В сетях паука... (СИ)

Глава 14

Шумиха от моего внезапного «помешательства» наконец-то утихла. Оно закончилось, когда спала температура, и меня оставили отдыхать одну, погасив свет и прикрыв двери. Из кухни доносились приглушенные голоса, но слов я не разбирала. Глаза мои закрылись, и я провалилась в глубокий сон.

— Наверное, сделали успокоительное, — успела подумать я на последок.

Сергей проводил врача и негромко, чтобы не услышали другие, спросил:

— Скажите, а если мы, ну, как бы Вам это объяснить…. Ну, в общем, ей не повредит, если…

Доктор рассмеялся, когда до него наконец-то дошло, что имеет в виду Сергей.

— Это не только можно, но и нужно. Так что не беспокойтесь, Вашей жене нисколько не помешает такая забота.

— Спасибо, доктор, Вы меня спасли.

Он закрыл двери, а в подъезде ещё некоторое время раздавался смех врача, спускавшегося по лестнице. Сергей довольный отправился на кухню, где его ожидали сын и Лена.

— Ну что, теперь давайте поговорим, — Саша сел за стол и жестом пригласил отца. Лена заварила чай и поставила на стол торт, который принёс Сергей. Разлила напиток по чашкам и тихонько примостилась рядом с Сашей.

— Давай. Хочу предупредить тебя сразу: о том, что ты родился, я и понятия не имел. Нет, не так. Что Марина родила сына, я знал, но не знал, что от меня. Мне сказали, что твоя мама замужем, и ты — плод любви её и мужа. Я пока ясно излагаю?

— Угу.

Лена в разговор не встревала.

— То, что ты мой сын, я узнал только вчера от твоей мамы. Я узнал её сразу, как только увидел, вот и…, остальное ты знаешь.

— У тебя есть жена, дети, я имею в виду — ещё, кроме меня, — поправился он.

— Ни жены, ни детей, кроме тебя, у меня нет. Кроме вас, у меня никого нет. Правда, у тебя есть бабушка — моя мама, и тётя — моя сестра.

— Так, нашего полку прибыло. Будем считать, что переговоры прошли мирно, без кровопролития. Добро пожаловать, в нашу семью…. Целоваться, надеюсь, не будем, не кисейные барышни.

— А обнять-то тебя можно?

Саша встал, Сергей тоже. Они обнялись и несколько минут стояли молча. Сергей резко сел и отвернулся к стене, Саша сидел, уставившись в одну точку, не мигая. Лена вышла, вытирая глаза. Она оставила мужчин наедине, понимая, что те еле сдерживают слёзы. Открыла двери спальни и, убедившись, что я сплю, тихо прикрыла их снова.

Все пять дней, пока я болела, Сергей ухаживал за мной, как заправская нянька. Если я не хотела принимать лекарства, он, как маленького ребёнка, уговаривал меня, что это необходимо, иначе я не поправлюсь. Сам делал мне уколы и кормил с ложечки, приговаривая, — за маму, за Сашу, за Сережу, вот умничка, теперь за Джерика, — пока я не съедала всё до последней капельки. Мне, если честно, даже выздоравливать не хотелось, так приятно было сознавать, что тебе уделяют столько внимания. А когда Сашки не было дома, мы вовсю кувыркались в кровати.

— Это для разминки, чтоб в теле застоя не было, так нам доктор прописал, — говарил Серёжка, нежно целуя, раздевая меня и забираясь следом в постель.

— Ты разве никуда не должен ехать? — в который раз спрашивала я его, — у тебя, наверняка, уйма дел, а ты со мной возишься.

— Избавиться от меня норовишь, не выйдет?! Самое срочное дело сейчас — это ты, — целуя меня в макушку, отвечал Сергей, — а всё остальное может и подождать. А пока, дорогая, дай-ка мне твои романы, я их просмотрю.

— Там, в книжном шкафу, на верхней полке, справа. Нашёл?

— Да. Эти?

— Угу, — упавшим голосом промямлила я, заметив, как от удивления у Сергея поползла вверх левая бровь, и он уставился на меня, перелистывая страницы.

— Да-а… И вот это ты носила в редакцию? — улыбаясь, спросил он, — прости, дорогая, но не мудрено, что их у тебя не приняли. Ну надо же быть такой… наивной, а!

— Дурой, ты хотел сказать! Ты, конечно, прав, я не Толстой и не Тургенев, и даже не Донцова, может, и писательница из меня никудышная, но, не прочитав ни строчки, ты не имеешь права смеяться надо мной! — обиделась вконец я, отворачиваясь к окну, — выбрось всё это в мусорное ведро, и на этом покончим.

Сергей хмыкнул у меня за спиной, и вскоре я услышала, как хлопнула входная дверь. Слёзы, которые от обиды полились из глаз после его реплики, превратились в ручей, и я заплакала навзрыд. Я хоть и сказала, чтоб Сергей выбросил всё на помойку, но не думала, что он так и поступит. Ох, уж эти мужчины, всё понимают в буквальном смысле. Ему даже в голову не пришло, что я просто так, в сердцах брякнула. В эти минуты мне так было жаль себя, что даже передать не могу своего состояния.

У меня уже и слёзы давно высохли, и обида прошла, а Сергея всё не было. Уже больше двух часов минуло с тех пор, как он ушёл выкидывать мою писанину и пропал.

— Он что, в Америку на мусорку отправился? Может, у нас в округе все мусорные контейнеры переполнены? — бубнила я под нос, всё больше и больше накручивая себя, — конечно, легче всего критиковать других, когда сам ни строчки не написал. Думает это легко, сел и нацарапал то, что в голову взбрело. Пусть бы попробовал, тогда и поучал, умник нашёлся.

Так я лежала и жалела себя, бедную и несчастную, несправедливо обиженную, как мне казалось, пока дверь спальне с шумом не отворилась. На пороге с огромной коробкой в руках появился улыбающийся во весь рот Сергей. При виде его довольной физиономии я даже забыла, что собиралась высказать всё, что о нём думала все три часа ожидания.

— Что это ты притащил? — поинтересовалась я, — на помойке распределение лишних вещёй производили, да? Или с тобой наши местные бомжи спальным местом поделились? — всё же не удержалась и съехидничала я, решив показать, что обижена его долгим отсутствием.

— Как ты угадала? Иду себе возле мусорки, а там, представляешь, ноутбуки раздают. Ну вот и решил один прихватить, а вдруг в хозяйстве сгодится. Будем на нём, вместо разделочной доски, капусту шинковать. Молодец я, правда? Видишь, какой хозяин появился, всё в дом тащит, каждую мелочь, — приговаривал Сергей, открывая коробку, которую пытался разместить рядом со мной на кровати. Так как места было маловато, а я не двигалась, он одной рукой поддерживал её, другой открывал.

— Ты так и будешь мне мешать? Могла бы и отодвинуться, видишь, мучаюсь, — я нехотя освободила пространство и присела. Когда он наконец-то извлёк содержимое коробки, у меня пропал дар речи. Это действительно был самый настоящий ноутбук. Я только в рекламе по телевизору их видела. Так как денег на его приобретение не было, я даже просто так, из любопытства, не заглядывала в магазины с компьютерной техникой. Что толку себя расстраивать. «На нет и суда нет» — был мой девиз многие годы. Я всегда старалась придерживаться правила, что приобретать надо те вещи, которые действительно необходимы на данный момент. И только в расчёте на те средства, что имеются в моём кошельке, так как в долг взять, конечно, можно, но его и возвращать из чего-то надо. А лишних денег у меня никогда не было. И можете представить моё состояние, что вот это чудо техники появилось сейчас в моей квартире. У меня от страха челюсти свело: мне и за пять лет за него не расплатиться, при моей-то зарплате. Да и кушать тоже иногда хочется.

— Это тебе, дорогая моя.

— З-з-зачем? — заикаясь, прошептала я, когда голос прорезался. — Не надо. Вещь дорогая, не по карману мне.

— Надо-надо, — заявил Сергей. — Как ты думаешь, почему у тебя в редакции не приняли рукопись?

— Негодная, вот и не взяли. Чего ты мне соль на рану сыплешь? Конечно, считаешь меня провинциальной дурочкой, которая навыдумывала себе не весть что.

— Ты не права, Мариша, я так не считаю. Ты у меня самая умная и талантливая женщина на всём белом свете.

— Поиздеваться решил? Ну, давай — давай.

— Дай мне хоть слово вставить.

— А я и не мешаю, можешь и дальше продолжать.

— Всё, солнце моё, помолчи хоть пять минут, ладно! Иначе рот придётся тебе на время скотчем заклеить.

— Садист, — крикнула я и быстро закрыла рот ладошкой, так как Сергей действительно оторвал от рулона с этой липкой лентой кусочек и направился в мою сторону. — Всё, молчу, молчу! — выставила я руки впереди себя.

— Хорошо. Вот так и сиди, не шевелясь и не раскрывая свой милый ротик, пока я не выскажусь, — я закивала головой, подтверждая, что буду молчать, как рыба.

— Редакция берёт только то, что отпечатано на машинке или на компьютере. У нас, например, можно послать и по электронной почте. Да и здесь, думаю, также. Милая, неужели тебе никто не посоветовал так сделать? — я замотала головой, мол, нет. — Даже в редакции? — я снова кивнула. — Странно. У меня лишь одно объяснение этому: они даже не представляли себе, что ты этого не знаешь. Похоже, так оно и было.

— Погоди-погоди, — решилась я вставить слово, — ты хочешь сказать, что если я всё отпечатаю, тогда возьмут? Так что ли?

— Обязательно возьмут. Вот только напечатают или нет — вопрос.

— Тогда я не хочу, чтобы ты там, в своей Америке, пробовал их издать, дома лучше. Может, если здесь совсем уж ничего не получится, я и отправлю их тебе когда-нибудь.

— Патриотка, значит?

— Представь себе, да. Только… я не знаю, как с этой штуковиной обращаться. Да и денег, выплатить тебе долг за него, у меня нет. Так что прости, ты зря беспокоился.

— Да, видимо, зря, — покачал он удручённо головой. — Так что теперь будем с ним делать? Может, в окно выбросим? А? Как думаешь, меня за это не посадят?

— Ты что, спятил? — испугалась я и обеими руками схватилась за ноутбук, едва Сергей открыл окно и сделал пару шагов к кровати, — зачем выбрасывать, можно ещё в магазин вернуть, им ведь даже ни разу не пользовались. Скажешь, что ошибочка вышла.

— Дать бы тебе по мягкому месту за такие слова! Разве я хоть слово сказал, что ты за него расплачиваться должна? Или я что-то запамятовал?

— Ну, не говорил. Я разве спорю?

— Хотя….. Знаешь, ты подала мне отличную идею. Точно! Ты должна, нет, просто обязана за него расплатиться.

Я во все глаза таращилась на Сергея, понимая, что вынуждена буду умереть голодной смертью, так как всю зарплату съест этот электронный монстр. А деньги сына пойдут только на то, чтоб и он не протянул ноги с голоду. Всё, аут, закончилась моя жизненная эпопея. Только привыкну не есть, как ишак Ходжи Насреддина, как тут же и околею.

Сергей медленно стал расстёгивать рубашку, дойдя по последней пуговки, снял и бросил через плечо. Его руки заскользили вниз, пальцы расстегнули замок на джинсах и, как заправский стриптизер, он медленно стал их стягивать. Оставшись в одних плавках, заиграл накаченными мускулами и ещё медленнее, просунув два пальца под резинку, снял и их. Оставшись в костюме Адама, правда, листочка фигового не хватало, приблизился ко мне. От всего увиденного последняя извилина, похоже, распрямилась в моем мозгу, так как соображала я уже совсем плохо. Только во все глаза смотрела на обнажённого Сергея и облизывала пересохшие губы. Сердце колотилось где-то под коленками, а внизу живота кипел и извергался Везувий.

— Да брось ты уже его, — Сергей забрал из моих рук ноутбук и откинул в сторону.

— Сломаешь, — прошептала я одними губами.

— Да и чёрт с ним, другой куплю, — прохрипел он, подминая меня под себя, — ты мне дороже во сто крат, чем он. Я хочу тебя, так хочу!

— И я, — это единственное, что я успела произнести перед тем, как он закрыл мой рот жарким поцелуем, от которого перехватило дыхание, и по всему телу разлилась волна неописуемого восторга и нежности. Под его руками я таяла, истекая мёдом. Разве можно было хоть за что-либо сердиться на него?!