Ванька 11

Глава 19

Глава 19 Дырка в стекле

— Опять в Вятку всё отдаете?

Вид у Эмиля Ру, директора института Пастера, был недовольный. Это, ещё мягко сказано. Только молнии с его пальцев в пол не били. Искры, те потоками стекали. Так я определил его состояние.

Ну, опять. Ну, в Вятку. Ну, отдаю. И — что?

Кто тут главный? Кто здесь за всё отвечает? Пушкин?

Вот уже три месяца мы совместно работаем, а всё не можем друг к другу притереться. То, одним, то — другим господин Ру недоволен.

Раньше он тут главным был, а сейчас я над ним поставлен. Это ему и не нравится.

Опять — здесь верно. В Вятку — тут он прав. Всё? Совсем не всё. Где-то только половину от производства оспенной вакцины для военного ведомства.

Сейчас институт Пастера у меня — головная организация. Даже и не головная, а — мозг. Тут я сосредоточил почти все научные исследования. Это — для Ру и так официально считается. Вообще же, имеется ещё и дубль, но о нем мало кто знает. Где? Три раза ха-ха! Так я и сказал.

Производство вакцин же раскидано по многим учреждениям, создана целая сеть. За основу я взял наши бывшие земские бактериологические институты, сосредоточил производство в России. Хватит, больше на дядю за границей надеяться мы не будем. Сами с усами, а то вон как в начале Великой войны получилось. Не стали германцы нам свои медикаменты продавать и сели мы даже не в лужу, а в неизвестно что. Мордой в грязь ещё шмякнулись.

Лекарства, они не менее важны, чем паровозы и самолеты. У себя их надо производить, а не козой на веревочке быть. Которая, на этой самой веревочке над пропастью подвешена. Чик, и полетели в бездну… Только ножками дрегнули.

— Господин Ру, вопрос решен. Обсуждению не подлежит.

Лучше бы он сейчас столбняком занялся более плотно. Судя по еженедельным отчетам, отстают они, отстают от утвержденного графика…

Ру фыркнул и попросил разрешения покинуть мой кабинет.

— Да, да. Всего доброго, — я не стал его задерживать.

Хлопнула дверь и я опять один в кабинете остался.

Не бережет господин Ру казенное имущество. Если так каждый дверью будет хлопать, то скоро её менять придется.

Что ему Вятка не нравится? Там губернское земство бактериологический институт в самом начале войны открыло. На Царевской, это если я ничего не путаю. Там для производства оспенной вакцины созданы самые что ни на есть хорошие условия. Если же ещё учесть, что в последние месяцы там военное ведомство дневало и ночевало…

Центральный водопровод, своя газогенераторная станция, канализация с очистными сооружениями, приточно-вытяжную вентиляция, отопление от собственной котельной, оборудованные всем нужным лаборатории… Не институт, а просто лялька.

Само производство вакцин в Вятке, мы из города вынесли, поголовье в телятниках сейчас в более чем двадцать раз увеличено. Потрудиться пришлось, денежки влить приличные, но это того стоило.

Если Вятка всю Великую войну императорской армии большую долю вакцин давала, то зачем сейчас дело менять? Развивать его только надо, вот этим я сейчас и занимаюсь, а тут Ру со своими претензиями. Что де, вы там, лапотники, сделать можете? Конечно, напрямую он так не говорит, но всем своим видом показывает.

Своим, французикам решил заказ подкинуть? Дать им заработать? Хрен тебе на всю глупую рожу! Мы хоть и вместе в упряжке мировой социалистической революции, а интересы России всегда надо держать на первом месте. Так я считаю и никто меня не переубедит.

Поменять директора? Оставить? Ладно, пусть пока работает, а там посмотрим на его поведение.

Сроки меня поджимают. Хорошо, поход в Индию не завтра, но и разработка, и производство необходимого количества вакцин тоже времени требуют. В один щелчок пальцев здесь дело не получится, а военные торопят, Крыленко — частый гость в моем кабинете.

— Как дела, Нинель Иванович?

— Что с выполнением планов?

— Поторопите, поторопите Вы там их…

Конечно, не только это я от главковерха слышу.

— Что нужно?

— Денег хватает?

— Оборудование из Германии получили?

Вот такие вопросы меня, несомненно, радуют. Побольше бы их было.

Ру из моего кабинета уже вышел, а карандаш я всё продолжаю в пальцах вертеть. Закрываюсь я им от неприятного мне посетителя. Когда что-то при разговоре с таким в руках держишь, это — помогает. Плюс на языке жестов показывает — тебе тут не рады. Ну, это, кто его понимает.

Вертел, вертел я карандаш и довертел. Выскользнул он, как будто намыленный.

Только я наклонился письменную принадлежность поднять, стекло окна за моей спиной отверстием обзавелось и трещинки от него пошли.

Говорят, свою пулю не слышишь. Это для тех верно, у кого под мундиром золотые зверьки не прячутся.

Слышишь.

Я услышал.

Эта — моей должна была стать, но я как-то вовремя карандаш с пола поднимать принялся.

Теперь она не в моей голове, а в двери застряла. Не везет сегодня двери. То Ру ею бухнул, то — пулей её попортило.

Стрелявшего не нашли. Где там…

Главковерх ногами топал, никогда ранее за ним такого я не наблюдал.

— Кто надоумил этот кабинет занять⁉ Головы поотрываю!

— Сам, — повинился я перед Крыленко.

— Перевести Нинеля Ивановича в другое место. Без окон, — уточнил главковерх. — Немедленно.