Изменило планы заговорщиков и подтолкнуло их немедленно начать переворот то, что королева отдала приказ с нынешнего дня полностью переформировать дворцовую гвардию. Она оставила только эльфов, которых до того было немного, остальных приказала заменить. Сейчас новички, которых было около тридцати, воевали с тремя дюжинами гвардейцев, посвященных в планы заговорщиков. Гренаэль успел выслать вестовых в полки, а также к некоторым придворным-эльфам. Заговорщики предвидели подобное, в полках вестовых перехватывали, но кое-кто смог выскользнуть.
Сразу по столице пошли слухи о перевороте. Лихие люди воспользовались этим и начали грабежи, кое-где в войсках начались стычки между приверженцами королевы и сторонниками заговорщиков.
Тарн велел двум взводам стать около дворцовых ворот. Сбоку велел выстроить конных. Тарн, подумав, решил, что для мелких стычек такой охраны более чем достаточно. На площади перед дворцом собралось немало народа: и простые горожане, и люди из более высоких сословий, хорошо одетые - целая толпа.
Тарн внимательно осматривал толпу- нет ли сомнительных оборванцев или людей, явно прячущих под плащами оружие. Но подозрительных людей он не замечал и решил не разгонять толпу - зачем подталкивать людей к поступкам, которых можно избежать... Сам же он, на коне, решил объехать вокруг дворцовых решеток - проверить, не подходит ли какой-нибудь отряд, решивший прорваться во дворец. Но холодная осенняя ночь пока была пустынна, даже пришедшие на площадь вели себя сдержанно и тихо. Только слышался перестук конских копыт, да негромкие голоса переговаривающихся солдат. Звуки боя, доносившиеся из дворца, тоже стихли. Тарн плотнее закутался в плащ. Рядом с ним переговаривались двое солдат, из их ртов вылетали облачка пара. Одеты они были по-осеннему, и Тарн подумал, что надо было приказать перейти на зимнее обмундирование.
-Ну как, ребята, не холодно? - негромко спросил он их.
-Никак нет, господин полковник, - ответил один. -Как сюда шли, согрелись.
Тарн кивнул и поехал снова вдоль строя к дворцовым воротам. И тут он услышал за оградой шаги- уверенные, быстрые, решительные. " Сейчас все решится, - подумал он. - Может, опять в крепость"... Он увидел сквозь заиндевевшие прутья чугунной дворцовой ограды -граф Севен и еще несколько военных, идущих за ним. Они быстро приближались к воротам. -Открыть ворота! - громко приказали за оградой, и тяжелые ворота медленно, нехотя подались назад.
Граф Севен вышел и встал на небольшой помост, где обычно стояли королевские глашатаи, когда они объявляли приказ или зачитывали какое-либо важное известие. Он глубоко вдохнул ледяной, колючий осенний воздух и громко крикнул:
- Сегодня королева Мария отреклась от престола в пользу принца Эллтана... На престол взойдет его высочество принц Эллтан при регентстве и временном соправлении герцога Ремэла. Отречение, подписанное герцогиней Марией Арнейской... (Тарн вспомнил, что она из рода герцогов Арнейских - но столько лет этот титул не звучал после ее имени...) имеет важное признание в том, что герцогиня Мария Арнейская (герцогиня - не королева - мимолетно отметил Тарн, напряженно вслушиваясь в его слова) полагала изменить порядок государственного управления Анларда, заменив законы, правила и обычай- эльфийской магией. Посему, признав преступность таковых намерений, герцогиня Арнейская отказывается от престола и добровольно удаляется в изгнание, место коего будет указано после их милостью регентом Ремэлом. Также, в знак отречения от своих преступных замыслов, герцогиня Арнейкая сама, в присутствии семи надежных свидетелей, уничтожила знаменитый чародейский артефакт эльфов - Великий Лунный Камень. Во избежание сомнений, смут и розни внутри государства отречение будет оглашено во всех городах Анларда. Да будет мир в нашем Анларде и не нарушится никогда!
Толпа молчала потом, очень тихо переговариваясь, или опять же молча, люди начали расходиться. Тарн подъехал к Севену и соскочил с коня.
-Спасибо, - ответил тот, крепко пожав руку Тарну. Тарн молча кивнул.
Севен посмотрел на несколько взводов, стоявших перед оградой, и сказал:
-Пожалуй, надо сменить их. На смену взвода будет довольно, прочие пусть отправляются патрулировать улицы. Дождитесь только, когда подойдет резервный полк, на случай, если кто-либо из командиров войска ко дворцу поведет. Мне прислали известие, что наш резервный полк уже на подходе.
Тарн кивнул и отдал приказ. Солдаты начали построение к маршу, конным же Тарн приказал до утра патрулировать центр города, пресекая беспорядки.
-Думаю, надо дать начальнику гражданской стражи приказ - пусть по окраинам удвоит патрули стражи. Центр мы успокоим, если что, но чуть подальше всякое может быть.
Севен кивнул. Тарн вскочил на лошадь и поскакал к дому.
Усталый и опустошенный, Тарн подъезжал к дому. Рассветало. Улица, где был его особняк, находилась недалеко от дворца. Тарн спешил к дому, видя, как на улицах появляются подозрительные личности, какие-то экипажи, никогда не ездившие в такое время по улицам, теперь проносятся то по одной, то по другой улице - видимо, наиболее осторожные покидают Анлардиан на время смуты. Конные патрули прочесывали улицу за улицей, но все равно - то тут, то там били витрины магазинов, врывались в дома эльфов... На улицах было шумно - почти как днем.
Но - вот диво- на пороге его ждал не кто иной, как Лессгл - он был в грязном платье, небритый, усталый.
-Простите, барин, только что вернулся!
Тарн нетерпеливо спросил:
-Ну, что?
-Плохо, барин. Узнали меня, насиделся я взаперти... Все обдумал - а вот ливрею из-под куртки - а на ней цвета ваши - забыл снять... Схватили, посадили в подземелье, на хлеб и воду, потом еще по шее надавали... Четыре дня просидел, потом выпустили. Деньги отняли, все... Пешком возвращался.
-Видел ее?
-Нет, барин, но я...
-Ладно, после.
Тарн вернулся, только чтобы переодеться, умыться и снова отправиться к дворцу или в казармы - сейчас Анлардиан был на грани между порядком и хаосом... Он больше не думал о Лессгле, бросив: "Потом расскажешь подробно". Он поднялся по лестнице на второй этаж и приказал сделать крепкий кофе, подать чистую одежду, приготовить воду для умывания. Раинелла не спала. В его шелковом халате, его теплых мягких тапочках она стояла у окна и смотрела на серое утреннее небо, озаренное заревом далекого пожара, на суету под окнами.
И тут в дверь позвонили. Тарн вышел на лестницу. Он был уверен, что это послание от Севена, где он получит инструкции и сведения о происходящем в столице. Раинелла, взявшая чашку кофе, вышла вслед за ним. Лессгл, высунувшийся из своей комнатки, пошел открывать дверь. С улицы доносились какие -то крики, шум проезжавших экипажей.
Раинелла слегка прижалась к Тарну, с любопытством глядя на происходящее. И внезапно... Дверь открылась, и Лессгл отшатнулся. Тарн крепко сжал деревянные перила лестницы. В нездешнем, странном и тусклом свете раннего утра, который впустила медленно приоткрывшаяся дверь, появилась фигура девушки в белом платье старинного покроя, с темными распущенными волосами...
-Призрак! -испуганно воскликнул Лессгл. - Наяву явился!
Девушка посмотрела наверх и увидела Тарна, обнимающего полуодетую женщину с рыжими, падающими на плечи волосами. Девушка закрыла лицо руками и выбежала из дома, уронив на порог темный плащ, который она держала в руке.
-Аиллим! - крикнул Тарн и бросился за ней. Две, три ступеньки, дверь... С улицы раздался страшный стук кареты, хрип лошадей, вставших на дыбы, женский крик и испуганные возгласы прохожих. Тарн выбежал из дома, Лессгл за ним. На мостовой лежала девушка в белом платье...
-Не успел лошадей придержать! Барышня-то бежала, не смотря!- испуганно кричал кучер. -Что в городе -то творится!
Лессгл взял руку Аиллим и стал искать пульс. Тарн видел безжизненную бледность ее лица, и безнадежный ужас захлестывал его душу, как волна утопающего.
Лессгл встал и тихо сказал:
-Скончалась...
И Тарн внезапно понял, что печальная девушка в белом старинном платье - это было не видение прошлого - а предсказание будущего, сбывшегося сейчас... Призрак в этот миг покинул их дом...И он потерял Аиллим навсегда...
...Через две недели, сдав командование полком городской охраны и выйдя в отставку, Тарн уехал в одно из своих дальних поместий и больше никогда не возвращался в Анлардиан.
Глава 14
Когда Уруздан, Тириэль и Элр приехали в Фарлайниан, была уже глубокая ночь. К счастью, номер они заказали заранее, автомобиль к поезду - тоже. Уруздан помог им разместиться, Элр почти сразу пошел спать, так он устал.
Уруздан, заказывая гостиницу, долго раздумывал, какую выбрать. Слишком дорогая - ему не по средствам. Дешевая - ему не хотелось, чтобы Тири и Элр испытывали какие-то неудобства. К себе домой ему приглашать пока тоже не хотелось, так как там все было по-холостяцки и слишком неуютно для нескольких человек. Миртиль, к тому же, был одним из современных пригородов Фарлайниана, а Уруздану хотелось, чтобы они жили поближе к центру Фарлайниану, к его историческим зданиям, старым улицам...
Долго перебирая все гостиницы столицы, он вспомнил про одну, в которой когда-то останавливался его друг. Маленькая, уютная, там было мало номеров, все по-домашнему, но очень чисто, почти элегантно, номера были тоже небольшие, но такие, что сразу охватывала какая-то умиротворенность, будто приехал после долгой учебы на каникулы домой, и тебя встречает давно не видевшая тебя семья. Гостиница находилась между вторым и первым кольцом, не в самом конечно, престижном месте - самое престижное - внутри первого, но там цены были запредельные. Зато вокруг росли старые деревья, словно маленький лес, подступающий к самым дверям дома. У каждого номера был балкон, с деревянными резными решетками, и когда в хорошую погоду постояльцы пили чай за столиком на балконе, иногда на ветках, листья которых просовывались между деревянным прутьями, прыгали юркие белки, а по дорожкам около гостиницы порой бродили карликовые лоси или косули.
Элр, пока они собирали вещи последние дни перед отъездом, постоянно смотрел в тэнле самые разные статьи о жизни в Фарлайне, о музеях, об истории... Времени у него было много - Тириэль отпросила его в школе на неделю. Он все время цитировал вычитанное, и Тири узнала о Фарлайне столько, сколько не узнала до этого за всю свою жизнь. Больше всего ее удивило, что в Фарлайне всего лишь один крупный город - столица. Остальное - мелкие малонаселенные городки или деревушки.
И вот поезд, каждую неделю отходящий в Фарлайн, медленно тронулся с перрона номер одиннадцать Северного вокзала. Отходил он днем, и Элр не отрываясь, смотрел в окно, Тириэль еле -еле уговорила его поесть. Мимо то быстрее, то медленнее проносились, убегали назад деревни и маленькие города. Уже начало темнеть, когда поезд въехал в лес между Анлардом и Фарлайном. Высокие деревья, таинственная чернота лесной чащи... Они подъезжали к границе.
Анлардский лес зеленел за окнами поезда, сосны, березы, лиственницы мелькали, сливаясь в темно-зеленую полосу... Перед границей лес стал немного реже, а потом поезд остановился на станции. Пограничники быстро проверили документы, поставили штампы о пересечении границы, и поезд вновь начал набирать скорость. Тириэль решила было подремать, ожидая, что снова начнется лес, но взглянув мельком за окно, изумилась.
Лес - но совсем иной. Он как будто состоял из тысяч маленьких полянок, в центре каждой - высокий меллорн, раскинувший ветви ввысь и вширь и закрывавший всю полянку вокруг. Элр в восторге смотрел на мэллорновый лес. Он, хотя уже почти стемнело, все пытался увидеть, не упадет ли с какой-то вершины серебристый клубок, разматываясь и превращаясь в лестницу, не спустится ли , неожиданно появившись среди листвы, эльф в плаще цвета листьев... Через полчаса Уруздан, посмотрев на часы, сказал:
- Ну вот, подъезжаем к Фарлайниану.
Тириэль посмотрела за окно, она ожидала увидеть - редеющий лес, деревушки с одно-двухэтажными домами, потом высокие новостройки пригорода. Но вокруг как был, так и остался мэллорновый лес. Поезд начал сбрасывать скорость и остановился перед высокой стеной. Это было первое защитное кольцо Фанларниана, точнее, в самом Фарлайне его называют третьим, потому что они считают от центра. Несколько эльфов вышло из поезда и, подхватив кто сумки, кто рюкзаки, направились к лесу. Поезд же, тронувшись со станции, въехал в открытые для него Главные ворота Фарлайниана. Вечер уже опустился над старинной эльфийской столицей. Тириэль видела, что начались городские дома, и одноэтажные, и высокие. Поезд ехал по городу неспешно, на улицах горели фонари, можно было видеть машины, ехавшие по широкому шоссе.
Тириэль увидела, как перед одним из домов стоит несколько эльфиек, женщины разговаривают о чем-то, перед ними на тротуаре играют дети. Вот еще одна станция... На перроне почти никого нет. Только пожилая эльфийка с маленьким мальчиком стоит и рассматривает выходящих из поезда, видно встречает кого-то. Мальчик капризничает и трет глаза. Женщина радостно вскрикивает и машет кому-то. К ним подходит молодой эльф, видно, отец мальчика, такой же темноволосый, смеется, забрасывает рюкзак на одно плечо, а свободной рукой поднимает малыша и прижимает к себе. Гудок...поезд вновь отъезжает...
До следующего защитного кольца они ехали около получаса. Тириэль, глядя из окна, подумала: Фарлайн- это огромный город и бескрайние леса вокруг него... Гостиница была недалеко от старых защитных стен второго кольца. Тириэль и Элр разместились в своем номере, а Уруздан поехал домой, велев им быть готовыми часам к десяти утра.
Тириэль начала искать будильник, но устала так, что не могла вспомнить, куда его положила. Элр, к счастью, заметил на столике около зеркала часы и завел их на девять утра.
Легли они уже около полуночи.
Уруздан доехал до Миртиля на тайренне, шедшем вдоль третьего кольца. Миртиль - небольшой городок, расположенный на востоке Фарлайниана, между стеной третьего кольца и лесом. Вернувшись домой, Уруздан скинул в прихожей свой рюкзак, включил свет. В квартире было тихо, в щель полуоткрытой форточки шел свежий ночной воздух. Уруздан посмотрел в леднике - там, естественно, было пусто. Взяв палантир, он вызвал ночную доставку и заказал небольшой ужин. Подумав, добавил к заказанному еще немного замороженных продуктов.
Лег он спать уже заполночь. Он не закрывал шторы, и лунный луч свободно падал на стол, на книги, на пол... Было тихо, часы тикали на стене мерно и уютно. Уруздан закрыл глаза, начал наплывать сон... Он ждал сна с прежним тоскливым чувством, боясь, что дома кошмары снова вернуться к нему и все будет как раньше... Они не раз говорили с Тириэль о природе его кошмаров. Он не мог поверить, что дело в колдовстве.
-Ведь волшебство - в крови у эльфов, это наша суть, наше восприятие мира! - говорил он.
Тириэль возражала:
-Не всякое волшебство! Если ты, допустим, лечишь деревья, кладя руку на ствол, или исцеляешь людей, отдавая им свою силу, или предчувствуешь будущее - это одно. А вот всякие заклинания, магические обряды...
-Но ведь у вас тоже есть и заклинания, и обряды, да даже в вашей маготехнике полно изобретений, связанных не только с использованием внутренней, природной силы эльфов, а именно с заклинаниями и тому подобным...
Тириэль вздохнула и грустно сказала:
-Я думаю, у тебя в роду - ты только не расстраивайся, ты же не виноват - были эрхи, и ты, погружаясь в колдовство, пробуждаешь в себе их наследие, соприкасаешься с их мрачным, проклятым духовным миром, полным страхов и жутких видений, безнадежным, тоскливым... Если ты как-то сможешь отделить себя от них - я не представляю совершенно, как это можно сделать... и как не будешь использовать темное волшебство...
Уруздан ничего не ответил... Наверно, она была права...
Утром он не помнил, что ему снилось, но ни кошмаров, ни безнадежного серого тумана в эту ночь не было, как не было уже давно. И теперь он начал верить, что, может быть, он действительно исцелился...
"Вот и девять утра, вот и девять утра..." - пел кто-то смешным детским голосом. Тириэль открыла глаза. По потолку скользили тени листьев. Солнечные зайчики - блики от оконных стекол то и дело появлялись на стенах.
-Мам, это что за шум? - недовольно пробурчал Элр. Он был весь закутан в одеяло, с головой. - Прекрати это как-нибудь.
Тириэль села и осмотрелась. Она почти сразу сообразила - это был сигнал будильника. Пел он громким и нелепым голосом.
-Мам!!! - крикнул Элр. - Ну, сделай что-нибудь!
Тириэль сначала никак не могла нашарить тапочки, потом не могла понять, как выключить будильник. Будильник пел теперь: "А вот и девять ноль пять, а вот и девять ноль пять..."
-Дай мне, - сердито сказал Элр, выскочив из постели. Тапочками он себя не утруждал. Пошел босиком, покрутил часы, бормоча : "Да замолчи ты..." Нажал какую-то кнопку, будильник перестал петь и сказал:
- Рад, что вы проснулись. Доброе утро. Погода сегодня солнечная, тепло, безветренно...
- Ты замолчишь или нет??
-Совсем? - спросил будильник.
-Да!
-Желаем приятного дня гостям Фарлайниана, - вежливо произнес будильник и замолчал.
-Мда, -сказал Элр и пошел в кровать.
-Вставать пора, - сказала Тириэль.
-Я повалюсь немного.
-Если немного...
Без пятнадцати десять они уже были одеты и решили позавтракать.
-Может, в номер закажем? - спросила Тириэль. Она, правда, никогда не жила в гостиницах и не знала, как это делатся.
-Нет, пошли в столовую. Интересно, чем у них кормят.
Столовая зала была небольшой, стены обиты светлым деревом, мягкие диваны, стулья с резными спинками. Все это не производило впечатление роскоши, но было очень уютно, вкусные запахи витали в воздухе, столы были накрыты белоснежными скатертями, на каждой стояла небольшая ваза с цветами. Тириэль и Элр осмотрелись и заметила в другом конце залы длинный, уставленный кувшинами с соком, блюдами с сыром, ветчиной, фруктами и прочим угощением. Элр бурно обрадовался :
-Смотри, можно что хочешь выбирать!
Он взял себе оладьи с вареньем, кофе без молока, пирожные - две штуки и горку ветчины. Тириэль положила на свою тарелку омлет и сыр. Подумала и добавила пирожное. Взяла кофе со сливками, налитое в большую чашку.
Из столиков было занято лишь два. За одним - пожилая пара, эльфы, они пили кофе и ели оладьи, муж читал газету, изредка покачивая головой и комментируя прочитанное, жена просматривала какой-то журнал. Тириэль прислушалась к их произношению и уловила легкий акцент, свойственный фарлайнцам. Она подумала, что наверно они приехали в столицу за покупками из лесной области Фарлайна.
За другим столиком заканчивали завтракать трое гномов, по виду - явно приезжие. Они говорили на гномьем языке, обсуждали что-то очень бурно вполголоса. Тириэль решила - спорят, куда пойти и что посмотреть.
Элр бурно восхищался ладьями, пирожным, кофе. Тириэль начала есть омлет. В залу вошел Уруздан. Он присел за их столик, к ним тут же подошла немолодая официантка :
-Вы будете заказывать? - спросила она его.
-Кофе с молоком, оладьи, пожалуйста, - подумав, заказал он.
-Надо же, - заметил Элр, - как они тут помнят, кто у них живет, а кто нет.
-Итак, - сказал Уруздан. Они стояли перед гостиницей. - Сегодня я покажу вам центр нашего города, а уже в Варнор поедем завтра, как и решили.
И он повел их к той же станции, с которой вчера они сошли. Тириэль и Элр с любопытством смотрели по сторонам - повсюду - поля, огороды, аккуратные двух-трехэтажные домики. Множество ветряных мельниц. Изящные мостики через небольшие речушки. Тут и там - небольшие цветочные поля (цветы растили и на продажу, и просто для красоты) -желтые розы, красные тюльпаны, белые и синие лесные колокольчики.
Тут все было настолько непохоже на то, что они видели у себя в Анларде.
Исторически сложилось так, что старый город находился внутри первого, самого древнего кольца. Сейчас там было очень мало жилых домов - те, что сохранились, были большей частью выкуплены под музеи, выставки, частью использовались под государственные учреждения или деловые офисы. Между первым и вторым кольцом располагалось сельская область - когда фарлайнцы поняли, что им удалось уцелеть после первых жестоких атак Анларда и Аркайны, они поняли так же, что просто выживать внутри каменного кольца - трудно, почти невозможно. Тогда было сделано второе защитное кольцо, с такими же сторожевыми башнями, бойницами, площадками для стрелков и рвом вокруг, а в промежутке между двумя каменными кольцами распахали поля, засеяли огороды. Ну, а после подписания мира с Анлардом при королеве Марии король Фарлайна решил сделать город более просторным. Он велел выстроить третью стену, и первоначально между вторым и третьим кольцом селились воины, там были казармы, площадки для учений. Ближе ко второй стене подчас селились их семьи. Когда безмятежно и тихо прошло несколько десятилетий и стало ясно, что мир прочен, тогда вместо многочисленных казарм и временных жилищ стали строить высокие добротные дома.
Путешественники сели в поезд на той же станции, где сошли вчера - сегодня это был местный, фарлайнский поезд, до того ехавший по тем же рельсам через эльфийские леса, потом он проедет почти через центр Фарлайниана, мимо старого города до самых гор.
Народу было много, хотя Уруздан говорил, что на пару часов раньше было бы еще хуже. Мест не было, и пришлось стоять. Ехали студенты, читавшие какие-то конспекты. Пожилые эльфы с рюкзаками или большими сумками - видимо, отправлявшиеся по магазинам. Офисные барышни с короткими стрижками, открывавшие острые ушки, читавшие небольшие книжки в ярких обложках или журналы. Клерки и торговые агенты, опоздавшие на работу - с газетами или небольшими брошюрками вроде "Как выявить спрос ...". Мамы с детьми - в гости или погулять по центру.
Поезд сделал еще две остановки до первой стены, входящих было много и почти никто не входил.
-Давайте выйдем тут, - предложил Уруздан, когда поезд остановился около ворот первого, центрального кольца.
Они протиснулись к выходу и вышли вместе еще с десятком эльфов, спешивших по своим делам.
-Смотрите, - показал Уруздан вверх. И они увидели самую древнюю из всех построек Фарлайна - крепостную стену, окружавшую центр Фарлайниана. Старые кирпичи, слово истертые временем. Бойницы с отколотыми тут и там камнями. Ворота с подъемным мостом...
Тириэль, Элр и Уруздан шли по улицам, рассматривая старые дома своеобразной архитектуры, то похожие на небольшие замки с башенками и даже каменными оградами, то украшенные легкими и изящными лепными узорами, витыми лентами, фигурками - иногда сделанными тонко и искусно, иногда - забавными и веселыми.
Кое-где, особенно на боковых улочках, дома были деревянные, некоторые были отданы под офисы, но в некоторых еще жили - около таких домов были небольшие газончики и клумбы, на подоконниках стояли цветы. В переулках жизнь была тихой и сонной - иногда старушка пройдет с сумкой, нагруженной, продуктами, иногда увидишь на подоконнике вальяжного кота, умывающего нос. На главных улицах жизнь была оживленнее - ехали сплошным потоком автомобили, витрины магазинов манили бесчисленными соблазнами... Народу на улицах было не очень много - или прогуливающиеся по магазинам и музеям эльфы, или чиновники, торговцы, деловые люди (точнее было бы сказать - деловые эльфы...), идущие или едущие на важные встречи.
-Итак, - осмотрелся Уруздан. - Сейчас мы по Старому проспекту вернемся к первому крепостному кольцу и поднимемся в сторожевую башню, ту, которая на востоке от главных ворот. Посмотрим военную экспозицию, старинное оружие, увидим центр с высоты. Потом - пройдем по Королевскому проспекту, зайдем в знаменитую кондитерскую Павалля. Павалль основал ее больше ста лет назад, там всегда работали только эльфы, и рецепты всегда включают хотя бы один волшебный ингредиент, ну, допустим, лунную муку - просеянную при луне руками эльфов... Там подают только пирожные, но они необыкновенны... Я в детстве любил больше всего бисквит со сливками и заварное... Потом мы сядем на тайренн - в старый город можно проехать только на тайренне - и доедем до самого сердца Фанлайриана. Там сначала зайдем в музей живописи и скульптуры, посмотрим постоянную экспозицию, а потом - зайдем в зал современной скульптуры, там идет выставка одного очень талантливого молодого скульптора. Потом - пообедаем где-нибудь в старом городе и вернемся в гостиницу. Ну и завтра - отправимся в Варнор.
Первый день, проведенный в Фарлайниане, был просто потрясающим. С восточной сторожевой башни, где была оборудована площадка с высокими перилами на самом верхнем ярусе, они увидели маленький поезд, проезжающий через леса, опускающиеся игрушечные мостики для него... Дома - домики - с башенками или разноцветными крышами, далекие горы... Ощущение простора и полета... Длинная винтовая лестница со стертыми ступеньками... Старинное оружие в маленьком музее - пики, луки, доспехи - простые и с дворянскими гербами. Тетрадь с блекло- желтыми страницами - краткий дневник ежедневных донесений.
"Орлы заутра прилетали. Наши лучники стреляли метко, но сии орлы все в броне, посему стрелы отлетали, одного лишь задели, но ранен он был сильно или нет, про то не знаю, а лучники вражьи слали стрелы с огнем, две угодили в окно вверху башни, но пожар потушили быстро, да еще дозорный, коему надлежало наблюдать за ходом битвы, ранен был стрелой и помер скоро, о семье же его командир написал прошение, чтобы назначено им было вспомоществование. .." Тириэль представила, как на маленький гарнизон обрушиваются стрелы, дым щиплет глаза, орлы кричат в недосягаемой вышине, темные силуэты на фоне утреннего блекло-голубого неба...
Королевский проспект с нарядными домами, яркими витринами... Кондитерская Павалля, где они заказали шоколад для Тириэль и кофе для Элра и Уруздана и пирожные, сделанные в форме овалов, ромбов, квадратов, разноцветные, украшенные цветами или фигурками. Сначала Тириэль и Элру показалось, что пирожные хоть и необыкновенно вкусные, но не сильно отличаются от анлардских, но потом, когда немного распробовали... Им казалось, что они вспоминают странные картины... Танцы русалок при ясной полной луне... Тихий предутренний шорох первой, только пробившейся травы... Сладкая прохлада подземных ключей и таинственная подгорная тьма...
Затем они сели в тайренн - это несколько вагончиков, довольно тряских, неспешно едущих по рельсам. В Анларде тайренны использовались тоже только в центре, как замена автомобилей. Но в Анлардиане они были поновее.
Они доехали до дворца, где сейчас был исторический музей и, в летнем крыле, музей живописи.
Обойдя дворец, полюбовавшись древними стенами, строгими и простыми - дворец изначально строился как оборонительное здание, да и в то время на изыски не было ни средств, ни времени - они решили, наконец, войти внутрь. Вместе с несколькими десятками туристов и школьников, пришедших на экскурсии, они вошли внутрь и купили билеты в музей.
В музее они долго ходили из зала в зал. Странное ощущение возникало от картин. Разные художники, разные стили... Но очень часто от картин возникало ощущение грусти, отчаяния или тревоги. Только картины одного или двух художников оставили чувство не безнадежности, а светлой печали... На выставке современной скульптуры им не понравилось. Авторы предпочитали какие-то нарочито усложненные решения, словно говорили зашифрованным языком. Впрочем, в Анларде сейчас были такие же веяния. Около музея в небольшом магазинчике продавались альбомы с репродукциями, Уруздан купил в подарок - на память - несколько альбомов.
Потом они пошли пообедать в кафе, Уруздан, который стремился показать им в один день как можно больше всего необычного, выбрал такое, где подавали только традиционные фарлайнские блюда, то есть или приготовленные по старым эльфийским рецептам, или появившиеся уже в самом Фарлайне.
Им подали дымящуюся похлебку, очень похожую на ту, что любили подавать в анлардских эльфийских кафе и ресторанчиках, но тут были добавлены неизвестные в Анларде приправы, видимо, из трав, собранных в горах. Подали приготовленный в каменной печи мясной пирог - и это было просто чудо, начинки было очень много, свинина чередовалась с мясом птицы и овощами, тесто было тонкое и очень вкусное.
После горячего официантка в светло-голубом платье и красивом белом фартуке убрала со стола, поставила свечи и подала десерт - фрукты со взбитыми сливками и кофе, в которое по старинным рецептам добавляли немного шоколада, корицы, несколько зерен травы олл - они придают нежный и сладкий вкус, сверху - крохотные шарики нетающего мороженого.
-Мам, давай посмотрим альбомы? - предложил Элр.
Тириэль достала наугад один альбом. "Фарлайниан - из века в век..." Они начали листать страницы. Строгие краски полотен Даннейна, темные башни, буднично одетые эльфы и нависшее небо с серыми и темно-синими свитками туч. Небо, словно взятое из древней мифологии, поражало, притягивало к себе, являясь контрастом с сурово - сосредоточенной землей. Пестрота палитры Ленгеля, простота и как будто одновременно метафоричность его рисунков. Фарлайниан - огромный дом, конусом возвышающийся над тремя окружающими его правильными кольцами стен. Людской муравейник, тысячи людей, маленьких и суетливых... Его жуткие "Окрестности Фарлайниана" - черные голые деревья, редкие листья, гонимые невидимым ветром и военный дозор - всадники на скелетообразных конях, один снял забрало и видна пустота под доспехами. Странные картины Эльда - краски словно размыты, нежные, светлых тонов, иногда - бесконечно печальные, иногда светлые, таящие странную радость и надежду...
Тириэль подумала, что все ее прежние знания о Фарлайне - как верхушка айсберга, вынесенного сейчас течением из темных вод в прозрачные. Она понимала, что увиденное ею сегодня - это очень мало. Ей подумалось - чтобы лучше понять Уруздана, нужно очень много читать, смотреть, думать...
На следующий день путники, как и планировалось изначально, отправились в Варнор. Тириэль очень волновалась. Она сейчас увидит дом, где жил ее муж... Портреты его детей и...жены... Ее уже не терзали ни сожаления, ни ревность, но осталась горечь о зря потраченных на ожидание годах, ее никому не нужная любовь и верность...
Варнор - небольшое селение в самых горах. Около сотни деревянных домиков, расположенных на разных уровнях горы, склон которой спускался вниз, к Фарлайниану. Дом Энерра, где сейчас на первом этаже была школа, а на втором музей и архив, стоял в тени высокой скалы, на которой росло несколько деревьев. Рядом звенел мелкий ручей, до ближайшего жилья было довольно далеко. Хотя все дома Варнора были разбросаны и построены в отдалении друг от друга, дом Энерра был уединеннее прочих, словно человек, поселившийся тут, хотел жить отшельником.
Вход в музей был сбоку от основного - деревянная лестница вела на второй этаж. Первый был закрыт, потому что в Фарлайне сейчас были весенние каникулы. В здании было прохладно... Высокие деревья, росшие около дома, от листьев которых шел сильный, свежий и немного горький запах, заслоняли свет. Солнце тут появлялось ближе к вечеру, поэтому даже в жару было немного зябко.
Они прошли по музею, посмотрели выставленные образцы изобретений. Музей был маленький, всего две комнаты. И еще одну, соседнюю, занимал архив. Портрет, висевший над входом, был строгим и официальным.
Тириэль с сыном осматривали экспозицию, а Уруздан договаривался о работе в архиве. И вот Тириэль дошла до стенда, где был еще один, небольшой портрет - ее муж, с ним рядом, положив голову на плечо - юная девушка... Он нежно обнял ее за плечи... Тириэль отошла от стендов и бездумно посмотрела в окно. Вдали, полускрытое выступом скалы, в тени ив, склонивших свои длинные тонкие ветви к земле, было небольшое кладбище... Фамильное кладбище Энерров...
Ей хотелось уйти отсюда. Она пожалела, что приехала сюда. Что она хотела увидеть? Его портрет с женой? Его надгробье?
Уруздан подошел и, помолчав, осторожно обнял за плечи...
-Если хочешь, уйдем...
Она вздохнула.
-Нет... посмотрим архив. Уж раз приехали...
Молодая девушка, работавшая в архиве, улыбнулась Тириэль и проводила их в соседнюю комнату. Она куталась в теплый серый платок. Тириэль подумала, что напрасно они так легко оделись. К счастью, для Элра она всегда брала куртку. Тот ни за что не хотел одевать, но скоро замерз и сам достал ее из сумки. Его посадили за дальний стол, Тириэль достала ему небольшой дорожный гвейр, купленный в подарок Урузданом. Предполагалось, что играть он будет в поезде, но там Элру хватало впечатлений. Поэтому новый гвейр оказался почти не опробованным. Сейчас Элр раскрыл его, закрепил небольшой экран на подставке и развернул небольшое поле. Прошло пять минут, и над полем поднялись маленькие белые орлы, навстречу которым уже устремились черные.
-Архив мы условно поделили на три части - рукописи опубликованных произведений, потом неопубликованные научные труды и личные бумаги и письма.
-Начнем с личного... Или я возьму научные бумаги, а ты - остальное? - предложил Уруздан Тириэль. Та кивнула.
Архив был невелик. Тириэль с тяжелым сердцем взяла первую папку и раскрыла ее. Странные, непривычные листы серо-желтой бумаги... Она сразу узнала почерк мужа. Он писал на староэльфийском, она сначала не поняла почему, потом догадалась, что хотя в Фарлайне были изначально приняты два языка - староэльфийский и всеобщий, но второй сильно отличался от языка, бывшего в их время- произношением, формами слов, правописанием... Арнур не хотел показывать, что он тут чужак...
Уруздан быстро просматривал черновики научных записей, а Тириэль, которая знала староэльфийский намного хуже, чем он, читала медленно. Впрочем, на ее счастье, папка, в которой хранились личные бумаги, была только одна. Тут лежало все сразу - какие-то гостиничные счет, письма, хозяйственные записи и расчеты - словом, самые разные бумаги, хотя и примерно разобранные по хронологии.
Единственно, что порадовало Тириэль - среди писем пока не попадись письма к семье - жене и детям. К друзьям, деловые письма... пока ничего личного. Они просидели около двух часов. Наконец Элр сказал:
-Мам! Я есть хочу. И вообще, устал.
Уруздан поднял голову от бумаг и подумав, предложил:
-Ну что ж. Давайте придем завтра.
-Нууу... опять... - недовольно пробурчал Элр. - Мы тут все уже посмотрели. Зачем еще завтра?
-Бумаг еще много, - ответила Тириэль. Потом, немного помедлив около лестницы, предложила. - Может, все же зайдем на кладбище? Мы должны побывать на его могиле.
Они поблагодарили приветливую девушку и договорились, что придут завтра днем.
Путники шли в тени высокой, уходящей далеко в бездонно-голубое небо скалы. То тут, то там на ее уступах росли деревья с длинными, гибкими ветвями, мох, иногда слышались легкие всплески мелких горных ручейков. Дойдя до поворота дороги, они обошли скалу, и вот перед ними кладбище. Невысокие надмогильные памятники, темная мягкая трава... Могила Энерра была недалеко от входа. Около нее росли белые грустные нарциссы, ивы касались длинными ветвями земли около светло-серого могильного камня.
Тириэль прочла строчки, выбитые на его надгробье: "Ты тишины искал, и тишина | Пришла - вне звуков, света или тени. | А что за ней? Туман волшебный сна? |Иль беспробудный сон без сновидений?"
Постояв, путники медленно пошли к выходу. Когда они спускались по лестнице к остановке подъемника - маленьких вагончиков, ездивших от самого низа горы почти до ее вершин - у нее вдруг появилось странное чувство, что она почти свободна от прошлого... Она могла спокойно думать об Арнуре, без ощущения своей вины и без мыслей о том, что она была покинута. Их пути разошлись, он прожил ту жизнь, которая ему была предназначена судьбой...
Пока они ехали в вагончике и Элр смотрел по сторонам, Уруздану пришла мысль.
-Если сделать так? Элра отправить завтра на экскурсию?
-Одного?
-Ну да. Тут делают специальные детские экскурсии в Предгорье.
-Ну, нет уж, я один не поеду!
-Там собирают группы школьников, водят по пещерам, им показывают Кристалловый лес - это гигантские кристаллы, высотой с небольшой клен или березу, когда ходишь там - кажется, что ты идешь в заколдованном лесу, где деревья стали прозрачными и застыли в том положении, в каком их заколдовал волшебник... потом катают на лодках по подземному озеру, затем - поход в Заповедник, и там можно будет прокатиться на ручном орле. И еще - в конце экскурсии дают сувениры - кристалл и перо лунной птицы, светящееся во тьме. Помню, я в детстве ездил - у меня было такое. Светилось по ночам. Да, и там обед, он входит тоже в стоимость экскурсии, прямо под землей, ресторанчик называется "Минус сто"...
-Почему? - заинтересовался Элр.
-Сто метров в глубину, примерно. На стенах и потолке - огромные синие, розовые и желтые светящиеся кристаллы, столики с прозрачными и тоже светящимися поверхностями...очень красиво... Так просто не попадешь в этот ресторанчик, заранее надо заказывать столик... Вот видишь, как тебе может повезти? И подарки. Да, и еще два бесплатных мгновенных портрета, в пещерах и в Заповеднике.
А это все долго будет? - спросил Элр.
-Примерно три часа. Мы потом тебя встретим.
-Ну ладно уж, - милостиво согласился Элр. - Пойду.
Второй поход в Варнор был более продуман. Тириэль набрала теплых вещей, бутербродов и кофе в термосе. Элр был отправлен на экскурсию, снабжен палантиром для связи, некоторым количеством денег и носовыми платками. Тириэль пыталась дать ему зонтик и короткий плащ от дождя, но Элр возмутился и сказал, что тогда он вообще никуда не поедет.
В архиве они сели за стол около окна и Уруздан предложил:
-Давай поделим твои бумаги. Свое я просмотрел.
Тириэль подумала и согласилась.
Примерно полчаса они молча просматривали старые листы, иногда Тириэль вполголоса спрашивала у Уруздана, если что-то было ей непонятно.
Раздался нежный мелодичный звон - часы, висевшие на противоположной стене, пробили половину двенадцатого утра. И тут Уруздан резко отодвинул стул. Тириэль обернулась к нему. Он смотрел на лист бумаги с пожелтевшими краями.
-Что? - испуганно спросила она шепотом.
Уруздан, помедлив, еще раз посмотрел на лист, затем подошел к девушке, с улыбкой взглянувшей на него.
-Вы не могли бы нам сделать копию вот этого документа?
-Да, конечно, - еще раз улыбнулась она и положила лист на большое плоское зеркало , лежавшее справа от ее стола, так, чтобы буквы соприкоснулись с зеркальной поверхностью, сверху положила чистый лист бумаги. Провела над листом рукой - от зеркала словно поднялся легкий туман.
-Обе стороны?
-Да, обе. Спасибо.
Уруздан кивнул Тириэль, и они, собрав вещи и взяв копию, спустились по винтовой лестнице во двор.
-Ну, что? - спросила Тириэль. Ее сердце билось тревожно и быстро. Уруздан подвел ее к деревянной скамье, немного неуклюжей но добротно сделанной, выглядевшей очень старой... Может, прежних времен? Он развернул копию документа, и они склонились над ровными, без исправлений, строками на всеобщем языке.
"Тириэль, я не знаю, прочтешь ли ты это письмо..."
Тириэль выронила сумку с вещами и выхватила лист из рук Уруздана. Ее руки дрожали.
-Я боюсь читать, - в панике сказала она. - Что тут?
-Я не решился прочесть, все же это...личное... Но если хочешь, я прочту.
Тириэль вздохнула, покачала головой и начала читать.
"Тириэль, я не знаю, прочтешь ли ты это письмо. Я могу только надеяться. Мы расстались, когда мне было двадцать два года. Сейчас моему старшему внуку почти столько же. Мою первую половину жизни я сейчас вспоминаю почти как сказку и даже порой не уверен, что это было на самом деле. Мои книги, приборы в лаборатории, несколько королевских наград - это существует, и я это вижу. А вот то, что было в начале моей жизни... Иногда мне кажется, что я просто прочел это в книге о ком-то другом, и книга была написана так ярко, что я представил себе чужую жизнь как свою. Но единственно, что останавливает меня от того, чтобы полностью поверить в это - мысль, что такую книгу едва ли кто-то мог написать в наше время.
Я помню, как сразу после нашего опыта раздался страшный грохот и вспыхнул огонь. Наверно, энергия, выброшенная палантиром, была очень велика. Я почувствовал, что я падаю, я старался схватиться за что-то, но предметы выскальзывали у меня из рук. Я сильно ударился о какой-то предмет и долго был без сознания. Я пришел в себя в какой-то маленькой комнатке. Было темно, с улицы доносились крики, иногда я слышал лязг мечей и кто-то командовал лучникам : "Целься! Пли!" Я поднял голову, и ко мне подошла юная эльфийка, она сказала, что подобрала меня на улице. Сказала, что эльфам в эти дни надо прятаться, что я был ранен и лежал без сознания и меня чуть не затоптали кони стражников. Я попросил пить. Когда она дала мне воды, я задал ей несколько вопросов и понял, что я нахожусь в Анлардиане и начался переворот против королевы Марии. Точнее, он случился этой ночью. Я понял, что Камень уничтожен. Я помнил, что он был сожжен в ночь переворота. Еще я понял, что палантир, который я взял с собой, связанный с первым, оставшимся в моей лаборатории, не работает. Он был черным и не улавливал ни малейшего тепла от своего далекого собрата. Это означало, что мой прибор, оставшийся в лаборатории - погиб. И я не смогу сделать второй такой же, потому что многие вещества, соединения и приборы, которые я использовал, здесь неизвестны, да к тому же, наш прибор мы разрабатывали и делали вдвоем, и я бы не справился в одиночку - полностью восстановить прибор сам я не могу. Однако все эти соображения появились немного позже. В тот вечер я только понял, что Камень погиб для меня навсегда. Голова была разбита и болела, я был слаб, меня била лихорадка. Эльфийка, спасшая меня, давала мне целебные настойки, и я поправился быстро. После этого я задумался, что мне делать дальше. Эльфы Анлардиана, пережив несколько ночей погромов - нас, к счастью, не тронули - семьями и в одиночку уходили на восток, в Фарлайн. Ушел и я. Хотя я не мог сделать прибор, который спас бы меня и перенес обратно, я все же был достаточно сведущ в науках по сравнению с учеными того времени. Кроме того, я разбирался немного в медицине - травах и настоях. Я поселился в чей-то старой пустой хижине недалеко от Предгорья. Собирал травы, делал лекарственные настои и продавал. Я жил отшельником, никого не хотел видеть. Я вопреки всему пытался довольно долгое время сделать подобие палантира времени. Но здешняя наука была так далека от нашей, что у меня ничего не вышло. Впрочем, некоторые мои труды стали известны, король дал мне дворянское звание и щедро наградил меня. Прошло много лет, и прошлое стало мне казаться странным сном. Надо было жить там, куда меня закинула судьба. Я женился, появились дети. Это было хлопотное время, и я был рад, когда они выросли. Многие из них - известные люди в нашей стране.
Но вот теперь, когда мои взрослые дети и внуки живут своей жизнью, а моя жена умерла, я понимаю, что мне тоже недолго осталось смотреть на солнце Фарлайна. Я снова вспоминаю раннюю юность, которую я провел в других краях. И мне захотелось вновь поговорить с теми, кто знал меня тогда. Я хочу попрощаться с тобой, Тириэль. Столько людей я видел за эти годы, столько лиц, что большинство из них стерлось в моей памяти. Тебя я помню и желаю тебе счастья, пусть твоя жизнь будет легкой, и ты не узнаешь разочарований".
На этих словах письмо закончилось. То ли был еще другой листок, то ли Арнур сказал все, что хотел, и добавить было нечего.
Тириэль смотрела на письмо с грустью, обидой и разочарованием. Она думала, что это будет поток извинений, горьких сожалений о том, что они расстались...Ничего подобного. "Я снова вспоминаю раннюю юность, которую я провел в других краях. И мне захотелось вновь поговорить с теми, кто знал меня тогда". Она просто эпизод его далекой молодости и все? А его сын, он же знал, что у них должен был родиться ребенок! Вчерашнее чувство освобождения сменилось горечью обиды - она ждала его, думала о нем столько лет, он же...
Тириэль протянула письмо Уруздану. Он быстро просмотрел его и нахмурился. Его сразу охватили совершенно разные чувства - жалость к Тириэль, которая столько лет ждала Арнура, а получила холодное письмо ни о чем; радость, что теперь с его соперником, точнее с тенью его соперника будет покончено навсегда; разочарование - Камень опять ускользнул в неизвестность...а он так рассчитывал...
Они встали и пошли встречать Элра. До завершения экскурсии было еще время, потому шли они не торопясь, думая каждый о своем, Уруздан обнимал Тириэль за плечи, стараясь утешить ее, и ей становилось легче. Он умер, и пусть пребудет в мире, подумалось ей...
Элр был переполнен впечатлениями, открыл рюкзак и показал, что тот просто забит сувенирами из пещер и Заповедника.
Вечером они сидели на балконе в номере Тириэль и пили горячий шоколад, ели сыр и мягкие сладкие булочки с корицей и кремом. За деревьями были видны огни далеких улиц. Ясная луна отражалась в темном пруду. Уруздан сел около ветки сирени - куст под окном разросся так, что ветки пролезали на балкон, они пахли весной, тайной, ночной свежестью.
-Значит, камень потерян? Если только не появится в будущем еще один гениальный ученый, который опять сделает палантир, перемещающий во времени...
Упуздан покачал головой.
-Нет, скорее всего... Тириэль, могу я тебя попросить принести твою тетрадь со статьей? С последней, где ты писала про ночь переворота? Да, а ты принеси, будь добр, свой тэнл.
-Ну вот, опять куда-то идти, - недовольно начал Элр. Тириэль сбегала и быстро принесла все, что нужно было Уруздану.
-Я много читал о Великих Камнях. И много думал. Тири, прочти пожалуйста, тот отрывок, где ты писала про уничтожение камня.
-Я сделала рассказ сразу из нескольких воспоминаний, тут одно брала, там другое. А один момент - из мемуаров лейтенанта Жанира. Он был в ночь переворота в карауле. Он поддержал заговорщиков, и он был один из тех семерых, кто, как свидетель, подписал отречение от престола королевы Марии. Его воспоминания нигде не печатали, даже в нашем архиве их нет.
-А как же ты их прочла? - изумился Элр.
-Я зимой ездила в Даэн, это такой маленький городок, почти приморский. Там есть небольшой исторический музей, при нем - архив. Там я и прочла его воспоминания.
-Ну ладно, ты читай, - нетерпеливо сказал Элр.
-Итак... Именно про Камень... Вот... "Мария посмотрела на заговорщиков, чьи лица были освещены отблесками пламени от ярко горевшего камина.
-Ваше Величество, если вы хотите остановить кровопролитие, - Севен указал на дверь, за которой слышались шум, крики и лязг оружия, - а так же не допустить бунта, который может последовать, если вы... - он остановился, помолчал, затем продолжил, - если вы не отречетесь добровольно...
-Хорошо, - безжизненно отозвалась королева. Она понимала, что заговорщиков ничто не остановит. Они просто убьют ее, если она откажется. - Я подпишу.
Севен положил на стол заготовленную бумагу. Мария, быстро обмакнув перо в чернила, сделала росчерк под сделанной заранее записью. За ней Севен попросил расписаться, как свидетелей, еще шестерых, и расписался сам.
-Теперь, сударыня... - Мария посмотрела на него изумленно- вместо привычного "Ваше Величество" -просто "сударыня"... - Где ваш Камень?
Мария молча посмотрела на корону, лежащую на столе.
Севен взял корону и погнул ее так, что серо-зеленый Камень выскользнул и с легким перестуком покатился по столу.
-Его надо уничтожить, - жестко сказал Севен.
-Так просто не уничтожишь... - раздались сомневающиеся голоса.
Мария подошла и властно взяла Камень из его рук. Затем достала из ящика стола небольшой сундучок, зачерпнула щепотку какого-то порошка и резко кинула в огонь - в камине взметнулось ядовито- зеленое пламя. Она бросила в это пламя Камень. Огонь охватил его со всех сторон, и все увидели, как по камню побежали черные трещины... минута-другая...и он рассыпался черным прахом...
-Никто и никогда больше не притронется к моему Камню... - сказала она, глядя в окно, в непроглядную черную ночь..."
-Вот гады - взяли и загубили Камень! - печально сказал Элр.
Уруздан покачал головой:
-Нет, думаю, это не был Великий Камень.
Тириэль потрясенно посмотрела на него.
-Как так может быть? Все видели, как Камень вынули из короны и кинули в огонь!
-Не Камень - а просто камень... Лунные камни все очень похожи.
-Но все знали, что королева велела вставить его в корону!
-Хорошо, давай подумаем... Чтобы совершать волшебство с помощью Камня - его надо держать в руках. Ты не думаешь, что Мария постоянно носила корону с собой? Дальше - зачем она его уничтожила? Она могла успеть его спрятать, сделать невидимым.
-Она не хотела, чтобы заговорщики думали, что она передала его кому-то из эльфов, не хотела гонений.
-Конечно. Но уничтожать величайшую ценность, дающую эльфам силу, осознание своих глубинных способностей и умение ими управлять... Я не думаю, что она бы так поступила. Далее! Мы знаем, что только порошок из когтей дракона, смешанный с толченым изумрудом, может уничтожить какой-либо из Камней, обработанных Первородными.
-Так ведь тот порошок и был...
-Правильно. Очень многие чародеи используют для разных зелий и просто для колдовства этот порошок. Но он очень опасный, во-первых, может вызвать пожар, во-вторых, он ядовит и нельзя постоянно находился даже в одном с ним помещении. Но тут он почему -то оказался в королевской опочивальне, а не в кабинете или в любом другом месте, где королева могла работать с зельями. Не странно ли - в ее спальне была и корона, и драконий порошок... Прямо арфа в зарослях, как у нас говорят. Ну ладно! Теперь самое главное. Я всегда был уверен, что Мария задолго до переворота заменила Великий Камень на обычный. Когда я прочел твой рассказ, я перестал сомневаться. Давайте откроем тэнл и посмотрим...
Уруздан быстро нашел нужный текст.
-"Свойства Великих Камней ...так, я пропущу начало... Если кинуть в огонь, то пламя не причинит Камню вреда, а если драконий порошок употребить - Камень вспыхнет всеми цветами, коими наградила его природа, затем потемнеет и после долгого горения, превратится в черный уголь, и в конце концов рассыплется в простую золу". Ну и где мы видим, что Камень вспыхивал разными цветами? И огонь уничтожил его сразу, а не после "долгого горения".
Тириэль сосредоточенно молчала, а Элр покачал головой:
-Значит, Камень где-то спрятан! Может быть, и до сих пор лежит там.
-Но почему, если Мария знала о заговоре и даже спрятала Камень, она не арестовала заговорщиков? Или хотя бы не убежала сама?
-Возможно, она узнала слишком поздно. Она пыталась предотвратить переворот, ведь сменила же она дворцовую охрану. И, наверно, не знала, кто именно заговорщик. Кроме того, насколько я понял ее характер, она всегда продумывает свои действия на несколько ходов вперед. Если она хотела заменить охрану, услать Райнеля, которому перестала доверять, конечно, она бы спрятала Камень, потому что всегда во времена преследований эльфов уничтожались эльфийские артефакты, а Камень, конечно, она хотела спасти.
Тириэль кивнула:
-Может быть...
-А мы сможем найти Камень? - взволнованно спросил Элр.
Уруздан покачал головой.
-Едва ли... Если только мы догадаемся, куда могла его спрятать королева... Нет, едва ли...Но думать об этом будем, искать свидетельства в архивах, размышлять...
Элр азартно сказал:
-Надо искать карту, с крестиком!
-Карта с крестиком... - усмехнулась Тириэль.
-Сокровища так обычно помечают, ты, может быть, не знаешь...
Уруздан тоже улыбнулся:
-Ну, думаю, карта с крестиком и пометками "копай с северо-запада от старого дуба..." нам едва ли попадется...
Тириэль внезапно повернула к себе тэнл.
-Мне пришла в голову одна странная мысль. Конечно, едва ли, но все же...
Она быстро набирала код, чтобы войти в свой архив.
-Вот, смотрите. Я сделала когда-то давно десятки копий разных документов. Есть тут одна карта... Вот она... Это я скопировала из бумаг графа Эльстама. Он был одним из приближенных королевы. Перед переворотом он уехал из столицы и больше не вернулся ко двору. Среди бумаг его наследников я нашла кое-что любопытное, но не придала большого значения...а вот теперь мне подумалось... Словом, вот, смотрите.
Тириэль открыла нужную страницу.
Элр и Уруздан склонились над небольшим экраном тэнла. Они увидели рисунок, изображавший, словно с высоты птичьего полета, островок, маленький и скалистый. Рисунок был сделан карандашом, художнику отлично удалось небо, по которому плыли светло-серые облачка, море с пеной высоких волн, острые скалы с редким кустарником и ниточками ручьев. Уруздан склонился над пейзажем. Он долго смотрел, поворачивая рисунок кверх ногами или набок... Затем улыбнулся и сказал:
-Очень может быть!
Элр скептически пожал плечами:
-Это вообще-то может быть любое место, да и непонятно где оно. И не факт, что именно там Камень спрятали. И знаков никаких нет.
Уруздан покачал головой:
-Ну, во-первых, думаю, место понятно - это один из Северных островов, думаю, необитаемый - слишком скалистый он и маленький. Видите, - он показал на левый угол карты, - тут стрелки, показывающие стороны света. Около их пересечения, на северо-западе, стоит довольно четкая точка. Если наш материк принять за пересечение, то острова будут именно в этом направлении. Во-вторых же, и это самое главное, вот оно... - Уруздан показал на один из кустов, - видите?
-Нет, - ответили Тириэль и Элр, изо всех сил вглядываясь в рисунок, с трудом различимые на рисунке. Уруздан навел увелечение, и стали видны переплетения веток и листьев. Уруздан увеличил сильнее и выделил один из элементов.
-Узнаете?
-Нет, - снова ответили они.
-Это оттого, что у вас скверно преподают древнеэльфийский, а руны вы или вовсе не изучаете, или очень поверхностно. Это древняя руна, она означает "Камень". Но к ней приделан вот этот элемент... - Уруздан выделил еще один фрагмент рисунка. - Это часть руны, ее чаще всего так сокращают, она означает "Творение Первородных". Я уверен - Камень когда-то был спрятан именно там. И скорее всего, в какой-то из пещер...
Уруздан ликуя посмотрел на Тириэль и Элра.
-И мы его найдем!
Глава 15
В маленькой камере было крохотное окно, через которое почти не проходил воздух, а свет почти не разгонял тюремную темноту. От каменных стен шел холод. В камере не было камина. Возможно, он был где-то за стеной - от одной из стен шло тепло. Мария закутывалась в шерстяное одеяло - но все равно было холодно. Каждое утро стражник приносил ей кувшин с водой - для питья и умывания - и три больших ломтя хлеба, на завтрак, обед и ужин. В течение следующих суток к ней не заходил никто.
Мария сидела или лежала на кровати, накрывшись теплым одеялом. Она помнила про обещание заговорщиков, что ей разрешат поселиться в ее поместье. Но, судя по всему, это был обман. Наверно, она всю оставшуюся жизнь проведет здесь, в этой тьме, в этом постоянном молчании. Первые дни заключения она провела словно в тумане. Она не замечала ни духоты, ни холода, ни того, насколько убога еда и вся обстановка в камере. Она чувствовала себя еще там - на воле, с ее заботами и бедами. Она думала о том, что теперь будет с придворными-эльфами. Думала о том, не начнутся ли гонения, не вспыхнет гражданская война в Анларде. Вспоминала страшный миг - когда заговорщики начали ломать дверь в ее покои. Она хотела выйти по тайной лестнице их дворца... может быть, она смогла бы выскользнуть и... что? Скрытно добраться до казарм и поднять бунт?.. Она не могла думать о том, что ей удалось бы сделать... Когда она вспоминала, как Райнель, который был в ту ночь в ее покоях, открыл дверь заговорщикам, и она не успела...а дальше она ни о чем уже не могла думать. Ее мучила, просто убивала мысль, что ее предал такой близкий, может быть, не любимый, но все равно родной ей человек. Она не понимала, почему... Долгие часы она думала только об одном - почему... Конечно, он должен был уехать, она больше не любила его...и тем не менее...разве не оставались они - ей так казалось - навсегда близкими, родными друг другу людьми... Обида, горечь, непонимание захлестывали ее душу, как волны - прибрежные скалы. Она заставляла себя не думать об этом, но разве человек хозяин своим мыслям...
Часто Мария вспоминала - она сама не знала, почему именно это - как подписывали мир с Фарлайном. После известия о двойной игре Аркайны (граф Альстенд вскоре подтвердил, что Аркайна готова совершить многие совсем не союзнические действия по отношению к Анларду, и то, что аркайнская разведка не донесла союзникам - анлардцам о создании орлиной армии в Фарлайне - это обдуманное действие) Мария поняла, что она должна обезопасить страну от нападений Фарлайна. Она долго обдумывала это, затем решилась. Она приказала графу Альстенду тайно устроить ее встречу с королем Даллорном. Мария была уверена, что она сможет понять его - каков он, можно ли ему верить, как он поступит... Их секретная встреча продолжалась около двух часов, в небольшой палатке, установленной на границе Фарлайна и Анларда. Мария до сих пор не могла его забыть - высокий, с измученным, словно потемневшим лицом, одержимый видениями и призраками, он был подавлен темным чародейством, он был как тюрьме, которая не имела ни окон, ни стен, но не имела и выхода...
После этой встречи она была убеждена, что, дав слово, он никогда его не нарушит - она поняла, что он давно возненавидел темное волшебство, что в нем нет лукавства или лживости. Через несколько дней был подписан договор, в котором обе стороны дали слово не нападать друг на друга в течение десяти лет. Нападение могло бы быть только в том случае, если одна из сторон нарушит пакт. Даллорн потребовал скрепить договор огненной печатью. Подумав, Мария согласилась, хотя обычно отказывалась от колдовства подобного рода. Теперь, если договор будет нарушен, несчастья ждут страну-нарушительницу - засуха и огненный дождь. Это было слишком серьезное решение. И это нарушало союзный договор с Аркайной, по которому Анлард должен был прийти ей на помощь в случае нападения на нее - сейчас они не могли бы прийти ей на помощь, во всяком случае, помочь нападением. Анлардская знать была недовольна...
Ей вспомнился спор с Креем, случившийся через месяц после ее коронации. Зачем она оттесняет старую анлардскую знать, дает место выскочкам-эльфам? Но разве не разумно, что править должны более мудрые? Кто будет главным в семье - старший брат или недавно родившийся младенец? Разве можно сравнить людей с их сомнительной и скороспелой мудростью, называемой опытом, и расу, хранящую тайны тысячелетий?
Мария отодвигала одни воспоминания - но тогда перед ней вставали другие... Крей, уходящий из ее спальни, его шаги, гулко отдающиеся в коридорах дворца и затихающие...навсегда... Снова и снова она видела тот вечер, через несколько месяцев после ее коронации. Крей уходит - она не понимает, почему. Столько лет прошло, но она не смогла понять... Снова и снова она видит, как он поворачивается, открывает дверь... почему она не побежала к нему, не остановила... Но, наверно, его нельзя было остановить, если он решил уйти... Мария не помнила, чтобы он когда-нибудь менял решение.
Ей казалось теперь, что ее жизнь закончилась не здесь, в этой беспросветной тьме, за железной дверью, за которую она никогда не выйдет, а тогда, давным- давно, когда он закрыл дубовую дверь в ее спальню, обитую веселым розовым шелком, с золочеными ручками... превратившуюся сейчас в железную дверь с тяжелым засовом... Но тогда она не поняла, она прожила без него почти одиннадцать лет, ее войска одерживали победы, никогда Анлард не знал такой славы - это была ее слава, ее победы, ее жизнь... Мария думала, что отдала бы и славу, и все что у нее было... наверно, даже всю оставшуюся жизнь - за несколько минут...взять его за руку, прижаться к ней лицом...просто молчать...
Она много думала, как странно и страшно стало все в последние месяцы перед переворотом. После победы над армией черных орлов и договора с Фарлайном ничто больше не удавалось ей. Казалось, она делает только одни ошибки. И каждый ее поступок словно выворачивается наизнанку, превращая удачные идеи в провальные. И Камень словно стал неживой, она как будто потеряла с ним связь, не слышала его. Может быть, это судьба - все просто-напросто происходит, когда неизбежно должно произойти? Или, может быть, таково было расположение звезд? Или это как бумеранг (она вспомнила, как однажды принимала посольство дикарей с острова Змаил и они преподнесли ей громадную корзину, заполненную диковинными цветами и подарками, там был кривой, черный бумеранг, который возвращался к владельцу, если его кинуть - и мог больно ударить, если бросить его неумело). Она совершила переворот, и вот теперь он вернулся к ней бумерангом... Через несколько недель воспоминания стали просто невыносимыми... Мария старалась отогнать их, вытеснить - и заставляла себя вспоминать... весеннюю слякоть и тревожно-радостный ветер в первые дни весны... первые снежинки... ледяную воду из ручья... тонкие нити паутинок, летающие в воздухе ранней осенью, странный вкус зеленолесского вина... Потом пришли воспоминания детства - игрушки, ее детская комната в их старом замке...Давно забытые люди, вещи, события...Они выходили из тьмы небытия - ведь если о них никто не помнил, их не было... приходили, освещали непроглядную тьму ее камеры - и вновь тонули во тьме, угасая, как маленькие живые огоньки...
И однажды к Марии пришла странная мысль... Она может оставить их на земле - и людей, и события, и даже дорогие ей вещи ... не дать им кануть во тьму...
На следующее утро к ней пришел, как всегда, стражник, с водой и хлебом. Она первый раз заговорила с ним:
-Принеси мне свечи, чернила и перо, - ее голос зазвучал тихо, хрипло... Она не говорила ни с кем больше месяца...
Стражник споткнулся, чуть не выронил кувшин...
-Я должен посоветоваться, спросить...
Через неделю он, опять же не говоря ей ни слова, принес то, что она просила. Теперь каждый день вместе с водой и хлебом ей приносили две свечи. Также ей выдали огниво. Когда первый раз в ее камере зажегся маленький желтый огонек, живой и ласковый, Мария долго смотрела на него...долго... пока не догорела свеча...
Только на следующий день она начала писать. Выведя на первом листе несколько строчек - отвыкшая рука словно забыла, как надо писать буквы и складывать их в слова - Мария отложила перо. Она задумалась - а что будет потом? Эти листки умрут вместе с ней? Или уйдут в архив королевской канцелярии? Или их просто выбросят, когда она закончит работу? Она отложила перо и прошла несколько раз по камере от стены до стены... и снова... Подумав, Мария решила положиться на волю Божью. Что суждено ее трудам - то суждено. Она ничего не может изменить, разве только сделать еще один экземпляр и спрятать его. Она подумала, что наверняка в полу или стенах можно найти плохо держащийся камень и сделать за ним тайник... или спрятать под матрасом...
Решив пока не думать об этом, она снова села за работу. Но, написав еще две строчки, Мария опять задумалась... Воспоминания теснились перед ней, наплывали одно на другое... Многие ушло из памяти, что-то она помнила до мелочей, иной раз совсем вроде бы неважное, но теперь такое дорогое для нее. Мария поняла, что ей трудно будет сделать спокойное, упорядоченное хронологически произведение в стиле медлительных, не спеша развертывающихся воспоминаний. Она разорвала первый лист и взяла следующий...
И вот быстрые строчки стали складываться в воспоминания - отрывки, словно разноцветные камешки, складывающиеся в большую, пеструю мозаику - ее жизнь... Ее первые шаги во дворе замка - огромные тополя, она кажется себе такой маленькой около них, темные листья шелестят где-то невообразимо высоко... Сонный и теплый щенок у нее на руках ... Длинные истории о старых днях, которые бабушка рассказывает по вечерам у камина...
Она писала каждый день, с самого утра, до тех пор, пока не догорала вторая из двух свеч, приносимых ежедневно.
Историки через много лет эти записки назовут "бесполезными", а литераторы - "великолепными"... Историки ругали "Записки о прежних днях" за то, что в них не упоминались ни какие-либо события тех лет (а ведь Мария могла бы рассказать очень о многом: о великих завоеваниях, дипломатических интригах...), ни люди ( а она знала множество выдающихся полководцев, художников, поэтов...) . В ее книге не было никаких деталей, столь приятных сердцу любого историка - ни описаний костюмов той эпохи, ни рассказов о балах и охотах... Литераторы ценили эти воспоминания за богатство языка, точность описаний, за то, что мгновения далекой жизни, как живые пойманные бабочки, трепетали на страницах книги, и можно было как наяву услышать скрип снега под легкими сапожками барышни, вдохнуть таинственный, влажный, грибной запах осеннего леса, увидеть лучи ярких колючих звезд, словно ведущих далекий небесный разговор, почувствовать под ногой тревожное и веселое потрескивание тающей кромки весеннего льда.
Мария не думала о том, как оценят ее воспоминания, она просто старалась задержать ускользающие в немую, темную вечность мгновения своей жизни, спасти яркие живые огоньки, один за другим тонущие в непроглядной ночи...
Через несколько недель работа была окончена. Мария сделала второй экземпляр и спрятала его в найденном ею тайнике в стене - в небольшом углублении, которое было заложено камнем. Дня два она обдумывала и перебирала в памяти написанное. На третий день - на нее нахлынула тоска. Воспоминания больше не терзали ее, ее томила пустота, бессмысленность ее жизни, бездействие, безысходность... Прошла неделя. Однажды, проснувшись, она поняла, что не хочет подниматься с постели, не хочет есть... не хочет жить...
Она жалела, что не может, закрыв глаза, уснуть навсегда. Жалела она и о днях, когда она писала с утра до сумерек, то гасила свечу, чтобы хватало дольше, а сама погружалась в воспоминания, искала слова, то вновь зажигала свет, и быстрые строчки летели одна за другой... Однажды она подошла к столу. Там лежала уже довольно высокая, пыльная горка свеч - поскольку не давали распоряжения их не носить, стражник каждый день клал на стол еще две свечи, несколько листов бумаги и доливал чернила в чернильницу.
Мария взяла одну свечу, ощутила ее запах - грустный, летний, медовый... Задумчиво взяла бумагу, перо. Зажгла свечу. Камера озарилась теплым желтоватым светом. Теперь свечи можно было не жалеть... Мария медленно подвинула к себе лист бумаги и начала писать. "Я не думаю, что когда-нибудь ты прочтешь это письмо, но жизнь полна таких странных совпадений, таких случайностей, что не каждый писатель осмелится описать в своем романе. Я не знаю, что там наверху, зима, весна или уже лето, вижу только тусклый далекий свет, вспоминаю цвета, запахи, голоса. Я давно не знаю ничего о тебе, но думаю, ты не рассердишься и не будешь недоволен, если я снова, после многих лет молчания, напишу тебе..." Это было первое письмо из многих десятков "Писем к другу". Мария сама не была точно уверена, говорит ли она с Крем или это только лишь литературный прием... но она писала ему, рассказывала сны, делилась мыслями о прошлом, сомнениями и сожалениями... Долгий разговор, тяжелые раздумья, раскаяние, тихая мольба о сочувствии и простом человеческом тепле... Иногда Марии казалось, что он читает эти письма и переживает вместе с ней, сомневается, тоскует, осуждает ее и прощает...
Шли дни и недели, складываясь в месяцы и годы... Однажды утром вместо стражника в камеру вошли несколько человек, одетых в военную форму. Один из них, выйдя на полшага вперед, зачитал Марии приказ - ее освобождали от тюремного заключения, заменив его ссылкой в одно из ее далеких поместий. При ней могли находиться две служанки, горничная и садовник. Ей запрещалось покидать поместье, вести переписку, принимать кого бы то ни было у себя.
Мария провела в ссылке еще три года, ни с кем не переписываясь, никого не принимая. Это поместье, очень небольшое, было выбрано, видимо, потому что все оно (дом и парк с аллеями и опушками между высоких деревьев) было обнесено высокой оградой. Мария гуляла по парку, читала книги, которых было немало в домашней библиотеке, и понимала, что она если не счастлива, то спокойна...
Затем снова последовало смягчение условий, и переписка была разрешена - но письма должны были проходить цензуру, также было разрешено принимать гостей, которые должны были получать заранее специальное разрешение. Мария не прельстилась подобными послаблениями и жила по-прежнему, без переписки, без гостей...
В один из тусклых осенних дней Мария гуляла по парковым дорожкам. Парк - лучше сказать, маленький лесок, с одной главной аллеей и узкими тропинками, в нем росли не садовые, а лесные деревья и кустарник - лиственницы, ели, орешник... Ночью шел дождь, и сейчас с деревьев падали холодные капли, мокрая листва мягко оседала под ногами. Небо было серым, высоким, пустым, воздух - свежим, влажным и горьким. Пахло как в лесу - мокрыми листьями, даже как будто грибами...
Мария отчего-то вспомнила давний день, охоту на мелькавшую среди деревьев лисицу, дальние перекрикивания охотников, Крея, первым догнавшего добычу... Она остановилась перед небольшим прудом, в котором плавало несколько темно-серых, каких-то взъерошенных уток. Некоторое время она постояла, глядя на птиц, потом повернулась, чтобы уйти... Откуда-то сбоку, из небольшой, уходящей за деревья аллейки послышались неторопливые, немного тяжеловатые шаги. Мария повернулась, вглядываясь. Кто это может быть? По звуку шагов она поняла - это кто-то чужой, не из тех, кто постоянно живет в усадьбе. И все же, ей казалось, она узнает эти шаги. Раньше этот человек ходил чуть быстрее, ступал не так тяжело, и все же... все же...
Мария сделала несколько шагов навстречу. Она столько лет почти ни с кем не говорила, почти никого не видела. А его она не видела восемнадцать лет... Утром, ненадолго остановившись перед зеркалом, она бездумно посмотрела на грустное лицо с морщинками около глаз, седину в рыжих волосах - но сейчас она печально подумала, что хотя звук этих шагов и запах леса возвращает ее на много лет назад, но прошлого не вернешь, ни очарования молодости, ни жажды жизни... Крей вышел к ней из-за деревьев.
Он постарел, голова его была почти седой, ступал он почти грузно. Но посмотрев на него, Мария подумала, что в одном он совершенно не изменился. Прежний уверенный взгляд, то же выражение лица... Какое это удивительное чудо, подумалось ей, когда душа остается неизменной, чистой, сильной и цельной в этом меняющем и меняющем нас мире, в котором опору можно найти только в самом себе...
Крей подошел к ней, поклонился, сняв шляпу, и молча посмотрел ей в лицо. "О чем же мы будем говорить," - внезапно подумала Мария, и ей стало страшно, потому что сейчас должен был последовать разговор о том, как он приехал сюда, как и у кого получил разрешение...далее о ее здоровье... а дальше оставалось поговорить о погоде и о том, что после дождя можно промочить ноги и пора возвращаться домой... Лучше никогда его не видеть, чем говорить с ним ни о чем, это хуже, чем если бы он умер сейчас на ее глазах...что может быть ужаснее, чем вести светскую беседу с тем, без кого ты не можешь жить... Нет, она так не сможет, у нее просто разорвется сердце. Они продолжали стоять молча, не говоря друг другу ни слова. Надо разорвать это душащее их кольцо молчания... Мария посмотрела на Крея:
-Почему ты ушел тогда, восемнадцать лет назад?
Крей помедлил, потом произнес:
-Гордость, долг, сомнения. Я не мог быть фаворитом королевы, когда в родовом поместье меня ждала жена и дети. Было унизительно принимать милости, возвышения, награды. Я всегда шел наверх, но не за счет женщин. Я не хотел быть зависим и не хотел, чтобы ты указала когда -нибудь мне на дверь ради другого .Ты была молода, в тебе кипела жизнь, любовь, сила...я был старше, я прожил и пережил все это . Теперь...я уже стар. Я овдовел полгода назад.
Мария молча смотрела на него. Она всегда была разумной с ним, не требовала чересчур много. Но сейчас... простить ему все? Она была одна много-много лет. Ее медленно убивали пустота и одиночество. Все забыть...промолчать... Невозможно... Но нельзя не думать, что и Крей по-своему прав - гордость, долг, сомнения...в его словах была правда... Мария понимала его. Что же ей теперь делать... Она все так же молча смотрела на него. Нет, она не сможет простить, даже если понимает его. Почти двадцать лет - с бедами, страхами, трудностями - одна... в тюрьме, в унижении, в изгнании - одна...его не было, когда он смертельно был ей нужен, когда она умирала каждый день, когда заставляла себя жить...
Мария покачала головой, повернулась и пошла к дому. Когда-то она, спасая Камень, хотела спрятать его или отдать Первородным эльфам, боясь, что его найдут и уничтожат - она знала, что может совершиться переворот... она отказалась от борьбы за власть, понимая, что иначе неминуема гражданская война в королевстве.. . сейчас она отказывается от человека, которого любила всю жизнь и сейчас любит... Мир вокруг терял краски и звуки, становился блеклым, пустым, безжизненным...умирал... Маленький огонек свечи, трепещущий в ее сердце - и вокруг безнадежная мокрая осень, пустота, холодная, как смерть - ибо в ее жизни ничего уже не будет, даже надежды... Марии показалось, что она поднимает руку над этим теплым, испуганно качнувшимся огоньком, и сейчас накроет его, чтобы он погас... Но внезапно она ощутила - кто-то берет ее руку и отводит от горящей свечи, кто-то подносит свою ладонь к этому огню и словно гладит его, и свеча начинает гореть ярче и ярче... И раздается тихая, нежная мелодия... Душа не флейта, и никому не нравится, если кто-то попробует играть на ней, используя ее слабости и тайны... Но если умело коснуться невидимых струн души, то заиграет дивная, странная музыка...
Эпилог
Уруздан, Тириэль и Элр поселились в маленькой одноэтажной гостинице на берегу Ледяного Моря. В Тиереннской деревне старые деревянные дома стояли тремя рядами вдоль берега, все невысокие, построенные век или два назад, отличавшиеся друг от друга яркими разноцветными крышами. Повыше, как будто время провело по земле границу, стояли два ряда кирпичных домов недавней постройки. На улице было холодно, пасмурно и неуютно. Ветер кидал волны крупными пригоршнями на острые камни Вдовьего Залива, и они разбивались холодными солеными брызгами. Все северное побережье Норнстенна было каменистым, вдоль воды тянулись скалы, и море днем и ночью шелестело мелкими камнями, пенилось, накатывая на валуны и обломки скал. Весь берег, на много дней пути вправо и влево от Вдовьего Залива - изрезанный, неровный; маленькие бухточки да скалы. Места живописные, дикие и опасные для уходящих в море лодок и кораблей. Оттого и названия повсюду такие - Вдовий Залив, Гиблая Бухта, Смертельный Водоворот. Тут и летом нужно одеваться тепло, как в Анларде поздней осенью. Уруздан расхаживал в плаще из черного меха, а Тириэль и Элр надевали теплые походные куртки, если выходили из гостиницы. Но выходили редко и ненадолго - резкий ветер, бросавший в лицо соленые морские брызги, хмурое небо - все это загоняло обратно, к веселому огню камина, горячим булочкам, мирному разговору в тепле и уюте.
Уруздан определил по карте, какой именно из Северных Островов им нужен. Теперь он ходил по деревне, искал, кто бы мог их доставить туда. Тириэль сказала, что позволит сыну ехать только в новой, совершенно надежной лодке. Название залива ее очень испугало, и Уруздан старался ее успокоить, вспоминая Фарлайнские названия, тоже довольно красочные.
-Я учился в школе около Черного леса, а старый замок, в котором был музей, назывался Проклятым...
Элр вздохнул не без зависти, он бы тоже не отказался учиться где-нибудь рядом с более или менее проклятым замком, да хоть бы и в самом замке... Тириэль покачала головой и сказала, что, кто бы где ни учился, а в ненадежной лодке она ни сама не поедет, ни Элра не пустит.
Уруздан довольно быстро договорился с одним рыбаком, сказав, что они хотят порыбачить на острове, и Тириэль выбранная им лодка понравилась, так что оставалось одно - ждать благоприятной погоды. Так они и провели три дня - изредка выходили к морю, поглядеть, как разбиваются волны об острые камни, послушать, как кричат чайки, вдохнуть холодный, соленый воздух... А прочее время сидели у камина, Тириэль читала или дописывала работу о королеве Марии, Уруздан с Элром играли на дорожном гвейре, или разговаривали - точнее, Элр задавал беспрестанные вопросы о Фарлайне, а Уруздан рассказывал, да так, что и Тириэль изредка отрывалась от чтения или статьи и слушала. Собственно, ей и писать оставалось всего две или три страницы, немного о последних годах бывшей королевы, которые она прожила в тени забвения, в своем поместье, обвенчавшись с Креем... впрочем, вместе они прожили всего два года, до смерти Крея...
И еще немного Тириэль думала написать о том, что происходило в Анларде после бунта, что из сделанного Марией осталось, что - было уничтожено. Горше всего Тириэль было думать о том, как разорвали договор с Фарлайном, сколько бед это принесло и Анларду, а после рассказов Уруздана она поняла, что и Фарлайну пришлось тяжело, несмотря на все его темное и светлое чародейство... И Тириэль жалела Фарлайн, так же, как и свою страну...
Наконец, на третий день, рано утром, в полутьме начинающегося рассвета, они вышли из дома. Ветер почти затих, туч не было, и рыбачья лодка покачивалась у причала. Тириэль дрожала от недосыпа, Элр тоже зевал и тер глаза. Они забрались в лодку, причем Уруздан велел Элру выпить какое-то снадобье от укачивания, заверив Тириэль, что в отваре - только травы, и никакой магии не применялось.
За час они доплыли до нужного острова, выгрузили вещи (палатки, чайник для костра и охапку сухих веток, удочки) и рыбак оставил их, показав, где лучше ловить рыбу. Он предложил вывезти их в открытое море, и даже обещал дать свои сети, но, к его удивлению, все отказались. Тогда рыбак отплыл, чтобы вернуться к острову к вечеру.
Уруздан достал рисунок.
-Думаю, мы сделаем так... Сейчас поставим палатку, укрепим вон на тех камнях удочки с наживкой (он достал небольшую баночку из глубокого кармана плаща). Тири, приготовь нам чай, я тебе разведу сейчас костер, а мы пока пойдем искать это место.
-Но мы без тебя копать не будем! - успокоил ее Элр.
Они бродили достаточно долго по острову, но место, похожее на нарисованное, не находили.
Через час путники напились чаю с прихваченными бутербродами и булочками, положили попавшуюся на крючок рыбу (Элр назвал ее "конспиративная рыба") в ведро с морской водой, и продолжили поиски. Уруздан, пока остальные пили чай, откусывая булку, что-то чертил на листке бумаги.
-Вот, смотрите, - объявил он. - Я нарисовал наш остров - но без кустов, ручьев, травы. Конечно, картина много потеряла... Зато нас не будет сбивать с толку выросшая за двести лет растительность, или, наоборот, ручьи, которые могли высохнуть, или их завалило камнями в грозу.
-Но, может быть, это просто не тот остров? - спросила Тириэль.
-Едва ли. Под координаты больше ничего не подходит, если только рисовавший не дал ложные...
-Смотрите, смотрите, нет, вы поглядите только вон туда! - закричал Элр.
Тириэль попыталась понять, что он такое увидел, может, какую-нибудь необыкновенную птицу или что-нибудь опасное? Но Уруздан сразу все понял.
-Молодец! Все правильно, это место - там.
Одна из скал, небольшая и почти закрытая кустарником с со всех сторон, отлично была видна с их места. На ней не росли два небольших деревца, показанные на рисунке, а один из ручьев, который двести лет назад бежал по склону, совсем не был сейчас виден. Но во всем остальном - вид точь-в-точь как на рисунке.
Через десять минут они были около скалы. Солнце уже прогнало утреннюю промозглую серость, и ясно сияло в безоблачном северном небе. Тоненький ручей серебрился среди мелких камешков, усыпал алмазными брызгами неяркий, белкло-зеленый мох. Путешественники вновь принялись рассматривать рисунок. Затем посмотрели на ту сторону скалы, которая была обозначана двумя сплетенными рунами. Это был сплошной камень, именно скала, а не гора, где можно было бы что-то зарыть, без признаков какой-нибудь пещеры или расщелины. Путешественники разочарованно побродили вокруг, взлезли наверх, спутились с другого склона... Безрезультатно...
-Я вижу! - вдруг ахнула Тириэль.
-Пещеру, да?
Тириэль показала на мох, ползущий вних по камню, усеянный кое-где чахлыми бело-серыми цветками. Когда Уруздан и Элр пригляделись, заметили и они. Под мхом изгибалась трещина, неглубокая, затянутая нанесенной ветром пылью. Подошли ближе и поняли - это камень, приваленный к углублению или щели. Уруздан достал небольшую лопату и попытался поддеть камень. Такую же лопатку он дал Элру. Они довольно быстро расчистили стык между камнем и скалой и не без труда вывернули камень. Вниз шел проход, но не темный, как можно было ожидать. Нет, внутри клубился непрозрачный голубой туман, поднимался вверх, опускался в глубину, непрестанно находясь в движении и не покидая пределов расщелины.
-Мы должны лезть туда? - спросила Тириэль.
-Хотелось бы... но не получится, посмотрите, - Уруздан попробовал опустить в туман руку, но туман, свободно клубящийся около руки, легкий и текучий, не давал руке продинуться вглубь скалы, образуя непреодолимую преграду. Уруздан провел пальцами по краям расщелины, и неожиданно ухватился за что-то, потянул... и вот перед ними длинный тонкий предмет, завернутый наполовину рассыпавшуюся плотную материю. Уруздан бережено достал и развернул пергамент. Строчка за строчкой его покрывали тонкие, с завитками буквы.
-Так писали эльфы двести лет назад, при королеве Марии, буквы, как в обычном анлардском письме, но слегка стилизованные под эльфийские руны.
-Знать баловалась, - кивнул Уруздан. - Нет, чтобы действительно руны выучить.
-Читай вслух, - попросил Элр, который, заглядывая через плечо, плохо разбирал витиеватый почерк.
"Я, Гланиэл, младший сын графа Эльстама, за три дня до дворцового переворота, получил от своего отца Великий Камень королевы. Мне дан был приказ спрятать его в одном из наших поместий, а если случится какие-либо события, при которых Камень опасно будет оставлять в Анларде, то увезти его в Эрстенну, к одному из верных друзей нашей семьи, и спрятать там до того дня, когда восстановится в Анларде справедливое правление. Я приехал в замок Роулль, принадлежавший моему отцу, но провел там лишь одну ночь. Утром прискакал гонец из столицы с вестью о перевороте. Не медля ни минуты, я взял Камень и, избегая главных дорог и держась путей, проходящих мимо владений эльфийской знати, помчался к ближайшему приморскому городу. Со мной было двое слуг. Вечером следующего дня мы благополучно доехали до первого портового города, и я уже торговался с капитаном небольшого торгового судна, который согласился доставить нас в Эрстенну, как на мое плечо сел черный ворон. Это был Грильк, птица моего отца. К его лапе не была привязана записка, и я понял это так, что отец взят под стражу. Капитан предполагал отплыть утром, но я, заплатив ему больше уговоренного, заставил его выйти в море немедленно. Грильк поплыл с нами. Погони не было, мы спокойно плыли несколько дней, и нам оставалось плыть меньше недели до Эрстенны. Но внезапно погода изменилась, началась буря, волны играли нами, швыряли нас, как придворный гуляка - кости, разыгрывая нашу судьбу. Мы налетели на скалы, и корабль разбился. Не знаю, спасся ли кто. Я помнил только одно - нужно сберечь Камень, хотя полагаю, что это Камень сберег меня во время той бури. Мне удалось ухватиться за какую-то доску, я привязал себя к ней поясом, и через несколько часов, без сознания, был выброшен на берег. Пришел в себя утром и, осмотревшись, понял, что нахожусь на каком-то из прибрежных островов. Я видел крохотные домики далеко-далеко, с пестрыми крышами, и успокоился насчет своей судьбы. Конечно, мимо будут проплывать местные рыбаки, и они привезут меня на берег. Я решил спрятать Камень где-нибудь на этом острове. Достав его из внутреннего кармана камзола, я положил его на ладонь и долго любовался им. А Камень... он словно ожил, он забился, как трепетное сердце, в моих руках... И тут мне стало ясно, где нужно его прятать. Он сам указал мне это место. Думаю, и на остров этот именно он привел меня. Я, как будто бывал тут не раз, подошел к одной из скал и отодвинул огромный камень и увидел проход, заполненный странным синим дымом. Когда я поднес к дыму Камень, дым стал редеть, рассеиваться, и вот... я увидел, что это новый, никому не известный, проход в другой мир. Я разжал руки, и Камень упал туда, в мир Первородных. Дым снова стал плотнее, закрывая все... Но непостижимым образом, так же, как я понял, что это - мир Первородных, так же я нашел в своей памяти - или в сердце - слова, открывающие эту дорогу, надо сказать трижды..."
Тут Уруздан прочел что-то на непонятном языке. И туман стал редеть, как и тогда, двести лет назад...
-Ну, скажи еще два раза! - радостно закричал Элр.
-Нет, не говори! - сказала быстро Тириэль. - Не надо без лишней необходимости тревожить Первородных. Они прятали этот переход в другой мир от нас, значит...
Элр и Уруздан помолчали, глядя на вновь густеющий туман.
-Пусть будет так... - кивнул Уруздан.
-Но если случится что-то... какая-то беда, мы же можем прийти сюда? - взволнованно спросил Элр.
-Конечно... И мы тоже сделаем карту и зашифруем запись о наших приключениях. И спрячем где-нибудь в эльфийском архиве, в Фарлайне. До срока...
Они вернулись в Анлард, и Тириэльзакончила свою книгу. Письмо Гланиэла завершило ее (Тириэль неопределенно написала, что письмо было найдено в Тиеренне) и это письмо стало научной сенсацией. Уруздан переехал к Тириэль, в Анлард, а летом они говтили в Фарлайне, среди разных чародейных диковинок, лесов, в которых росли меллорны, старинных зданий...
У Тириэль и Уруздана родилось еще трое детей, и жили они долго и счастливо...
Описание Норнстенна. Приложение.
В далекие времена, когда в Диких скалах водились драконы, эльфы воевали с гоблинами и гномами, Зеленолесье было непроходимым для обычных путников, когда еду готовили в печи на дровах, а не на плите - на горючей воде, а дома освещались свечами или лучинами, а не кристаллами... словом, в стародавние времена считалось, что мир - это огромный, единственный материк, омываемый четырьмя морями. Потом мореплаватели обнаружили Драконьи острова и остров Змаэл.
По мере развития науки стали известны не только земли, географически удаленные от Норстенна (Единственного мира земли, в переводе с древнеэльфийского на всеобщий язык), но также миры, существующие совершенно обособленно. Ученые долгое время обсуждали и спорили, являются ли подобные миры самостоятельными - или частью Единственного. В конце концов, после появления Высших Эрхов в Фарлайне, приняли теорию о множественности миров. В нынешнее время известно и официально признанно пять миров (хотя споры об их количестве еще продолжаются). Первый открыли мореплаватели, обходившие острова Берма (названные именем открывшего их капитана, скорее цепь скал, нежели островов).
Когда корабли королевской флотилии Аркайны должны были обогнуть последний из цепи островов, разыгралась буря, один из кораблей отнесло севернее их обычного маршрута. Матросы бились с парусами, капитан стоял у руля, волны заливали палубу и ветер бил в лицо. Небо закрыли черные тучи. Казалось, гибель корабля уже близка. Внезапно все стихло...вместо злого, ледяного ветра с крошками льдинок и снежной крупой - легкий теплый ветерок, вместо черного неба - ясно-голубой, безоблачный небосвод. Измученные моряки ошеломленно осматривались, пытаясь понять, отчего так внезапно ушла непогода. Штиль сменил бурю, волны слегка покачивали корабль.
Капитан велел поднять паруса, и, взяв подзорную трубу, стал искать острова Берма, однако напрасно. Вокруг, на многие фанры - только море и море... Капитан никак не мог понять, куда же их забросило, и решил плыть на юго-запад - так, по его мнению, они должны были увидеть либо острова, либо торговый порт Эрстенны. Через несколько минут стало все стало ясно, когда нос корабля залила ледяная волна... Моряки могли видеть странное и устрашающее зрелище - перед кораблем бушевала стихия - над кораблем - безмятежное небо... Капитан велел повернуть в сторону, запомнив направление, от которого они уходили. Они выждали несколько часов и пересекли границу миров, буря уже утихла. После того, как они вернулись и рассказали об увиденном, многие решили разведать и осмотреть это странное место. Не стану долго рассказывать об их приключениях, выяснили же они в итоге вот что. В это место - лучше сказать, в этот мир - можно попасть только в сильную бурю, когда, вероятно, ослабевают преграды между мирами.
Это не особый природный феномен, а именно отдельный мир - там плавают рыбы, никогда не попадающиеся в тех широтах, да и вообще в морях Единственного мира (это название сохранилось навсегда, даже когда было доказано существование иных миров). Растут огромные подводные цветы, а дно - видно даже в самых глубоких местах, и вот странность - оно вымощено плотно прилегающими друг к другу камнями, словно дорога. Есть версия - это один из самых старых миров, он исчез, его накрыло море... Его стали называть Морской мир. Наиболее смелые исследователи плыли по неширокой дороге - а этот мир представляет собой морскую полосу, идущую по морю Единственного мира, словно коридор - но как далеко бы они не заплывали, ничего иного, кроме бесконечной полосы моря - дна - безмятежного неба - они не увидели.
Еще один мир - мир, откуда пришли Высшие эрхи и Первородные эльфы. Этот мир называют Эльфийским, хотя известно, что там есть и иные создания. Никто не мог попасть туда, если ему не помогали живущие в Эльфийском мире. Но и они сами без зова не могли появиться в нашем мире.
Еще один мир - его называли Волшебным. Открытый вход в него всегда был в Зеленолесье, отчего в этом краю всегда водилось множество разных невероятных созданий. К счастью, большинство из них могло жить только в Зеленолесье, ведь этот лес был насквозь пронизан волшебством... Даже эльфы иной раз уходили оттуда, считая, что это все уже чересчур...
Следующий мир - его называли Мир-в-ларце. В одном из замков Ургелла, крохотного княжества в горах, был голубой зал. Посреди зала стоял большой золотой ларец. Он всегда был открыт. Если бы вы заглянули внутрь, вы увидели крохотных человечков, поля, леса, озера, богатые дома и ветхие хижинки. Человечки пашут земли, устраивают охоты, иногда воюют и гибнут тысячами на полях сражений... Их можно увидеть - но нельзя ни поговорить с ними, ни положить что-то в ларец, ни даже передвинуть его. Говорят, долгое время ларец был закрыт, и его можно было переносить с места на место. Потом его открыли, и после того нельзя было сдвинуть его с места или закрыть. В прежние времена только избранные могли видеть эту потрясающую диковинку, потом - им могли любоваться бесчисленные толпы путешественников, приезжающих со всех концов материка. Но после долгой войны с бывшими союзниками, Ургельское княжество почти перестало существовать, замок снесли, и ларец пропал...
И еще один из миров - его называют Неведомым. Его существование не признается многими учеными. Местоположение его тем более непонятно...
...Иногда, особенно зимой, вместе с хлопьями снега падают странные белые перья, не принадлежащие ни одной из птиц Единомирья. В льдинках видны бывают порой странные застывшие узоры, какие -то непонятные мелкие предметы, похожие на потерянные бусинки, сияющие тихим внутренним светом. На дне моря или рек иногда находят вещи, сделанные не в нашем мире, книги, написанные на непонятном языке. Если в этих книгах попадаются картинки, то они никогда не изображают то, что привычно или понятно нашему взгляду...
Можно было бы сказать, что почти все миры, известные в нынешнее время, для Единомирья абсолютно бесполезны и непонятны. Но ведь каждый мир создан для своих целей - не для нашей пользы или забавы...
География Единственного мира.
Материк окружают четыре моря. На севере - Ледяное море, несущее порой к берегам материка полурастопленные айсберги с полюса, На его побережье расположены независимые города-государства. Из-за холодного климата земледелие там не слишком развито, в городах - государствах изначально процветали ремесла и торговля. Ткани дивной выделки, мягкие и шелковистые, с яркими и необычными узорами, изысканные украшения, изделия из кожи, дерева и металла...
На востоке - Светящееся Черное море. Почти на всем его дне растут темно-зеленые, почти черные водоросли, странно фосфоресцирующие ночью. Старинное название этого моря - Колдовское. Это море омывает восточные земли Эрстенны и Зеленолесья.
Эрстенна - государство, исконно развивавшееся за счет войн и захватов. Его правители были воинственны, но и мудры, и когда Эрстенна стала занимать территорию, дальше которой расширяться было опасно - армия не могла бы ее полностью контролировать - одним из основных занятий для мужчин Эрстенны стало наемничество. Независимые города, Аркайна, Анлард, Фарлайн - каждая армия с радостью приглашала этих опытных и смелых воинов, всегда требовавших достойную плату за свои труды.
Ниже к югу находится Зеленолесье. Это не государство, это достаточно большая территория, сплошь заросшая лесом. Лес - смешанный, тут и ели, и дубы, и березы. Осень наступают поздно в этом заколдованном месте, весна - рано, оттого и название - Зеленолесье. Здесь живут говорящие звери и птицы. В зарослях орешника можно встретить лешего, в лесных речушках и болотцах живут русалки и водяные. Лесной народ - тут и гномы, и люди, и эльфы, и гоблины - обитает в старых, похожих на коряги домах, чаще всего по старому обычаю освещаемых лучиной, еду готовят в печах, сами ткут ткани для одежды. Волшебный мир, куда вход открывается из самых неожиданных мест Зеленолесья - он может быть в дупле какого-нибудь древнего дуба, или замаскирован поваленным деревом, или просто - за дверью в чьей-нибудь ветхой лачужке - почти точная копия Зеленолесья, там живут такие же существа, растут почти такие же деревья - разве что лиственниц побольше, а времена года отличаются примерно на один сезон. Потому жители Зеленолесья зимой покупают у соседей грибы и ягоды, весной - ходят кататься на коньках или с ледяных горок.
Если посмотреть на карту, то вниз от Зеленолесья, на юго-восточном побережье Смертоносного моря, находятся земли кочевников. Это степь, с довольно чахлой травой и редкими мелкими речушками. Живущие здесь пастухи перемещают стада овец и коров с места на место, несколько раз в год обновляя пастбище. Живут они в шатрах, иногда торгуют с жителями Зеленолесья, точнее меняют молоко и сметану на муку и ткани, лесные ягоды и орехи. В давние времена кочевники несколько раз пытались захватить Зеленолесье. Но это место не терпит вторжений, даже ягоды и грибы собрать на окраине не всегда удается. А уж воевать... Озера и ручьи превращались в топи. Кусты - в чащи. Ели - в железные колючие изгороди. Высокие деревья закрывали мгновенно разросшимися ветками небо, и вокруг кочевников наступила угрожающая ночь, в непроглядной тьме то ли ухали, то ли зловеще хохотали филины, сверкали зелеными глазами лесные чудовища. Лешие путали тропинки, и пастухи ходили вокруг одних и тех же опушек по нескольку дней. Утоптанные лесными жителями дорожки становились зыбучими песками и кусты отпрыгивали, чтобы нельзя было ухватиться за их сучья. В общем, никаких не получилось завоеваний, а пастухи были счастливы, что им позволено было унести ноги.
На юге - Смертоносное море. Дно около его берега полно подводных скал, отмелей, водоворотов... На берегу этого моря - пустошь, скалы, топи...Чуть дальше в глубине материка начинаются Гномьи горы. Еще дальше - горное государство - Тиеренна и - между горами и Аркайной - Южное королевство, а еще дальше, в центре материка - Фарлайн.
Розовое море, омывает западное побережье Единомирья. Розовым оно названо из-за того, что флора и фауна этого моря, видимо из-за присутствия какого-то красящего элемента, имеет более или менее интенсивный розовый оттенок. Розовые перья у птиц... розово-лиловые водоросли...кремово-розоватые крабики и медузы...
На побережье Розового моря расположены приморские земли Анларда и Аркайны. Розовое море отделяет материк от Северных островов, расположенных на северо-западе от материка, их около десятка, разных размеров, они обитаемы, там, в основном, живут переселенцы с материка, хотя в прежние времена там было множество местных поселений. На один из островов некогда ссылали освобожденных из-под стражи, но все равно склонных к рецидиву преступников. Также отправляли туда политических преступников. На некоторые острова, где была наиболее плодородная почва, переселенцы уезжали в годы кризиса или засух, во времена бунтов и революций.
Если посмотреть на карту, то на юго-западе можно увидеть большой Драконий остров, где обитают драконы, не подпускающие к острову никого из жителей материка, будь они на корабле или на орлах.
На юго-востоке - остров Змаэл. Там живет с десяток диких племен, впрочем, добродушных и безобидных.
Такова карта Норнстенна, изучаемая во всех школах материка.
Если посмотреть на полную карту Норнстенна, где обозначены все изученные земли и моря, то вокруг материка можно увидеть огромное синее пространство Великого Океана - почти без островов, впадин и так далее. Великий Океан - еще почти не изучен мореплавателями. Большинство кораблей приспособлены для очень недолгих переходов из одного торгового порта в другой, но не для дальних путешествий.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги