В Зин-Азшари. История Катаклизма - 1.

Глава 20. Держаться как можно дальше.

Когда юной волшебнице пророчили замужество с наследником трона Менетилов, она застенчиво улыбалась. К чему спорить, если в любое мгновение сказка могла стать явью.

Однажды принц Артас задал решающий для их отношений вопрос. Но это был совсем другой вопрос. Готова ли Джайна вместе с ним уничтожить зараженных жителей Стратхольма, чтобы не дать чуме распространиться по Лордаерону?

Не о таком предложении — идти убивать ни в чем неповинных людей — мечтала юная волшебница. Принцы в сказках обычно спасают города ценою собственной жизни ради возлюбленных, а не вырезают их вместе со своей суженной. В сказках и легендах все было предельно просто — границы добра и зла четко очерчены, а в вопросах справедливости нет полумер. Джайна выросла на таких сказках, таким принципам следовал и ее отец, адмирал Праудмур.

Годы спустя, оказавшись лицом к лицу с ожившей легендой древности – безумным Аспектом Земли, — скрытой от всего Азерота толщей Великого Моря, Джайне вновь предстояло ответить на важный вопрос. Готова ли она последовать за черным драконом, прозванным Разрушителем Миров? Он не задавал этого вопроса, лишь опустил черное крыло, по которому она могла взобраться к нему на спину. Она находилась настолько близко, что различала щербинки ковки на пластинах адамантита, что покрывали его тело. Разумеется, она давно догадывалась. Но не предполагала, насколько далеко может зайти в своих догадках.

Джайну пригвоздил к месту взгляд Смертокрыла. Ей отчего-то казалось, что время почти остановилось, будто черному дракону, как Аспекту Времени, по силам остановить бег скоротечных минут. Все вокруг замерло. Не стоило опасаться Азшары и мирмидонов, они отступили на благоразумное расстояние от драконьего пламени. Притих даже грохот Водоворота. У Джайны было сколь угодно времени для размышлений.

Опущенное крыло звало ее, обещало спасение и защиту. Легенды Азерота, на которых выросла юная волшебница, говорили, что завидев черного дракона, народы обращались в бегство. А она стояла перед ним. Она провела рядом с ним не одну ночь и последнее, что ей хотелось при взгляде на него, это бежать прочь.

Тогда она отказала Артасу. Она встала на сторону добра, которое, как, оказалось, неспособно прогибаться под условности и обстоятельства. В одно мгновение она лишилась всего, что могла бы иметь в будущем, но не преступила через добродетель и совесть. Джайна осталась чиста. Кто-то другой вырезал целый город, не она. Ей не по силам было остановить его. Но и помочь жителям она тоже не могла.

Долгими ночами без сна, когда бессонница стерла границу между завтрашним и вчерашним, оставив длинное нескончаемое сегодня, глядя на спавший Терамор, Джайна думала. Где бы она была сейчас, если бы вошла в Стратхольм вместе с Артасом? Если бы помогла в расправе над оживающими мертвецами и жителями, которые еще не превратились в нежить, но у которых не было ни единого шанса на спасение после зараженного чумой зерна. Еще чаще она думала над вопросом, так ли неправ был Артас в своем решении? Небывалый простор для фантазий в бессонные ночи.

Но раз за разом, проживая важное для их жизней день, Джайна стала понимать, что именно принципы не оставили ей иного выбора. Если она занимает сторону добра, то она может только уйти, позволив кому-то другому вершить зло. Чего же стоит такое добро?

После Стратхольма волшебница бежала в Калимдор, открывала неизведанные земли, вместе с орком Траллом спасала Древо Жизни в Хиджальских лесах. А однажды, чтобы предотвратить войну между Ордой и Альянсом, даже пожертвовала жизнью собственного отца. Несгибаемые принципы адмирала Праудмура не допускали разумности орков. Зная о заговоре против отца, она никак не помешала этому. Мир между орками Оргриммара и людьми Терамора был важнее.

Она стояла на страже мира и покоя, в свои годы добилась уважения по всему Азероту и достигла значительных высот в магии. Никто не смел попрекать ее за трусость или предательство. Кроме нее самой.

В немигающих драконьих глазах бушевало пламя. Вот отчасти разгадка того, почему взгляд ее спутника так завораживал. Драконы почти не моргают, кажется, они могут смотреть вечно, не прерывая взгляда. Значит, она давно догадывалась, но просто отказывалась, не принимала эту мысль… Потому что защитница Азерота не может быть на стороне безумного Аспекта, способного разнести этот мир одним движение крыла.

Какие события ждут Азерот впереди, если легенды прошлого начинают новое сражение? И какую сторону в этой битве займет она, воительница справедливости? ¶Волею судьбы Джайна вновь оказалась перед воротами нового Стратхольма. На сей раз размах происходящего достигал каких-то небывалых масштабов. Решалась судьба не города, целого мира. Казалось, даже время замерло в ожидании ее ответа. И черный дракон вместе с ним.

Под его немигающим взглядом мысли Джайны сократились до одной-единственной, самой важной фразы.

Меньше всего ей хочется бежать от него прочь.

Она глубоко вдохнула и шагнула навстречу драконьему крылу. Если этот шаг и станет чем-то важным в новейшей истории Азерота, она готова нести за него ответственность.

В то же мгновение дракон взмыл вверх, а мир скинул оковы сна.

Оглушающий крик королевы вывел мирмидонов из оцепенения. С перекошенным от злости лицом Азшара произносила смертоносные и опасные заклинания, какие только знала; говорила не шепотом, кричала во весь голос, полный ненависти и злобы.

Волны, одна выше другой, росли на поверхности Великого моря. Ясное небо в секунды потемнело и скрылось за тучами. С завыванием и грохотом неслись цунами к берегам Калимдора и Восточных Королевств, разнося в щепки встреченные на пути корабли. Гибельные волны обрушились на прибрежные городки, снося их на своем пути. Но, когда паника охватила жителей, буря так же неожиданно, как и началась, стихла. Легкая рябь вновь волновала поверхность моря, а волны с тихим урчанием накатывали на берег.

Роковые заклинания застыли на губах Азшары. Она осознала, что нема и бессильна. Увидела приближение конусообразного тела Нептулона, состоящее из вращающихся водяных колец. На искаженном яростью ледяном лице Лейтенанта Древних Богов сверкали одержимые силой глаза.

— Как смеешь ты, ничтожество, творить запрещенное! — прогрохотал он в гневе.

Азшара не была их тех, кто мог спокойно снести оскорбления.

— Я отомщу Азероту! — прокричала она в ответ. — Мне надоело ждать!

Ее золотые глаза гневно сверкнули, и черные волны вновь поднялись на поверхности Великого Моря.

— Твои силы никчемны в сравнении с моими, — отозвался Нептулон и одним движением трезубца остановил пробудившуюся стихию. — Ты – ничто без поддержки Древних Богов, и я говорил тебе об этом, — громогласно произносил Лейтенант Древних Богов. — Я просил тебя ничего не предпринимать и позволить пленнице сбежать. Ее ожидают другие силы, Азшара!

— Но Слеза помешает мне! — заверещала она, все же отступая назад под натиском Нептулона.

— Уже нет, — сурово произнес он и направил на нее острие своего трезубца. — Я дал тебе силу, но ты подвела меня. Ты – жалкое, самовлюбленное ничтожество, недостойное Великих.

Яркие молнии вырвались из наконечника трезубца, и одна за другой ударили в королеву.

— Нет! — закричала она.

Нанося обжигающие раны, молнии настигли ее. Она металась в судорогах на глазах у застывших в ужасе подданных. Щупальца вместо ног распластались вокруг нее.

Снова и снова возникали холодные молнии. Королева не прекращала кричать. Наконец, Нептулон отвел трезубец в сторону и легко ударил им о песчаное дно. В мощную воронку закрутились воды возле сходящей с ума от боли Азшары, в бессилии сжимающей морской песок.

— Нет, — сказал Нептулон. — Я не прерву твои страдания. Ты ослушалась меня и жестоко за это поплатишься. Мне не нужна твоя жизнь. Я просто заберу все, что у тебя есть.

Из магической воронки, осторожно ступая гигантскими лапами, вышло чудовище, полностью состоявшее из воды. Монстр оскалил огромную пасть и, расправив могучие крылья за спиной, с легкостью взлетел. Другие чудовища возникали из водоворота, и каждый из водяных драконов присоединялся к стае, кружившей как стервятники над королевой, дрожащими руками ползущей по дну.

Нептулон вновь поднял трезубец, заставив Азшару закричать от одной только мысли о возвращении пытки. Но Охотник Приливов направил его в сторону переливавшегося всеми цветами радуги города наг Зин-Азшари.

— Нет! Прошу нет! — снова закричала королева. — Я буду предано служить тебе, Великий! Только не надо… нет!...

— Ты будешь служить, — с уверенностью произнес Нептулон. — А после этого с еще большей преданностью.

И стая водяных драконов, медленно двигая текучими крыльями, направилась к городу. Их пасти с ревом раскрылись, выпустив течения, которые ворвались в столь любимый королевой город. Заново переживала Азшара падение своего королевства, но ее сумасшедший, нескончаемый крик не мог перекрыть шума рушащегося под напором драконов города.

Через долгие мгновения, когда стихли крики, а город был стерт с лица подводного мира, в звенящей тишине обожженными губами королева Азшара, вновь лишенная всего, прохрипела:

— Уничтожена…

Сил вновь бороться за жизнь у нее не было.

Оглушительно ревела стихия. Вспышки молний зигзагами разрезали черную воду. Леденящий холод проел Джайну до костей. Давление огромной толщи воды ощущалось каждым сантиметром ее тела. Грудная клетка с трудом расширялась, лишая девушку возможности набрать воздух. В висках ломило, в глазах потемнело.

Черный дракон слишком быстро стремился на поверхность. Преодолевая одним взмахом крыльев огромные для человека расстояния водного пространства. Она родилась и выросла на острове Кул Тирас. Так глубоко Джайне, конечно, нырять еще не приходилось, но она хорошо запомнила уроки отца и что нельзя всплывать слишком резко.

Легкие горели. Стало казаться, что она тоже способна, как дракон, дышать огнем. Нужно дать ему знать, чтобы он замедлил ход, но как? В ушах шумело, и возможно, это был Водоворот или поток проносящейся мимо воды. Она не могла вскрикнуть, прохрипеть об остановке. Давление ледяного потока настолько сильно прижало ее к раскаленным адамантитовым пластинам, что она не могла даже двинуть пальцем. Металл обжигал.

Нельзя было медлить ни секунды.

Она все еще могла произносить заклинания в уме. Ледяная стрела сорвалась с ее пальцев и тут же угодила прямо в незащищенное пластинами место. Доходчивее не придумаешь. Магия не могла причинить ему серьезный вред, только заставила обратить на нее внимание. Как раз вовремя. Темнота обступила ее со всех сторон, и Джайне показалось, что она ослепла.

На грани сознания она успела почувствовать ответную реакцию антимагических браслетов. Непривычно слабую, поскольку находилась почти в обмороке. Когда волшебница вновь пришла в себя, она поняла, что они не двигаются. Парят в воде, будто воздухе. Ощутила его дыхание на своей щеке, он обнимал ее. Он вновь принял облик человека. На редкость удачный облик.

Он тихо сказал:

— Прости, мне не стоило так спешить. Ты в порядке? Мне опуститься ниже?

Она покачала головой. Преследователи где-то внизу, на далеком дне. От суетливых берегов Азерота их все еще отделяет лазурная синева. Они будто застряли и парят меж двух миров.

— Тебе опасно находиться рядом.

— Я не боюсь, — она сделала паузу. — Ни тебя… Ни возможных последствий.

Он мог отшутиться, воспользоваться намеком и совсем иначе продолжить разговор. Или даже притянуть ее ближе. Хотя куда еще ближе. Но он игнорировал ее словесную ловушку и вполне серьезно произнес:

— А стоило бы. Джайна, ты многого не знаешь. Наверное, мне пора рассказать? Нам как-то совсем не везет с подобающей для разговоров обстановкой.

— Мне нужно еще немного времени прежде, чем вновь начинать подъем, — ответила Джайна. — Да и кто знает, что ждет нас там – наверху. Лучше места вряд ли удастся найти.

— Кто я для тебя – Нелтарион или Смертокрыл?

— Разве имя так важно?

— Для остального мира – пожалуй, да.

— Для меня – нет, и о том, и о другом я читала в книгах по истории Азерота. А ты рядом и ты… не похож на них.

— Ты напоминаешь мне самого себя. Еще до Войны Древних. Я отказывался верить в происходящее, считал это недоразумением, что ли. Сами Титаны нарекли меня Хранителем этого мира, почему же Древний Бог оказывает на меня такое влияние? Почему я вообще слышу этот шепот? С каждым разом мне приходилось все сложнее. Конечно, Ноздорму не мог избавить меня от безумия… Но к кому я мог обратиться за советом? Одно то, что Ноздорму впервые проявил неподдельный интерес к разговору, настораживало. Ни до, ни после Ноздорму почти не общался с нами, другими Аспектами. Он с лихвой удовлетворил мое любопытство.

Волшебница не поверила своим ушам.

— Неужели Аспект Времени рассказал обо всем, что тебя ждало?

— О да. Ты будешь служить Древним Богам, сказал он. Бесполезно сопротивляться, однажды ты испепелишь этот мир до самого основания. Я знал о каждом проклятом дне, что должен был провести под началом Древнего. И думаешь, я сразу поверил ему и перестал бороться? Как же. Я утроил свои усилия. Даже зная очевидное, я продолжал плыть против течения Времени, чем вызывал только кривую ухмылку Ноздорму. Остальные Аспекты ни о чем не догадывались, для них это стало вроде как… сюрпризом. Для всего мира и твоих книг по истории шепоты Древних Богов свели с ума Нелтариона в Войне Древних. Наверное, я мог бы продержаться дольше, но однажды перестал видеть всякий смысл в сопротивлении. И тогда я перестал бороться с предначертанным.

Каждому в Азероте была известна печальная судьба Аспекта Земли. Много вечером Джайна провела в библиотеках Терамора и Даларана, но ни в одной книге не встречала подобных деталей. Друид Малфурион, участник Войны Древних, когда-то рассказывал им с Траллом пережитые события, и даже он не знал истинной судьбы черного дракона. Это было поразительно, обычно ничто не могло укрыться от мудрого друида.

— И по-твоему, сейчас я тоже отказываюсь верить в очевидное?

— С самого начала ты не испытывала страха. Даже не зная, кто я, Азшара старалась держаться от меня как можно дальше. Смерть мое второе имя, но ты все равно не бежишь прочь. Все так поступают. Кроме тебя.

Он ослабил объятия, и она сама развернулась к нему.

Он изучал ее черными неподвижными глазами, прожигая насквозь затаенным внутри них пламенем. Как можно дольше она сама старалась не моргнуть, чтобы не прерывать этого взгляда, но куда ей тягаться с драконом. В этот долгий красноречивый взгляд Джайна постаралась вложить гораздо больше, чем они сейчас могли бы высказать друг другу.

— Древние Боги не забывают тех, кто им служит. Никогда не забывают, Джайна.

Кажется, ее сердце только что пропустило несколько ударов. Что бы ни говорили ее глаза, о чем бы ни просили губы, за пределами Великого моря существовал Азерот с Древними Богами, способными сломить разум любого живого существа. И похоже, однажды миру вновь суждено испытать на себе разрушения Смертокрыла.

— Ты слышишь их? — едва слышно спросила Джайна.

Он кивнул.

— Я навсегда останусь марионеткой Древних сил. Они неотъемлемая часть этого мира. Титаны заковали Древних в Оковы, велели Аспектам хранить упорядоченный ими мир и были таковы. Древних невозможно одолеть раз и навсегда. Но в этот раз Древние могут одержать верх надо мной. Я не пройду путь безумия заново. Эти пророчества из будущего, которыми бредит Азшара… Я почти уверен, что здесь не обошлось без вмешательства Ноздорму. И рано или поздно мы опять встретимся. Только вряд ли на этот раз я буду спрашивать его о своем будущем. Теперь ты понимаешь, насколько для меня все усложнится, если ты будешь рядом?

Чтобы избавиться от власти Древних, он добровольно обрекал себя на гибель. Свобода разума в обмен на жизнь. Джайна никогда не узнает, каково это терять рассудок, подчиняясь чужому сознанию.

В глубинах памяти вспыхнул сонм сказочных историй о чудовищах, которые вновь превращались в принцев, благодаря силе любви. Какая ирония судьбы. Сначала вопреки ее чувствам принц превращается в монстра. А теперь она наоборот желает исцелить чудодейственными силами настоящее чудовище. Но в мире, где существуют Древние Боги, одной силы любви принцессы недостаточно.

— Ты готова плыть дальше? Джайна?

Она нашла в себе силы лишь кивнуть.

Он плыл немного впереди нее, держа за руку. Медленно, словно растягивая эти последние мгновения их близости. Грудь вновь сдавило, но виной тому было не морское давление. Как маг Джайна сразу ощутила, что магия подводного дыхания, дарованного ей мурлоком, рассеялась.

— Воздух, — только и успела сказать она.

Как бы сильно он не старался держаться от нее, как можно дальше, ему пришлось коснуться ее губ, давая возможность вдохнуть новую порцию кислорода. Так же, когда они только бежали из Зин-Азшари.

Сейчас невинный поцелуй ради спасения утопающих всколыхнул те чувства, которые благоразумней было бы предать забвению. Джайна медленно и глубоко вдыхала сухой горячий воздух и с каждой секундой понимала, что ей не по силам отстраниться первой.

Сверху ее ждал Азерот, куда она, как оказалось, не очень-то и стремилась. Иначе при первой же возможности обо всем рассказала Малфуриону в Изумрудном Сне.

Джайна ощутила быстрое биение огненного сердца и то, как колотится ее собственное. Скорее почувствовала, чем увидела, как вспыхнули вены на руках. С каждым мгновением огненные объятия становились все теснее, все крепче. Медленнее, чем раньше, кружась по спирали вокруг самих себя, но они продолжали подниматься на поверхность Великого моря.

Она понимала, что когда они окажутся на поверхности, все будет кончено.

Огонь овладел ее губами. Не позволяя сделать нового вздоха, ответил на ее настойчивый поцелуй. По шее будто скользнула обжигающая искорка свечи и по подбородку снова вернулась к ее губам.

Солнечный луч окрасил ультрамариновую воду в светло-желтый, из-за их спин вынырнули мелкие рыбешки. Пустота Глубоководья отступила. Ощущение живого мира окутало спокойствием.

Не прерывая поцелуя, они вынырнули одновременно.

Красный солнечный диск наполовину утопал в лазурных волнах.

— О Боги, — прошептал он, отстраняясь, — по чьей же воле ты оказалась в Зин-Азшари?...

С трудом удерживаясь на воде из-за дрожи в теле, Джайне потребовалось почти все ее самообладание, чтобы заговорить.

— Да будут прокляты Древние Боги!... И всезнающий Аспект Времени!... И книги! Пусть будут прокляты и книги тоже, раз в них нет ни слова правды. Пусть однажды ты целиком окажешься во власти Древних, но сейчас… Сейчас ты здесь. И ты нужен мне. Пусть даже ты можешь убить меня. Когда-нибудь, наверное, можешь. Но не сегодня.

— Не играй с огнем, Джайна. Разве в книгах не писали, какими голодными бывают драконы после одиночного заточения?

Распалённой Джайне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать истинный смысл сказанного. Он все же решился подыграть ей.

— Знаешь, Аспект Земли, кажется, нам нужен хотя бы клочок суши. И срочно.