Вальпургиева ночь

Данчик и Янчик: испытание храбростью продолжается

Нестерпимо пахло чем-то кислым. Под ногами заскрипела свалявшаяся солома, когда мы с Данчиком грузно на нее приземлились.

Мы очутились в тесной клетушке, пол которой был усыпан песком и соломой. Через дыру в потолке и решетку сбоку пробивалось солнце, освещая подозрительные бурые пятна на полу. Пахло примерно так же, как у нас в конноспортивной школе — потом, пардон, мочой, сеном и еще чем-то, по запаху похожим на подгнившее мясо.

Я выпрямился, охнул (кажется, хорошо задницей приложился) и проковылял к решетке.

— Даня, чего мы не так сделали, а? Где мы опять? Может, мы спим…

Датчик сверкнул на меня наливающимся фингалом (ого, кажись, его Пью таки успел приложить!) и мрачно ответил:

— Знаешь, Яня, думаю, для нас было бы лучше, если бы мы остались на Селигере и мылись бы там хоть в луже… Эстетики нам захотелось; блин-оладушек! Говорила же мать, в Вальпургиеву ночь чертовщина всякая творится! Говорила же, чтоб мы и близко к Семипендюринску не приближались…

— Мама еще много чего говорила! — вздохнул я. — Не курить «Беломор», не пить дешевое пиво… Эх, а я сейчас хоть «Таопина» бы хряпнул!

— Да его уж не выпускают давно, — отозвался братец грустно.

Вдалеке загромыхало железо, послышались чеканные тяжелые шаги. Перед нами появился мужик в белой тоге и длинном плаще. Ей-ей, у папочки точно такая же, он ее в Риме купил, когда с мамулей туда ездил!

Мужик мрачно покосился на нас, вытащил из-за пояса свиток, развернул его и, дергая носом, зачитал:

— Я, Нерон богоравный, император Священной Римской империи, — воровато оглянувшись, мужик пропустил где-то с половину свитка и бодренько зачастил дальше, — в седьмой день девятого месяца сего года приказываю предать смерти двух бунтовщиков Яниуса Корвумуса и Даниуса Корвумуса. Но поскольку милосердие мое не знает границ, преступникам будет дан шанс на спасение. Ежели означенные Корвумусы выйдут живыми из схватки с диким львом на Великих Императорских Играх в честь супруги моей, прекраснейшей Поппер Сабины, то будут отпущены на свободу. Вместе с преступниками наказанию будут также подвергнуты две тайные христианки, девы из рода Макакциев.

Отбарабанив текст, мужик неспешно удалился. Мы с Данчиком застыли у решетки, не в силах даже закрыть рты. Ситуация все больше походила на запущенный кошмар. Нам сражаться со львом? Да Данчик собак боится… Мишкиного Жупика за версту обходит, хоть тот и безобидный вполне. В том смысле, что с ним договориться можно — сунул в пасть что-нибудь съедобное, и он пятку отпускает.

Вместо одного мужика перед нами нарисовались уже двое, с копьями. Позже подгреб третий — амбал с изуродованной рожей у него был выбит глаз и перекошена челюстью. Всеэти любительские боксерские состязания до добра не доводят…

— Кланяйтесь могучему Квинту, хозяину школы! — прогнусавил один из стражников и долбанул меня копьем по больной заднице. Вот вечно так, Данчик рожи корчит, а мне достается.

Мы негордые, бухнулись с братцем на коленки:

— Дядя, пощади…

— Чисты, как свежие памперсы…

— Несостояли…

— Не привлекались…

— В долг не даем…

— Мать-отца почитаем…

— Знаем «Энеиду» почти наизусть…

— Неври, ты только про любовь выучил…

— Молчи, бобер-правдоруб…

— Молчите оба! — гавкнул могучий Квинт. — Пришло ваше время, идите на сцену! И если не продержитесь хотя бы двух минут, я выброшу ваши трупы за городскую стену!!! Не хватало еще, чтобы я проиграл спор этому бесстыжему Макуцию…

Ну нам только облажаться не хватало, с папой-то латинистом! Раз уж попали в Древний Рим, будем активизировать все знания, которые он нам привил. Вспомним заученную наизусть энциклопедию по культуре и истории Древней Греции и Древнего Рима… Лучше бы «В мире животных» смотрели бы чаще! Чего там боятся львы, кроме гнева Господня? Или лучше так — что они еще едят, кроме моих ляжек, и можно ли за минуту уговорить льва стать вегетарианцем?

Мы уже миновали сполиарий, откуда нестерпимо воняло падалью и раздавались стоны и крики. Еще бы, если вспомнить папенькины рассказы, там добивали безнадежных гладиаторов и раздевали уже мертвых. Янчик побелел, у меня свело живот.

Так, а это что? Если не ошибаюсь, эта дверца ведет вниз, в куникул — помещение под ареной, где располагались основные механизмы…

Поддавшись какому-то внезапному наитию, я скорчился у ног стражников. Выкатив глаза, я пролепетал:

— Ой, живот, живот…— Трюк, конечно, старый, но я не Райкин, чтобы за три секунды изобрести что-то сверхновое и оригинальное.

— Вставай! — заорал стражник.

— Не могу, ой, никак!

Второй заметил более миролюбиво:

— Пусть сбегает куда-нибудь, арену уделать всегда успеет…

— О добрый человек, я только туда и обратно! — взмолился я, поглядывая на дверь, ведущую в куникул.

Вместо ответа второй стражник схватил меня за рваную тогу (забыл упомянуть о том, что материальчик на одежду для будущих покойников они явно не у Версаче заказывали) и швырнул за дверь, пригрози в:

— Я все вижу!

— Ну и гляди на здоровье…— пробурчал я, разгоняясь будто от полученного пинка.

Очнувшись от того, что с грохотом врубился головой в какой-то столб, я зашелестел подолом и запричитал, оглядываясь по сторонам. Что же делать? Чего меня сюда понесло?.. Так, а это что за столбик такой интересный?

— Быстрее, навоза там и своего хватает! — гоготали стражники и Квинт.

Если не ошибаюсь, это столб, который опускает или поднимает центр арены! А клапан-то совсем хлипкий, к тому же зафиксирован в одном положении. Значит, сломан, значит, его не используют… Изобразив губами неприличный звук, я быстренько выбил фиксатор. В голове родился небольшой план, идейка так себе, конечно, но попробовать стоило. Уж очень хотелось мне еще поесть маминых оладушков.

Держась за живот, я побрел обратно.

— Быстрей, быстрей…— поторопил меня второй стражник. — Вас уже объявили…

Жмурясь от яркого солнца, оглушенные криками толпы, сбитые с толку тысячью новых запахов, мы застыли у края арены. Шелестели на ветру тоги мужчин и платья женщин, слышался громкий смех, возгласы любопытствующих. В меня попало косточкой. Надо им посоветовать на попкорн перейти, он безотходный…

Несмотря на то что мы попали в такое опасное, почти безвыходное положение, папенькины гены все-таки дали о себе знать…

— Даня, амфитеатр целенький и билетов покупать не надо! — восторженно зашептал Янчик мне на ухо.

— Во-первых,не плюйся мне в ухо, а во-вторых, билеты нам уже продали — на тот свет!

— Мы не умрем! — махнул рукой братец. — Ма говорила, что у меня еще дети будут…

— А в какой жизни, она не уточняла?

Под гогот толпы нас погнали к центру арены. Я шепнул Яну:

— Когда окажемся в центре и выпустят льва, прыгай сильнее!

— Что?

— Просто прыгай, когда я дам знак!

В центре, вцепившись друг в друга, уже визжали две девчонки, в которых я признал наших Помощниц. Так, я не понял, кто кого спасает?..

Раздался пронзительный сигнал, заскрипела дверь клетки, и на арену неспешно выполз лев. Староват, конечно, для Великих Игр, но с нами справиться всяко сумеет…

— Даня, Даня! — завыл братец мне на ухо. — Прости, если че… Это я тогда твою неваляшку раздавил, а на Мишку свалил…

— Ничего! — Я не отводил взгляда от почесывающегося льва, чувствуя, что сейчас начну сам чесаться на нервной почве. — Ты тоже не обессудь… Это я тогда Светке Кротовой сказал, что у тебя по-прежнему детский энурез.

— Ахты, козел! — Янчик пнул меня копытом в колено.

— От такого же слышу! — Я щедрой рукой проредил братцу шевелюру.

Зрители заулюлюкали, даже лев заинтересованно уставился на нашу потасовку и подошел поближе. Юлии сжались просто-таки в детский мячик и принялись так истошно голосить, что мы с Янчиком опомнились.

— Прыгай! — истошно завопил я, заскакав по периметру центра, слава богу, он был выкрашен в желтый цвет. — Прыгайте все, вашу рыбу тазом над унитазом!!!

Янчик сориентировался быстро — заколбасился, выкидывая коленца. Юлии застыли на самой середине, вытаращив на меня глаза. Зрители неистовствовали, лев явно решил присоединиться и сделал еще несколько шагов в нашу сторону. А вот он явно лишний на нашей дискотеке! Не мешкая, — я сорвал с себя тогу, кинул ее льву и только потом сообразил, что под тогой ничего не было. А, ладно! «Пусть лучше лопнет моя совесть, чем мочевой пузырь», как любит повторять тетка Ида. Зрители довольно взвыли! О, сегодня у меня есть шанс стать героем дня…

Янчик бессмысленно топтался на месте, пока лев знакомился с моей тогой.

— Прыгай, даун хренов! — взревел я. — Отрывай тушку! И вы тоже, не войте, а прыгайте! — заорал я Юлиям.

Те принялись неловко подпрыгивать на месте, путаясь в длинных платьях. Янчик опять подсобрался, засучил ногами. Лев подгреб поближе, сплевывая ниточки от моей одежки…

— Яня, раздевайся! — заорал я, выделывая «яблочко» вприсядку. Пятки уже просто горели!!!

— Извращенец! — пискнул братец, но тогу снял…

Вторая сенсация за сегодняшний день, нас запомнят, клянусь Юпитером и всеми его детьми! Янчик накинул тогу льву на морду.

— Господи!!! — заорал я на весь амфитеатр, прыгая по периметру не хуже кенгуру, которой в сумку засадили мелкой дробью. — Господи! Помоги мне, накажи нечестивцев! Обвали на хрен весь этот амфитеатр или хотя бы арену!!! Услышь меня и все такое… Моя мама честная ведьма, она не ворожит в пост!..

Ба-бах! Сцена под нами медленно начала оседать. Зрители ахнули, послышались нервные выкрики. Носясь голышом по сцене, я чувствовал себя просто-таки отроком Даниилом. Ухты, а кстати, похоже!

К нам кинулись солдаты, но сюрпризы на этом не кончились! Накренившись, сцена, видимо, задела какие-то трубы, и ребят просто отшвырнуло забившими снизу фонтанами. Вместе со львом отшвырнуло, кстати… Ну ничего, пускай поближе познакомятся, он ничего зверюшка, дружелюбный, на контакт легко идет!

По опускающемуся центру мы все резво покатились вниз. Какая-то из Юлий завизжала, зацепившись платьем за щепку, но я ловко пнул ее, и Помощница покатилась дальше. В некоторых случаях церемонии с женщинами отнимают так много времени, и потом, кто вообще нас должен спасать?!

Кстати, по-моему, могучий Квинт выиграл свое пари!

Я не дурак, понимаю все быстро, на лету, можно сказать! Когда мою синьорину начало куда-то утягивать, я подсуетился моментально! Ухватив ее за коленки, кстати, совсем неплохие коленки, я зажмурился и отдался на волю Господа. Нет, лучше с ней пропадать, чем опять… с рогатыми в покер на раздевание!!! О Мадонна, доколе мне терпеть такие издевательства?!