Ясно ощущаю, как легкая ткань платья ползет вверх, повинуясь движению его руки.
– Эй! Что ты делаешь? – вскрикиваю и дергаюсь, пытаясь освободиться.
– Ничего страшного, – слышу насмешливый голос сверху. – Хочу, чтобы ты запомнила то, что ощущаешь сейчас.
– Ничего я не ощущаю! – снова дергаюсь и рычу в то время, как его пальцы мягко скользят по моей обнаженной спине.
– Ты чувствуешь, и от этого злишься, – снова слышу голос сверху. – Это чувство называется «беспомощность», и с человеком ты никогда ее не ощутишь.
– Отстань! Оставь меня в покое! – активнее подключаю к сопротивлению руки.
– Я отстану, когда захочу, – прижимает локти к столу так, что я охаю от скручивания суставов.
– А когда ты захочешь? – рычу в ответ.
– Расслабься, – просит мягко, и я вдруг ясно понимаю, что стоит подчиниться. Ведь чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее подогреваю его азарт.
– Хорошо, – обмякаю и растекаюсь по столу.
– Молодец, – слышу похвалу и с досадой думаю о том, как же его поведение бесит.
Тем временем он поднимает платье до головы и неспешно проходится вдоль всей спины. Обводит плечи и мягко толкает меня обратно. Растерянно съезжаю и вновь оказываюсь на стуле. Платье оседает следом.
– Можешь приходить спать ко мне, если захочешь, – сообщает внезапно.
– Еще чего! – глухо рычу.
– У меня двухспальная кровать, в отличие от тебя.
– С чего это?
– Двухспальная для пары, односпальная для ребенка, – мягко улыбается, словно он тут ни при чем и эти обычаи ему кто-то подбросил.
– Ты отвратителен, – констатирую мрачно.
– Теперь давай поговорим о правилах, – просит спокойно, усаживаясь напротив.
– Я не буду говорить о правилах, – снова шиплю.
– Ты оттягиваешь неизбежное, – моргает нетерпеливо.
– Это ты оттягиваешь мое освобождение, – рычу, потому что разговор уже порядком измотал.
– Я не могу освободить тебя, пока не буду уверен в том, что ты будешь соблюдать правила, – поднимает брови.
– Я не буду их соблюдать, – повторяю твердо.
– Ты уверена в этом?
– На сто процентов.