - если когда-нибудь это вообще ему суждено, просил ее - простить и забыть его. Аиллим хранила записку в маленьком серебряном ларчике, украшенном мифологическими изображениями и затейливым витым орнаментом. Там же лежали еще несколько прежних писем от Тарна, и его подарки - два колечка с лунным камнем и с серебряным цветком-ландышем, небольшой букетик засушенных цветов, все еще сохранивших нежный еле уловимый запах, маленькие часики, на которых вместо цифр были сказочные фигурки, флакончик эльфийских духов, менявших аромат в зависимости от настроения владельца, программка аркайнской оперы, куда они вместе ходили на спектакль, сидели в соседних ложах, слушая дивные голоса аркайнских певцов...

Аиллим не переставала чувствовать, что ее душа - как надломленное деревце... но она еще не замечала, как появляются новые, живые побеги и закрывают излом, и тянутся вверх, к небу...

Дни сменялись днями, ясные утра - заморозками... Конечно, очень часто приезжал и дядя, привозил новые книги, ткани для нарядов... В один из своих приездов, барон Сеттен решил поговорить с сестрой. Поздним вечером они сидели в библиотеке, Аиллим ушла спать, в доме было тихо...

-Все будет хорошо, она смогла это пережить, -уверенно сказала тетя Эстель.- Еще немного и...

-Но время идет. Нам надо подумать, чтобы выдать ее замуж.

Тетя Эстель кивнула:

-Бедная девочка...Любящая, наивная, мечтательная... Она может попасть в беду... Мы не всегда будем рядом... Но сейчас она не будет и слушать ничего подобного.

-Но и ждать опасно. Появиться еще один такой...

Они помолчали. Наконец тетя Эстель задумчиво сказала:

-Может быть, нам устроить музыкальный вечер? Приглашу несколько семейных пар, несколько барышень, пока все не уехали на зимние балы в столицу. Позову несколько молодых людей... Нет, не бойся - только из тех, которые нам подходят... У нас есть несколько очень достойных юношей, но младшие сыновья из бедных семей, да и не забудь - у нас тут почти везде майорат.

Сеттен так же задумчиво посмотрел на сестру:

-Да... для наших целей - младшие сыновья и майорат - это очень хорошо...

-А не будет всяких перешептываний? -осторожно спросила она.

-Нет, к счастью, жена моего друга - женщина добрая, она пожалела девочку и не только пообещала, но и на самом деле никому не сказала ни слова...Никто не знает и даже не догадывается.

Как ни отказывала Аиллим, тетя Эстель задумала устроить музыкальный вечер.

-Ты пойми, этот скрипач только проездом у нас, он только приехал навестить родных, а сам он из Аркайны. Он так известен у себя! Он просто оказал нам большую любезность, разве можно упустить такой случай?

Аиллим вздохнула. Тетя Эстель начала выбирать по журналам фасона для новых нарядов. Аиллим ничего не прельщало, тетя тоже осталась недовольна.

-Это сущее безобразие. Сначала все самое лучшее и изысканное придумывают в Аркайне, а мы лишь ждем, когда наши журналы соизволят это повторить. Ну, хорошо. На этот раз, пожалуй, сошьем, что сможем, но я напишу своей троюродной сестре, попрошу ее прислать последний журнал модных новинок, она живет в Аркайне, счастливица...

Лессгл уложил барину вещи для в поместье. Тарн подал прошение об отставке, отправив его с адъютантом в королевскую канцелярию. Ехать во дворец и подавать прошение лично королеве, что он должен был сделать как командир гвардейцев дворцового полка, ему никак не хотелось. Тарн знал, что вместо него сейчас командует временный командир, возможно, королева уже готова его утвердить, но требовалось соблюсти все формальности.

Тарн собирался выехать вечером, однако обдумав, решил дождаться, когда королева прочтет и примет его отставку. Если по каким-то своим соображениям она откажет ему - тогда он приедет и подаст прошение лично. Лессгл вызвал двух слуг из поместья - чтобы следить за особняком во время его отъезда. Он готовился отправиться в на рассвете. Поместье Сеттена находилось намного дальше от Анлардиана, чем поместье Тарна. Чтобы узнать, где родовое поместье Сеттенов, Лессгл, с разрешения Тарна, взял в их библиотеке тяжелый том "Книги Анлардского дворянства", где были все сведения о знатных семьях Анларда, их родословных, имениях, наградах и так далее.

Вечером Тарн сидел у камина, глядя на огонь. Надо было думать о будущем... как жить без военной и дворцовой службы, и, может быть, без Аиллим... Тарн поворошил поленья в камине, искры рассыпались огненным ворохом, тени от огня метнулись по стенкам камина... Внизу негромко зазвонил колокольчик у входной двери. Тарн потянулся было к шпаге, потом опустил руку. Если эльфийка решит снова его арестовать, не будет же он отбиваться от бывших своих соратников-гвардейцев.

С лестницы послышались шаги, голоса, потом он услышал Лессгла : "Сюда, сюда, Ваша милость..." В комнату вошли четыре человека. Тарн всех их отлично знал, а двое приходили к нему в крепость.

-Нас не услышат? - спросил граф Даинт, невысокий, темноволосый мужчина, сейчас он был в штатском, хотя Тарн чаще видел его в военной форме. Он был одним из офицеров штаба. Когда Лессгл прикрыл за собой дверь. Тарн пожал плечами и, подойдя к двери, резко распахнул ее. За ней никого не было. Тарн прикрыл дверь плотнее и, сев обратно в кресло, вопросительно посмотрел на гостей.

Главным из пришедших, разумеется, был граф Севен - командующий Анлардской армией. То, что он пришел к Тарну вот так, неожиданно, среди ночи...это могло значить что угодно, но, безусловно - нечто чрезвычайное. Кроме Даинта, недавно из-за ранения ушедшего из армии в отставку и перешедшего на штабную службу, здесь были двое военных, гвардейцев королевского дворцового полка, бывших подчиненных Тарна. Даинт, подумав, вынул из кармана маленький сундучок, похожий на табакерку. Достал оттуда щепотку какого -то порошка и пробормотав : "Так-то вернее!" - кинул порошок в огонь. Почти невидимое облачко начало медленно окутывать комнату - теперь никто, подкравшись, не смог бы из-за двери услышать ни слова. Тарн, враждебно относившийся ко всему, что было придумано эльфами, недовольно поднял правую бровь.

-Дело важное, рисковать зря не надобно, - пробормотал Даинт.

- Герцог, - заговорил Севен, повернувшись к Тарну, - я вас давно знаю и уверен в вас, более, чем в ком-либо. Но, поскольку дело не только ко мне имеет касательство, прошу вас дать нам слово, что все, что мы вам откроем, останется между нами.

-Если это не будет против моей чести дворянина, конечно, господа, все останется в тайне между нами.

-Мы никогда не предложили бы вам ничего подлого или бесчестного, в этом можете быть уверены.

-Разумеется, но я не могу дать вам слова, не зная вашего дела.

-Мы очень высоко ценим ваше слово, Тарн, и потому все же хотели бы...

-Поверьте, господа, - уже теряя терпение, резко сказал Тарн, - я тоже очень ценю свое слово, потому никогда не даю его вслепую.

Гости помолчали, переглядываясь. Тарн поднялся и, опершись правой рукой о каминную полку, посмотрел на них. Светлые длинные волосы, откинутые со лба, мягко падали на плечи.

-Я так понимаю, господа, вы задумали заговор?

Граф Севен, помедлив, кивнул.

-Я хочу знать причины вашего решения, также имя того, кого вы хотите поставить вместо нынешней правительницы и лиц, участвующих в заговоре. Могу дать вам слово, что если меры, задуманные вами, не предполагают войны внутри государства или каких-либо бесчестных поступков, то о вашем приходе и ваших планах никому от меня не станет известно. Но я не обещаю, пока не выслушаю, вам помочь. Итак... Я ценю не только свое слово, но и свое время, потому предлагаю вам высказаться.

Граф Севен откинулся на спинку кресла, обвел взглядом присутствующих и заговорил:

-Итак. Начну с первого - отчего мы решились на переворот. Самое важное и опасное - эльфы. На всех почти главных должностях нынче - они, хоть на военной службе, хоть на штатской. Самые захудалые дворяне, коли они из эльфийских родов - при дворе. Это первое. Дальше. Фарлайн! Сколько мы с ним воюем, сколько благородных дворян полегло - а теперь что же? Теперь у нас мир, да к тому ж - бессрочный. А они сейчас - легкая добыча, сейчас-то и громить их, и дожимать! Из лесов мы их вытеснили, с границ выбили, орлиной армии теперь тоже у них нет. Можно было бы сказать, что не нашим умом королевские дела решать. Но это еще не все - дальше хуже. Армию потихоньку снимают с границ с Фарлайном - дескать, мир, и постепенно перемещают к Аркайне. Мы с Аркайной вместе не в одной битве были как союзники. А теперь что? Воевать? Ну, что скажете, Тарн? Я вот скажу так - это измена.

Пришедшие с с ним офицеры одобрительно закивали.

Тарн подошел к высокому старинному шкафу с розовыми непрозрачными стеклами и достал запыленную бутыль и пять серебряных кубков. Он открыл вино, хранившееся больше десяти лет. Когда вино было разлито по кубкам, все молча отпили по глотку, наслаждаясь дивным вкусом, тонким, обжигающе-пьянящим...

-Я думаю, что скажу завтра вам свое решение, господа, - сев в кресло, произнес Тарн. - Но одно мне надо знать - какую роль вы предложите мне. И кто взойдет на престол.

-Эллтан, сын короля, разумеется. Но, по нашему условию, регентом и почти сопровителем при нем будет наш герцог Ремэл - двоюродный брат покойного короля и стало быть, его дядя Эллтана. Если мы коронуем Эллтана - его аркайнская родня будет спокойна за отношения с Анлардом. Многие из аркайнцев нам не доверяют. Аркайна давно мечтает присоединить к себе область Черных гор. Месторождения серебра, богатый лес предгорья... Это понять можно - земли -то их, исконные. Двести лет назад взяли их как контрибуцию. У тамошних гномов вся родня по сей день в Аркайнских горах живет. Сейчас при аркайнском дворе есть две силы. Одни за честный и долгий союз с нами. Другие мечтают ослабить Анлард, строят разные козни... Словом, вы, Тарн, должны понимать. Если королева начнет войну с союзниками, это будет беда...

-Да, об этом не спорю.

-Так вот. Если мы совершим переворот, то партия аркайнцев, стоящая за союз с нами, поддержит нас. Союз с Аркайной упрочится, эльфов и прочих чародеев оттесним от двора. Вернем на королевскую службу исконную анлардскую знать. И еще одно. Я вам дам прочесть несколько тайных писем в Фарлайн.

-От кого?

-От любимцев королевы, ее эльфов-советников. Тут рассказывать долго, но, как из писем видно, - иные из эльфов, кто при власти, хотят сделать из Анларда эльфийское государство.

-То есть все должности раздать эльфам?

-Нет, не так просто все, - вступил в разговор Даинт, поставив бокал на стол.- Эльфийская магия чтоб была во всем... В армии - защита и оборона с магией да артефактами. В штабе планы - с помощью палантиров-предсказателей. В суде - судьи-чародеи, и глядят они не на вину преступника, а в душу ему посмотреть должны, а потом и решить... У них девиз такой появился: "Устроим второй Фарлайн, но без черной магии". Не стану спорить - такое государство может очень сильным стать. Но людям в нем не будет места - только уж на нижних, подчиненных ролях. Даже в Эрстенне эльфы не так живут. Обычные наемники. Да, может, поумнее иной раз бывают, стреляют всегда метко. Ходят как кошки... опасность всегда чуют...

Тарн нахмурился... "Фарлайн без черной магии"... с какой бы то ни было магией - но уже это будет не Анлард - страна, где его предки много сотен лет помогали королям управлять, воевать, вершить суд...

-Что вы предложите мне?

-Тарн, я прошу вас забрать ваше прошение об отставке, - сказал Севен. - Вам нужно подождать всего лишь десять-пятнадцать дней - потом вы сможете снова подать его - если захотите. Начальник королевской канцелярии - наш человек... в канцелярии уже готов приказ о назначении командиром дворцового полка эльфа Гренаэля. Но это ничего...заместитель его пока останется прежний, а это опять-таки наш человек. А вам предложат должность командира охранного полка столицы. Тарн, мы вас очень просим принять эту должность. В ночь переворота возможны беспорядки, стычки... может быть, гражданская война. Если полк останется ночью в казармах или выйдет на улицы только ради охраны порядка - то это может оградить Анлард от большой беды. Чтобы переворот не превратился в бунт или войну. Через десять дней я должен выехать из столицы в армию, проверить, как идет переброска войск с фарлайнской границы к Аркайне. Мы должны сделать все до моего отъезда.

-Кто еще в заговоре?

Севен помолчал, затем, решившись, назвал несколько имен. Тарн кивнул:

-Отлично, господа. Я с вами.

Лессгл доехал до поместья Сеттенов легко и быстро - то попутчики находились, подвозили быстрее, чем в дорожной карете вышло бы, то еще какой удобный случай. Ранним утром он был в деревне Мейт - рядом с самим поместьем. Теперь надо было решать, как действовать. Зашел в деревенскую гостиницу, оплатил до вечера номер (если задержится, потом и доплатит - нечего зря господские деньги переводить). Почистил сапоги, переоделся, заказал завтрак. Конечно, деревня она и есть деревня - предложили яичницу пожарить, да блинчики, да кашу. Ну да ладно, после долгого пути и то не худо. Ночью в повозке попутной удалось поспать, так что сразу надо за дело приниматься. Он достал из дорожной сумки еще одну - поменьше, еще в Анлардиане запасенную. В ней были кружева, зеркальца, духи... и множество подобных мелочей. В столице - самые обычные вещи, но тут, в глуши... Лессгл попросил в столичной лавке самые лучшие и дорогие новинки. Он подозвал хозяйку гостиницы, тут же набежали и служанки, и даже с кухни пришла пожилая повариха. Конечно, узнав цены, сказали, мол, товар господский, тут никто ,мол, такого не купит. Вот разве в имении... А нет ли там барышень? Может, невеста есть? Кружева с серебром для подвенечного платья, нити золотые и серебряные для отделки... Есть барышня, но пока не невеста? И еще пожилая барыня? И шить любят? Ну как хорошо складывается...

(У Лессгла был еще один план, если не пустят его с кружевами да нитками в барский дом - пойти, купить в деревне ружье да поохотиться в бароновых лесах - авось, поймают браконьера и на расправу, к барину...тут, правда, по шее получить легко можно, а увидишь ли барышню - неизвестно... Так что этот план был намного хуже... Так - про запас).

Лессгл взял небольшую дорожную сумку с вещами для продажи и пошел к барскому дому, стоявшему на небольшом пригорке. Сторож у входа ( дом и сад были обнесены каменной белой оградой )-осмотрел и наряд Лессгла, и сумку. Потом велел проходившему мимо слуге проводить Лессгла в дом. Пока они шли по дорожкам, Лессгл отметил про себя, как чисто они подметены, ни грязи осенней, ни листьев - но выложены камнем...стало быть, коли из дома выкинут, не перепачкаешься в грязи- но удариться можно больно... Ну, наше дело такое - барин приказал, и не рассуждай... думал Лессгл, присматриваясь и к подстриженным в форме шаров кустам (кажется, с колючками), и к парковым статуям, поставленным между кустами (изображения из древней мифологии, господа такие любят... удариться можно весьма ощутимо, коли в их сторону упасть случится).

Лессгла провели в гостиную, барыня вышла, с удовольствием начала рассматривать столичные новинки, отобрала для себя и племянницы больше половины из всего, что у Лессгла в сумке было. Но Аиллим не вышла. "Вы за меня выберите - мне все равно",- безразлично сказала они тете Эстель. Лессгл, раскладывая кружева, старался говорить как можно громче - может, хоть голос услышит и узнает. Но все напрасно - она так и не вышла. Тогда, решив, что терять уж нечего, Лессгл сказал:

-Вы, ваша милость, очень щедро заплатили, потому хочу преподнести вам, как подарок, вот эти духи, - и достал небольшой флакон в виде ландыша. И добавил, чтобы дама не почуяла никакого подвоха: - Это теперь в столицах так принято.

Тетя Эстель довольно покачала головой :

-Ландыш! Как раз для Аиллим!

Лессгл собрал полученные деньги и остатки товара, поклонился и вышел. Он не знал, что предпринять. Что, если Аиллим не откроет духи?

Он решил подождать два дня в гостинице, а потом попытаться пробраться в поместье еще как-либо. Когда он подходил к ограде, к воротам подъехала карета. Лессгл, не особо присматриваясь, поклонился и пошел себе дальше. Но внезапно из кареты раздался окрик:

-Эй, кто таков?

-Торговец, ваша милость, предлагаю столичные новинки...

Но внезапно из кареты выскочили двое слуг. Схватив Лессгла, кинули его в карету - он и крикнуть не успел...

Аиллим посмотрела тетины покупки, взяла флакон с духами, но все это ее мало интересовало. Духи она не раскрыла, кружева положила на полку. Тетя Эстель, напротив, развила бурную деятельность. Из Аркайны ей наконец прислали новый журнал мод.

-Смотри, это любопытно. Возвращается старая мода - видишь, нет этих неудобных пышных юбок, очень простой фасон, но как изысканно... Здесь можно украсить кружевами - как кстати я их купила. Через четыре дня у нас музыкальный вечер. Сейчас же зову мастерицу. Пусть снимает мерку, думаю, успеет. А себе я сошью...

Аиллим безучастно кивнула. Портниха пришла, сняла мерку, похвалила кружево, сказав, что оно великолепно подойдет к нежно-зеленому шелку, заранее купленному для Аиллим. Но тетя Эстель вдруг задумалась.

-Не в моде уже зеленый. Не лучше ли белый? Есть у меня как раз белый шелк - я его себе хотела...

Принесли белый шелк, приложили кружево... тетя Эстель всплеснула руками:

-Только посмотри, как красиво! Пусть будет белое, ты согласна?

Аиллим, посмотрев, как играет легкий серебряный отблеск на кружеве, перекликаясь с нежным блеском шелка, чуть улыбнулась и кивнула.

В Анлардиане Тарн, оставшийся пока в городском доме, принял командование городским полком, назначенным для охраны порядка в столице. Каждый день он проводил на манеже, где тренировались конные взводы, на плацу, где были учения пеших отрядов, он был в делах с утра до позднего вечера. Лессгл, которого он ожидал через три дня после отъезда, не появился. Тарн жалел, что не отменил приказания и слуга уехал. Сейчас не стоило тревожить Аиллим и давать знать о себе. Если заговор раскроют... конечно, их казнят, всех... Лучше бы ей не питать никаких иллюзий, не знать пока, что он на свободе.

Белое платье Аиллим было сшито - как бы старинного, но на самом деле очень модного фасона, с кружевами, мерцающими серебром . Музыкальный вечер, на который были приглашены возможные женихи и - чтобы было достойное общество - несколько семейных пар. И две-три барышни, чтобы матримониальные планы хозяев не слишком были очевидны...

За час до начала приема прибыл парикмахер из города, сделал Аиллим прическу, найденную тетей Эстель в том же аркайнском журнале - часть прядей поднималась наверх и затейливо укладывалась вокруг головы, часть ложилась на древнеэльфийский манер - две пряди падали на плечи спереди, остальные зачесывались назад.

Скрипач уже прибыл. Аиллим слышала, как тетя Эстель встречает первых гостей. Музыканты, которые должны были играть, сменяя известного скрипача, чтобы дать ему отдохнуть, уже настраивали инструменты. Слуги вносили подносы с напитками, расставляя их в отдельной зале, смежной с той, где должен был проходить вечер. Аиллим грустно смотрела на свечу, мерцающую в полутемной комнате. Она опустилась в кресло и прикрыла глаза, она вспоминала... Тетя Эстель постучала в дверь.

-Можно? Ты готова?

-Да, входите, тетя...

-Пора, милая моя, пойдем... Я не заставляю тебя, но ты все же присмотрись к этим молодым людям. Кто знает...Да, духи... не забудь. Возьми новые, - и она подала Аиллим флакончик в виде ландыша.

Тетя Эстель вышла, прикрыв дверь. Снизу доносились звуки настраиваемых инструментов, шаги, шелест платьев, шум переставляемых стульев, смех и разговоры. Аиллим взяла флакон и стала смотреть на свечу сквозь стекло. Словно живой огонь бьется, трепещет внутри флакона... Она открыла духи и улыбнулась любимому запаху ландыша. Она подушила кончики волос, закрыла флакон и взяла голубую коробочку, тоже в форме цветка, в которую ставился флакон. Что-то мешало, там, на дне. Она перевернула коробку - оттуда выпал листок, распрямившийся, когда она достала духи. Аиллим развернула записку. Прочитав, выронила...снова опустилась в кресло...

Записка была от Лессгла. Он кратко писал, что Тарна выпустили из темницы, что он хочет увидеться с ней, а сам Лессгл сейчас еще два-три дня будет жить в гостинице в Мейте. Она быстро сбежала вниз. Тетя Эстель следила за слугами, разносившими напитки гостям, сидевшим в зале и ожидавшим начала концерта. Она увидела Аиллим и, взяв ее под руку, повела к ее месту. Аиллим была в смятении, она не знала, что делать, а сердце ее билось, как умирающая птица. Нарядные дамы в открытых платьях обмахивались веерами, тихо переговариваясь, их мужья в темных камзолах сидели рядом, тут же были и несколько молодых людей, надо полагать, младшие сыновья из семьях с майоратным правом наследства.

-Тетя, я спросить хотела... тот человек, который с кружевами приходил, он... еще придет?

-Ты хотела прикупить еще что-то? Я думаю, мы закажем по образцам, мне сестра пришлет из Аркайны, она недавно писала мне об этом, зачем покупать у каких-то бродячих торговцев.

-Но он...

-Нет, я думаю, с ним мы больше не будем иметь дела, можно купить товар уж наверно не хуже, из настоящей эльфийской мастерской. Пусть и дороже, но он уж больно дешево отдал, теперь вот думаю, как бы не краденое. Забудь, сейчас начнем вечер, усаживайся вот в это кресло...

Множество высоких свеч горело вдоль стен, темные бархатные шторы были опущены.

Концерт начался. Скрипач вышел, раскланялся, и, откинув назад черные волосы, длинные, до плеч, заиграл. Все разговоры затихли. Он играл вдохновенно, выбрав для вечера несколько серьезный вещей, пробуждающих сильные, глубокие чувства. Нежная мелодия, сначала задумчивая, потом - страдающая, плачущая, бунтующая заполнила зал, души, казалось, всю вселенную... Аиллим почувствовала, что равнодушного безразличия ко всему больше нет, вместо него - бунтарский, страдающий вихрь музыки... Она тихонько встала, и, обойдя кресла с зеленой бархатной обивкой, вышла из гостиной и поднялась к себе. Гости, захваченные водопадом звуков, образов, чувств, дыша воздухом, в котором словно была растворена сейчас эта дивная музыка, почти не обратили не это внимания.

Аиллим взяла теплый плащ, одела осенние сапожки,достала кошелек, в который тетя Эстель постоянно клала ей несколько золотых - вдруг девочка захочет поехать в город и купить пирожных или новое колечко... но Аиллим никогда не заглядывала в кошелек и никуда не выезжала... Она вышла из особняка, из которого прощальным рыданием доносились звуки скрипки, скользнула за ворота в под надежную накидку опускающихся сумерек и побежала к деревне. Она почти не надеялась найти там Лессгла - много дней уже прошло - но сначала надо было удостовериться, что его там нет. Она за несколько минут добежала до гостиницы, постучала, хозяйка, уже переодетая в ночной халат и в чистом белом чепце сонно сказала, что да, приехал с неделю назад торговец - гоблин, заплатил за один день, да и пропал. Вещи она его не выкинула пока, но комнату сдала другому.

-Я хочу нанять карету до Анлардиана.

Хозяйка оживилась. Карета у нее была, точнее даже, дормез - карета для путешествий, где можно было и сидеть и спать лежа. Дормезом пользовались редко - крестьяне в город ездили на своих лошадях, а странникам такая карета была не по карману, а тут такой случай... Она взяла с Аиллим пять золотых - что было намного больше положенного, но, устыдившись, положила ей с собой сундучок с различными припасами- холодной индейкой, вареными яйцами, кувшином молока (с плотно закрытой крышкой) и огромной сдобной булкой, недавно выпеченной, еще теплой, дала ей теплую шаль, чтобы укрыться ночью и мягкую подушку. Аиллим, почти не слушая, отдала ей деньги и села в дормез. Возница, стегнув легонько лошадей, медленно выехал на дорогу, ведущую в город.

-Куда едем, барышня? - добродушно осведомился он.

-В Анлардиан. Я потом улицу покажу... Сколько нам ехать?

-Да недолго, барышня... Завтра вечером приедем, коли дождя не будет. А нет, так под утро...

Аиллим посмотрела в окно - тысячи звезд были рассыпаны по небу и сияли холодно и тревожно...

Глава 13

Тарн, ожидавший известий от Лессгла, был зол - того не было уже неделю. Он не знал, что и думать, привыкнув, что на старого гоблина во всем можно положиться. А тут он как в воду канул. ДеньТарн провел в делах службы, к вечеру же вернулся домой. Он велел слугам немедленно сообщить ему, если Лессгл вернется, но вестей из дома не было, потому Тарн вернулся в дурном настроении. Карета подъехала к дому, Тарн соскочил с подножки, и тут увидел еще одну карету - большую, с золочеными ручками на дверцах, шелковыми белыми шторками на окнах. Герб на дверце- грифона в золотой короне - он узнал тут же. Герб графини Дельн. Из кареты послышался звонкий властный голос:

-Почему встал, остолоп? - и шторки раздвинулись.

-Не проехать, Ваша Светлость. Ось треснула. Сейчас посмотрю, мигом починим, не извольте беспокоиться.

Тарн поклонился и подошел к карете. Дверца открылась. Графиня Дельн вышла из кареты так стремительно, что он не успел подать ей руку. У нее были пышные вьющиеся рыжие волосы, пронзительно-зеленые глаза, тонкие руки. Она была ослепительно хороша. Нежный, странный и сладкий запах духов... Темно-зеленое платье, черный теплый плащ... Графиня протянула Тарну руку, он поцеловал ее и сказал:

-Вы вернулись в Анлардиан, Раинелла?

-Да. Два дня назад.

Она посмотрела на Тарна:

-Я рада встрече со старым другом.

Тарн еще раз поклонился:

-Я пришлю вам своих слуг, графиня, думаю, - он беглым взглядом осмотрел карету, - поломку можно исправить быстро.

-О, спасибо, - ответила она. Голос был нежным, звучным, трепетным и томным. - Вы пригласите меня на чашку горячего кофе?

Тарн помедлил несколько секунд, затем сказал:

-Конечно, прошу вас...

Четыре года назад, до ее отъезда в Аркайну, у них был роман. Начался он просто - на маскараде Тарн танцевал с ней три танца подряд, затем выследил, когда она уезжала домой, послал утром букет белых роз - его с трудом внесли в особняк графини два лакея. Через час он получил короткую записку : "Приходите в девять вечера в Королевский парк". Ни подписи, ни намека, кто написал... В восемь он вошел в парк, думая поискать незнакомку на тенистых дорожках, но тут же его взяли за руку и повели к карете. "А вы любите приключения", - сказал в темноте кареты нежный и уже знакомый голос. Они подъехали к ее загородному особняку, и она провела его по потайной витой лестнице. Лицо ее было так же как на маскараде полузакрыто маской, волосы спрятаны под темную шапочку. За несколько ступенек до двери в спальню она лукаво сказала:

-Вы не боитесь идти со мной? Вы даже не видели моего лица...

-Нет,- улыбаясь, сказал Тарн.- Я угадал по голосу, что вы добры и прекрасны... А теперь вижу- еще и осторожны.

-О, нет, я-то как раз не осторожна... Ведь на этой лестнице останутся наши тени, хранящие наши голоса, звук наших шагов... Кто знает, не раскроют ли они нашу тайну через много-много лет...

Тарн, немного уставший от намеков, таинственностей и проволочек, взял ее за руку, в один миг они прошли несколько ступеней до спальни, и он распахнул дверь.

Спальня - в зеркалах и свечах, в сотнях купленных им роз... Он протянул руку, а хотя она слегка отклонилась, снял маску и темную маскарадную шапочку... Она едва ли была так уж добра- но конечно, была прекрасна...

Роман длился несколько месяцев. Он то прерывался - когда Раинелла решала, что им нужен отдых друг от друга, то возобновлялся опять. Роман их был страстным, легким, необременительным ... Тарн, прекрасно понимая, что это не любовь ни с его, ни с ее стороны, ничего не желал иного от их отношений, кроме бурных свиданий - когда они оба хотели быть друг с другом, спокойных расставаний - когда кто-то из них решал, что им нужно разнообразие.

Тарн велел подать в гостиную кофе. Камин был растоплен, от него шел уютный и теплый жар. Раинелла пила кофе из крохотной чашечки и, непринужденно рассматривая гостиную, рассказывала о своей жизни в Аркайне.

Тарн из вежливости иногда поддерживал разговор, но больше всего ему хотелось наконец остаться одному. Конечно, она была очень красива - мерцающие нежные глаза, резкие, необычные черты лица. Но, как ни легко они расставались, без всяких обид и обязательств, сейчас, когда он ждал известий об Аиллим, когда должен был совершиться переворот -он не мог думать о ней... Тарн посмотрел на часы и произнес:

-Карета, полагаю, готова. Я провожу вас вниз, Раинелла.

-Ты ждешь кого-то? - спросила она, ставя чашку.

-Нет, - Тарн никогда не лгал, - но сейчас я не могу, как мне ни приятно вас видеть, уделить вам достойное вас внимание...

Она понимающе посмотрела на Тарна. Затем встала и подошла к нему. Положила руки ему на плечи и поцеловала.

-Что тебя тревожит? Расскажи мне, ведь я твой друг...

Тарн посмотрел в ее глаза - умные, сочувствующие, нежные. Ее теплая рука ласково погладила ему волосы. Тарн никогда не нуждался ни в советах, ни сочувствиях. Но...может несколько месяцев тюрьмы, неизвестности и одиночества, может этот ночной час - тревожный, холодный и темный... Ему показалось, что рядом с ним - надежный и верный друг, который готов прогнать эту ледяную тревогу, поделиться своим теплом...

Через два часа Тарна разбудил звон колокольчика у дверей. Тарн вскочил, накинул халат, и, стараясь не разбудить Раинеллу, вышел из комнаты. Слуга, держащий свечу, уже закрывал дверь.

-Срочное письмо, Ваша светлость.

Тарн посмотрел - печать Севена. Он сломал ее и развернул бумагу.

"Случилось непредвиденное, начинаем нынешней ночью. Будьте в своем полку. Письмо уничтожьте".

Тарн сказал вполголоса встревоженному слуге:

-Одеваться, живо. И коня готовь. Еду в полк.

Он взбежал по лестнице, и, одеваясь на ходу, глянул в окно. Издали доносились какие-то крики, звуки отдаленных выстрелов. Раинелла приоткрыла глаза.

-Что-то случилось?

-В столице беспорядки. Немедля еду в полк. Ни в коем случае не выходи из дома, пока я не вернусь. Твою карету я велел поставить к нам во двор, но все равно, сейчас опасно на улицах.

Раинелла кивнула и сонно опустилась на подушку.

Тарн выбежал из дома, вскочил на приготовленного коня и помчался во весь опор в казармы охранного полка. Он видел, как повсюду появляются военные отряды - и направляются, по всей видимости, ко дворцу. Выстрелы слышались отчетливее, вдали разгоралось зловещее желто-алое зарево, видимо, где-то начался пожар. В полку уже все были на ногах, сержанты строили взводы, несколько дежурных офицеров следили за порядком и ожидали приказаний. Все были встревожены и растерянны.

Тарн выехал на коне перед полком и крикнул:

-В Анлардиане начались волнения! Пока никаких известий и приказов нет! Наша задача - охранять порядок. Приказываю - первому и второму взводу пешим взводам и трем конным направиться ко дворцу и не допустить никаких беспорядков, кто бы их не учинял, военные или штатские. Третий и четвертый пешие взводы и четвертый конный - остаются в казармах, ожидая приказаний, на тот случай, если начнутся волнения на окраине столицы. Конным взводам - выехать вперед на патрулирование Главного проспекта и Королевского проспекта.

Тарн несколько минут наблюдал, как выполняется его приказ.( Анлардские пешие взводы насчитывают попятьдесят человек, конные - шестьдесят, Тарн решил, что если не будет серьезных волнений, этого хватит). Затем, взяв двух вестовых на случай, если понадобится отдать новый приказ, он поскакал к дворцу. Он пытался понять, что произошло. Севен говорил о сроке в десять дней - с того вечера прошла неделя. Итак...что-то изменилось в планах заговорщиков - они начали раньше... Он подъехал к дворцу. Обычно темные в это время, окна сейчас почти все горели, изнутри доносился свист тяжелых стрел и звон оружия, десятков скрещенных шпаг...Во дворце бои шли на всех этажах. Отряд командира дворцовой гвардии Гренаэля пытался прорваться в покои королевы Марии, где сейчас находилась взятая под стражу королева и заговорщики. Отряду Гренаэля противостояли гвардейцы, которыми командовал заместитель Гренаэля, Астег.