В шаге от любви

Глава 18

— Нет, нету, у меня никогда ни на что не было аллергии. Скажи, что у тебя не отёк Квинке! — испуганно попросила я, зная, что это самый ужасный вариант развития событий.

— Нет. Я всего лишь стану местами красным как помидор и потом ещё сыпью покроюсь. У меня важная встреча, так что мне срочно нужны таблетки.

— Я вам дам сейчас. Цетрин подойдёт? — спросила красивая и статная женщина лет сорока, которая до этого спокойно пила кофе за соседним столиком.

Она уже вовсю рыскала в безразмерной сумке. Если бы у меня такая была, аллергик мог бы уже сто раз умереть, потому что я бы ни за что не нашла там блистер с таблетками, однако дама достала пухлый, лопающийся от карточек, кошелёк и через пару минут Демьян выпил таблетку и спокойно выдохнул.

Мы в два голоса поблагодарили женщину, я же пообещала себе купить и носить всегда–всегда минимальный набор лекарств. Мало ли, не мне, так кому–нибудь другому пригодится.

— Извини. Никак не мог предположить, что кто–то умудрится добавить брокколи в бутерброд.

— Сейчас все озабочены правильным питанием, так что не удивлюсь, если и в крем для торта запихнут эту мерзкую капусту, — рассмеялась я.

— Этого я точно не переживу!

Мы немного поболтали, но поскольку телефон Демьяна то и дело вспыхивал всеми индикаторами, оповещая то о звонках, то о сообщениях, пришлось довольно быстро распрощаться, условившись о встрече.

— Я тебе позвоню! — пообещал мужчина, вызывая мне лифт.

Мы замерли. Посмотрели друг на друга. Казалось бы, это не свидание, а простая встреча, но почему, почему я только и думаю, что о возможном поцелуе? Взгляд сам останавливается на красиво очерченных губах. Я тихо и осторожно выдыхаю, чтобы это не выглядело пошло или наигранно. Пусть лучше не заметит.

Он делает шаг. Я запрокидываю голову, едва заметно улыбаюсь. Его рука мягко ложится на талию, притягивает меня к мужскому телу и я послушно делаю шаг.

Наши тела почти соприкасаются. Его парфюм с нотками можжевельника и перечной мяты будоражат моё обоняние.

Ещё мгновение. Доля секунды.

Бесконечность.

— Вы забыли пакет! — раздалось сбоку и мы дружно повернулись в сторону голоса. Девушка из кафетерия посмотрела на нас нерешительно, но всё же продолжила: — Пакет с едой. Я всё вам упаковала.

— Спасибо.

Момент был упущен. Мы с Демьяном улыбнулись друг другу, я забрала хрустящий пакет из крафтовой бумаги с едой, к которой мы даже не прикоснулись, и села в подошедший лифт.

— Я позвоню, — пообещал мужчина.

— Буду ждать.

Я уехала с лёгким чувством сожаления, но по пути домой решила, что всё, что ни делается, делается к лучшему. Может, не время. Может, мы не созданы друг для друга и мой ангел–хранитель изо всех сил старается нас развести в разные стороны. А может, напротив, судьба–злодейка мешает нашему счастью.

В любом случае, я безумно рада, что в тот момент, когда я разочаровалась в мужчинах, на моём пути появился Демьян. Ну и Глеб, возлюбленный подруги, в довесок. Тоже для хорошего примера. Чтобы я не имела морального права даже из обиды говорить: «Все мужики — козлы!»

Дома меня встречала нервная Алина. Она бегала по квартире — было бы где бегать! — и волновалась.

— Что мне надеть? Я не знаю, куда он меня поведёт! — вопрошала она, экспрессивно поднимая руки к потолку.

— Напиши ему и спроси.

— А если он занят?

— Ответит, когда освободится.

— Может, всё–таки джинсы? Вроде как я не очень–то и хотела с ним куда–то идти и не прилагала особых сил? — вслух подумала сестра.

— А вдруг он забронировал столик в дорогом ресторане или поведёт тебя в какое–нибудь не джинсовое место?

— Тоже верно. Платье? Открытое, закрытое, короткое, длинное, в пол, летящее, светлое, тёмное?

— Алина, уймись. Надень неприличное бельё и приличное платье.

— О! — Сестра посмотрела на меня с восторгом. — А ты знаешь толк!

Пока я ворковала с Данечкой в спальне, Алина весёлым ёжиком носилась ко квартире, топая пятками и хлопая дверцами комодов, шкафов, антресолей, крышками пластиковых боксов, в которых она тоже хранила одежду. Я не выдержала и, держа на руках сына, вышла в прихожую.

Сестра балансировала на колченогом табурете и одной рукой нащупывала что–то на антресолях.

— У тебя там парадно–выгребное бельё? — съехидничала я.

— Не, это твоё там может теперь храниться, — ляпнула она, но тут же извинилась: — Прости, я машинально. У меня там коробка из–под обуви с тонкими шарфиками, вот один из них мне нужен. Красный с чёрными висюльками–кружочками.

— Давай пододвинем что–нибудь повыше.

— Не, я уже почти–почти. Там колечко в коробке, пытаюсь нащупать и подтянуть на себя.

Табурет так шатался, что я на всякий случай сбегала отнесла Даньку на игровой коврик, а сама вернулась и ухватила сестру за ноги, придерживая, давая опору.

— Есть! — победно воскликнула Алина.

— А–а–а — а–а! — включил сирену Данька, требуя срочно вернуть его к просмотру ток–шоу «тётя Лина норовит грохнуться».

С горем пополам Алина всё же нарядилась, накрасилась и упорхнула на свидание, предупредив, что, возможно, будет поздно, так что мы можем со спокойной совестью ложиться спать. Я только посмеялась.

Доктору, конечно, повезло. Наверняка у него никогда не было даже похожих знакомых! Сестра была неординарной личностью. Она с раннего детства твёрдо знала, чего хочет и как этого добиться. И сейчас ей нужен был доктор.

В общем, если бы кто–нибудь принимал ставки, я бы поставила на сестричку.

Позвонившей мамуле радостно сдала Алину, но та лишь обрадовалась.

— Доктор в семье — это же отлично! И Данечка под присмотром, и мы все.

— Ма, да он ведь не терапевт, а занимается всякими исследованиями ДНК, может, ещё чем–то, я не узнавала.

— Это совершенно не важно. Врачи все друг друга знают. Молодец Алина. Ты давай тоже скорее разводись и ищи себе полезного для семьи мужчину.

Я воздержалась от комментариев и с трудом перевела тему беседы. Впрочем, мамуле нужны были уши, так что мне достаточно было лишь поддакивать в нужных местах, да периодически восклицать: «Да ты что! А он? А она?», хотя сплетни на мамулиной работе меня особо не интересовали, но раз уже ей хочется их обсудить, пожалуйста–пожалуйста, я не в претензии. Лишь бы не возвращалась к разговору о моей личной жизни.

Мама сегодня разошлась, так что под её щебетание я умудрилась уложить Данечку и даже сделать несколько новых шаблонов в фотошопе.

— Ой, уже почти одиннадцать! — очнулась моя родительница. — Всё, милая, ложись спать. Ты должна быть свежей и красивой, тебе ещё папу для нашего Данечки искать. Спокойной ночи.

— И тебе спокойной ночи, ма. Папуле привет.

Ма как всегда на своей волне.

Я достала облепиху и нарезанный имбирь из морозилки и приготовила себе чай. Все гаджеты долой. Свет — кыш. Только я, тишина и ночной пейзаж за окном.

Золотом светились чужие окна, подмигивали, успокаивали. Я улыбалась своим мыслям и немного мечтала. И твёрдо решила завтра с утра заняться разводом. В конце концов, Костик со своей мымрой, точнее, с красивой девушкой–адвокатом, явно затягивают. Я до сих пор ни слухом ни духом, как протекает дело и вообще, подал ли он заявление на развод. Ведь одно дело сказать, а другое — сделать.

Мало ли, что изменилось за это время. Не зря же Мегера приходила в гости с абсурдным предложением.

Однако с утра я настолько была выбита из колеи, что позабыла обо всём на свете, в том числе и о Костике с разводом!

А ведь ничего не предвещало. Я проснулась сама, за двадцать минут до будильника. Обычно в такие дни я полна сил и энергии, бодра и весела. Данечка сегодня поел под утро и провалился в настоящий богатырский сон, так что у меня был минимум час, а то и два–три на утро для самой себя.

Душ, маска, кофе и завтрак. И Алинке что–нибудь вкусное приготовлю. Она наверняка пришла поздно, так что воскреснет к обеду, а тут я, вся такая идеальная сестричка, с готовыми завтраком, обедом и ужином, чтобы она могла не напрягаться, а спокойно прийти в себя, поиграть с племянником и вообще, блаженствовать.

С огромным удовольствием приняла душ, почти не прислушиваясь к звукам в квартире, даже голову помыла относительно стойко, не нервничая и не выглядывая каждую секунду из–за шторки. Надела любимый домашний трикотажный костюм, подсушила волосы и побежала на кухню. Пора творить.

Только вот, на кухне уже творили… Или творилось нечто.

— Э–э–э, — протянула я.

— Доброе утро, Лиза, — как ни в чём ни бывало поздоровался со мной мужик в трусах и обернулся. Доктор! — Будете оладьи?

— Оладьи? — слабым голосом протянула я.

— Да. Хотел побаловать Алину завтраком, она сказала вчера, что любит всё неполезное и мучное, но позволяет себе это только с утра. Ну и вот.

Доктор обезоруживающе улыбнулся и вернулся к блюду, которое у меня выходило не всегда. А у него оладьи выглядели прекрасно. Пышные, румяные. И главное — он жарил их в минимальном количестве масла, а они не сохли. Вот как, как он это делал?

Похоже, одна я здесь трепещу от полуголого мужчины в кухне. Нет, ну действительно, что я как лань? На дворе двадцать первый век, нужно быть более современной.

Будь здесь Варя, она бы и фото сняла на память.

— Мне кажется, все девушки любят оладьи, так что и я не откажусь, — произнесла мужественно. — А где Алинка? Спит ещё?

— Да. Мы поздно пришли, — безмятежно ответил доктор. Как его зовут–то? — Я на всякий случай напомню: меня зовут Максим.

— Вы что, мысли читаете? — испугалась я.

— Да нет, — ответил мужчина и рассмеялся. — Я подстраховался.

— Простите, Максим. Это я от неожиданности.

— Думаю, мы можем перейти на ты.

— Да, давайте. Ой, то есть давай на ты, да, — не стала вредничать я.

Да и чего уж тут скромничать? Я видела его почти всего! Обтягивающие серые трусы–боксеры не особо–то много прикрывали.

А доктор явно не пропускает тренажёрный зал.

Ну что за мужчины нынче пошли? Почти идеальные. Завтраки готовят, фитнесом увлекаются. Тут уж лишний раз постесняешься пропустить эпиляцию или слопать калорийное или сладкое, или и то и другое.

Я смутилась, вспомнив, что мне тоже не помешало бы сходить к косметологу и на прочие женские процедуры. В конце концов, я снова работающая женщина и могу себе позволить. Даже обязана! Уже нет со мной Костика, который едва не в обмороки падал, если я платила его картой за салон красоты. А я стеснялась об этом подругам рассказать. Это ведь так… некрасиво.

Все мужчины хотят видеть рядом с собой идеальную и ухоженную женщину, а вот платить за это готов далеко не каждый. И где справедливость?

— Ты не против, если я поработаю, пока Данька не проснулся? — спросила из вежливости.

— Ну что ты, Лиза! Я сейчас закончу и убегу на работу, только завтрак для моей принцессы оставлю. Надеюсь, на тебя можно положиться?

Доктор улыбнулся и его невероятно милые ямочки на щеках отвлекли на долю секунды моё внимание, так что ответила я с запозданием.

— Ты о чём?

— О завтраке, конечно! — рассмеялся тот в ответ. — Ты не слопаешь все оладьи?

И он строго–строго на меня посмотрел.

— Упаси Боже! — воскликнула я, глядя на ту гору, что он здесь сообразил за какие–то считанные минуты, у меня даже почти комплекс неполноценности возник. — Я даже если захочу, и то не справлюсь.

— С тем расчётом и готовил много, — доверительно сообщил мужчина, но тут же испортил весь флер загадочности и тайны, расхохотался во всё горло.

Лишь бы Даньку мне не разбудил. Я тут вся во вкус вошла, тружусь в поте лица. А ещё, ещё меня ждут ароматные оладьи. И я бы хотела остаться с ними один на один! А то мало ли, не удержусь, слопаю десять вместо двух–трёх, как приличная и блюдущая фигуру дама.

Видимо, что–то такое отразилось в моих глазах, так как Максим прищурился, затем отложил несколько штук на самую красивую тарелку в нашем скудном разномастном наборе, добавил туда сметаны и варенья, украсил веточкой мяты — эстет! — и отнёс вместе с чашечкой кофе в спальню к возлюбленной.

Мне кофе, кстати, не предложил, пришлось самостоятельно наливать.

Из вредности взяла самую большую чашку и вылила себе всё, что было в турке. Но всё же устыдилась, поставила новую порцию на плиту. Наверняка ведь и он захочет кофе. А я не умею быть противной и вредной, это претит моей натуре. Да и не сделал он мне ничего плохого. Так, с сестрой переспал. Но она у меня взрослая, пусть сама разбирается.

Нелегко быть старшей сестрой, ой, нелегко.

Вернулся Максим через несколько минут уже полностью экипированным.

— Прости, забыл налить тебе кофе, — извинился он.

Ну вот, а я уже здесь гадости про него сижу думаю.

— Да ну что ты! Ты и не обязан был. Твой на плите, через минутку будет готов.

— Спасибо.

— А вот твоё недоверие меня больно ранило, — пафосно сообщила я и прижала руку к сердцу, изображая трагедию века.

— Ты бы видела со стороны, как ты смотрела на оладьи! — попытался оправдаться Макс.

— Ничего не знаю! — выдала я, но всё же расхохоталась. — Что там наша Спящая Королевишна, проснулась?

— Одним глазом.

Максим мечтательно улыбнулся и я всерьёз задумалась над тем, что мне стоит взять у сестры мастер–класс. Как это она так сделала? Он ведь в прошлую нашу встречу на Алинку и не смотрел, и вообще, делал вид, что ему претит девичье внимание.

Мы вместе позавтракали и даже немного посмеялись и Максим убежал на работу. Я радостно положила себе на тарелку ещё несколько оладий и залила их неприличным слоем сметаны, а сверху ещё и ягод насыпала.

— Да ты же лопнешь, деточка, — донеслось от дверей. Лохматая Алина стояла с пустой тарелкой и зевала.

— Варенье вытри со щеки, — так же вежливо поприветствовала я её. — Он офигенно готовит, так что ты просто обязана выйти за него замуж.

— Вот и я о том же думаю, — согласилась сестра. — Тем более, мы обе оладьи так и не освоили, у нас они плоские как Нинка Королёва.

— Ну ты вспомнила! Нинка уже не плоская, она весьма и весьма рельефная, притом везде. И весит как мы с тобой, умноженные втрое, наверное.

— Ладно тебе. Главное — ты поняла, о чём я. Ты во сколько на работу?

— Да вообще предупредила шефа, что буду позднее, думала, ты проспишь до обеда, но если ты не против, поеду сейчас.

— Ой, да пожалуйста–пожалуйста, мы с Данечкой прекрасно проведём время и без тебя. Ты лучше иди и зарабатывай нам на порше к восемнадцатилетию.

— Размечталась!

— Ну а что? Должен же меня кто–нибудь катать на крутой спортивной тачке, чтобы все завидовали, да было, что выложить в инстаграмчик. Максим любит солидные машины, так что здесь мне не светит.

— Ладно, может, если очень постараюсь, заработаю вам на порше. Игрушечную модель! — закончила я и расхохоталась как доктор Зло.

На работу ехала в прекрасном настроении. Утро, что называется, удалось.

Ярко светило солнышко, пели птички, на душе было светло и радостно, но я вспомнила о вчерашнем обещании самой себе и решила не откладывать в долгий ящик. Пришлось добавить немного негатива — позвонить Косте. Однако тот сообщил коротко, что занят на работе и дал отбой.

— Ну и ладно, ну и фиг с тобой. Буду и дальше радоваться жизни.