Вацетис — Главком Республики

ВЛАДИМИР ЛЕНИН И ИОАКИМ ВАЦЕТИС

Выше уже было сказано, И.И. Вацетис довольно длительное время находился в фаворе у В.И. Ленина. И, как говорится, не «за красивые глаза и речи», а за боевые дела, за его организаторские качества. Именно по предложению Ленина командующий Восточным фронтом И.И. Вацетис был утвержден в 1918 г. в только что учрежденной должности Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики. Поэтому повествование об Иоакиме Иоакимовиче Вацетисе будет неполным без хотя бы краткого обзора его отношений с лидером революции и страны, с анализа проблем и задач, которые они обсуждали и решали в первые годы Гражданской войны (в 1918–1919 гг.). Этому и посвящена настоящая глава.

В пятом томе ленинской «Биографической хроники» утверждается, что знакомство В.И. Ленина с Вацетисом состоялось во время организации разгрома мятежа левых эсеров в Москве б июля 1918 г. Нам же представляется, что такое знакомство могло произойти гораздо раньше. Например, 1 мая 1918 г., когда Иоаким Иоакимович командовал первым после Октябрьского переворота парадом войск Московского гарнизона, на котором присутствовал председатель СНК.

Что касается общения Вацетиса с Лениным во время подавления левоэсеровского мятежа, то об этом рассказал сам И.И. Вацетис в приведенных выше своих воспоминаниях о событиях в Москве 6–7 июля 1918 г. В «Биографической хронике» о дне 6 июля говорится следующее:

«Ленин ведет переговоры по телефону с командующим войсками Московского военного округа Н.И. Мураловым и членом Высшего военного совета Н.И. Подвойским, находившимся в Высшем военном трибунале, которые сообщают ему о готовности начальника Латышской советской стрелковой дивизии И.И. Вацетиса взять в свои руки операцию по подавлению левоэсеровского мятежа; одобряет решение Вацетиса, а также назначение Муралова, Подвойского, К. А. Петерсона и К.Х. Данишевского комиссарами при нем».

Ленин вызывает в Кремль (ранее 23 час. 30 мин.) наркома юстиции П.И. Стучку, К.А. Петерсона и К.Х. Данишевского — комиссаров при начальнике Латышской советской стрелковой дивизии И.И. Вацетисе, сообщает, что ликвидация начавшегося мятежа левых эсеров поручается латышской дивизии, спрашивает, могут ли они поручиться за верность большевикам начальника дивизии И.И. Вацетиса; предлагает Данишевскому поехать в дивизию, находившуюся в казармах на Ходынском поле, и ввести ее в город»^{178}.

«Ленин руководит разгромом левоэсеровского мятежа, определяет тактику наступления советских войск, поддерживает непосредственную связь со штабом Московского военного округа, штабом Латышской советской стрелковой дивизии, подсчитывает советские силы и силы противника, следит за продвижением советских войск и подготовкой решающего удара по мятежникам, приказывает ускорить операцию. Требует быстроты, решительности и твердости. Дает распоряжения, телефонограммы Советам, штабу, санкционирует кратковременный артиллерийский обстрел штаба мятежников, дает указания о преследовании противника»^{179}.

«Ленин заслушивает (в 2 часа) рапорт начальника Латышской советской стрелковой дивизии И.И. Вацетиса о том, что левоэсеровский мятеж в Москве будет подавлен не позднее 12 часов дня 7 июля 1918 г., расспрашивает, что происходит в городе, каково состояние войск, не ведется ли среди латышских стрелков эсеровская агитация; одобряет план подавления мятежа»^{180}.

«Ленин получает (7 июля. — Н.Ч.) по телефону (около 12 час. 30 мин.) сообщение начальника Латышской стрелковой дивизии И.И. Вацетиса о том, что левые эсеры отступают»^{181}.

В тот же день: «Ленин приезжает (около 14 час.) на Лубянскую площадь, где собрались латышские стрелки во главе со своим начдивом И.И. Вацетисом, благодарит стрелков и Вацетиса за хорошо проведенную операцию по подавлению левоэсеровского мятежа»^{182}.

10 июля 1918 г.: «Ленин заслушивает (около полудня) доклад начальника Латышской советской стрелковой дивизии И. И. Вацетиса о ликвидации 7 июля 1918 г. левоэсеровского мятежа, беседует с ним о положении на Восточном фронте, о системе обороны Советской республики, о строительстве Красной Армии»^{183}.

На следующий день (11 июля) на заседании СНК В.И. Ленин предлагает назначить И.И. Вацетиса главнокомандующим, а К.Х. Данишевского — членом Реввоенсовета Восточного фронта»^{184}.

Во второй половине дня 12 июля в штаб Восточного фронта была отправлена телеграмма, подписанная начальником оперативного отдела Наркомата по военным делам С.И. Араловым. В ней сообщалось, что декретом Совнаркома генштаба Вацетис назначен главнокомандующим фронтом, а тов. Данишевский — членом РВС фронта^{185}.

16 июля В.И. Ленин подписал мандаты И.И. Вацетису и К.Х. Данишевскому о назначении их: первого — главнокомандующим, а второго — членом Реввоенсовета Восточного фронта.

Вацетису хватило несколько дней, чтобы по прибытии в Казань разобраться в обстановке на Восточном фронте, безусловно, он не знал каких-то мелких ее деталей, но по докладу врио начальника штаба В.Ф. Тарасова и информации членов Реввоенсовета П.А. Кобозева и К.А. Мехоношина Вацетис составил достаточно четкое представление о том, что «творилось» в войсках фронта. О чем он от имени РВС и написал 19 июля в докладной записке, адресованной В.И. Ленину и председателю ВЦИК Я.М. Свердлову (содержание записки изложено в главе «На Восточном фронте).

Ленин получил эту докладную записку, отправленную по телеграфу 20 июля он пишет записку Г.Е. Зиновьеву (председателю Петросовета), М.М. Лашевичу (политическому комиссару Северного участка отрядов завесы) и Е.Д. Стасовой (секретарю Петроградского бюро ЦК партии), в которой настоятельно требует направить на чехословацкий фронт (к Вацетису) возможно большее количество питерских рабочих. Ленин откровенно говорит, что если этого не сделать срочно, то «иначе мы слетим, ибо положение с чехословаками из рук вон плохо.

Глупо при таком положении «сидеть» на «благополучии» Питера и «жалеть» давать оттуда: пусть даже большинство беков (большевиков. — Н.Ч.) в питерском Совдепе упадет с 98% (у Вас 98%?) до 51%! Что за беда!

Мы не погибнем, если даже (даже!) в Питере дойдет до 49% в Совдепе не наших (когда еще это будет). Но мы погибнем наверняка от чехословаков, ежели не сделаем отчаянных усилий для прибавки сотен и тысяч руководящих рабочих для превращения киселя в твердое нечто. Это не преувеличение, а точный учет. Вы будете в ответе за гибель, если будете скупиться и беречь «для Питера»^{186}. (Выделенные здесь и далее жирным шрифтом слова в записке лично подчеркнуты В.И. Лениным — Н. Ч.)

Бесспорно, что И.И. Вацетис являлся выдвиженцем В.И. Ленина, а таких выдвиженцев у него было немало, и Ленин использовал малейшую возможность, чтобы узнать о их работе и поведении. Тем более о тех выдвиженцах, которые возглавляли решающие участки. Восточный фронт в 1918 г. относился как раз к таким участкам, и председатель СНК 1 августа 1918 г. в письме к членам РВС фронта П.А. Кобозеву, К.Х. Данишевскому, К. А. Мехоношину и Ф.Ф. Раскольникову просит их сообщить, как работает И.И. Вацетис. Надо отметить, что в своей практической работе с кадрами В.И. Ленин неуклонно придерживался принципа «доверяй, но проверяй»:

«Товарищи! Пользуюсь оказией, чтобы черкнуть несколько слов.

Достаточно ли энергично работают военные руководители и Вацетис? Хорош ли контроль комиссаров за ними?..»^{187}

Члены РВС Восточного фронта дали о деятельности И.И. Вацетиса положительный отзыв.

В этот период времени В.И. Ленин считал Восточный фронт, руководимый И.И. Вацетисом, наиглавнейшим в Республике. Вскоре после падения Казани он пишет (10 августа) военному руководителю Высшего военного совета М.Д. Бонч-Бруевичу:

«Считаю необходимым всячески усилить Восточный фронт. Предлагаю Высшему военному совету разработать план снятия с Западного фронта наибольшего числа частей. План этот надлежит провести в кратчайший срок. Должны пойти все боеспособные части. Железные дороги получат предписание немедленно пропустить уже идущие части на фронт и будут всемерно готовиться к принятию и перевозке новых.

Предлагаю Высшему военному совету следить за правильностью и быстротой выполнения нарядов железными дорогами. О промедлениях председателю Высшего военного совета докладывать мне.

Ответственность за скорейшее исполнение плана возлагаю на Высший военный совет»^{188}.

А в это время Иоаким Иоакимович, на несколько дней выбитый из привычной колеи казанскими событиями, уже снова твердо взял бразды управления фронтом в свои руки. Он подтвердил армиям ранее поставленные задачи (1-й армии взять Симбирск, 3-й — Екатеринбург, 4-й — Хвалынск и Самару), уточнив их для 5-й армии и Волжской военной флотилии. И потребовал от исполнителей сделать это имеющимися силами, не дожидаясь подкреплений, обещанных центром. В частности, относительно задач 5-й армии и Камской флотилии в приказе Вацетиса от И августа 1918 г. говорилось:

«…Все войска, собранные для атаки Казани, необходимо немедленно бросить на Казань, согласно тому плану, который был мною указан начштаба Майгуру и членам революционного военного совета Данишевскому, Раскольникову и Лацису

…Камская речная флотилия должна перегородить путь по Волге, закупорив фарватер в узких местах, затопив баржи и пароходы. Весь выигрыш против Казани — в решительности действий…»^{189}

Весь август 1918 г. был у И.И. Вацетиса занят вопросами подготовки выполнения войсками указанных выше задач. Однако основное его внимание все же было приковано к Казани, которую должны были брать части 5-й армии при поддержке войск 2-й армии. Так, в приказе командующему 5-й армией от 31 августа 1918 г. Вацетис указывал: «Предлагаю вам принять решительные меры к достижению связи вашего левого фланга с правым флангом группы Блохина, наступающей на Казань со стороны Вятских Полян. По достижении этой связи в районе дер. Высокая Гора примите общее руководство всеми войсками, действующими против Казани, и проявите полную энергию»^{190}.

На Волге и Урале полным ходом шла работа по подготовке штурма Казани, Симбирска, Екатеринбурга, а в Москве решали вопросы реорганизации органов управления вооруженными силами Республики. Одновременно там решалась и судьба И.И. Вацетиса — еще в двадцатых числах августа 1918 г. В.И. Ленин поставил вопрос об учреждении должности Главнокомандующего всеми вооруженными силами страны. Дополнительным толчком к решению этого вопроса послужила докладная записка председателя Высшей аттестационной комиссии (ВАК) А.И. Егорова. Поэтому в определенной степени можно считать, что своим новым назначением И.И. Вацетис был обязан Александру Ильичу Егорову, будущему Маршалу Советского Союза.

А.И. Егоров, полковник старой армии, с января 1918 г. работал в военном отделе ВЦИК, инспектируя формирование и обучение частей Красной Армии. В мае 1918 г. он был назначен председателем Высшей аттестационной комиссии по отбору бывших офицеров в Красную Армию и одним из комиссаров Всеросглавштаба. Егоров, сторонник создания строго централизованной, дисциплинированной регулярной армии, в своем докладе председателю СНК В.И. Ленину обосновал необходимость введения должности Главнокомандующего вооруженными силами Республики и создания при нем единого штаба.

Ознакомившись с содержанием этого доклада, В.И. Ленин согласился с его основными положениями. В числе претендентов на пост Главнокомандующего у него одним из первых стоял И.И. Вацетис. В двадцатых числах августа 1918 г. он по поводу доклада А.И. Егорова пишет записку Наркомвоену: «Т. Троцкому! Подумайте об этом. Не назначить ли Вацетиса Верховным главнокомандующим?»^{191}

2 сентября 1918 г. Иоаким Иоакимович Вацетис был утвержден в должности Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики. Это назначение свидетельствовало о признании Страной Советов и ее высшими руководителями опыта и заслуг И.И. Вацетиса в командовании войсками знаний в области военного дела, стратегии и оперативного искусства, его полководческих качеств. Не без гордости за себя, немного, конечно, рисуясь, он впоследствии говорил слушателям Военной академии имени М.В. Фрунзе, отвечая на соответствующий их вопрос:

— Мне говорили, предлагая высокий пост, что это воля Ленина. Я им говорю, что нынче в России полковников тьма-тьмущая. Военное время! Откуда Ленин может знать какого-го там забытого богом и людьми заморыша? А мне отвечают, что всех, конечно, Ленин помнить не может, а кого нужно знать, того знает…»^{192}

После ранения пулями Фани Каплан председатель СНК В.И. Ленин медленно, но все же выздоравливал. Этому процессу способствовало любое положительное событие в стране, в том числе и успехи войск Восточного фронта, достигнутые под руководством И.И. Вацетиса (освобождение Казани, Симбирска и других населенных пунктов). Например, на митинге бойцов и командиров 24-й стрелковой дивизии, освободившей 12 сентября Симбирск, решено было послать в Москву В.И. Ленину телеграмму следующего содержания: «Дорогой Владимир Ильич! Взятие Вашего родного города — это ответ на Вашу одну рану, а за вторую — будет Самара»^{193}.

На эту телеграмму В.И. Ленин ответил через несколько дней через Реввоенсовет 1-й армии: «Взятие Симбирска — моего родного города — есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны. Я чувствую небывалый прилив бодрости и сил. Поздравляю красноармейцев с победой и от имени всех трудящихся благодарю за все их жертвы»^{194}.

Тогда же В.И. Ленин обратился с письмом к красноармейцам, участвовавшим во взятии Казани, в котором писал: «Вам уже известно, какое великое значение приобрело для всей русской революции взятие Казани, ознаменовавшее перелом в настроении нашей армии, переход ее к твердым, решительным победоносным действиям. Тяжелые жертвы, понесенные вами в боях, спасают республику Советов. От укрепления армии зависит прочность республики в борьбе с империалистами, зависит победа социализма в России и во всем мире. От всей души приветствую геройские советские войска, армию авангарда эксплуатируемых, борющихся за свержение эксплуатации, и желаю дальнейших успехов»^{195}.

После того, как И.И. Вацетис немного освободился, передав Восточный фронт С.С. Каменеву, он полностью сосредоточился на выполнении обязанностей Главкома Республики. С помощью командиров Полевого штаба РВСР он вскоре подготовил и 7 октября 1918 г. представил В.И. Ленину (в копии Я.М. Свердлову и Л.Д. Троцкому) доклад о стратегическом положении Республики и задачах Красной Армии. В этом докладе Иоаким Иоакимович дал краткую характеристику группировкам противника (по регионам — на севере, востоке, юге и западе), оценку своим силам, изложил план операций, намечаемых на ближайшее время и сделал обобщающие выводы. Подобные доклады В.И. Ленину и в РВСР И.И. Вацетис будет представлять регулярно, фактически ежемесячно (в декабре 1918 г., январе, феврале, марте, апреле, мае, июне 1919 г.). По мере необходимости Иоаким Иоакимович представлял председателю СНК и доклады о положении на отдельно взятых фронтах (Восточный, Западный, Южный).

В сентябре — октябре 1918 г. войска Восточного фронта одержали ряд побед, и это радовало И.И. Вацетиса как его бывшего командующего. Но теперь он отвечал уже не за один фронт, а за все, вместе взятые. И в то же время за каждый в отдельности. Например, к середине октября 1918 г. крайне тревожная обстановка сложилась в районе Царицына. Настолько тревожная, что председатель СНК В.И. Ленин и председатель ВЦИК Я.М. Свердлов 15 октября срочно телеграфировали в Арзамас И.И. Вацетису: «Предлагаем принять срочные меры подачи помощи Царицыну. Исполнение донести»^{196}.

Главком Республики предпринял необходимые меры, о чем на следующий день доносил Ленину и Свердлову: «Для поправления положения на царицынском фронте мною отданы следующие распоряжения: военкомам Камышина и Саратова немедленно двинуть на судах в Царицын все имеющиеся у них войсковые части, обильно снабдив их боевыми припасами, командарму 1 немедленно посадить самый надежный полк пехоты с артиллерией на суда в Сызрани и экстренно отправить в Царицын, а вслед за ним спешно отправлять и остальные три полка этой дивизии с артиллерией, обильно снабдив их боевыми припасами. Анисимову (уполномоченному Военного совета Северо-Кавказского военного округа. — Н.Ч.) в Астрахани приказано экстренно отправить в Царицын один полк пехоты с артиллерией. Все вооруженные суда Волжской флотилии из Симбирска, Самары, Сызрани, Саратова и Астрахани приказано немедленно направить к Царицыну для уничтожения переправы противника у Светлого Яра и для защиты Царицына. Муралову (командующему войсками Московского военного округа. — Н.Ч.) в Москве приказано немедленно отправить один готовый полк пехоты с артиллерией на Саратов и оттуда на судах в Царицын и по этому же маршруту спешно отправлять и все другие готовые полки, из Нижнего Новгорода отправляется дивизия в составе четырех полных полков, дивизиона легкой, дивизиона тяжелой артиллерии и дивизиона конницы на Балашов для удара с севера. Из Саратова и из 1 армии приказано немедленно направить в Царицын возможное количество боевых припасов и снаряжения. Главначснабу Мартынову приказано образовать экстренно в Саратове базу боевых припасов и снаряжения для Царицына. Командующему Южным фронтом Сытину приказано перейти всеми полученными в последние дни резервами в самое решительное наступление для того, чтобы энергичным своим продвижением оказать противодействие казачьим отрядам на царицынском направлении…»^{197}

Комплексом предпринятых мер, совместными усилиями 8-й, 9-й и 10-й армий Южного фронта белоказачьи части к 25 октября 1918 г. были отброшены и положение под Царицыном было выправлено.

На Восточном фронте, несмотря на достигнутые крупные успехи, не все было гладко. На это Главкому республики Вацетису 20 октября 1918 г. напомнил В.И. Ленин. В своей телеграмме в Арзамас он недоумевал: «Крайне удивлены и обеспокоены замедлением с взятием Ижевского и Боткинского (заводов. — Н.Ч.). Просим принять самые решительные энергичные меры к ускорению. Телеграфируйте, что именно предприняли»^{198}.

Об истории мятежа на Ижевском и Боткинском заводах. Этот мятеж против Советской власти, воспользовавшись падением Казани, начала в Ижевске 7 августа 1918 г. белогвардейско-эсеровская организация «Союз фронтовиков», состоявшая, помимо бывших офицеров, также из гимназистов, учащихся училища оружейных техников и др., поддержала мятеж и часть рабочих, подпавших под влияние эсеров. Захватив власть в Ижевске, мятежники развернули террор против советских и партийных работников. Так, были убиты военный комиссар, председатель ЧК, начальник милиции и другие руководители города из числа коммунистов.

21 августа мятежники захватили Воткинск, а 31 августа — Сарапул. Под их контролем находились окрестные села и деревни, в которых верховодили кулаки. Руководящим органом мятежников был «Комитет членов учредительного собрания Прикамского края». Этот «комитет» объявил свободную торговлю, отменил твердые цены на сельскохозяйственные продукты, аннулировал декрет Советского правительства об отделении церкви от государства и школы от церкви, создал контрразведку, ввел смертную казнь. Получилось так, что на стыке 2-й и 3-й армий возникла крупная группировка противника (около 25 тысяч штыков и сабель, 25 орудий, свыше 100 пулеметов), которая глубоко вклинилась между флангами этих армий и мешала их наступлению.

Операцию по ликвидации этой группировки противника части Восточного фронта вели с середины сентября 1918 г. Главком Вацетис поставил 2-й армии под командованием В.И. Шорина и Волжской военной флотилии (командующий Ф.Ф. Раскольников) задачу разгромить данную группировку. Планом операции намечалось блокировать ижевско-воткинский выступ, а затем, нанося главный удар с юга и вспомогательные удары с запада и севера, разбить противника. Сначала наступление войск 2-й армии при содействии Волжской флотилии развивалось успешно — они, двигаясь вдоль железной дороги Вятские Поляны — Агрыз и вдоль Камы, овладели Сарапулом и Агрызом. К началу октября эти части 2-й армии совместно с отрядом особого назначения 3-й армии (командир отряда Ю.Ю. Аплок, бывший командир одного из латышских полков) блокировали группировку противника с юга, запада и севера. Однако 5 октября ввиду недостатка сил и возросшего сопротивления врага наступление было приостановлено. В период с 5 по 14 октября шло усиление 2-й армии и подготовка ее частей к продолжению наступления. Но возникшей оперативной паузой воспользовался противник, создав на подступах к Ижевску три сильно укрепленные полосы, а 9 октября даже перешел в контрнаступление, которое советские войска отразили. Это был как бы первый этап операции.

На втором этапе операции, начавшемся 15 октября, наступление войск 2-й армии развивалось медленно. Вот этой медлительностью действий по ликвидации опасного очага контрреволюции в Поволжье и был обеспокоен В.И. Ленин. На его телеграмму от 22 октября И.И. Вацетис на следующий день направил ответную докладную записку:

«Возникновение мятежа на Ижевском и Боткинском заводах совпало с нашей неудачей под Казанью в начале августа, что вызвало необходимость дробить наши силы для активных действий против Казани и против этого мятежа. Важнее всего скорее овладеть Казанью, для чего мной туда и посылались соответствующие силы. После взятия нами Казани полки, участвовавшие в беспрерывных боях под Казанью, оказались настолько сильно пострадавшими, что из их состава удалось выделить лишь 3 тыс(ячи) на помощь нашим войскам, терпевшим в ижевско-воткинском районе одну неудачу за другой. Указанного подкрепления оказалось недостаточно, чтобы сломить сопротивление мятежников. Прибытие т. Антонова с значительными резервами также не дало нам решительной победы. Со своей стороны я направил туда все, что мог, и путем колоссальных усилий мне удалось локализовать этот мятеж, грозивший превратиться в своего рода Вандею. В настоящее время рядом с ижевско-воткинской операцией выросла, вместо казанской, царицынская катастрофа, отвлекшая снова значительные резервы. Тем не менее, балансируя между этими двумя казусами, я решил обрушиться на ижевско-воткинский район и в кратчайший срок покончить с ним решительно.

План моих действий был доложен мной председателю ВЦИК Свердлову и заключается в том, чтобы внезапным налетом выхватить у мятежников Ижевский завод и, опираясь на него, ударить в тыл Боткинскому заводу и дебесскому направлению. Силы для этой операции собираются, из корпуса чрезохраны 1500 человек уже большей частью собраны и направляются к месту назначения, спешно приведены в боевую готовность три стрелковых полка — всего около 4 тысяч человек. Для подготовки этой операции выехал командующий Восточным фронтом Каменев, а руководство операцией возложено на командарма-2 Шорина.

Полагаю, что в ближайшие 10 дней ижевско-воткинский мятеж будет ликвидирован. Считаю долгом заметить, что, кроме войсковых частей, в этот район желательно было бы направить достаточное число опытных политических работников для усиления работы по разъяснению мятежникам их заблуждений. Это обстоятельство, по-моему, много бы облегчило ход и успех военной операции»^{199}.

Конечно, за десять дней ликвидировать мятеж не удалось. Уже переехав в Серпухов, И.И. Вацетис продолжает отслеживать обстановку в районе Ижевска и Воткинска. В начале ноября 1918 г. в одной из телеграмм он требует от командования Восточного фронта ускорить операцию в указанном районе: «Активные действия в ижевско-воткинском районе необходимо форсировать во что бы то ни стало. Ни в коем случае недопустимо, чтобы операции приняли затяжной характер»^{200}.

Бои на подступах к Ижевску продолжались с конца октября до 7 ноября. Отряд особого назначения Ю.Ю. Аплока нанес отвлекающий удар на Воткинск, в то время как ударная группа 2-й сводной дивизии (начдив В.М. Азии) 5 ноября атаковала укрепленные позиции белых под Ижевском и к исходу 6 ноября прорвала две из них. Утром 7 ноября, отразив «психическую» атаку противника, 2-я сводная дивизия при поддержке бронепоезда преодолела третью, последнюю, позицию и к концу дня освободила Ижевск. В течение нескольких последующих дней войска 2-й армии замкнули кольцо окружения вокруг группировки противника. В ночь на 14 ноября был освобожден Воткинск. К 16 ноября советские войска рассекающими встречными ударами завершили разгром мятежников. Ижевско-Воткинская операция 1918 г. явилась первой операцией Красной Армии по окружению и разгрому крупной группировки противника. В ней также впервые был достигнут прорыв позиционной обороны неприятеля. В своей телеграмме В.И. Ленин поздравил войска 2-й армии с достигнутой победой.

Если в советское время В.И. Ленина в книгах, статьях, кинофильмах показывали как величайшего военного стратега, победившего иностранных военных интервентов и внутреннюю контрреволюцию, то в последние годы наметилась совершенно другая тенденция — опорочить его, показать чуть ли не дилетантом в военных вопросах. В действительности же неправы как те, так и другие. Жизнь уже не раз подтверждала, что истина лежит где-то посредине между крайними точками. Действительно, в классическом понимании Ленина нельзя считать военным стратегом: он не был военным по профессии, ни дня не служил в армии, не учился в военно-учебных заведениях. В политике — дело другое, там он был как рыба в воде. Ленин всегда четко формулировал политическую задачу дня (а уж военная из нее вытекала). Не в пример Сталину, Ленин не объявил себя Верховным главнокомандующим (главнокомандующим всеми вооруженными силами Республики), предоставив этот пост кадровым военным (И.И. Вацетису С.С. Каменеву).

Но правда и то, что В.И. Ленин, будучи председателем СНК и одновременно возглавляя Совет Обороны, хорошо знал положение на фронтах, их задачи и состояние их выполнения войсками. Его феноменальная память держала многие подробности и детали, нередко удивлявшие командующих армиями, фронтами и даже Главкома. Например, 23 декабря 1918 г. В.И. Ленин направил телеграмму:

«Серпухов. Главкому Вацетису

Совет Обороны запрашивает:

1) Верно ли, что в боях в районе Балашова недели две назад нашими частями в продолжение двух-трех дней сдано противнику 25–30 орудий, и, если это верно, что сделано Вами для привлечения виновных к ответственности и предотвращения подобных явлений?

2) Верно ли, что две недели назад издан Вами приказ о взятии Оренбурга, и, если это верно, почему приказ не приводится в исполнение?

3) Что сделано для того, чтобы упрочить положение наших частей в районе Перми, требующих от Центра срочной помощи?

На эти вопросы Совет Обороны ждет от Вас ответа.

Председатель Совета Обороны

В. Ульянов (Ленин)»^{201}.

На следующий день Главком Вацетис доносил В.И. Ленину:

«1. Факт действительно был cil (надо читать как 2-й. — Н.Ч.) дивизией, о котором подробное донесение от Южного фронта последовало лишь в середине декабря. Южному фронту указано было выяснить обстоятельства сдачи в плен. Из донесения этого фронта, адресованного в копии и Вам, усматривается, что причиной этого случая Южный фронт считает политические условия, в которых протекало формирование 11 дивизии. Не соглашаясь с точкой зрения Южного фронта, подробно свое мнение о причинах сдачи частей 11 дивизии донесу дополнительно.

2. Приказа, точно формулированного о взятии Оренбурга, не было, так как, находясь от Оренбурга в 150 верстах, можно было говорить лишь об операциях в направлении на Оренбург, о чем и была дана последняя директива комфронта Каменеву 2 декабря, где указывалось: «Прошу усилить активные действия на оренбургском направлении». Эта директива хотя медленно, вследствие отсутствия резервов, но проводится в исполнение.

3. Что касается Перми, то когда была замечена неустойчивость левого фланга 3 армии, то сейчас же 13 декабря было приказано отправить готовую уже, по донесению военрука Ярославского (военного округа). Бригаду 7 дивизии на Пермь, которая, однако, грузится лишь сегодня и завтра. Для обеспечения правого фланга 3 армии приказано было 2 армии маневром справа помочь 3 армии. Кроме того, для того, чтобы приковать противника на Екатеринбург — челябинском направлении, 5 армии указано перейти в наступление на Уфу и далее на фронт Челябинск — Екатеринбург. Вместе с сим для 3 армии еще 5 и 6 декабря был дан наряд ГАУ (Главного артиллерийского управления. — Н.Ч.) на 6 тыс(яч) японских винтовок с патронами, а 13 декабря еще на 3 тыс(ячи) винтовок с Ижевского завода…»^{202}

Ленин неспроста спросил Вацетиса о Перми — положение там складывалось не в пользу советских войск. Екатеринбургская и Прикамская группы противника имели задачу разгромить 3-ю армию и овладеть Пермью, после чего наступать на Вятку, Котлас с целью соединения с англо-американскими и белогвардейскими войсками на севере. С этой целью, имея численное превосходство над советскими частями, 29 ноября 1918 г. эти группы перешли в наступление. Нанеся удар по 29-й стрелковой дивизии, противник вынудил ее к отходу. Войска 3-й армии в упорных оборонительных боях на рубеже р. Чусовая пытались остановить наступление белых, однако ввиду больших потерь (некоторые части до 50%) и сильной растянутости по фронту были вынуждены отойти к Перми.

Именно этим положением под Пермью и был озабочен председатель СНК и Совета Обороны В.И. Ленин. 13 декабря он телеграфирует Л.Д. Троцкому: «Крайне тревожны вести из-под Перми. Непременно налегайте на Вацетиса и проверяйте, достаточно ли энергично он дает подкрепления Перми и Уралу. Лашевич (командующий 3-й армией. — Н.Ч.) говорил Зиновьеву, что посылать надо только обстрелянные части»^{203}.

Но Вацетиса в данном случае подгонять («налегать» — по Ленину) было не надо, он сам прекрасно понимал всю остроту положения на Северном Урале. Это видно из его директивы командованию Восточного фронта от 13 декабря: «Из поступающих донесений усматривается, что противник предпринял решительную операцию против 3 армии. Возможно, что противник поставил своей задачей захват Перми и развитие в дальнейшем своей операции в направлении на Вятку и в сторону Боткинского и Ижевского заводов. Мы должны всеми мерами воспрепятствовать одержанию противником какого бы то ни было успеха над нами на Урале. Ни в коем случае недопустим переход в руки противника района Пермь — Вятка — Боткинский — Ижевский заводы. Из донесений усматриваю, что левый фланг 3 армии не выдерживает напора противника и постепенно отступает на Пермь.

Примите самые энергичные меры, чтобы действиями 5 и 2 армий парализовать наступление противника на Пермь, а равно и подкрепить имеющимися у вас под рукой резервами 3 армию. Если 3 армия нуждается в вооружении, то разрешаю взять с Ижевского завода 3 тыс. винтовок, которыми вооружить готовые к бою пополнения или 3 армию.

Со своей стороны я передаю в ваше распоряжение одну бригаду 7 дивизии, формирующуюся в Ярославском военном округе. Эта бригада находится в стадии незаконченного формирования, и передача ее на фронт продиктована исключительно тем, что неудача 3 армии может повлечь за собой тяжелые последствия для нас»^{204}.

О том же Вацетис напомнил командованию Восточного фронта 22 декабря: «Из последних донесений усматривается, что 3 армия отступает с угрожающей для Перми быстротой. Предупреждаю, что г. Пермь ни в коем случае не должен быть сдан»^{205}.

Когда наличных сил для отпора противнику нет, тут предупреждай — не предупреждай!.. 24 декабря, когда И.И. Вацетис готовил доклад по поводу запроса Совета Обороны, т.е. Ленину, войска 3-й армии были вынуждены оставить Пермь. На следующий день туда вошли части белых. В предвидении подобного развития событий И.И. Вацетис и член РВСР С.И. Аралов потребовали от командования Восточного фронта: «В связи с обстановкой на левом фланге Восточного фронта Ижевский и Боткинский заводы должны быть приведены в оборонительное состояние и тщательно укреплены. О принятых Ваших мерах донесите»^{206}.

Пермь 3-я армия удержать не смогла. В.И. Ленин был крайне недоволен падением Перми и потребовал от Реввоенсовета Республики и Главкома И.И. Вацетиса отчета о принятых ими мерах по недопущению этого события. Донесение Главкома В.И. Ленину по этому поводу в данном случае не блещет глубоким анализом и соответствующими выводами, все свелось к банальному разгильдяйству с отправкой из Ярославля на фронт бригады 7-й стрелковой дивизии:

«Для подкрепления 3 армии, когда действительно была обнаружена угроза Перми, была направлена 13 декабря бригада 7 дивизии. Бригада эта по донесению Ярославского военного окружного комиссариата, была готова еще в первых числах декабря, но степень ее готовности оказалась в действительности таковой, что она лишь 26-го приступила к посадке. Проверка этой дивизии должна была быть проведена теми органами, которые ведают ее формированием, т.е. Главштабом и окружным комиссариатом; кроме того, эта дивизия в числе других инспектировалась Высшей военной инспекцией по моему настоянию.

Перегруппировкой на Восточном фронте под Пермью было выделено до пяти полков. Кроме того, необходимо отметить, что с подавлением восстания на Ижевском и Боткинском заводах левый фланг Восточного фронта усиливался на целую 2 армию»^{207}.

Уральский областной комитет РКП(б) обратился к В.И. Ленину с письмом, в котором сообщал о захвате белыми Перми и причинах неудач 3-й армии. Рассмотрев содержание этого письма, ЦК РКП(б) создал партийно-следственную комиссию в составе И.В. Сталина и Ф.Э. Дзержинского, которая в первых числах января 1919 г. выехала в 3-ю армию. Спустя несколько дней эмиссары ЦК прислали Ленину письмо, в котором сообщали о начале своей деятельности по расследованию причин сдачи Перми. В качестве основных причин они обозначили серьезные недостатки в комплектовании войск, их организации, работе штаба 3-й армии, тыловых и политических органов, системе управления войсками. Как первоочередную меру по предотвращению дальнейшего наступления противника в данном районе, они просили срочно направить в 3-ю армию три полка пехоты.

Вацетис приказал в спешном порядке подготовить три стрелковых полка к отправке на Урал, в 3-ю армию, однако обстановка, сложившаяся на северо-западе, потребовала срочной переброски этих полков под Нарву (белоэстонцы 19 января захватили этот город). Сталин и Дзержинский возмутились таким решением И.И. Вацетиса и пожаловались на него Ленину. Тот также болезненно отреагировал на сообщение Сталина и Дзержинского, написав прямо на письме последних следующую резолюцию: «т. Троцкий! Верните мне это, пожалуйста, написав свое мнение. По-моему, верх безобразия, что Вацетис отдал 3 полка под Нарву. Отмените это! Ленин»^{208}.

Так Иоаким Иоакимович в очередной раз вызвал недовольство к своей персоне со стороны вождя партии и государства, получив «нахлобучку» за проявление инициативы, распорядительности и самостоятельности. Правда, получил он ее не напрямую, а через председателя РВСР Троцкого.

Одним из вопросов, обсуждавшихся на 8-м съезде РКП(б) (март 1919 г.), был вопрос о военных специалистах в Красной Армии. К этому времени уже был накоплен некоторый опыт их использования. В партии большевиков имелись как сторонники, так и противники привлечения военспецов в армию трудового народа. К числу последних на первых порах строительства РККА относились «левые коммунисты», а несколько позже — «военная оппозиция». Эта «оппозиция» представляла группу делегатов 8-го съезда РКП(б), выступившую против линии ЦК партии в военном строительстве.

Уже первый опыт вооруженной защиты Советского государства показал, что для победы над хорошо организованными войсками внешней и внутренней контрреволюции ему необходимо иметь регулярную кадровую, хорошо обученную, строго дисциплинированную армию с централизованным управлением. Выполнить же эту крайне сложную задачу без привлечения опыта и знаний бывших генералов и офицеров старой армии («военспецов») было невозможно. Однако некоторая часть коммунистов не понимала этого, выступая за выборность командного состава, сохранение партизанских методов управления армией и ведения войны, ратуя за широкую демократию в армии в ущерб строгой воинской дисциплине в ней. Часть партийных работников, выступая против широкого привлечения «военспецов», в то же время выступала за расширение прав партийных ячеек в армии и на флоте.

Означенные разногласия в партийной среде по военному вопросу выявились в предсъездовской дискуссии. В.И. Ленин и сторонники широкого использования военных специалистов в Красной Армии собирались на 8-м съезде партии дать решительный отпор противникам линии ЦК по вопросу «военспецов». Большие надежды В.И. Ленин возлагал в этом деле на членов Реввоенсовета Республики, располагавших обширной информацией об эффективности деятельности бывших генералов и офицеров на соответствующих должностях в Красной Армии. В том числе и деятельности Главкома И. И. Вацетиса.

Из воспоминаний члена Реввоенсовета Республики С.И. Аралова: «О роли военных специалистов Ленин мне лично говорил перед началом VIII съезда партии. Это было в Кремле, мне было дано задание доложить членам съезда о военной обстановке на фронтах.

Ленин, я помню как сейчас, остановил меня в коридоре, близ своей квартиры, около окна, и советовал при обрисовке на съезде положения на фронтах обязательно отметить роль специалистов (бывших генералов и офицеров), указывая даже на фамилии (Вацетис, Костяев, Самойло, Николаев, Данилов, М.Д. Бонч-Бруевич), и подчеркнуть роль и значение комиссаров и политработников для создания крепкой и дисциплинированной Красной Армии»^{209}.

На этом съезде «военная оппозиция» потерпела сокрушительное поражение и прекратила свое существование.

Одной из важных составляющих в деятельности И.И. Вацетиса на посту Главкома, как отмечалось выше, являлась подготовка ежемесячных докладов председателю правительства и Реввоенсовету о стратегическом положении Советской Республики и задачах ее вооруженных сил. Первый такой доклад был представлен В.И. Ленину 7 октября 1918 г. В его подготовку Иоаким Иоакимович совместно с начальником Полевого штаба Н.И. Раттэлем вложили свое умение анализировать обстановку в регионах страны и делать из этого анализа соответствующие выводы, формулировать боевые задачи фронтам. И доклад получился, по крайней мере со стороны В.И. Ленина он получил одобрение.

Вот как этот доклад (его Вацетис именует планом обороны РСФСР) описывает Иоаким Иоакимович в своих воспоминаниях «Гражданская война. 1918 год»: «В основу этого плана положены два следующих главных соображения:

1. Так как главным театром военных действий является территория европейской России, то оборону нашу надо строить на базе тех боевых и экономических ресурсов — живых и материальных, которыми располагает европейская Россия.

2. Развернуть и выставить в поле максимум сил сразу, чтобы раздавить всех врагов в кратчайший рок, не давая затяжной войной при вести страну трудящихся к окончательной разрухе.

7 октября этот план был доложен мною лично тов. Ленину, в Москве в его кабинете. Это был мой первый доклад главе Советского правительства на новой моей должности Главнокомандующего всеми вооруженными силами. В начале октября Владимир Ильич получил разрешение врачей заниматься делами. Одна рука у него была в черной повязке, другая одета в рукав пиджака, из-под пиджака виднелась гимнастерка военного образца. Лицо было бледноватое. На докладе присутствовали члены PB С Республики Кобозев и Аралов. Я изложил план страница за страницей. Владимир Ильич слушал очень внимательно и по окончании моего доклада сказал: «Хорошо. В общем одобряю»^{210}.

Помимо ежемесячных докладов о стратегическом положении Республики, И.И. Вацетис готовил и докладывал В.И. Ленину ряд других материалов, касающихся насущных и срочных проблем. Например, в феврале 1919 г. он представил председателю СНК доклад о недопустимости сокращения вооруженных сил Республики. Дело в том, что некоторые партийные и государственные деятели, обольщенные частными успехами на отдельных фронтах, стали говорить о некотором сокращении имеющихся вооруженных сил страны. В данном докладе И.И. Вацетис, анализируя затронутую проблему и делая соответствующие выводы, показал себя как зрелый государственный муж и умелый политик с широким кругозором. С небольшими сокращениями приведем этот доклад.

«О сокращении наших вооруженных сил

Для того, чтобы осветить вопрос о сокращении наших вооруженных сил, необходимо: 1) заглянуть в сущность той стратегической обстановки, в которой нам приходится вести войну и 2) исследовать политическую обстановку внутреннюю и внешнюю.

1) Стратегическая обстановка такова, что мы окружены со всех сторон вооруженными врагами. Число которых в настоящее время в общей сложности превышает наши силы, и весной, если произойдет присоединение к нашим отечественным врагам белой и черной окраски также и войск Антанты, то наше положение, что касается численного преобладания на театре военных действий, значительно ухудшится. Поэтому исходя из стратегических соображений, мы должны усвоить такую точку зрения, что наши вооруженные силы должны увеличиваться в зависимости и от усиления наших противников.

2. Политическая сторона:

а) Нам приходится действовать в такой обстановке, внешней и внутренней, которая не дает нам возможности сократить какой-нибудь фронт. Это обстоятельство заставляет нас держать войска на всех фронтах и всюду быть в постоянной боевой готовности.

б) Мы расширяем территорию нашей Республики оружием, а не при помощи политических комбинаций. Расширяясь оружием, мы вынуждены завоеванное удерживать оружием же. Это последнее обстоятельство заставляет нас вводить в боевую линию постоянно все свежие войска в зависимости от растущего, вследствие расширения территории, фронта. Последнее обстоятельство приводит к истощению стратегических резервов, без каковых война в обстановке полного окружения ведена быть не может.

Ввиду изложенного в пп. 1 и 2 ясно видно, что никакого разговора о приостановке вооружения, а тем паче о сокращении вооружения быть не может. Приостановка развития вооруженной силы может привести к приостановке расширения нашей Республики, а между тем приостановка расширения территории казалась бы тоже преждевременной, так как то, что достигнуто до настоящего времени, хотя и отдало в распоряжение нашей Республики огромнейшие площади, но не дало Республике тех ресурсов, которые необходимы для того, чтобы перейти к нормальной жизни трудящихся масс. Для нормальной жизни нам нужен Кавказ, чтобы снабдить наши фабрики и заводы топливом, нам нужен Туркестан, чтобы снабдить наши фабрики хлопком, нам нужны Урал и Сибирь для того, чтобы получить возможность развернуть деловую жизнь нашей Республики в государственном масштабе, наконец, нам нужно дойти до берегов Черного моря. В конце концов, все взятое оружием нам надо закрепить оружием же, так как военное поражение Республики ведет к поражению и во всех других областях Советской власти. Строительство РСФСР находится в той стадии, когда господствует стратегия, т.е. когда оружием оно строится и поддерживается и успех оружия ведет за собой успех и закрепление Советской власти внутри Республики, а также и извне. Государственное строительство нашей республики закрепляется на театре военных действий. Исходя из всего этого, Республика должна напрячь все силы и жертвовать до некоторой степени прочими видами государственной жизни в пользу усовершенствования боевой мощи, так как на ней зиждется все остальное. Центр тяжести государственной жизни должен быть перенесен в ближайший период, к весне и будущей осени, когда возможно ожидать решительного штурма со стороны наших многочисленных врагов, поддерживаемых войсками Антанты, в военное ведомство в ущерб развития программы других ведомств… Ведущей силой настоящего момента является Наркомвоен потому, что наше социалистическое отечество строится в обстановке внешней и внутренней войны. До настоящего времени мы не имеем еще права утверждать, что наша Республика отдавала должное внимание вооруженной силе. До настоящего времени выходило по-старинному, когда военное ведомство воевало, а остальные ведомства жили по-своему.

Результаты такой государственной жизни нам известны: в вооруженных столкновениях старая Россия всегда проигрывала. Нередки были случаи и теперь, когда призываемые на военную службу граждане бунтовали и расходились по домам только потому, что не было для них отведено казарменных помещений, якобы за неимением таковых.

Такие случаи бывали почти повсюду, а мест не оказывалось потому, что помещения, даже и казармы старой армии… оказывались занятыми другими комиссариатами. Часто приходилось отказываться от призыва граждан потому, что не было сапог, не было одежды. Часто приходилось быть свидетелем мятежей и недовольства среди красноармейских частей потому, что интересы граждан, сражающихся за благо революции и социалистической Республики, игнорировались властью на местах.

Словом, мы имеем основание утверждать, что мы еще не вступили в ту полосу, когда все — для Красной Армии, в рядах которой сражается цвет мужского населения.

Есть сторонники того взгляда, что мы слишком истощены войной, что мы не можем развивать наше вооружение, что его даже слишком много, сравнительно с теми ресурсами, которые может дать страна. Такой пессимистический взгляд на современное положение в корне неправилен в силу всех вышеприведенных соображений. У нас бесконечное количество материалов, у нас бесконечное количество сырья, а между тем наша армия часто голодает, часто ходит без обуви и часто мерзнет без одежды. Винить в этом надо не бедность нашей страны, а отсутствие распорядительности, отсутствие умения обслуживать стратегические потребности страны.

В заключение вышеизложенного повторяю еще раз, что будущность нашей Республики закладывается успехом на наших многочисленных театрах военных действий, а успех этот немыслим без создания мощной вооруженной силы.

Всякое ограничение этих сил в создавшейся боевой обстановке может быть гибелью Республики»^{211}.

Боевые и иные действия внешнего врага и внутренней контрреволюции отличались явной согласованностью, особенно в 1918–1919 гг. Их конечной целью была ликвидация власти Советов в республиках, возникших на развалинах бывшей Российской империи. Чтобы противостоять такому объединенному мощному натиску, нужна была единая военная сила советских республик. Вот эта проблема достижения военного единства республик очень волновала И.И. Вацетиса. И к тому были определенные основания.

Известно, что в конце 1918 г. — начале 1919 г. Украинская, Белорусская, Латвийская и Литовская советские республики создали свои самостоятельные армии. Наряду с положительными сторонами такого шага, положившего конец трактованию националистами действий частей Красной Армии как «оккупацию» их территории, в начале 1919 г. у некоторых руководителей Украины, Литвы, Латвии стали проявляться сепаратистские и местнические настроения в производстве вооружения, использовании запасов военного имущества, формировании частей и соединений, их боевом использовании. Все это противоречило решениям 8-го съезда РКП(б), который указал на необходимость «планомерного строительства централизованной армии, единство организации и единство управления которой только и могут обеспечить достижение наибольших результатов с наименьшими жертвами».

Иоаким Иоакимович Вацетис, находясь в должности Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики, был крайне озабочен имеющимися проявлениями сепаратизма и местничества в деле защиты завоеваний социалистической революции. Он не раз выступал в Реввоенсовете Республики по вопросу о необходимости принятия мер по военному единению образовавшихся советских республик. Этот вопрос ставился им и перед В.И. Лениным. 23 апреля 1919 г. И.И. Вацетис представил председателю СНК доклад о необходимости военного единства советских республик. Этот документ интересен не только по существу затронутого вопроса, но и тем, что лишний раз показывает широту мышления И.И. Вацетиса, его способность к глубокому анализу сложившейся обстановки, умению делать соответствующие практические выводы. С незначительными сокращениями приведем текст этого доклада.

«Гражданская война достигает высшего напряжения. Наши многочисленные противники напрягают максимум энергии, чтобы усилить численно и технически свою вооруженную силу. Противники наши сплотились, у них установилось общее командование и создано полное единоначалие в действиях. Мы же поступаем совершенно иначе: РСФСР как бы расколола свое военное единство на две половины — на западную и на восточную. В то же время раздробила также и свою боевую мощь. В западной половине РСФСР образовался ряд советских республик, принявших в настоящее время определенную физиономию сепаратной автономности в вопросах ведения войны.

Эстонцы, латыши, литовцы, белорусы, украинцы создают свои армии, свои аппараты Наркомвоен, из которых каждый действует с присущей ему одному специфичностью…

По численности граждан на территории западной половины РСФСР находится более 50% — около 50 миллионов населения. Эти 50 миллионов граждан как бы заняты своими домашними делами, спасением своего собственного дома. Действуют, что называется «моя хата с краю». Выходит, что западная половина РСФСР в военном отношении на практике выключилась из общего военного лагеря…

Восточную половину РСФСР составляет около 40% населения республики численностью до 35 миллионов граждан. На этих 35 миллионах великорусского населения лежит теперь ведение войны на двух главных и решительных театрах военных действий — против войск адмирала Колчака на востоке и против войск генерала Деникина и донского казачества на юге. На меньшую половину граждан РСФСР взвалили наибольший непосильный боевой труд, что может принести нам неисчислимые бедствия, ибо восточная половина Республики может оказаться лицом к лицу перед непосильной задачей.

Меня крайне беспокоит вопрос — когда мы успеем вернуться к прежней цельности нашего военного лагеря, на идее которого была основана, создана, выросла и побеждала Красная Рабоче-Крестьянская Армия.

Дальнейшая судьба революции зависит от исхода сражений на Южном и Восточном фронтах. На эти фронты необходимо послать максимум силы всей РСФСР. Наша победа на Южном и на Восточном фронтах отдает в руки Советской власти всю территорию бывшей российской империи, поэтому временный неуспех на Западном фронте на конечном результате не отразится.

В настоящее время гражданская война выкристаллизовалась и приняла решительный характер. Остались на поле брани крайние направления: коммунистическое и монархическое. Вышеприведенное дробление вооруженных сил РСФСР на национальные армии в эту решительную минуту является во всех отношениях нецелесообразным и крайне вредным для нашего успеха.

Кроме всего вышеизложенного необходимо отметить, что боевое напряжение восточной половины РСФСР ослаблено необъятной организацией Всевобуча, который поглощает огромную массу командного состава и политических деятелей. Если сравнивать число командного состава (инструкторов) во Всевобуче и число таковых в запасных частях Красной Армии, то оказывается, что в запасных частях на всей территории республики число командного состава равно 5350 человек, тогда как во Всевобуче их есть 24 000.

Такое соотношение в числе командного состава абсолютно вредно для успешности организации и формирования армии: запасные части готовят нам пополнения для действующих в настоящий критический момент на фронте частей, Всевобуч же подготовляет контингента для отдаленного будущего.

Ввиду всего вышеизложенного полагаю необходимым:

1. Все территории, образовавшиеся на западной половине РСФСР, советские дружественные нам республики превратить в военные округа с подчинением их Совету Всеросглавштаба, в состав которого (т.е. Совета) ввести всех наркомвоенов с пребыванием их в Москве.

2. Временно ликвидировать Всевобуч, поручив Совету Всеросглавштаба распределить командный состав и политических деятелей по запасным частям Восточного фронта.

3. Довести все запасные части, находящиеся в ведении Всеросглавштаба, до штатного состава с надбавкой 25%.

Главнокомандующий всеми вооруженными силами

Республики генерального штаба Вацетис»^{212}.

Доклад завизировал член РВСР С.И. Аралов. Согласившись с его основным содержанием, Семен Иванович высказал свое особое мнение по некоторым выводам И.И. Вацетиса:

«Согласен с выводами, за исключением в п.1 о пребывании наркомвоенов в Москве.

В п.2 — не прекращать деятельности Всевобуча, но предлагаю сократить от 50 до 75%»^{213}.

Изучив доклад И.И. Вацетиса, В.И. Ленин на следующий день (24 апреля) написал заместителю председателя РВСР:

«Т. Склянский

Это кстати как раз к тому, что вчера решено.

Надо спешно, тотчас:

1) составить текст директивы от ЦК ко всем «националам» о единстве (слиянии) военном; дать ее и в прессу для ряда статей;

3) о Всевобуче (100% взять, а не 75%) тотчас, сегодня же, проект декрета изготовить;

4) рассчитать: 24 000 командный состав. Ежели взять по 1 на 10, значит, можно создать армию в 240 000.

Проверить и взять за норму тотчас для ЦУСа (Центрального управления снабжения. — Н.Ч.) как России, так и Украины»^{214}.

Проблема военного единства советских республик не терпела отлагательств. 4 мая 1919 г. на заседании ЦК РКП(б) под председательством В.И. Ленина рассматривался вопрос «О едином командовании над армиями как России, так и дружественных социалистических республик». В документе ЦК РКП(б), направленном центральным комитетам компартий Украины, Литвы и Белоруссии, Латвии, Эстонии, отмечалось, что «попытки подчинить командование отдельных армий местным национальным советским властям являются безусловно пагубными для дела обороны Советской Республики. Поэтому нарушение единства управления и командования, национальное раздробление армий приводят к национальным трениям в среде самих красноармейских частей и являются верным путем к разложению армии. Центральный Комитет считает поэтому необходимым восстановить в области военного управления и командования строжайшее начало единства организации и строгого централизма.

На совместном заседании ВЦИК и представителей от Украинской, Литовско-Белорусской и Латвийской республик 1 июня 1919 г. было принято постановление «Об объединении военных сил советских республик России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии» для борьбы с общим врагом. Военный союз советских республик сыграл решающую роль в достижении победы над иностранными интервентами и белогвардейцами. Из вышеизложенного видно, что свою лепту в создание этого союза внес и Главком И.И. Вацетис, в очередной раз показав свою способность решать не только чисто военные, но и военно-политические задачи.

После окончания Гражданской войны И.И. Вацетис более полутора десятка лет работал в головном военно-учебном заведении страны — Военной академии РККА, с 1925 г. носившей имя М.В. Фрунзе. И было бы удивительно, если бы ее слушатели не задавали И.И. Вацетису вопросов о его встречах с Лениным в период революции и в последующие годы. Иоаким Иоакимович всякий раз охотно отзывался на подобные просьбы. Однажды по этому поводу он высказался так:

— Говорят, человеку повезло… Вот вам опыт моей нелегкой солдатской жизни. Скажу: человеку везет, когда он попадает под команду хорошего начальника. Уж мне повезло так повезло. Моим начальником долго был сам Ленин. Такого начальника встретишь не всюду. И не каждый день. Он учился и у нас. А больше мы у него. Учились и учимся. Я имею в виду — не только политике. Но и чисто военному делу. Да, да, стратегии и оперативному искусству. Я листаю его труды… Какая четкость установок, директив, «окружить и отрезать Питер. Взять его комбинированной атакой флота, рабочих, войск. Задача эта требует искусства и тройной смелости». Затем: «Совершенно недопустимо опаздывать с наступлением. Это опоздание отдаст Деникину Украину и нас погубит». А вот задача, данная Восточному фронту: «Если мы до зимы не завоюем Урала, то гибель революции неизбежна. Напрягите все силы…^{215}