Вайпер

Он был одет в темно-синие шорты и белое поло, сидевшее достаточно плотно, чтобы очерчивать его стройные мускулы. Добавьте золотистый загар, который он получил в последние пару недель, и он мог бы сойти за уроженца Флориды. Хейло сейчас больше походил на сексуального серфера, чем на восходящую суперзвезду музыкального мира.

— Эй, Хейло? — окликнул его Джаггер. — Ванесса: ты помнишь ее? Великолепные шелковые черные волосы и ноги от ушей? Да, она звонила сюда сегодня утром, искала тебя. Киллиан сказал тебе?

Гребанный Джаггер. Он неплохо проводил время. С тех пор, как эти трое узнали обо мне и Хейло, они постоянно выдавали подобную хрень. Парни были немного сдержаны — если можно так сказать — рядом с Хейло. Но когда его не было, эти засранцы ни в чем себе не отказывали.

Не то чтобы я ожидал иного. Новость — я трахаюсь с новым фронтменом, и только с ним, — очевидно, оказалась больше, чем мог справиться их маленький мозг. Черт, наверное, было бы менее шокирующим, если бы Слейд объявил всем, что он по членам. Но поскольку этого еще не произошло, мне казалось, что их нынешним единственным развлечением был я.

Хейло изогнул губы в ухмылке, которая заставила мой член дернуться, маленькая уловка Джаггера не удалась.

— Эй, мудак? — я позвал его в микрофон.

Когда Джаггер повернулся ко мне лицом, я показал ему средний палец. Джаггер усмехнулся.

— Просто пытаюсь вдохновить тебя.

Киллиан ухмыльнулся, Слейд рассмеялся, и после того как я буквально просверлил их взглядом, Джаред вернулся к микрофону.

— У меня есть идея. Что если мы попробуем эту часть доделать утром?

— А?

— Утром, — повторил Джаред. — Вот это время твой голос звучит наиболее резче, глубже, верно?

И прежде чем он снял палец с микрофона, я услышал слова Слейда:

— Хейло, как ты думаешь, утром голос Вайпера становится очень глубоким?

Даже если бы я не услышал то, что сказал Слейд, но по тому, как покраснело лицо Хейло, я бы понял, что это что-то неуместное. Но когда Хейло нашел взглядом мои глаза, он облизнул губы и сказал что-то, чего я не слышал, но прочитал кристально ясно на его губах: Нет. Очень глубоким его голос становится, после того, как он кончает.

После этого парни стали улюлюкать, и кричать так громко, что я почувствовал вибрацию через звуконепроницаемое стекло. Но я не сводил глаз с моего Ангела, который смотрел на меня таким жарким взглядом, что удивлен, как внутренняя часть музыкальной будки не воспламенилась. Иисусе. Хейло был полон сюрпризов. И, черт возьми, это было возбуждающе.

— Ладно, — сказал Джаред, оглянувшись на Хейло, и повернулся ко мне. — Поскольку я уверен, что не хочу быть рядом со всем этим, — что вызвало еще более громкий смех, — как насчет того, что мы поступим следующим образом: завтра утром ты встанешь в четыре часа утра и приедешь сюда. И я не хочу, чтобы ты с кем-либо разговаривал.

— Или кончи! — вставил Джаггер.

— Это тоже, — согласился Джаред. — Будь здесь в четыре часа утра и держу пари, мы сможем получить желаемое.

Я открыл рот.

— В четыре утра? Ты сошел с ума?

— Нет, — сказал Джаред. — И я закончил с тобой, так что убирайся отсюда, чтобы Хейло мог занять твое место.

Ворча, я снял наушники и повесил их на стену, подошел к двери. Когда я открыл ее, увидел Хейло, который стоял с улыбкой на лице, вызывающей у меня желание поцеловать его сильно и жестко.

— Гордишься собой? — спросил я, когда проходил мимо, Хейло повернул голову и пробежал взглядом по моему лицу, и эта его улыбка стала шире.

— За что?

Мы находились между кабиной звукозаписи и комнатой микширования, стена, которая разделяла эти пространства, могла (или нет), скрыть нас от других. Но будучи рядом с Хейло так близко, к тому же его слова все еще крутились в моей голове, я сделал шаг вперед, пока Хейло не коснулся спиной дверного косяка.

В его глазах плясали черти — он точно знал, что сделал со мной его не столь невинный ответ, — и я наклонился вперед.

— Ты сделал мой член жестким, и поэтому я в двух секундах от того, чтобы сказать всем, что нам нужен десятиминутный перерыв, — произнес ему на ухо.

— Десять минут? — переспросил Хейло, его губы были в нескольких сантиметрах от моих. — Все закончится гораздо быстрее, и ты это знаешь.

Я глубоко вздохнул, потому что, черт меня возьми, если он не прав. Хейло положил руки мне на талию, и сжал пальцами ткань моей рубашки, обещание в его глазах заставило мой член запульсировать.

Опустив голову, я ущипнул Хейло за нижнюю губу, и он издал стон, на который отреагировало мое тело.

— Вперед, — сказал я, поклявшись себе, что в ту же секунду, как все закончится, снова заставлю его стонать гораздо громче для меня одного. — Иди туда и спой песню о том, как ты меня сильно хочешь.

Хейло хмыкнул, и этот звук был… дерзким, после посмотрел на мою ширинку.

— С этим не будет сложностей.

Отойдя от него, я провел ладонью по своему изнывающему члену. Хейло вернулся в кабину, не переставая смотрел на меня, пока я не закрыл дверь, разрывая связь.

Пройдя за угол, я вошел в комнату для микширования, Джаред уже разговаривал с Хейло через микрофон, но Слейд, Джаггер и Киллиан смотрели так, словно видели меня впервые.

— Какого черта, вы, трое, куда пялитель? — рыкнул я, занимая место, которое освободил Хейло.

— Черт, если б знать, — протянул Джаггер, пробежав глазами по мне. — Но мы думаем, что это новый вид… гадюки (Примеч.: игра слов, гадюка —по англ. viper)

Я прищурился.

— Так держать, Джаггер.

— Уверен, Хейло занят этим, — добавил Киллиан.

— Серьезно, Килл? — Я склонил голову в его сторону. — От тебя я такого не ожидал.

— Нет, ты не ожидал. Кроме того, ты должен признать, что в последнее время ведешь себя немного иначе.

— Эй, леди? — окликнул нас Джаред, опустив кнопку связи, и оглянулся на нас. — Ненавижу прерывать эту вашу болтовню, но не хотите ли послушать вашего мужчину…

— Ты имеешь в виду мужчину Вайпера, — поправил Слейд, на что я закатил глаза, но Джаред продолжил:

— Просто посмотри, что ты думаешь, а?

Джаред повернулся к Хейло, и мы последовали его примеру. Из-за наушников волосы Хейло были откинуты назад, а острые углы линии скул и челюсти — те, которые я целовал, облизывал и кусал — были полностью открыты.

Когда началась музыка, я переместился на край дивана, положив локти на бедра, и сложив руки вместе. Хейло кивнул в такт мелодии, которую мы записали ранее на этой неделе, и шагнул вперед, запрокинул лицо вверх, приблизив рот к микрофону. Я блуждал глазами от его адамова яблока к губам — губам, которые теперь собирались петь самый непристойный текст, который я когда-либо писал, и все благодаря Хейло.

— Черт, Вайпер, — удивился Слейд, я отвел глаза от Хейло, и посмотрел на Слейда. — Это песня о любви, которую ты написал для него.

Я нервно провел рукой по волосам и уже собирался послать Слейда, когда Хейло начал петь:

Хотел бы я все исправить,

И выйти на новый виток,

И трахать тебя часами,

Не выпуская из кольца своих рук

— Для вас это звучит как песня о любви? — спросил я, Джаггер усмехнулся.

— От тебя? Конечно.

Покачав головой, я снова начал слушать Хейло. И наблюдать за ним тоже.

— Вы все бредите.

— А ты весь в Ангеле, — парировал Джаггер. — Признай это.

Решив игнорировать его, я продолжал смотреть за стекло кабинки.

— Ладно, ребята, — произнес Киллиан, и я подумал: «Наконец, голос разума». Но я должен был знать лучше это парня. — Дайте ему отдохнуть. Если Ви, не готов признать, что хочет отправиться с Хейло в долгие прогулки по пляжу на закате, кто мы такие, чтобы его подталкивать?

Слейд фыркнул, Джаггер засмеялся, а я оглянулся на Киллиана. Он улыбался мне как придурок.

— Я тебя ненавижу.

Киллиан толкнул меня в плечо.

— Нет, не ненавидишь. Но ладно. Он тебе нравится… очень. Просто признай это.

— Почему, блядь, вас это волнует?

Джаггер открыл рот.

— Хмм, потому что ты никогда — за все годы существования группы — не встречался, не зацикливался или сидел и с вытаращенными глазами не пялился на кого-то. Это... это…

— Беспрецедентно. — Слейд бросил на меня взгляд.

— Ты сам-то понимаешь, что это значит? — спросил я.

Киллиан толкнул мою ногу.

— Не пытайся сменить тему.

— Ладно, вы, кучка любопытных придурков. — Я покачал головой и повернулся к Хейло. — Он мне нравится. — И добавил: — Сильно, — потому что знал, что парни не отстанут пока не получат какое-то признание. Но это было все, что они могли получить, потому что я еще даже сам не знал, что, черт возьми, думал или чувствовал.

— Теперь вы все можете, пожалуйста, заткнуться, и мы сможем послушать Хейло? — спросил я. — Я не думаю, что услышал что-либо из-за ваших чертовых криков.

— Я тоже, — согласился Джерад, не оглядываясь на нас, и я бросил взгляд на парней, которые самодовольно улыбались мне, и снова в голову пришла мысль — что они куча сплетников. Вернул внимание к Хейло, которого Джаред попросил:

— Хейло, можешь, пожалуйста, взять тут ноту повыше?

ГЛАВА 16

ХЕЙЛО

— Хейло, мы заняли для тебя место, — окликнул меня Джаггер.

Пару часов спустя мы устроили перерыв на поздний обед. Нам еще было над чем поработать для песни «Трудно», но все шло в отличном режиме, и будет закончено к концу дня — ну, кроме сессии Вайпера в четыре утра.

Кстати о Вайпере…

Джаггер, который сидел на краю дивана с тарелкой в руке, похлопал по коленям Вайпера, сидевшего в кресле рядом.

— Вот здесь, тебе будет нормально, приятель? — сказал он мне, подмигнув, а Вайпер отмахнулся от руки Джаггера.

— Если ты не отвалишь совсем этим дерьмом… — пригрозил Вайпер.

Джаггер засмеялся и отсел, уступив мне свое место на диване. Я поставил свой стакан на кофейный столик и сел, Вайпер тут же протянул руку и стащил у меня соленый огурец.

— Эй, — запротестовал я, но Вайпер только усмехнулся, втянул огурец в рот, что выглядело на грани приличия, и так же неприлично смотрел на меня.

— О, ради всего святого, — простонал Киллиан.

— Никто не хочет этого видеть, — одновременно с Киллианом закричал Джаггер.

— Что ж, учитывая, что Ви был признан самым горячим гитаристом в журнале Rolling Stone, я думаю, многие захотят это увидеть, — сказал Слейд, и затем небрежно отправил остатки картофельного салата в рот.

Джаггер бросил на него взгляд.

— Приятель.

— Что?

Джаггер долго смотрел на него, а затем покачал головой. Слейд пожал плечами и вернулся к еде, я поднял свой бутерброд и зацепил второй соленый огурец вилкой. Поднося его к губам, я откусил кончик, на что Вайпер сжал губы.

Сглотнув, я понизил голос, чтобы меня мог слышать только Вайпер:

— Ты не единственный, кому нравится толстый огурец… гм-м… во рту.

Вайпер удивленно поднял брови и зашелся в кашле, подавившись куском, который жевал.

— Черт, Ангел, — произнес Вайпер, взял мой стакан со столика и сделал большой глоток. — Вся эта херня, что ты сегодня выдаешь...

— Лучше, чем то, что в нём происходит? — спросил я.

На этот раз Джаггер все услышал и вскочил на ноги.

— Нет-нет, приятель. Вот об этом я не хочу слышать ничего, — сказал он, ища куда бы пересесть, но не найдя свободного места, присел на подлокотник кресла Киллиана. — Скажи им продолжать в другой комнате, Килл.

— Не могу. Нам нужно обсудить название альбома. — Киллиан вытер рот салфеткой и поставил пустую тарелку на стол рядом с собой.

— Почему бы нам не назвать просто «Падший Ангел»? И готово! — предложил Джаггер.

— Можно, но разве ты не хочешь заявить о себе громко и с треском?

Джаггер улыбнулся.

— Думаю, Хейло так и делает (Приечм.: игра слов «заявить о себе» — come out, можно перевести как: перестать скрывать свою сексуальную ориентацию).

Когда разразился коллективный хриплый смех, я мог только покачать головой. Да, парни дразнили нас без остановки, с тех пор как узнали обо мне и Вайпере, но оказалось, меня это не сильно беспокоит, ибо альтернатива была бы намного хуже. Кроме того, было забавно изводить Джаггера, тем самым заставляя смущаться. То, что ребят абсолютно не волновало происходящее, в той или иной степени избавило меня от груза, в результате чего, я расслабился, и почувствовал себя реально частью группы, чем раньше. Помогло, что мы сошлись в музыкальном плане, и наши новые продюсеры, в частности Джаред, предоставили нам пространство для самостоятельной работы над песнями, при этом следя за тем, чтобы мы двигались в правильном направлении.

— А как насчет «ТБД»? — спросил Слейд и пригнулся спустя секунду, так как Киллиан швырнул в него подушку, едва не задев голову. — Эй, это была шутка!

— Говоря о «ТБД», как насчет «Уничтожение»? Типа уничтожить прошлое?

Киллиан задумчиво кивнул.

— Неплохо. Но хотим ли мы сосредоточиться на прошлом или сделать заявление о нашем будущем?

Хороший аргумент. Я принялся за еду, прислушиваясь к предложениям, что выдвигали другие. Я не осознавал, насколько был голоден. Выступление всегда отнимало у меня много сил, самая сложная часть — записать идеальный вокал, оттачивая звук часами.

Вайпер наклонился ко мне, и я подумал, что он хочет стащить что-нибудь из моей тарелки.

— Теперь я предпочитаю, чтобы ты брал мой член в рот, будто чертовски голоден, — понизив голос, сказал он.

Я уронил сэндвич, Вайпер засмеялся, все-таки стянув остатки огурца с тарелки, и откинулся на спинку.

— Ви, у тебя есть что добавить? — спросил Киллиан.

Не отрывая взгляда от меня, Вайпер наклонил голову в сторону, шестеренки в его голове закрутились, и, когда его рот медленно изогнулся… О, черт. Я узнал этот взгляд.

— Думаю, да, — произнес Вайпер, переводя взгляд на Киллиана. — Мы «Падший Ангел», и так получилось, что у нас есть «падший ангел» прямо здесь, в этой комнате.

Боже всемилостивый. Началось. Еще один кирпичик, основанный на нашей сексуальной жизни. Отлично.

— Когда Хейло пришел к нам, он был таким… невинным, верно? — Вайпер усмехнулся мне. — Но я думаю, вы согласитесь, после того как услышали некоторые слова, которые вышли из его уст сегодня, что он был немного испорчен нами.

— Тобой, — фыркнул Джаггер.

Вайпер одарил его волчьим оскалом, словно он гордился своим вкладом в мою деморализацию.

— И? Каково твое предложение? — спросил Киллиан.

— Искушение, — произнес Вайпер. — Это хорошее название для альбома, потому что именно так поступают падшие ангелы. Они искушают и совращают других, чтобы те пали, и присоединились к падшим в их греховных порочных играх. — Он сосредоточил этот волчий взгляд на мне, и я прочувствовал всю тяжесть его слов.

Вайпер был и остается сильнейшим соблазном, которому я поддался после того, сделал выбор «каким образом я паду», как сказал Вайпер.

Думаю, сейчас ответ был довольно очевиден.

— Искушение, — произнес Киллиан, поглаживая челюсть. — Черт! Мне нравится. — Затем повернулся к остальным. — Что думаете, парни?

— Звучит круто, — сказал Слейд.

Джаггер встал и пересек комнату, протягивая кулак Вайперу, чтобы стукнуться, последний вернул движение.

— Черт, чувак. Сначала название группы, а теперь название альбома? Ты в ударе.

Краем глаза я увидел, как Вайпер снова посмотрел на меня, и когда я встретился с ним взглядом, увидел пламя, освещающее его темные глаза. Этот жар обжег меня с ног до головы, и пульс ускорился.

— Нет, — поправил Вайпер, не отводя глаз. — Просто был вдохновлен.

Мир вокруг померк, остальные исчезли, остались только я, Вайпер и его слова. Я вдохновил его. Черт, я был вдохновением для названия группы, и все потому, что этот мужчина был таким же искушением для меня, как и я для него. Я наклонился к Вайперу, облизал губы. Мой взгляд упал на его рот, и когда я приблизился…

— Это была самая дурацкая вещь, которую я когда-либо слышал от тебя. — Киллиан покачал головой с насмешливым отвращением. — Вы двое собираетесь обжиматься прямо здесь? Может быть, вам обоим пора удалиться в спальню?

— Да, я согласен с Киллом. Валите в спальню, — поддакнул Джаггер.

Обнаружив, насколько близко я оказался к Вайперу, резко отодвинулся, но он был так же быстр как гадюка, и схватил меня за запястье.

— Знаешь что? Это, блядь, отличная идея, — поднимаясь, сказал он и подтягивая меня к себе. Он забрал тарелку из моей руки и поставил ее на кофейный столик, затем потащил меня из комнаты. — Увидимся, придурки.

— Ви, мы должны вернуться в студию через двадцать минут, — крикнул Киллиан.

— В курсе. — Вайпер остановился в дверях и сунул голову обратно в комнату. — И передайте Джареду — когда вернусь, я буду готов к вокальной партии.

ГЛАВА 17

ХЕЙЛО

Оттолкнувшись от стенки бассейна, я прорезал воду словно нож, поднялся на поверхность, сделал быстрый глубокий вдох и поплыл. В Майами было теплое утро, и, как обычно, свой свободный день я начал с нескольких кругов в бассейне, чтобы дать отдохнуть организму после целого дня в студии звукозаписи. Мы трудились над песнями уже больше месяца, и я понимал, что пройдет не так много времени, работа над альбомом будет закончена, и нас отправят обратно в Нью-Йорк. Я любил Нью-Йорк, но без сомнений наслаждался более медленным темпом жизни во Флориде, а так же потрясающими пейзажами и этим самым бассейном.

— Эй, Ангел. У меня есть кое-что для тебя.

Я поднял голову и остановился — Вайпер шел к бассейну в одних плавательных шортах, и видимо, только что принял душ.

Вытерев воду с глаз, я заметил, как Вайпер хлопнул по ладони конвертом, и поплыл в его сторону. Доплыв до бортика бассейна, уперся скрещенными руками о край.

— Что там? — спросил я Вайпера, когда он присел.

Его волосы все еще были влажными и у меня промелькнуло желание втащить его в бассейн, но любопытство победило, я хотел знать, что в конверте.

Как только я поднялся из бассейна, Вайпер протянул мне полотенце. Я вытерся, и он отдал конверт.

— Что это? — спросил я, перевернув, но не нашел никаких отметок на обратной стороне, как и на лицевой. Я открыл его и, обнаружив чек, вопросительно поднял бровь. — Чек? Неплохо, но я сделал бы это с тобой бесплатно.

Мне редко удавалась шокировать его, он всегда одерживал верх, но когда рот Вайпера округлился от удивления, я не смог сдержать смех.

— И я был готов заплатить больше, — сказал он, когда я вытащил чек и увидел реквизиты MGA в верхнем углу. — Это твой первый официальный платеж за «Падшего Ангела».

Я моргнул глядя на цифры на чеке. Там было больше нулей, чем я заработал за пять лет, пока играл в дешевых барах, еле сводя концы с концами.

— Как? Имею в виду, я не ожидал сейчас. Альбом выйдет только через некоторое время.

— Ангел, ты написал самую популярную песню года. Поверь мне, ты заслуживаешь каждый цент и еще многое другое. А будет намного больше, когда мы начнем гастролировать.

Мои руки дрожали, пока я смотрел на то, что сделала всего одна песня. Еще несколько месяцев назад я не мог представить подобное, и даже сейчас в это было трудно поверить.

— Это нереально, — сказал я. — Спасибо.

— Не благодари меня. Спасибо твой голове.

Я улыбнулся.

— Какой именно?

Прежде чем Вайпер успел ответить, я наклонился и поцеловал его. Он застонал, поднял руку и положил мне на затылок, углубив поцелуй. Я покинул его кровать меньше часа назад, но уже снова был голоден.

Со стоном Вайпер отстранился.

— Блядь, это слишком заманчиво, ты знал об этом?

— Ты мог упомянуть об этом раз или два.

— Потому что это правда, — сказал он и кивнул на бассейн. — Ты закончил здесь?

— Если только ты не хочешь присоединиться ко мне. Хотя, если ты это сделаешь, мы опоздаем в студию.

— М-м-м, об этом… — Вайпер схватил меня за подбородок и подтянул меня к себе, засосав мою нижнюю губу.

— Джаред болен, — произнес он.

— И что это означает?..

Вайпер выхватил чек из моей руки и усмехнулся.

— Мы пойдем праздновать.

— Серьезно?

— Это чек необходимо потратить.

Я вспомнил о своей обветшалой квартире и нахмурился.

— Мне кажется, я не должен пока его трогать.

— Здесь более чем достаточно, чтобы сделать и то, и другое. Ты заслуживаешь то, на что положил глаз. Ты работаешь усерднее, чем любой из нас, обалдуев, так что не говори мне ничего подобного о сохранности этого чека. Все это ерунда. Мы идем развлекаться.

Вайпер поднялся на ноги, и я покосился на него, поднял руку, закрывая глаза от слепящего солнца.

— Только ты и я?

— Ну, я не собираюсь приглашать никого из этих говнюков. Ну, как?

Я улыбнулся и встал, вытираясь полотенцем.

— Это прямо, как свидание.

Вайпер не ответил, а просто протянул мне чек, когда я закончил вытираться, а я же подумал о том, чтобы реально пригласить его. Мы встречались несколько раз то здесь, то там, обычно в компании, но иногда сами по себе, и ни разу Вайпер не признал, что это было более чем просто «тусовка». Хотя я знал лучше: Вайпер может и не хочет признавать это, но нельзя проводить неделю за неделей с кем-то и не понимать, что вы встречаетесь. Но эй, если он хочет жить в отрицании, кто я такой, чтобы останавливать его?

— Думаю, нам придется вести себя прилично, — сказал я, протягивая руку. Вайпер не отстранился от прикосновения — он никогда не отстранялся — и я притянул его к себе, другой рукой стиснув его задницу. — Так что ничего из такого, пока мы на публике, да?

Вайпер сунул пальцы под пояс моих шорт.

— Нет.

— Или это? — Я наклонил голову и прижался губами к его.

— Нет, — пробормотал Вайпер мне в рот. — Так проще…

Когда его бедра прижались к моим, я почувствовал сквозь ткань шорт, как дернулась его эрекция, и переместил руку с задницы, к его растущему члену.

— Ну, не знаю. Для меня это очень тяжело.

Вайпер застонал и, обхватив ладонями мое лицо, яростно поцеловал, а затем отстранился и сделал пару шагов назад.

— Будь проклято это хорошее поведение, — сказал он, хотя его тело говорило совсем о другом. Ситуация в корне изменилась, и ирония заключалась в том, что теперь Вайпер проявлял сдержанность, но, как бы я не хотел признавать, он был прав. С новым альбомом на горизонте, последнее, что нам нужно, — сделать нашу повседневную жизнь публичной.

Вайпер взглядом заскользил по моему телу: впитывая каждый промокший сантиметр, а затем отступил, потирая лицо.

— Оденься, иначе мы никуда не пойдем.

— Это угроза или обещание? — крикнул я ему вслед, но единственной реакцией, которую я получил, был его средний палец.

— Откуда ты узнал?

Медленно обойдя гитару Manson MB-1, взглядом я буквально облизывал инструмент, и чувствовал жгучее желание схватить инструмент и начать играть.

— Откуда я знаю, что ты мечтал обкончать эту малышку? Ангел, пожалуйста. Похоже, ты думаешь, что я тебя совсем не знаю. — Вайпер ухмыльнулся, не решаясь приблизиться. — Ты можешь коснуться ее. Сыграй, попробуй.

Я подошел поближе, пальцами пробежался по всей длине грифа, и затем осторожно снял с подставки. Вес инструмента хорошо чувствовался в руках, длинный стройный корпус — великолепный глянцевый красный блеск. Я оглянулся, ожидая что кто-то из персонала подбежит и скажет — положить на место, но никто даже не обратил на нас внимание, и я тихо заиграл.

— На этой гитаре так играть нельзя, — скрестив руки на груди, сказал Вайпер. — Черт возьми, играй так, как ты хочешь.

Я фыркнул, но мужчина был прав. Закрыв глаза, я расслабился, наигрывая что взбредет в голову, и наслаждаясь уникальным звучанием гитары. В этот же комплект входила сенсорная панель звуковых эффектов Kord Kaoss Pad, которая смогла удовлетворить любые желания моего сердца. Я давно хотел заполучить этого плохиша, и он звучал даже лучше, чем я мечтал.

— Черт, это сексуально, — сказал Вайпер, и имел ли он в виду гитару или меня, я не знал, но эгоистично надеялся на последнее.

— Неплохо, правда? — раздался незнакомый мужской голос, я прекратил играть и открыл глаза. Мужчина с бэйджем на груди: «Пол, управляющий магазина», наблюдал за мной с вежливой улыбкой, но когда внимательно всмотрелся мне в лицо, его рот приоткрылся.

— Вы?..

Затем он посмотрел на Вайпера, и даже за опущенным козырьком кепки и солнцезащитными очками на лице, любой фанат узнал был его в одно мгновение.

Пол немного отшатнулся, поднял руку, чтобы поднять упавшую челюсть, но затем, казалось, пришел в себя, все еще с трудом сдерживая свое удивление. Он сглотнул, и когда снова заговорил, звучал как профессионал, хотя был явно озадачен. Он протянул руку Вайперу, я заметил, как она дрожит, что вызвало в моей памяти тот самый первый день, когда я познакомился с потрясающей силой под названием Вайпер. Черт, я тоже трясся.

— Я — Пол, управляющий магазином, и могу сказать, что для меня большая честь, что вы зашли к нам. Я большой поклонник. — Он пожал руку Вайперу, затем повернулся ко мне, вытянул руку. — И… Хейло, не так ли? Новая песня чертовски крутая, просто убийственная, извини...

— Вы можете сказать охренительная, блядь, бомба — сказал Вайпер. — Ему это нравится.

Пол покраснел, а затем улыбнулся. Я посмотрел на наши руки, скрепленные в рукопожатии, он проследил за моим взглядом и расцепил ладони.

— О, извините за это, — сказал он, при этом его взгляд бегал между нами, будто мы могли исчезнуть в любой момент. — Я могу вам чем-то помочь? Хотите информацию о MB-1?

Меня узнали впервые, именно тогда, когда мы с Вайпром отважились выйти в люди, хотя для него это стало уже нормой. Было немного странно, когда встречаешь кого-то, кого не знаешь, но этот кто-то уже в курсе кто я такой. И я так предполагал, к этому надо привыкать, да?

— Думаю, он хорошо справился, — сказал Вайпер, кивнув на меня.

Я снова начал играть, пока Пол тихо стоял рядом и смотрел широко раскрытыми глазами. В этой гитаре легко потеряться; у нее было много возможностей, которые я бы хотел попробовать…

Стоп, я действительно собирался купить ее?

Я перестал играть, и к явному ужасу Пола поставил гитару на место.

— Что ты делаешь?

— Я не могу купить ее. — Я покачал головой, размышляя, не сошел ли с ума, даже придя сюда. У меня уже были две прекрасные гитары. Мне не нужна третья.

— Почему? — спросил Вайпер. — Не нравится?

— Она стоит больше, чем несколько месяцев аренды за квартиру. Я не могу позволить себе это.

— О, Ангел. — На лице Вайпера появилось самодовольное выражение, он подошел ко мне и положил руки на плечи. — На твоем банковском счете есть несколько нулей, которые говорят, что ты можешь.

— В ней нет необходимости. Это просто желание обладать. — Тьфу, я так хотел эту гитару. Я мог представить все новые звуки, которые мог включить в песни, над которыми мы работали, и…

— Ладно. — Вайпер пожал плечами, опустил руки и вытащил из заднего кармана портмоне. — Я куплю ее.

Я открыл рот.

— Что? Нет, я имею в виду, ты можешь ее купить себе...

Когда Вайпер вручил Полу кредитную карту, я выхватил ее из рук и толкнул в грудь Вайпера.

— Ты не будешь покупать мне гитару.

— Эх. Это списание налогов.

— Нет, — сказал я. — Точно нет.

Вайпер посмотрел мимо меня на Пола.

— Мы возьмем ее. Ты хотел красную или черную, Ангел?

Блядь. Он действительно собирался купить мне эту чертову гитару?

— Ладно, я оплачу, — сказал я, вынимая свое портмоне и передавая карточку. Это казалось нереальным, что у меня на карте было достаточно средств, чтобы покрыть стоимость гитары, но я видел чек своими глазами и знал, сколько таких гитар мог бы купить с этим чеком в руках. В любом случае, я действительно хотел этот инструмент, так что у меня было некое разрешение Вайпера. Да, ладно, почему бы и нет.

— Прекрасный выбор, — кивнул Пол, когда взял мою карточку, и позади я услышал смешок Вайпера. — Как упаковать гитару для Вас?

Я посмотрел на Вайпера, который был во всем черном от кепки до рубашки и ботинок.

— Матовый черный, пожалуйста.

Менеджер магазина удалился, я подошел ближе к Вайперу, который стоял с победной улыбкой на лице.

— Не за что, — сказал он. — Как ты собираешься назвать ее?

— Его, — поправил я, лукаво изогнув губы. — Думаю, я назову его Гадюкой. — Я наклонился и прошептал ему на ухо. — Таким образом, я смогу потрогать, поиграть или лизнуть его, когда захочу.

ГЛАВА 18

ВАЙПЕР

Rusty Pelican был одним из самых популярных ресторанов Майами, как среди звезд разных величин, так и у местных жителей и туристов. С внутреннего дворика ресторана открывался изумительный вид на огни Майами.

Я с ребятами обнаружил это место, когда нас отправили сюда записывать альбом в самый первый раз, и с тех пор, мы посещали ресторан, каждый раз бывая в городе. Что собственно я и делал в очередной раз, но уже с Хейло. Так я себе говорил, пока мы с Ангелом спускались к входу — ну, вы знаете, просто посещение без парней. Ничего не обычного в этом нет. Мы вышли потратить немного денег Хейло, с трудом заработанных, на то, что он более чем заслужил. Мы собирались немного выпить, немного поесть и хорошо провести время, и все казалось нормальным, если бы я не начал с того, что…

— Вот, проходи, — сказал я, потянувшись к двери, когда мы добрались до входа.

Как только открыл дверь, я понял, что сделал, и Хейло тоже, судя по тому, как он замер, уставившись на меня, будто у меня выросли две головы. Я бы ни за что не открыл дверь для Киллиана, Джаггера или Слейда, и еще секунду назад добавил бы Хейло в этот список, но эта секунда, очевидно, истекла.

Хейло изогнул губы.

— Спасибо.

— Без проблем, — сказал я, как полный идиот, и как только Хейло прошел вперед, закатил глаза.

Следуя за ним, я уже мысленно уложил себя в нокаут. Блядь, это просто еда. Но когда я скользнул взглядом по синим огням, освещающим интерьер, мне вдруг стало казаться, что это намного больше. Не то, чтобы я знал.

— Добрый вечер, — с белоснежной улыбкой поприветствовала администратор, глядя на Хейло. — У вас бронь?

— Э-э… — протянул Хейло и вопросительно посмотрел на меня.

— Нет, извините. Мы не бронировали стол, — подойдя к Хейло, сказал я, и когда женщина перевела взгляд на меня, сверкнул улыбкой, от которой она приоткрыла рот. — Но Сабрина заверила, что я могу приходить в любое время, когда буду в городе. Она здесь?

— О… — администратор засмеялась. — М-м-м, имею в виду, нет. Сожалею. У нее сегодня выходной. Но, конечно, у нас есть стол для вас, Вайпер, — сказала она, убрав каштановые кудри за ухо.

Она посмотрела на список ожидания и карту раскладки столов перед собой, а я поднял взгляд на Хейло, который ухмылялся мне. Я выгнул бровь, провоцируя его озвучить издевку, которую видел в его глазах, но Хейло промолчал и повернулся к женщине.

— Вы бы хотели сесть снаружи или внутри? — спросил она.

Я хотел ответить администратору, но вместо этого обратился к… Ангелу.

— Ангел? У тебя есть предпочтения?

Опомнившись, девушка с горящим взглядом схватила блокнот со своего стола и бросилась к нам.

— Боже мой, ты новенький. Новый фронтмен «Падшего Ангела».

Мне с трудом удалось сдержаться и не поправить ее. Хейло единственный солист, который был у «Падшего Ангела». Но Хейло уже кивал и, взял меню, которые она почти впихнула ему.

— Вы подпишите это? Мы предлагаем всем знаменитостям подписать меню Rusty Pelican, салфетки, да что угодно. Вон там у нас все автографы ваших ребят, — сказал она, указывая на стену позади нас, и, конечно же, там сияла моя подпись наряду с остальными «ТБД», включая придурка Трента. Нам нужна была новая групповая подпись.

Когда Хейло вернул администратору блокнот, она сунула его в переднюю часть черного фартука и снова улыбнулась нам.

— Извините, вы сказали, внутри или снаружи?

Хейло посмотрел на меня и пожал плечами.

— Снаружи тебе подойдет?

Снаружи было идеально, и в любом случае бы сделал такой же выбор, я кивнул и мы последовали за администратором к столикам во внутреннем дворике. Она провела нас мимо самой оживленной секции ресторана к столу на противоположной стороне уличного камина, и когда мы заняли свои места, она положила меню на стол.

— Кайл скоро подойдет, чтобы принять ваши заказы.

Когда она ушла, Хейло посмотрел на захватывающий вид ночного Майами, а я? Я смотрел на Хейло. Между пальмами, стоявшими по периметру внутреннего дворика, висели гирлянды и отбрасывали разноцветный свет на кудри Хейло, окрашивая их сияющим светом. Его глаза слегка блестели, и я хотел, чтобы это лицо было повернуто ко мне, поэтому спросил:

— Одобряешь?

Как я и хотел, Хейло повернул голову в мою сторону, изогнув губы. Он наклонил голову набок, и его проницательный взгляд заставил сделать то, чего я никогда не делал в своей жизни — нервно поерзать на своем месте. Что за херня?

— Одобряю ли я ресторан? — спросил Хейло, и у меня было ощущение, будто он издевается надо мной.

— Ага…

Хейло поджал губы и оглянулся на невероятный вид, затем сосредоточился на мне.

— Обычно об этом партнер беспокоится на свидании.

Когда я прищурился, Хейло добавил:

— Тебя не волнует, что подумает Киллиан?

— Черт, нет. Я не трахаю его.

Хейло облизнул губы, снова притягивая мой взгляд. Черт, я хотел быть тем, кто обводит языком эти губы, но затем он чуть не опрокинул меня со стула своими словами:

— Хорошо. Я бы приревновал. — Хейло наклонился немного ближе к столу. — Это то, что обычно говорят на свидании, просто чтобы ты знал.

Умник.

— Веселишься?

Хейло усмехнулся и откинулся на спинку стула, глядя на меня с ухмылкой, на что мой член в джинсах дернулся.

— Просто указываю на некоторые факты.

— О свиданиях?

— М-м-м. Это меньшее, что я могу сделать, потому что ты никогда не был ни на одном из них.

— Так держать, Ангел, и я собираюсь…

— Добрый вечер, господа. Добро пожаловать в Rusty Pelican. — Кайл подошел к нашему столику как раз вовремя, чтобы спасти прекрасную задницу Хейло. — Решили, что бы вы хотели съесть сегодня вечером? Напитки?

К счастью для нас, похоже Кайл был заранее проинформирован о том, кто мы такие, и нам не нужно проходить через «ух, ты такой-то и такой-то» — момент, потому что все, чего я хотел, — это побыть наедине с Хейло. Блядь, может быть, я действительно хотел свидание с Ангелом — реально побыть наедине.

Я не стал заглядывать в меню, мне нравились любые морепродукты, и прежде, чем я успел сказать хоть слово, Хейло опередил меня:

— Мы хотели бы заказать трёхъярусную башню с морепродуктами на двоих, спасибо.

— Понял, — сказал Кайл. — А напитки?

Наконец я нашел свой язык:

— Лучший виски, который у вас есть для меня.

— Водка для меня, спасибо, — добавил Хейло.

Кайл исчез, и я услышал себя:

— На свидании принято, чтобы одна сторона заказывает для другой?

— Ты, наконец, признаешь, что это свидание?

— Ты сегодня очень настойчив, Ангел, для человека, который сказал, что его устраивает положение вещей.

Я внимательно наблюдал за ним, не совсем понимая, что ожидал увидеть. Отрицание, равнодушие, юмор? Но то, что я получил, было гораздо глубже, и я не имел ни малейшего понятия, что делать с этим.

В течение всей моей жизни на меня смотрели по-разному: с благоговением, вожделением, голодом и властно. Я увидел все эти эмоции, когда Хейло пробежал взглядом по моему лицу, но когда он, наконец, посмотрел мне в глаза, у меня возникла так же сильная потребность в том, чтобы узнать мужчину, сидящего напротив, — и это было впервые.

— Ты избегаешь вопроса, — заметил Хейло. — Послушай, я знаю, что сказал, и если ты все еще хочешь это, то полагаю, это классно….

— Ты полагаешь? — я усмехнулся.

Хейло закатил глаза.

— Ну, да. Никто не может заставить тебя сделать что-нибудь.

Я потер подбородок.

— О, я не знаю, Ангел. Я ловил себя на мысли, что делаю многие вещи для тебя. Вещи, которые я никогда не думал, что сделаю.

Щеки Хейло покраснели, и, черт, что-то глубоко внутри перевернулось от осознания, что эту реакцию вызвал я. Так же, как это было с самого начала.

— Как открыть дверь ресторана? — спросил Хейло.

Я, наконец, сдался и кивнул.

— Как открыть дверь ресторана.

— Значит, это свидание?

— Иисусе. — Я засмеялся и потер лицо ладонями. — Это гребанное свидание. Счастлив?

— Безумно.

Когда Хейло скрестил руки, я пробормотал:

— Самодовольный придурок.

— Эй, даже не пытайся отобрать это у меня. Сколько первых моментов ты сделал для меня за последний месяц?

Я коснулся кончиком языка верхней губы, думая о каждом из них.

— Много. Я тоже наслаждался каждым из них.

— М-м-м. И это «первое», я делаю для тебя. Твое первое свидание. О, добро пожаловать во взрослый мир, Вайпер. Каково это?

— Прямо сейчас? Довольно больно.

Раздался громкий смех, который вызвал во мне желание схватить Хейло, и заставить утихнуть.

— Штуки в сторону.

— Серьезно, — сказал я, поддаваясь вперед в кресле. — Чувствуется… правильно. Ты чувствуешься правильно.

Хейло сжал ухмыляющиеся губы, но не успел произнести ни слова, как появился Кайл с подносом с самой восхитительной башней из морепродуктов, которую я когда-либо видел. Второй официант поставил наши напитки, затем, без каких-либо задержек, они исчезли.

— Значит, ты считаешь, этим мы должны поужинать сегодня? Что если я не люблю морепродукты?

Хейло изогнул бровь.

— Ладно. Ты привел меня в ресторан с морепродуктами. Ну, даже если ты и не любишь, очень жаль. Потерпи немного. В любом случае, ты всегда ешь с моей тарелки.

«Я хотел бы съесть тебя прямо сейчас» — подумал я, и Хейло, как будто точно понял, о чем я подумал, ухмыльнулся уголками губ.

— Я также в меню видел прекрасный десерт, мы могли бы заказать его на вынос. Три вида сладкого соуса, несколько сортов мороженого, и еще кое-что, что нужно сначала окунуть в них, а потом пососать. Я тоже поделюсь с тобой. Если ты будешь со мной милым.

Я потянулся за лобстером и креветками, а Хейло взял суши.

— Не уверен, что знаю, как быть милым, Ангел, — заметил я, обнаружив, что действительно не знаю. Что, если мы реально начнем встречаться, а потом я облажаюсь, потому что мудак? Вероятность этого была чертовски высока, и…

Что за херня? С каких это пор я так неуверен в себе?

Хейло окунул суши в соевый соус, а потом засунул всю порцию в рот. Проглотив, слизнул каплю соуса с пальца.

— Да, но под милым я имел в виду плохое. Ладно тебе, Вайпер. Ранее ты сказал, что знаешь, меня, как насчет того, чтобы отдать мне должное, а? Я не совсем наивен, когда дело касается тебя.

Я и не думал о нем так. И все же Ангел был здесь, желая… встречаться со мной. С парнем. Такое он никогда даже не рассматривал, пока я не обратил его внимание на меня. Тут есть над чем подумать.

— Как ее звали?

Рука Хейло застыла на полпути ко рту.

— Кого?

Уверен, он знал о чем я спрашиваю, несмотря на то, что не ответил. Но если Хейло думал, что я собираюсь отступить, то его ждал сюрприз. Ангел сказал, что хочет свидание, и разве не этим люди занимаются на свиданиях? Спрашивают о бывших?

— Девушка, о которой ты пел в своем видео для прослушивания. Та, что разбила твое сердце. Как ее звали?

Хейло приоткрыл рот, увидел в его глазах недоумение. Но не дал ему ответить.

— Она все еще входит в твои планы?

Ангел, казалось, справился со своим шоком, сунул в рот оставшуюся часть сашими из тунца и, прожевав, взял напиток, сделал большой глоток, затем вытер рот.

— Ты ревнуешь? — наконец спросил он.

Я фыркнул, но не ответил.

— Вайпер? Ты ревнуешь?

Ревную? Я просматривал видео, наверное раз сто, прежде, чем мы взяли его в группу, думая, что за глупость, разве кто-то мог дать ему уйти.

Я ревновал? Да, блядь, я ревновал. К какой-то безымянной девушке, которую даже не знал.

— Ну, допустим, и что?

Хейло усмехнулся, как будто это ему очень понравилось, но вместо того, чтобы поддеть меня, он опустил салфетку и ответил:

— Фиби. Ее звали Фиби. И чтобы избавить тебя от мучений, я знаю, что ты умираешь, как хочешь спросить, но, вероятно, не будешь, мы встречались три года.

— Три года? — Блядь, это было как… двадцать один год в собачьей жизни. Я не мог представить, что просыпаюсь с одним и тем же человеком и…

— Ты в шоке?

— Нет.

— Лжец, — сказал Хейло с улыбкой, я попытался представить, что проснусь и не увижу его лицо.— Но она хотела другого для меня. Или точнее решила за меня. Она думала, что я зря трачу свое время в дешевых барах, когда могу делать карьеру как у моей мамы. Играть в оркестрах.

Я слушал все, что говорил Хейло, но вместо того, чтобы сказать что-то отдаленно умное…

— Она была не права. Твое место не оркестровая яма. Твое место главная сцена, Ангел. Под прожекторами.

Хейло издал довольный вздох.

— Ты помнишь ту ночь у Ли, когда ты говорил, что люди, глядя на меня, на нас, начнут гадать, кто я для тебя?

Я кивнул. Я умышленно разыграл его тогда, и это сработало. В тот день он выглядел испуганным, что гости ресторана могут подумать, будто мы вместе. Но сегодня, когда Хейло наклонился ко мне, в его глазах не было беспокойства, даже намека.

— Сегодня, блядь, я бы хотел рассказать об этом, всем, — сказал он.

ГЛАВА 19

ХЕЙЛО

Первое что я услышал следующим утром — мягкое бренчание гитары. Это был красивый звук, один из моих самых любимых в мире, хотя сама мелодия была незнакома.

Я держал глаза закрытыми, не желая прерывать Вайпера, позволил музыке расслабить меня, и мысли вернулись к прошлому вечеру, когда он, наконец, признал, что мы свидании.

Да, вечный холостяк и главный «плохой» мальчик группы пошел на официальное свидание, и каким-то образом, при наличии огромного выбора, он выбрал меня. Эта мысль отозвалась миллионом бабочек в моем животе, и хотя мы выходили вдвоем и ранее, вчера все было иначе. Ради Бога, он открыл мне дверь, я знал, что это удивило его так же сильно, как и меня.

Так или иначе, за последние несколько недель, прошедших с тех пор, как мы прибыли в Майами, я справился с шоком от того, что влюбился в мужчину, хотя во многом все прошло легко так, как никто из нашего круга не переживал, что происходит с Вайпером. Конечно, ребята по очереди упражнялись в остроумии, но Вайпер заверил меня, что они вели бы себя так же, независимо от пола предмета их шуток. Но в глубине души я размышлял, что произойдет, когда мы вернемся в Нью-Йорк. Здесь мы находились в безопасности, словно в пузыре, но что случится, когда мы рискнем выйти за его пределы? Что скажет моя семья? Мои друзья?

И что более важно, продолжим ли мы с Вайпером, что бы это ни было, начатое в Майами, когда вернемся в реальность?

Устав от круговорота мыслей «что-если», я открыл глаза и увидел сидящего в кресле обнаженного Вайпера, с моей новой гитарой на коленях. Рассвет только наступал, солнечный свет проникал через стыки занавесок, давая мне возможность рассмотреть его.

Черт, он был прекрасен. Никогда не думал, что когда-то буду ассоциировать подобное слово с мужчиной, и Вайпер вряд ли согласится со мной, но это было правдой. Каждый сантиметр его гладкой оливковой кожи был на обозрении, и что меня удивляло, почему Вайпер не был покрыт татуировками — хотя бы теми, что предназначены для частного просмотра. Нет, единственное, что было скрыто, спрятано на его теле — пирсинг принца Альберта в головке члена, и это безусловно, было приятным сюрпризом, особенно потому, что он знал как его использовать. От мысли о нем внутри меня, по всему телу прошла дрожь, и я облизал губы. Небольшое движение тут же привлекло внимание Вайпера.

Он поднял глаза на меня. Пряди темных волос спадали на его лицо, но когда он увидел, что я проснулся, убрал их за ухо. Мы молча смотрели друг на друга долгое время. Я задался вопросом, что он делал в такую рань, но так как мелодия которую он играл, была незнакома, решил, что его поразило вдохновение, как это иногда случилось во сне.

— Вайпер крестит моего нового ребеночка, как я посмотрю. — Я лениво улыбнулся ему, не возражая провести так все утро, лежать и слушать его.

— Просто играю для себя. Что я и делаю довольно часто, — сказал он, подмигнув мне.

— М-м-м. — Я перекатился на спину, чтобы лучше рассмотреть его. — Не останавливайся из-за меня.

Вайпер провел рукой по волосам, и когда снова наклонился над гитарой и начал играть, я потянулся и сбросил теплое покрывало. Холодный воздух скользнул по моему обнаженному телу. Наклонив голову, я посмотрел на Вайпера, он поднял глаза, которые тут же потемнели.

— Ангел… — Это звучало как предупреждение, от чего мне захотелось пойти еще дальше.

Он продолжил играть, не отрывая взгляда, под его пристальным вниманием мой член зашевелился, и я решил присоединиться к Вайперу, и тоже пустить руки на благое дело.

Поднеся руку к своей шее и не спуская глаз с лица Вайпера, я скользнул пальцами по горлу, а затем по груди, сделав остановку, сжал сосок. Вайпер облизнул губы и прекратил перебирать струны пальцами, а я остановил свои.

— Ты играешь, я играю, — сказал я, он долго смотрел на меня, затем покачал головой.

— Проснулся искуситель?

Мелодия зазвучала снова, я зажал сосок между большим и указательным пальцами, затем ладонью скользнул по животу. Когда кончики пальцев достигли курчавых волос, по всей комнате раздалось низкое рычание, и я удовлетворенно улыбнулся.

Чувствуя каждую частицу горящего взгляда Вайпера, я поднес руку ко рту и засосал два пальца глубоко в рот. Мелодия зазвучала невнятно, но Вайпер смог вернуть ее в нужное русло. Влажными пальцами я взял растущую эрекцию и Вайпер чертыхнулся.

Я застонал и изогнулся, сжал кулак, скользя рукой вверх и вниз по всей длине члена, но когда мелодичное звучание прекратилось, я остановился.

— Отнесись к этому серьезно. «Ты играешь, я играю», ок?

Вайпер покачал головой и снова дернул струны, я вернулся к члену.

Вайпер, не прекращая играть, встал со стула и подошел к краю кровати, заслонив свет. Я извивался под его тенью, наслаждаясь под пристальным взглядом. То как он следил за мной, как прикусил губу, словно изо всех сил пытаясь не выдать: «трахни свой кулак» и не прыгнуть в постель для дегустации. Я бы никогда не стал возражать против его компании, но, черт, его взгляд, не испускающий ни одного движения, пока я ублажал себя, был обжигающим настолько, что предэкулянт уже покрывал всю длину моей эрекции.

Я подстроил свои движения под такт музыки, медленной соблазнительной мелодии, скользя рукой от основания члена до головки в мучительном темпе. Вайпер не мог оторвать глаз от моей ладони, и чем дольше он играл, тем быстрее становилась музыка. Не уверен, что Вайпер заметил изменения, когда я начал дрочить свой член с большей скоростью, чем раньше, но когда я приблизился к оргазму, услышал:

— Черт, это сексуально, Ангел.

Раздвинув ноги, продолжая гладить себя одной рукой, а другую протянул вниз, ведя пальцами по промежности, а Вайпер коленом коснулся матраса. Он был очень близко, но обладая серьезным уровнем самоконтроля, просто наблюдал, но гитара выдавала его — находилась под таким углом, который позволял видеть его твердый сильный ствол.

Это напомнило мне, как я дрочил на Вайпера, просматривая концерт «ТБД» на своем ноутбуке, и теперь, вот он, здесь воплоти, достаточно протянуть руку и коснуться его, и поглощал каждое мое движение. Он заставил меня почувствовать себя самым везучим ублюдком на планете. Я вдруг захотел его ближе, меня перестало устраивать расстояние с пропасть между нами.

Отпустив свой член, я подполз к краю кровати и сел на колени. Когда между нами осталось несколько сантиметров, я снова обхватил свою эрекцию. Капля пота стекла по коже моей шеи, Вайпер наклонился, слизнув влагу языком, пустив дрожь по телу.

Я уже не хотел этих игр. Я хотел его рот на мне.

Когда мои губы коснулись его, Вайпер резко отодвинулся и ухмыльнулся.

— Э-э-э, — протянул он, делая шаг назад. — Это против правил.

— К черту правила.

Он цокнул.

— Как насчет того, чтобы ты трахнул себя?

Затем он наклонился над кроватью, повернув голову так, чтобы я мог чувствовать его дыхание на своей шее.

— Покажи мне, как ты спустил в ту первую ночь, когда мы приехали сюда, и я услышал, как ты кончил, Ангел. Дай мне увидеть тебя.

Я хмыкнул, откинул голову назад, мои яйца напряглись. Черт, как я мог противостоять Вайперу и его грязному рту? Я полностью контролировал это шоу, но одна его просьба и все изменилось.

В ту первую ночь в Майами, я кончил лежа на кровати, но у меня уже не было времени менять позу, по позвоночнику несся мой оргазм. Только и осталось смотреть, как Вайпер наблюдает за мной. И когда взрыв, наконец, разразился, я простонал его имя, и мир вокруг померк.

ГЛАВА 20

ВАЙПЕР

Что-то изменилось. Ничего из того, что можно увидеть или потрогать. Но что-то между мной и Ангелом определенно изменилось.

Не знаю, когда именно это произошло, но если бы пришлось точно определить, я бы указал на момент, когда открыл дверь для Хейло в Rusty Pelican прошлым вечером. Казалось, что в тот же момент я обнаружил много других вещей, с которыми не был знаком, и которые создали хаос в моей голове, поэтому я так и не смог уснуть.

Что, блядь, я делал? Похоже, это был главный вопрос, и сколько бы раз я не задавал его себе, никак не мог найти ответ. Во всяком случае, правильный. Не тот, который имел какой-либо смысл.

С того момента, как я увидел Хейло, я хотел быть ближе к нему. Я хотел прикоснуться к нему, попробовать его на вкус, трахнуть его, — все перечисленное я уже сделал, и не раз. Обычно этого было достаточно: голод и удовлетворение потребностей утолены, но я обнаружил, что хочу большего. Больше времени с Хейло, больше его вкуса, больше всего. Черт возьми, что происходит? Именно этот вопрос привел меня к двери ванной комнаты.

— Я буду на кухне, — сказал я Хейло вместо того, чтобы присоединиться к нему под теплой водой. Мне нужна была минута для себя, и еще минута, чтобы привести мысли в порядок.

В особняке было тихо, как в церкви, ребята все еще спали, и я знал, что так будет до полудня. Когда мы с Хейло вернулись домой вчера вечером, парни еще отсутствовали, поэтому никто из них не покажется до обеда. Итак, я готовил завтрак на двоих, и мой желудок сжимался от удовольствия при мысли о том, чтобы еще немного побыть с Ангелом вдвоем… Я закатил глаза.

Хейло так действовал на меня, что я хотел украсть его. Желал, чтобы он смотрел только на меня, говорил со мной, думал обо мне. И мысль о том, что мы проведем наедине еще пару утренних часов, сделала меня счастливее, чем ребенка в долбанной кондитерской.

Иисусе. Спасибо, блядь, что парни не могли прочитать мои мысли, или Хейло, иначе — обсмеяли меня с ног до головы. Если бы я находился на их месте, то стебался бы над ними без остановок. Через секунду Хейло вошел в комнату, и я...

— Собираешься готовить мне завтрак?

…хотел дотронуться до него.

— Я подумал, что ты можешь быть голодным после твоего соло.

Хейло хмыкнул и подошел ко мне, пока я доставал сковороду из нижних шкафов. После душа он натянул потертые джинсы, подчеркивающие его во всех нужных местах, и рубашку того же светло-зеленого цвета, что и его глаза. Босой и с убранными в хвост волосами он был настолько чертовски привлекателен, и все, что я хотел, это взять его за руку, подтянуть достаточно близко, и поцеловать.

Пиииздец.

— Ты в порядке? — спросил Хейло, подойдя ближе ко мне.

И что он скажет, если я отвечу, что со мной все в порядке, что я просто хотел взять его за руку. Блядь.

Ага, как насчет того, чтобы заткнуться, Вайпер.

— Конечно, — соврал я, ставя сковороду на плиту. — Почему ты спрашиваешь, Ангел? Разве я плохо выгляжу?

Хейло посмотрел вниз на мои джинсы, затем наверх на черную рубашку, которую я надевал на концерт The Nothing и улыбнулся.

— Выглядишь сексуально. Ты должен был присоединиться ко мне в душе.

Он потянулся ко мне, но я сделал шаг назад, замаскировав движение, переместившись к холодильнику. Просто я нуждался в некотором пространстве, Ангел создавал беспорядок в моей голове. Черт, да со всем моим телом.

Я открыл двери и заглянул внутрь.

— Хочешь яйца и бекон? — крикнул я через плечо.

— Звучит, прекрасно. Хочешь кофе? — спросил Хейло, подойдя к кофеварке Nespresso на дальнем конце стойки.

— Как ты думаешь?

— Да. Ты не человек, пока не выпьешь кофе.

Взяв немного масла, коробку яиц и пакет с беконом, я почувствовал руку на нижней части спины, а затем свежий запах Хейло обволок меня, когда он вторгся в мое личное пространство и заглянул через плечо в холодильник.

— Передашь мне молоко? — спросил он.

Вопрос был обыденным, но едва его теплое дыхание коснулось моей шеи, как каждое нервное окончание моего тела пришло в состояние повышенной готовности. Ангел провел рукой по моей заднице и сжал, на что я повернулся и поднял занятые руки.

— Тебе придется взять самостоятельно.

Хейло засмеялся. Обойдя его, я вернулся к плите, закрыл глаза и приказал себе собраться. С каких пор я стал сверхчувствительным ко всему, что делает другой человек? Это было на грани абсурда.

— Так мне стоит беспокоиться? — спросил Хейло, закрыв холодильник и направившись к кофеварке.

Я включил конфорку и бросил взгляд на Хейло, который доставал две чашки и кофейные капсулы.

— Нет. Моя мама научила меня готовить. Сказала, что если я собираюсь выживать, будучи бедным музыкантом, путешествуя по стране в доме на колесах с кучей придурков, мне нужно научится готовить.

Хейло снова засмеялся, и когда я посмотрел на него, обнаружил, что он прислонился к стойке и наблюдал за мной.

— Так вы все готовите?

— Черт, нет. — Я усмехнулся. — Киллиан умеет обращаться с грилем, а я умею готовить, все остальные? Забудь. И Трент был самым отстойным. Этот парень даже не мог сварить яйцо.

— Серьезно?

— Серьезно. Я сильно удивлюсь, если он знает, где они находятся в продуктовом магазине.

Я усмехнулся, вспоминая, как Трент «помог» с десертом в доме родителей Киллиана, смешав смесь для торта и тонну соли вместо сахара.

— Вы давно дружите, а?

Когда я поднял глаза на Хейло, он добавил:

— Я имею в виду, долго были друзьями.

— Правильно, — согласился я, затем неожиданно добавив: — Он бы тебе понравился.

Хейло округлил глаза. Я же попытался сообразить, почему так сказал. Мне было похрен, чем занимался Трент Нокс сейчас. Мне было все равно, как он отнесется к тому, что теперь мы «Падший Ангел», а не «ТБД». Но я подумал, что Хейло было бы приятно думать, что человек, которого он заменил, одобрит его.

— Ты думаешь?

Я кивнул и отвел взгляд, вернувшись к размешиванию яиц, пытаясь отбросить эмоции, которые заставляли мое сердце биться немного сильнее из-за удовольствия, которое я видел в глазах Хейло.

— Уверен. Ладно, сколько кусочков бекона?

— О, — произнес Хейло, взял чашку из машины и принес ее мне. Когда он поставил ее рядом со мной, послал мне улыбку, которая успокоила мое сердце. — Как насчет четырех?

— Понял.

Хейло прищурился и он наклонил голову в сторону, я уж подумал, что он собирается спросить, почему я такой странный сегодня утром.

— Во сколько завтра придет журналист из Rolling Stone?

Ох, охренительное спасибо.

— Хм, мне кажется, Килл сказал в девять?

Хейло кивнул и пошел назад к кофеварке.

— Понял.

— Ты нервничаешь?

— И да, и нет.

Я усмехнулся, взял сковороду и выложил яичницу на две тарелки.

— Тебе не о чем беспокоиться — ты же это знаешь?

— Да. Но они будут задавать кучу вопросов и делать миллион фотографий, которые должны «запустить» группу. Вот это все немного пугает.

— У тебя все получится.

Я положил кусочки бекона на сковороду и посмотрел на Хейло, который смотрел на меня, ища одобрения, как он всегда делал, когда не был уверен.

— Ты думаешь?

Разве здесь были какие-либо сомнения? Я был заворожен им, как только Хейло вошел в дверь, и начинал понимать, от этого нет лекарства.

— Ангел, они даже не поймут, что их так поразило.

ГЛАВА 21

ХЕЙЛО

На следующее утро в особняк с большим размахом прибыл целый штат из редакции The Rolling Stone. Я с Вайпером стояли в углу кухни и пили кофе, наблюдая за тем, прибывали и люди: мастера по прическе и макияжу, стилисты, команда светооператоров, фотограф и его помощники, персонал кейтиринга (Прим.: служба кейтиринга обеспечивает питание на выездном мероприятии), сам журналист, и представитель MGA (поскольку Брайан отсутствовал — сопровождал одного из своих артистов в турне по стране). Люди, люди, люди, везде и всюду, у меня в желудке образовался узел с размером в грейпфрут, и продолжал расти.

— Не нервничай, — сказал Вайпер и сделал глоток кофе, продолжая рассматривать разворачивающийся хаос.

— Я не нервничаю.

Он фыркнул, и краем глаза посмотрел на меня.

— Ладно. Просто ты для меня как закрытая книга.

— Для тебя все книги закрыты. Ты просто не читаешь книги.

Со смешком Вайпера покачал головой.

— Умничаешь. Не хочешь использовать свой рот по назначению, на мне, например, пока будем ждать?

Я оглянулся, желая убедиться, что никого нет в пределах слышимости.

— Ты не можешь говорить такие вещи сегодня. Вокруг столько людей.

— Расслабься, Ангел. Никто не обращает на нас никого внимания… пока.

Ключевым словом было пока, потому что скоро все внимание будет направлено на нас, и кто знает, какие вопросы будут заданы мне. Единственное что утешало — Вайпер и другие ребята будут за моей спиной, пока мы будем проводить интервью и фотосессию.

— Могу я попросить собраться всю группу «Падший Ангел» во внутреннем дворике? — крикнул режиссер.

— Ты готов? — Вайпер допил кофе, открыл кран и сполоснул чашку. Я повторил за ним.

— У меня есть выбор? Я могу не присутствовать?

— Ты должен когда-нибудь выйти, Ангел. — Вайпер подмигнул мне, предавая своим словам двойной смысл, и я закатил глаза (Примеч.: непередаваемая игра слов come out — процесс открытого и добровольного признания человеком своей принадлежности к сексуальному или гендерному меньшинству, и, в том числе come out — выйти из помещения).

— Сегодня не планировал.

Я последовал за ним во внутренний дворик, где Киллиан, Слейд и Джаггер уже собрались вокруг маленькой женщины с яркими волосами цвета фуксии, которые были сбриты с одной стороны и зачесаны на другую в стиле панк-рок. Когда мы остановились рядом с ней, она посмотрела на нас, ее глаза были сильно обведенными фиолетовым карандашом, а затем протянула руку.

— Вы должно быть Хейло. Я — Имельда Вейнрайт. Буду брать у вас интервью ребята, и проконтролирую, чтобы все прошло гладко. Если тебе что-нибудь нужно, что угодно, ты обращаешься ко мне, понятно?

Я кивнул и пожал ей руку, выдавив улыбку, несмотря на миниатюрный рост, ее хватка была на удивление сильной.

— Спасибо, Имельда, — поблагодарил я, надеясь, что каким-то образом так очарую эту женщину и остальную Америку, что они выпрыгнут из штанов. Ну, не буквально.

Когда Вайпер пожал руку Имельде, и кивнул подбородком в мою сторону.

— Полегче с этим парнем. Это его первый раз.

— О, девственник? — Обернувшись ко мне, Имельда сверкнула глазами. — Не могу сказать, что я буду осторожной. Он выглядит ангелом, но держу пари, он не против сделать это погрубее.

Черт, было слишком рано для полуденной жары, чтобы мои щеки вспыхнули и окрасились в красный, но это все равно произошло, особенно когда услышал кашляющий смех Вайпера.

— Как сосед Хейло, а нас разделяют несколько дверей, могу подтвердить, что слышу стук изголовья о стену.

Вытаращив глаза, я смотрел на своего «скоро-станет-мертвецом» товарища по группе, но Джаггер только усмехнулся.

— Уже разбивает сердца, — сказала Имельда. — Ребят, вам будет весело.

Она попросила нас немного освоиться, попробовать еду и напитки, пока проверит насколько все готово в особняке. Мы набрали огромное количество еды и расположились под открытым зонтом. Солнце уже начинало палить, и в сочетании с высокой влажностью после ночного тропического ливня, в такой ранний час было душно.

— Извини, Хейло, — сказал Джаггер, ломая круассан. — Ты же знаешь, что я не мог промолчать.

— Ты же знаешь, расплата — та еще сука.

Джаггер развел руками.

— Эй, я не называл имен.

— Ладно, черт возьми, — сказал Вайпер. — Мне бы не хотелось топить нашего лучшего клавишника.

— Я ваш единственный клавишник, — возразил Джаггер.

Вайпер резко посмотрел в мою сторону.

— Хейло довольно хорош на клавишах. У тебя уже есть замена.

— Ладно. — Джаггер поднял примирительно вверх руки. — Мой рот на замке.

Когда Имельда снова вышла, то заняла свободное место рядом с Киллианом, положила свой телефон в центр стола, включила в нем диктофон, а затем откинулась назад с ручкой и блокнотом.

— Ладно, ребята, займите места вокруг стола и представьтесь, когда я буду расшифровывать запись с диктофона, буду знать, кто есть кто, — попросила она.

Слейд начал первым, а мы продолжили, и после Имельда погрузилась в вопросы.

— Давайте начнем с самого начала? — предложила она. — Когда Хейло присоединился к группе, вы, ребята, все еще не оправились от ухода бывшего фронтмена Трента Нокса из «ТБД»…

Вайпер пробормотал что-то грубое, Джаггер вздохнул, а Слейд закатил глаза. Только Киллиан занял профессиональную позицию, но реакция других от Имельды не ускользнула.

— Я предполагаю это больная тема для вас? — спросила она.

Вайпер скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Просто все это уже в прошлом.

— Ну, мне нужно дать читателям немного предыстории, хотя знаю, многие знакомы с ней. — Имельда посмотрела на Киллиана, единственного, кого не беспокоил заданный вопрос, и направила свое внимание на него. — Киллиан, каков план: взять Хейло, чтобы заменить Трента в «ТБД», или была цель создать новую группу?

— Если честно, нам нужен был новый вокалист, чтобы закончить альбом, над которым мы работали несколько месяцев, и вернуться в тур, — ответил Киллиан. — Это не редкий случай, когда берут нового фронтмена, так что да, Хейло был приглашен на основании его способностей, чтобы стать частью нас, как в группы.

— Уже сформированную и чрезвычайно популярную группу, — добавила Имельда. — Но в течение нескольких недель вы, ребята, совершили крутой поворот, полностью отбросив «ТБД» и начав с «Падшего Ангела». Что послужило катализатором перемен?

— Грубые придурки, — сказал Вайпер.

Джаггер рассмеялся, и укоризненно покачал головой.

— Приятель.

— Что? Имельда хочет правды, верно? — Вайпер посмотрел на нее для подтверждения и, когда она кивнула, пожал плечами.

— Скажи как есть.

— Может быть, без большой откровенности, а? — попросил Киллиан, а затем повернулся к Имельде.— Как только мы начали репетиции, мы быстро поняли, насколько талантлив Хейло. Он играет на каждом инструменте, сочиняет свою собственную музыку, феноменальный певец и универсальный артист. Было бы неправильно, пытаться надеть на него чужую обувь, когда он прекрасно чувствует себя и в своей.

Черт, отлично сказано, Килл.

— Значит, то, что вас освистали на благотворительном концерте в Саванне, не сыграло никакой роли?

Вайпер чертыхнулся, но Киллиан подмигнул Имельде.

— Может быть чуть-чуть, — сказал он.

Имельда улыбнулась ему и записала что-то, а потом посмотрела в мою сторону. Я напрягся.

— Хейло. Вы только что получили положительную поддержку от вашего коллеги по группе. Каково это, в двадцать три года играть вместе с легендами рока?

— Это сюр, — сказал я, проводя рукой по волосам. — Я вырос, слушая этих парней…

Послышались стоны с разных сторон стола, в меня полетела скомканная салфетка.

— Мы не такие уж и старые, — обиделся Слейд.

— Очевидно, это их больное место, — сказал я, улыбаясь Имельде. — Но чтобы ответить на ваш вопрос, это похоже на…

Вот дерьмо. Все, что я хотел сказать, в моей голове звучало банально, но… да пошло все. Ведь это правда. — Такое чувство, что я именно там, где должен быть.

— Охренительно, — восхитился Джаггер и, наклонившись, обнял меня рукой за шею. — Вы сначала послушайте, а затем смотрите на это лицо. Как тут можно устоять?

Я засмеялся и оттолкнул его.

— Отвали.

— Я думаю, многие из наших читателей согласятся с Джаггером, — сказала Имельда, постукивая кончиком ручки по подбородку. — То, что произошло после выхода вашей первой песни «Приглашение», было невероятно. Как ваше видео с репетиции попало на канал Warden в Instagram?

— Мы знаем не больше вашего, — сказал Киллиан. Он не озвучил имя нашего менеджера… и это не ускользнуло от моего внимания, вероятно потому, что Брайан был хреном, который не заслуживает благодарности.

— Ну, как бы то ни было, это было широкомасштабное представление вашего нового направления. Не могли бы вы немного рассказать, чем новое направление отличается от предыдущего и что нам ожидать от нового альбома?

Довольный тем, как идет интервью, я взял энергетический напиток, которым запасся заранее, и открыл, пока Киллиан ушел в многословный скучный ответ. Краем глаза я заметил, как Вайпер сдвинул руку на сантиметр ближе к моей, и про себя ухмыльнулся. Не мог сдержаться, да? Все его протесты и разговоры о парне, который не встречается и не состоит в отношениях были просто словами, а его действия говорили об обратном. Мы были здесь, на интервью, и я знал, как не просто ему сидеть и контролировать себя, чтобы не прикасаться ко мне.

Черт, это было невероятно возбуждающе.

ГЛАВА 22

ВАЙПЕР

Имельда Вейнрайт слыла маститым журналистом в мире шоу-бизнеса. В профессии она примерно столько же времени, сколько и мы, и брала интервью у группы на протяжении многих лет. Когда Брайан сказал Киллиану, что журнал отправит к нам именно ее, я понял: для нас этот разворот станет золотым.

Высокий профессионал, Имельда была известна своими статьями, острыми и актуальными, что в сочетании с провокационными фотографиями воспламеняла страницы журнала, давая читателям именно то, что они хотели.

Я видел, что это беспокоило Хейло еще до начала интервью. Передо мной стояла задача находиться где-то рядом с Ангелом, но в то же время, не смотреть на него и не прикасаться определенным образом, чтобы ничто не кричало: эти двое трахаются. Мне удавалось держать себя в руках у бассейна… пока.

— Название вашей группы «Падший Ангел» знает каждый, и этот каждый слушает вас. Такое чувство, что вы вместе, ребята, уже годы, а не пару месяцев. Можете сказать, как появилось это название? Почему вы остановились на «Падшем Ангеле»?

Логически, я понимал, что этот вопрос возникнет. Никогда не забуду тот момент, когда произнес в первый раз эти два слова. Вкус Хейло, после того, как я заглотил его член до задней стенки горла в его квартире, все еще стоял во рту. И когда Киллиан кивнул в моем направлении, а Имельда обратила внимание на меня, было трудно сдержаться и не прикрыть ладонью свой непослушный член.

— О, Вайпер, это была твоя идея? — спросила она, постукивая кончиком ручки по губам.

Краем глаза я заметил, как Хейло поерзал на своем стуле рядом со мной. Не смотри на него. Не смотри, блядь, на него, иначе твоя полуэрекция расцветет в охренительный стояк. Продолжай смотреть на Имельду.

— Да, думаю, можно сказать и так. Это довольно просто. Нашего нового фронтмена зовут Хейло, ну, и посмотри на него (Примеч.: имя Halo, можно перевести как нимб, сияние, ореол).

Когда Имельда перевела взгляд на Ангела, я позволил воспользовался поводом и тоже переключился на великолепного засранца рядом со мной. Хейло фыркнул и покачал головой, а когда нервно провел пальцами по волосам, Имельда кивнула.

— Как вы знаете, я известен не тем, что пишу милые тексты, — продолжил я. Хейло повернул голову в мою сторону и изогнул губы в порочной ухмылке. — И это не изменилось. Группа сейчас движется в совершенно другом музыкальном направлении, и у нас есть несколько более спокойных песен, но тексты останутся сексуальными. И поверь мне, Имельда, как только увидишь нашего фронтмена, поющего эти песни на сцене, ты заметишь, как с его головы спадает ореол.

Стоило только Джагеру хлопнуть себя рукой по бедру и сердечно рассмеяться, тот восхитительный румянец, который покрывал шею и щеки Хейло, всякий раз, когда он был взволнован или смущен, появился снова,

— М-м-м, — протянул Джагер, обаятельно улыбнувшись Имельде. — Он заставит всех дамочек сбросить с себя трусики, а мужчины будут его благодарить за это.

— Вы так думаете? — Имельда скользнула глазами по всем нам. — А какая песня, по вашему мнению, будет более привлекательной для фанатов? Самая шокирующая для исполнения? — спросила она, снова обращаясь к Хейло.

— «Трудно», — произнесли мы все хором, не дав Хейло возможности ответить.

Имельда нерешительно фыркнула, пока Хейло пытался прикончить нас взглядом. Бедный парень был так напряжен, и мы пытались его расслабить. Для нас это был просто очередное интервью, но для Хейло, такое было впервые. Он обдумывал каждый свой маленький комментарий, не говоря уже о каждом движении, и чем раньше он осознает насколько нереальный, тем легче будет.

— «Трудно»? — переспросила Имельда. — Почему?

Я фыркнул.

— Нас пятеро парней, Имельда. Как ты думаешь?

— Ты написал эту песню?

Когда я кивнул, она посмотрела на Хейло.

— Думаю, ты должно быть уже стал рок-звездой, если можешь исполнять одну из грязных песен Вайпера так, что ему нравится.

Я был близок к тому, чтобы сказать рассказать ей, насколько сильно Хейло вдохновил меня. Но в последнюю секунду вспомнил, что мне не разрешили сообщать, что ту в первую ночь, когда Хейло впервые исполнял эту песню, нам обоим было трудно.

— Ага, но не слишком беспокоюсь. Я могу справиться с Вайпером, — сказал Хейло.

Джагер подавился газировкой, явно такой же ошеломленный, как и я, двойным смыслом сказанных этим умником слов, Киллиан похлопал его по спине и вмешался, и спас ситуацию — как и всегда.

— Хейло имеет в виду, что мы очень хорошо ладим, — сказал Киллиан и нацелил ленивую улыбку на Имельду. Гребанный обольститель. — Это фантастика, как музыка может объединить людей. Это был невероятный процесс создания нового звучания и иных текстов песен, которые, мы надеемся, сведут с ума людей.

— Да, Хейло вдохнул в нас новую жизнь, — сказал я и посмотрел на Ангела, впервые осознав, что он совершил невозможное. Он заставил меня полюбить музыку еще больше, чем уже ее любил. Это был какой-то охренительный подарок. Отведя взгляд от него, я снова сосредоточился на Имельде. — Он вдохновил нас на креативность и подтолкнул к большему.

«Ладно, может, именно меня он так вдохновил», — подумал я, когда никто из парней не поддакнул.

Но затем заговорил Киллиан:

— Я согласен. То, как он управляет всем, к чему прикасается… безумно. И это невероятно. — На этих словах я посмотрел на Киллиана, который в свою очередь был сосредоточен на мне.

Имельда присвистнула.

— Это серьезная похвала, Хейло. Понимаю. Я так же одержима «Приглашением», как и все остальные, и после этого интервью уверена, что люди будут есть с ваших рук. Расскажи мне немного больше о себе, Хейло. Откуда ты? Твоя семья?

Когда Хейло отвечал на вопросы Имельды, я перевел взгляд на Киллиана, который язвительно улыбался мне, словно придурок. В ответ я потянулся почесать свой висок средним пальцем. Да, мне нравился Хейло — сильно.

Это что долбанное преступление? Нет.

Это выводило меня из себя? Да.

Я понятие не имел, как справиться с этим… этим… чем бы это ни было. У меня было чувство, что Киллиан, Джаггер и Слейд знали об этом, и именно поэтому так наслаждались, издеваясь надо мной. Сейчас не самое подходящее время поощрять свою одержимость Ангелом. Ему предстояло взорвать музыкальный Олимп всеми возможными способами, о которых он даже не подозревал. Но возможности будут упущены, если мир узнает, что Хейло проводил каждую ночь в моей постели, вместе со мной.

Пока Хейло разговаривал с Имельдой, мне в голову пришла мысль, что я должен закончить историю между нами сейчас, до того, как мы уедем из Майами. Но когда я посмотрел на профиль Ангела, на шею, на красную футболку, что облегала его бицепсы и открывала вид на загорелые руки, осознал, что не собираюсь ставить на паузу или прекращать то, что между нами. Я был эгоистичным ублюдком, и хотел Хейло. И пока он не скажет мне убираться на хрен из его жизни, я планирую быть с Ангелом снова и снова. Но, до того, мне придется собраться силами и вернуться к игре, потому что игра только что стала на порядок сложнее.

— Ладно, ребята, — сказала Имельда, положив ручку на блокнот. — Я думаю, что получила то, что нужно. Если вы хотите, то Дрю отведет вас и подготовит к фотосессии. Вы готовы к крупному плану?

ГЛАВА 23

ХЕЙЛО

Щёлк. Щёлк. Щёлк.

— Хейло, ты бы не мог немного опустить подбородок? Да, вот так. — Фотограф двинулся чуть вперед, снимая нас пятерых под разными углами. — Ладно, Вайпер, подвинь левую ногу вперед на пару сантиметров и поверни... Отлично.

Я стоял спереди в центре между Вайпером и Киллианом, а Слейд и Джаггер по бокам рядом с ними. Вся группа, кроме меня, была одета в черные цвета. Я был единственным в белом с ног до головы, воплощая название группы. Можно подумать я и так не выглядел белой вороной, и был согласен на все, что хотел журнал, пока мне не предложили закрепить на голове настоящий ореол намекающий на мое имя.

— Смотрите на меня, и не двигайтесь ни на сантиметр. Нижняя челюсть вперед, продемонстрируйте свою мужественность.

Чтобы сделать кадр сверху, фотограф взобрался на лестницу, я поднял глаза на него, и фотовспышка ослепила меня. Я пытался не щуриться, но Иисусе, это было похоже на «двигайся, но не двигайся, смотри на меня, но не смотри на меня, держи глаза открытыми и старайся не моргать, дай мне крутого парня, но при этом постарайся не выглядеть придурком», черт, как модели выдерживали это в реальности? Съемки так утомительны. Я бы предпочел отвечать на назойливые вопросы, чем позировать. С другой стороны, это был сам Rolling Stone, огромное интервью, так что, если я должен стоять здесь весь день напустив на себя хмурый вид, то сделаю это. Это мероприятие показывало, насколько малопривлекательными является вещи за кулисами, даже если конечный результат выходил поразительным.

— Хорошо, я хочу кое-что попробовать. Поэтапный процесс раздевания, — заявил фотограф.

— Ты хочешь, чтобы мы разделись, Жак? — приторно ухмыльнулся Джаггер, словно его это расстроило. Черт, он уже снимал с себя пиджак, когда фотограф, — которого он назвал Жак — предупреждающе поднял руку.

— Ну, не совсем, — произнес он, махнув своим помощникам, чтобы они помогли нам с одеждой. С меня была снята куртка, на штанах расстегнули пуговицу и молнию, а рядом со мной без рубашки поставили Вайпера. Великолепно, как будто фотографу было недостаточно Вайпера полностью одетого — теперь я должен стоять рядом с полуголым Вайпером, теплая кожа которого касалась моей. С меня приспустили рубашку, оголив грудь, плечи, открыв все кроме рук. Я скрестил их на груди, так как не хотел касаться Вайпера — кожа к коже перед всеми это слишком. Адова пытка, и как, блядь, я должен сосредоточиться?

— Не могу дождаться, когда выйдет журнал, чтобы увидеть это, — пробормотал Вайпер мне на ухо, пока помощник регулировал освещение.

Воспользовавшись небольшой передышкой, я посмотрел на него, и увидел прекрасную картину: Вайпер держал руку в брюках.

В. Брюках.

— Что ты делаешь? — спросил я, даже не удосужившись скрыть свое удивление.

Вайпер пожал плечами, но на его лице растеклась самодовольная улыбка, словно он точно знал, какой эффект оказывает на меня.

— Просто делаю то, что мне говорят. — Он прошелся взглядом по моему телу вниз, где мои расстегнутые штаны были низко спущены на бедрах, и тихо присвистнул.

— О, блядь, чтоб меня, Ангел…

— Позже, если тебе повезет.

— Правда? — Глаза Вайпера потемнели. — Я ведь могу поймать тебя на слове.

— Черт возьми, — произнес Джаггер с другой стороны от Вайпера, а затем наклонился к Слейду. — Эй, приятель. Ты не хочешь поменяться?

— Поменяться? Зачем? — спросил Слейд.

Джаггер бросил на него взгляд, и когда стало ясно, что Слейд не собирался следовать его просьбе, кивнул на меня и Вайпера. Но так и не получив согласия, и увидев, что фотограф обернулся, Джаггер сказал:

— Эм-м, потому что я более фотогеничен с правой стороны.

— Ты хорошо выглядишь с обеих сторон, — сказал Жак, махнув Джаггеру, давая ему понять, оставаться на месте.

— Извини, — прошептал я ему, на что Вайпер фыркнул.

— Отвали, мудак, — сказал он. — Ты просто завидуешь.

Джаггер пожал плечами.

— Да, Хейло, действительно красивый.

Вайпер обернулся, и я мог только представить, каким взглядом он одарил Джаггера, потому что последний поднял руки и пробормотал что-то, и Вайпер снова повернулся обратно.

Мы сделали еще одну серию снимков на тему Жака: «поэтапный процесс раздевания», и я еще никогда не был так рад перерыву на перекус.

— Хейло, не уходи слишком далеко, — окликнул меня Жак, когда я стянул рубашку с рук и пошел к столу за едой. — Мы должны сделать индивидуальные фотосессии, но я начну с Киллиана. Это касается и всех вас.

Индивидуальная фотосессия? Нахер еду, мне нужен алкоголь.

— Не думаю, что когда-либо видел тебя печальным, Ангел, — сказал Вайпер, подходя ко мне.

— Я предпочитаю интервью, где можно просто говорить.

Вайпер потянулся к одному из кувшинов с водой. Налил в пару одноразовых стаканчиков и протянул один мне.

— Спасибо, не надо. Мне нужно что-то покрепче, чем вода.

— Это не вода.

Я принюхался к стакану и откинулся назад.

— Ни хрена себе.

Вайпер хмыкнул и глотнул.

— Они знают свою работу — как сохранять позитивный настрой артистов. Раздень и налей. — Когда Вайпер оглядел мои расстегнутые штаны и голый торс, его глаза загорелись. — Должен сказать, я, блядь, одобряю.

Боже, сейчас не время смотреть на Вайпера так как я хотел, не в окружение незнакомых людей. Я должен держаться подальше от него до конца съемок, если не хотел выдать нас.

— Тебе нужно отойти.

Потягивая свою водку, я обратил внимание, что Киллиан уже закончил свою сольную съемку, следующим был Слейд. Даже он выглядел более комфортно перед камерой, чем я. Возможно, алкоголь поможет мне немного расслабиться.

— Ты не можешь избавиться от меня так легко, Ангел. Я никуда не собираюсь уходить, пока ты смотришь на меня так, будто хочешь наброситься.

Я фыркнул от смеха.

— Именно поэтому тебе нужно отвалить от меня. А как же план сохранить все в тайне?

Вайпер ухмыльнулся и поднес стакан ко рту. Когда он поднял руку, и коснулся моей, — черт, этот засранец подобрался слишком близко ко мне. Если он поставил задачу раздразнить меня, то он охренительно хорошо делал свою работу.

— Хейло, ты следующий, — позвал Жак, давая мне такой необходимый повод для побега от соблазнительного мужчины. Я допил алкоголь одним глотком, бросил стаканчик в мусорное ведро и слинял, прежде чем Вайпер успел что-либо сказать.

«Будь профессионалом и постарайся не выглядеть так, будто для тебя это мука», — обратился я к себе, останавливаясь перед Жаком. Поджав губы, он оглядел меня с ног до головы, и тут я вспомнил, что после групповой съемки снял рубашку.

— Извини, было жарко, и я не хотел заново надевать рубашку, — сказал я, но Жак поднял руку, все еще изучая меня, а затем щелкнул пальцами помощнице.

— Молли, принеси масло, — попросил он, и когда Молли умчалась, я вытаращил глаза.

— Ты сказал масло? Для чего?

— Ты хочешь быть голым? Я согласен, — ответил Жак.

Молли вернулась с бутылкой масла, открыла и уже наливала себе на руку.

Я отступил прежде, чем она успела добраться до меня.

— Ладно, я предпочту рубашку. Или куртку. Даже рубашку и куртку.

Не обращая внимания на мои протесты, Молли молча растирала мой живот маслом, и я внутренне сжался.

— Это действительно необходимо? — уточнил я, пока мне наносили масло на грудь, плечи и спину, которая, вероятно, даже не попадет в кадр. Смех прозвучал справа от меня, и я увидел, как Вайпер улыбаясь что-то нашептывал фотографу.

— Жди своей очереди, — бросил я ему.

Он подмигнул мне.

— Не забудьте его бицепсы. Он так усердно работает над ними. — Глаза Вайпера были полны бесовства.

Молли принялась работать над моими руками, а я отвел взгляд от Вайпера, так как не мог смотреть на него спокойно.

Когда мое тело было полностью покрыто маслом, Жак поставил меня прямо под солнцем, я ощутил себя яйцом на сковороде, практически слыша, как шипит моя кожа, пока Жак делает кадры.

Я приказал себе расслабиться, что это последнее, что я должен сделать сегодня, и тогда смогу принять самый долгий душ, известный человечеству. Почти готово… почти готово.

— Хейло, поверни лицо на пару сантиметром вправо… еще немного… Почему бы тебе не посмотреть туда, где стоит Вайпер? Да, вот так.

Камера Жака заработала снова, а я… прожигал взглядом мужчину, на которого старался не смотреть весь день. Вайпер провел рукой по своим черным волосам, при движении мышцы его руки напряглись. Его оливковая кожа потемнела за время нашего пребывания в Майами, и это только подчеркивало рельеф тела, делая его еще более привлекательным.

— Вот! Этот взгляд, — сказал Жак, и я застыл, гадая, что именно он увидел. Но понимая, что думал-то я о Вайпере, так что, вероятно, ничего хорошего. Еще несколько щелчков камеры, и Жак засиял улыбкой. — Красивый мужчина. Спасибо.

— Я все? — спросил я.

Жак кивнул и жестом предложил Вайперу занять мое место, но мне нужно было кое-что сделать, прежде чем удалиться.

Я привлёк внимание Молли и указал на покрывающий меня слой масла толщиной в пару сантиметров.

— Можно мне полотенце?

— Конечно. — Она снова бросилась прочь, и, пока я ждал ее, Вайпер подошел ко мне.

Повернувшись спиной ко всем, он опустил взгляд на мою грудь и пресс.

— Ты уверен, что тебе нужно полотенце, Ангел? Это может быть скользко… гладко…

Я облизнул губы, сексуальное обещание в словах Вайпера звучало настолько заманчиво, что когда Молли вернулась, я дважды подумал о том, стирать ли с себя масло.

— Хейло, останься, — внезапно закричал Жак. — Молли, избавься от полотенца.

— А? — Я прищурился и поднял руку, чтобы затенить глаза, нахмурившись на Жака. — Я думал, со мной закончили?

— Закончили, но… — Жак показал на меня и Вайпера. — С этим я могу работать. Молли? Намажь Вайпера маслом.

ГЛАВА 24

ВАЙПЕР

— Работать с нами? Как именно? — спросил Хейло фотографа. Его глаза были широко распахнуты, а рот приоткрылся.

Если ранее наш фронтмен выглядел обеспокоенным, то по мере того, как Молли втирала масло сначала в кожу моей одной руки, затем — другой, выражение его лица сменялось испугом.

Я с трудом сдержал себя, чтобы не засмеяться.

Жак был известен не элегантными и приличными фотографиями. Он работал для самых провокационных и престижных журналов в мире. Поэтому, когда он подошел к нам, внимательно осмотрел меня и Хейло, не нужно было быть гением, чтобы догадаться, о чем он думал.

— Мне нравится, как вы ощущаетесь вместе. Эта энергетика, — восторженно сказал он, обходя Хейло, а последний обернулся посмотреть на фотографа.

— Что за энергетика? Скользко и неудобно?

Жак остановился перед нами, улыбнулся Хейло и покачал головой.

— Нет-нет. Темный и светлый. Добрый ангел, — ответил он Хейло и, повернувшись ко мне, добавил: — Плохой ангел.

Я фыркнул, ибо Жак только что попал в самое яблочко.

Фотограф кивнул, потирая пальцами подбородок, его взгляд бродил по моему телу, словно скользкие руки Молли до этого.

— Я прав, да?

— Нет, — выпалил Хейло, явно громче, чем сам от себя ожидал.

— Нет? — Жак усмехнулся. — Не могу представить, что Вайпер — хороший ангел.

Жак подмигнул мне, я в ответ ухмыльнулся, и его глаза загорелись.

— Да! Это оно. Это все, что мне нужно для съемки. Такое выражение лица и гитара.

— А? — выдал я в замешательстве, а Жак указал на мои джинсы.

— Вы можете снять все остальное, — предложил он.

— Все?..

— Раздевайся. — Жак хлопнул в ладоши. — Да. О, теперь я это вижу.

Уверен, что все увидят всё, если он настроен серьезно.

— Ты с гитарой, прикрывающей бедра, и Хейло, — ты будешь рядом с Вайпером, держаться за его шею. Изгиб твоего бедра будет имитировать гитару и…

— Подождите, подождите — что? — возмутился Хейло, его глаза почти вылезли из орбит, а взгляд бегал между мной и Жаком. — Я не раздеваюсь.

— О, Боже. Видишь, добрый ангел, — подтвердил Жак, вставая между нами, он поднял руки, кружа ладонями вокруг лица Хейло. — Я обещаю, что никто не увидит ничего, что не должен. Мы сохраним твое целомудрие.

Румянец, поразивший щеки Хейло, был настолько милым, что я не смог сдержать смешок. Услышав этот звук, Хейло встретился с моим взглядом поверх плеча Жака.

— Нет. Я не участвую в обнаженных фотосессиях, — уперся Хейло, качая головой. — А как насчет остальных парней?

Жак посмотрел на Киллиана, Джаггера и Слейда, которые находились вне пределов слышимости за столом с едой, затем повернулся к Молли.

— Молли? Пока мужчины раздеваются, сходи и принеси гитару Вайпера, и закрой эту зону. Похоже, тут кое-кто стесняется.

Молли убежала, и Жак снова повернулся к Хейло.

— Вот. Так лучше?

Судя по тревоге, исходившей волнами из Хейло, я подумал, что так не «лучше». Но прежде чем Хейло смог найти правильные слова, Жак произнес:

— Вы, оба, раздевайтесь, а мы потом на фото затрем остальные части тела. Тогда и начнем. Это будет невероятно.

Жак оставил нас раздеваться, а Хейло застыл. На самом деле, я даже не был уверен, что он дышит. С десяток членов команды журнала начали выводить людей со двора и возводить складные столбы, к которым крепили плотные черные шторы.

Краем глаза я увидел, как Киллиан с недоумением смотрит на нас, но его скрыла штора, прежде чем я успел что-либо объяснить.

— Ты сошел с ума? — прошептал Хейло, делая шаг ко мне.

Его глаза были немного дикими, когда Ангел скользнул взглядом по моему лицу, без сомнения, пытаясь найти, какой винтик перестал работать в моей голове. — Мы не можем этого сделать.

— Не можем сделать что? Раздеться в присутствии друг друга? — спросил я с ухмылкой. — Мне казалось, мы уже делали это, Ангел. Много раз.

Хейло подошел еще ближе ко мне.

— Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным? — процедил он сквозь зубы.

Я опустил глаза на его грудь и облизнул губу.

— Я веду себя очень серьезно, и ты должен раздеться.

Хейло покачал головой.

— Я не могу этого сделать.

— Нет? Что ж, если тебе нужна помощь, я смогу…— Когда я поднял руку, Хейло поспешно отступил от меня.

— Как насчет того, чтобы держать руки при себе, — попросил Хейло. Когда я потянулся к молнии моих джинс, он застонал. — Господи, это не намного лучше.

С расстегнутыми джинсами я оглянулся на Жака, возившегося с камерой и освещением, а затем повернулся к Хейло, который выглядел так, словно вот-вот потеряет сознание. Зная, что единственный способ получить снимок, который хотел Жак, это остудить пыл Хейло, я положил руки ему на плечи.

— Дыши. — Хейло уставился на меня, совершенно не в себе. Я склонил голову в сторону. — Блядь, просто дыши.

Ангел сделал несколько глубоких вдохов, и когда, наконец, обрел способность стоять на своих двоих, я отпустил его.

— Какая главная проблема для тебя? Я? Нагота…

— Как насчет тебя и плюс нагота? — выдохнул Хейло, затем понизил голос: — Как я должен спокойно позировать рядом с тобой голым и контролировать… свой…

— Стояк?

— Да!

«Блядь, если бы я знал» — хотел сказать я, но вряд ли бы Хейло оценил такую честность.

— Точно так же, как я буду стоять рядом с тобой и пытаться делать то же самое.

— М-м-м, это не то же самое, — возразил Хейло. — Ты забыл, что у тебя будет прикрытие?

Оу, точно. Да, дерьмо. Когда я усмехнулся, Хейло сжал челюсть. Вайпер, тебе лучше заткнуться.

— Я бы не беспокоился об этом, — сказал я. — Жак — профессионал, и будут только ты и я, он и Молли. Ему все равно, встанет у тебя или нет. Черт, может ему даже понравится. Он дал четко понять, что ты великолепный… красивый мужчина.

— Это твое напутствие? — Хейло нервно потер лицо, и я наклонился.

— Нет. Вот мое напутствие. Ты выглядишь охуеть как горячо голым, и я не могу дождаться, когда повешу эту фотографию над моей кроватью, и буду дрочить каждый раз, когда останусь в ней без тебя. Теперь снимай штаны, Ангел. Или я сам сниму их.

Мои слова достигли цели. Хейло сделал не совсем устойчивый шаг назад и, с глазами, полными огня, потянулся к молнии, но именно мне пришлось повернуться к нему спиной, и закончить раздеваться, не прикасаясь к нему, чтобы убрать свои загребущие руки от Хейло и спокойно раздеться.

— Ладно, вы двое, — позвал Жак пару минут спустя, когда пространство было очищено, и Молли передала мне мою гитару. — Давайте попробуем найти позицию, которая понравится нам всем.

Хейло издал звук, похожий на замученный стон, а затем, скрестив руки на груди, подошел к Жаку и ко мне. Я перекинул через плечо гитарный ремень, прикрыл инструментом низ живота и полувозбужденный член.

— Итак, давайте сделаем это, — сказал Жак, глядя на меня. — Вайпер, я хочу, чтобы ты стоял спереди, лицом ко мне и к камере. Гитара выглядит идеально, но пусть твоя правая рука свободно лежит на струнах.

Я встал в нужную позу — ноги слегка раздвинуты, пальцы правой руки низко на струнах.

— Отлично, отлично, — кивнул Жак. — И пусть левая рука висит ближе к телу с боку.

Сбоку? Это было интересно. Но эй, я не был фотографом, и если именно это хотел Жак, я не собирался с ним спорить.

— Да, вот именно так. Теперь, Хейло, — сказал Жак и посмотрел на Хейло, я сделал то же самое. Ангелу явно было неловко и не по себе. Жак поманил его пальцем. — Подойди ближе.

Щеки Хейло стали пунцовыми. Он сделал пару шагов, и приблизился ко мне с правой стороны. Когда Жак посмотрел на наши тела, Хейло пробормотал:

— Это, блядь, безумие.

— Отлично, — сказал Жак. — Я хочу, чтобы ты оседал его ногу.

— Что? — переспросил Хейло и немедленно отскочил. — Я никого не седлаю. Вайпер? Мои родители увидят это.

И если что и может убить жесткую эрекцию, так это слово «родители».

— Твои родители… — Жак замолк, видимо, до него дошло, что сказал Хейло, и обидело. Он потряс пальцем перед нашим солистом. — Я не делаю порно, молодой человек. Я хочу, чтобы ты поставил ноги по обе стороны бедра Вайпера, а затем наклонил свое тело, чтобы спрятать свой... — Жак указал на прекрасный член, который Хейло забыл прикрыть в своем пустом психозе. — Для этой цели.

Как Хейло удавалось выглядеть расстроенным и одновременно настолько же сексуальным, я понятия не имел. Но когда он прикусил нижнюю губу и сказал: «Извините», — у меня было только одно желание, схватить его за руку, увести куда-нибудь, где мы останемся наедине, и прикусить его губу.

— Ладно-ладно, ты закончил спорить, — сказал Жак, — не мог бы ты занять позицию?

С покрасневшими щеками Хейло опустил глаза, двинулся ко мне и оседлал мое бедро.

Затем он развернулся от камеры, чтобы в кадре остался изгиб его бедра и феноменальной задницы.

— Да-а-а, — произнес Жак, восторг от увиденного, отодвинуло раздражение от более ранней заминки. — Теперь Хейло я хочу, чтобы ты протянул правую руку через грудь Вайпера, взялся за гриф гитары, и затем посмотрел на меня через плечо.

Хейло стоял так близко, что я чувствовал, как его член касался моего бедра. Должен признаться, я был просто счастлив, что гитара прикрывала меня, так как вся кровь устремилась на юг.

— О, Боже, — произнес Жак, отходя назад к своему месту, не отрываясь смотря на нас сквозь «рамку» из своих пальцев. — Это оно. Это совершенство. Замрите. Я только возьму камеру.

Когда он забрал камеру у Молли, я поймал взгляд Хейло и прорычал:

— Мне все равно, что запланировано после этой съемки. Я хочу тебя, меня и долбанный душ.

Хейло сглотнул, но я почувствовал, как его бедра стали ближе ко мне, его член ощущался таким же твердым, как и мой, и слава богу, Ангел стоял так, что никто ничего не мог увидеть.

Наконец шаловливость сменила тревогу и беспокойство, которые были с самого начала съемок, и Ангел улыбнулся.

— Долбанный душ, да?

Я собирался сказать, что ему повезет, если он доберется до душа, когда Жак крикнул:

— Хорошо, вы двое. Давайте дадим всей стране повод поговорить. Я хочу секса. Я хочу огня.

Жак получил и то, и другое. Он получил кадр, который хотел, менее чем за пять минут, а я получил Хейло под душем менее, чем за десять. В общем, я бы сказал, что это была весьма удачная фотосессия. Осталось дождаться, когда смогу повесить это фото над моей кроватью.

ГЛАВА 25

ХЕЙЛО

— Не могу поверить, я тут в снегу по колено, а ты уже два месяца живешь на пляже, — проворчала Имоджен, пока мы общались через видео-приложение Face Time пару недель спустя.

Желая потыкать этим самым пляжем в лицо своей сестре, я вышел к океану на частный пляж перед особняком и устроился задницей на песке, предоставляя Имоджен вид на дом позади меня и иногда переключая фронтальную камеру, чтобы сестра могла посмотреть, как солнце садится над океаном. Не думаю, что мне когда-нибудь надоест этот вид, но наше время в Майами подходит к концу, так как альбом был почти закончен.

— Ты все еще можешь приехать в гости, — сказал я.

— Ух, я хочу. Я такая бледная, практически прозрачная, а вы, ребята, вернетесь сюда, как бронзовые солнечные боги. Я уже говорила, что ненавижу тебя?

Я засмеялся.

— Последние пять минут ты пропустила.

— Ладно, я ненавижу. Если говорить о возвращении домой, то когда? Я скучаю по тебе.

— От ненависти до любви менее чем за две секунды. Ты в своем репертуаре, Им. — Подтянув ноги, я уперся локтями в колени и зарылся в теплый песок пальцами ног. — Мы не пробудем здесь долго. Джаред, один из наших продюсеров, рассчитывает, что мы закончим в ближайшие две недели.

— Спасибо Боже. Я запрещаю тебе покидать меня снова.

— Запрещаешь? Ты поедешь со мной в тур?

Имоджен округлила глаза.

— Вы уже говорите о турне?

— Был какой-то разговор, что это произойдет до конца года. Студия уже хочет побыстрее выпустить альбом, поэтому есть смысл и одновременно отправиться в турне.

— Все происходит так быстро.

— И ты говоришь это мне?

Имоджен сжала губы.

— Как ты справляешься со всем этим? Тебя бросили во что-то огромное и подавляющее, если ты не в порядке, ведь скажешь мне, верно?

Увидев беспокойство на лице сестры, я пожалел, что не могу оказаться рядом с ней, чтобы обнять и обнадежить. Она была не их тех, кто постоянно переживает, — это больше свойственно мне, — поэтому тот факт, что она беспокоилась обо мне и хотела удостовериться, что со мной все в порядке, заставил меня немного затосковать по дому.

— Клянусь, со мной все в порядке. Я не буду лгать, это безумно, но ничем другим я бы не хотел заниматься. Клянусь.

Имоджен выдохнула и кивнула.

— Ладно, хорошо. Потому что…

— Ангел, я знаю, ты можешь подумать, что секс на пляже — это романтично, но поверь мне, песок попадет во все неподходящие места. Как насчет того, чтобы ты вернул свою горячую задницу обратно в мою кровать?

Я резко повернулся и увидел спускающегося по пляжу Вайпера, а потом осознал, что Имоджен все слышит, и, оглянувшись на экран, увидел ее широко раскрытые глаза.

— Это… — начала она, но я среагировал быстрее.

— Это позывной для студии. Мне нужно идти.

Прежде чем она успела произнести еще одно слово, я отключил связь и перевел взгляд на Вайпера, который, ухмыльнувшись, опустился на песок рядом со мной. Я мог только смотреть на него с открытым ртом. Вот же дерьмо. Слышала ли Имоджен, что он сказал? Выражение ее лица сказало мне, что «да», и… Черт.

Я поднял телефон.

— Вообще-то, я разговаривал со своей сестрой.

— Что-то не так?

— Да, что-то не так. Она слышала, что ты сказал.

— И?

— И? Я не говорил ей об... о нас.

Вайпер вытянул ноги и снова невозмутимо оперся на руки.

— Она отреагирует плохо?

— Я… — Я провел рукой по лицу и вздохнул. Будет ли она в шоке? Откуда, черт возьми, мне знать? У нее никогда не было повода даже предположить, что мне интересны парни, так что сложно предугадать ее реакцию. — Я не знаю. Я обычно делюсь с ней о всем, но не рассказал о нас, и чувствую… чувствую…

— Вину?

Я еще раз вздохнул, глядя на плещущие волны, окрашенные золотым светом умирающего солнца.

— Да. Я чувствую себя виноватым.

— Потому что ты и не собирался говорить ей?

Я перевел взгляд на Вайпера, но обнаружил, что не могу прочитать выражение его лица.

— Я не уверен, что рассказывать ей — это хорошая идея, это может вызвать проблемы между нами. Не тогда, когда это просто…

Я не озвучил остальные эти мысли, потому что Вайпер знал, как и я, что все, что было между нами — мимолетно. Ничего серьезного… верно?

— Угу, — в тоне Вайпера прозвучало что-то непонятное.

— Что? Ты думаешь, я должен сообщить ей?

— Я никогда не скажу тебе, что делать, Ангел.

— Но ты думаешь, я должен? Подожди… Ты думаешь, мне стыдно или что-то в этом роде?

Вайпер слегка пожал плечами, заметно стиснул челюсти, и не смотрел в мою сторону.

— А тебе стыдно?

— Нет. Конечно, нет. — Я сдвинулся, прислонившись к нему. — Но ты должен понимать, что если сестра, родители или даже друзья об этом узнают, это разрушит мою жизнь.

— Так и будет.

— Правильно. И ты мне дал ясно понять, что между нами только секс, и ради чего я буду рисковать моими отношениями с семьей? Не думаю, что после того, как мы закончим, я буду встречаться исключительно с мужчинами.

Вайпер выглядел удивленным.

— Ты не будешь?

— Конечно, нет. Я имею в виду, что действительно не думал об этом. Просто я ни на кого не реагировал так, как на тебя, поэтому… — Я пожал плечами и отвернулся, чувствуя, как жар заливает мое лицо, и не был уверен почему.

Мы долго молчали, и хотя я хотел спросить, что думает Вайпер, потому что было очевидно - у него что-то на уме. Я сказал то, что расстроило его? Он ни как не отреагировал, поэтому сомневаюсь, что моя честность затронула его чувства. Может быть, я слишком много думал.

Я сунул телефон в карман шорт и выпрямил ноги, копируя позу Вайпера. Мы были одни и смотрели на воду, слушая звук разбивающихся волн. Мы вообще когда-нибудь сидели просто так? Молча и спокойно, не говоря ни слова?

Чем дольше мы сидели там, тем больше тревожных мыслей о том, что услышала Имоджен, покидали меня. Я расслабил плечи, довольный тем, что Вайпер сидел рядом со мной.

— Мне было восемь лет, когда я сказал родителям о мальчике из моего класса, в которого был влюблен, — вдруг начал Вайпер, и стало ясно, что он размышлял над этим, прежде чем озвучить.

Легкая улыбка тронула мои губы.

— Ты? Влюблен?

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но когда я был ребенком, мое сердце не было настолько черствым.

— Как его звали?

— Хироджи Онага. Его семья переехала из Японии в начале учебного года, полагаю, тогда я нашел его чертовски привлекательным.

— Достаточно привлекательным, чтобы сделать каминг-аут перед родителями?

Вайпер скривил губы.

— Ты не думай, что это было таким уж сюрпризом. Я был громким несдержанным ребенком. Весь в музыке. Никаких девочек.

— Мне бы хотелось увидеть юного громкого Вайпера, — произнес я. — Как они отреагировали?

— Мама знала. Она всегда знала. — Вайпер смотрел вперед рассеянным взглядом.

— А твой отец?

— Можно сказать, что это послужило катализатором для долгого трудного развода.

Когда Вайпер увидел шок на моем лице, то дернул плечом.

— Ему не нужен был гомосексуальный ребенок, а мне отец-гомофоб.

— Черт, Вайпер. Мне жаль.

— Не надо. Я не жалею. Я помог маме справиться с этим.

— А после этого ты с ним не общался?

— Никогда больше не слышал о нем. — Вайпер взглянул на меня и покачал головой. — Не смотри так грустно, Ангел. Такое случается...

Боже, я даже представить не мог, на что это похоже. Открыть настоящего себя кому-то, кого ты любишь, и получить в ответ такую реакцию. Вайпер был всего лишь ребенком, и не заслуживал, чтобы отец бросил его. Никто не заслуживал.

— Так что я могу понять, почему ты не хочешь ничего рассказывать, — продолжил Вайпер. — Ты говорил, что близко общаешься с семьей. Я понимаю.

Я нахмурился, пытаясь понять, что Вайпер имел в виду.

— Но это беспокоит тебя? Скажи мне правду.

Глядя на профиль Вайпера, я затаил дыхание. Со дня нашей встречи я искал его одобрения, и сейчас понимал, что хочу того же. Если он разочаровался во мне, это что-то изменит? И что я почувствую, если его это не затронуло?

Боже, в какой момент все стало таким сложным?

ГЛАВА 26

ВАЙПЕР

— Вайпер? — Голос Хейло раздался над берегом, где волны преследовали друг друга.

Я сидел рядом с Ангелом, наблюдая, как угасает солнечный свет.

Я шел на пляж с одной целью: найти Ангела и убедить его провести час со мной в гостевом домике перед ужином в особняке.

Но наткнулся на него как раз в разгар разговора с его сестрой — сестрой, от которой он меня спрятал, — и теперь сидя на песке, смотря на воду перед собой, надеялся, что Хейло не будет пытаться касаться меня. Потому что не был уверен, что не отпряну.

Блядь. Когда я потерял контроль? Когда я стал… переживать так сильно?

— Эй, — позвал меня Хейло. Я знал, что он смотрит в мою сторону. Наверное, размышляет, с чего это я вдруг замолчал.

— Если я сказал что-то, я не хотел…

— Ты ничего такого не сказал, — наконец я заставил себя ответить, и повернулся, чтобы посмотреть на Ангела. — Мне просто нечего сказать по этому поводу. Это не мое решение.

— Окееей… — протянул Хейло, и меня накрыла боль от его слов из-за моего тупого поведения — именно то, к чему я стремился.

Хейло согнул ноги, как будто собрался встать и оставить меня в одиночестве, чего я и заслуживал, но я протянул руку и положил ему на бедро.

— Блядь. Я не должен был так говорить.

— Тогда почему сказал?

Я пожал плечами.

— Потому что я мудак.

Хейло ничего не ответил, только всмотрелся в мое лицо — ища что-то, о чем я сам не имел понятия. Он сглотнул и опустил свою ладонь поверх моей руки, лежавшей на его бедре. Я покачал головой.

— Я не очень хорош в этом, Ангел. Блядь. — Я самоуничижительно рассмеялся. — Думаю, можно с уверенностью сказать, что я ужасен в этом.

— В «этом»?

— В этом, — указывая между нами, — разговорах.

— Ну не знаю. Похоже, ты хорошо владеешь английским языком.

Я закатил глаза.

— Умник. Ты понимаешь, о чем я. Я не очень хорошо говорю о своих чувствах. Мне сложно их открывать другим.

Хейло снова вытянул ноги перед собой.

— Станет ли тебе легче, если я скажу, что тоже чертовски нервничаю? — Он склонил голову и встретился со мной взглядом.

Тут я сделал то, чего никогда не делал: сжал его пальцы в успокаивающем движении — но кого я пытался успокоить, можно было только догадываться.

— Я заставляю тебя нервничать? Ангел, ты пугаешь меня до чёртиков. — Глаза Хейло округлились, и я засмеялся. — Ты думаешь, я из тех парней, которые обычно сидят на закате, держатся за руки и говорят о своих чувствах?

— Ладно, нет.

— И все же я здесь, — сказал я, поднимая наши соединенные руки, а Хейло развел пальцы в стороны, чтобы переплести их с моими.

— И?

Опустив руки, я пожал плечами.

— И мне нравится это. Ты мне нравишься, Ангел, иначе меня бы здесь не было, поверь мне. Но это не значит, что я понимаю, что творю. Ты спросил, беспокоит ли меня, что ты не собираешься рассказывать своей семьей об этом… о нас.

Хейло кивнул и, нахмурившись, взглянул на наши руки.

— Да.

У меня был более легкий путь — соврать.

— Это не должно беспокоить…

Хейло поднял голову.

— Но беспокоит?

— Да. — Я не сказал больше ничего, но застенчивая улыбка, которая расцвела на губах Хейло, помогла мне понять, что это маленькое признание от меня ему было необходимо.

Хейло снова посмотрел на волны, а затем наклонился, толкнув меня плечом.

— Видишь? Я об этом и говорю. Я не понимаю, почему ты притворяешься таким упрямым. Почему ты ни с кем не встречаешься. Есть миллионы парней, которые умрут за место рядом с тобой, если у них будет такая возможность.

Я взглянул на потрясающий профиль Хейло, ветер взъерошил волосы вокруг его лица.

— Я не хочу миллион парней. Я хочу того, кто уже здесь.

Хейло повернулся ко мне лицом и склонил голову; его губы оказались напротив моих.

— Ты намного лучше в этом, чем полагаешь, — прошептал он.

Я сильно сомневался.

— Конечно, я хорош, — отозвался я, но не двинулся. И не разомкнул наши пальцы, обнаружив, что мне нравится, как его рука чувствуется в моей.

— Да, ты, — сказал Хейло и, подняв другую руку, провел пальцем по моей губе. Затем он вернул ладонь на место и снова принял предыдущую позу, но не отпустил меня, держа наши пальцы переплетенными.

— Издеваешься, Ангел?

— Нет, — ответил Хейло, качая головой. — Просто знаю, что если поцелую тебя сейчас, то уже не остановлюсь.

— И это должно меня удержать?

Хейло улыбнулся.

— Нет. Но прежде я хочу кое-что узнать.

Хейло мог бы спросить меня о чем угодно, пока его рот находился напротив моего.

— И?

— Что случилось с Хироджи?

Вопрос оказался настолько неожиданным, что я взорвался смехом.

— Понятия не имею. Почему ты спрашиваешь?

Хейло тоже рассмеялся, но затем посерьезнел.

— Не знаю. Мне просто интересно, он единственный мужчина, которого ты когда-либо любил?

Я посмотрел на Хейло, а после перевел взгляд на наши переплетенные пальцы. Провел большим пальцем по тыльной стороне его ладони, затем, снова подняв глаза, сказал то, чего никогда никому не говорил, кроме Киллиана и Трента:

— Был кое-кто. Давным-давно.

Повисла пауза. Хейло пододвинулся ближе ко мне, но ничего не произнес. Я знал — все, что хочу рассказать, должно исходить от меня по доброй воле или желанию. Или же это не произойдет никогда.

Я зарылся пальцами в волосы и посмотрел на мерцающие огни воды. Мне было легче говорить, не глядя в глаза Ангелу.

— Его звали Оуэн, и мы встречались пару лет, вплоть до того, когда все стало серьезно.

— Серьезно? — тихо переспросил Хейло.

Я не стал поворачиваться к нему, понимая, что иначе не закончу рассказ. Поцеловал бы Ангела и заставил забыть обо всех вопросах. Но впервые за долгое время пришло осознание, что мне хочется рассказать эту историю. Я мечтал, чтобы этот красивый мужчина рядом со мной, человек, который зажег такие же фееричные чувства, как и те, которые владели мной, когда я был двадцатилетним начинающим музыкантом, знал, кем я был, видел меня… настоящего меня.

— Мы жили вместе. Делили маленькую убогую квартиру, где единственным теплым местом была духовка. Мы были дико влюблены. Тем видом слепой глупой любви, которая заставляет думать, что вы будете счастливы, питаясь лишь лапшой «Доширак» до конца своей жизни, пока делитесь ею с этим одним человеком. — Я согнул ноги, положив руку сверху, вздохнул и продолжил: — Но я был начинающим музыкантом с кучей проблем, в том числе, финансовых, а он — таким же художником. Жизнь не казалась легкой, но я не думал об этом, потому что был просто…

Я так и не произнес слово «счастлив», и подумал, что Хейло будет настаивать, чтобы я закончил фразу. Но он молча сидел, терпеливо ожидая следующей части хуевой истории — паззла, который я пытался собрать для него.

— Оуэн приходил на каждое выступление, следовал за «ТБД» по всей стране. Он знал все мои секреты, знал любую, блядь, херню обо мне. И вот однажды, на один из наших концертов в дешевом баре Нью-Йорка, пришел агент из MGA, и на следующий день нам позвонили и пригласили на встречу. С долбанными MGA. Иисусе, мы были так взволнованы. Ну, ты сам понимаешь. — Я посмотрел на Ангела, он кивнул, но улыбка на его губах выглядела напряженной.

— Я еще никогда не был так возбужден. Мы мечтали об этом всю нашу проклятую жизнь, и когда они начали говорить о песнях, альбомах, турах, и прочем дерьме, мы даже и не думали… Не колеблясь ни секунды, подписали контракты за один удар сердца. Наша карьера с плескания на грани выживания на дне бочки перешла на уровень плавания с большой крупной рыбой в открытом море. Это было безумие. Но пока моя карьера поднималась, Оуэн продолжал испытывать трудности.

Напряжение немного ушло с лица Хейло, но даже когда его глаза сузились, я заставил себя отвести взгляд, желая покончить с этим разговором.

— Я мало что помню о днях, предшествующих истории, или о том, как упустил что-то с Оуэном. Но не забуду, как однажды я проснулся, затем Киллиан рассказал мне о фото, опубликованные Entertainment Daily. Фотографии, на которых были мы, я и Оуэн. — Я замолчал и, подняв голову, взглянул на Хейло. — Ты помнишь это?

Возникал вопрос, что Хейло скажет на это. Если бы он был настоящим поклонником «ТБД», то знал об этих фотографиях — в тот день я признался всем, что я гей, и если народу это не нравится, они могут пойти на хуй.

Я ожидал, что СМИ настроят против меня публику, но это лишь привело меня к появлению моего прозвища. Когда Ангел кивнул, подтверждая, я ухмыльнулся.

— Ладно. Оуэн решил, что если я собираюсь в большое плавание, то и он тоже обретет известность. И неважно, что не своим талантом, а лишь продажей личных фото по самой высокой цене. Если он получил денежный приз, значит, все было честно, правда?

Я потер ладонью лицо.

— Невероятный пиздец. — произнес Хейло.

Я кивнул.

— Никогда не позволю никому снова иметь такую власть надо мной. Никогда. Так что теперь я острожен, контролирую, чтобы любой, кто со мной контактирует, знал об условиях сделки заранее. Одна из самих трудных вещей — стать человеком, которым ты собираешься стать… — я поднял руку Хейло ко рту, поцеловал ее с тыльной стороны и закрыл глаза, — что ты никогда не знаешь, кто с тобой и по какой причине, и кому ты можешь доверять. Миллионы людей будут хотеть тебя из-за того, что ты можешь им дать.

Хейло обхватил мою щеку другой рукой, я посмотрел ему в глаза.

— Может это и правда. Но я не хочу миллион людей. Я просто хочу того, кто уже здесь.

Когда слова, произнесенные мною ранее, повисли между нами, я открыл рот, чтобы сказать Ангелу, что я не тот, кого он хотел или нуждался. Что, на самом деле я — полная противоположность. Но прежде чем я успел произнести, Хейло наклонился и прижался своим ртом к моему. И как Ангел и предупреждал: начав целовать меня, он не остановился. А пугающая часть заключалась в том, что я не хотел, чтобы он останавливался.

ГЛАВА 27

ВАЙПЕР

— Закончили, — прозвучал голос Джареда у нас в наушниках.

Мы всем составом находились в кабине для звукозаписи. Когда никто не отреагировал, наш продюсер повторил:

— Хей, ребята? Вы слышите меня? Закончили. — Он поднял два больших пальца вверх.

Впятером мы столпились у микрофона и посмотрели друг на друга, как будто нас всех ущипнули за задницу.