В стране мифов

«Смешались в кучу кони, люди…»

У эфиопского царя Кефея была тщеславная жена — Кассиопея. То, что она не видела себе равных по красоте, еще куда ни шло. Во всяком случае, подданные ничего не имели против этого, и благосостоянию государства ничто не грозило. Увы, царица преступила грань дозволенного и потеряла чувство меры: она стала хвастаться перед морскими нимфами — нереидами. Вполне возможно, что нимфы понимали, сколь трудно им конкурировать с красавицей. Так или иначе, они не нашли ничего лучшего, как пожаловаться Посейдону, и тот наказал всю страну, напустив на нее чудовище, которое методично стало опустошать земли и уничтожать жителей.

Что делать? Кефей обратился к оракулу и получил ответ: «Пожертвуй своей дочерью!» Как видно, богам не были известны тайны юридической науки, и им не приходила в голову элементарная мысль, что дети не отвечают за поступки родителей.

И вот к подножию скалы приковали эфиопскую царевну — Андромеду. С ужасом вглядывается она в волны, откуда вот-вот появится чудовище. И вдруг — в лучших традициях будущих приключенческих романов — приходит неожиданное спасение: с неба спускается на крылатом коне Пегасе могучий сын Зевса — Персей. Воспылав мгновенной страстью к царской дочери, находчивый герой сразу оценил обстановку и немедленно предложил спасти Андромеду с условием, что ее отдадут ему в жены. После этого Персей убил чудовище и отпраздновал свадьбу. А потом… Все участники этой драматической истории со счастливым концом очутились на небе. Прямо скажем, Кефей и Кассиопея стали созвездиями благодаря лишь родственным связям. Андромеда — все-таки жена героя, да к тому же мученица, безвинно пострадавшая. Утешением ей может служить, правда, та популярность, которую она приобрела благодаря известному роману И. Ефремова, допускавшему (как, впрочем, и многие специалисты-астрономы) существование разумной жизни в пределах туманности Андромеды — единственной галактики, доступной для наблюдения невооруженным глазом.

Персей с Пегасом заняли свое место среди звезд, так сказать, на законном основании. Но удивительно, что греки поместили рядом и созвездие Кита — то самое чудище, которое несло смерть и разрушение. Что ему делать на небесах, непонятно! Разве только волновать современных ученых своей звездой Тау, похожей на наше Солнце и, как предполагают, окруженной планетами, где возможна цивилизация, с которой сейчас пытаются установить контакт?!

Вместе с неразлучными врагами очутился на небесах и другой сын Зевса, правнук Персея — Геракл, самый знаменитый богатырь античности. Он совершил немало подвигов и дважды побеждал чудовищ — гигантского Немейского льва и девятиголовую Лернейскую гидру. Льва Геракл задушил, а гидре отрубил все ее головы (несмотря на то, что на месте каждой отрубленной головы немедленно вырастали две новые!). Кроме палицы, ему пришлось пустить в ход горящие стволы деревьев, которыми он прижег непокорные шеи змеи.

И вот среди созвездий мы видим не только самого героя, но и Льва, Гидру и даже Рака (вцепившегося в Геракла во время битвы с гидрой).

Но если эти существа лишь напоминали грекам о силе и мужестве сына Зевса, то Скорпион вызывал страх. Возможно, что миф, связанный с ним, отражает какую-то стихийную катастрофу, случившуюся в глубокой древности и надолго оставшуюся в памяти.

А произошло вот что.

Фаэтон, сын Гелиоса, спросил однажды отца, действительно ли он его отец. Удивленный Гелиос не имел оснований отказываться от сына и, естественно, развеял все его сомнения. А для вящей убедительности поклялся, что исполнит любую просьбу Фаэтона. И юноша злоупотребил доверием: он попросил, чтобы бог Солнца разрешил ему проехать в его золотой колеснице по небу. Гелиос, хоть это и не свойственно богам, пришел в ужас: «Безумец, ты просишь невозможное! Это не по силам тебе. Сам Зевс не в состоянии править моими крылатыми конями. А ты всего лишь смертный!»

Но смертный в своем упрямстве не уступал бессмертным. И Гелиос вынужден был согласиться. Он натер Фаэтону лицо мазью, чтобы уберечь его от пламени лучей, и дал последнее наставление: «Не гони лошадей — они помчатся сами. Не подымайся слишком высоко и не опускайся чересчур низко, иначе ты спалишь небо или землю!»

И вот уже колесница мчится ввысь. Растерялся Фаэтон, потерял дорогу. А кони несли его в ту часть неба, где раскинулся смертоносный Скорпион. Вконец перепуганный юноша выпустил из рук вожжи, и кони, почуяв свободу, понеслись к земле. Пламя охватило города, поля и леса, вода закипела в ручьях и реках, моря начали пересыхать, лучи света проникли в подземное царство.

Взмолилась богиня земли:

«О Зевс! Не дай погибнуть всему живому! Гляди, даже Атлант едва выдерживает небосвод на своих плечах. Неужели ты допустишь, чтобы рухнуло небо и дворцы богов, чтобы вновь воцарился хаос?!»

И Зевсу пришлось вмешаться. Бросил он молнию в колесницу и разбил ее. А Фаэтон, словно падающая звезда, пронесся в воздухе и упал в волны реки Эридан.

Целый день скорбел осиротевший Гелиос, и нарушился заведенный в мире порядок: в тот день не светило Солнце.

А сестры Фаэтона так горевали, что боги превратили их в тополя, листья которых всегда грустно шумят. Так и стоят эти тополя над Эриданом, падают их слезы-смола в студеную воду и, застывая, превращаются в прозрачный янтарь.

Интересно, что янтарь действительно был известен грекам, и в «Страну янтаря», к южным берегам Северного моря, в IV веке до нашей эры совершил путешествие Пифей из Массалии. Но определить точно, где протекал Эридан, не удалось до сих пор. Самим грекам эта река казалась легендарной, и они помещали ее то на Крайнем Севере, то в Италии, а кроме всего прочего, решили предоставить ей место и на небе.

И созвездие Эридана у современных ученых вызывает повышенный интерес: радиотелескопы направлены на одну из его звезд, весьма напоминающую наше Солнце и, вероятно, обладающую планетами. Туда намерены послать мощные радиосигналы, которые через 11 лет смогут услышать тамошние жители, если, разумеется, они там существуют и если будут способны воспринять эти сигналы.

А Фаэтон?.. Ему суждено было еще раз погибнуть — на этот раз уже по вине ученых. Придя к выводу, что астероиды — это обломки разорвавшейся планеты между Марсом и Юпитером, астрономы не нашли ничего более оригинального, как назвать эту злосчастную планету Фаэтоном…

Грекам же возлагать ответственность за все происходящее в мифах приходилось на тех, кто считался их автором. Но мифы — продукт коллективного народного творчества, возникли они задолго до появления письменности, сохраняясь в устной передаче. И молва приписывала их создание особой творческой коллегии, состоящей из девяти дочерей Зевса, которых именовали Музами.