Ванька 6 (СИ)

Глава 34

Глава 34 Песня возницы

Дорогой я начал немного приходить в себя. Опять же — спасибо моим золотым зверькам. Не они — неизвестно, сколько бы восстанавливался.

Вот ведь, когда их изготовили, никто о контузиях от близкого разрыва снаряда даже и не думал. Однако, как оказалось, лечат они и от этого. Причем — прекрасно.

Так, пожалуй, меня и в симулянты запишут. Осмотрит меня врач в Януве и признает совершенно здоровым. Покинувшим без уважительной причины театр военных действий…

Брали русские бригады

Галицийские поля,

И достались мне в награду

Два тяжелых костыля…

Так… Что это такое мой возница напевает?

Поёт, чтобы не заснуть дорогой. Наверное, не первый рейс уже без сна и отдыха делает…

Про Галицию, про костыли…

Да, много солдат после неё костыли заимели.

Мы из дому трое вышли,

Самых лучших на селе.

И остались в Перемышле

Двое гнить в сырой земле.

Перемышль… Оставили Перемышль…

Сколько кровушки российской там земля в себя впитала. Брали, брали и отдали…

У меня опять левую половину тела заломило.

Отрицательные эмоции и тяжелые мысли выздоровлению не способствуют. Давно замечено, что при неуспехах на фронте, при отступлении — солдаты дольше после ранений выздоравливают. Ну, в той армии, что отступление ведёт.

Ежели армия имеет успех, вперёд идёт, пусть и с тяжелыми боями врага громит, то раны на солдатах чуть ли не сами собой зарастают.

Гнать от себя, Иван Иванович, тяжелые мысли надо, о чем-то хорошем думать.

Возница же на позитив никак не давал мне настроиться.

Я вернусь в село родное,

Всем нелюбый и чужой…

Печь не ставлю, дом не строю,

Жисть такая, тока вой…

Это уж точно… Пока здоров был солдатик, веру, царя и всё прочее мог защищать — нужен был. Только в зашитый-заштопанный обрубок превратился — всем обузой стал. Кормить и поить его надо, а от самого толку — как от козла молока…

Нет, прямо такого ему, скорее всего, не скажут, но понять дадут.

Энтой жизнью колыхаюсь,

Как тряпица на окне…

Руки ноют, ноги ломют,

Будто щас они при мне…

Да, фантомные боли — вещь неприятная… Нет ноги, а болит она, как есть…

Великий французский хирург Амбруаз Паре фантомные боли ещё в шестнадцатом веке описал, а отчего они возникают — так и до конца не ясно.

Из нашего перевязочного пункта не всегда оперативно раненых в тыл эвакуировали, иногда ампутанты и задерживались. Я тогда заметил, что в первую неделю после ампутации конечности, три четверти этих солдат на боли в отсутствующей конечности жалуются.

Сначала безболевой фантом у них возникает — чувствовать они начинают отсутствующую руку или ногу. Потом и заболит то, чего нет…

Ладно нога… Был у меня случай — солдат зуба лишился, так он у него так болел… На стенку солдатик лез, а помочь ему нечем. Никак нельзя полечить отсутствующий зуб.

Год, два, три пройдёт, а у половины всё равно ампутированные конечности болят.

Эх…

Возница между тем всё пел.

Я вернусь в село родное

Дом срублю на стороне.

Ветер воет, ноги ноют,

Будто вновь они при мне.

Вот-вот, об этом песня и есть… Нет ног, а они ноют…

Хорошо, кстати, поёт. Душевно. Никто в нашей повозке его не прерывает. Всех он своим пением разбудил, а тихо лежат — слушают.

Буду жить один на свете,

Всем не нужный, всем ничей.

Так скажите, кто ответит

За погибших трёх людей?..

Если бы за трёх… За миллионы, что до времени в землю лягут…

— Спасибо, братец. — лежавший рядом со мной штабс-капитан приподнялся на локте.

Возница ничего не ответил.

Может, не слышал?

Мы уже въезжали в Янув. Скоро и железнодорожный вокзал будет. Я в этом городке бывал, где и что — немного знаю.

На вокзале нас ждала неприятная новость — санитарных поездов не было. Нет, утром и днём они были, но их полностью, по самое горлышко загрузили и они отбыли.

Стоять тут им никакого резона не было, ещё и под обстрелом.

Я как столетний старик вылез из повозки, оперся об неё, закурил. Слава Богу, хоть подарок императора при мне остался, не потерял я его.

На путях пыхал паровоз. За ним — несколько грузовых платформ.

Ну, и чего?

Раненых вывозить надо?

Надо.

Платформы есть?

Имеются.

Вот на них и размещать надо всех увечных…

— Санитар! — крикнул я проходящему мимо нижнему чину с краснокрестной повязкой на рукаве.

— Ась?

— Сюда! Быстро! — напустил я на себя строгость.