В шаге от Рая

Кровавая сучка любовного Ада

Александр вышиб дверь в студийной мастерской своим плечом. У него не было ключей от двери. Все осталось в больнице с одеждой. Он ворвался, внутрь услышав как раз подойдя к двери и стоя на ступеньках у входа какой-то грохот внутри. Он даже не стал стучать, а сразу вышиб дверь и влетел внутрь затененного помещения. Все помещение было в брызгах крови. Кровь была на полу и на кресле, где всегда сидел сам Яков и на стенах. Все было перепачкано кровью. Якова Могильного не было в помещении, была эта неизвестная молодая совсем еще девица, лежащая сейчас перед Александром на полу и без сознания. Откуда она здесь, предстояло выяснить. Да и что тут до его прихода было?! Все было в крови и не было его друга Якова. Александр понял, что что-то здесь произошло страшное, и эта лежащая на полу перед ним девица могла дать ответ о том, что здесь только что было. Он схватил ее и поднял с пола. Алина была без сознания. Он затряс ее как сумасшедший. За девичьи плечи, приводя в сознание. Он сейчас даже не думал о том, жива она или нет. Он просто ее тряс. То, что он сейчас увидел, шокировало Александра. Он служил в армии, и видел много всякого, когда их отправляли на боевые задания в командировки, но то, что было сейчас, заставило и его паниковать.

Это, что-то выходило за рамки всяких правил. Александр тряс Алину за ее плечи, и она вдруг очнулась. Толи сама по себе толи от его тряски и открыла глаза. Она вытаращила на него перепуганные глаза, какое-то время смотрела, молча, а потом заорала, как резанная. И начала вырываться из его рук. Александр схватил ее и зажал ей рот рукой, но она укусила его за палец и вырвалась, и, отбежав мгновенно, роняя все на своем пути, забилась в дальний самый темный угол студии. Там она и затихла, сидя на коленях и, вся съежившись от страха. Александр, сам оторопевший, стоял и на нее смотрел и ничего не понимал вообще, что творится здесь.

— Кто, ты?! — громко и внятно с волнением в голосе спросил он — Кто ты, черт тебя возьми, и что тут делаешь?! Алина молчала и ничего не говорила.

— Говори, же! — рявкнул Александр на нее — Что тут произошло. И где, Яков?! Говори! Он двинулся в сторону Алины, и та поползла от него вдоль стены, пока не уперлась спиною в угол, из которого не было уже выхода.

— Отвечай, когда спрашивают, дурра! — вне себя крикнул на Алину Александр — Где, Яков?!

— Он мертв — еле слышно проговорила заплетающимся дрожащим от перепуга языком Алина.

— Чего?! — вырвалось у Александра — Кто мертв?! Яков?!

— Не делайте мне, ничего плохого! — уже громче, в ужасе и страхе еле выговаривала Алина — Я не виновата, это все там произошло!

— Где, там?! — не меняя тона в голосе, спросил ее стоя чуть поодаль от Алины Александр.

— Там! В том мире! — она ему ответила, вся трясясь и дрожа, не переставая от страха. Она оглядывалась по сторонам, как будто здесь еще, кто-то есть. Он подошел к ней быстро, что она не успела даже вскрикнуть, и схватив ее снова поднял с пола — А ну рассказывай! Все рассказывай, что тут было! И откуда эта кровь вокруг! Алина не брыкалась. Она подчинилась силе, и он ее отнес к стоящему с гадальным столом стулу и туда посадил. Сам сел напротив тоже на стул, почти, вплотную, к ней.

— Рассказывай все! — громко он ей еще раз сказал — Все, и что бы я все понял! И Алина, стараясь не запинаться и немного успокоившись и поняв, что кроме них теперь не было здесь никого, рассказала Александру о том, что тут недавно было и с чего все началось. Она рассказала Александру о Элоиме. О том, как побывала во снах в мире неподвластном понятиям науки и самому человеку. Рассказала о том странном храме и о ложе любви. И о том, как пришла сюда, что бы вот также все рассказать и посоветоваться с Яковом и как они попали в тот мир Элоима. И в конце о том, как погиб Яков. Александр слушал, не сводя глаз с глаз Алины и ему было самому жутко. Он не мог даже поверить, что в двух шагах от них был вот этот кошмарный мир. Мир порока и разврата. Мир куда пропадают и пропадают молодые девчонки со всего света. Мало того, он еще и так кое-чего накопал по Элоиму и уже был в курсе, о чем шла речь. Он от Алины узнал, что Элоим убивает в конце любовных утех своих жертв и мало кому удалось уйти из его мира. Она была, наверное, чуть ли не единственная сумевшая уйти оттуда живой. И теперь уже второй раз. Она рассказывала Александру о том, что там видела и ощущала. Она так же поведала о своей к Элоиму головокружительной любви. И о том, что, хочет к нему, не смотря ни на что, она по-прежнему его любит. И то, что он ее отпустил только потому, что влюбился в нее сам. Алина рассказала о той его любовнице демонице Изигири, которая грозилась расправиться с ней. И если бы не Элоим, то наверняка бы это и сделала. Она имеет на него влияние и заставляет его делать это. Что она там самая страшная и кровожадная тварь, какой, наверное, еще свет не видел. Но, Алина не знала, что это она сделала Элоима, таким, каким он стал. Превратив в такое же, как она сама чудовище. И она не поведала Александру о том, чего не знала и знать, как человек никогда не могла, что эта жуткая демоница темной ночи сама была родом из ангелов. Одной из перворожденных. Она была Ангелом Хаоса. Ангелом более даже древним чем сам Элоим.

Там за границей света и тени. Там за границей всех миров и Творением Великого Бога. Она была рождена более древними богами. Она проникла тайно в мир Отца Элоима, очень давно, и ее братьями и сестрами были духи стихий Левиафаны и Джинны. Она влюбилась в Элоима. Влюбилась в его красоту и в Божественный Свет, излучаемый им. Это была любовь с первого взгляда. И ей не было покоя, пока она не увела, совратив его своей дьявольской красотой из самого Рая. Изиригь сама стала тем, кем она стала, и ей нравилось быть Суккубом. Изигирь обгорела в собственном разбушевавшемся огне любовной страсти, глядя на Элоима в Раю, и превратилась в черный пепел.

Пеплом стала Изигири душа и ангельское тело. Пеплом стали ее ангельские крылья. Она как ангел потеряла в том жарком адском порочном огне все оперение своих крыльев и рассеяла свет своей чистой ментально-астральной энергии. И она стала Суккубом. Ангелом противным самому Богу и всему живому. Поменяв свой облик на демона ночи. Даже Джины и Левиафаны отвергли Изигирь за ее такую греховную порочность. Она стала демоном разврата, и порока и ей было по-своему хорошо. Она несла в себе, только смерть и насилие, после того как она узрила Ангела Элоима. Случайно проникнув в Рай. Тенью и змеем в Райский сад по пути первого библейского змея соблазнившего Адама и Еву. Изигирь превратилась в кровожадную и неудержимую в любовной страсти и порока черную тень. Ей нужна была только безудержная любовь Элоима. Она поработила этим его, и не отпускала от себя.

Заставив создать свой мир. Мир двух влюбленных. Мир между двух миров живых и мертвых. Мир в мире снов и иллюзий. Этот черный призрачный в белом ползущем живом тумане страшный корявый и кривой с вывернутыми на изнанку ветками лес. И тот разрушающийся, как и его Элоима падшая душа храм. Храм их общей любви и порока. Изигирь, ставшая черной извивающейся греховной тенью, змеей, соблазнившей Ангела Элоима, была с ним всегда рядом. И не отпускала от себя ни на шаг. Они вдвоем стали править в том выстроенном обоими влюбленными теперь демонами ночи адском мире. Они обои питались поначалу всеми кого могли поработить и соблазнить, взяв в плен, тем своим миром.

Это были в основном молодые девицы из рода человеческого, которых очаровывал Элоим, или молодые мужчины, которых приводила сама Изигирь. Все бы ничего да вот душа Элоима, вырвалась, из-под контроля Изигири. И он стал влюбляться в своих жертв. Он стал предаваться с ними любовной игре на их каменном брачном ложе любви. Изигирь наскучила ему. Он предал ее, и она бесилась как ненормальная. Она стала еще больше ненавидеть все вокруг, и сходила с ума от любви к своему теперь уже неверному Элоиму. А ему становилось мало, мало всего того, что окружает. Он стал расширять вширь свой сотканный из снов и иллюзий мир и от нее втайне уединяться в порочной любви с тем, кого находил для себя привлекательным и пророчил на место Изигири. Но он не хотел убивать. Это все она. Она делала так, что он убивал своих соблазненных любовниц, и лишь не многим удалось избежать печальной участи жертв самой Изигири. Изигирь ревновала и мстила ему, заставляя это делать, своими собственными руками. Либо сама расправлялась со своими соперницами.

Рано или поздно, но Изигирь находила своих соперниц и убивала их, сумевших ускользнуть от нее с помощью самого Элоима. Она теперь жила только ненавистью и дикой неудержимой любовью к своему возлюбленному изменнику Элоиму. И она не могла уже ничего с этим поделать. Только дикая неуправляемая сексуальная страсть и такая же дикая неудержимая звериная любовь ее к нему поддерживали теперь этот их сотканный из снов и иллюзий мир. Мир двух демонов любовников. Еще не упокоенные убийством души ими убитых смертных были основой того их потустороннего мира. Мира между смертными и бессмертными.

Миром мертвых и живых. На границе перехода и самого Чистилища. Те человеческие души, не видимые и не слышимые, рвались на свободу из их мира, но не могли покинуть мир Элоима. Они были в том ползущем по пологу леса белом тумане. И в каждом кривом перекошенном черном дереве. Это они еле слышно шептались между собой на пути Алины промеж стоящих деревьев. Они просили Алину о помощи и просили спасти их, но она влюбленная безумно и безудержно в сказочного лесного эльфа Элоима не слышала их. Даже когда они ее предупреждали об опасности. А распаленная страстями похоти и плоти любовь Элоима, не стала теперь иметь границ. И все это благодаря Изигири. Он самый непорочный и чистых из всех Ангелов Рая, стал Инкубом и убийцей. И сам Бог теперь хотел вернуть его. Он хотел избавить его от мучений и пороков, овладевших несчастным его сыном. Он простил его за его греховный поступок, но так дальше не могло продолжаться. Мир Элоима стал расширяться и потеснил границы Чистилища в обе стороны. Он мог ворваться в оба стоящие по обе стороны от Чистилища мира. Мира людей и мира более тонкой материи, где пребывали их умершие предки. Это грозило катастрофой сравнимой с концом света. И вот Отец послал Умбриэля к Миленхириму. К старшему Элоима брату, пребывающему теперь на Земле уже не одну сотню лет, наказанному за свои любовные похождения с Умбриэлем в Райском саду. И постоянные споры с самим Отцом Богом. Как самое непослушное дитя его отправили в длительную ссылку. И вот он понадобился для спасения своего единокровного близнеца брата и спасения и того и другого мира. И он был готов, искупить свою вину, осознав свои роковые ошибки, и ждал прихода Алины в ее комнате. А Алина с Александром уже ехали на автобусах в направлении Алининого дома. Миленхирим захватил для этой цели всю ее квартиру, где был вход в мир его брата Элоима. Погрузив Алининого папу и маму, оказавшихся волею судьбы как раз сегодня дома в гипнотический беспробудный сон и уложив своим приказом их в родительской спальне в постель, где они так и лежала уже несколько часов. И теперь ждал только появления самой Алины.

— Ты, должен ее убить, Элоим! — сказала Изигирь, подползая на ложе к Элоиму — Ты должен это сделать! Сделать ради меня! Как это делал раньше! Слышишь, Элоим?! — она подползла тенью к его лицу и сверкнула своими адскими черными глазами — Или это сделаю я сама!

Как с той старухой, которую я задушила! — она прямо в упор смотрела, не сводя глаз ему в его горящие голубым астральным светом глаза — Ты не уберег ее от меня! Ту старую свою теперь сучонку! Сколько лет она пряталась от меня, и я ее нашла! Нашла в ее сновидениях и задушила! — она прижалась к его Элоима широкой мужской груди и обняла его — Я и эту найду, Элоим, если ты сам не сделаешь это! Я не стану ее душить как ту старуху! Я ее порву на части! Ты меня слышишь, Элоим?! — она отпустила свои жаркие любовные объятия и отползла от Элоима к его ногам — Порву на части за то, что ты ее любишь больше меня! За то, что ты ее любишь больше всех до этого побывавших здесь! За то, что опять изменил мне красавец мой Элоим! Убью ради нашей вечной с тобой любви! Я найду ее там даже за пределами нашего с тобой мира! — Изигирь шипела как змея, зверея на глазах, видя как хладнокровно Элоим, смотрит на нее и не реагирует на ее указы. Раньше такого не было. Остался между ними только жаркий секс, но любви уже не было. И Изигирь видела это и бесилась, как женщина и как демон. Элоим уходил от нее. Она понимала, что скоро и секса уже не будет.

Он будет думать только об этой земной молодой совсем еще юной сучке.

О той, которую выгнал из их леса, как раньше другую. Его Ангельская упавшая до низменных страстей душа сопротивлялась черной опаленной к нему безудержной любовью развращенной до безграничности душе Изигири.

— Я, знаю! — шипела Изигирь — Ты не оставишь эту земную жалкую сучонку! Ты безумно любишь ее. И она обречена! — Изигирь, снова подползла к Элоиму, превратившись в восточную рабыню красавицу смуглянку. Она снова обняла его пуще, прежнего и положила свою девичью черноволосую голову в украшениях больших в ушах сережек и золоченого коронного венца на плечо любимого — Она никогда не будет тебе танцевать, тот мой танец любви! Я не позволю ей! Не позволю!

Слышишь, мой ненаглядный, Элоим?! — она, снова оторвав свою с длинными вьющимися, как змеи черными волосами голову, посмотрела черными глазами преданной танцовщицы рабыни, как в глаза своего повелителя и господина. В его Элоима безучастные теперь к ней глаза. Она положив ему свои в золоте браслетов руки на плечи смотрела в равнодушные к ней глаза своего возлюбленного — Не для того я тебя похитила из твоего Рая, чтобы кто-то увел тебя у меня мой красавец Элоим! Она, снова тут же перед ним превратившись в черную тень, смотрела на него сверкающими злобой и кровожадностью демона уже горящими огнем Ада глазами — Она привела человека в наш мир, и теперь умрет!

И ты не помешаешь мне сделать это! — и она спрыгнула в белый туман с его любовного каменного древнего ложа. И, извиваясь по-змеиному, быстро поплыла по его поверхности, куда-то в лес и прочь из храма Элоима. Элоим проводил Изигирь своим долгим взглядом. Взглядом горящих теперь ненавистью, а не любовью голубых на остроносом лице глаз.

Автобус подъехал к остановке недалеко от Алининого дома. До этого Александр и Алина, заехали сначала с Александру домой, и Александр взял большую сумку. И вооружился большим столовским острым разделочным для резки мяса ножом. Так на случай всякий. В целях, в первую очередь, самозащиты. Он с Алиной решил вернуться назад в тот страшный лес Элоима. Александр не мог простить вот так смерть своего друга Якова. Кто бы там, ни был, он должен был посчитаться с ним. И за ту умершую старуху в их мастерской и за себя и за Алину. Он так решил и взял свой страх и растерянность в свои руки. Как, когда-то учили в армии. Александр посмотрел в небо на кружащих над городом голубей. Он с трудом верил во все, что творилось вокруг него, но это было. Он окинул взором вокруг людей и подумал о них, о том мире, в котором они живут и, что, наверное, счастливы в этом общем огромном муравейнике под названием Земля. Совершенно не ведают, что у них твориться за спиной. Может оно и к лучшему. Он смотрел на них, стоящих на автобусных остановках и бредущих по улицам своего города. На городских деревьях стояло дикое оглушающее просто слух щебетание воробьев. Александр заметил кошку, сидящую в высокой траве под одним из деревьев, и видимо охотящуюся на этих сереньких маленьких крикунов сидящих и прыгающих по веткам деревьев.

— «Богу, Богово» — он подумал, и пошел с Алиной к ее дому. Алина сказала, что нужно было вернуться к ней домой. Что там она в своей комнате во сне попадала в тот мир своих страшных любовных сновидений. И они поехали к Алине, домой бросив окровавленную студию наскоро, чем придется, заперев ее. Александр прямо при Алине наспех, починил выбитую им дверь и закрыл на замок их мастерскую. Он посчитал, что теперь уже не скоро туда вернется, а может уже и нет совсем. Если милиция сядет конкретно ему теперь одному на хвост, то отмазаться уже не удастся совсем никак. Теперь уже две смерти. И возможно, что его Александра совсем затаскают по следствиям. Он просто автоматически попадает под подозрение в этих двух необъяснимых убийствах. Теперь еще и за пропажу его друга Якова.

— «А его, теперь ищи не ищи его, уже нет» — думал Александр — «Если эта Алина все верно говорит и не врет. А, она, похоже, не врет. Он, теперь в мире мертвых, и не вернешь все вспять. Единственное остается идти до конца, а там что получится».