В поисках утраченного 'Я'

Глава 1 Психоанализ первородного греха

Никто из людей еще не пришел в этот мир с улыбкой на устах. Более того, наше появление на свет сопровождается плачем, болью, муками, страданиями и всепоглощающим ужасом. Что вполне естественно, если вспомнил заявление, согласно которому рождение ребенка – это смерть плода. Вспомним: «Каждый из нас несет в себе опыт смерти уже при жизни», «Я умер – когда родился» – любой может сказать подобное, никоим образом не покривив душой.

К данной теме проявили интерес и представители психоанализа, полагая, что здесь можно отыскать один и ответов на те вопросы человечества о себе самом, которые принято называть «проклятыми». Согласно психоаналитическим исследованиям, ситуацию, в которой оказывается очередное вновь прибывшее сюда существ; можно представить в следующем виде.

Психоаналитическая парадигма первичной травмы:

• рождение рассматривается как глубочайший шок;

• шок этот создает резервуар тревоги, порции которой высвобождаются в течение всей последующей жизни;

• травматический опыт рождения настолько ужасен, что вытесняется из детской памяти;

• причина дальнейших проблем и кризисов кроется в содержании родовой тревоги;

• отделение от матери представляет первичную травму;

• последующие отделения любого рода приобретают столь же травматический контекст;

• отделение при рождении «впечатывается» в мозг младенца в форме визуального образа;

• любое наслаждение в конечном итоге стремится к воссозданию внутриутробного первичного блаженства, рая, утраченного при рождении;

• препятствие для удовлетворения представляет родовая тревога, сигнализирующая об опасности возвращения в материнское лоно.

Кристаллизуем в наглядной схеме указанные положения.

1. Внутриутробное существование – Эдем, пребывание в котором сопровождается переживанием блаженства.

2. Начало родовой активности матери – нарушение райского гомеостаза, зарождение тревоги, предвещающей грядущую катастрофу.

3. Роды – катастрофа обрушилась со всей своей ужасающей мощью. Переживание кошмара изгнания. Полная утрата безмятежности, покоя и состояния нирванического единства. Паника и нарастающая тревога. Сотрясение. Потрясение. Крушение. Удушье сжимающего коридора. Встреча с Неведомым, таящим в себе опасность и угрозу уничтожения.

4. Рождение – изгнание свершилось. Падение в холод чужого мира. Переживание потери, утраты единства, брошенности, выброшенности. Взрыв отчаяния.

Когда эмбриональный ум сталкивается с тотальным крушением мира, он реагирует непосредственно, то есть испытывает ужас – как ответ на мгновенное осознание событий, таящих в себе для него возможность гибели, с одной стороны, и драму происшедшего лишения покоя и защищенности – с другой. Стало быть, можно говорить о том, что плод, попавший в водоворот смертоносные событий, охвачен страхом, а родившийся ребенок окутан тревогой.

Тревогу уравновешивает тоска. Ибо тоска – это пер вый атрибут памяти, которая в любой момент несносного настоящего может нашептать о пленительном и прекрасном прошлом. И, повинуясь этому властному гипнотическому зову, душа обращает свой взор вспять и готов; устремиться обратно. Но происшедшее – уже произошло. И оно способно быть реконструированным только в одном случае – если время повернет назад, в прошлое. Но как можно вернуться к тому, чего в действительности нет? Следовательно, и назад хода нет. Потому что свершившееся – свершилось, а значит, умерло.

Получается, что человека в первые мгновения мучительно тревожной жизни тянет к смерти, так как его влечет, что вполне естественно, к водам обетованным внутриутробного Эдема. Происходит своеобразная рокировка реальностей: смерть (ведь плод уже умер, когда ожил человек) представляется жизнью (в ее истинном смысле, как перманентного блаженства и нарциссического переживания своего собственного бессмертия), а жизнь (наша реальность предметного мира) являет собой самую настоящую смерть (как состояние потери).

Младенческий мозг выводит формулу:

• Жизнь = Смерть.

• Смерть = Жизнь.

Однако человеческим ожиданиям не суждено сбыться. Факты таковы, что выход и вход – не одно и то же. Рай закрыт. Если тоска не растворяется, она обращается в отчаяние. Итак, первое впечатление, равно как и самоограничение человеческого существа можно определить через следующие качества переживаний:

• я изгнан;

• я смертен, то есть подвержен уничтожению;

• я одинок;

• я нахожусь в той ситуации, где мне постоянно что-то угрожает;

• я беззащитен;

• я дезориентирован во времени и пространстве; ибо не знаю, что меня ожидает в следующий миг;

• я бездомен, поскольку изгнан из того места, которое полагал своим домом;

• я – вечный странник, лишенный уюта, приюта и покоя.

Безусловно, данные описания лишь метафоры, ибо переданы словесно, и младенец еще не мыслит такими категориями. Он вообще еще ничего не формулирует, а только лишь формирует. Отсюда возникает вывод: «Жизнь – это страдание».

NB. Таким образом, получается, что первая инграмма (запись, запечатление) нашего мозга содержит в себе смысл: изгнанность – странничество – одиночество – обреченность на уничтожение. И следовательно, человек, любой человек – по сути своей, по изначальному статусу – несчастен. Он не-счастен, потому что не-причастен счастью, не со счастьем. Ведь в мире все проще, чем в наших умозрительных конструкциях. Несчастье – это отсутствие счастья. Жизнь наша тотально пронизана отчаянно дерущимися друг с другом подспудными противоречиями. И в силу неизбежности вступает парадокс: жить тревожно, а умереть страшно. Капкан захлопывается, и наступает ад – эпоха кошмара.

Глава 2 Зло как психологическая реальность

Если говорить о человеке, то получается, что зло заложено на уровне инстинктов в самой его природе. Тем не менее оно уживается в нем с позитивными и созидательными силами любви. При этом следует отметить, что такое явление, как ненависть, имеет свое предназначение – быть направленной на борьбу со злом в самом человеке, а не с другими людьми, и в этом заключается ее очистительный смысл. Извращение механизма регулирования деструктивных сил начинается тогда, когда они направляются на других людей. И тогда, в конечном итоге, получается, что личность в течение всей своей жизни занимается самоуничтожением. Мы непрестанно сталкиваемся с одним из труднообъяснимых феноменов, который проявляется в склонности людей объединяться с деструктивными силами. А свидетельством тому является наполненность мира ненавистью, склоками, бессмысленной конфронтацией. Кстати, любопытная тенденция, подтверждающая сказанное, наблюдается и у пациентов – тех людей, чей уровень саморазрушения оказался уже критическим: нередко они вовсе и не стремятся к излечению. Откуда это парадоксальное и бессмысленное сопротивление?

Таким образом, инстинкты жизни и смерти пребывают в динамическом взаимодействии. Рассмотрим развитие динамики этих отношений.

• Рождение проявляется болезненным неприятием негативных реалий, что вызывает противоречие с субъективным восприятием внутриутробного развития.

• Взросление подкрепляется убеждением, что путь к удовольствию пролегает через неизбежные самоограничения и страдания.

• Период младенчества вынуждает ребенка столкнуться с пассивной формой ограничения, например когда он испытывает голод, будучи оторван от материнской груди.

• Однако со временем приходит осознание того, что удовольствие неизменно сопряжено со страданием (голод сменяется насыщением, и наоборот). И тогда самоограничение становится активным, что порождает сознательное принятие страдания.

• Формы саморазрушения хорошо известны – это неудачи, травмы, болезни, жизненные невзгоды, так называемые несчастные случаи.

Теперь рассмотрим механизм развития личного зла.

• С самого момента рождения, как уже выяснилось, ребенок наполнен агрессивностью, направленной на внешний мир.

• Любое ограничение вызывает даже у младенца неприятие и протест.

• Первым же ущемлением комфорта является сам акт рождения, когда приходится покидать благоприятную среду материнской утробы.

• Однако материнская ласка вскоре компенсирует подобную утрату. Объятие имитирует теплое чрево и тем самым обеспечивает чувство безопасности, а питающая грудь насыщает силой.

• В этот момент любое обстоятельство, несущее угрозу лишения удовольствия, резко повышает агрессивность ребенка с целью уничтожить опасный объект.

• Следовательно, подсознательная цель любой агрессии есть уничтожение угрожающего объекта, иными словами, его убийство.

• Значит, побуждение убить обусловлено примитивными и конкретным мотивом самообороны.

В повседневной жизни добропорядочного субъекта эти порывы подавляются. Но, будучи подавленными, они не исчезают, а формируются в комплексы. Подавление связано с возникновением вторичного страха – перед возможным возмездием. Отсюда и желание избавиться от объекта, вызывающего страх. При осознании невозможности его прямого уничтожения включается механизм косвенного, символического убийства, видами которой являются устранение, уход, отторжение. Или же включается механизм подавления подобного импульса – во избежание возможного возмездия. Импульс уничтожение приобретает скрытую, символическую форму:

• проклятия;

• угрозы;

• оскорбления;

• иронии;

• сарказма;

• претензии;

• упрека;

• осуждения;

• устранение раздражающего объекта – например, изоляция ребенка, если он докучает;

• действия «в отместку», или «назло»;

• стремление к спорам и непременному отстаиванию собственной правоты;

• непрошеные советы, навязывание кому-либо своего мнения.

И в конечном итоге убийство, так или иначе, завершается самоубийством. Такое происходит из-за того, что подсознательное желание убить разворачивается от объекта к субъекту. Срабатывает универсальный механизм: любое отношение к другому человеку автоматически переносится и на себя самого. Данное явление называется идентификацией – воображаемой подменой собственной личности посторонним объектом. Нам хорошо известно, как родители разделяют чувства своих детей, и наоборот. К примеру, отец бессознательно переживает удовольствие сына от успехов в школе – он идентифицирует себя со своим ребенком. Такое поведение подразумевает перенос эмоций на собственную персону, которая воспринимается как внешний объект. Следовательно, если речь идет о враждебных чувствах, то рано или поздно они перенаправляются на собственную личность. И возмездие все равно наступает. Схема же довольно проста.

• Любой человек, с которым мы общались или общаемся, находит свое место в нашей собственной душе. Очевидность данного положения доказать совсем несложно, если осознать, что даже в отсутствие объекта мы можем о нем помнить – на основании того, что несем его образ в себе. Такое свойство называется интроекцией – включением другого в структуру своей собственной психики.

• Значит, всякая атака, адресуемая другому, в первую очередь находит этот адрес в душе атакующего. Удар приходится по себе самому. Следствие неизбежно.

• Как уже выяснилось, всякая агрессия сводится к импульсу убийства. Убийство – преступление. Стало быть, раз убил – значит, виновен.

• Всякая вина ищет наказания.

• Наказание – всегда боль.

• Боль приходит в форме болезней, травм, несчастных случаев, катастроф – психических или ситуативных, «хронического невезения», неудач.

• Правосудие свершается, и равновесие восстанавливается.

Ведомство, ответственное за исполнение подобных функций, имеет свое название – Совесть. Понятие «совесть» восходит к таким смысловым корням, как: «разумение», «понимание», «значение», «согласие». На древ негреческом языке suveidosis означает также «сознание», «совместное знание», «познание, получаемое с кем-либо» Таким образом, выходит, что совесть, как некий механизм надличного сакрального регулирования, присущ как всему человеческому роду, так и каждой особи отдельно. В этом смысле мы можем говорить об архетипическом явлении, безотносительно от среды, условий, времени. Оно внесоциально, метаисторично и метафизично. Совесть никто не придумывал и не внедрял – в отличие от морали. Она коллективна, бессознательна, и в том ее универсальность. По сути дела совесть и представляет собою некий высший суд, осуществляющийся внутри личности, и законы его не юридические, но спиритуальные. В этом смысле Кант подчеркивал, что совесть «есть инстинкт, а не просто способность оценки; но это инстинкт суда, а не суждения».

Примером того, как функционирует внутренний суд совести, может послужить ситуация «преступление – наказание», которую мы только что рассмотрели. Тем не менее кратко воспроизведу ход рассуждений. Под символическим убийством другого понимаются угрозы, упреки, претензии, осуждение – в его адрес. И как только это происходит, тут же срабатывает алгоритм воздаяния, исходящий из следующего принципа: любой человек, с которым мы общались или общаемся, занимает определенное место в нашей собственной душе, является ее частью И всякий агрессивный импульс, направленный на другого, прежде всего задевает эту самую часть. Таким образом душа саморазрушается. Одновременно активизируется и прямая логика, выражающаяся в цепочке причинно следственных отношений: убил – стало быть, виновен.

Всякая вина возмещается наказанием. Наказание – всегда боль. Боль же вполне конкретно проявляется в форме болезней, травм, несчастных случаев, катастроф. Правосудие свершается, и равновесие восстанавливается.

Импульс уничтожения трансформируется в любовь. Мы знаем примеры, когда заклятые враги становятся закадычными друзьями, бывшие соперники заключают союз. Преображение деструктивных влечений в творческие и созидательные называется сублимацией. Обобщая сказанное, мы выделяем основополагающие понятия, которые предопределяют ход развития того или иного индивида. Это: Страх – Агрессия – Ненависть – Вина – Любовь. Настоящий ряд представляет собой первичные аффекты, к которым в конечном итоге могут быть сведены все остальные человеческие побуждения. Когда речь заходит о личностных «негативах», представляющихся не столь уж и «непростительными», например такими, как обида или желание поспорить, в глубине своей они все равно восходят к базовым, изначальным влечениям. Невинны ли невинные поступки? Проанализируем некоторые из них, уже располагая знаниями о том, как работает наша Психо-Логическая система.

Обида. Словарное определение: «обида – несправедливо причиненное огорчение, оскорбление, а также вызванное этим чувство» (Ожегов С. И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999).

Этимология: древнерусское и старославянское «обида» значит «ссора», «вражда». Корень vid. Соотносится с общеславянским «завида», «зависть», «завидети» – то есть зависть, завидовать.

Зависть: «чувство досады, вызванное благополучием, Успехом другого». Завидовать – «испытывать, переживать чувство недоброжелательства и нерасположения к кому-либо, питаемое действительным или мнимым превосходством, преуспеванием кого-либо».

Этимология: корень vid. Старшее значение – «смотреть, засматриваться недоброжелательно, косо или зло», «видеть искаженно».

Ненависть – «чувство острой вражды, злобы к кому-либо или чему-либо» (Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М.:, Русский язык, 1999).

Этимология: сербскохорватское ненавидети – «ненавидеть» и «ревновать», «завидовать». Словенское nenavist – «зависть». С другой стороны, сербскохорватское навиде-ти се – «жить согласно, в дружбе». Чешское навидети – «быть терпимым», «любить», отсюда нявмсть – «симпатия», «приязнь», «любовь».

Выходит совсем просто: если нависть – это любовь, то ненависть значит нелюбовь. Таким образом, на основании выявленной историко-этимологической взаимосвязанности рассматриваемых понятий мы можем говорить об их несомненном корневом и смысловом единстве, с которым вполне согласуется и аспект психоаналитический. Стало быть, мыслить чувство обиды как отдельное качество, элементарную реакцию, эмоциональный ответ на чей-либо выпад, мнимый или действительный, не имеет смысла, поскольку оно прочно сцеплено в аффективной связке Обида – Зависть – Ненависть. Если я на кого-то обижаюсь, значит, я его ненавижу и завидую ему. Поскольку ненависть содержит в себе агрессивное побуждение, то ее окончательным импульсом становится стремление к уничтожению.

Глава 3 Приближение к судьбе

По сути дела, мы подошли к тому месту, где происходит формирование судьбы, или индивидуального стиля существования. Не следует особо пугаться понятия «судьба». В нем вовсе нет ничего фатального. На примере изучения действия механизмов программирования мы уже знаем, что таковые можно регулировать, подчиняя своему намерению. Следовательно, и в применении к судьбе допустимо говорить о возможности коррекции. Психоаналитический аспект вполне согласованно сочетается с известной традиционной формулой: «что во мне, то и вовне». Поэтому здесь мы делаем акцент на диалектику отношений Субъект – Мир, заменяя тире знаком равенства Субъект = Мир. Исходя из Закона зеркала, мы с очевидностью убеждаемся, что наши собственные проекции неизменно возвращаются к нам же самим. Нам остается только выяснить, где возникает и каким образом формируется наше базовое отношение к миру (отношение мира к нам).

• В первую очередь представляется несомненной важность связи младенца с материнской грудью.

• Дитя, в зависимости от степени удовлетворенности собственных потребностей, различает грудь «хорошую» и грудь «плохую».

• В соответствии с этим сама мать начинает восприниматься младенцем как «плохая» или «хорошая».

• Постольку поскольку фигура матери является для ребенка первым значимым объектом, то взаимоотношения с матерью формируют качество взаимоотношений с миром.

• Механизм этих взаимоотношений связан с процессом, который определяется как интроекция – включение индивидом в свой внутренний мир образа другого человека.

• Если интроецируется «хорошая» мать, то развитие ребенка происходит гармонично в силу того, что в этом случае мир представляется также «хорошим».

• В противном случае процесс становления делается проблематичным, и личность начинает чувствовать себя расколотой, тревожной, ненужной, незначимой.

• «Хороший» вариант формирует чувство благодарности.

• «Плохой» – порождает зависть.

• Зависть и благодарность представляют собой базовые и первичные мотивы, обусловливающие поведение и состояние индивида в этом мире.

• Зависть – это чувство гнева, которое испытывает субъект, опасаясь, что кто-то другой воспользуется и насладится чем-то желанным для него самого.

• Благодарность – это чувство признательности. Оно связано со счастьем и с моментом слияния воедино с другим человеком.

В то же время, находясь в своем раннем, младенческом состоянии, ребенок не может воспринимать свою мать осознанно. Он еще не знает, что она для него – мать. Лишь позже он приучается ее узнавать и называть подобным именем. Хотя и в этом случае знание, узнавание и называние суть далеко не одно и то же. Из этого, очевидно, следует, что родительские фигуры ребенком воспринимаются внеличностно, то есть они представляются для него некими воплощениями огромного и непостижимого мира и на первых этапах этим миром и являются. В первую очередь организм взаимодействует с неопределяемым, неописуемым и глобальным Миром. Можно сказать, что он оказывается в ситуации один на один с Миром, и между ними нет посредников. А посему переживания «плохой» или «хорошей» матери, переносясь на мир в целом, становятся тем, что закрепляется в заключительных выводах: «Мир плохой» или «Мир хороший». Рассмотрим признаки этих качеств. «Мир плохой» – это значит:

• мир меня не любит;

• мир для меня несет угрозу;

• мир меня преследует;

• мир меня наказывает.

«Мир хороший»:

• любит;

• обеспечивает безопасность;

• защищает;

• поощряет.

Переживание Мира как «плохого» неизбежно порождает тревогу – напряженный страх перед будущим. Но в то же время одним из первичных деструктивно-агрессивных чувств является зависть. Таким образом, исходя из представленных данных, мы можем вывести нечто вроде показательной шкалы, на которой в довольно наглядном виде прорисовываются эмоциональные полюсы человеческого существования.

• Зависть – Разрушение – Тревога.

• Благодарность – Созидание – Любовь.

Глава 4 Грамматика программ

В современном лексиконе слово «программа» в применении к человеческой психике стало чрезвычайно популярным, и само это понятие сделалось чуть ли не мифологическим. О нем говорят, кто с трепетом, кто со скептической иронией, кто – преисполнившись таинственной многозначительности. Как только мы проясним значение этого слова, многое значительно упростится. Греческое programma – «объявление», «предписание», «предварительное описание». Сам же процесс программирования осуществляется посредством того, что мы называем умом.

Что такое ум? Ум – это такое психическое устройство, которое преобразует информацию в опыт. Через него индивид получает возможность планировать и прогнозировать свои последующие действия. Можно сказать, что техническим обеспечением этой виртуальной машины является система рефлексов. Если я обжегся о горячий утюг, то вряд ли в следующий раз я буду безалаберно хвататься за этот предмет. На основании определенного действия и связанного с ним состояния моим умом был сделан вывод, а последний в свою очередь сформировал очередную стратегию поведения. Значит, ум оценивает и делает выводы. Он – думает. В этом его отличие от разума.

Разум – нечто другое. Сама частица раз– в применении к некоему понятию означает нечто оппозиционное тому, что в данном понятии заложено. Обиходные примеры хорошо это иллюстрируют: раздеть противоположно одеть, разуть – обуть, разъять – объять. В своем ядерном значении означает также через, сквозь. Стало быть, разум демонтирует ум, разум раз-умеет. Он не думает, а раз-думывает, размышляет. Ум примитивен, разум интеллектуален и в этом смысле в какой-то степени духовен. Можно сказать, что разум, проникая через ум, сквозь ум, находится за умом. Ум чистит зубы и отдергивает руку от утюга, разум создает теорию относительности и Лунную сонату. Животное может быть умным, но никак не разумным. Homo sapiens – человек именно разумный, а не умный! Даром ли говорят о Всемирном Разуме, но никак не о Всемирном Уме? Разумный означает – способный проявлять себя креативно, творчески и созидающе.

Разум – также и то, что не только за умом, но и над умом. В этом их основное отличие. Ум на самом деле индифферентен к его носителю. Он, что называется, себе на уме. И потому вовсе не озабочен нуждами своего обладателя: как компьютер, который призван обслуживать потребителя, но которому вовсе нет никакого дела до своего хозяина. Он холоден и безучастен и просто делает свое дело. Ум – только умеет и не более того. Однако это вовсе не означает, что не следует заботиться о своем уме. Как и всякий механизм, он требует к себе известной заботы и внимания. Важно здесь другое – остаться в состоянии над умом, а не отождествляться с ним, что и происходит с большинством особей.

Теперь подробно рассмотрим алгоритм, по которому работает машина ума.

1. Каждое событие, происходящее с индивидом или имеющее к нему хоть какое-то отношение, неизбежно интерпретируется умом, то есть оценивается с точки зрения его позитивных или негативных свойств.

2. На основании произведенной оценки ум делает соответствующий ей вывод, выносит свой категорический вердикт.

3. Постольку поскольку всякий вывод представляет собою некое завершающее суждение, четкий итог, то вскоре он становится предписанием.

4. Предписание можно определить как руководство к действию в соответствии с принятым выводом, который теперь уже обладает статусом закона. Следовательно, речь здесь идет уже о программировании.

5. Программа, до поры до времени существующая как тенденция, при определенном напряжении, сгущении ее параметров конденсируется в Установку – непосредственный импульс к действию.

6. Действие приводит к Результату – финалу всего процесса.

Вырисовывается следующая цепочка: событие – вывод – программа – установка – действие – результат (событие). Причем получаемый результат, который мы можем обозначить как Событие 2, являет собой своеобразное повторение изначального События 1. Символический круг замыкается. Особь попадает в западню замкнутого цикла, действие которого на данном этапе отнюдь не заканчивается, но содержит в себе тенденцию к постоянному воспроизведению через определенные интервалы времени. Запись регулярно прокручивается с механическим упорством магнитофонной ленты до скончания биологических дней субъекта, кроме тех случаев, разумеется, при которых происходит перепрограммирование.

Таким образом, получается, что цепочка последующих событий неизбежно возвращает нас к одной и той же ситуации. Несмотря на формальное разнообразие ситуаций, их скрепляет единый контекст. Можно сказать, что каждое последующее событие фактически является очередной копией события предыдущего с подобным смысловым содержанием. Последнее же, в свою очередь, также представляет собой не более чем звено в некоем ряду, содержащем в себе универсальный смысл общей заданности. То есть речь идет, по сути, об одном и том же событии!

Житейская иллюстрация. Любой пример, взятый из повседневной жизни, убедительно проиллюстрирует действенность вышеприведенной выкладки. Не столь уж редко приходится наблюдать семейные коллизии, где супруги расходятся друг с другом, вынуждая ребенка делать выбор, с кем остаться.

Рассмотрим пример негативного программирования.

1. Событие 1. Уход одного взрослого от другого взрослого.

2. Интерпретация ума. «Уход от меня!»

3. Вывод ума. «Если от меня ушли, стало быть, я уже не нужен. Раз я не нужен, значит, меня не любят. Коли не любят, то и не за что любить. Следовательно, я плохой и во мне что-то не то».

4. Программа. «Меня не любят и меня бросают».

5. Установка (реализующаяся через определенные, возможно, и продолжительные интервалы времени). «Даже если любовь существует, то я ее не достоин».

6. Результат (Событие 2). Уход мужа или жены.

Подобная механика объясняет и то, почему фактором риска для последующего семейного или личного благополучия является развод родителей одного из супругов, происшедший, когда он или она были еще детьми. Основываясь на приведенной схеме, мы можем прояснить любую ситуацию, случающуюся в жизни индивида. Используя подобные принципы, мы способны ход событий изменить. Практика перепрограммирования базируется на тех же законах и механизмах. Но, прежде чем приступить к ней, полезно осмыслить следующие базовые положения.

• Любое событие нейтрально. Это значит, что само по себе оно ни плохое, ни хорошее. Оно случилось и имеет место быть. Ту или иную значимость ему придает наш ум.

• Любое событие дуально. Это значит, что оно включает в себя антагонистические составляющие, которые при взаимодействии друг с другом уравновешиваются и порождают его конечную нейтральность.

Нейтральность – это завершающий синтез, благодаря которому поддерживается установленный порядок вещей. Ум выбирает то или иное свойство данного события исходя из степени своей причастности к последнему, наделяет его актуальностью и значением, а затем выводит частный эпизод в ранг обобщения. Ум занят тем, что постоянно обобщает. Самобытная же истинность данного обобщения, то есть его адекватность реальности, в расчет не берется. Из этого следует весьма важный вывод: если организм способен управлять своим умом, то он может перенаправить его внимание к другой смысловой составляющей события и тем самым активизировать новую цепочку причинно-следственных связей.

Позитивное самопрограммирование. Обратимся к нашему примеру с ребенком. Первый вариант выделения из ситуации одной ее части и интерпретации ее как негативной мы рассмотрели. Теперь же осмыслим способ, посредством которого можно совершить позитивное перепрограммирование, то есть рассмотрим пример позитивного программирования.

1. Ситуация. Взрослый уходит от взрослого.

2. Интерпретация ума. «Взрослые расстаются, но я-то остаюсь!»

3. Вывод ума. «В любом случае, я остаюсь. И если я остаюсь, то я продолжаю жить. А раз я жив, то представляю собой несомненную ценность. Стало быть, я нужен, и во мне есть что-то особенное. И поэтому меня есть за что любить!»

4. Программа. «Я всегда и в любом случае остаюсь жив. И эта моя жизнеспособность притягивает окружающих».

5. Установка. «Я достоин любви, и во мне присутствует сила».

6. Результат. Способность к установлению эффективных взаимоотношений с миром, людьми, самим собой.

Подобным же образом можно нейтрализовать любую сиюминутную ситуацию, представляющуюся актуальной. При этом меняется не отношение к ситуации, а сама сумма обстоятельств! Ниже предлагается алгоритм самоосознания, позволяющий депрограммировать, то есть стереть, нежелательную психоинформационную матрицу и сформировать позитивное предписание.

1. Я осознаю, что происходящее со мною само по себе не является ни плохим, ни хорошим.

2. Тем не менее происходящее со мною беспокоит и тревожит меня.

3. Но теперь я знаю, что некая механическая часть моей личности, называемая умом, на основании своей логики просто сделала вывод о том, что данная ситуация для меня вредна.

4. С другой стороны, мне известно, что любое событие само по себе нейтрально. И в то же время оно – дуально, то есть двойственно, а это означает, что оно не только содержит в себе плохой для меня фактор, но и хороший.

5. И поскольку я осознаю, что я не есть мой ум, я могу отделиться от него и подняться над ним, заняв позицию разума.

6. Это означает, что я обретаю тем самым способность управлять и руководить моим умом.

7. И я направляю внимание своего ума на позитивную составляющую актуальной для меня ситуации.

8. Я осознаю и знаю, что происходящее со мною есть для меня – благо.

9. А потому я испытываю чувство доверия, принятия и благодарности к тому, что со мною происходит!

Глава 5 Кризис

Многие принимают разнообразные трансформации устоявшихся жизненных структур за беды или наказания, в связи с чем и начинают испытывать растерянность, недоумение, страх, тревогу и теперь уже предаются реальному самоистязанию. Круг замыкается и становится порочным. И, увы, этот круг оказывается слишком прочным, чтобы мановением здравой мысли в одно мгновение разорвать его. Основная беда обывателя заключается в его обиде на мир, что действенно усугубляет начатое разрушение и углубляет внутренний конфликт между бессознательным разумом и начиненным всевозможными программами умом.

Тем не менее выход из западни существует. Для этого исследуем своеобразную анатомию явления, получившего название «Кризис». Прежде всего следует отдать себе отчет в том, что появление на свет человека сопровождается болью и ужасом. И свет этот оказывается мраком. Повинуясь инстинкту самосохранения, новорожденное существо стремится выбраться из тупика, каковым для него становится мир. В качестве способа спасения новоявленная особь испытывает стремление вернуться обратно в Эдем материнского чрева, но такой вариант невозможен в силу необратимости происходящего, ибо в прошлое невозможно попасть. Никакого прошлого, оно уже про шло, следовательно, путь в прошлое заказан. Как можно попасть в то, чего нет?

Появившаяся особь, несмотря на ее инстинктивное влечение вернуться в мир нирванического блаженства, не способна его реализовать. Но тем не менее ее нужда удовлетворяется при участии матери, которая в новой ситуации остается все тем же объектом защиты. Она снова замыкает ребенка в себе, заключая его в объятия и прижимая к живительной груди. По сути дела, объятие представляет собой имитацию материнского чрева, и поэтому оно способно усыпить и погрузить в расслабленное состояние. Мы инстинктивно обнимаемся, чтобы регрессировать на детский уровень и получить ощущение слитности и единства. В подобном состоянии пребывает и младенец, взаимодействующий с матерью. Он получает пищу, тепло, чувство защиты и безопасности как некое подтверждение того, что он жив. В психоанализе эта фаза в развитии человека известна как «магическое галлюцинаторное величие», когда ребенок чувствует, что его желания могут тут же исполниться.

Период жизни от рождения до примерно шести месяцев называется «симбиотическим». Дитя не разделяет мир на внутренний и внешний. В его восприятии нет границ и разграничений. Между ним и матерью устанавливаются отношения, воплощающиеся в чувстве полного слияния. Такое слияние и есть симбиоз. Травма и драма рождения теряют свою остроту и вытесняются новыми возможностями обретения покоя. В данной ситуации как бы воспроизводится изначальная благость непосредственной связи с космическим ритмом.

Однако к шести месяцам наступает неизбежное отделение ребенка от матери, получившее название «сепарации – индивидуации», что переживается как новое потрясение, вторичный шок, следующий за тем, которым сопровождалось рождение.

В общем, получается, что сама жизнь человеческая – это шок. В неоформленное сознание врываются новое отчаяние и разочарование. К ребенку является понимание того, что они с матерью вовсе не единое целое, рушится иллюзия всемогущества. Начинается эпоха кризиса и новых испытаний. И естественным образом возникает вопрос – а для чего, собственно, все это нужно? Ответ же вполне очевиден – ради выживания.

Ведь если особь продолжит свое пребывание в состоянии симбиотической слитности, она не сможет самостоятельно познавать реальность, то есть реализоваться, что неизбежно приведет к потере ориентации в мире, а это создает уже непосредственную угрозу гибели. Поэтому в начинающейся жизни человека подобный кризис представляется поворотной точкой – моментом начала постижения действительности, переходом на качественно новый этап развития и существования. И здесь важно присутствие гармоничного соотношения предоставляемой свободы, то есть степени отделенности – сепарации и наличия опеки, защиты. Получается, что только посредством кризиса можно изменить качество жизни в сторону ее усиления. Именно таким образом – через разделение – ребенок переходит на следующий уровень развития – постижения и освоения.

Теперь же обратимся к исследованию так называемой взрослой жизни, которая представляет собой повторение и воспроизведение тенденций, сформированных на начальных этапах бытия человека. Проще говоря, наша жизнь – это повторение. (См. Закон возвращения.) Мы всего лишь повторяем навыки, усвоенные некогда, и, в сущности, благодаря этому мы обладаем возможностью существовать, в связи с чем и приведу примеры, очевидность которых не вызывает никаких сомнений. Однажды, следуя программе, ребенок встает на ноги и идет. С тех пор ничего не меняется в принципе – ходьба остается как навык, несмотря на некоторые изменения в ее форме, стиле, ритме и прочем. Однажды человек начинает произносить слова, и в дальнейшем они в его речи повторяются.

Теперь мы можем сделать более широкое обобщение. Психобиологическое соотношение Симбиоз – Сепарация, то есть Слияние – Отделение, также повторяется, правда в несколько видоизмененной форме, на протяжении всей жизни явно или скрыто. Данная тенденция осознается более четко и явно, если мы изучим такое понятие, как быт. Само это слово, столь распространенное и обыденное, на самом деле таит в себе множество загадочных смыслов. За внешней простотой, чуть ли не примитивностью, скрывается завораживающая глубина.

Быт как материнский символ. Проведем исследование и, прежде всего, зададимся вопросом – а что, собственно, такое быт? Каково его определение? Обобщенно, хотя в равной мере столь же конкретно, можно данное понятие определить следующим образом. Быт – это то, что окружает человека и вступает с ним в отношения собственности. И здесь обнаруживаются следующие аспекты быта.

1. Свойство ограждать.

2. Свойство защищать.

3. Свойство принадлежать.

4. Свойство утешать.

Важно при этом иметь в виду, что не все окружающее нас является нашим бытом, а только то, чему придается значение «своего», «собственного», «родного». Таким образом, Быт представляет собой Материнский Символ. Известно, что, как только мы переступаем порог своего Жилого пространства и помещаем себя в домашние тапочки, мы регрессируем, то есть символически возвращаемся в младенческое, а порой даже и эмбриональное состояние. Следовательно, бытовые отношения есть отношения симбиотические. Но не будем забывать, что симбиоз благотворно действует лишь на определенном этапе развития, после чего он уже становится угрозой этому самому развитию. И тогда наступает неизбежная сепарация – в силу действия программы выживания. Существо отделяется от матери для того, чтобы вступить в самостоятельные отношения с Миром и в конечном итоге научиться воспроизводить себе подобных.

NB. Значит, если личность регрессирует до такой степени, что это уже начинает представлять опасность для ее программы выживания, то включается механизм сепарации как действенный противовес симбиотическому регрессу.

Как уже говорилось ранее, сепарация переживается как некий кризис и связана с лишениями. Наши кризисы с математической точностью адекватны степени нашей регрессии. Если последняя невелика, то и потери малы и могут проявляться в лишении каких-то вещей. Более глубокий уровень регрессии лишает нас каких-то отношений, к примеру дружеских, семейных, деловых. Крайняя степень регрессии лишает человека здоровья или жизни. Он умирает – для того чтобы выжить.

Житейские драмы. Приведу примеры из практики моей консультационной работы. На прием пришла женщина и рассказала такую историю. Она вполне благополучно жила с мужем и дочерью. Семейная ситуация складывалась весьма удовлетворительным образом, и не возникало никаких причин для беспокойства. Дочь поступила в престижное учебное заведение, муж успешно работал в одной влиятельной фирме. Жизнь складывалась ровно и спокойно, с незначительными проблемами, общими друзьями и безоблачным времяпрепровождением. Как-то в очередной раз они выезжают отдохнуть на море. И там глава семейства погибает от внезапного приступа удушья, случившегося с ним в воде, вблизи берега, при ясном солнечном дне.

Обращает на себя внимание одно – внезапность, неожиданность происшедшего на фоне совершенного благоденствия. Однако, анализируя события, я обнаружил в этой и в других известных мне ситуациях ряд настораживающих знаков. Анализируя самые разные случаи, обратим внимание, что всегда прослеживается одна особенность – люди достигали определенного уровня бытового комфорта и вдруг среди полнейшего благоденствия с ними случались трагические происшествия.

Какая здесь взаимосвязь? С учетом обнаруженных закономерностей можно полагать, что в обеих семьях наступила выраженная регрессия до симбиотического состояния, превысившая некий критический порог, и в качестве неизбежной реакции включился процесс сепарации. Важно заметить, что крайняя степень регрессии наступает не сразу. Процесс происходит поступательно и постепенно, и вся беда в том, что зачастую люди не улавливают признаков начинающейся регрессии. А ведь о них можно судить по тем ситуациям, которые называют мелкими, досадными неприятностями. Все они – мини-кризисы, призванные вытащить человека из симбиотической ловушки. Вместо того чтобы осознать это и переформировать свою стратегию взаимоотношений с миром, личность начинает озлобляться или роптать или же вступает в борьбу со всеми этими «наваждениями», которая в конечном итоге оборачивается в борьбу с самим собой. А в этой борьбе победителей нет, схватка заканчивается фатально.

Что же следует предпринять, дабы не быть раздавленным собою же придуманными тисками? Ниже я привожу рекомендуемую мною формулу осознавания и переформирования контекста текущего события.

1. Я осознаю, что в настоящее время нахожусь в ситуации кризиса.

2. Я также в полной мере осознаю, именно осознаю, а не внушаю себе и не уговариваю себя, что мой кризис для меня – благо.

3. Ибо он позволяет мне выйти из заточения той ловушки, которая представляет угрозу моему развитию, моей жизни.

4. В этом смысле кризис предоставляет мне возможность трансформации.

5. Ведь настоящая, истинная трансформация возможна только через кризис, когда разрушаются уже отжившие свое старые формы, расчищая дорогу новым возможностям, новым качествам жизни.

6. Именно благодаря кризису я выживаю и живу. И это не внушение, не настрой, не утешение, а осознанное понимание происходящего.

7. Через кризис и в кризисе я обретаю освобождение и свободу, ведь при этом рвутся мои цепи и рушатся оковы.

8. Потому я с уверенностью ставлю знак равенства между кризисом и трансформацией. Кризис = трансформация.