В зеркале любви

9

– Мисс Лоури, я могу немного задержаться в компьютерном классе? – заискивающим тоном спросила Энн.

Молодая преподавательница ласково улыбнулась и кивнула. Всем учителям было наказано следить за выпускницей и по возможности не допускать нервных срывов. При этом директор школы выразил надежду на то, что сама Энн останется в неведении относительно «спецрежима».

Энн сразу же ощутила перемену. Одноклассники, обычно равнодушные к ней, сегодня наперебой предлагали свою помощь. Первая ученица класса, всезнайка Джонс села рядом с Энн, словно оказала ей особую честь. Энн это не понравилось, но она была не в самой лучшей форме, чтобы начать открытую атаку. Урок литературы прошел так, словно Энн Рэдфорд на нем и вовсе отсутствовала. Придирчивый мистер Фишер затеял долгую и бестолковую дискуссию о вредных привычках Хемингуэя. Энн хотела высказаться, но взгляд преподавателя проходил сквозь ее руку. Мистер Фишер выслушал мнение всех учеников, кроме Энн.

– Конечно, Энн. Если ты не успела что-то сделать, то можешь взять задание на дом. Принесешь завтра.

И с каких это пор неумолимая мисс Лоури стала такой снисходительной?

– Нет-нет. Я хотела посмотреть кое-что в Интернете.

– Надеюсь, ты не станешь заходить на запрещенные сайты? – шутливо погрозив ей указательным пальцем с длинным красным ногтем, спросила мисс Лоури.

– Я должна сделать доклад по психологии. – Энн поразилась, с какой легкостью ей удается в последнее время лгать. – О природе суеверий и человеческих страхов. Как вы думаете, мисс Лоури, я смогу найти что-нибудь о зеркалах?

Удочка закинута. Мисс Лоури обожала давать советы и демонстрировать собственный интеллект и эрудицию. Возможно, она комплексовала из-за собственного возраста и внешности. Неизвестно, была ли мисс Лоури самой молодой преподавательницей школы, но она, без сомнения, была самой молодо выглядящей. У мисс Лоури была угловатая фигура подростка. Чтобы скрыть худые торчащие коленки, она носила широкие брюки и длинные юбки, а неоформившуюся грудь всячески прятала под рюшами, оборками и объемными свитерами с крупными «косами».

– О, Энн, очень интересная тема. Кто у тебя ведет психологию?

– Мистер Трессидер.

– Это он дал тебе такую тему?

– Нет, я выбрала ее сама.

– Если честно, я до дрожи боюсь смотреть на себя в зеркало, если в комнате выключен свет. Мне мерещатся всякие ведьмы и колдуньи. – Мисс Лоури нервно хохотнула. – А иногда меня пугает зеркало в ванной комнате. Мне вдруг кажется, что я не смогу из нее выбраться… Глупости, правда?

– Да, глупости, – для виду согласилась Энн.

– Вообще-то в древности предполагали, что зеркало отражает божественный свет, и именно поэтому в них не могут отражаться духи тьмы. До сих пор фильмы ужасов паразитируют на этой идее. Вампиров и восставших из ада мертвецов находчивые герои вычисляют именно при помощи зеркала. А сейчас с зеркалом заигрывают молодые девушки, пытаясь увидеть в нем своего жениха.

Энн кашлянула и посмотрела на часы.

– Прости, Энн. Я тебя задерживаю, – спохватилась мисс Лоури. – Садись за любой компьютер.

Энн быстро набрала в поисковом окне «зеркало символы мистика», и через несколько секунд на экране появился список сайтов и документов, удовлетворяющих параметрам поиска. Отсеяв рекламные ссылки, Энн решила начать с сайта, посвященного символике зеркала.

«Правдивость, самопознание, искренность, чистота, просвещение, предсказание. Зеркало в основном имеет позитивную символику, хотя в западном искусстве иногда появляется как атрибут таких отрицательных аллегорических фигур, как Гордость, Тщеславие или Похоть…»

Это не то. Энн прокрутила колесико «мыши».

«Зеркало может символизировать дверь в параллельный мир, как в «Алисе в Зазеркалье». Повсюду зеркала связаны с магией и особенно с предсказаниями, так как считалось, что они могут отражать прошлое и будущее так же, как и настоящее».

Магия. Точно! Мне нужны материалы о магических свойствах зеркала, подумала Энн и еще раз вернулась к списку найденных сайтов. Нашла страницу, посвященную оккультизму и магии, смело шагнула в мир новых знаний.

«Хеллоуин, когда открывается граница между этим и потусторонним миром, – время ритуальное. Таким образом, женщина, гадающая на зеркале, смотрит как бы сквозь зеркало прямо в тот свет в ожидании видения жениха или знака своей судьбы». Далее следовало подробное описание гадания с помощью зеркала: уединенная комната, темнота, свечи, зеркала, полночь… Энн скептически относилась к гаданиям на женихов, а потому решила не забивать голову ненужной информацией.

«Широко распространенное суеверие, что разбитое зеркало приносит несчастье, является следствием древних представлений, согласно которым отражение человека несет часть его жизненной энергии или душу-близнеца».

А вот и про суеверия… Энн снова вернулась в окно поиска и набрала «Разбить зеркало». На сей раз список был меньше, но конкретнее. Она прошла по первой ссылке, щелкнув левой кнопкой мыши.

«Разбить зеркало – к потере близкого друга (Йоркшир)». Об Йоркшире Энн знала только, что это где-то в Англии. Она подвела курсор к следующей примете. «Человек, который взглянет в зеркало, висящее в комнате недавно умершего, тоже вскоре умрет». Энн тихонько вскрикнула и покосилась на мисс Лоури. Учительница сидела за столом, проверяя тесты. Энн знала, что мисс Лоури время от времени посматривает на нее. Услышала ли она ее вскрик?

– Мисс Лоури, – позвала Энн.

Учительница подняла брови в немом вопросе. Энн улыбнулась.

– Я могу распечатать пару страниц?

– Разумеется, Энн. – Учительница снова уткнулась в свои листы.

Значит, она ничего не заметила! Энн выдохнула с облегчением. Принтер заурчал, выплюнув несколько страниц текста.

«…тоже вскоре умрет», – перечитала Энн последнюю фразу. Решение созрело мгновенно: она должна избавиться от зеркала, пока оно не убило еще кого-нибудь!

На время можно просто набросить на зеркало тряпку. Однако это вряд ли решит проблему. От зеркала необходимо избавиться. Зеркало нельзя разбить и в то же время в него нельзя смотреться. Нужно отвезти его туда, где она его нашла.

Энн вспомнила подозрительное письмо о наследстве умершей бабушки, заброшенный дом с привидениями и впервые испытала нечто вроде шока, удивления и ужаса вместе взятых. Что заставило ее вернуться в дом?

– Что случилось? – спросил дядя Томас, увидев ожидавшую его на крыльце дома Энн.

– Мне нужна помощь.

– Неужели это не могло подождать до конца рабочего дня?

Энн покачала головой и протянула дядя стопку листов бумаги.

– Что это? – недоверчиво спросил он, не спеша брать их в руки.

– Зеркало, которое я привезла из дома с привидениями, желает отнять половину моей души. Оно… – Энн сглотнула, – убивает…

– Зайдем в дом.

Томас уселся на диван в гостиной и приготовился слушать племянницу, в психическом расстройстве которой у него уже не было сомнений. Бедняжка Энн унаследовала от матери страшное заболевание, как бы Долорес ни пыталась убедить его в обратном. Энн не оставила ему выбора. Он обязан отвезти Энн в клинику и поручить заботам врачей. Возможно, ее сумасшествие еще можно затормозить.

Камилла, мать Энн, долгие годы мучилась от галлюцинаций и страхов, но в последние два года своей жизни она совсем перестала адекватно воспринимать действительность. Она жила под присмотром психиатров жизнью растения. Когда Долорес сообщили о том, что ее сестра умерла, она тут же принялась обвинять себя в смерти сестры. Томас же не считал возможным позволить Камилле жить в их доме. Она могла причинить вред не только себе, но и маленькой дочери. Именно он убедил Долорес оставить Камиллу в больнице после того, как та в очередной раз попыталась покончить с собой.

– Мы должны прямо сейчас отвезти зеркало обратно в Джеймстаун! – Категоричность Энн показалась Томасу еще одним симптомом ее помешательства, но он молчал и продолжал следить за жестами, мимикой и интонациями девушки. Энн размахивала руками, говорила на повышенных тонах и была крайне возбуждена. К тому же эти разговоры о Джеймстауне, городе, в котором Энн никогда не была…

– Энн, зачем нам ехать так далеко? Если тебе не нравится твое зеркало, то мы можем просто выкинуть его, – раздражающе спокойно произнес Томас. Таким тоном обычно разговаривают либо с неизлечимыми пациентами, либо с людьми, которые стоят на карнизе двадцатого этажа и угрожают с него спрыгнуть на глазах у сотни наблюдателей.

– Нет, это не простое зеркало! – завелась Энн. – Оно принадлежало черной женщине, которая приходила ко мне в ночных кошмарах. Да-да, я ее сразу узнала на том портрете… Ты мне не веришь… – сникла Энн, заметив на лице дяди Томаса не просто удивление или недоумение, но жалость. – Хорошо, я расскажу тебе все с самого начала, только обещай, что выслушаешь меня до конца и не будешь перебивать.

– Согласен. Если тебе станет легче, то я готов на все.

– Подожди минуту, я схожу в свою комнату за одной вещью.

Энн побежала наверх за письмом, которое ее прислал адвокат якобы умершей бабушки. Она ворвалась в комнату и, стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале, начала рыться в ящиках. Конверта не было. Куда же он мог запропаститься? Энн попыталась восстановить в памяти события последних дней. Когда она видела письмо в последний раз? Только бы она не оставила его в Джеймстауне! Энн вытряхнула на кровать содержимое школьного рюкзака. Тетради, блокнот, разноцветные ручки и карандаш, пластинка жевательной резинки, еще какие-то мелочи… Письма не было.

Куда оно могло подеваться? Это было едва ли не единственное доказательство того, что Энн не сошла с ума. Она ведь действительно получила письмо. В конверте лежал ключ от дома, адрес которого был в письме.

– Энн, ты скоро? – раздался снизу голос дяди Томаса. – Если ты не спустишься через минуту, я снова уеду на работу. У меня нет времени, чтобы…

Энн выбежала из комнаты. Задача усложнилась. Теперь ей нужно было убедить дядю в своей правоте, не имея ничего весомее распечаток интернет-сайтов и собственных видений и подозрений.

– Я не смогла найти письмо, которое хотела тебе показать.

– Из школы?

– Нет. Я получила его в то самое утро, когда тетя Долли вынула из почтового ящика мой табель успеваемости.

– Хочешь сказать, что собиралась перехватить письмо из школы? – строго спросил Томас.

– Теперь это уже не важно. Главное, что я обнаружила в ящике конверт, адресованный мне. В письме сообщалось, что моя бабушка умерла, оставив меня единственной наследницей. Человек, пославший мне письмо, просил приехать в Джеймстаун. Он даже вложил в конверт ключ от дома.

– Энн, ключи от домов не пересылают по стране в бумажных конвертах, – с усмешкой заметил Томас. Было ясно, что он не воспринимал слова Энн всерьез.

– Я тоже удивилась. Сначала решила, что это шутка или ошибка почтальона. Но на конверте было написано мое имя и… В то утро мы с тетей Долли поругались.

– Энн, не вздумай говорить плохо о своей тете! – строго предупредил Томас.

– Нет-нет, я знаю, что вела себя глупо и грубо. Но в тот злополучный день я считала себя незаслуженно обиженной. Да и в школе не заладилось с самого утра. Крис и Джессика меня донимали своими шуточками… Поэтому я решила доказать всем, что и у меня могут быть свои дела. Я купила атлас автомобильных дорог штата и отправилась по шоссе № 42 в сторону штата Кентукки. – Энн ненадолго умолкла, чтобы перевести дыхание. Затем продолжила, лишний раз убедившись, что дядя по-прежнему смотрит на нее со снисходительной усмешкой.

– Джеймстаун оказался тихим грязным городком с одной центральной улицей, вдоль которой был стандартный набор любого маленького города: супермаркет, заправка и аптека. На поиски нужного дома мне понадобился почти час. Когда же я в нем оказалась, то едва не сошла с ума от страха. – Энн снова умолкла. На сей раз она сочла неуместным упоминание о том, что и сама усомнилась в своем психическом здоровье. Дядя Томас и без того смотрел на нее как на полоумную. – В общем, я хотела как можно скорее поехать домой, но моя машина сломалась. Как всегда, в самый неподходящий момент. Уже стемнело, и я решила остаться на ночь в пустом доме. Адвокат, назначивший мне в нем встречу, по каким-то неизвестным мне до сих пор причинам не появился.

– Энн, что ты напридумывала? Разве мы с твоей тетей не заметили бы, если бы ты провела ночь вне дома?

– Утром я позвонила и сказала тете Долли, что осталась на ночь у Джессики. После нашей ссоры в этом не было ничего удивительного. Так вот, я осталась одна в пустом темном доме. – Энн натянуто улыбнулась. – Утром я дошла до автосервиса. Пока Мартин ковырялся под капотом моей машины, какая-то неведомая сила заставила меня вернуться в дом и взять из него зеркало…

– Хочешь сказать, что ты его украла?!

Энн пожала плечами.

– Не знаю… в доме никого не было.

– Теперь ясно, что тебе не дают спать угрызения совести. Ты и в самом деле должна вернуть зеркало. Только скажи честно: где ты его взяла?

– Я ведь уже сказала, что привезла его из Джеймстауна.

– Энн, ты никогда не была в Джеймстауне, – отчеканил Томас. – Это все твои фантазии.

– Нет, я была там и… – Энн снова попыталась отдать дяде стопку листов. – Это плохое зеркало. Оно убивает людей. Сначала Джессика упала с нашей лестницы. Потом Криса сбил грузовик, а затем и тетя Долли попала в больницу с сердечным приступом.

Томас резко поднялся с дивана и принялся ходить по комнате кругами, заложив руки за спину.

– Энн, ни ты, ни твое зеркало здесь ни при чем. С Джессикой произошел несчастный случай. Ничего странного, что она свалилась с лестницы. Ты и сама носишься по ней с такой скоростью, что я каждый раз хватаюсь за сердце. А твоего Криса сбила машина, потому что и Крис, и водитель были пьяны. Что касается твоей тети, то… она перенервничала, и ее сердце не выдержало. Мне жаль, что так произошло, но на все воля Божья.

– Тебе не кажется странным, что столько несчастий произошло в течение одной недели?

Томас пожал плечами.

– Совпадение.

– И все это произошло после того, как я привезла в наш дом это проклятое зеркало. Оно пугает меня. Здесь написано, что зеркало накапливает негативную энергию и забирает у человека часть души. – Энн начала нервно рыться в бумагах, пытаясь отыскать нужную страницу, но, как назло, все листы перепутались.

Чувствуя на себе скептический взгляд дяди, Энн занервничала еще больше. Руки дрожали. Листы мялись. В конце концов вся стопка разлетелась по комнате. Энн громко чертыхнулась, за что получила еще один укоризненный взгляд дяди.

– Энн, знаешь, что мне кажется? – Томас потер подбородок средним и указательным пальцами. – Тебе нужно отдохнуть. Ты слишком взволнована. Может быть, когда ты успокоишься, то перестанешь выдумывать несуществующих бабушек. Не знаю, откуда ты притащила в дом старое зеркало, но настоятельно советую отнести его обратно.

– Вот об этом я и прошу! – воскликнула Энн. – Я боюсь, что моя машина сломается на полпути. Ты должен отвезти меня.

– В Джеймстаун?

– Да.

– Пойдем наверх. Я хочу еще раз взглянуть на твое зеркало-убийцу.

– Это не смешно, – осадила Энн дядю, преградив ему путь.

– В чем дело? Ты не хочешь, чтобы я заходил в твою комнату и ругал за беспорядок?

– Тебе нельзя смотреться в это зеркало. Иначе ты тоже… – Энн не договорила, но по ее испуганному взгляду можно было без труда догадаться, о чем шла речь.

– Энн, ты слишком много смотрела фильмов ужасов. Это всего лишь зеркало. И кстати… разве тебе его подарил не Крис?

– Нет. Я сказала тете Долли, что это его подарок, но… я ее обманула.

– А мне кажется, что сейчас ты пытаешься обмануть меня. Единственное, что тебя оправдывает, это то, что ты и сама веришь во все эти выдумки.

– Пожалуйста, – взмолилась Энн, – помоги мне избавиться от этого зеркала!

– Как же я могу это сделать, если ты не позволяешь мне даже взглянуть на него?

– Я закрою его тряпкой. Я ее уже приготовила.

– Энн, мы никуда не поедем. Раз хозяин дома не забил тревогу и не стал разыскивать зеркало, то, значит, оно не представляло для него особой ценности. Мы можем прямо сейчас подняться к тебе и выбросить его из окна. Так уж и быть, с утра я уберу осколки с дорожки.

– Не-е-ет! – Энн вцепилась обеими руками в рукав дядиного пиджака и потащила его прочь от лестницы. – Если мы разобьем его, случится еще большее несчастье.

– Энн, это суеверие. В каком веке ты живешь? И если ты сейчас же не отпустишь мой рукав, я вызову врача.

– В-врача? Зачем?

– Чтобы он сделал тебе успокоительный укол. С тобой что-то происходит.

– Думаешь, я сошла с ума?

– Нет, Энн, ты не сумасшедшая, но… у тебя сейчас трудные времена. На тебя столько всего навалилось. У тебя был сильный стресс. У нас всех. А ты такая впечатлительная…

– Я абсолютно нормальная. Если ты мне не поможешь, то я сделаю все сама. Даже если мне придется пожертвовать своей жизнью.

Томас вздрогнул. О каком самопожертвовании Энн толкует? Ее мать тоже часто говорила, что должна принести себя в жертву, чтобы замолить грехи всего человечества. Она пробила руки и ноги гвоздями и в полубредовом состоянии бродила по дому. Только бы Энн не вздумала сотворить что-нибудь с собой! Если понадобится, он запрет Энн на ключ.

Собственно, именно это Томас Браун и сделал еще через полчаса разговора с Энн. Она начала кричать о том, что поедет в Джеймстаун одна. Прямо сейчас. Томас сделал вид, что согласен ее отпустить, а когда Энн отправилась в комнату, чтобы собраться, он запер дверь.

– Боже, нет! Дядя, умоляю, открой дверь! Она убьет меня! Убьет! – Энн колотила кулаками по двери, но тяжелые шаги Томаса Брауна удалялись. – Я не могу оставаться здесь… не могу… не могу…

Слезы безысходности и бессилия текли по щекам. Некоторые попадали в рот, и Энн чувствовала их солоноватый вкус. Сердце девушки останавливалось с острой болью каждый раз, стоило ей представить ночь в запертой комнате. Даже если она станет кричать на весь дом и звать на помощь, дядя не придет. В его глазах Энн прочитала твердое решение отвезти ее в клинику для душевнобольных.