Ваниль и Корица. Fairytale

=== 54. Она ===

— Куда? Куда мы приехали? — смотрела я на шлагбаум, возникший перед машиной.

Если же всю дорогу у меня не было ни единого желания ответить Франку взаимностью на его попытки завести разговор, то теперь мы резко поменялись с ним местами. Он замолк, а я занервничала, не получая объяснений, при этом уже сто раз пожалев, что рискнула сесть к нему в машину. Сейчас завезет меня на заброшенную свалку, да там и бросит.

— Успоко-о-о-ойся, — распелся он, открывая свою дверь.

— Эй! А ты куда? — я отстегнула свой ремень, чтобы иметь возможность сбежать.

Дима же, подойдя к заграждающему устройству, не испытывая, на мой взгляд, особых затруднений, потянул его наверх.

— Видимо, от ветра грохнулся, — услышала я, когда он вернулся в машину. — Это больше для видимости, нежели для дела.

На этом мы поехали дальше. И совсем скоро я увидела еще один шлагбаум, но он уже точно был настоящим. Возле него стояла будка, в которой, судя по всему, кто-то сидел.

На самом деле, я была в шоке от развернувшейся передо мной картины. И готова была визжать от страха. Потому что, как бы прискорбно это ни было, но я почти угадала место нашего прибытия.

— Зачем? Зачем мы сюда приехали? — осматривала я через окно разбитые, сгнившие машины, расположенные вдоль как такового забора, созданного из внешней стороны боковых гаражей.

— Ну-у-у-у… потому что. Потому что так надо. Здесь удобно.

— Удобно? — опешила я. — Убить меня?

Показав кому-то очередной пропуск, Дима дождался, пока нам откроют дорогу.

— Ха-ха-ха! Что у тебя за мысли? — аккуратно пересекая огромные выбоины на дороге, он поехал по странным улицам, все дома на которых выглядели идентично и совсем даже некрасиво.

Рассматривая железные коробочки, я пыталась запомнить дорогу, чтобы иметь возможность вернуться обратно, когда сбегу из своего плена.

Мне было не смешно. Вообще не смешно. А уж как я не засмеялась, увидев шатающегося алкаша, едва не бросившегося нам под колеса, не передать словами.

— Э! — нахмурился Франк, прижав ладонь к рулю, чтобы раздался предупреждающий сигнал.

— Ужас! — покачала я головой.

— Мда уж. Каждый убивает себя по-своему.

Итак, проехав несколько поворотов, мы свернули на одну из бесконечных линий. А после остановились примерно посередине. Возле небольшого кустика, одиноко торчащего из дырки в асфальте.

— Приехали! — радостно объявил мне мой мучитель. — Так, посиди тут немного…

Выбравшись наружу, Дима подошел к гаражу с номером восемнадцать и начал копаться в замках.

Однако ждать его я была не намерена. Выбравшись на свежий воздух и опешив от холода, я моментально задрожала.

— Бр-р-р!

Дул сильный ветер.

— Я же сказал: посиди внутри. Тут всегда сильно дует.

— Я не хочу! Я не хочу тут находиться! — поделилась с ним своим мнением. — Это ужасно! Что за… что за место ты выбрал?

— Ха-ха-ха! Тебе здесь понравится.

— Издеваешься? — фыркнула я.

— Опа! — разобравшись с последним замком, он с силой потянул дверь на себя.

Войдя внутрь, Дима включил лампочку, одиноко висевшую прямо возле входа. Вместе с ней зажглись еще несколько, расположенных глубже.

— Добро пожаловать! — пригласил он меня внутрь.

На самом деле, я даже не собиралась входить в это кошмарное… м-м-м? Помещение?

Но так как мне было очень холодно, я решила хотя бы немного себя согреть.

Быстро что-то проделав в полутемноте, он вернулся обратно.

— Подожди, я переставлю машину ближе к дверям, — оставив меня одну, Дима вышел на улицу.

— А-а-а…

Испугавшись, что он сейчас запрет меня здесь и все! Все! Настанет моя медленная, мучительная смерть, я рванула следом за ним.

— Ты чего? — удивился он такому поведению. — Внутри подожди.

— Да я…

— На, подержи ключи, они мне мешают.

Он передал мне всю связку, да так, чтобы наши пальцы не пересеклись. Крепко сжав в ладонях металлическую горсть, я медленно поплелась обратно. Ну… хотя бы ключи теперь были у меня. В конце концов, если что, я закроюсь от него внутри и буду ждать МЧС.

Вернувшись в коробочку, я расстегнула верхние пуговицы на своей шубе.

— Фу-фу-фу! — боясь дотронуться мехом до какой-нибудь грязи, я медленно прошла примерно на середину гаража, замерев напротив черной, или казавшейся такой из-за плохого освещения, машины.

— Все! — вернулся ко мне Дима. — Ну как? Там греет?

Плотно закрыв за собой дверь, он расстегнул молнию на своей куртке.

— Вот дубак! — пройдя мимо меня, он направился в самую глубь. Я же, сопровождая каждый свой шаг звуком ударяющего о дощатый пол каблука, последовала прямо за ним.

Гараж, что со стороны казался маленьким и убогим, внутри поражал своей вместительностью. Я была уверена, что в нем поместятся две машины, и в тоже время останется место для всего того, что расположилось возле противоположной выходу стены, украшенной зачем-то автомобильными колесами. Была ли это необходимость или же столь странный стайл, осталось для меня загадкой.

С интересом осматривая то, что предстало перед моим взором, я пыталась дать этому хоть какое-то определение. Допустим, место для отдыха. Подходит? Не знаю. Но явно, что-то примерно в этом духе.

Сразу за неизвестной мне иномаркой прятался диван, который, стоило заметить, был довольно большим и судя по всему удобным. Возле него стоял стол, но опять же… сделан он был такое ощущение из старого ящика вперемешку еще с чем-то непонятным. Вдоль всей стены в этой зоне были прикреплены широкие панели, играющие роль стола. Здесь разместилось много чего, но что меня поразило больше всего — всевозможные автомобильные примочки невероятным образом сочетались с кружками, чайником, даже микроволновой печкой и тому подобным.

Я была дико удивлена, увидев среди прочего кальян, небольшой холодильник, умудрившийся влезть под так называемый стол, какую-то абстрактную картину, гордо стоявшую среди кучек мелких деталей, на которой была изображена какая-то доисторическая развалюха, а также гитару, опирающуюся на стену. Кстати, неподалеку от нее старательно пыхтел нагреватель.

— Ого… — протянула я, после чего не выдержав, громко чихнула.

— Ха-ха-ха! Будь здорова. Пыли тут навалом.

— Спасибо, — отозвалась я. — Я заметила!

— Но-но-но! Тут вообще-то относительно чисто, так что не надо!

— Зачем мы тут?

— Чая хочешь? — поинтересовался Франк.

— Нет! — наотрез отказалась я. — Я хочу уехать отсюда!

По-моему, мои слова задели его.

— Вообще-то, ты проиграла спор, — прищурившись, заметил он. — И условие было такое, что ты проводишь со мной день там, где я посчитаю нужным!

— Замечательно! Ты меня не разочаровал своей оригинальностью! — зло протянула ему в ответ. — Это же наверняка то самое место, которое будет способствовать нашему общению.

— Вообще-то, да, ты его недооцениваешь.

— Пф-ф-ф… — мне было его не понять.

То ли он намеренно меня доводил, то ли действительно был искренен… искренен и туп. На редкость удивительно туп.

— Ты садись, — указал он на диван.

— Садиться? Сюда? — переспросила я.

— А что? Тебе не нравится? — тут же обиделся он. — Отличный диван! Он просто сломан. Заедает когда разбирается. Поэтому я забрал его себе. А так… он удобный и… чистый, — подметил он, намеренно выделив последнее слово.

— Я не…

— Ты будешь стоять весь день? Ладно, — усмехнувшись, он прошелся поперек помещения, добравшись до какого-то счетчика.

Раз! И смотреть стало гораздо приятней. Света значительно прибавилось. Он включил небольшую люстру, висевшую прямо над диваном.

Да. Стало уютней и менее зловеще.

Заметив, как он раздевается и явно не собирается уезжать отсюда, я впала в окончательную растерянность. Боже? Как? Как я оказалась здесь? Зачем? Ну что с этим миром не так? Приводя себя сегодня в порядок и надевая новое платье, я бы в жизни не подумала, что закончу этот день в каком-то странном, вызывающем у меня множество сомнений… гараже? Гараже! Га-ра-же!

Последовав Диминому примеру, я расстегнула до конца шубу.

— Давай сюда! — забрав мою верхнюю одежду, он повесил ее рядом со своей на как-то слишком заметно покосившуюся вешалку.

— Да брось! Расслабься! Тут, на самом деле, хорошая атмосфера из…

— Пыльных запчастей? — не выдержав, перебила я его, поправляя свою одежду.

— Ха-ха-ха! — он смотрел на меня, уже сидя на диване. — Я имел в виду, что здесь все располагает к общению.

— Ну да… только решетки не хватает и цепей, — усмехнулась я.

— Не будь так скептична. Сейчас еще потеплеет немного, и будет совсем классно.

От безвыходности я села на противоположный край, чтобы быть от него подальше и в следующий же момент признала его правоту. Сидеть, и правда, было удобно. Ну-у-у… хоть что-то.

И все. Все. На этом все. О чем я? Естественно, о нашем с ним общении. Повисла долгая пауза, которая, казалось бы, длилась бесконечность.

Он сидел, смотря перед собой, и о чем-то думал. Великолепно. Класс! Ну хорошо, что этот день хоть когда-то, но закончится.

— Ну-у-у… вообще-то, я так не привык… разговаривать таким образом. В плане… сложно заводить диалог, когда второй человек всячески сопротивляется и не идет на контакт, — повернулся он ко мне. — Может быть… ты как-нибудь…

Сделав вид, что сильно удивлена, я приподняла брови.

— Ну… — повернувшись ко мне, он подложил под себя ногу. — Что-нибудь спросишь у меня… как… ну как обычно это было? Я тебе отвечу, потом… придумаю продолжение и… а ты снова…

— Нет, — просто-напросто ответила я.

— А что…

— Ты так громко кричал о том, что жаждешь со мной пообщаться, — развела я в стороны руки. — Вперед!

— Ха-ха-ха! — прикусил он нижнюю губу. — Да но… обычно разговор, это не монолог одного…

— В нашем случае иначе не получится, — отрезала я, уловив его слабое место.

Да. Вот на этом я тебе отомщу. За все. За этот гараж и за потерянное с тобой время.

Прищурившись, смотря на Франка со своего места, я даже не думала помогать ему.

— Ната… может быть… — через некоторое время очередного молчания, пробормотал он. — Ты хотя бы постараешься быть более приветливой. А то… складывается впечатление, что…

— Правильное впечатление, — усмехнулась я.

Он продолжал смотреть на меня.

— Мне одному это нужно.

Пауза. Я пожала плечами.

— Ты только сейчас это понял? Наверное, не стоило ради этого портить всем день и приезжать в такую глухомань. Все? У тебя пропал запал? Может, будем считать, что мы квиты, и я поеду домой?

Опустив взгляд, он принялся перебирать застежку на своей толстовке.

В любой другой момент, может быть, я и… заговорила бы с ним, но… нет. Только не сейчас. Пускай выкручивается сам. Он же заварил эту кашу.

— Ладно, — ура! Я почувствовала, что он принял какое-то решение. И надеялась, что оно будет верным. — Тогда, значит, я буду говорить сам с собой.

Что?

Я была поражена. Да что такое-то?

— Ты мне помогать не хочешь, — вновь посмотрел он на меня. — Имеешь право. Но… не думай, что я так быстро сольюсь.

Расположив локоть на спинке дивана, и подобно Франку, сев боком, я горестно вздохнула.

— Рано или поздно я тебя заговорю, — усмехнулся он, услышав мой стон.

— Не надейся, — опечалила я его. — Тут дело только в одном — в проигрыше.

— Ха-ха-ха! Да ладно? Это не правда! — рассмеялся он. — Не только в этом. Я же чувствую.

Обалдеть! Он действительно… верил в то, что говорил?

Никак не прокомментировав его последние слова, я решила, что все равно попытаюсь додавить его, окончательно замолчав.

— Ладно… наверное, надо начинать, да? — спросил он у меня.

Поскольку я просто-напросто продолжила смотреть на него скучающим взглядом, даже не удостоив пожатием плеч, он вновь рассмеялся.

— Ха-ха-ха! Чувствую, отличный разговор у нас выйдет! Мда-а-а-а… окей…

Между нами вновь образовалась тишина.

— С чего начать… — в этот раз он смотрел не на меня. — А ну…

Пауза.

Это классно! Очень информативно!

Я уже просто не могла сдерживать внутри себя сарказм. Поэтому в очередной раз шумно вздохнула.

— Да-а-а… ладно… я понял, что ты считаешь меня говном… может быть… это справедливо…

Может быть?

Это я так поразилась про себя.

— Но я точно не был таким с рождения. И пожалуй… чтобы ты поняла, что я… — замялся он. — Человек, у которого есть что-то внутри, надо начать сначала? Да? — повернулся он ко мне. — С самого начала?

После этого долгое время жуя свои челюсти, он хмыкнул:

— Что-то как-то сложно.

Что-что, а красивых пламенных речей у него я не замечала.

— Я помню себя с садика, — внезапно заговорил он. — И там было классно. Там я… был еще более-менее безгрешен и чист, — усмехнулся он себе под нос. — Был как все. Я терпеть не мог вставать рано утром для того, чтобы идти туда. Помню, как меня будила мать и едва ли не стаскивала с кровати. Тогда еще она работала. Просто… сейчас она типа домохозяйка… а тогда я вечно задерживал ее, своей медлительностью, и она каждый день опаздывала на работу. Каждый день. Она не заставляла меня раньше вставать, хоть отец предлагал такой способ, но при этом кричала, чтобы я шевелился. Мне нравилось наше с ней путешествие до садика зимой. Потому что она везла меня туда на санках. У нас рядом с домом много прудов и-и-и… я всегда катался по пути. И она сама тащила меня на горку, хотя… не понимаю, почему я не мог подняться. Таким образом, мы добирались до садика, и она оставляла меня, опоздавшего на завтрак, чему я был до дикости рад, учитывая, что там вечно были говняные каши. Помнишь?

Его вопрос был настолько неожиданным, что я даже не успела среагировать, а он, решив, что это запланировано, зачем-то кивнув, продолжил.

— Зато там меня ждали друзья, а самое главное — мой лучший друг. Мы хоть и жили с ним бок о бок, но в отличие от меня он приходил вовремя. Ха-ха-ха! Уже тогда в костюме. Ха-ха-ха!

Это заставило меня улыбнуться.

— Я сейчас о Павле… ну о… ты видела его как-то раз. Мы с ним просто… всю жизнь вместе. М-м-м… верней не всю… он прожил без меня десять дней.

Что? Не совсем поняла я.

— Ну… — заметив мой немой вопрос, Дима решил пояснить. — Он старше меня. У нас разница чуть больше недели. Наши родители дружили еще до нас. Поэтому… мы с самого детства были… вынуждены, что ли? Вынуждены были общаться. Ха-ха-ха! Хотя принуждением это вряд ли можно назвать. Потому что… ближе человека у меня нет. Но ладно… это совершенно другая тема.

А мне хотелось, чтобы он продолжил, однако Дима решил иначе.

— Ну вот… тусили мы, значит, в садике. Занимались всякой ересью. Типа… жрали цветы акации. Ха-ха-ха! Блять, я помню эту тупую тему. Вы не ели ее?

Я медленно отрицательно помотала головой.

— Я не… не ходила в садик, — решила уточнить, нарушив свое молчание, за что тотчас себя отругала.

— Не ходила? — удивился он. — О-о-о… как все плохо.

— Почему?

— Ну ты не знаешь самые крутые фишки садика! Как там можно круто нассать на белье соседу.

Мои глаза в ужасе полезли на лоб.

— Ха-ха-ха! — громко рассмеялся Дима. — Да-а-а… было и такое. Короче, ладно… я расскажу тебе самый пиздец из моего садика. Ха-ха-ха! Из моих близких его знает только Паша, потому что он в этом участвовал.

Это было… интересно послушать.

— Короче… — ударил себя по колену Франк. — В выпускной группе, или как она там называется, я влюбился.

— Ха-ха-ха! — не выдержав, я рассмеялась, закрыв ладонью лицо.

Я ждала многого, но только не это.

— Ха-ха-ха! Да-а-а… это моя первая любовь. Ну типа… неосознанная.

— То есть… ты настолько любвеобилен? — вновь отругала я себя за несдержанность и помощь ему.

— Ха-ха-ха! Ну… не знаю, но, да… короче, ее звали Юлия.

— А-а-а? — удивилась я. — Ха-ха-ха!

— Но это точно не твоя подруга! — предостерег он меня. — Она была блондинкой и не ходила в солярий!

На этом мы вместе рассмеялись.

— Да ты что? Ха-ха-ха! Какое у нее упущение, — протянула я.

— В общем, влюбился я в Юлию, а она… а она меня не замечала.

Это было все смешнее и смешнее. С каждой его фразой.

— И это меня пиздец как печалило. Ну, в общем… рассказал я Паше о том, что… — помотал головой Дима. — Что женщина не желает меня…

— Ха-ха-ха! — я не могла это слушать.

— А Паша… он такой… он… всегда разруливает мои проблемы. У него такое хобби. Короче, он пытался что-то мне насоветовать. В итоге… мы пришли к выводу… что мне ее надо украсть.

— Украсть? — оторвала я от лица пальцы. — В смысле?

— Ну вот! В прямом! Короче, я спер у отца сетку. Знаешь… такую веревочную. Нормальную, в общем. Умудрился припереть ее в садик, спрятать на улице под лестницу и, когда… мы в очередной раз гуляли… блин… такие мелкие чуваки… я тупо… ха-ха-ха… подлетел к девчонкам, которые спокойно жрали песок в своем импровизированном кафе, и набросил на нее свою супер-сетку! Чуешь? Я уже тогда был супергероем! Супер-сетка!

— Ха-ха-ха!

Это было так глупо. Это было так странно. Слышать от него… такой рассказ.

— Ты все это выдумываешь? — приподняла я бровь.

— Что-о-о? — нахмурился Дима. — Нет. К сожалению… ха-ха-ха… нет. Хочешь, потом узнай у Паши.

Я прожгла его взглядом, решив не уточнять, что имелось в виду под «потом».

— В общем, Юлии мой прилив страсти не понравился. Но… это меня не остановило. С помощью Паши, отбивавшего меня от стада тупых девиц, мы уволокли мою женщину с площадки… — меня забавлял стиль его повествования, — и загнали в угол. Ха-ха-ха!

— И-и-и? Что было потом? — не выдержала я.

— Потом? Потом была свадьба, естественно!

— Что-о-о? — опешила я. — Ха-ха-ха! Что?

— Ха-ха-ха! Ну да… Паша был священником. Короче… мы быстро поженились, правда она не хотела говорить да, но я хорошо так ее потрепал за волосы…

— Боже мо-о-ой! — протянула я, забывшись, что играю роль молчаливой слушательницы.

— Ха-ха-ха! Ну и, короче… естественно, все это было сделано с целью поцеловать невесту, но тут случился облом. Ха-ха-ха! — дико покраснев, он начал громко смеяться.

— Что? Что-о-о? — возмутилась я.

— Ха-ха-ха! Блять, когда мы с Павлухой вспоминаем об этом, мы всегда ржем. Ха-ха-ха! А-а-а… — протерев лицо, Дима повернулся в мою сторону. — Короче я потянулся к ней, чтобы поцеловать, но тут Юля высвободила из сетки руку… ха-ха-ха! И пытаясь защититься, отстраняя меня, попала одним пальцем в рот… и-и-и… со слов Павла, это было очень угарно, потому что моя челюсть разъехалась в стороны, хотя при этом я продолжал к ней тянуться.

— Ха-ха-ха! — я была в шоке.

— Короче, стало больно, и я, завопив, отпустил ее. На этом нас по крикам нашли няньки и развели в разные стороны. В общем, я чуть щеки не лишился из-за нее, думал, она порвет мне рот своей граблей!

— Ха-ха-ха! Нормально? — возмутилась я. — А ничего, что ты сам напросился?

— Ха-ха-ха! В общем… после этого я ее разлюбил.

— А-а-а! Ха-ха-ха! — в который раз рассмеялась я. — Вот это поворот! Так слушай… хоть вы и не поцеловались, но… ты в курсе… что женат? — усмехнулась, смотря на него.

— Ха-ха-ха! Думаешь, Паша к тому времени уже успел получить право на заключение брака?

— Ха-ха-ха! — махнула я на него рукой.

— Вообще, я это рассказал к тому, что у меня с самого начала жизни вечно происходит какая-то херня. Я постоянно сталкиваюсь с чем-то стремным, но, так или иначе, умудряюсь выпутаться из подобных ситуаций.

Вдоволь насмеявшись, я вспомнила о своей роли и решила вновь к ней вернуться.

Заметив, что я снова стала молчаливой, Дима широко улыбнулся.

— Я начал работать, как только исполнилось восемнадцать. Ну… потому что хотелось независимости. Да и… деньги, в принципе, не бывают лишними. Я не скрываю, что люблю их, однако работать типа… грузчиком и тому подобным мне не хотелось. Поэтому, как только это стало возможным, я начал работать с детьми, хотя в первое время не понимал, мое это вообще или нет.

Такое изменение темы меня немного напрягло. Я не понимала, почему он столь быстро переключился из своего детства.

— Но… — в этот момент протянул он. — Как бы мне… ни хотелось слить свои первые деньги… заработанные уже нормальным, умственным трудом, я… я долго копил. Копил около полугода точно.

И вновь тишина.

— Ну, спроси меня: на что? — не выдержал Франк.

— М-м-м… — прищурилась я. — На что?

— Ха-ха-ха! Ни на что! — развел он в стороны руки, а я разозлилась на его глупую шутку. — Ха-ха-ха!

— Смешно, — повела я бровями.

— Ха-ха-ха! Ни на что, а на кого, — добавил он, облокотившись на диванную спинку. — Будет возможность, я потом вас познакомлю… хотя… став красавчиком, он, видимо, начал новую жизнь и теперь не балует меня вниманием. Наверное, по телкам шляется.

Я вообще его не понимала. Не понимала, о чем он сейчас говорит.

— Как-то… я встретил в нашем подъезде кота, который, видимо, решил, что наш дом должен стать и его домом. Если честно, мне было как-то по фиг. Да, я видел, что добрые самаритяне его подкармливают, но… ну ладно, типа. Окей, — развел Франк руки. — Потом… у меня же появилась машина. Ха-ха-ха! Вот эта, кстати, — указал он на иномарку, стоящую неподалеку.

— Это твоя первая машина? — удивилась я.

— Ну да… мое Рено, — улыбнулся он.

— Оу…

— В общем, этот кот в наглую стал спать на моем капоте. Получалось так, что он засекал меня, когда я выходил из подъезда, и сливался. Меня, в общем, это злило, потому что машина новая, а он может ее оцарапать. Короче, как-то раз он задрых и не успел сбежать.

— Боже мой… ты его побил? — не выдержала я.

— Ха-ха-ха! Ну хотелось, конечно… но нет, — увидев мою реакцию, рассмеялся Дима. — Я попытался завести диалог, как бы… разъяснить чуваку всю суть, но… он проснулся и посмотрел на меня…

— И-и-и? — я ждала какого-то лиричного финала.

— А у него… пол морды, считай, не было, — закончил Романов.

— Что? — вновь опешила я. — Что-о-о?

— Ну… я не знаю, наверное, его покусали собаки так, или… я не знаю, как можно было получить такие раны, но… все то, что… так скажем, было лицом… оно оказалось сильно изуродованным. Один глаз был цел, а второго… считай… нет ну он там был, но…

— Боже-е-е… — протянула я, понимая, что мне становится безумно жалко это животное.

— Мда… там явно был и гной и… инфекция, короче… при этом я не знаю, как он чувствовал себя нормально, но рано или поздно, а верней рано, он бы загнулся. Это… это было очевидно.

— Кошмар…

— В общем, за полгода я его вылечил, — он был горд, когда говорил это. И я не видела в этом ничего плохого. — Ему сделали какие-то там операции, но… больше всего я горжусь тем, что… да, конечно, он потерял один глаз, но… я ему вставил, верней врачи встали, имплантат, ну, искусственный…

— Я поняла.

— Да! — улыбнулся Франк. — Зеленый глаз. По фигу, что у него тот, что целый — голубой. Ха-ха-ха! Я был принципиален в выборе цвета.

— На самом деле… я даже не была в курсе, что… такое делают.

— За деньги делают все, — склонил голову Дима. — Так что Тим теперь красавчик.

— Тим? — улыбнулась я, почему-то вспомнив о Тимуре. Это было смешное совпадение имен.

— Да. Это было первое, что пришло мне в голову, когда я обдумывал его кликуху.

— Это… это мило, — признала я.

— Мда-а-а… только эта скотина теперь вечно шарится где-то и, походу, оплодотворяет потихоньку весь двор.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась я.

— Натали… я рассказал тебе о Тиме, — обратился ко мне Дима. — Чтобы ты не считала меня конченым чудовищем.

— А я не… — вздохнула. — Я и не считала. Хотя… пыталась. Кстати, почему ты не взял этого кота себе в дом?

— Не смог. С родителями я не договорился. Мутная история…

— Понятно…

Он продолжил смотреть мне в глаза.

— Так вот, я все-таки хороший! Хотя! — приподнял он руку. — Я далеко не святой!

— Да неужели? — сняв обувь, я подобрала ноги под себя.

— Да… тебе не холодно, кстати?

— Ну… только немного…

— Держи, — за минуту он умудрился найти где-то старый, но от этого не менее теплый плед.

— Ха-ха-ха! У тебя тут все есть? — рассмеялась я, чувствуя… как оттаиваю.

Удобно устроившись на диване, я готова была… его слушать еще. Еще. Может быть… это атмосфера располагала?

— Так вот… заметила, что я рассказываю тебе истории, выставляющие меня в хорошем ракурсе? — усмехнулся Дима.

— Ха-ха-ха! Что, в принципе, логично, — перекрестила я пальцы.

— Ну-у-у… вообще, я был таким… пятьдесят на пятьдесят.

— Ну и что же ты делал плохого? — поинтересовалась я, окончательно забыв, что собиралась вставлять ему палки в колеса своим молчанием.

— Допустим, в младших классах меня бесил один чувак, и я… не придумал ничего лучшего, чем, знаешь… эти гелевые ручки?

— Ну-у-у… да…

— Ну вот, я отсосал… как это странно звучит…

— Ха-ха-ха! Дима!

— Ну вот… я и говорю… ха-ха-ха! Отсосал я, значит, ее чернила, типа фишка такая была, мы считали, что таким образом можно увеличить ей срок жизни, типа оп, и чернил стало больше.

— Да-а-а… я, кстати, нечто такое помню.

— Ну вот, я отсосал эти долбанные чернила вверх так, что они начали выливаться из ручки, и, короче, измазал чуваку, сидевшему передо мной, который, собственно и бесил меня, всю рубашку.

— Ха-ха-ха! Боже-е-е! — простонала я.

— Это был третий класс, по-моему, — задумался Франк. — Ну суть в том, что… ха-ха-ха! Я-то думал, ржать будут с него, а-а-а…

— А? — было мне интересно.

— А-а-а-а ебало-то мое было все в синей краске! — прокричал Романов на весь гараж.

— Ха-ха-ха! — у меня не было сил сдерживаться. — Господи! Что за…

— Ну я же ее отсасывал, и, видимо, когда она уже подошла к верху, она попала мне на губы, ну… я ее каким-то образом и растер по всему лицу.

— Дима-а-а… ха-ха-ха! — закрыла я лицо руками. — Это просто… ха-ха-ха! Ты такой удачливый, я смотрю…

— Ха-ха-ха! А то? Я же говорю, у меня до дури таких историй. Я же… с самого начала почти увлекался точными предметами… которые, кстати, тебе стоит подтянуть…

Это он так решил ужалить меня? Пф!

— Ну вот… и я был любимчиком нашей преподши в младших классах. И она ставила на меня всегда. Типа, если никто, то уж Димон-то! Он молодец!

— Ха-ха-ха!

— В общем, как-то раз у нас был открытый урок. Все было супер, пришел директор, какие-то завучи, в общем, как обычно. Наша учительница волновалась, но все шло хорошо. Я, если честно, не особо осознавая свою значимость и скучая над темой, которую мы проходили… а она спецом начала рассказывать нам материал, который мы уже знали… ха-ха-ха! Ну чтоб, видимо, позора не было. Короче… меня все это не особо интересовало, потому что… в это же время у меня образовалась… — отвел Дима взгляд. — В носу козявка, которая мешала мне жить.

— Ха-ха-ха! — я уже догадалась, что дальше будет что-то совсем несуразное.

— В общем, пока шел урок, я интенсивно ковырялся в носу… ха-ха-ха! — рассмеялся Дима. — Хотя Паша несколько раз бил меня локтем, требуя, чтобы я заканчивал. Его, видите ли, это раздражало. Ха-ха-ха! Я как бы боролся с важной проблемой, а он еще и мешал мне. Короче, в один момент я засунул палец в нос, а он вновь толкнул меня прям в ту же руку. И… ха-ха-ха… итог был плачевен, потому что я сам себе заебашил пальцем в ноздрю, запихнув ее еще дальше, и у меня… ха-ха-ха… просто… хлынула кровища. Ха-ха-ха!

— Ужас! — слушала я его.

— Ха-ха-ха! Ужас был тогда, когда мы с Пашей, порвав уже все тетрадки, чтоб заткнуть мне нос, услышали: «А сейчас Димочка Романов решит нам сложную задачку!».

— А-а-а… ха-ха-ха!

— Это был пиздец, потому что я встал, при этом имея клок бумаги в носу и, естественно, к тому моменту, когда дошел до доски, напоминал чувака из фильма про вампиров. Ха-ха-ха! Увидев это… в общем, закончилось все тем, что я отмывался в туалете, а моя учительница бегала ко мне каждые две минуты, поражаясь, как у меня от страха поднялось давление, или еще что-то, так, что даже пошла кровь из носа. Ха-ха-ха! Она пообещала мне, что больше не будет вызывать на открытых мероприятиях. Собственно, сдержала свое обещание. Ха-ха-ха!

Это была очередная забавная история из его жизни, и я чувствовала, что хочу услышать еще. Удивительно.

— Ну как ты? — словно прочитав мои мысли, поинтересовался он. — Я становлюсь похожим на человека?

— Ха-ха-ха! — улыбнулась я. — На очень везучего человека.

Мы замолчали.

— Расскажи мне еще что-нибудь.

— Кто бы знал, что будет так интересно? — прищурился он. — Слушать не просто веселые истории, а затрагивать что-то личное.

— Я с самого начала говорила тебе, что это будет именно так, но ты же не хотел, — подметила я.

— Мда-а-а… — изучал он меня со своего места. — Ты права. Я же… толком… не рассказывал это никому. Как-то… некому было. Это же совсем… считай детство. А про кота… это совсем личное. С бухты-барахты о таком не рассказывают.

Опустив взгляд вниз, я не стала ничего говорить. Он и так все понял.

А мне стало одновременно хорошо, но также и плохо. Хорошо от того, что я действительно не ошиблась в нем, чувствуя с самого начала, что все не так просто, что в его истории действительно есть много чего, о чем можно подумать, из чего можно извлечь урок, что действительно интересно, и самое главное то, благодаря чему сейчас он именно такой, какой есть. Однако мне было дико обидно, что он понял, как это важно открыться, довериться, поделиться чем-то своим только после такого количества негатива, который я не могу просто взять и вычеркнуть. Мне так хотелось с самого начала утонуть в нем, что… теперь я была в невероятном замешательстве. Все перепуталось. Казалось бы, вот он. Вот. Он действительно может быть таким, каким я его себе представляла. Да. Для него это ново, но… он понял, как это важно для меня, и сделал шаг навстречу, о котором, судя по всему, не пожалел, но… но что мне делать со своими воспоминаниями? С его криками о том, что все это фигня, что я не должна воспринимать его серьезно, потому что для него, в принципе, самым главным был секс? Как мне это забыть? И во что теперь верить? Принимать во внимание как он вел себя, будучи в своей естественной, обыденной среде, или же смотреть на его поведение сейчас, когда он ознакомлен с правилами? Я просто боялась, что все это ложь. Хорошая, продуманная ложь. Зачем она нужна была ему? Чтобы вновь переиграть меня, а потом снова обидеть. Я до ужаса этого боялась. И поэтому осознала самое страшное, я ему… не доверяла. Я все равно, так или иначе… не могла ему довериться. Быть с ним той, которой была до предательства. Открытой и готовой впитывать в себя все, что хоть как-то имело к нему отношение. Теперь… было иначе. Я терзалась сомнениями и, даже находясь с ним рядом, поддаваясь его очарованию, чувствовала внутри себя червячок сомнения, который перечеркивал все.

Словно почувствовав мои грустные мысли или же заметив, как я погрузилась во что-то нехорошее, Дима громко протянул:

— Э-э-эй! Красотка! Ты о чем там плачешь?

— Ха-ха-ха! — покачала я головой, действительно готовая разрыдаться от несправедливости этого мира. Ну почему я не могу знать наверняка его намерения? — Я не плачу!

— Да-а-а? А то смотри, мои крепкие, надежные, ласковые руки не могут обнять тебя!

— Боже… ха-ха-ха, — отвернулась я от него, почувствовав, что краснею.

— Или как? Может, ты хочешь поменять прави…

— Нет! — рявкнула я.

— Окей-окей! — защитился Дима выставленными перед собой ладонями. — Я просто спросил…

И тут повисла неловкая пауза, а стала она еще хуже после того, как я услышала:

— Бр-р-р-р…

И услышала это не только я.

— Ха-ха-ха! О как? — удивился мой собеседник. — Ты что, голодная???

— Не-е-ет… — прижав руку к животу, покачала я головой.

— А что тогда за пение сейчас было? Ха-ха-ха! Пение животных птиц!

— Перестань! — разозлилась я на него и заодно на свой певчий живот. — Между прочим, это ты съел мои креветки!

— Бедняга! Я оставил тебя без обеда? А что ты там еще ела? — прищурился он.

— У меня были креветки и салатик, — напомнила я ему. — И чай.

— Ха-ха-ха! Бля-я-я-ять, — я не поняла, что его так рассмешило. — Салатик. Это прям. Ха-ха-ха! Я не могу с тобой разговаривать, когда ты ляпаешь такие слова.

— Какие? — вконец запуталась я. — Чем тебе салат не угодил?

— Вот салат уже лучше. Ха-ха-ха! — окончательно разгоготался Франк.

Заметив мой хмурый взгляд, он медленно поднялся с дивана.

— Ладно, красавица…

— Не надо меня так называть, — рявкнула я.

— Я должен тебе обед получается…

А это было уже немного интересней.

— Поэтому… — направился к столу Дима. — Сейчас я накормлю тебя таким… таким кулинарным шедевром, от которого ты сойдешь с ума…

— Надо же? — последовав за ним, усмехнулась я.

— Да, — обернулся он. — Потом сразу признаешься мне в любви.

— Ха-ха-ха! — я училась не принимать во внимание эти его нелепые выпады.

— И мы с тобой… — облокотившись на доску, принялся Франк рассматривать меня с головы до ног, — займемся…

— Ты уверен, что стоит продолжать? — перекрестила я на груди руки. — Потому что я сейчас уйду и буду есть уже дома.

— Ладно-ладно-о-о-о! Ты же не дослушала! Займемся продолжением общения. Это имелось в виду, — усмехнулся он.

— Ага, — встав рядом с ним, кивнула я. — Именно.

— Расслабься.

— С тобой этого не получается! — повернувшись к нему, ответила я.

Мы стояли с ним почти вплотную, и было здорово знать, что он не может позволить себе распускать руки.

— Да? У тебя настолько большое сексуальное влечение ко мне? — повел он бровью.

— Что? — ахнула я. — Франк!

— Ха-ха-ха! Да ладно тебе… я же шучу! — развел он в стороны руки.

— Вот что-то мне подсказывает… что нет! — возразила я ему.

— Ха-ха-ха! А-а-а… — Дима принялся копаться в недрах странных полок, которые, на мой взгляд, очень сильно хотели сорваться со стен.

— Так и… — все-таки голод брал свое. — Что ты будешь…

— Я приготовлю тебе невероятно вкусное блюдо. Оно просто… потрясет тебя своей изысканностью, — пропел Дима.

— Мда? — он сумел меня заинтриговать.

— Так-так-так! Где они? Где-е-е же они-и-и? А то выйдет, что я тебя дико обломал… а вот… все есть…

— И-и-и? — заглядывала я ему под руки. — Что это?

— Вот! — повернувшись, он помахал передо мной двумя какими-то маленькими пакетиками.

— Что это? — растерялась я.

— Ха-ха-ха! Ты что слепая? — рассмеялся он. — Это бомж.

— Бо-о-о… что? — переспросила я.

— Ну… сухие макароны, короче.

— А-а-а… — с ужасом перевела я взгляд на странный объект. — Сухие макароны???

— Ха-ха-ха! Блять, Наталья… — покачал головой Дима. — Ты что, бомжей никогда не ела?

— Что-о-о? — в отвращении отпрянула я от него.

— Ха-ха-ха! А-а-а… ха-ха-ха! — Франк не мог остановиться. — Ты прикалываешься?

— В смысле? Я прикалываюсь? — опешивши, прижала руку к груди. — Это ты несешь что-то странное…

— Боже… Натали… — склонил он голову набок. — Ты-ы-ы… никогда не ела лапшу быстрого приготовления?

— А-а-а… это я слышала… это словосочетание…

— Словосочетание? — прищурился Дима. — То есть… ты никогда их не пробовала???

— М-м-м… вот это? — ткнула я пальцем в упаковку. — Не-е-ет… зачем? Это же… странная еда, в плане… она же… для таких… м-м-м… когда совсем ничего нет…

— Ну да. Поэтому и называется бомж-пакет. Ха-ха-ха! Это типа знаешь… за десять рублей можно купить. Ну сейчас немного дороже. Хотя есть и дорогие, даже в картонных тарелках… а я люблю самые простые. Которые появились первыми. Они самые вкусные…

Вкусные? У меня начала пухнуть от этого голова.

— Ну что ты там зависла? — спросил Франк.

— Ни-че-го…

— Ха-ха-ха! — вновь рассмеялся он. — Ты реально никогда не пробовала их?

— Не-е-ет. Никогда…

— Никогда-никогда?

— Никогда-никогда! — воскликнула я. — И больше тебе скажу! Даже не собираюсь этого делать!

— Ха-ха-ха! Почему? — не понял он меня.

— Потому что… это ужасно! — возмутилась я. — Я не… я не буду есть эту отраву!

— С чего вдруг это отрава? — он реально обиделся? — Очень даже ничего!

— А-а-а… — у меня не осталось сил на возражения. — Окей. Приятного тебе аппетита… а я, пожалуй…

— Не-не-не! Погоди, я обещал тебе! Так что…

— Да не надо…

— Стоп! Так не пойдет! — наседал на меня Дима.

— Но я не хочу…

— Ты просто не представляешь… как это вкусно, — а дальше последовало совсем нечто экстравагантное. — Мы, когда в детстве шлялись, всегда покупали себе бомжей, чтобы есть их сухими. Они же и сухие вкусные. Щелкаешь как семечки, сидя на площадке. Это круто! Брали их, потому что они тогда дешевле сухариков были. А жрать-то хотелось…

— Что-о-о? — ужаснулась я. — А что… дома поесть в этом случае было нельзя?

— Дома? — с таким удивлением переспросил Дима, что казалось, ему в жизни не приходила такая идея в голову.

— Ну-у-у… — развела я в стороны руки. — А ты не находишь очень странным, что ты, гуляя в детстве, покупал себе сухие макароны, которые еще к тому же были дешевле каких-то там сухариков, и ел их будучи голодным?

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Франк. — Ты же хотела узнать подробности моей жизни, вот, пожалуйста! Ха-ха-ха!

— Боже…Боже мой! — ахнула я. — Ты сумасшедший!

— Ха-ха-ха!

— Это же наверняка вредно!

— Но вкусно же!

— Это вредно! — повторила я более громко.

— Ну извини! Ты же не гуляла со мной, чтобы оберегать мои внутренности!

— А-а-а… ха-ха-ха! — провела я рукой по волосам. — Это упрек?

— Ну а ты думала? — усмехнулся он. — Ладно… я просто сейчас развею твои страхи…

Открыв один из пакетиков, он вытащил небольшой прямоугольник… к моему ужасу, он и был макаронами, просто каким-то образом склеенными между собой, и отломил небольшой кусочек. Раньше такое я видела только в рекламе, на которую и внимания-то особого не обращала.

— На! Попробуй! — тем временем протянул он его в мою сторону.

— Что? Нет! — запротестовала я.

— Да-а-а-авай! Съешь!

— Нет!

— Ну попробуй! — не отставал он от меня. — Ну ты же хотела быть со мной на одной волне. Давай! Я прошу, — прищурился он, все еще держа кусочек макарон на вытянутой руке. — Скушай.

Смотря ему в глаза, я обдумывала, как же его послать так, чтобы он понял…

— Ладно, — кивнула я, приподняв руки.

— Оп! — отстранил от меня свою ладонь Франк.

— Что? — не поняла я его действий.

— Бери так, чтобы не коснуться меня, а то выяснится, что я нарушил обещание.

— Ха-ха-ха! — это было мило. Он помнил и следил за этим. — Хорошо!

Кончиками ногтей подцепив макаронки, я недоверчиво осмотрела их со всех сторон.

— Давай-давай! Тебе понравится вкус моего безбашенного детства, — опершись на стол, протянул Дима.

Не сводя с него взгляда, я засунула кусочек макарон себе в рот. И захрустела.

— Ха-ха-ха!

— Что-о-о? Ха-ха-ха! — рассмеялся он следом за мной.

— Они безвкусные! — добавила я. — Но-о-о… хрустят забавно.

— Там есть вкус, — не согласился Дима со мной.

Тут я поняла, что он действительно… как бы это не казалось странным… любит их, и переубедить его в том, что это ужасная еда просто-напросто невозможно. Он, в самом деле… искренне любил эти макароны. И это… это было так… забавно, но… очень мило.

— Ладно-ладно… — склонила я голову, с интересом рассматривая его.

Я не хотела рушить его отношения с этими изделиями, да и вряд ли бы у меня это получилось. Оставалось лишь смириться с этим фактом и принять его сторону. И по-моему, он сразу же прочел это в моих глазах.

— Ха-ха-ха! Так и знал, что ты оценишь.

Прикусив нижнюю губу, я попыталась скрыть улыбку.

— Так и… что ты мне будешь готовить? — положа руки на стол, поинтересовалась я.

Однако он не спешил, продолжая молча рассматривать меня.

— Что? Со мной что-то не так? — испугалась я оставшихся на лице крошек.

— Не-е-ет. Все отлично, — ожил он. — Так вот… я сейчас приготовлю тебе особенный суп, от которого ты сойдешь с ума.

— О-о-оу! — это было интересно.

— Смотри! Тут есть свои нюансы, без которых супешник из бомжа будет совершенно не таким, каким должен быть.

— Да неужели? — усмехнулась я.

— Да! — потянулся он к соседнему шкафу. — Тут свои особенности! Уж поверь мне, я в этом деле специалист!

— Ха-ха-ха! А-а-а… есть хоть что-то, в чем ты им не являешься? — поинтересовалась я.

— А-а-а… ха-ха-ха! — громко отреагировал Франк. — Тебе не повезло встретить идеального!

— Да ты что-о-о-о? Ха-ха-ха!

— Так вот… вернемся к делу. Первое! Это кружки! — Дима помахал передо мной сразу двумя. — Суп из бомжа должен быть в кружке! Потому что атмосфера должна быть такая… непривычная. Мы же не едим супы в кружках, они наливаются в тарелки…

— Хорошо, что хотя бы в этом мы с тобой сходимся, — не выдержала я.

— Ха-ха-ха! Так вот. Бомжа надо варить в кружке и только.

— Оке-е-е-ей… — наблюдая за всеми его действиями, протянула я.

— Самое главное! В том, в чем ошибаются все…

— Знаменитые кулинары… — вставила я.

— Ха-ха-ха! Блять, — покачал головой Франк. — Я же тебе потом это припомню. Не боишься?

Дождавшись, пока я прекращу смеяться, он продолжил:

— Бомжа надо ломать только по длине, вдоль. А не на мелкие части как делают это многие. Кроша его поперек, ты рушишь всю его романтику.

— О-о-о… какое романтичное у тебя было детство, оказывается!

— Ха-ха-ха! Да! В общем, чтобы бомж давал в супе особую атмосферу, надо ломать его вдоль, чтобы все макарошки были длинными.

— А просто-напросто не ломать нельзя?

— Ну… если у тебя кружка-бидон, то, пожалуйста!

— Ха-ха-ха! — рассмеялись мы одновременно.

— Далее, поломав макароны, мы засыпаем туда зелень из пакета, что прилагается, а также приправы. В детстве я их почти не сыпал, а сейчас что-то прям проперло, — заглядывая ему за руку, я с интересом наблюдала за процессом готовки. — Заливаем все это кипятком… — Дима потянулся к заранее согретому чайнику, — И-и-и… я не закрываю ничем кружку. Многие закрывают, чтоб быстрее и лучше приготовилось, я не делаю этого. Потому что они от этого так сильно разбухают, что становятся не особо… прикольными, а так, те что сверху, остаются пожестче.

— О-о-о…

— Так… — посмотрел он на меня, когда, казалось бы, все было сделано. — Теперь тоже немаловажное.

— Что-то еще? — удивилась я.

— Да… есть такой суп нужно обязательно с хлебом, — к моему удивлению, он вытащил из какой-то странной коробки нарезной магазинный хлеб. Стало немного страшно, когда Франк решил его обнюхать. — Фишка в том, что хлеб должен быть не особо свежий, чтобы было так… жестковато немного, — вручил он мне кусочек.

— А-а-а… — растерялась я, принимая хлеб. — Ты это серьезно, или только потому что понял, что твой хлеб состарился?

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Дима. — Он нормальный, ему пара дней. Но на самом деле, с таким хлебом будет вкусней, нежели со свежим. Обещаю!

— Ну-у-у… ладно…

— И! — поднял он вверх указательный палец. — Еще одна фишка, делающая процесс поедания супа божественным.

— М-м-м? — на самом деле, от запаха, который шел из кружек, у меня уже сводило живот.

— Вот! Еще один козырь! — наклонился Франк к холодильнику и достал от туда… огурец!

— Огурец? — обалдела я.

— Да-а-а… это должна быть половинка огурца… так, не помню, мыл ли я его. Скорее всего, нет, зачем мне это надо было бы? Погоди секунду, я его сполосну.

— Может, тебе помочь? — смотрела я, как он берет с собой бутылку и идет к выходу.

— Нет. Не морозься.

— Ла-а-адно… — от нечего делать я принялась нюхать свой кусочек хлеба.

— Так! Режем, — вернулся через минуту ко мне Романов.

Посолив обе половинки, он протянул мне одну из них.

— Вот… Клади ее прямо на хлеб, бутербродом.

— Так? — переспросила я.

— Да. И садись на диван.

— А-а-а…

— Я тебе все подам.

— Ла-а-адно…

Вновь стащив с себя обувь, я забралась с ногами на диван и, держа в одной руке огурцовый бутерброд, второй приняла от Димы горячую, дымящуюся кружку.

— Ну и едят, конечно же, такой суп чем? — спросил он у меня.

— Чем? Ложкой, — ответила я ему.

— Правильно! Вилкой! — опустил он ее в мою кружку.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась я. — Ка-а-ак?

— Пьешь бульон и цепляешь макароны по ходу.

— А бутерброд?

— А бутерброд… — Франк поставил на стол тарелку, — если что, положи его сюда, когда будет мешать.

Умудрившись закутаться в плед с обеими занятыми руками, я смотрела на Диму, севшего на свое прежнее место.

— Что? Что ты лыбишься? — заметил он.

— Ничего… просто… такого у меня никогда не было.

— Да у тебя еще много чего будет из того, что не было, — усмехнулся он.

— Думаешь? — прищурилась я.

— Ну если останешься со мной, то, конечно.

— А-а-а… — сверкнула я глазами, решив никак не комментировать это.

— Давай… за твои сегодняшние успехи в области теории вероятности, — предложил он тост.

— На что ты… намекаешь? — прищурилась я, отведя от него подальше свою кружку.

— На твою удачу.

— Пф-ф-ф… — фыркнув, я все-таки чокнулась с его кружкой. — Просто ты все делаешь нечестно.

— Зато ты-ы-ы… ха-ха-ха! — в этот момент он отпил из своей кружки. — Все сделала правильно!

Не желая вступать с ним в дебаты, я осторожно прижалась губами к горячей поверхности. Аккуратно отпив из кружки, я была приятно удивлена.

— М-м-м…

— Вкусно, да? — Дима склонил голову на бок.

— Это… не так страшно, как выглядело в начале…

— Ха-ха-ха! Ешь. Приятного аппетита.

— И тебе… — положив откушенный бутерброд, который тоже оказался классным, я перемешала макарошки вилкой, затем подцепила целую стайку. — А-а-а! — они некоторое время сопротивлялись, не желая быть съеденными, но в итоге сдались. — Ха-ха-ха!

— Ну?

— Вкусно, — успокоила я его. — Я бы никогда не стала сама есть такое, но… по твоему рецепту это точно вкусно, — широко улыбнулась я, понимая, что если отвечу иначе, он сильно обидится. Однако факт оставался фактом, суп был съедобен, не противен и, когда ты голоден… его очень даже хотелось съесть. Особенно вместе с огурцом и слегка зачерствевшим хлебом.

Дима расправился со своей порцией за секунду и сразу же поставил чайник, чтобы выпить кофе. Когда он вернулся ко мне, я уже почти все доела и была очень-очень довольна.

— Спасибо! — передав ему опустевшую кружку, я заказала кофе и, пока он возился с процессом приготовления, еще более удобно устроилась на диване, создав себе кокон из покрывала. Так захотелось… поспать.

— Тебе что, холодно? — спросил он у меня.

— Нет, мне просто так комфортней.

— Ладно… Эй! — Он сел мне на вытянутые заранее ноги. — Я тебя раздавлю.

— Неа! — возразила ему. — Это специально.

— Так тоже удобно? — он вновь опустился на диван, прижав кончики пальцев на моих ногах своим весом.

— Ага, — кивнула я, зашевелив ими.

— Ха-ха-ха! Кончай, а то я подумаю, что у меня под задницей тараканы.

— Иди ты! — обиделась я на такое сравнение.

— Учти! Это не я к тебе прикоснулся — это раз, два — мы разделены одеждой!

— Я знаю, — скрывать улыбку было совершенно бессмысленно.

Из наших кружек вновь дымился пар. Было так… уютно и спокойно. И было комфортно. И вновь хотелось о чем-то поговорить. О чем-то сокровенном, что ли?

— Слушай… — обратилась я к нему. — А каково… быть таким, как ты?

— В смысле? — не понял он моего вопроса.

— Ну просто… по тому, что я знаю… у тебя столько людей вокруг… которые… м-м-м… очень сильно дорожат тобой. Я знаю о твоем лучшем друге — Паше, и по тому, что ты говоришь становится ясно, что он безумно тебя любит и привязан к тебе. Я помню… как его… — защелкала пальцами. — Того мальчика с отдыха…

— Антона? — помог мне Франк. — Помнит она… ха-ха-ха!

— Не суть! Да! Антон. Он равнялся на тебя. Это было заметно. А еще я знаю многих людей с Биржи… которые считают тебя… близким, родным человеком. И наверное, есть еще такие же. Да? Я же права? То есть получается… столько людей любят тебя… и считают в своей жизни тебя очень важным человеком… ну просто у меня такая подруга одна. У меня есть Юля, и все. И от этого я безумно счастлива. Это уже редкость. А ты… ты в таком множестве любящих людей. По крайней мере, так кажется со стороны. Я не понимаю, это подделка или же это чудо? — прищурилась я.

— Подделка? — выцепил он одно слово.

— Ну… говорят же, что многие дружат до поры до времени.

— А-а-а… — провел он руками по лицу. — Ну… я, наверное, не в праве говорить за всех. Верно? Но… как ты сказала у меня есть люди, которым я полностью доверяю, и которые доверяют мне. Да. Но… это не совсем те, которых ты упоминала, говоря о Бирже. С пацанами оттуда мы общаемся относительно недавно. И я пока не знаю, во что это выльется. Но… все возможно, — улыбнулся он, говоря очень запутано. — Возможно когда-нибудь произойдет чудо.

— О чем ты?

— Но пока что я могу уверенно сказать, что да, у меня есть несколько человек, в которых я уверен на сто процентов, которые будут в моей жизни до конца. Это моя семья. Пускай и названная так, пускай, собранная с течением времени, но до конца. Это точно! — уверенно заявил он. — А почему так выходит, что нас так много… ну… так получилось. И это становится бесценным. Для всех нас, — заметив, что я немного не понимаю его, он махнул рукой. — Не грузись этим. Если вернуться к твоему вопросу… вокруг меня есть люди, что-то считающие относительно меня. Но я тебе так скажу. Кроме семьи я выделяю пацанов с Биржи, еще, может, пару человек, а остальные… как бы это тупо не звучало, — покачал он головой. — Это все пустое. По моему мнению. Я, в общем, привык к тому, что исполняю в своей жизни роль какашки, на которую летят множество мух, которым она очень нравится, но я отношусь спокойно к тому, что в основном когда им говно приедается, они отчаливают. И хорошо, как говорится.

— Что? — опешила по началу я, переваривая, что он сказал. — Подожди… ха-ха-ха! Ты сейчас сравнил себя… с какашкой? Ха-ха-ха!

— Ну-у-у… зато это наглядно все поясняет. Ха-ха-ха! — рассмеялся Дима. — Ты спросила. Отвечаю. Я привык к этому с самого детства, уж не знаю, с чем порой связан такой ажиотаж вокруг меня, но никак не реагирую на такое со стороны людей, которые… м-м-м… не вызывают во мне особого интереса. А те, кто… мне дороги… они знают, что их отношение ко мне равнозначное. И я готов ради них на многое. Пусть их пятеро или же десять. Я не бросаюсь близкими. И готов помочь каждому из них всегда и в любой ситуации, хоть как-то от меня зависящей.

— Ты хороший друг, — просто сделала я свой вывод.

Он лишь пожал плечами.

— К тебе это все равно никак не относится, — прищурился он.

— Почему? — удивилась я. — То есть у меня нет шансов…

Дима не дал мне договорить.

— Мы говорим о дружбе, а ее между нами не получится, — выговорил он.

— Почему? — прищурилась я.

— Потому что я не собираюсь обсуждать такую глупость, — отрезал он.

— Это не глупость! — улыбнулась я.

— Полнейшая, — рявкнул он.

Между нами повисла пауза.

— Не обижайся, — пробормотала я, почувствовав его негатив. — Я не хотела… не хотела тебя обидеть. Это была шутка…

На этом он поднял глаза и прожег меня своим взглядом.

— Что? — переспросил Романов.

— Прости, — мне почему-то было неловко.

Некоторое время о чем-то думая, он покачал головой.

— Просить за это прощение… — покачал он головой. — Это очень странно. По сути, это я должен извиниться за свое поведение. Сегодняшнее. С этим парнем.

О-о-о… это было неожиданно.

— Я сорвался на него, потом на тебя и… не надо было даже вести себя так, еще до этого… то есть внаглую влезать к вам…

— Но тебе же надо было где-то покушать! — возразила я.

Зажав обеими руками голову, он почему-то начал мотать ей из стороны в сторону.

— Поэтому глупо, так говорить. Ты правильно сделал, что… подошел к нам. Возможно, мы не в лучших отношениях, но… ты все сделал, как надо, потому что… после того, как ты выручил меня при аварии, я бы никогда не прогнала тебя. Это же такая мелочь.

Он посмотрел на меня как-то странно.

— Представь, я бы сказала, тебе уходить, — продолжила рассуждать. — Ты бы обиделся же.

Вновь повисло молчание.

— О Боже-е-е, — простонал он.

— Что? — не поняла я его реакции. — А на счет Тимура… это мои проблемы, — решила не вдаваться я в подробности. — Хотя ты был не прав! И вел себя очень плохо!

— Ха-ха-ха! Плохо-о-о, — повторил он за мной. — Но, кстати… если вспомнить о споре… ты же думала о том, чтобы не поехать со мной, когда я ушел?

Дико покраснев, я отвернулась от него.

— Думала… — призналась. — Но… это было бы нечестно.

— Ха-ха-ха! Пиздец, — откинувшись на спинку, произнес Дима.

— Да что такое-то? — растерялась я.

— Да я просто не понимаю… как? Как? — подсел он ко мне ближе. — Откуда ты такая вообще взялась?

— В смысле? — попыталась я отодвинуться подальше.

— Ладно, про Макдоналдс я готов забить, окей. Но… ты же понимаешь, что я…

— Два раза выбросил решку? — прищурившись, усмехнулась.

— Мда… — протянул Франк.

— Так и знала! — рявкнула я.

— Ха-ха-ха!

Мы смотрели друг на друга в упор.

— И после этого ты боялась меня обидеть? — его зеленые глаза были такими невероятными. — Эй! Ты чего?

Смахнув выступившие на глазах слезы, я помотала головой.

— Что случилось? — я видела, как Дима сильно напрягся. Он хотел дотронуться до меня, но вовремя одернул руку.

Заметив это, я рассмеялась сквозь слезы.

— Я не привыкла быть нечестной, — растирая лицо, пояснила ему. — Для меня это сложно, даже… в таких мелочах.

— Офигеть, — склонил он голову набок. — Ты как такая получилась?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду! — успокоившись, проговорила я.

— Да просто… рвешь все мои стереотипы о таких, как ты.

— Таких, как я? — это меня задело. — Я, вообще-то, такая одна.

— Вот да! — согласился он, закивав головой. — Вот я тоже походу к этому склоняюсь. Как можно быть такой безобидной, доброй, нежной и… — задумался он. — Как ты выживаешь в этом мире?

— Ха-ха-ха! — горько рассмеялась я. — Испытываю дикое разочарование, встречая на своем пути таких, как…

— Но-но-но! — не дал он мне договорить. — Я хороший!

— Да неужели? — усмехнулась я.

— Ты что… еще не прочувствовала меня?

— Ха-ха-ха! Видимо, не до конца…

— Окей, на это еще есть вре…

Его речь прервал звонок на моем мобильном.

— А это еще что? — возмутился Дима.

— Это мой папа, — ответила я. — Да, пап?

Весь наш разговор с ним, Франк не сводил с меня взгляда, а после того, как я закончила, поинтересовался:

— Что? Тебя уже потеряли?

— Да. Я же не приехала вовремя домой. И не позвонила.

— О-о-о… точно… ты же должна отчитаться, — улыбнулся он. — В двадцать лет-то.

— В девятнадцать! — поправила я его. — Мне еще только будет двадцать!

— А-а-а… ха-ха-ха!

— А тебе исполнилось двадцать три недавно, — прищурилась я.

Он даже удивился этому утверждению.

— Ну и где мой подарок?

— Ха-ха-ха! — рассмеялась я. — Ты меня не приглашал! И вообще…

— А ты подарки даришь только за праздник?

— Ха-ха-ха! Не-е-ет! — возмутилась я. — Но мы как-то…

— Ну ладно, я тогда тебе тоже ничего дарить не буду. И на праздник не приду!

— Ха-ха-ха! — это было очень смешно. — Ладно… хорошо. Не приходи.

— Вот так? — театрально воскликнул он. — Я думал, что буду единственным гостем…

— Дима! Ха-ха-ха! Мы идем с девочками в СПА, — не знаю зачем рассказала ему о своих планах.

— А-а-а… ну ладно.

— Ты разрешаешь? — рассмеялась я. — Ха-ха-ха!

— С девочками можно. Если там только бабы, то покатит.

— Ха-ха-ха! — покачав головой, я не стала продолжать эти шутки. — Мне… пора домой.

— Уже?

— Ну… папа…

— Все ясно, — махнув рукой, Франк поднялся со своего места. — А ведь ты обещала мне день!

— Прости! Прости, пожалуйста! Я знаю, что должна тебе ещё несколько часов, но… — взмолилась я, встав следом за ним. — Но дома меня…

— Бля-я-ять! — тотчас обернулся он. — Ты реально или стебешься сейчас?

— В смысле? — смутилась я.

— Ха-ха-ха! Пиздец… — в который раз покачал он головой. — Знаешь… как-то думая о том, что у тебя… — он приблизился ко мне настолько, насколько это было возможно. — Невероятно… чистая душа, что ты… самый честный и добрый человек, которого я, в принципе, встречал… и думая, что мне не стоит париться о тебе, так как… что я тебе дам? Я просто испоганю тебя, сделаю сукой, которая… ну… станет такой же, как и все остальные, ну… из такой среды, но… знаешь… я понял за сегодняшний день кое-что.

— Что? — это было интересно.

— Я в жизни не смогу тебя хоть как-то испортить! — взмахнул он рукой. — Да ты не прошибаема! С этой своей… милостью, — задумался он. — Зато ты… сделаешь меня лучше, — Романов вновь осматривал меня со всех сторон.

— Ха-ха-ха! Вряд ли, — усомнилась я. — По мне так, кто здесь не прошибаем, так это ты.

— Ну-ну, — он явно был не согласен с этим.

— А если даже так, — задала я вопрос, который давно уже всплывал у меня в голове. — Ты описываешь меня как положительную, неспособную ни на что плохое девушку…

— Именно.

— И ты думаешь, тебе будет интересно с такой? Тебе же наскучит.

Он ненадолго задумался.

— Да прикол в том, что я так и думал до… до недавнего времени, — пожал он плечами. — Но как-то я не замечаю своей скучасти, — исковеркал он слово. — Рядом с тобой.

— Возможно, это временно, потому что для тебя это что-то новое.

— М-м-м… — отступил он назад. — Я знаю, что мне комфортно. Как никогда. С тобой. Потому что я всю свою жизнь общался с совершенно другим типажом, и, знаешь… это не приводило меня к счастью. Не сложно заметить, да?

— Всю жизнь? Ха-ха-ха! Тебе двадцать три!

— Вот! Вообще-то, это звучит как — уже двадцать три! Мне скоро тридцать!

Я молча раскрыла рот.

— Ха-ха-ха! Нормально ты так рассуждаешь! — ахнула я.

— В том плане, что уже хочется понять с какими людьми в плане девушек, мне лучше…

— Вау! По-моему, ты совсем недавно…

Он замахал руками, принявшись собирать наши вещи.

— Я же тебе сказал, у меня много что изменилось за последнее время.

— Кстати, да… ты так и не рассказал об этом…

— О-о-о…

— А мне интересно знать с чего вдруг…

— Потом, — отрезал Дима.

— Но-о-о…

— Ты же спешишь. Все! — развел он в стороны руки.

— А как тогда…

— А не знаю, — усмехнулся он.

— Это нечестно! — топнула я ногой.

— Можешь тогда отработать свое оставшееся время в другой день.

— Иди ты в задницу! — разозлилась я. — Что это за слово вообще такое «отработать»?

— Ха-ха-ха! Факт в том, что…

— Я обиделась! — перебив его, сняв с вешалки шубу, направилась на улицу.

— Эй-эй-эй! Так не честно! Если бы я мог тебя трогать, ты бы не ушла так просто!

— Ха-ха-ха! Дурак! — покачала я головой, пытаясь открыть дверь.

— Что, силенок совсем нет? — тут же раздалось позади меня.

— Еще одна подобная фраза и…

— И-и-и? Заугрожал Иа Тигре… — проблеял Франк.

— Да! Ди-и-има-а-а! — рассвирепела. — Тем более ты не похож на тигра.

— Вот это я могу воспринять как оскорбление, — заметил он, открывая мне дверь.

— Ха-ха-ха! Воспринимай, как хочешь.

Дожидаясь сидя в машине, пока он закроет все замки на двери гаража, я обдумывала происходящее. Если честно, то я совсем потерялась. Но… почему-то мне не было из-за этого грустно.

— Летс гоу? — обратился ко мне Романов, заведя мотор.

— Tourists, attention, now we embark on an incredible journey on a dirty destroyed paths[2], — присоединилась я, с легкостью перейдя на английский.

Договорив и переведя свой взгляд в его сторону, я не смогла сдержать смех.

— Ха-ха-ха!

— Э-э-э, — тем временем протянул Дима. — Мда… именно так.

— Ха-ха-ха! Боже… ты что… не понял, что я сказала? — спросила у него. — Что у тебя с лицом? Ха-ха-ха!

— Ну почему же…

— А-а-а… точно!!! — захлопала я в ладоши. — Ты же не знаешь язык!!! А-а-а! Я же переводила за тебя всю речь в Таиланде! — это было так… круто! Круто! Круто осознать, что… я нашла его слабое место. — Ай-ай-ай! А кто-то врал, что он идеален!!!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Дима, медленно трогаясь с места. — Ай донт андестенд ю.

— Да я не удивлена! Ха-ха-ха! — его стандартные фразочки, которые знали даже малые дети, умиляли. — Как? Как ты умудрился не выучить язык?

— Ну-у-у… да как-то не особо получилось… в школе нам его, считай, и не давали…

— Ну в школе-то ладно, но… есть же курсы, репетиторы.

— Че-е-е? — повернулся он ко мне. — У меня никогда не было такого. Сам справлялся.

— Ну… я сейчас не о школьных требованиях. Я о том, что у нас, в принципе, школьное образование дает плохой язык, и его стоит учить самому. Как ты… как ты путешествуешь?

— Ха-ха-ха! М-м-м… — замялся он. — Хэллоу! Айм фром Раша. Айм хочу заселиться в номер и айм хочу есть.

— Ха-ха-ха! — это было настолько смешно, что я даже не смогла никак прокомментировать его ответ.

— Да и вообще, может ты не замечала, но на отдыхах обычно до хуя русских, и местные уже понимают такой весьма странный язык.

— Это да-а-а… согласна. Такое есть. Но… а как ты работаешь?

— А что? — нахмурился он. — Работаю, как работаю.

— То есть… у вас нет такого, что надо на английском все делать?

— Че-е-е-е? — опять посмотрел на меня Дима. — Нет.

— А-а-а… а у меня у папы почти все на иностранном языке.

— Ну-у-у… говно, — пожал Франк плечами. — Ха-ха-ха!

— Тебе надо учить язык, — заключила я.

— Ага. А тебе математику.

— Я переживу без нее, а вот…

— Ну если не вылетишь из-за нее на сессии, то может быть. Хотя какой там из тебя экономист получится с такими нулевыми знаниями…

— Бе-бе-бе! Из меня все получится! — показала я ему язык.

— Ну-ну…

— Хочешь… — прищурилась я, озаренная весьма необычной идеей. — Я научу тебя хотя бы… какой-нибудь нестандартной фразе? Хотя бы на твой выбор. А то ты как первоклассник общаешься.

— Хм… — повел Франк бровью. — Надо подумать.

Мы выбрались с территории гаражей и медленно поехали по проспекту.

— А почему мы едем так медленно? — удивилась я, увидев на спидометре шестьдесят километров в час.

— А ты куда-то спешишь?

— О-о-о… ты тянешь время? — усмехнулась я.

Наши с ним взгляды встретились. И он улыбнулся.

И тут случилось что-то странное.

— Да ла-а-адно? — возмущенно протянул Франк.

— Нас остановили? — посмотрела я на гаишника.

— Падлы-ы-ы-ы! Уже заебали сегодня!

— А что, тебя уже останавливали?

— Да сто раз уже! — Дима моментально превратился в разъяренного зверя.

Я испугалась, что полицейскому, которому было суждено пойти к нам, может достаться.

— Успокойся!

— Да бля-я-ять!

— Дима! — перебила я его. — Перестань ругаться! От этого хуже только будет!

— Да мне плевать уже, — в который раз выругался он. — Слушай, — смотря в боковое зеркало как к нам не спеша приближается толстый мужчина, он вдруг вспомнил. — Ты там что-то говорила про язык. Скажи-ка мне, как будет по-английски: «Чувак, извини, но я считаю тебя ебучим чмо, которое воняет своей вонью на всю округу!».

— А-а-а… — растерялась я.

— Ну?

— Дима я не… не буду такому тебя учить.

— Давай-давай! Сейчас я его пошлю! — повернулся он ко мне. — Ты, кстати, можешь снять все на камеру. Имеешь право.

— Я не думаю…

— Наталья! — сдвинул Романов брови.

— О-о-ой… — простонала я, смотря на него. — Ладно… только я примерно переведу, потому что на английском нет…

— Да хоть как, давай быстрее…

Покачав головой, я на секунду задумалась, а потом… потом повторив Диме несколько раз одну и ту же фразу, потянулась к своему телефону, успев включить камеру как раз в тот момент, когда с нами начали здороваться.

— Здравствуйте… — тра-та-та, это были обычные повседневные фразы, которые попали ко мне на запись.

Далее завелся диалог, в котором Франк довольно резко общался с мужчиной.

— А на каком основании вы меня остановили?

— Хотелось бы проверить ваши до…

— А какого ху-у-у… хрена вам они понадобились?

— Молодой человек, может, приличней вести себя…

— Меня уже сотый раз сегодня останавливают…

— Мне все равно сколько. Я остановил вас потому, что хотелось бы пообщаться с вами…

— А мне не охота тратить на вас свое время.

— Э-э-э… — копаясь в Диминых документах, он произнес. — Откройте, пожалуйста, багажник.

— Чего? — опешил Франк.

— Пожалуйста.

— А на каком…

— Если вы хотите, чтобы вас задержали, то можете не открывать. И пожалуйста, ведите себя более сдержанно.

— Да вы в курсе, что вас снимают на камеру!? Это вы остановили меня без всяких причин! Уже какой раз за день!

— Да неужели? — усмехнулся гаишник. — То есть вы у нас примерный водитель?

Они некоторое время молча смотрели друг на друга.

После этого Романов, открыв дверь, вышел на улицу.

Я уже хотела выключить запись, но тут он вернулся и, сев в машину, запихивая все свои бумажки в обложку, неожиданно вновь подозвал к себе мента.

— Как же я мечтал это сделать! — улыбнулся Дима, на секунду переведя взгляд в камеру.

И уже в следующем кадре, в котором был он и его мучитель, Дима к неописуемому удивлению гаишника выдал:

— Sorry dude, but I have sweaty armpits and stinky underpants[3] … мазафака-а-а-а! — закончил он, поднимая стекло и показывая опешившему мужчине поднятый вверх палец. — Сука! Сука! Сука!!!

Резко тронувшись с места, мы быстро начали набирать скорость.

— А-а-а! — прокричал Франк на весь салон, я же… а я же…

— Ха-ха-ха! Господи…. Господи… — скручиваясь от смеха, я закончила съемку, пытаясь не выронить от истерики свой телефон. — Ха-ха-ха!

— Ну как тебе? — он был доволен собой! У Димы моментально поднялось настроение. — Как я его! Послал!

— Ха-ха-ха! А-а-а! Я сейчас умру от смеха! Живот! Ха-ха-ха!

— Сняла все? — поинтересовался он. — Как же я мечтал обосрать гайца! Как же я их ненавижу.

— Ха-ха-ха! Дима-а-а-а… — я не знала, что сказать ему.

— Покажи, давай, — потребовал он мой телефон, когда мы встали на красный.

— Ха-ха-ха! — протянув ему мобильник, я включила запись.

И снова я услышала ругательство и его мазафаку, и больше не могла уже вести себя адекватно.

— Ха-ха-ха! — забрав к себе мобильный, я вновь впала в истерику.

— Детка… ха-ха-ха! Ну хватит уже, — слегка покраснев от смеха, обратился ко мне Дима.

— А-а-а… — я уже смеялась беззвучно.

— Эй!

— Ха-ха-ха! Дима-а-а… ха-ха-ха! Фу-у-у-ух! Ха-ха-ха! — простонала я.

— Понравилось тебе?

— Боже мой! — смахнув с лица слезы, я повернулась к нему.

Мы вновь встали на светофоре.

— Ну и кто теперь самый умный? — выдавила я из себя.

— В смысле? — не понял он.

— Ха-ха-ха! — все, надо успокоиться. — Обзывать человека при исполнении — это отвратительно!

— Ой, да ладно тебе, я сделал это с твоей помощью! Теперь зальем в сеть и…

— Ха-ха-ха! Оке-е-ей… я готова выложить это в интернет, тем более что ты не сказал этому мужчине ничего обидного. На английском уж точно.

— В смысле? — повторил свою недавнюю фразу Франк.

— Ха-ха-ха! — задыхалась я от смеха.

— Наталья!!! — его тон был очень суров.

— Ха-ха-ха! Дима… ха-ха-ха!

— Блять! Ты что там сказала сейчас? — напыжился Романов.

— Ха-ха-ха! Ты сказал ему…

— Что я сказал ему? — по его голосу уже было заметно, что он на грани истерики.

— Ха-ха-ха!

— Что блять??? — выругался он.

— Ты сказал ему, что у тебя потные подмышки и воняют трусы. За что ты и извиняешься перед ним, — зажав под конец рот рукой, вновь засмеялась я.

— Что-о-о??? — завизжал Дима. — Чего-о-о-о? Что-о-о-о?

Я же никак, ну никак не могла сдержать смех.

— Блять… ты охуела? Или ты сейчас прикалываешься???

— Не-е-ет… — повторив ту фразу, которой научила его, я пояснила каждое слово, а после добавила. — Как ты мог не понять, что эта фраза составлена о тебе, а не о человеке со стороны? Там же обращение именно в твою сторону.

На этом Дима завис. А нам засигналили, поскольку загорелся зеленый. Мутным взглядом смотря вперед, он тронулся с места, но почти сразу же остановился возле обочины.

Мамочки! Он так зло на меня уставился, что захотелось выйти наружу.

— Ты-ы-ы… страх потеряла? — чересчур спокойно произнес он.

— М-м-м… — кашлянула я, начиная краснеть и чувствовать себя дико неудобно с ним рядом. — Я могу… добраться до дома… самостоятельно…

Он тут же заблокировал входные двери.

— Дим… — я все же не смогла сдержать улыбку. Пришлось наклонять голову, чтобы скрыться от Франка за волосами.

— Ты понимаешь… что я убью тебя за такой прикол?

— Ну-у-у… зато тебе точно не попадет за оскорбление должностного лица. Ведь так поступать нельзя. А тут ты…

— А-а-а! Это ты так обо мне позаботилась? — оскалился он на меня.

— М-м-м… ты же выручил меня сегодня с математикой, а я…

— А ты, блять, что? — прорычал он.

— Я-я-я… — кусать губу уже было больно.

— Ты еще и ржешь мне в лицо! — покачал он головой. — Сука!

— Ах!

— Что? — приблизился он ко мне.

— Не смей обзываться!

— Сука! Су-у-ка! Су-у-у-ук-а-а-а! — с каждым разом у него выходило все длиннее.

И я обиделась. Да как он смел меня оскорблять?

— Пф… — фыркнула я, достав из кармана телефон, решив вновь позлить его записью. — Натали… сними то, как я буду стебать гайца на камеру! Буду крутым челом потом! Бла-бла-бла-а-а! Всем очень понравится…

— Блять!

Я вовремя отвела руку в сторону.

— Эй! Эй! Эй! — заметила я. — Осторожней!

— Отдай мобилу! А то отберу!

— Отберешь? — прищурилась я. — Ты же коснешься меня, и мы сразу же попрощаемся навсегда.

Я была уверена, что слышу скрежет его зубов.

Это точно были они!

— М-м-м… — моя широченная улыбка выбесила его окончательно. — Ну и кто тут теперь самый умный, малыш? — я готова была сама себе аплодировать. — А-а-а? Сладкий!

— Ха-а-а-а-а… — повернулся он к рулю, зачем-то принявшись его наглаживать. — Удали видео.

— Не-а… не часто встретишь дурочка, который рассказывает столь интимные подробности гаишнику.

— Фак! Да блин… это ты все подстроила! — ему было так обидно. Бедненький. Мне даже стало его жалко.

— Оставлю, пожалуй, себе на память, вдруг захочется выложить в интернет и показать твою крутость всем знакомым.

— Ната! — перевел он на меня взгляд. — Не надо!

— А почему? Стыдно? Знать язык надо!

Он был взбешен.

— Ла-а-адно, я готова предложить равносильный обмен.

— Какой? — усмехнулся он.

— Я удаляю это видео, но вместо этого мы снимем другое, — прищурилась, смотря на него.

— Какое? — поинтересовался Романов. — Ты хочешь порно со мной?

— Франк!

— Ха-ха-ха! А что тогда?

— М-м-м… — промурлыкала я. — Ты скажешь на камеру, что я умней тебя.

— Что-о-о? Ха-ха-ха! — рассмеялся он.

— Да! — перекричала я его. — Выбирай!

— Иди в задницу!

— Окей! Тогда готовься к позору!

— Блять! А второе видео…

— Второе я оставлю себе на память! — сжалилась я над ним. — Никому не покажу, но буду иметь на всякий случай козырь в рукаве.

— Ха-ха-ха! — покачал он головой.

— Заметь, ничего бы этого не было, не будь ты занозой и не оскорбляй ты меня за Вышку.

Он молча прожег меня своими глазами.

— Окей, — неожиданно легко согласившись, Дима продолжил. — Ты сейчас удалишь тот видос, и мы запишем новый.

— Нашел дурочку! Сначала ты признаешься в том, что тупее меня, а потом удаляем первое!

— Ага! А как я могу быть уверенным в том, что…

— Я тебе обещаю, что удалю, — перебила его. — И-и-и… окей. Если я тебя обману, ты можешь отобрать у меня мобильный.

Франк молча повел бровью.

Не пытаясь даже скрыть улыбку, я включила камеру и через пару секунд начала запись.

Некоторое время помолчав, видимо, что-то обдумывая, Дима наконец-таки выдавил из себя:

— Тут такое дело, мне надо признаться в ужасающем для всего этого мира факте, который приведет нас к погибели.

Я состроила ему мерзкую рожу.

— Я сейчас обращаюсь ко всему человечеству… — продолжил Франк. — Я, Романов Дмитрий Евгеньевич, к сожалению, должен признать, что… Савельева Наталья Владимировна, — было приятно от того, что он помнит мое полное имя, — еще раз повторюсь, к моему глубокому сожалению… умнее меня!

— Ха-ха-ха! — довольная я нажала на стоп. — А-а-а!

— Довольна? — усмехнулся Дима.

— Йес! — кивнула ему. — Ой! Или ты не знаешь, как переводится это слово? Тогда поясню — да! Ха-ха-ха!

Он демонстративно закатил глаза:

— Си-си!

— Ха-ха-ха! Пошел вон! — рявкнула я в ответ на это.

— Ладно-ладно… давай! удаляй!

— Смотри, — я повернула экран в его сторону. — Вот! — к моему глубокому сожалению пришлось удалить разоблачающую его тупость запись.

— О-о-отлично! — потер он ладоши.

Спрятав телефон в карман, я перевела свой взгляд в сторону, принявшись рассматривать спешащих по своим делам людей, Дима же вновь тронулся с места.

— Давно меня тут не было, — подъезжая к моему дому, произнес Романов. До этого мы с ним сохраняли молчание.

— Спасибо, что подвез.

— Я надеюсь, что сделаю это еще раз, — уже выйдя на улицу, сказал Франк.

— М-м-м… — замерев возле калитки, пожала я плечами. — Думаешь?

— А разве ты сама этого не хочешь?

Это был сложный вопрос, на который я не знала ответ.

— Дай мне шанс.

— Дима-а-а…

— Последний шанс, — уперся он.

— Я не понимаю…

— Тем более! Ведь я не успел тебе рассказать еще много чего…

— Ты мог сделать это за месяцы нашего с то…

— Я знаю, что облажался!

Покачав головой и потянувшись к ручке, я поняла, что мне пора уходить.

— Пожалуйста! — перехватив железную решетку, произнес Франк.

— Не надо удерживать меня, — попросила его.

— Ладно! — отступил он от двери. — Надеюсь, ты захочешь услышать еще какие-нибудь истории из моей жизни. Правда… не знаю, как я пойму, что ты готова к этому, — он продолжал пятиться к своей машине. — Но сегодня я просто хотел, чтобы ты увидела… что я-я-я… но, возможно… — поник он, так и не договорив, — мне не хватило времени.

— Возможно, — согласилась я с ним, открывая дверь. — Но у тебя же еще в запасе несколько часов… вроде так? — зачем я это сказала? Зачем?

— А-а-а… — отвернувшись, протянул он. — Да-а-а. Это да. Точно… — улыбнулся он, вернув свой взгляд в мою сторону.

— Пока!

— Пока, — кивнул он, после чего сел за руль.

— Боже мо-о-ой, — простонала я, спустя пару мгновений открывая дверь своего дома. — И буду же сама потом опять во всем виновата. Ну что это такое? Почему я такая дура?