Варвара Спиридонова, ныне покойная

С того вечера Кристина каждый день пыталась расстегнуть и застегнуть его пуговицы.

Прогресс был таким стремительным, что доктор Соловьев снова собирался написать об этом в научном журнале.

Кристина была упрямой и целеустремленной, и больше не пыталась прогулять процедуры.

Исправно ходила на массаж и в бассейн, делала лечебную физкультуру и подолгу гуляла по коридорам санатория, опираясь на ходунки.

Перед сном Марк просил, чтобы она почитала ему. Она штурмовала «Евгения Онегина», и к дуэли с Ленским Кристина уже не запиналась на каждом слове.

Быстро уставая, Кристина раздраженно откидывала от себя книгу, и тогда Марк читал ей сам — своего любимого «Заратустру». Под Ницше Кристина быстро засыпала, не вникая в смыслы и подсмыслы.

Она оживала и превращалась в веселого, неунывающего человека, готового каждый день начинать всё сначала. Снова произносила длинные фразы, устойчиво держалась на своих ногах и все реже просила Марка помочь с одеждой. Неприятности вроде разлитого супа или перепадов настроения теперь казались уже сущими пустяками, по сравнению с тем, что прежде Марку приходилось кормить её с ложечки.

— Платоническая страсть — это оксюморон, — заявила она однажды, отложив Пушкина в сторону.

От неожиданности Марк едва не рассыпал таблетки.

— О как, — сказал он, протягивая ей ворох разноцветных капсул.

— Оксюморон, — повторила она важно. — Заратустра. Марк Генрихович.

— Я не говорил тебе своего отчества. Вот вода.

Кристина залпом запила лекарства и продолжила торжествующе:

— Гренландия Брик.

— О, господи.

— Васисуалий.

Она засмеялась.

— Ты сейчас заплачешь, — сказала Кристина с упоительным самодовольством.

— И вовсе нет.

— А вот и да.

Кристина встала посреди комнаты на одной ноге, раскинув руки в стороны.

Делала упражнение на равновесие.

Чтобы не продолжать эту унизительную перепалку, Марк наклонился и поцеловал полоску живота под задравшейся вверх футболкой.

Он уже сто раз видел Кристину голой, когда помогал ей купаться или переодеваться.

Она никогда не стыдилась своей наготы, доверчиво позволяя ему ухаживать за собой.

Но прежде это всё было невинно и сдержанно, как бы по делу, да и вообще им обоим было не до сексуальных игр, они оба пытались учиться жить заново.

Но теперь Марк тянул футболку вверх с новым интересом, и хотя он уже знал, как выглядит эта округлая, не слишком большая грудь, ему показалось, что он увидел её впервые.

В паху у Марка появилась такая тяжесть, что сохранять спокойствие было почти невозможно.

Ладони пылали от желания прикосновений.

Затаив дыхание, Кристина молча ждала дальнейшего развития событий, не меняя положения тела.

Марк поднял её руки вверх и привычно снял через голову футболку, как делал уже много раз, когда переодевал её. Она покачнулась, и он удержал её за талию, не давая упасть. Зацепившись пальцами за резинку её спортивных штанов, хрипло спросил:

— Позволишь?

— Минутку.

Кристина встала на обе ноги и, закусив губу, одну за другой расстегнула все пуговицы на его рубашке с одной попытки. Провела руками по его плечам, по груди, по ребрам.

— Я молодец, — похвасталась она.

— Посмотрим, как ты справишься с застежкой брюк.

— О.

Присев на корточки, она положила руку на ширинку, прожигая Марка сквозь ткань.

— Никак, — сообщила она и подула на молнию. — Сим-сим?

Чертова девка.

Удерживая в горле какой-то клокочущий звук, Марк поднял её и, спускаясь поцелуями по груди и животу, стащил с неё штаны сразу вместе с трусиками. Легонько толкнув Кристину назад, к дивану, он опустился перед ней на колени и развел в стороны бледные, лишенные загара колени. Провел руками по бедрам. Кристина охнула, хватаясь за его плечи, а Марк жадным ртом приник к её набухшему бугорку, ощущая в этот момент безудержное торжество. Как будто он вышел победителем из смертельной опасной схватки, в которой было так мало шансов на успех.

Кристина дрожала в его руках, и её прерывистое, тяжелое дыхание казалось самой лучшей музыкой на свете. Её руки все сильнее стискивали его плечи, и когда она резко выдохнула, бессильно откинувшись на спинку дивана, Марк еще какой-то время был неподвижен, прижимаясь щекой к внутренней стороне её бедра.

— Как хорошо, — сказал он, перемещаясь на диван, — больше не бояться того, что в любой момент ты можешь исчезнуть.

Кристина повернула к нему порозовевшее лицо с влажными губами.

Её дыхание постепенно выравнивалось.

— Мне повезло, — слабо сказала она, — со своим убийцем и душегубом. Из вас получился отличный медбрат, Марк Генрихович. А теперь снимайте свои чертовы брюки.

Он послушно расстегнул ремень и молнию, но дальше Кристина перехватила инициативу на себя.

Она оседлала Марка, прижавшись грудью к его груди так плотно, что трудно было дышать. Кожа пылала огнем. Поцеловала его в губы медленным, глубоким поцелуем, от которого сердце Марка увеличилось, став тяжелым и грузным, уже не помещаясь внутри и не давая возможности думать. Он чувствовал, как быстро и сумасшедше пульсировало сердечко Кристины, которая словно пыталась слиться с Марком воедино.

— Я не исчезну, — страстно произнесла она в самые егу губы. — Никогда.

Приподняв бедра, она с силой рванув его штаны вниз, освободила его член и, примерившись, стала медленно скользить вниз.

— Ого, — сказала вдруг Кристина, замерев.

Он и сам ощутил хрупкую преграду на своем пути. Им досталась девственница.

— Опять! — простонала Варвара и одним быстрым движением вобрала в себя Марка целиком.

— Аккуратнее, — запоздало предупредил он, с сожалением целуя её шею и плечи. — Прости.

Дав себе несколько секунд, чтобы прийти в себя, Кристина начала размеренно двигаться, по-прежнему прильнув к нему так плотно, что двигаться было очень сложно.

Но Марк понимал, что у них у обоих сейчас не получится разделиться хотя бы на миллиметр.

Запрокинув лицо, он целовал её снова и снова, и горло резало от невыносимого ощущения наполненности, понимания, смысла и чуда.

— Ты думаешь о ней?

Снег хрустел под их ногами, мороз румянил щеки, а снежинки крупными хлопьями превращали этот мир в легчайшую из фантазий.

Кристина крепко держалась за его руку, другой опираясь на толстую палку.

— Иногда, — ответил Марк, — осторожно, тут скользко. Она бы умерла без тебя.

— Но всё равно в этом есть что-то от воровства, правда?

— Правда, — вздохнул он. — Но это меньшее из зол.

Кристина помолчала, молчаливо соглашаясь с ним.

— Мне кажется, что её частички остались во мне. Я иногда делаю совершаю что-то странное.

— Ты всегда совершаешь что-то странное. Может, объяснишь мне уже, что такое фанфики и слэш?

— Не думай об этом, — торопливо сказала Кристина. — Купим на ужин пельменей?

— Ты — мартышка, — засмеялся Марк.

— Мы оба ненавидим готовить, — рассудительно ответила она. — А я еще и не умею. Пельмени просто обязаны стать традиционным блюдом нашей семьи.

— Я приготовлю тебе стейк, — объявил Марк, — или чего там тебе сегодня хочется.

Она прикинула, прислушиваясь к своим желаниям.

— Хочу побыстрее домой, — решила она и звонко поцеловала его в ледяную щеку.