Варвар с гор Кессь

17

То, что сейчас происходило, было не просто прикосновение губ, а настоящая буря страсти, где время останавливается и весь мир исчезает вокруг.

Мужчина не сдерживал себя. Настойчивое прикосновение, что выбивало воздух из лёгких и заставляло мысли путаться, сводило с ума. И я… Невольно отвечала ему.

Дыхание становилось тяжелым и прерывистым, вместо нежности, которой до этого одаривал меня Амал — дикая энергия, захватывающая все на своём пути. Моё тело буквально пылает, плавится и я не могу противостоять этому, потому что не хочу..

Наши губы сливаются настолько сильно, будто мы хотим поглотить друг друга, звуки становятся громче, а в воздухе растет приятное напряжение, которое я чувствую каждой клеткой своего тела. Что за странное чувство?

Не прерывая поцелуй, мужчина опускает свои руки ниже, с подбородка на шею, затем грудь, талию и после на живот, выводя некий узор, заставляющий моё тело ощутить толпу мурашек. И лишь тогда я немного отрываюсь мыслями от этого безумства и осознаю, что внизу все стянуло в тугой узел. Что со мной?

Не совсем понимаю, но сжимаю бедра сильнее, что, кажется, не укрылось от взгляда карих глаз.

Все же приложив усилие, прерываю поцелуй, слегка отвернув голову, отчего мужчина скользит губами по щеке. Мы оба тяжело дышим. Я едва заметно глотаю воздух, а после сглатываю вязкую слюну, ловя его тяжёлый туманный взгляд.

— Сладкая, — вдруг произносит он хрипло, заставляя меня испытать смущение ещё больше и сильнее, — Вкусная. Желанная. Будоражишь кровь лучше любого алкоголя или сражения.

— Это… Мы не должны… И я чувствую себя странно… — глупо замямлила, прикрыв глаза на мгновение.

— Это называется желание, пытливое наслаждение, которое взывает окунуться в порок блаженства, — тихонько произнёс Амал мне на ухо, а после обхватил губами мочку, посасывая, отчего я издала странный звук, не ожидая такого нападения! — Почему же не должны, Фиа? Я настроен очень серьёзно. Только скажи чего желаешь, я положу целый мир к твоим ногам.

— Я не понимаю… — шепчу, кладя руки на мускулистую грудь, — Почему..

— Я ведь уже говорил, что ты дорога мне. Теперь я не тот юнец, что пускал на тебя слюни, я намерен действовать более решительно. Неужели мне нужно сказать вслух, чтобы ты окончательно осознала, поверила? Я влюблен в тебя, маленькая, уже какой год… Люблю в тебе все, понимаешь? Эти невероятные глаза, губы, ресницы… Волосы, что ты успела так возненавидеть за свою жизнь, я готов любоваться ими дни и ночи напролёт… Вдыхать аромат нежной кожи… А твоя улыбка, смех, былая колкость языка не давали мне спать, все возвращая каждой мыслью к тебе. Люблю все, абсолютно каждую деталь, каждую черту, характер, тело, душу, люблю начиная и заканчивая всей тобой, каждой частичкой.

— Но… — поражённо затихла, пытаясь переосмыслить все только что услышанное, а затем выдавила, — Почему я?

— Потому что ты. И только ты.