Вальс с медведем (СИ)

Часть 9

Или всё равно хуже уже не будет? Электричество в Агатовой чайке есть, зато компьютерных мастеров нет, и хочешь не хочешь, а пока в свой мир не вернёшься, не узнаешь, что с ноутом и поддаётся ли он реанимации.

— Ну… бери.

— Ладненько, — Дагги с такой готовностью прижал ноут к своей не шибко широкой груди, что поневоле сомнения нехорошие закрались, вернёт ли парень компьютер законной хозяйке. — А зарядник у него есть?

Познания оборотней Медвежьего угла продолжали впечатлять не по дням, а по часам.

— Есть.

— Могу я тогда и его взять?

— Можешь.

— Давайте.

— Только он остался где-то на полянке недалеко от Агатовой чайки, — с милой улыбкой отозвалась Арнетти.

На языке вертелось колкое замечание, что, может, ваш Бен и адаптер от её ноута прихватит, когда до острова доберётся наконец, но Арнетти промолчала.

— Да? — удивление Дагги казалось незамутнённым, точно детская слеза. Впрочем, надолго оно не затянулось, и парень беззаботно пожал плечами. — Ладненько, тогда без него. Побегу я. Ринни, передавай отцу привет.

— Обязательно передам, — взгляд Ринды, обращённый на Дагги, потеплел и вновь преисполнился немого обожания.

Молодой оборотень умчался, позабыв об оставшемся на диване берете, и Ринда закрыла за гостем дверь. Арнетти посмотрела на опустевший столик, затем на белёный потолок. Аж руки зачесались, так захотелось подняться на второй этаж и заглянуть в спальню Бентона. Не скрываются ли там свидетельства его возможной деятельности возле княжеского замка?

— Ринда, у вас здесь есть телефон? — словно невзначай полюбопытствовала Арнетти.

— Что? — обернулась к ней девушка.

— Телефон, говорю.

— Какой… телефон?

Ага, и взгляд разом похолодел, и глаза по пятаку, как бывало у кота Арнетти, когда он пугался громкого шума с улицы или стука. Разве что хвост в метёлку не распушила, как Минчик делал.

— Ты только что упомянула телефонные аппараты, с которых романы не напишешь.

— А-а, телефонные аппараты! — Ринда несколько нервно рассмеялась. — Мне о них Бен рассказывал, говорил, что видел такие в большом городе. У нас-то ничего подобного нет, и работают они как-то по-хитрому, через станции специальные. Брат объяснял, но я и половины не поняла.

Арнетти покивала, притворившись, будто приняла неловкое, спешное объяснение. Однако мысленную пометку сделала.

Вверив ноутбук воле случая — иначе это решение и не назовёшь, — Арнетти занялась проблемой не менее насущной.

Одеждой.

Разгуливать, пусть бы и в пределах дома, в одной ночной рубашке было не слишком-то удобно, да и отсутствие белья вызывало дискомфорт. Ринда заверила, что поищет для гостьи ещё одежду на замену, и Арнетти, оглядев невысокую, худощавую девушку, задалась резонным вопросом, где она её возьмёт? Не из собственного же гардероба пожертвует? Тут ведь дело не в брезгливости или нежелании делиться с посторонними последним подъюбником, а в банальной разнице в размерах. Однако Ринда заявила беспечно, что она в доме посмотрит, а ежели ничего мало-мальски подходящего не найдётся, то у соседей одолжит. На острове народ добрый обретается, каждый готов помочь ближнему своему по мере сил и возможностей.

Нет, ну, действительно ближним местные жители могут и помочь, тем более здесь все наверняка друг друга хорошо знают, но вот чтобы чужакам?

Сомнительно.

Поэтому Арнетти настояла на возвращении родной одежды.

Получив грязную, мятую охапку, пересмотрела и ощупала каждую вещь. Джинсы ещё влажные, спереди в разводах, сзади же грязь покрывала их ровным слоем почти до самого пояса. Футболка по виду больше на половую тряпку смахивала, сильно попользованную причём, с бельём дела обстояли немного лучше, но и ему требовалась стирка.

Что ж, раз так, надо стирать.

Ринда порывалась сделать всё сама, но Арнетти наотрез отказалась. Пусть лучше покажет, где и как стирают в Медвежьем углу.

Спустя полчаса пожалела.

К счастью, местные женщины не ходили стирать на озеро или ещё куда, однако и отдельной прачечной здесь не имелось. В жилые дома подавалась вода, правда, исключительно холодная. Дальше воду предполагалось греть. После сливать в большую лохань или таз, смотря по тому, что и в каком количестве требовало стирки, разбавлять холодной, брать кусок тёмно-зелёного, пахнущего прелой травой мыла и работать рученьками. В комплекте шли стиральная доска, которую Арнетти никогда прежде вживую не видела, только в кино и читала, и деревянная палка. Нет ни ванны, куда можно хотя бы слить грязную воду, ни крана с тёплой водой, где можно прополоскать. И пусть Арнетти застала ещё времена, когда чаще стирали вручную, чем пользовались стиральными машинками тех лет, в одночасье переноситься назад в прошлое ей совсем не хотелось.

Но делать нечего, сама напросилась — сама и твори.

Ринда держалась рядом, то вносила посильную лепту в виде советов и пояснений, то сыпала вопросами. На Арнетти, прыгающую вокруг кухонного стола — четыре предмета поместились в таз и потому было решено не тащить его в комнату, — девушка посматривала с выжидающим любопытством и недоумением, явно не понимая, почему взрослая женщина не способна управиться с такой, по мнению Ринды, малостью, как стирка пары вещей.

Ещё Ринду интересовало, зачем Арнетти носит обтягивающие штаны, с дырками ко всему прочему. Женщины и на острове, и за его пределами ходили в штанах, но более широких и без дыр на штанинах. И почему на своей сорочке Арнетти вышила большой блестящий череп?

Пришлось объяснять, что вещь зовётся футболкой и не Арнетти вышивала черепушку, да и это не вышивка.

Пока Арнетти пыталась отстирать джинсы — и почему ей в голову не пришло озаботиться чистотой своей одежды ещё накануне? — вернулся Бернар. Заглянул на кухню, тонущую во влажном пару от кипящих кастрюль с водой, и пару минут наблюдал с удивлением за хороводом вокруг стола.

Первой Бернара заметила Ринда.

— Папа! — девушка отступила к отцу и сообщила доверительным шёпотом: — Госпожа Арнетти стирает свои вещи.

— А я уж думал, туманы прежде срока опустились на наш дом, — Бернар приблизился к столу, глянул в таз. — Арнетти, вам рано ещё столько времени проводить на ногах.

— Простите, но я не могу постоянно ходить в ночной рубашке, — Арнетти потрясла мокрой рукой с закатанным выше локтя рукавом.