Ванька 13

Глава 5

Глава 5 Переполох в Низянах

Викеня вопросительно посмотрел на меня. Я — на товарища Сталина.

Он — всегда и во всем старший, даже здесь — на дороге, что по Слободскому уезду петляет. Как он скажет — так и будет. Может, передумал он уже в сельской местности на время укрыться. Его же большие дела каждый день ждут…

Возникнет какой-то очень серьезный государственный вопрос, а его и нет. У кого спросить? Кто мудро решит? Подскажет, как лучше сделать… Он же, Иосиф Виссарионович, всем нужен, а мы его в Низяны тащим!

— Поехали, поехали… — Сталин утвердительно кивнул мне.

— Иосиф Виссарионович, позвонить бы где-то с дороги. — Поскребышев топтался на месте, не спешил вернуться обратно в автомобиль. — Сообщить, где мы находимся…

— Нет, — отмел его предложение Вождь. — Пусть поищут сами. Посмотрим…

На что собирался посмотреть Сталин, он не уточнил. Сами, мол догадывайтесь.

Между тем, темнело. Закат сегодня был какой-то тревожный, кроваво-красный. В другое время можно было им и полюбоваться, но сегодня — не до красот средней полосы великой державы.

— Поехали, Викеня. — я указал парню на место за рулем. — Поехали. Осторожненько, как будто маму свою везешь.

Последнее было лишним. Иосиф Виссарионович парню дороже матери родной был. Не то, что матери, жизни бы Викеня за Самого не пожалел, всю кровь свою до последней капельки отдал.

Да и не один Викеня…

Поскребышев что-то пробурчал себе под нос, на меня как-то недобро посмотрел.

Похоже, не одобрял он мои действия. Ну, да ладно…

Добрались до Низян мы без приключений. Дорогой одну за другой деревни с темными окошечками изб миновали. Народ тут ко сну отходит рано, потому как утром долго не залеживается. До солнышка массу дел успевает переделать, а вот когда день к концу идёт — сумерничает, отдохнуть на час — полтора ложится, а затем — снова за работу.

Дома я с таким не сталкивался. С этим самым сумерничанием. Днем только в детском саду спал. Тут же, в Вятской губернии, оно повсеместно распространено. Когда я ещё в селе Федора жил, посумерничал… и такой распорядок дня мне понравился.

Низяны тоже спали, однако Силантий Артемьевич всех на ноги поднял. Нет, сначала тарахтением мотора Викеня всех собак в Низянах разбудил, они лай подняли, а потом уже бывший унтер с толком и по делу начал распоряжаться. Мы глазом не успели моргнуть, а уже и банька задымила и младший брат Викени с высокого берега к реке убежал. Зачем? Как, зачем? Сети проверить и свеженькой рыбки принести.

Ушицей Иосифа Виссарионовича с дороги угостить надо? Надо. Как без этого?

Я даже слюну сглотнул. Обедать сегодня у меня не получилось, а уху тут варят просто всем на радость… Вроде, всё просто — рыбка свеженькая, та же стерлядь, картошечка, лучок, а получается…

Мммм… У меня даже в животе заурчало.

Народ в деревне пребывал в полном охренении. Иначе и не скажешь. Сам! Вождь! Товарищ Сталин! У них!!!

Его моментально узнали — не темные же люди, в сельском совете портрет Иосифа Виссарионовича имеется. В рамочке и под стеклом.

В дом Силантия Артемьевича самое лучшее съестное сейчас тащили, а супруга его ещё и не всё для стола принимала…

— Куда ты, Иваниха, со своими груздями! У нас самих получше имеются!

Кстати, тем и обидела до смерти бабу, нажила себе заклятого врага. Недотункала, что, грибочки-то можно было и взять, а только на стол не выставлять. Как помрачение на обычно рассудительную жену Силантия Артемьевича Катерину нашло.

Ещё бы! Кого они сегодня у себя принимают!

Эмоции у Екатерины Егоровны в сей момент просто зашкаливали, сердце из груди так и выскакивало. Как бы не разорвалось оно от происходящего.

Вон, получается, с какими людьми теперь её Силантий Артемьевич знается! Кто порог их избы не погнушался переступить!

Сам!

Сам!

Сам!

Это, надо же…

Жаль, матушка с батюшкой не дожили… Ещё и не хотели её за Силантия отдавать. Говорили, что у них в Нагоренах женихи побогаче найдутся…

— Мишка! Веники-то из чистолистки приготовь! — ещё одному младшему брату Викени было сделано напоминание Екатериной Егоровной.

Впрочем, других в хозяйстве у Силантия Артемьевича и не имелось. Так уж, в запале, это Михаилу Екатериной Егоровной было сказано.

Тот, только глаза округлил. Никогда раньше он такой родную матушку не видел.

Я и высокие московские гости между тем на лавочке сидели. Сталин в избу не пошел, решил перекурить на вольном воздухе.

Я уже позевывать начал — баня-то не пять минут топится, но… когда я ещё со Сталиным в бане помоюсь? Детям про такое буду рассказывать…

Вместо рыбы, младший брат Викени вернулся с наливающимся синяком под глазом.

— Отобрали…

Даже смотреть на Петра было больно. Он рыбу для Самого нес, а её отняли…

— Кто? — отец посланного с лавки вскочил, кулаки сжал.

— Дезертиры эти самые…

Ага, говорил же Силантий, что у них пошаливают. Обмолвился, когда мы в Вятку ещё ехали.

Поскребышев побледнел. У меня тоже как-то сразу на сердце неспокойно стало.