В поиске сна

Глава 7

На мальчика было страшно смотреть. Я бессильно летал над происходящим не в силах помешать творившемуся, никто меня не замечал. Большой парень равнодушно наблюдал за тем, что делал щуплый, и то что он делал навело на мысль о том кто он. Пользуясь тем, что после контакта с мальчиком некоторые воспоминания вернулись, я вспомнил как меня несколько раз привлекали для проведение медицинской экспертизы. Я не был коронером, но произошла серия убийств детей и подростков и следствию требовалась любая зацепка. Все были напуганы, выглядело это все как ритуал жертвоприношения со следами сексуального насилия. В итоге маниаком оказался сорокалетний оккультист-педофил. На суде он рассказывал, что таким образом готовил души к служению. Для кого и зачем я уже вспомнить не мог, и вроде бы ему дали пожизненное. Но тела детей, которых я осматривал не забыл бы никогда. Вырваные через раз ногти и зубы, вырезанные скальпелем на коже непонятные символы. И все это повторялось прямо сейчас. Мальчик давно потерял сознание,  грудь почти не поднималась, маниак по всей видимости думал что он вот-вот умрет и просто любовался своей работой. Вероятно, он даже надеялся лично увидеть как юная душа отправится на служение.

- Э, что за дела?

Одна из кровавых надписей начала исчезать, края раны сходились не оставляя никаких следов. На некоторых пальцах снова появлялись ногти, медленно, но росли. Дыхание стало глубоким.

- Что!? Не хочешь служить!? Я все равно отправлю тебя!

Лицо щуплого вытянулось и перекосилось, он поднял руку со скальпелем что бы замахнуться. Но тут неожиданно за его спиной появился большой парень, как он так быстро переместился от двери в пятнадцати метрах от мальчика, для меня осталось загадкой. Он перехватил запястье щуплого и сразу послышался хруст костей.

- Достаточно, - просто сказал он, - большего тут не достигнуть.

Щуплый заверещал и начал извиваться, но вырваться не мог.

- За что!? Ты же сам мне его отдал!

- Ты не видишь сути вещей. Я отдал гораздо большее. Но тобой двигало только вожделение тела маленького ублюдка. Ты думаешь, что ты особенный и служишь чему-то высшему. Но это не так, ты обычный педофил с битой душонкой, которую даже нет смысла разбирать на запчасти. Но как корм вполне сойдешь.

- Думаешь ты лучше меня? Я тебя, гниду, тоже насквозь вижу, - несмотря на боль, щуплый нашел в себе силы усмехнуться. - ты такой же, только заблуждаешься на более высоком уровне. Но ты такой же.

- Неважно, - он перевел взгляд на мальчика, - эй вы, я знаю вы меня слышите! Жрать хотите? Я хороший повар, угощайтесь!

В течении нескольких секунд и казалось бы, даже не спеша он переломал щуплому руки и ноги, каждую в трех местах. Лицо щуплого исказилось в беззвучном вопле, кричать он уже не мог. После чего он развернул его к себе, и огромная ладонь залезла под ребра на всю длину, кажется, не встретив никакого сопротивления. Добравшись до сердца и сжав его, он сказал:

- Я не знаю во что ты там веришь и кому служишь, но я выну твою душу и скормлю ее очень древним тварям, и с этим не сравнится никакой выдуманный вами ад.

После чего он свернул ему шею и бросил на пол. Спустя минуту от тела отделилась светящаяся точка, правда на ней пролегли явные черные борозды, она как будто готова была в любой момент развалиться на части. Нелепо пытаясь взлететь, а может и не осознавая себя, она не заметила, как из тела мальчика к ней очень проворно потянулись три черных нити. Опутав ее, они начали сжиматься и раскрошили эту точку на мелкие светящиеся осколки, которые очень быстро были поглощены нитями. Мне показалось что я слышу звук битого стекла и человеческого крика.

Большой парень, судя по всему, не мог видеть происходящее. Он постоял минут пять смотря в никуда. После чего произнес:

- Думаю все, - он поднял руку над телом щуплого, - последнее творение, - сказал он, слова прозвучали гулко и увесисто, мертвое тело стало испаряться, только пар не уходил вверх, а всасывался в пол и уходил куда-то очень глубоко, пока все не исчезло. После чего он удалился.

Стало тихо. В наступившей тишине и все еще пребывая в шоке от увиденного я не сразу заметил еще одну светящуюся точку, душу, как и я по всей видимости. Она была яркая, возможно одна из новоиспеченных постояльцев кладбища честных.

- Что здесь происходит!? - спросил высокий, взволнованный женский голос.

Слышать интонации в голосе было странно, обычно общение было бесцветным и дополнялось лишь образами, которые светлячки могли друг другу иногда посылать, но это требовало очень много сил. Трудно было вообще разобрать с кем ты общаешься, с мужчиной или женщиной, стариком или ребенком.

- Ты новенькая? - только и смог спросить я.

Светлячок приблизился ко мне вплотную.

- А кто спрашивает? - в голосе слышалось раздражение, я почти представил хмурую женщину в кухонном фартуке и бигудях с руками, упертыми в бока.

- Прошу прощения, Филин Виктор Архипович, - сказал я, мысленно отвесив легкий поклон.

- Филин? Хирург? Тот самый?

- Хм, хирург.. возможно, память возвращается, но не так быстро, а в каком смысле тот самый?

- Ну тот, который мэрского сынка отказался покрывать, что тот у него в больнице лежал в то время как он, с дружками девчонку насиловал, студентку. А потом, когда того в тюрьме знатно оприходовали, отказался оперировать и тот помер, а через неделю вы пропали. Тело только через неделю из озера Доброты выловили.

Через неделю.. таких подробностей я не знал. Хотя память заботливо разложила полученные сведения по полочкам и многое стало понятнее. Все примерно так и было, я действительно отказался оперировать этого подонка, принципы оказались дороже клятвы. Состояние его было плачевным, ни в одной тюрьме насильников не ждало ничего хорошего. Даже связи отца не помогли. Ни довезти его до соседнего города, ни привезти к нам оттуда другого толкового хирурга не успели. После его смерти я пил несколько дней и пришел к выводу, что после не могу быть врачом. Он получил по заслугам и отправился на тот свет. Я решил, что наверно и мне пора. Но не успел, за мной пришли раньше. Даже дела в порядок не привел.

- Получается, что тот самый, - я горько усмехнулся, до сих пор не увереный, правильно ли я поступил.

- Вас хоронили как мученика, все скорбели, а сам мэр через день после похорон, сам в петле оказался, но не ясно, по собственной воле ли, - в голосе послышался интерес.

- Я не имею к этому отношения, если вы об этом, хотя есть предположения, но, - мне показалось, что мой голос непроизвольно стал сухим, - вы не представились.

- Ой, и правда, простите, - создалось впечатление, что она в этот момент расправляет фартук, оглядывает себя, поправляет прическу, в воздухе витало смущение, - Мария. Мария Харти. Воспитатель детского сада номер тридцать один.

- Надо же, когда-то и я туда ходил, на тот момент его только открыли. Интересная у вас фамилия, никогда не слышал.

- Это фамилия директора детского дома в котором я выросла.

- Как вы здесь оказались?

- Я и сама не знаю, не думаю, что у меня были враги, но пока что все в тумане. Очнулась тут, а как сюда попала не знаю. Потому и не поняла сначала, что я умерла. А потом сразу такое, - казалось, что она указывает на мальчика.

Пока мы разговаривали он снова стал прежним, исчезли раны и ничто не напоминало о тех зверствах, что происходили здесь совсем недавно. Увидев такое при жизни я бы, наверно, крепко задумался над тем, ту ли профессию я выбрал. Что за самоисцеление я сейчас наблюдал? Ничего общего с привычной мне медициной. Наверно дело в той «черной троице», что каким-то образом связана с малышом, симбиоз или паразитизм, не ясно. Это же какую научную работу написать можно, но перед кем ее озвучивать. Есть ли путь назад? Надо больше узнать, и о мальчике, и о себе самом, какая судьба ждет таких как я и Мария. И как будто прочитав мои мысли к нам обратился голос.

- Мы думаем, нам стоит продолжить беседу, - сказал снисходительный голос.

- Ой, - Мария заметалась в воздухе, в голосе были слышны панические нотки, и я ее понимаю, - кто это сказал?

Пока лихорадочно двигалась из стороны в сторону я заметил, что между нами, все время еле виднеется абсолютно прямой луч света, едва различимый, но он точно есть.

- Мария, это… наверно проще будет показать, чем объяснить. - я подлетел к потерявшему сознание мальчику, - вы нас впустите.

- Да, разделить вас уже не получится, но это и хорошо.

Разделить не получится? Прозвучало это странно, об этом тоже надо расспросить.

- Идем, - Мария не успела ничего ответить, как вокруг нас завихрилась темнота.

В этот раз никаких красочных эффектов, только неравномерно смешанный черный и серый цвет. В отсутствии всей этой мишуры пространство напоминало круглое помещение с высокими, уходящими в никуда, стенами. Взгляд постепенно сужался до привычно обзора перед собой. Было приятно снова ощущать себя человеком. Я оглядел себя, одежда была та же самая, что и в прошлый раз, сжав в ладонях подол рубашки я ощутил ее текстуру. Как настоящая! Ощутив движение рядом со мной, я обернулся и увидел как из тумана проявляется человеческая фигура. Так вот как это выглядит со стороны. Туман появлялся вокруг и как будто напитывал тонкими струйками новое тело, это сопровождалось легким серебристым свечением. И вот уже через несколько мгновений я смотрел на Марию Харти, девушку лет тридцати пяти на вид, по крайней мере для меня. Люди в этом возрасте выглядят совершенно по-разному, кто-то перестает за собой следить и уделять себе время и средства, считая что пик жизни уже пройден. Другие в этом возрасте продолжают гореть или же вообще только расцветают.

Вопреки моим ожиданиям ни о каких фартуках и бигудях речи не шло. На очень стройном теле было облегающее закрытое черное платье с небольшим разрезом до середины бедра, довольно высокие ботильоны, короткая кожаная курточка и платок на шее. Каштановые волосы сзади были собраны в хвост, а передние пряди образовывали каре. Светлое лицо было милым, а из-за прядей волос лицо казалось еще уже а лоб выше. Появление было бы эффектным, но потерянный расфокусированый взгляд выдал ее дезориентацию.

- Что происходит?

Голос был слабым, она начала заваливаться набок, благо я успел ее подхватить за талию и аккуратно усадить на пол. Вцепившись руками в мои плечи, она попыталась сфокусировать взгляд на мне.

- Виктор, это вы? Это и правда вы, - она начала оглядываться по сторонам, - как непривычно, я кажется отвыкла от.. от всего этого, - ее рука непроизвольно сделала круговое движение.

- Да, это я, спокойно, в первый раз это действительно сильно сбивает с толку.

Подавив желание оказать первую помощь, в виду того, что привычная медицина здесь вероятно бесполезна, я просто по крепче сжал ее ладонь.

- Твою мать, - она начала рассматривать себя, - мне что в этом шлюшьем наряде и после смерти ходить? Вот же свезло сдохнуть после новогоднего корпоратива. Насоветовали подруги, чтобы жениха мне найти. О нет! Каблуки!

Я уже не помнил в чем я был в момент гибели, видимо в том же в чем и сейчас. Не сказал бы, что ее наряд был через чур откровенным, но глаз радовал.

- Наверно из-за него меня и грохнули, - подытожила она, - маньяк какой-нибудь наверно.

Мария быстро оправилась от первичного шока и стала с интересом все рассматривать, сначала себя, потом все вокруг. И естественно, не могла не заметить главного виновника торжества. Мальчик сидел обхватив колени руками и положив голову на них, глаза были открыты но абсолютно пустые. Три больших нароста, казалось, увеличились раза в полтора, и теперь временами где-то внутри них как будто проскальзывали алые молнии. Да и маленьких наростов стало больше.

- Господи, - тихо выдохнула Мария, - это тот мальчик?

- Да, наверно это его душа.

- А это.. слизь вот эта.. черная, это из за того что с ним сделали?

- Я не так много знаю, но нет, они были до него, но ситуация определенно усугубилась после того, что с ним сделали.

- Они?

- Мы, - дрожащий голос вклинился в разговор.

Мария дернулась, но сдержала себя, в конце концов возможно она устала удивляться, слишком много произошло за сегодняшний день. Главное обошлось без паники.

- Кто вы?

- Это его друзья, во всяком случае они так говорят, - я все больше испытывал сомнения на этот счет.

- Мы три из двадцати семи начал. Мы и едины и разделены одновременно. Сейчас же мы являемся осколками души одного могущественного человека.

- Темна же его душа, - совсем тихо сказала Мария, думая, что ее не услышат. Но они услышали.

- Тьмы в его душе не больше, чем в любой другой, главное баланс, хотя и к той тьме о которой ты говоришь, мы имеем лишь опосредованное отношение. - вставил снисходительный голос.

Что-то резануло ухо в произнесенных словах.

- В его душе? Вы не отождествляете себя с ним, - мысль начала оформляться, - вы самостоятельные личности?

Молчание слегка затянулось, им явно не понравился вопрос.

- Личность не совсем то слово которое можно использовать по отношению к нам, - ответил дрожащий голос, временами он срывался на легкий фальцет, что неприятно царапало слух, - но пусть будет так. Однако мы несем в себе информацию об этом человеке и тоже являемся его частью. Как высеченный в скале дом, который не перестанет быть частью скалы от того, что ему придали форму дома и назвали домом.

- Мы есть в каждом из вас, - вставил снисходительный, - как кирпичики бытия, вернее, как монолит который приобретает причудливые формы в каждом из вас, переплетаясь вместе с другими началами мы даем жизнь, высшее искусство!

- Но нас разделили, и это очень большая проблема и очень далеко идущие последствия. Плохо, очень плохо, - дрожащий голос почти сорвался на визг.

- Как получилось, что вы слились с этим мальчиком?

- Вселенная, или же мироздание, называй как хочешь, автономная структура, которая сама себя поддерживает, видит брешь - старается залатать. Там, где нас извлекли, это сделать было невозможно, мало материала. Здесь же благодатная земля. Много душ, хороших душ. Сработали стандартные законы для таких ситуаций и большинство из них пошли на создание этого мальчика. Он не был рожден, его создала наша вселенная, что бы было куда нас привязать. Но Вселенная и скупа, это лишь заплатка, новорожденный разум только и позволяет, разве что не схлопнуться. Личность, частью которой мы были, слишком сильна что бы ее мог заменить случайно созданная душа.

- Я помню, как многие светлячки рассыпались в серебристую пыль, которую потом унесло к эпицентру крика, - сказал я, думая о том почему же мне удалось избежать этой участи.

- Момент рождения, - казалось собеседник кивнул, - те, кто утратил стабильность пошли на стройматериалы, те же кто сохранил целостность, окрепли и приобрели.

- Приобрели?

- Об этом позже, мальчик скоро очнется, а после сегодняшних процедур мы не можем вступать с ним в прямой контакт.

- Куда уж прямее, - пробормотала Мария, все это время она не отрываясь смотрела на мальчика. На лице была написана боль и сочувствие.

- Пойми, он не знает о нас, не видит нас, не чувствует, а если это случится, когда он так слаб то мы уже не сможем сдерживать себя и просто поглотим его. Мы держим наши каналы связи с ним закрытыми, а если он станет распоряжаться ими на равных с нами не обретя разума.. Вселенная выдала нам этот подарок, но мы не касаемся его, чтобы не разбить. И у того, что делает с ним тот большой парень, тоже есть смысл. Ему нужно не дать сформироваться хоть какой-нибудь капле разума в нем, что бы потом вернуть нас на место, тому могущественному человеку.

- А вы не хотите?

- Очень хотим, но времени очень мало, о том, что где-то произошло дробление и возможно образование пустоты знают и другие силы, из других аспектов вселенной, и они нас ищут, - снисходительный голос слабел а наросты теряли четкость и становились прозрачными. Они явно заканчивали разговор.

- Другие вселенные?  У меня голова сейчас кругом пойдет, - трудно все это переварить, слишком много информации, что хочется почесать череп изнутри, - что нам делать?

- Воспитайте его, дополните его, чтобы он мог достичь гармонии с нами. Скоро придут другие, подобные вам, вы связаны, это должно помочь. Мы будем появляться, когда он уснет.

Сказав это они исчезли, оставив мальчика, который едва пошевелившись начал всхлипывать, а после сразу зарыдал. В этот момент Мария как будто очнулась и сразу сориентировалась, рефлексы не подвели, задача была понятная и привычная. Единственное, что сегодня понятное и привычное.

- А кто это у нас тут плачет? Что случилось? Расскажи кто обидел? - она быстро заключила его в объятия, а я думал о том что делать когда тот парень вернется с новыми аттракционами мучений.