Вечная дорога

Седьмая книга серии.

Вместо смерти началась дорога лазоревого цвета. Почему именно этого, если цвета Мардога совсем другие-я не знал и не знаю до сих пор. Позади осталось мое тело в луже крови, ибо пуля пробила мне шею, а такие раны слабо не кровоточат. Позади остался мой убийца или убийцы-мне ведь не дали взглянуть на них. Может, когда-то мне будет позволено узнать, кто это был, и отмстить. Пока же под ноги ложилась ровная лента лазоревого цвета, на которую, когда наступаешь, то ощущаешь твердь, как если бы шел по серым горам. Вот так и следуешь за волей богов, и она ведет тебя как по дороге- над Черной рекой, над городом Имер, над полями и садами- словно эта дорога как мост или как радуга висит над землей, и ты шагаешь над всем этим, уже оторвавшись от земли, но еще не достигнув неба. Почти как в самолете, когда поднялся еще не до облаков, но домики уже выглядят, как спичечные коробки, а поля-как квадраты на ковре. Машинально потрогал шею. На удивление- пальцы ощутили бьющуюся на ней жилку, отросшую щетину и даже пот в складках кожи.

Странно, я думал, что ничего быть не должно-только тень, бредущая куда-то, а тело должно остаться там, где упало, хоть в реке, хоть в грязи, хоть в болоте, хоть в пасти какой-то твари. Удивительно вышло сейчас: убийца подбежит к телу, а его там нет. Или есть? Откуда мне знать, я вот уже прохожу воздушными путями над Маргитом, а это километров полсотни от того места, где пуля вынесла мне обе сонные артерии с гортанью впридачу. Как же ему заплатят, если только на земле будет кровь, а тела, от которого можно отрезать голову или палец -нету?! Хотя можно платок в крови омочить и аккуратно высушить. Сведущий маг способен определить тождество моей ауры на каком-то предмете, добытом ранее, и вот этой крови. Правда, эта магия показала бы то же самое, если бы я уколол иголкой палец и испачкал кровью из него платок. Надежно сработает только некромантия, когда заказчику принесут ту часть меня, без которой я явно не выживу.

А почему я думаю про заказчика? Потому что не все ли равно, о чем думать, гуляя после смерти? Можно подумать и о том, куда несет меня сейчас судьба. И я тогда стал размышлять, куда она меня притащит, но глубоко и всесторонне ошибся. Меня не доставили в хрустальный дворец на пятом небе, ни выше. Все оказалось непонятнее. Ущелье Демонова Глотка и сидящий на камне демон сине-фиолетового цвета.

-Отвергаю твою власть над собой, обитатель Мировой Бездны и плана Чиирр!

В общем-то это была бессильная бравада, что-то вроде требования к людоедам посыпать тебя солью слева направо, а не наоборот. Поэтому демон только осклабился во всю пасть с фиолетовыми губами. Я тоже улыбнулся. Такой улыбкой, которые называли вампирьей. Ну, это когда перекосишь 'морду лица' и наружу вылезет левый клык. Он, конечно, не вампирий, и не как у орка, но выглядит достаточно непристойно. Впрочем, сине-фиолетовых демонов такой ухмылкой не испугаешь. Вот клинком ржавого цвета-это можно, но у меня его нету. Ни там, где подстрелили, ни тут. Раз клинка такого свойства нет, а магических способностей и до убиения для изгнания такого демона в родной план у меня бы не хватило, потому я сделал все, что смог, то есть сел, развалился поудобнее и нагло уставился на демона. На сем возможности уязвить его исчерпались. Верней, знавал я пару песенок, в которых издеваются над демонами и их рогами и хвостами-но у сине-фиолетовых демонов их нет. По крайней мере в нашем плане их не видно. Толку-то издеваться над рогами, если рогов нет. Зато морда, как будто наскоро слеплена из гравия, но пока я сочиню песню о его морде, пройдет с полгода. Увы, слаб в стихосложении.

Демон молчал и глядел не то на меня, не то сквозь меня. Поскольку демоны априори могут ждать дольше людей, то я решил, что играть в гляделки не буду, а лучше займусь-ка некоей игрой. Подобрал с земли пару камешков и стал пытаться ими жонглировать. Получалось весьма средне, но не глядеть же в демоновы глаза и впадать в транс, глядя на постоянные изменения цвета в них. Время длилось и длилось, демон молчал, мне уже надоело кидать камешки и ловить их. Чтобы такого придумать? Ага, можно поменять портянки. Точнее, не поменять, а перемотать, запасные-то остались где-то далеко. Сказано-сделано. Вот так я демона достал и ощутил волну гордости за собственную изобретательность. Достать демона запахом портянок! Этим надо гордиться!

Да, они не любят некоторые человеческие запахи. Поэтому в аборигенских городах вдоль заборов их никогда не бывает. Когда аборигены научатся строить общественные уборные и ходить в них, демонов там тоже не будет. Не выносят рогатые запахов. Я с ними солидарен и тоже плохо переношу-хоть и не демон. А сине-фиолетовый забросил мои портянки куда-то мне за спину. Я снова изобразил улыбку, перекосив рот в другую сторону. Сине-фиолетовый встал. Слово это только подводит итог его действию, а не описывает его, потому как и не смогу описать вставание. Наверное, больше будет похоже на 'перетек в другую форму'. Я закрыл рот и зажал его ладонью. Демон обычно внедряется в человека через рот, хотя слыхивал и про иные способы внедрения. Но у женщин. Но демон не стал разрывать мое тело или выворачивать наизнанку, не стал вселяться в меня, чтобы я стал одержимым, он только зловеще улыбнулся и показал мне на то, что было у него за спиной. И помахав ручкой на прощание, растворился в воздухе.

Как человек справедливый (ну, я таким себя ощущаю) должен сказать, что счет сравнялся. Потому как я удивился пуще, чем тому, что был убит. Потому как все мои вещи не остались там, на тропинке к нужной мне пещере, а перенеслись сюда. Так что моему убийце, получается, вообще ничего не досталось! Ни хладного трупа, ни вещей. Как же он теперь удивится и что он подумает? А, может, он вообще с ума сойдет, потому как на вещах крови совсем нет, а должна была быть и много! Может, демон кровь тоже убрал с тропинки и кустов? Странный сегодня вышел день, полный загадок. Или мне все это снится?

Да, все мое добро лежит за бывшим местопребыванием задницы демона, но вроде бы он на них не сидел. Тем не менее, я перепроверил-ничего не помято и не раздавлено. Если сине-фиолетовый и восседал на моих вещах, то как-то ухитрился их не касаться.

'Как много скрыто в демонах умений,

Про них у нас и представленья нет.'

Вот проснулся мой поэтический дар, но с изрядным запозданием, когда демона и след простыл. И куда мне теперь податься- снова под пулю? Нет, коли меня демон или тот, кому он служит, убрал оттуда- значит, возвращаться нельзя. Тогда куда? Вот и даже не знаю.Я прямо был в затруднении: что бы мне такого сделать вместо намеченного и не сбывшегося? Куда пойти, кого или что найти, кого прибить, кого оживить? Ну, если честно, оживлять -то я не умею, ибо не бог, но это несущественно.

Я решил, что никуда не пойду, а останусь тут. Получил жизнь заново-так уж транжирить ее, так транжирить! Кто-то про такое транжирство выражался так: 'Пусть председателя долгового суда хватит кондрашка!' В этой земле для возврата долгов существовал отдельный суд. Это не Чернолесск и не Кстов, где судья ведет любое дело, хоть убийство, хоть спор по завещанию, хоть непристойное поведение в общественном месте, сиречь пьяная драка в бардаке. Ой, виноват, забрехался, нету в Кстове публичного дома и не будет, пока в нем правит господин Федосеев.А если головою после него изберут любого из трех сыновей, то еще долго не будет. Туда этому почтенному граду и дорога, а я вот возьму и останусь тут до утра!

В Демоновой Глотке чудовища из Дурных болот не приживаются, эльфы тоже не заходят, всех бед- только отсутствие воды и визиты демонов. Красота! Тишина и благолепие! А утром пройду три километра извилистого лабиринта и выйду к реке Серен. Что будет дальше- увижу. Почему не иду сейчас, ведь до темноты еще часа три- вот захотелось мне так в этой самой новой жизни, которую из меня сначала вырвали, а потом вставили обратно.

В качестве первого акта пьесы я сжевал банку тушенки, лишь слегка разогрев ее. Дров тут нет, а таблетки сухого горючего не в излишке. Вкуса никакого я не ощущал и ел больше по необходимости. Вот чай-на это можно и потратить еще таблетку. Ставить сторожки я не стал- мне уже говорили, что в Глотке это бесполезное занятие. Посему улегся, насколько позволили здешние камни и свернутая палатка. Впору бы полежать и подумать, что это было, отчего, и чем все пахнет, но голова не хотела анализировать и синтезировать, она хотела отдохнуть от случившегося. И остальной организм ей это позволил.

И ненадолго. Меня разбудили, причем так, как никогда в жизни-стихами:

'Солнце зашло, отдохнуть пора,

Завтра опять мне в путь пора.

Я на поляне стреножил коня,

Тут сон глубокий сморил меня.

'Очнись, очнись, о рыцарь усталый!

Сонного мне убивать не пристало.'

Опять сине-фиолетовый! Сидит, слегка светясь во тьме, и читает их. Я убрал револьвер и глянул на гостя: что он еще хочет? Явно не того, о чем написано в этом стихотворении. Уже было темно, поэтому выражение на морде демона просто так не разберешь. Тогда спешить некуда, подожду, что он еще скажет, кроме хрестоматийной истории с мужем Ингебьерг. Вообще-то и с ней самой тоже.

А иноплановая тварь ничего не говорила! Тогда я зевнул и погромче. Тварь таки отреагировала:

''Очнись, очнись, о рыцарь усталый!

Сонного мне убивать не пристало.'

Не верю, потому как убить меня ему проще, чем мне об этом подумать. Эти демоны Подземного пламени еще называются демонами Мести, но с чего это взято -кто ведает. Конечно, демону убить легко, а еще легче приписать это мести за какое-то прежнее дело. Вот застрелил я в свое время барона Френо, так что можно счесть, что это месть его родичей за пулю в груди. Это если не знать ни покойника, ни его почтенное семейство. Они, наоборот, вздохнули свободно, когда Жермен упокоился в родовом склепе. Для порядка обещали, конечно, месть скорую и беспощадную. Как же! Памятник мне не поставили только из соображений хорошего тона. Он-то мерзавец, но свой мерзавец, а я не свой. Но сон мой пропал, поэтому придется заниматься гостем.

-Я по-прежнему отвергаю твою власть над собой, но коль ты решил поведать мне по смерть мужа Ингебьёрг, то лучше скажи, действительно ли все так было в этой истории?

Сине-фиолетовый фыркнул.

-В те времена меня не пригласили в этот план, поэтому я их не увидел.

-Кстати, а когда это было?

-Три с половиной века. Или полтора каау. Считай как хочешь.

Что-то помешало мне спросить про 'каау'. Вместо этого я спросил:

- Тогда зачем ты рассказал мне эту историю?

-Когда ты спишь в опасном месте, с тобой может приключиться как с героем-придут подружки жены и принесут подушку.

Возражать, что на данный момент я не женат, как-то не захотелось.

-А что еще похожего видишь ты?

-То, что кому-то не понравилось, что один человек в красных ботфортах покоится в лесной яме, а другой в грязных сапогах лежит на тропинке в горах. И он не дал всему идти своим чередом.

Да, есть сходство, хотя и неполное. Что же еще спросить у инопланового существа?

- Беднягу в красных ботфортах похоронили и отомстили за его смерть. Что же должно случиться с беднягой в пыльных яловых сапогах?

-Он валяется уже в другом месте.

И это правда. Но мне ответили, сказав то, что я и так знаю. Значит, сквозь зубы, чтобы отвалил. Э, нет.

-Я бы поверил, если бы не присутствие демона Подземного пламени. Перенести мой остывающий труп мог и бесенок.

Вот это было новой наглостью. Или не было, потому как я не знаю, как отреагирует демон на такое название себя. Вдруг это ему безразлично.

Сине-фиолетовый никак на это не отреагировал. Но что он тут делает? Неужели стережет мой сон? Или развлекает меня в скучном и пустынном месте7

Пусть будет так, поэтому я пожелал демону спокойной ночи и улегся. Сон, как ни странно, свалился на меня сразу. В детстве мне говорили, что легко засыпают маленькие дети, ибо они чисты душой. Может, и я ее сегодня немного очистил, раз так легко заснулось...

Пробуждение доставило мне невыразимое словами раздражение. Вообще я попытался его выразить, но убедился, что описать все свои ощущения не могу. И неудивительно- больно много в душе появляется намеков и нюансов, когда ляжешь в одном месте, а проснешься в совершенно другом и даже абсолютно незнакомом. И даже есть подозрение, что чрезвычайно далеко от известных тебе пределов.

Потому что явно жарче вокруг тебя, и растительность совсем другая. Сплошные не то кусты, не то кустоподобные деревья. Дуб, что-то вроде терна, дикая яблоня, а вот это дерево я никогда и не видел. Дубов в окрестностях Великой Реки немало, но там это мощные деревья, а тут эти дубы как будто на голодном пайке сидели и расти им дозволялось не выше трех метров. Боярышник и то мощнее, чем эти, с позволения сказать, недодубки. Может, это все же другое дерево? Нет, листья вполне дуба, да и старые желуди у них вполне обычные. Все это наводит на горестные размышления, что я явно в каком-то из абсолютно незнакомых мне мест. И выбор жестОк и жёсток- можешь думать о Граничных хребтах, а можешь об Изандии или тех закоулках мира, что лежат за нею. Ввек бы не видел и то, и другое. Даже если это какие-то места южнее астраханских владений за Южным океаном - это облегчения не приносит. Все равно я их не знаю. Слышал только, что там жарко и случаются разные интересные находки и открытия, и это всё о них.

Солнце вроде такое, как и в знакомых землях, и заяц, который выбежал из кустов и почти наткнулся на меня- еще позволяют надеяться, что это мой мир, а не какой-то другой, но сдержанный оптимизм сменился пессимизмом. Ибо смывшийся от меня заяц оказался обладателем обширного черного пятна вокруг хвоста. Не знаю и не знал о таких зайцах. Должно быть, демон занес меня в этот лес, пока я спал, так что сижу я теперь в месте, которое у зайца окружено черным пятном, и куда деваться -не ведаю.

Или все же это не мой мир? Если в мире я убит, то логичным было бы убрать меня из него. Тогда мое существование в ином мире ничего не портит в прежнем. Но кто бы мне сказал об этом правду? Был вчера сине-фиолетовый, что мог сказать, но и он темнил. Надо идти. Надо, потому как сидение или лежание на этом вот месте ничего хорошего не добавляет. Куда идти-только демон ведает, в какую часть какого мира он меня впер. За его отсутствием придется узнавать самому. Я поднялся, пристроил на себя свои вещи и пошел, куда глядели глаза и куда местность понижается. Лезть на гору нет принципиальной надобности, а люди живут чаще в долинах, чем в на вершинах. Туда же текут реки и ручейки. А мне бы не помешало убрать пыль с лица и сапог. Потому как пить я пока опасаюсь. Бывают такие невинные ручейки, чья вода уносит жизнь, размыв какую-то рудную жилу в глубине.

Все вокруг выглядело мирно, но приходилось не поддаваться на расслабляющие картины вокруг. Вдруг из-за следующего куста дуба вылезет морда тигра или крокодила? Или вообще такой твари, что и не догадаешься, что такая может существовать. В неизвестном лесу хватало птиц, а вот ползающих и бегающих живностей-как раз немного. Зато пернатые создавали шум не только за себя, но и за бегающую мелочь. Особенно меня раздражал какой-то птиц, что скрежетал откуда-то сверху, как заржавленные ворота при открывании. Еще кто-то голоском весьма походил на хрип удавленника на виселице. Не все бароны вешают так, чтобы казнимому сразу ломало шею. Есть и такие, кто так вешают, что висельник касается кончиками пальцев эшафота. Вот тот долго пытается выжить и так страшно хрипит... От такой ассоциации настроение сильно просело. Хотя ничто не угрожало мне. Ну разве что прямое попадание 'бомбы' с летящей птицы. Могу еще сказать, что ежики здесь водились ушастые. И без змей тоже не обошлось-хотя я не знал, ядовитые ли они. И проверять отчего-то не хотелось. Впрочем, никогда не любил змей -ух, распроклятые твари! Но ведь для чего-то они живут? И в Астрахани их еще и жрут! Предлагали мне, но я побрезговал, как и тамошними красноглазыми ящерицами-уж лучше сырой камыш с голодухи жевать. Был в моей жизни такой опыт. Листья камыша и стебли-лучше не вспоминать, какая это гадость. А вот корневища- и сырые получше, а отварные-даже вкусно-была бы соль. Без нее - я все же не корова, чтобы Это жевать.

Но даже на камышной диете я жабами и змеями не соблазнился. Есть чем гордиться.

Ждал я, ждал встречи с какой-то более опасной тварью, нежели ушастый ежик и дождался. Кабан! Но, правда, некрупный. С ним мы разошлись мирно. СКСМ не очень хорош для их убиения, а кабану меня есть тоже не сильно не хотелось. Потому и разошлись каждый по своим делам.

Опасные твари меня не беспокоили, людей и нелюдей тоже не было, и я спокойно дошел до ручейка, из которого пила маленькая козочка, при моем появлении быстро ускакавшая в заросли. Животное выглядело вроде как похожим на привычных мне сородичей с берегов Великой. Дожили! Козочке уже рад, как старой знакомой! Осталось только кобыле какой-то морду поцеловать как родной (и такой же как в родном Саратове)! Тьфу!

Ручейком я широко воспользовался и даже решил попить чаю, а есть не стал, ограничившись сахаром в чае. Я бы и от большего не отказался, но его знает, сколько мне еще добираться для обжитых районов? Козочку, конечно, можно было бы и подстрелить, но...все же лучше не спешить. Вдруг это здешнее священное животное, а я его наповал...И потом я буду врагом всей здешней цивилизации. Есть еще и заяц, но он тоже может быть священным на свой лад. То есть местные имеют право его поедать, а иностранцы вроде меня- только после чего - нибудь несусветного. Знаем, проходили в Харазе, когда нам за подстреленного сайгака предъявили претензию, как за слона, если считать по весу. Хотя по харазским законам всякий, кто поймал или убил сайгака, должен лишь выделить мясо с правой лопатки тамошнему правителю, если тот находится рядом. Если же нет- ешь сам и эту лопатку. Итого вышла драка, хорошо еще без смертоубийства. Мы ведь в степи искали не мальчиков для битья, а некую особу. А после лихой драки всем было что вспомнить, но не все легко вставать с земли могли. Пришлось маленько отлеживаться, а после гнать вперед с двойным усердием.

Пока чай настаивался и пился, было время подумать о том, как и зачем я сюда попал. Раз меня оживили, перекинули в некое место, задействовав не самого слабого демона, значит, я для чего-то нужен. Предположим, я здесь для того, чтобы потрудиться тут, потому и убрали сначала из Ребольда, а потом из Демоновой Глотки. Пока выходит логично и правдоподобно. А что я могу сделать, точнее, что ждут от меня?

Сложно сказать, когда не знаешь, что нужно сделать. Надеюсь, не потребуется заказного убийства. Я на такое не хочу подписываться. Магические артефакты, редкости разные, поиск пропавших -это пожалуйста. Во время этих поисков и камышом питался, и это далеко не самое страшное, что случалось. Только тот, кто задействовал сине-фиолетового демона на меня, сможет его же задействовать для ментального подчинения. Противостоять же демону Подземного пламени ментально-это надо быть Великим магом. Мне еще расти и расти до такого, и то, наверное, не одно столетие. Хорошо, пусть надо будет вытащить кого-то из колдовского плена или тюрьмы. Тогда мне должны встретиться сотоварищи, потому как в одиночку такие дела не делаются. Если что-то надо искать, то можно это делать и одному. Варианты вроде того, что я должен жениться на местной принцессе, для которой своих женихов не отыскалось, отверг как недостойные долгого размышления над ними. Пока задачка не имеет явно видного решения, потому придется ждать, когда из тумана неизвестности выступит хоть контур цели. Лишь бы только контур не оказался прибрежными рифами. Хотя стоит ли мне выбирать? Я и так, можно сказать, мертв, так что любое действие свойственное живому-как бы вызов произошедшему. Даешь кабаки и разврат! Пока я пьянствую и бултыхаюсь- я живу! Я хмыкнул по поводу своих измышлений и пошел дальше по тропинке бедствий.

На ходу решил еще раз показать, что живой, для чего наступил на голову сапогом какой-то змее серо-стального цвета с белой полоской вдоль хребта. Ядовитая, безопасная, священная, съедобная-начхать! Хвост змеи хлестнул по сапогу-поздно, девушка, трепыхаться, пришла твоя ходячая смерть с недавно помытых сапогах. Чтобы такого еще плохого сделать, чтобы ощущать себя еще живым?

Следующей моей жертвой стала крупная улитка, чья раковина громко хрустнула под ногой. Так, сея по дороге смерть и разрушения, я двигался дальше, пока не вышел на дорогу. Куда по ней? Вроде как местность понижается туда, вот и направлюсь в этот низ. За дорогою явно никто не ухаживал, потому как два встретившихся мостика через пересекавшие ее ручьи выглядели так, что я предпочел прыгать по валунам через них. К обеду впереди показался склон горы, застроенный домами. Осталось понадеяться, что в этом городе чужеземцев терпят, в жертву богам не приносят и на обед не кушают под каким-то местным соусом. И не похож я ни на кого из здешних типов, по которым плачет эшафот.

Поскольку все это не предвидишь, я побрел к домам. Но чем ближе подходил, тем меньше мне хотелось туда. Просто вот душа сопротивлялась и без всяких видимых оснований. Но приходилось идти-раз я сюда попал, то для чего-то. Если же я буду искать только харчевни или кабаки, то как увижу то, что должен увидеть?

Предчувствия сбылись, поэтому я сполна насладился мертвым городом. И удивительного я увидел много-все знакомые мне города имели оборонительные стены и разное другое, что мешает врагу или тварям прийти в гости. Здесь этого совсем не было. Разумеется, если их строить из дерева, то они когда-то сгниют и развалятся. Пусть здесь они истлели, но где признаки рва и кольцевого возвышения, на котором они некогда стояли? Да и гнилое дерево в самих домах еще сохранялось. Поэтому вокруг города должен быть кольцеобразный склад гнилушек, но нет ничего подобного. А вот это крайне занимательно и подозрительно, потому что о городах без защиты мне доводилось слышать только в том мире, из которого сюда прибыли пришлые. Неужели это я вернулся в него? Или просто это город провалился сюда и остался заброшенным? Но, видимо, я ошибался. Даже та часть провалившихся сюда городов пришлых, что не осталась в прежнем мире- это заводы, автомобили, железные мосты. остатки рельсовых дорог. Множество металла. Мир служащего человеку металла. Я знаю, о чем говорю, ибо приходилось быть в экспедиции в таком не выжившем после перемещения городе. Вот заходишь в тамошний дом, совсем небольшой, вроде отцовского. Отапливается он от некоего котла немалых размеров, от которого идут трубы и под каждым окном массивные батареи. Холодильники, газовые плиты, какие-то механизмы, назначение которых непонятно. В многоквартирных домах подъемные механизмы, чтобы люди не били ноги, поднимаясь вверх по этажам, которых целых девять! Правда, верхние этажи рассыпались и лежат по соседству. Просто нет слов, чтобы описать все это, как жили наши предки. Мы за прошедшие пару столетий сохранили только часть их. В том городе были несколько видов транспорта: один ездил по уличным металлическим желобам, другой на шинах вроде автомобильных, и оба они приводились в действие электричеством от подвешенной на столбах проводной сети! Автомобили вроде наших там тоже были. Вдоль улицы металлические ларьки и телефонные будки. Гномы от зависти к тамошним рудокопам и металлургам полопаются. А если им рассказать про огромный многоковшовый экскаватор, что ржавеет на окраине - они повесятся на сталактитах от ощущения собственной ничтожности.

Но этот город был явно не из них, я бы сказал, что выглядел он как богатый аборигенский город, где самые бедные имеют каменный домик. Никаких машин не видно. Металл есть, но его -как у тех же аборигенов- дверные петли, замки, оконные ручки, засовы. Было и стекло, но побилось когда-то в прошлом. Дома в один или два этажа, с дворовыми галереями, мощеными камнем дворами- вот это можно только приветствовать. Стены большей частью из тесаного камня симпатичных расцветок, розовато-серого, бело-желтого, зеленоватого. Крыши там, где они еще есть- черепичные. Перекрытия меж этажами и галереи были деревянными, но большею частью рухнули. С дверьми и окнами случилось то же самое, хотя им кое-где явно помогали, потому как на остатках толстых воротных столбов явно следы яростных ударов топора. Толстое дерево столба еще не успело спрятать эту улику, упав и рассыпавшись.

На улицах тоже следы благоустройства: мощеные камнем русла для ручейков, фонтаны, из которых до сих пор течет вода, каменные мостики. Центральная площадь вымощена, посередине что-то вроде подиума. Заборы, кстати, на улицу выходят высокие, в человеческий рост, а вот меж домами приблизительно по пояс. В фасадные стенки домов вделаны плиты из красноватого и черного камня с не то орнаментом, не то надписями. Я попытался походить по нескольким усадьбам, но зрелище мне это не доставило радости. В сами дома я лазать не стал, а вот во дворах нашлись следы драмы: скелеты хозяев большие и маленькие, лежащие прямо и скорчившиеся. Позы некоторых скелетов на земле и с рядом прибитыми колышками мне активно не понравились. Знакомый такой почерк некоторых кочевников. Взяв город, деревню или лагерь соперников, они начинают активное использование захваченного. Те женщины, что не пойдут за выкуп или на продажу на невольничий рынок, скажем так, используются всеми желающими. Вот их и привязывают к вбитым в землю колышкам, чтобы не сопротивлялись этим всем желающим. Здесь город был побогаче, поэтому использовали металлические костыли, которые ржавчина еще не съела. В одном из дворов был колодец, ныне сухой. На дне -костяки и черепа очень небольшого размера. На двух скелетах шейные позвонки несут следы надпилов- не сильно умелый палач пытался отрезать голову, но не преуспел. Да, такое увидишь и появляется жгучее желание разобраться с анатомией этих энтузиастов. В их головах явно крайний дефицит свинца и плохая вентиляция, приводящая именно к таким поступкам. Увы, мое желание опоздало. Тут уже десятилетия прошли. Хотя...сделавшие это жили явно неподалеку. Потому как нет множества разбросанных и поломанных, а оттого неподобранных вещей, которые обычно сопровождают погром. А вот если устроить ужас в соседнем городе и селе и с тщанием подойти к сбору трофеев, то так и должно быть. Тогда их жертвы должны были мучиться долго, потому как захватчики никуда не спешили. Может, даже несколько дней.

Жертвой моих эмоций опять стала змея, выползшая из трещины забора. Ей так наподдал, что только желтое брюшко мелькнуло в воздухе.

'Лети, наша песня, по горам и долам

И скройся вдали с выраженьем веселым!'

Найти что-то в этом городе уже не имеет смысла-все забрали еще тогда. А когда-ну лет пятьдесят назад, я ведь не знаю, насколько стойки здешние деревья на открытом воздухе. Скелеты при прикосновении рассыпаются, но тут тот же вопрос, что и с деревом. Конечно, клады могут оказаться где-то в укромных местах домов, но стоит ли тратить на это время?

Я еще зашел в здание, которое мне показалось чем-то вроде городской ратуши. Да, оно было явно нежилое, только гости и там поработали. Мебель из красивой древесины ярко-желтого цвета, но ее очень качественно пощепали топорами, словно эти скамейки, столы и лари были символом ненавистной власти. И разнося лезвием стол, кто-то ощущал, то рубит саму власть. Бумаги явно свалили в один из ларей и подожгли, правда, горело плохо. Обитатели города пользовались бумагой, которая тут же рассыпалась при прикосновении, когда я попробовал достать из старого кострища недогоревшие листы. Так что теперь можно сказать, что на плитах был не орнамент, а надписи. Вот только читать их я не мог: такого алфавита доселе даже и не видал. Конечно, для разных нужд есть тайные языки и алфавиты, но вряд ли ими пользуются в магистратах и думах. Туда вроде неграмотных не должны брать, но читаешь порою городское постановление и убеждаешься, что буквы вроде знакомые и складываются в знакомые слова, но смысла их никак не доищешься.

Да, я все время искал следы магической активности, но ощущал лишь ее естественные токи в природе. Ничего вроде артефактов мною не ощущалось. Надо скорее уходить из этого кладбища. До заката времени еще много, но вот дойду ли я до какого-то другого жилища, пока еще не стемнело? Не знаю, но ночевать в этом царстве смерти я не хочу. Совершенно определенно не хочу.

И я двинул далее по продолжению дороги, надеясь, что она приведет меня до не столь неприятного места. Но с приятным местом дорога не спешила, оттого до темноты я шел по ней, людей опять же не увидел, зато птиц хватало. Я уже стал прикидывать, где мне спать- на дереве или под деревом, когда заметил напротив поворота дороги расселину в скале. Ей-ей, это же пещера! И правда, довольно приличный грот, относительно сухой и не сильно загаженный предыдущими посетителями. Так что до темноты я в темпе очистил пол от следов тех, кто был тут раньше и Силою разогрел себе чаю. Жечь костер счел неблагоразумным. Итого я второй день питаюсь мало и только холодным, из горячего только чай. Впрочем, бывало и хуже: и камыш, и каши степняков с соленым сыром. Был как-то день только грушевой диеты, да и еще груши -дички! А пещера-это здорово. В тверских, ярославских и нижегородских владениях ночевать одному вне жилья- замаскированная попытка самоубийства. В Ребольде, на юге казанских владений и под Саратовом- уже рискнуть можно, хотя может не повезти. Под Царицыном-ну разве что какая-то тварь из реки вылезет или змея. Под Астраханью лучше и не пробовать, особенно в мангровых лесах. Хотя местные утверждают, что они могут переночевать в лесу и выжить. Ну да, это так они саморазоблачаются либо в неуемной брехне, либо в эльфийском происхождении. Эльфа отчего-то не трогают ни змеи, ни твари из Болот, да и зверье не очень. По крайней мере они так утверждают.

Поставил на входе две дорожки сторожков и мирно спал до рассвета, когда какой-то местный шакал встретил солнце долгим воем. Вот после этого уже не заснешь.

Приблизительно через час ходьбы я обнаружил засаду. Устроились они тихо и скрытно от глаза в придорожных кустах, но их подвел порыв ветра, донесший с той стороны один специфический запах. Оружие с фитильным воспламенением использует длинный фитиль, который долго и медленно тлеет, а уголек его не отваливается, если его задеть. Вот для этого фитиль вываривается в чем-то вроде щелока с порохом. Тлеющий фитиль и дает такой специфический запах. А если кто-то тихо сидит и палит фитиль, значит, он на кого-то охотится. Поэтому я их обошел и оказался в тылу. Сидели там два типа чуть старше меня, и, судя по похожим мордам, братья, ожидая кого-то. Для маскировки они поверх одежды надели дырявые рубахи, явно вываренные в каком-то отваре травы или листьев, а в дырки насовали свежесломанных зеленых веток. Сидит такой кустик тихо, не болтает, табак не курит и внимательно следит за дорогой, а ружье наизготовку. Надавит палец на пуговку, и пружина подаст фитиль к полке. С небольшой затяжкой вспыхнет порох, а вот дальше лотерея.

Всадить в них по пуле-легко, больно удобно подставились. А вот стоит ли? Наверное, нет, поэтому получили они заклинание 'Сон души' и мирно отключились. После чего можно было и обыскать. Увы, обыск ничего не прояснил. Одеты они бедно, как многие горцы, и такое сочетаний цветов я нигде в Поречье не видел. Вооружены двумя фитильными ружьями и одним таким же пистолетом. Оружие относительно небольшого калибра, миллиметров эдак с десять, приклад к концу сходит на нет, а не расширяется (вот извращенцы!). Ложа украшена самодельной инкрустацией. Чем-то подобным вооружены многие бедные кочевники, у которых не хватает денег ни на берданку, ни на энфилд. Заряды в сумках, порох в рогах, до бумажных патронов у них прогресс не дошел. Еще у обоих есть по длинному кинжалу и по небольшому ножику. Ножом они разное нужное для жизни творят, а вот кинжалом только для войны. Ножики явно еще их отцам служили, поскольку биты и терты жизнью, а вот кинжалы-куда как новее выглядят, хотя, возможно, фактически все наоборот. Доспехов нет. Еще у них фляги из долбленых тыкв и мешок с едою. Выглядят, как и большинство известных мне жителей в горах, то есть слегка недокормлены и слегка недомыты, как говорил один мой знакомый. Поскольку они под заклинанием, то не могут продемонстрировать вспыльчивость и агрессивность, которые им тоже присущи. Ни их вид, ни их одежда, ни их оружие мне ничего не говорили- где это и кто это.

Придется поочередно будить и пытаться разговаривать. Продуктивный разговор, увы, не получился. То есть они говорили много и даже с минимальными угрозами, но язык их совершенно не был знаком. Даже аналогии провести не удалось. Попробовал поговорить на знакомых мне языках, они не понимают, хотя и сереют лицом от нехороших для себя перспектив. Видно думают, что ничего они полезного не сказали, отобрать у них особо нечего-какая от них польза этому мрачному типу, что глядит на них и думает, что делать с это парочкой. Явно же ждут, что я и сейчас жизни лишу и хорошо, если быстро и не больно. А что мне реально с этими вот охотничками делать? Вряд ли на меня лично они охотились: вообще подобные занятия разбоем разного вида для горцев характерны. Вот воровать среди них непристойно, а грабить-привычная часть жизни. Если при этом самому что-то оторвут, то это тоже входит в нормальный ход вещей. Но я их убивать не стал, отчего-то душа этому сопротивлялась, хотя неизвестно, не вылезет ли это мне боком. Но раз решил-так решил. Но эти два-брата- дегенерата пусть так и валяются под заклинанием, чтобы не пошли вслед и не выцелили. Если их боги будут за них то не допустят того, что у отключенных горцев кто-то откусит головы. Тогда их счастье, а прибьет их кто-то -значит, так им повезло. Но не я лично их убью. Пусть живут, если смогут. В качестве налога на попытку грабежа конфискую их запас еды, если окажется съедобным. А вот теперь устроим салют моему правосудию! И я разрядил оба ружья приблизительно туда, где прошел бы, если бы не унюхал. Стрельба из этих старых огрызков преисполнила отвращения к ним, порох оказался чрезвычайно вонючим (неужто они его на навозе готовят?) Выстрелы подняли с деревьев кучу птиц, которые страшно разгалделись, но братцы не проснулись. Ничего, на пару суток вам хватит. Прощайте, добытчики, вас ждет два дня сна, а потом пост.

От засадного полка мне достались весьма черствые лепешки (похоже, что из кукурузной муки), сушеные ягоды, довольно несвежее сало и смесь для варки каши- пшено, сушеный лук, еще какие-то засушенные коренья. Соль- плохо промытая, видимо, сами ее добывают. Ладно. Сварю из всего трофейного что-то вроде кулеша, вот только сало вызывает вопросы вроде таких: а стоит ли рисковать желудочным расстройством? Может, эти ягоды при заваривании закрепляют, оттого можно и горным салом питаться, если успел заварить компотик из них, который закрепит?

Что-то не тянет на приключения с салом. Тогда попробую отдать. Или обменять, или приманить на него. Пусть добровольцы травятся.

Пока же за отсутствием добровольцев я шел по дороге странствий и все ждал, когда она приведет меня куда-то в понятное место. Увы, пока увидел лишь нечто вроде старого дорожного знака. У приличного валуна был грубо стесан бок и на образовавшейся плоскости выбито изображение двуострой секиры вроде гномьей и еще несколько знаков, какие я видел в мертвом городе. Все это ни о чем не говорило. Знак такого государства или области я не знал, надписи тоже не понимал. То, что это не гномы-это точно, они так грубо не работают. Известные мне гномы отполировали бы срез и секиру выдолбили качественно. Но пессимизму мне добавляло то, что знаки держав часто переходят от одного к другой из них, да и языки иногда переживают прежние государства.

В обед опробовал трофеи, покрошив и всыпав в котелок. Раз сало осталось в подозрении как будущий диверсант, то вместо него пошел бульонный кубик, а потом, после некоторого размышления, и второй. В итоге вышло почти съедобно. Поскольку в теплый сезон я чаще питаюсь тем, что сам и приготовил, то выбирать не приходится и перебирать тоже. Это зимой, в тихое время, можно и дома пожить, и дамы появляются, и некоторые даже готовят, и у отдельных из них даже вкусно получаются. А сейчас время подножного корма. Если достаточно и от вида с запахом не воротит, так и вообще жаловаться не на что. До определенного момента. Пока же все улеглось благополучно.

Путь продолжился. Погода здесь все же была пожарче, потому я и шел, стараясь как-то держаться тени. Когда вдоль дороги стоял лес, то было попроще. Там, где она петляла меж абсолютно лысых горушек, тогда приходилось укрывать голову белой тряпкой и тихо терпеть. Срезать же петли дороги иногда удавалось, а иногда я только терял время-пойдешь напрямую и вернешься, ругаясь- такой гадкий обрыв скрывается в якобы коротком пути, и кто бы о нем мог подумать? А в одном таком повороте меня и вынесло навстречу непонятной твари. Сидела она на крупном пеньке профилем ко мне, потому и несколько помедлила с разворотом. В Поречье обезьяны не живут, зато твари Болот в изрядной степени как будто любителем обезьян создавались. Да и другие опасные живности частенько мордой на обезьяну смахивают, хоть та же мантикора. Поэтому если ты видишь обезьяну в лесу, а не в клетке передвижного зоопарка с надписью на ней, что сия тварь привезена из такого-то заморского княжества, то можно смело стрелять в ее сторону. Законом это карается лишь тогда, когда в белой горячке примешь за обезьяну соседского кота или тещу.

Оттого я рванул из-подмышечной кобуры короткий револьвер и дважды выстрелил в нее. В походе я ныне пользуюсь двумя 'чеканами'-нормальной длины в кобуре на бедре и с коротким стволом -под мышкой. В его барабане загнаны через один патроны для поражения нечисти: один с серебром, следующий-с зажигательным составом. Потому и думать не надо-стреляешь двумя пулями, а нечисть вправе выбрать, от какого варианта пули ей сдохнуть приятнее. На каморах есть цветные метки, какой там патрон должен стоять, но можно и так. не глядя. Тварь боялась серебра, оттого расползлась темной лужей по пеньку и вокруг. Ну и запахло ее смертью-приблизительно как из мусорного бака в жару, когда его ленятся опорожнить.

Я помянул ее короткой речью, в которой упоминал, что так и разориться недолго, если такие пакости будут часто попадаться -шесть новых рублей, как в одно место друэгару ушли! Почему друэгару - она его немного напоминала, если счесть, что он сильно похудел, а борода не росла дальше трех сантиметров. Когти, правда, прямо медвежьи. И пара клыков- прямо на зависть вампиру. Значит, нет земли, где бы нечисть не водилась совсем. Возможно, эта встреча к добру, потому как я и успел, да и раз нечисть есть-значит, мир наш, а не какой-то другой. Хотя некоторые философы утверждали, что твари Болот здесь не зарождаются, а прут сюда из неких других планов. Логика подсказывает, что и в других планах могут быть города, горцы и твари. Продолжу пробовать мир на зуб, как пробуют монету наши восточные друзья.

И что еще нехорошо -осталось шесть таких патронов. А понадобятся ли они еще-кто ведает? С пополнением же их запаса совсем непонятно как быть. Если кусочек серебра есть возможность вставить в пулю и самому (конечно, не на этом пеньке при помощи голых рук и чьей-то матери), то с зажигательной пулей без знаний алхимии невозможно работать. Поскольку алхимики- семейная профессия, то можно и не пытаться, если твои папа или дедушка не учили тебя премудростям этой науки. И пожаловаться не на кого, что не взял усиленный запас таких патронов-я ведь совершенно не собирался оказываться незнамо где и незнамо надолго ли. У меня было скромное намерение разыскать в нужной долине Ивана Тетерука и уговорить его в середине июля отправиться с нашей командой на реку Иловлю на поиски кое-чего ценного. А вот теперь ни меня, ни Ивана-хотя заменить меня можно. Ивана уже вряд ли-больно специфический талант у Вани и как раз для этого места. А для прогулки к Ивану и обратно запаса патронов вполне хватило бы. Ладно, кто же мог предвидеть все произошедшее: Патроны вставлены в барабан, пара минут отдыха закончилась и иду я обратно к дороге. Раз встретилась на пути обхода такая радость, то лучше не идти дальше, а вернуться.

Что меня еще беспокоило в этой дороге, так это отсутствие защищенных мест для ночлега. В знакомой мне части мира на проезжих путях приблизительно на расстоянии дневного перехода были либо постоялые дворы, либо деревушки, либо маленькие блокгаузы, если можно так по-старинному выразиться. Укрывшись на хуторе в таком вот убежище или селе, путешественник остается наутро живым и не съеденным. В степи или на реке обходятся без убежищ. А тут ничего подобного не видно. Условно можно счесть убежищем пещеру, но она защищает только от дождя и снега. Против тварей- ну разве что не дает подобраться со спины. Ладно, к вечеру точно увижу, появится ли жилье или убежище по дороге.

И оно не появилось. Закат пламенел, тени сгущались, начинали выводить свои трели ночные птицы (это я уже успел заметить), а ничего жилого или защитного не виделось вокруг. Пришлось рискнуть и устраиваться где придется, то есть под елочкой, и спать сторожевым сном, то есть реагировать на каждый шорох и скрип. От змей я защитился специальной веревкой-надеюсь, что здешние змеи также испугаются магии веревки, как пореченские. Одна радость-устроился я на силовой линии Земли и мог подпитываться ею в процессе вечернего и ночного отдыха. Слыхивал я истории, как маг наберет чрезмерно много Силы, а направить ее быстро не может. И излишне набранная им Сила его разрывает. Но лично такого никогда не видел, оттого, надеюсь, к утру я не лопну. Вообще это не так плохо, после подпитки Силою есть не хочется и довольно долго, а припасов не сильно много. Своих два дневных рациона, да еще и осталось на денек горского трофея. А дальше-змеи, ящерицы, трава и листья плюс то самое сомнительное сало. Ага, вот ежик протопал мимо -вот и будет навар для супа из травы да листьев. А солить буду горской солью, сплевывая грязь, что в ней содержится. Как и ожидалось, проснулся я за ночь семь раз и чувствовал, что как будто я и не ложился, а до света бодрствовал. Но после чая и умывания холодной водой из ручейка стало полегче.

Ближе к обеду стало видно море: дорога вильнула вправо, обходя горушку и открылся вид голубой дали и даже с парусом где-то у горизонта. До моря, конечно, было еще долго, а парус мог еще и удалиться, но на душе стало бодрее. Я оптимистично решил, что пообедаю уже на берегу и особенно не ошибся -дорога попетляла вдоль небольшой речки и уткнулась в берег. Скорее всего, моря, потому как запах был именно морской, то бишь соли и йода. Полукруглая бухта с галечным берегом, заваленное наносом устье реки, плакучие ивы над концом реки. И пустота. Никогошеньки нет, кроме пары мелких крабов да чаек. Так, кажется, зовутся довольно крупные белые птицы, что живут у берега. Вот под их пронзительные крики я разулся, закатал штаны выше колен и вошел в воду.)

Водичка была весьма приятная и усталость из ног быстро уходила. Правда, ходить босиком по подводным камням было не в радость, так как легко поскользнуться- рраз, и я весь мокрый и все намочил, включая оружие и патроны. Паруса в море видно не было-возможно, просто он отплыл подальше. Я повернулся и поглядел на берег. Следов каких-то построек не нашел. Тогда не вижу логики-зачем пробивать дорогу к пустынной бухте? Будь здесь хоть небольшой порт, то смысл есть. Приплывет парусник, привезет некий товар и обменяет его на здешние из ныне мертвого города. Или здесь порт был, но такой вот- пара пакгаузов и дохленький причал плюс открытое место для торжища? Может быть, но вот еще загадка: кого ждали два романтика с большой дороги? Если это малопроезжий путь, то они никого так и не дождутся. Или где-то есть ответвление дороги, которое я пропустил? Срезал петлю, а там дорога поворачивала в сторону и оттуда могли приехать те, кого ждали горцы?

Не знаю, но не тащиться же обратно и проверять все непройденные извивы дороги. Пусть не надо, но ведь что теперь делать, когда путь уперся в море, а плыть нет возможности? Итого надо день-два подождать. А потом- ну, будет видно. Возможно, здесь можно будет и рыбку поймать. Я опустил взгляд на воду. Вокруг ног плавали мелкие рыбешки, сантиметров по пять длиной. И чем их уловить? Нечем. Тогда в действие вступит план 'Б'. У любого путешественника всегда должен быть план 'Б', хотя бы в виде: вернуться обратно.

Потому я вылез из воды и постоял, ожидая, когда ноги высохнут. При этом постарался устроиться так, чтобы участок берегового обрыва меня прикрывал. Вдруг найдется еще один желающий горец, что придет прямо сюда.

Когда ноги высохли, я обулся и исследовал берега. Самыми главными достижениями были две вещи: то, что по берегу дороги не было ни влево, ни вправо. Пехом-то пройти можно было, но даже с арбой уже затруднительно. Какие-то здания тут раньше были. Но от них остались только каменные фундаменты, сильно заваленные галькой.

Так что, возможно порт здесь и был. Но уже нет. Хотя... Небольшое парусное судно может приходить, выползти на берег и поторговать с местными. После чего ее стащат с берега и снова -за горизонт. Ладно, а теперь обследую устье реки. Вот там я и пополнил запас пищи, поймав пару рыб, внешне похожих на наших красноперок. Некрупные, должен сказать, но в котелке полезного добавят. Конечно, туда порядочную бы форель, а еще лучше две...Но не плавали они в этой речке. Крабами я не соблазнился. Присмотрелся к чайкам как источникам мяса и вспомнил, что их не рекомендуют есть. Ну, так мне в Астрахани говорили. Считается, что в них вселяются души моряков, без вести сгинувших в морской дали. А тем, кому на подобные вещи наплевать с высокой горы, добавляют, что мясо у них невкусное и воняет тухлятиной.

Вот уже и два повода их не есть. Ладно, птички, ваше счастье. Хотя насчет их яиц надо подумать. Рубить дрова я не стал, а поискал среди выброшенных морем деревяшек уже просохшие. Горели деревяшки хорошо, но иногда давали окрашивание пламени в оранжевый цвет. Я сначала беспокоился, а потом перестал: запаха при этом не прибавлялось, взрывов в костре тоже. А отчего это- безразлично.

Может, некогда деревяшки росли на почве, богатой минералом, который и дает такие цвета в огне. Может, когда-то деревяшки везли в одном трюме с каким-то красителем. Суденышко затонуло и краситель пропитал соседние доски или борта. Мне говорили, что минералы со стронцием красят пламя в красный цвет, что и используется в трассерах. Наверное, минерал хренегознаевит тоже красит пламя-так пусть будет.

Вечер завершился стиркой портянок. Поскольку мыла, что пенилось в морской воде, у меня не было, то стирал их в речке. Ну, откуда я знал в Ребольде, что к морю попаду? Да и в Саратове в лавках оно только случайно попадается, а Астрахани-купить можно, благо, где-то рядом его и делают из какой-то специальной глины с добавками.

Поскольку устье речки было завалено галькой, то в ней никто нереститься не будет, а, значит, мои портянки проходную рыбу не отпугнут. Пристроил их поудобнее и придавил камнями, чтобы порывом ветра не унесло. Теперь я сижу, ем свое кулинарное изделие и жду у моря погоды. Сутки-двое. Дальше и не знаю, как быть. Логика подсказывает, что судно может заходить сюда и раз в неделю, и даже реже (скажем, когда требуется ремонт), потому ждать можно и дольше. Но следование логике требует наличия пищи. Тогда сделаю вот так-завтра попробую залезть вот на эту горку. Возможно, это что-то прояснит-есть ли где-то рядом другие бухты или поселения, куда лучше двинуть вдоль берега, а не сидеть на этой гальке. Проглядывает план 'Б', а как же без него. Если набрать дров и подпалить, то дым будет виден кораблю. Так что если поблизости есть парус, то можно так ему подать знак. Правда, в этих местах дым может означать что-то совсем другое, но как все предвидеть.

Только путем проб и ошибок.

На сон я устроился на выступающем в воду треугольном мысу. Рассчитывал, что в морскую воду твари не полезут, а явление из воды на берег опасного хищника маловероятно. А перешеек мыса контролировать и оборонять легче. На случай явления гостей из числа обиженных горцев я устроил себе стрелковую позицию из больших камней и обломков дерева. С моей точки зрения огнем из фитильных ружей меня на ней не достать. Вот выморить жаждой-это можно. Но лучшей позиция я подобрать не смог.

Устроить костер на всю ночь -я об том подумывал, но не решился. С одной стороны, дикие звери, да и часть нечисти не пойдут ко мне, если им придется идти через костер, а с другой стороны для людей с нехорошими намерениями-это приманка. Практически получалось, что я видел двух людей с точно плохими намерениями и еще кого-то под парусом, а из тварей -только одну, да и та могла попереть через огонь. Так что костер мог защитить меня только от змей. Потому решил обойтись без огня. И решение меня не заставило жалеть о нем. Под шорох волн хорошо засыпалось каждый раз, когда я просыпался, чтобы поглядеть, не творится ли тут чего-то опасного. Оттого и выспался чуть лучше, чем в прошлый раз.)

Утром мне предстала умиротворяющая картина- слева берег, справа море, свежий ветерок, солнышко над горами. Вот так бы сидеть и отдыхать у моря, ловя и поедая форель, купаясь и загорая. Увы, живу я не возле моря, да и теплое время-период поисков и свершений, а не время отдыха. А от лета отдыхаю зимой, по медвежьи, в теплом месте, только что лапу сосать не надо.

После чаю я и полез на горку, поглядеть на округу с хорошей высоты.

Подъем оказался крутым, с каменными осыпями, так что изумительный вид вокруг был достойной наградою за чрезъестественные труды. Когда прошла одышка и восторг немного поблек, то результаты осмотра были следующие. Долина, по которой я шел, с двух сторон окаймлялась горами, через которые речка долину эту и промыла. Слева и справа от меня были видны такие же долины, подходящие к таким же небольшим бухточкам. Разумеется, там могли быть получше глубины или что-то еще отличаться, но на мой неискушенный взгляд они совсем не лучше облюбованной мною бухточки. Кстати, и поселений на побережье я не видел. Возможно, где-то в них гнездилась небольшая рыбацкая деревушка, но... В море тоже пока не плыли какие-то суда. Параллельно берегу различались два невысоких горных хребта. Ни пройденный мною мертвый город, ни какие другие, ни возможная дорога из долины в долину - ничего нет.

Итого я остановился перед сомнительной альтернативой- либо сидеть на берегу и ожидать возможного судна, либо блуждать по горам и долинам в поисках возможной же дороги и возможного поселения. С точки зрения минимальных затрат усилий-то проще сидеть на берегу, готовясь зажечь сигнальный костер. С точки зрения опасности встречи с нехорошими людьми и тварями, то поиск по горам и долам приводил к опасности быстрее. С подходом судна тоже есть возможность нарваться на таких же злобных типов, но эта опасность немного оттягивается. Сначала до прихода судна, а потом до того момента, когда моряки захотят проявить всю испорченность натуры. То есть надо либо самому искать приключений или ждать, когда они придут к тебе и свалятся на ту часть, на которой обычно сидят? Разумеется, лучше ждать, поэтом я еще полюбовался и побрел вниз.

Верхушка горы была лысой, потому для костра дрова снизу не натаскаешься. Наверное, придется костер устраивать в своей бухточке. Пора возвращаться в нее. На сей раз я решил слезать с горы с другой стороны, где должен быть склон более пологим. И наткнулся на очень интересную постройку. Своеобразный домик из толстых каменных плит. Четыре штуки образовывали стены, а пятая лежала вместо крыши. И каждая явно весила много тонн. Вот сколько потянет плита из местного камня размерами четыре на пять с половиною метров и толщиною с полметра? То есть кубов десять камня, а столько это в тоннах? Наверняка не одна. Плиты неплохо подогнаны друг к другу, хотя щели, разумеется, оставались ничем не замазанными. Угол передней плиты отколот и образовывал лаз внутрь. Я попытался посветить фонариком туда, но был виден только мусор. Еще какая-то живность осквернила внутренность домика своими отходами. Вообще про такое я читал, кажется, его называли мегалитами и строили одни боги знают, сколько веков тому назад. Жили когда-то люди, как-то откололи эти плиты, сложили их и поставили домиком, сверху водрузили крышу и тихо удалились в мрачную завесу забвения и непостижимости. Как они это сделали в древности, чуть ли не голыми руками? Я читал пару статей о том, что можно все это сделать теми же голыми руками и простыми механизмами. Если в их расчеты не вкралась ошибка.

Правда, появляется такое ощущение, что человек это сможет только после прочтения такой статьи. Но вот без нее только бы чесал в затылке, размышляя, как бы втаскивал многотонную плиту на порядочную гору. То есть школа мне не дала таких знаний, нужно было стать инженером. Магии я тоже учился и там есть доступные мне заклинания, что позволяют работать и с грузами, перемещая их. Разумеется, не весом в несколько тонн. Еще есть теоретическое знание, что если захомутать демона первого класса опасности, то он легко передвинет эти плиты, а может и лично вырубить их из камня. Но это такое же знание, как и про возможность проведения инженерного расчета- сам не сделаешь. Кстати, для чего они строились - тоже непонятно. Скорее всего, это какие-то посвященные богам сооружения. Осталось только придумать, как их могли использовать для поклонения богам. Я, честно говоря, тут пас. Не понимаю, для чего делать переднюю стенку из тяжеленной плиты, хотя можно был и обойтись без нее или заделать проем, скажем, деревом.

На обед смог изловить одну красноперку. Это удручало, но пока терпимо, хотя перспективы какие-то сомнительные. Позднее в море показался парус. Куча дров была уже заготовлена заранее, осталось только поджечь. Когда же костер разгорелся, я периодически стал подбрасывать туда полусырые водоросли. Дыму и смраду немного прибавилось, надеюсь, и морякам все хорошо видно, что горит не лесной пожар, а костер на пляже. Пусть они подумают, что надо принимать меры. И пусть, о Светлая Четверка, у моряков не будет веских причин в эту бухту не заходить! Ни подводных скал, ни людоедов на берегу, ни споконвечного проклятия!

Так я молился, наблюдая за парусом, который вроде как не спешил направиться в мою сторону. Конечно, я себя успокаивал тем, что маневры парусного судна - это весьма сложная вещь и его путь куда-то -это реально зигзаги, выписываемые им вокруг основного курса из-за того, что ветер дует неравномерно и тоже как-то меняется. А у берега может быть течение, сносящее его в сторону, и камни, от которых он должен уклониться. Костер дымил, а я терзался ожиданием. Вроде как судно все же шло в мою сторону. Теперь я мог разглядеть, что у него белый корпус и две мачты с косыми парусами. Сейчас на нем стояли два кливера и грот. Вот, глядите, какой я умный и просвещенный, потому как был случай недельного сидения в засаде, а читать был нечего, кроме как книжку о плавании под парусом. Потом я еще долго ругался, используя морские термины вперемешку со словами для связки. Весьма интересные комбинации получались: контр -бизань тебя через бугель, чтобы до фор-марса рея дошло и жвака-галс наружу вылез. Что это значит- не спрашивайте, все равно не знаю, что ответить. Судно остановилось приблизительно в километре от берега и с него спустили шлюпку. Получается, что вроде как за мной. Правда, сейчас начнется очень сложный момент, как не попасть из огня да в полымя. Уж лучше голодать, чем оказаться на невольничьем рынке или вообще за бортом и с парой лишних дырок, от природы не полученных.

Но вот что приятно: морячки не погребли на веслах, а воспользовались подвесным мотором. То есть я не угодил в аккурат к Слиянию Миров или даже раньше, а в более развитое время. Но вот мой ли это мир или демон основательно пошутил-надо еще выяснять. Пока я быстро прибрал свои вещи, но был настороже: карабин снят с предохранителя и сидел я так, чтобы при малейшей опасности с моря быстро укрыться за прикрытием от пуль. Пушки я на шхуне не видел, поэтому будем надеяться, что от нее защищаться не потребуется.

В шлюпке сидело три человека: двое явно из матросов и мужчина в ярко-голубой мешковатой одежде и с повязанной от солнца платком головой. Людей в таких нарядах я не раз видел в Астрахани, вроде как они живут в ее окрестностях. Оружия у него не видно, у матроса на носу в руках винтовка, а у моториста ствол виднеется рядом с владельцем. Потому я поднялся во весь рост, имея наготове заклинание 'Щит', помахал им рукой, а потом снова сел. Я бы на их месте козни начал строить не раньше того, как они на берег высадятся и убедятся, что тут только один и что-либо нужное с меня можно получить. Да и стрелять с движущейся на воде лодки- не лучшие там условия для точности выстрела. Пока ждем.

Нос шлюпки ткнулся в гальку, матрос с винтовкой выскочил первым и помог вылезти типу в голубом. Судя по их внешности, оба абориген, а вот при моторе - явно пришлый.

Через минуту гора с моих плеч свалилась. Мелкие холмы, конечно, никуда не девались, но теперь я уже точно знал, что в своем мире, не в другом времени, и даже по месту смог сориентироваться. Вокруг меня не безымянная задница мира, а окрестности астраханской торговой фактории Гор-Вели. До самой фактории, правда, еще почти двое суток плавания, здешние берега в принципе никому не принадлежат. Разные племена здесь живут, были даже государства, но на данный момент просто хаос. Сохранилась ли сейчас какая-то торговля или промыслы- моему собеседнику бер- Кеми неизвестно, ведь их судно здесь больше случайно, ибо занесено недавним штормом из района Зеленых островов. А неподалеку они пополняли запасы воды. Шкипера судна 'Вечерняя заря' зовут Ивиан, оно приписано к порту Вессиг, что в герцогстве Нимейр. Это формально самостоятельное государство, но фактически всем заправляет астраханский князь Виктор и его тамошний резидент. К такому положению дел тамошние уроженцы в основном привыкли и даже стали находить в нем приятные стороны. Впрочем, таких территорий на разных стадиях присоединения -целое созвездие вокруг любого Нового княжества. На радостях я показал небольшой магический фокус, заставив свой головной убор полетать вокруг меня и вернуться обратно на голову- в воспитательных целях. В любом аборигене глубоко коренится страх перед магами, которых они называют Владеющими. Поэтому лучше показать аборигену, что он имеет дело именно с Владеющим, чтобы это знание отбило всякую охоту к гадостям по отношению к магу. Насколько мне известно, подобная тактика работает очень четко. В аборигенских княжествах магов не убивают-себе дороже, особенно с учетом возможности посмертного проклятия и других вещей. Когда возникает совершенно неотложная нужда в таком деле-обычно приглашается снайпер или специалист подрывник из пришлых. Ну, это понятно: каково наемному убийце из аборигенов подходить со стилетом к известному магу, про которого известно, что в одном из сражений он заставил воды озера выйти из берегов и буквально смыть весь фланг неприятельского войска? Прочие войска, видя эту катастрофу, разбежались сами. Что самое смешное, таки нашлись два удальца, которые пересилили страх. Вот про то, что с ними произошло после убийства мага - рассказы очень сильно разнятся.

Так что торговый агент купцов-арендаторов шхуны доставил меня на борт пред ясные очи шкипера, а обладатель этих зеленых глаз предоставил место на судне.

Шкипер с некоторой неохотой брал меня на борт. Как и всякий дюжинный абориген, он к магам относился с затаенной боязнью и желал быть от них подальше. Но тут уже никуда не денешься. Отказать человеку на пустынном берегу в спасении-это однозначная потеря лица. Оправдаться тут можно только некоей опасностью от меня, вроде безумия или заразной болезни. Вот после той самой фактории- скорее всего, придется добираться на каком-то другом судне. Но когда будет это самое другое судно? До Астрахани почти тысяча миль, ведь Гор-Вели- место весьма отдаленное. Я лично про нее и не знал. И немудрено-ведь не занимаюсь плаваниями по южному морю, откуда знать про здешнюю географию. Так что через три дня я прибыл на факторию. Плавание я переносил не очень хорошо, меня регулярно тошнило. Увы, так бывает всегда на морской зыби и на самолете. Но лучше плохо плыть, чем хорошо сидеть на берегу и ловить последнюю красноперку, а потом делить ее на несколько дневных порций. Но, наконец, путь до фактории закончился. Теперь я уже там. Только в бухте, кроме шхуны, на которой я приплыл, стоял только сторожевой катер. Ладно, впереди встреча с здешним начальством, надеюсь, они мне скажут что-то обнадеживающее. Прощайте, шхуна, ее экипаж, шкипер и торговый агент, спасибо за помощь, пусть боги будут милостивыми к вам и выполняют ваши молитвы.

Закончилась очень странная неделя моей жизни. Я даже не уверен, что все, бывшее со мной- было именно так, как мне помнится. Происходило еще что-то, медленное и внешне не заметное, как прорастание зерна в земле. Но от него должно было зависеть будущее, как от урожая из проросшего зерна. Хотелось бы понять, что должно случиться, но...Впрочем, когда что-то происходит, потом несть числа озарениям, что подсказки-то были вокруг, но не были увидены и поняты.

Глава вторая.

Я попал на факторию в некий мертвый сезон, правда, недлительный. Недели через две местные племена начнут возить на обмен и продажу сок каучука и сок ягод ванне. Последний для чего-то используется в крашении тканей. По цвету он темно-синий, возможно, его с чем-то смешивают и получаются темно-синие ткани. А, может, это я так заблуждаюсь, а сок нужен для другого. Вот тогда, в сезон, могут подойти и два десятка торговых судов сразу. И теплоходы, и шхуны вроде той, что привезла меня. Пока же над форпостом висели облака-и дождевые, и местной скуки, и из них изливались потоки дождя и отвратительного настроения окружающих. Кто пил, кто сплетничал, кто гонял местных солдат строевым шагом под дождем. Кстати, хороший алкоголь в фактории кончился, его ждали только с подходом судов. Пока же пили разные самодельные изделия из местных фруктов и ягод. Словом, типичная провинциальная жизнь. Только в провинции привыкли и живут, а здесь выслуживают нужные сроки. Как службы, так и ссылки. Есть в астраханском кодексе о наказаниях такой вид кар, как ссылка в отдаленные местности. Вот и сюда могут законопатить до исправления- за не сильно страшные преступления. Например, местный ротный (рота у него- это наемные местные вроде сипаев в Твери) отправлен туда за жестокость при подавлении бунта какого-то полуоседлого племени. То есть именно по суду, со сроком пребывания, а не в порядке приказа начальства сменить место службы. Ссылка в подобные места применяется только к тем, кто может и согласен служить на государственной службе. Иначе можно и не прокормиться самим.

Что делал я? Пить я не любитель, особенно самодельное -самогонное, да и денег у меня было в обрез, потому занимался двумя делами- сном и писаниной. Под стук дождя хорошо и много спалось, а писал, когда надоедало спать. Описывал некоторые свои прежние похождения и приключения. При этом, поскольку не все события и люди подлежали правдивому освещению, то приходилось изощряться в маскировке. Надо было постараться, как придумать про события в Илире, чтобы по твою душу не прислали вызов в суд по многим статьям, начиная от клеветы с диффамацией и заканчивая ущербом для казны тамошнего великого герцога. Для этого я перенес события в некое придуманное баронство между Тверью и Ярославлем и сдвинул их по времени. Получилось не очень правдоподобно, потому как климат разный, пришлось натяжки допускать. Но я не собирался оставлять свои записки внукам и правнукам, либо публиковать. Оттого они только занимали мое время. Да, в качестве бумаги использовались какие-то старые бланки ведомостей с чистой обратной стороной. Иногда на лицевой стороне кроме пустых граф были еще и записи. Я их читал, но не всегда мог понять, о чем идет речь, потому как что значит такая фраза: 'ВНЭКН с учетом СДВКН составляет столько-то новых рублей'? В общем, нутром чувствовал, что речь идет о налогах или сборах, но точно сказать не мог.

Будь погода получше, можно было бы побродить по окрестностям, но из-за дождей даже в соседнее здание на кормежку идти тяжело. Не люблю дожди, хотя про необходимость их мне еще в детстве пояснили с указанием, как хорошо начинают расти овощи на нашем огороде после хорошего дождика. Но увы. Лично предпочел бы, что дожди шли только по ночам и то, когда мне не нужно в эту ночь покидать жилище. Но пустыней меня тоже не соблазнишь. Так что приходилось ждать вскоре должна перемениться погода, задует северо-восточный ветер, который отгонит тучи с дождем. засияют небеса, на небе зажжется звезда Синий Бык (так она называется по-местному). Добытчики млечного сока отправятся в лес и начнут делать насечки на деревьях и собирать сок. На чем растет и как убирается ванне- не представляю. В общем, еще неделя на очистку небосклона от дождей, потом неделя на сбор первых партий каучука и доставку его к фактории. К этому времени часть судов уже придет и хоть народу нормальный алкоголь привезут. Дальше первые суда могут уже и отправляться в Астрахань. А пока нужно не сбеситься от скуки, потому как случается и такое. От местного алкоголя тоже, но я пока могу этого не бояться.

Свечка оплывала, на пожелтевшую бумагу ложились буквы, под кроватью пел какой-то местный вид сверчка, в стены и окно барабанил дождь. Как раз подходящие условия для философских размышлений о смысле твоей жизни и происходящих вокруг тебя событиях. Никто тебя не отвлекает ни новой работой, ни какими-то недоделками прежних трудов, ни визитами, ни вызовами пред очи городского начальства или судьи. И писание такое, что легко отложить на любой стадии без всяких последствий. Устал размышлять-снова взялся за карандаш. Устал писать- можно и пофилософствовать.

Кратко подытожить мои измышления можно так: общефилософский вывод- хватит бегать по миру в поисках приключений, надо искать что-то основательное и стабильное.

Тридцать два года, пора и остепениться.

И вывод по текущим событиям: что-то мне не нравится эта смерть и уход из нее при помощи демона. Какой-то обман ощущается. До этого времени особо подумать об ощущении обмана не было, думал о другом, а вот сейчас есть возможность проанализировать.

Но по отказу от прыжков по миру-с этим придется подождать до возвращения в Саратов. А вот обман...Действительно, демоны не могут по определению оживлять и вносить любовь в сердца. Коль мне реально пробило пулей навылет шею, то меня нужно было оживлять. То-то и оно. Вот о способностях демонов заделать дырку в теле так, чтобы следов не оставалось, я не знаю. О том, чтобы они восстановили полностью рваные сосуды и гортань- знаю еще меньше. Но вот в способности демона охмурить мага с невеликими способностями, вроде меня. -ни капельки не сомневаюсь. Уж какие видения он внушит-это прямо никак не ограничено.

Итак, приму, что так и было. То есть мне внушили, что я умер. Для чего? Не знаю. Может, для того, чтобы остальные считали меня мертвым, а я затаился в засаде и изумил кого-то своим воскрешением? Совершенно не подходит к ситуации, я ведь не наследник престола и не сотрудник департамента безопасности. Некому радоваться моей смерти и трепетать, узнав о воскрешении.

Где еще может иметь значение, жив я или мертв? При наследовании. Тоже не подходит-неоткуда мне получать наследство. Свое же наследство-ну не настолько оно значительно, чтобы демонов задействовать из-за дома, машины и некоторых сбережений. Убить могут и за грош или бутылку пойла, но опять же демон плохо вписывается. Месть? Может быть, но кто и за что? Ну, найдутся люди, то увидев меня на мушке, спустят курок и даже испытают радость, но я опять прихожу к тому же- как-то все слишком сложно. Но, может быть, и даже демон тоже был иллюзией? Да, мог быть, но у меня отказывает фантазия в попытках придумать, для чего мне надо так перековеркать мозги? И самое сложное в этом допущении- меня ведь забросило крайне далеко, на границу владений Астрахани, причем мгновенно. То есть либо действительно демон, либо портальная магия высокого класса, мне недоступного. И снова я отказываюсь понимать, ради чего все это, исходя из собственной ценности? Поэтому логика подсказывает, что если игра идет вокруг моей персоны, то я либо должен приобрести какую-то дополнительную ценность, либо должен помочь кому-то еще свершить важное. Или все это дикая игра Хаоса, которая логике не поддается- совпали звезды и токи силы и так случилось?

Иногда так и везет, как мне на Великой, когда гуляй-польский удалец при абордаже опередил меня в выхватывании оружия. И у него-две осечки подряд. Дальше сработал мой патрон, завершив его серию несчастий пулей в печень. После боя я подобрал его револьвер- механизм исправный, но все шесть патронов не сработали. На капсюлях вмятины, а выстрелов нет. И полетели они через фальшборт в речную воду. А чуть позже туда отправился и их владелец- Великая река принимает всех, от которых нужно очистить землю. Хорошего человека кремировали бы на берегу, а бандитов обезвредят рыбы Великой, совместив приятное и полезное. Вот какие могут быть игры реальности! Насколько велика вероятность, что все шесть патронов откажут? Думаю, что ее даже учитывать не стоит. А ведь человек купил револьвер-пятисотку, холил и лелеял и не малые деньги платил за патроны, их вроде гномы собирают, а не завод (или я путаю?)

В общем, случилось нечто непонятное и умер не тот, хотя все шло именно к первому исходу-и револьвер прямо слонобойный, и все в нем ручной выделки, и хозяин меня опередил...Но где-то там записали, что так не случится, и вышло эдак. Может, и сейчас тоже подобная запись: прислать демона из плана Чиирр чтобы он сотворил то, чего быть не должно?

Когда размышлять о странностях бытия уставал, а 'Записки о бывшем не там и не с теми' тоже не шли, я сидел и вспоминал. Нет, не о приключениях, казусах, романах и подобном. О более простых и приземленных вещах- что лежит у меня в каждой комнате и каждом ящике, про свое оружие, про свою одежду, что надо будет сделать по приезду неотложно и что отложить и на какой срок. И списки делал: чего докупить на зиму и прочее, и прочее...Конечно, все наши планы при столкновении с реальностью начинают ... Иногда совсем наоборот выходит.

Пока же я наметил 8 мест, где нужно в этом году что-то отремонтировать. Конечно, действительность, о которой я упомянул, может план поломать, но планировать-то надо. Вот и наметил перечень, считая и второй год отваливающуюся ручку старого буфета. Она, зараза, даже силу магического клея преодолела и отвалилась! О столярном уже и не говорю. И скрипучие полы в двух комнатах тоже. Я там редко бываю, потому и не спешу полами заняться. Вот если соберусь остепеняться, так надо входить в степенную жизнь с нескрипящими полами и с ключом от дверного замка в кабинете. А то с тех, пор как Марина его потеряла (да и сама потерялась тоже), замок в законтренном положении. Ключ же к нему почему-то не хочется изготавливать. Может, надеюсь на то, что Марина вернется и ключ вместе с ней? Неплохо было бы, даже и без ключа.

________________----

И вот, когда уже все обрыдло: и размышления, и писание историй из моей жизни, и дождь с утра до вечера, и сон в промежутках между писанием и размышлениями, наконец, сдвинулись шестеренки в мировом механизме. Наступило утро, дождь с небес перестал, а к обеду и даже небо очистилось от туч. Я решился на краткую вылазку, но долго не выдержал: земля под ногами прямо сочилась, водой, аж ходить невозможно, ибо можешь упасть, как зимой на льду. Ну и парило, как в бане. А к вечеру прибыло первое судно-шхуна 'Лотос' из Черного Яра. Поскольку местные из округи еще с товаром не прибыли, в ход пошел товар из трюмов самой шхуны. В итоге не надравшихся были единицы. Утром прибыли еще суда, с радостью встреченные желающими опохмелиться. Пьянка продолжалась до четвертого дня, когда прибыли местные с товарами, и всем нашлась работа. На удивление, эта самая ягода шла в весьма серьезных количествах. Что же с нею делают производители тканей, раз ее надо столько много? Надо бы разузнать поподробнее. 'Лотос' появилась первой, потому и загружалась, и вышла в море опять же опередив всех. Но, правда, судов было еще много, и товар еще прибывал на местных вьючных животных, взвешивался, осматривался, вписывался в книги, оценивался... На шхуне плыл и я. Перевозка меня на факторию с берега, а сейчас и возвращение в Астрахань проходила как спасение погибающих, а потому я за нее не платил. Правда, в плавании меня могли использовать на судовых работах в качестве ответной любезности. Поэтому я договорился с шкипером Федором Алдониным, что на мачты меня гонять не будут, а вместо этого буду оказывать лечебную помощь, кому это потребуется. Авральные работы и нападение пиратов-тут уже дело другое, в них не участвуют только совсем больные на тот момент или матери с детьми.

Как мне пояснили моряки, суток трое они будут идти по тому самом ветру, который разогнал дождевые тучи над факторией, а дальше начнется уже маневрирование и выход на курс к Астрахани. Вот тут бывает по всякому-можно быстро и удачно оказаться в столице княжества, а можно долго помотаться по морю, с тоской глядя на уменьшающиеся запасы воды. Двигатель на судне есть, но он не в состоянии довести шхуну до Астрахани на своем запасе топлива. Поэтому его обычно запускают на маневрировании в портах и опасных узкостях, а в море включают редко, хотя теоретически полосы штиля преодолевать на нем можно. Экономия, однако. Есть и чисто моторные суда, но они используются не на всех рейсах.

В плавании на парусных судах есть свои прелести, но я лично получал только эстетическое удовольствие, глядя с берега на суда под парусом в море. А пребывание на них самих-не очень. В кубрике всегда сыро. На палубе хоть солнышко может быть, иногда такое жаркое, что босою ногой опасно вставать на палубу. В движении скрип деревянных частей корпуса, сравнимый с радостями храпа от соседа. Через каждые четыре часа смена вахт. Хоть тебе и не надо идти к парусам или штурвалу, а все равно проснешься от свиста дудки, команд и комментариев к ним. Воды дают не так много-опять же экономия. Мыться только соленой, благо за бортом ее хватит на всех. Правда, два дня были с дождями, оттого и чуть легче вышло. С некоторыми надобностями тоже не радужно: вперед, на бак, к самому бушприту, где удерживаешься одной рукой и стараешься не сорваться, пока все происходит. А форштевень совсем близко, и удар волны может не оставить на тебе сухой нитки.

Но с морской болезнью оказалось полегче. Поскольку мы первые дни шли по довольно сильному ветру, то на ветре корабль, как говорили матросы подхватывается и держится ветром, качка в таком положении практически не ощущалась. А потом как-то привык, как привыкают все, за исключением уникумов, которые и сразу от морской болезни не страдают. Но кроме укачивания, есть и другие тонкости-как пройти по палубе, не полетев по ней и даже за борт, как спуститься в люк, как не шлепнуться с подвесной койки на палубу, как удержать обед в миске и жидкость в кружке, когда волна уваливает корабль. Я пока немного не привык, просил наливать чай по полкружки. Кормежка была не разнообразная, но сытная. По понедельникам каша пшенная с говядиной, по вторникам горох со свининой. В среду гречка с рыбой, дальше снова начиналась каша пшенная и все заново. Супы варились на стоянках, потому как с горячий суп на качке и варить сложно, и разливать, и есть тоже. Поэтому варили каши, когда пожиже, когда покруче. Картофель не шел, ибо чистить его- много мороки. Для профилактики цинги давали витаминную настойку, и кок тер овощи в кашу. Вкус это не портило и, честно говоря, не ощущалось совсем. Поскольку я на мачту не лазал, потом меня несколько раз и привлекали на помощь коку-тереть овощи. Но это было не столь тяжело. На двенадцать человек экипажа и трех пассажиров я истирал две морковки и два овоща под названием 'грини'. Это были подобия кабачков среднего размера, только оранжевого цвета и с более острым вкусом. Это если просто пожевать его, а в горячей каше-ну только на глаз, а не на зуб. Кстати, это вот чередование каш тоже традиционное, хот можно было и разнообразить их выбор. Но вот не любят моряки рис и многие аборигенские культуры для каш, и если кормить ими - то могут снова не наняться. А пшено-горох-гречка- едят и не жалуются. Завтракали горячим чаем, к чаю шли бутерброды с грудинкой, но потом она кончилась, и в дело пошло повидло. В обед каша, что нынче на очереди, на ужин снова чай и бутерброд с повидлом. Если в обед ели плохо или просто не каши было, то каша от обеда шла на ужин, чтобы завтра не мешать горох с пшенкой. Шкипер и помощник питались отдельно-кок свою стряпню им носил отдельно, а вот что именно-это нам не показывали.

Для таких малых судов мясо закупается в виде солонины, зато потом соли в кашу не кладется (или совсем чуть-чуть). Есть, правда, некий запас консервов для форс-мажорных условий. Рыба может идти в котел и соленая, и вяленая. Сушеная говядина в продаже есть, но моряки ее чаще не любят. Свежая рыба-только на стоянках. Некогда в море рыбу ловить, надо груз вести. Да, хлеб на таких судах едят только тот, что взяли в порту. Как кончился-все дружно жуют морские галеты. Правда, сейчас с ними получше, так как стали изготавливать их с магическим отпугиванием всяких вредителей. Ибо в незапамятные времена народ сначала стучал галетой по столу, выбивая из нее всяческих жучков, а потом уже отправлял в рот. Сейчас можно этим не заморачиваться. Но просоленные моряки стучат, а всякая сухопутная крыса вроде меня тем и отличается от водоплавающих, что ест без стука. По воскресеньям команде полагался стаканчик 'морского напитка'- весьма душистой и крепко настойки на каких-то фруктах. Градусов тридцать крепости в ней точно было, да и приятный запах тоже. Как мне объяснили, эта традиция идет еще из Старого Мира. Там морякам тоже давали подобный напиток под названием 'ром', но здесь такого нет. Потому моряки делают его по традиции крепким, но сладким и душистым. А из чего он приготовлен- в разных компаниях свои правила. Но крепость везде одинакова-матросы консервативны во вкусах.

Конечно, на крупных судах- теплоходах есть и хлебопекарная печь, и холодильник, поэтому еда поразнообразнее. Но каждый находит еду в своем вкусе, и судно в нем же. Поэтому на парусниках более консервативны в еде, а на теплоходах могут себе позволить и что-то необычное. Но я не готов сказать, что консерватизм- это только дань жестким традициям, а под ним не гнездится рациональное обоснование. И действительно-дашь моряку рисовую кашу, он ее, конечно, съесть и не подавится, но вот скрытый момент-рис вызывает запор, и иногда довольно сильный. Вот и представьте матроса, что на баке делает свое дело, мучаясь от запора, лишь совсем чуть-чуть не заливаемый волнами. А будет долго изощряться там, так точно и обдаст его потоком холодной вод. Так что если есть выбор между быстро выходящим горохом и долгим мучением от риса-выбор будет в пользу гороха. А если уж моряку захочется риса- пусть пробует его на длительной стоянке.

Традиции живут и в других явлениях. Курение, по старинке, шло на баке возле кадки с водой и фитиля. Тут все ясно-вокруг канаты, смола паруса и все прочие легковоспламеняющиеся предметы, и ветер, готовый раздуть пламя из искры. Еще парусники крайне не любят женщин на борту. Даже пассажирки вызывают у них нервное напряжение. В портах жены и дочери, а также девицы на борт заходить могут, но женское присутствие в плавание-прямо ножом по сердцу. В то же время на теплоходах с этим не так строго, а по рекам женщины даже за штурвалом встречаются. Но моряки-парусники на это только скептически улыбались-дескать, что с этих земноводных возьмешь... Они и что похуже придумают.

Шторм во время моего плавания случился только один, длившийся почти весь день. Мне он, конечно, дался тяжело, но матросы словно мне в досаду (а, может, так и было) говорили, что это был не шторм, а так себе. Ну да, они могли это считать и сущей мелочью, а мне казалось, что шхуна не выдержит и вот-вот развалится, так страшно скрипели в ней переборки и что еще там в ней скрежетало. Да и когда судно кренилось, так и лезла в голову мысль, что сейчас оно свалится на борт и не выпрямится. Но ничего такого не случилось. И я очередной раз понял, что моряка из меня не получится. Самое главное- потому, что я не хочу плавать по морю. А морская болезнь и прочее только усиливают основу.

Но все прошло и, наконец, мы бросили якорь на рейде Астраханского аванпорта. Астрахань лежит выше по течению, и в сам город отправляется только часть судов. Глубокосидящие суда разгружаются тут, а вверх по течению грузы с них повезут уже речными судами. Некрупная шхуна вроде 'Лотоса', может, могла бы и дойти сама до столицы, но ей сейчас надо проходить таможенную проверку и прочие дела оформлять. Не исключено, что кто-то купит груз еще тут, поэтому ей пока стоять в аванпорте и заниматься разными делами.

Со мной же разговор таможенников был короткий.

--Предъявите бумагу из фактории.

--Покажите ваши вещи.

-- Животных с собой не везете?

--Растения или семена у вас есть?

Мои пожитки таможенным сбором не облагались, животных я из заморских лесов не вез, семена- ну разве что случайно какое-то завалилось за подкладку. На чем я исчерпал интерес к себе и получил талон на выход из таможенной территории.

На борту на предмет приверженности Злу не проверяли, это началось на причале, где меня вдумчиво оглядели, когда я вылез из ялика, что перевозил желающих с борта на берег. За время пребывания в фактории и плавания я уже отвык от таких процедур. Видимо, в тех местах чуд действительно мало, поэтому в фактории меня проверяли только раз по прибытию, да и то не слишком активно. Насчет обращения -вообще можно было не стараться: коли я не обратился за срок сидения за морем и перехода на шхуне, так и не обращусь уже. Но местный маг и ополченцы работали неспешно и аккуратно. Когда ничего не нашли, то поставили магическую метку и отпустили.

Дальше нужно было избежать сидения в карантине. Надоело сидеть и ждать чего-то. В принципе, карантинные правила достаточно строги, особенно к приезжим издалека и с территорий, опасных по недавней вспышке инфекций. Как я узнал, фактория никогда не переживала вспышек инфекций (официально). Больных на борту не было- я занимался лечением, и это были травмы и незаразные старые болячки. Осталось найти начальство, уговорить его на отправку меня в столицу, а, чтобы оно не переживало за свой пост-провести мне магическое сканирование. И маг на дежурстве не откажется от лишнего заработка, и у начальника не будет болеть голова о выданном разрешении. Нужны только сущие пустяки- уговорить человека при исполнении на поблажки без взяткодавания, потому как денег у меня в обрез, а после сканирования вообще останется только на ночлежку самого низкого уровня. Не зря ограничивал себя в пьянке за морем. Правда, если меня пропустят, и я доберусь до банка, то все окажется не так плохо-на счету деньги есть. Но для этого надо пробраться в сам город.

В итоге я это сделал и ночевал в Астрахани в самой дешевой ночлежке. Ужинал-обедал тем, что не доел до спасения на берегу два раза по полбанки тушенки и остатки галет. Ладно, зато завтра можно будет позволить себя и более пристойные условия. Я бы отправился домой как можно скорее. Ну, если я отчего-то не застряну здесь. Сколько же мы тогда плыли из Саратова в Астрахань на теплоходе?

Глава третья.

Получив деньги в банке, я принялся их тратить. Постригся, сменил ночлежку на более пристойное жилье, отдал долг за карабин. Увы, вчера пришлось уговаривать в комендатуре, чтобы взяли СКСМ в долг, потому как денег заплатить за его хранение не было. Вчерашний день прошел под девизом: всего в обрез и вертись как хочешь. Не люблю уговаривать никого, чтобы что-то дали в долг, но тут уж по- другому нельзя было. Сдать карабин-нету денег, а оставить у себя нельзя. И если оставлю, то штраф будет - ой-ой-ой. Или конфискуют, чего совсем не надо.

А после обеда занялся культурной программой-пошел искать, как добраться до дома. Проблема состояла больше в том, что пассажирских и грузовых судов в нужном направлении идет немало, но вот цена на такое большое расстояние тоже не маленькая. И палубным пассажиром за куда меньшую тоже не хочется. И пошел я искать охранную фирму, что возьмет меня на один рейс. Ходил-ходил и пристроился охранником в охранную фирму Еремея Малодедова, которая занимается охраною грузов по всему Великоречью. Есть у нее постоянные сотрудники и временные, на некий короткий срок. Я уже у них несколько раз подрабатывал на охране судов осенью. Когда зима сильно затягивает со сменою осени, образуется такой вот внеплановый период, когда старые контракты закрыты, а купцам хочется воспользоваться вновь открывшимися месяцем или больше навигации без льда. И вот на эти дополнительные рейсы надо набирать охрану. А штатные охранники мнутся и говорят, что не можем, вот мы ж уговорились, что после двадцатого я свободен, и оттого собрался к теще в деревню. Или уже начал принимать водочный балласт во все цистерны. И формально к ним не придерешься, а вот упускать подработку не хочется. Тогда и нанимают временных работников вроде меня. Кстати, с матросами и машинистами в эти внезапные осенние дни навигации происходит та же история. Тоже ищут временных на замену тех, кто не может подработать. Во тут и случаются форс-мажоры, когда временный рулевой укатится не туда, а временный машинист запорет двигатель. Когда была жива еще мама, она как-то на зиму застряла в Казани. Тоже так вышло: осень оказалась коварная, в сентябре жара стояла, а в октябре в куртке ходить было невозможно, не расстегнувшись. Мама и задержалась в гостях у родных в Нижнем. Но потом буквально за несколько дней все стало совсем непохоже, и зима стала сменять теплую осень. Она спешно села на пароход, только там, между Нижним и Казанью, столкнулись две стихии: резкое похолодание и пять раз глохнувшие двигатели. Пароход еле дотащился до Казани до ледостава. Если бы не временные машинисты, запоровшие двигатели -могли бы и успеть до Саратова. Мама, конечно, порывалась, как только устоится зимний путь- вернуться домой. Но отец настоял на том, чтобы она никуда не ездила по суше, а ждала начала навигации. Как бы не хотелось домой-но ездить тогда зимой через аборигенские владения на правом берегу Великой-ну такую радость совершенно. Так вот и прошла эта необычная зима, а мы, дети, все ждали весны и возвращения мамы. А когда начало теплеть и снег таять, то чуть ли не каждый день бегали на пристань и смотрели-не ломается ли еще лед. Увы, весна в тот год запоздала, и навигация открылась даже позже обычного.

Но это было много лет назад, а сейчас меня взяли для охраны груза до Самары. Лучше бы прямо до дома, но и так хорошо-и взяли, и ждать рейса всего четыре дня. А к себе вернусь уже как получится-или пассажиром, или еще маленькую подработку поищу. В трудах да заботах я не сразу вспомнил про то, что в астраханские заморские владения я попал внезапно и резко, к тому же не по своей воле. А ведь у меня было задание. Пришлось бежать на телеграф и давать телеграмму-ну буквально под закрытие конторы. А дальше я пошел на фильму по какому-то роману про любовь двух молодых людей, которым родные не давали согласие на брак, после чего они убежали и жили несколько лет где-то в глуши, пока те не сменили гнев на милость. Ну, а шустрый молодой человек еще и нашел какие-то драгоценные камни в речке, так что из глуши они вернулись победителями, богатыми и с сыном. Встретили их триумфально, ну и на сем сказке настал конец. Сидевшая рядом женщина средних лет от радости за них разрыдалась, женские всхлипывания слышались и сзади меня. Я философски подумал, что это еще не самое худшее, что видел в синематографе. Ладно, это все-таки лучше, чем сине-фиолетовый демон и баллада в его исполнении. Если раньше я ходил на такие фильмы больше зимой с девушками, то теперь, коль осяду дома, придется и летом бывать. С ними же. Сладкая каторга, так сказать.

День достойно завершил сон про то, что я под влиянием какого-то артефакта превратился в собаку и должен был ходить на охоту, таская хозяину дичь из камышей. Когда утром проснулся, во рту было ощущение, словно я действительно держал зубами утку и вкус от ее перьев так и остался на них. Хорошо, что нет в пантеоне бога или богини сна, а то бы такое сейчас богохульство в его адрес выдал! А так поди пойми, кто посылал сон. поэтому я ругался не прицельно, а так, в общем и целом. Было много и других дел. Контора Малодедова охране предоставляла армейские пайки на весь путь найма и ограниченное количество патронов (30 на карабин и винтовку и 12 на револьвер или пистолет), а все остальное на него самого ложится, и тот самый карабин, и дождевик, чтобы под проливным дождем караул нести. Ну и все то, что еще ему потребуется. Если поездка задержится, Малодедов компенсировал лишние расходы на питание.

____________________-

За что ему спасибо, но, если я на судне буду три лишних дня плавать по реке, то кушать-то я что-то должен? Значит, я куплю несколько рационов в запас, чтобы не отощать так, что не будет сил написать письмо в контору о компенсации. Два дня я и занимался закупками. В принципе, можно было справиться куда быстрее, но это обошлось бы дороже. Оттого я предался скупердяйству и покупал, прежде сравнив цены в нескольких лавках. До дому еще далеко, деньги пригодятся. Дома я бы точно знал, где что выйдет дешевле, а где лучше заплатить побольше. Купив все сразу без поиска, я мог сэкономить время, но для чего мне это время в Астрахани? Родных у меня тут нет, девушку на четыре дня заводить-пустые хлопоты, а ходить по городу-не хочу. Не нравится мне сам город, не нравится запах окрестных стоячих и полустоячих вод, влажная удушающая жара, лишь иногда разгоняемая сильным ветром с моря. Спасибо, что не было хора жаб, как в прошлый приезд. Так что походил-потолкался и времени этого особенно не жаль. Все равно оно потрачено на Астрахань, а какую именно Астрахань-да не все ли равно?

Потом я поразмыслил и решил совершить гешефт с пользою для себя. В районе Красного Яра под городом выращивают растение вероника песчаная. Очень хорошее обезболивающее средство, если пожевать цветы и верхушки стебельков. Просто, когда оно доезжает до Саратова и выше по течению, то цена вырастает вдвое, а в Твери даже повыше. Если бы за Студеным озером было еще одно новое княжество, то там драли бы втрое, если не вчетверо выше. Что интересно, пиво при перевозке из Царицына в ту же Тверь вырастает в цене куда меньше, процентов на двадцать пять всего. Так что если купить и продать аптекарям с меньшей наценкой, то все будут довольны. Можно и самому пользоваться-обратятся с жалобой на похмелье, так пожуют и попустит трещащую голову. Лечебной магии меня учили, но не всегда хватает своих внутренних запасов Силы на лечебное воздействие. Увы, магический потенциал у меня какой-то странный. В свое время мне обещали блестящее будущее в магии, но действительность оказалась противоположной. Прямо как у человека. которому сломали челюсть-знает, что сказать, знает, как сказать, но сказать не может. Так вот и я: в ауре потенциал виден, а выдаю раза в два-три меньше, чем, возможно, смог бы. Преподаватели наши сильно удивлялись, произносили загадочные слова про блок способностей, проблему Шех-Анейма и прочее, но сказать ничего не могли, надолго ли и как можно преодолеть. Даже Великий маг, поглядевший на меня, тоже ничем помочь не смог. Поэтому с тех пор и приходится совмещать магическую деятельность с другой, чтобы прокормиться. А в походе даже недостаточные магические способности идут в дело: увидишь и услышишь заклинанием лучше, чем кто-то своими органами чувств, очистишь магически загрязненную воду, чтобы напиться всем хватило и во фляжку залить-и это ценно, и даже очень. И кому-то уменьшить боль от раны или травм тоже полезно будет. А полноценный маг в поход может и не пойти ему и так неплохо живется, когда пациенты, а, значит, и деньги сами придут к нему, чем ходить по опасным и диким местам. Вот теперь у меня и новая задача-если перестать заниматься опасными делами, а сидеть дома, то чем заняться, чтобы и самому интересно было и на семью хватало? Ладно, впереди плавание по Великой, будет о чем поразмыслить на вахтах.

Да, до Самары больше чем две тысячи километров плавания. Недели две точно придется провести на водах, это без учета всяких задержек и стоянок! Интересно, а будет ли судно где-то останавливаться и надолго ли? И потом же мне еще возвращаться в Саратов. Это еще семьсот километров, если мне память не изменяет.

Значит, снова дня три-четыре хода и еще сколько-то ждать. Любопытно, что за груз будет? С грузами есть много вопросов для охраны: ходить вокруг трюма с соленой рыбой-иногда аж ноздри выворачивает от запаха, который не хуже болотного. Был такой опыт в дополнительный осенний рейс. При плавании на жаре плохо засоленная рыба стала бродить в бочках. Я потом до весны на рыбу смотреть не мог-нанюхался ее всласть. На танкерах я не служил, но знаю одного товарища по несчастью, что нанюхался каких-то газов от нефтепродуктов. С тех пор у него часто болит голова и судороги в ногах бывают. Правда, я бы не стал точно все сваливать на груз, потому как жертве головных болей по возвращению проломили голову в кабацкой драке. Так что отчего у него головные боли появились-я бы об заклад биться не стал. Еще я слышал байку, как горох разорвал судно на пополам. Правда, дело было еще в Старом мире, но вышло так. Судно везло по морю большой груз сухого гороха и бобов. Где-то у берега село на камни и в трюмы попала вода. Разбухшие бобы расперли переборки и листы бортов, трещины и разрывы стали увеличиваться, в итоге трещины разорвали корпус на две части. Не знаю, реально ли это, но мне книжку показывали с этим рассказом. Не хватало еще такого ужаса.

Да, еще один проклятый вопрос бытия-сухие пайки. Уж я их накушался всласть-и на службе, и потом. А впереди две недели сплошного неразнообразия- каша как бы разная, с как бы разным мясом, но на вкус не отличаемая друг от друга, галеты, галеты, галеты, морс из порошка, прессованный чай с сахаром и прочие прелести походного питания. Как меня от них не тошнит-самому себе удивляюсь. И по контракту мы на стоянках на берег не сходим, а продолжаем бдить-то есть не порадуешь себя. Правда, нам есть поблажка- за груз мы отвечаем только при закрытых и запломбированных трюмах. Если команда и грузчики что-то грузят или выгружают, то мое дело-только закрытые соседние трюма. Трюм закрыли, пломбу поставили, зачехлили- все, я уже отвечаю. За поврежденную пломбу. Если я ночь продрых, а наутро пломба повреждена и, возможно, что-то пропало -плохо мое дело. Для этого ведется специальный журнал, но этого еще будет много, две недели точно. Может, из Самары на порожняк устроюсь, так хоть меньше писанины будет. По ночам охранять все равно надо, но уже само судно, а не груз. Спать не придется, но только одна запись в пункте выхода, что трюма пустые и не пломбируются. Вторая запись-что рейс закончен с порожними же. Или промежуточная запись, что в Сызрани приняли в первый трюм бочонки со сливочным маслом. Трюм запломбирован, идет учет сдачи до Балаково, где трюм вскрыт, груз выгружен, теперь пустой трюм, который не пломбируется. Есть и другой момент-если произошло столкновение или посадка на камень, то за поврежденные трюмы мы уже не отвечаем. А что случилось с цементом, что был в нем- вынесен через пробоину или растворился в водах Великой-это заботы шкипера.

И в ожидании долгого рейса и регулярного питания консервами, я решил чуть скрасить себе это путешествие. Одно из немногих преимуществ Астрахани по сравнению с другими столицами-это изобилие фруктов и овощей, в том числе из-за моря. И половину их никогда в жизни не видел. Потому приказчик таким, как я- разъясняет:

--Это, видите ли, овощ под названием фонсека. Растет на Наветренном хребте близ города...

Тут покупатель как-то проявляет отсутствие интереса к географии, но живой интерес к вкусу и способам поедания. Приказчик поправляется:

--Изволите видеть, он напоминает собой редис, но вытянутой формы и другого цвета. На вкус чуть слаще, но если долго стоит порезанный на столе -то начинает горчить. Лучше есть со сметаной и посыпать смесью из трех перцев, еще есть рецепт с роделловым маслом, но без соли.

Покупатель берет пробный кусочек и жует, решая, пойдет ли. Не пошло-труженик прилавка предлагает ягоды симми, по вкусу напоминающие зеленые оливки, но созревающие куда раньше. Захочет какой-то кислый фрукт на закуску для вина из окрестностей Черного Яра (а оно там аж приторное) вот на выбор аж три фрукта. И цены невелики. Когда е приходит время 'обнуления', то вообще за чисто символические суммы. 'Обнулением' тут называют смены завозов. Вот в мае начинали завозить с Наветренного хребта сладкий фрукт 'розовый авин' и салатные овощи такие-то. В июне начинают приходить суда из Табарина с тамошними фруктами и овощами. К примеру, в Табарине есть сладкий фрукт на замену авина с Наветренного хребта, а салатных овощей нет. Поэтому овощи продаются по старой цене, а вот авин резко дешевеет. Иногда его оптом заберет какой-то завод, и пойдет авин в пиво или выпечку. Не найдется оптовый покупатель- цену сбросят и продадут. Народ об этом знает и ожидает ценопада.

В предпоследний вечер в городе я еще раз предался культурному отдыху и пошел в театр оперетты. В опере я уже бывал в Нижнем. Увы, впечатления мои не порадовали- оперетта выглядела как спектакль, в котором все поют, а не разговаривают, но хорошо, что хоть не танцуют. Пьеса оказалась все про то же- любовь двух юных сердец, которым не дают быть вместе жестокие и непонимающие родственники, впрочем, влюбленные таки своего добились. Фильма была короче и на ней можно было подремать в темноте. Больше я в оперетту ни ногой. Так горестно размышляя об искусстве, я шел в гостиницу, когда чуть не споткнулся о лежащее на тротуаре тело. Тело что-то невнятно вякнуло, как это случается с хорошо принявшими на грудь особами. В более северных местах так людей не оставляют-ибо замерзнуть могут. Или кто-то ими поужинает. А как здесь-довольно таки жарким летом? Я нагнулся глянуть, способен ли он встать, и в этот момент ощутил, что некто ухватил меня за левую руку и бросил, как 'мельницей', через себя. Спина врезалась в тротуар или тротуар врезался в спину, выбив из меня дух. На какую-то долю секунды я отключился и пришел в себя, когда меня с силой, так что аж шея затрещала, взяли на волосы и повернули голову набок. Вот эти ощущения в шее, видимо, и прервали отключку. Что со мной, я не очень понял и отреагировал на приближающийся ко мне запах старой крови ударом Силы навстречу. Не будь у меня этого самого блока или проблемы, что называли учителя, возможно, я бы и голову ему оторвал, выдав удар посильнее. Тем, что было- от заклинания 'Ступка' захрустели кости лица, и темную фигуру отбросило на два шага в стену здания, влепив в него. Я уже понял, что встретился с вампиром и от его торжества меня только что отделяли буквально секунды. так что надо самому торжествовать, пока вампир не отошел от ответного удара. Но это пояснение, а в схватке рука выдернула 'чекан' из набедренной кобуры и в голову вампиру попали три из четырех пуль. Да, они твари живучие и могут постепенно отрастить почти все, что у них разорвало пулями или картечью. Если дать им время отлежаться и отрастить, но не пяток секунд. А я ими воспользовался, чтобы вытянуть осиновый кол из-за голенища и Силою загнать его в грудь вампиру.

Вот, после этого можно подсветить поле боя и увидеть результаты-вместо лица у вампира мешанина развороченных и вывернутых костей, верхняя губа провалилась, но это- то он мог бы и восстановить, а вот осину в груди уже нет. Сейчас он умирает, и умрет весьма быстро - кол достаточно близок к сердцу. Теперь надо ждать полицию и порадовать ее этим хладным телом в переулке. Как бишь он называется? Наримановский. Увы, не знаю, в честь кого или чего он назван, потому пока ожидание и дозарядка барабана. Вампир сопротивлялся смерти аж до самого приезда полиции-после чего превратился в весьма импозантный скелет. Будет и полиции маленькая радость-меньше убирать за мной. Добычи с него не осталось-так, разная мелочь типа курительной трубки, кисета и игральных костей, но зачем мне трубка вообще, а особенно после вампира? Я ее в руки брать не буду. Да и хозяин ее небось держал в память о прежней жизни, когда не надо было кровь пить и солнца бояться. Еще мне предлагали клык вампира на память -дескать, здешние охотники на всякую нечисть и нежить любят на шее таскать ожерелья из клыков и когтей убиенных тварей. Я снова уклонился- мне производить впечатление на астраханцев подобным ожерельем нет никакой нужды. Так что просил только премию оформить побыстрее-чтобы не уехать без нее. А то потом переписывайся с их ведомством за несколько тысяч километров, чего это они не шлют? Полиция поворчала, но таки уложилась в отведенный мне срок. А ушибленная тротуаром спина изрядно ныла, и выходную рубашку, купленную здесь, порвал при падении. Ну не ходить же в театр в штормовке или майке, купил и вот, пожалуйста. А жены еще нет, чтобы заштопала. Придется искать в Саратове или Самаре специалиста по художественной штопке, у, тварь вечногниющая...Вот, кстати, закупленная трава и пригодилась - для самого себя.

Судно мое называлось 'Сирена' и было оно для реки достаточно крупным. Меньше многих танкеров и пассажирских пароходов. но куда больше основных самоходных барж, которыми полна Великая. Грузоподъемность около тысячи тонн, четыре трюма, в том числе один рефрижераторный- во как! Правда, он сейчас из-за недавней поломки не используется. Вот зайдут потом на завод и попробуют починить полетевшее охлаждение груза. Пока же в первом трюме бочки с турбинным маслом до Царицына, во втором мешки с сахаром, а в третьем - ящики с фруктовыми консервами. Эти пойдут аж до Самары. Поэтому мы с моим напарником Колянычем и представителем Малодедова осмотрели пломбы, что ставили при погрузке, поставили сверху свою, в журнал вписали, на какой трюм какая номерная пломба поставлена, расписались, и малодедовский приказчик убыл на берег. Мы же заняли посты-Коляныч носовой, я кормовой и грозно глянули на окружающее- 'если близко воробей, мы готовим пушку'-как пелось в старом-старом мультике. На входе и входе из порта стерегут оба охранника-так принято в фирме. Пройдем границу порта-я пойду отдыхать, а Коляныч останется.

Судно крупное, поэтому для охраны есть каюта, а не поселили в кубрик с командой. Вот тогда может быть и такое-мы с кем-то из них делим одну койку, на которой спим по очереди. Невелико удовольствие. Команда здесь, кстати, тоже большая, есть даже кок. А на мелких судах готовят по очереди-сегодня моторист, а завтра палубный матрос. Питаемся мы, охранники отдельно от команды, но коку дано указано помогать нам в разогреве еды и выдаче кипятка. Ночью-по способности. В гальюн нас пускают, в душ тоже. Красота, особенно по части душа! Это не море с ограничениями в пресной воде- захотел, пошел в душ, захотел-зачерпнул воды и сам на себя вылил. Здесь этой пресной воды на всех хватит. Вот пить из-за борта воду-лучше не рисковать, это не небольшая речушка. На берегах Великой миллионы людей живут, и у каждого есть свой цикл и свои микробы, оттого и при речных путешествиях лучше пить прокипяченную воду или вино и пиво для утоления жажды.

Вахты у нас можно делать двенадцатичасовые, можно и короче. Надо сейчас окончательно расположиться и подойти к Колянычу на носовой пост для уточнения этого вопроса. Обычно на небольших судах есть пост сзади, а на этом есть и носовой пост, в отличие от заднего, в виде башенки подымающийся над палубой. Наверное, оттого, что судно большое. Кормовой пост наоборот, заглублен под палубу, как небольшой окопчик в землю. Хотя ночью обычно дежурят на корме, борт там ниже, и опасность абордажа серьезнее. Ибо удальцы-грабители подходят сзади, при помощи абордажного крюка залезают на борт, а дальше-как повезет. В случае абордажа нам помогает огнем команда. Хотя практика показала, что она охотно участвует и в поимке воришек на судне. Понятно, отчего. Воришка может и личную вещь потащить, и судовое имущество, которое завтра пригодится, да и если он повредит пломбу, то возможны долгое разбирательство с грузом, точнее с его оплатой, что вредно отзывается на заработке.

Поэтому воришка на борту-личный враг команды. Стрелять в него, может, и не будут, но напишут на его организме твердыми предметами все, что о нем думают.

___________________----

До Царицына мы с Колянычем договорились нести вахты по восемь часов. А потом посмотрим-останется ли прежний график или перейдем на 12 часовые отрезки. В случае восьмичасовых отрезков тяжелее выспаться между уходом и приходом на пост, это я заметил еще раньше. При двенадцатичасовых отрезках-уже можно, но вот отработать смену тяжелее. И есть сложности с едою. Впрочем, среди охранников есть фанатики каждого графика. Есть и вообще любители четырехчасовых интервалов (однозначные извращенцы!)

'Сирена' плыла на север, вахты сменялись периодами отдыха, симми и фонсека пока скрашивали прелести консервированных каш. И никто пока не жаждал добраться о судна и груза. Возможно, здесь просто удачное сочетание размеров 'Сирены' и огромной ширины Великой. С низкого быстроходного катера пиратам сложно забраться на высокий борт судна-это ведь не скромная самоходная баржа. А у более крупного кораблика-нет превосходства в скорости. Насколько мне известно, речные пираты пользуются либо небольшими быстроходными лодками и катерами, либо обычными буксирчиками и самоходными баржами. Днем такие вроде как обычные суда изображают мирных купцов и рыболовов, а когда гаснет закат, то лучше с ними не встречаться.

Девятьсот с небольшим километров до Царицына судно прошло за почти четыре дня хода. Пожалуй, мы правильно выбрали интервал вахт- больно много вокруг было судов, как попутных, так и встречных, то и дело при сближении приходилось быть настороже. А ночью-тем паче. Впереди по курсу идет какая-то баржа со включенным палубным освещением. И вдруг внезапно уваливается вправо, почти нам под форштевень. Что это-пьяный рулевой (увы, не так редко случается), попытка обвинить 'Сирену' в таране и нагреть руки на судебной тяжбе (тоже не редкость), попытка внезапного абордажа? А реагируешь каждый раз как на абордаж. Хотя все может быть-начнется как случайное столкновение, а потом горестно плачущие при виде последствий тарана аборигены-матросы внезапно достанут дробовики и энфилды.

Энфилды-это их любовь, хотя трехлинейки и маузеры дешевле- потому что емкий магазин дает возможность быстро засыпать противника пулями без перезарядки. Они же не солдаты, ведущие войну против других солдат, им важно налететь, смять и подавить. Конечно, самозарядная винтовка подходит еще лучше, но ее аборигену еще и раздобыть надо. Разве что как трофей. Вот гуляй-польские пираты это себе могут позволить, и пулемет тоже. Но про их пиратские проделки на Нижнем Итиле я не слышал. Как наемники они на крайний юг уходили, это да. А пираты Нижнего Итиля-это местные энтузиасты из аборигенских государств, что выходят на берега реки.

Погрузка и разгрузка в Царицыне велись в ударном темпе, даже без перерыва на темноту. Включили палубное освещение и прожектор. Взамен выгруженного турбинного масла нужно было пристроить четыре больших ящика со станками или чем-то в этом роде. Этим экипажу задали серьезную задачу, как их в большом трюме раскрепить, чтобы они не двигались по настилу. Хоть на реке нет такой качки, как на море, но крепить груз надо. Сделали какие-то распорки из досок и бревен и трюм закрыли. Ура! Конец нашему с Колянычем бдению в царицынском порту! Дождались часть команды с берега, пришедшую весьма тепленькими И отчалили.

Теперь до Самары заходов в порты не будет-эти станки из носового трюма идут туда же.

После Царицына движение чуть замедлилось. По каким-то судоводительским причинам суда, идущие вверх по Великой на отрезке от Царицына до Сызрани должны уменьшать ход. Мне эту причину когда-то даже называли, но я не стал забивать голову ею. Вроде что-то связано с глубиной реки и волнообразованием при этом. Ибо какая мне разница -отчего медленнее идут! Просто надо это учитывать, ибо неспешно идущее судно-мишень для абордажа, вот и все. А потом появилась еще и одна причина для задержки - мы- таки столкнулись, причем не с аборигенским судном, а со сторожевым катером. Вот уж от кого не ожидал тарана, так о них. Хотя таран-это несколько громко сказано- прошлись впритирку бортами, ободрав краску до металла и свернув швартовные кранцы. Водотечности вроде как не должно было быть. Но в журнал записали, что тогда-то и где было столкновение с катером, а потом последовательно вскрывали трюмы, смотрели, нет ли воды, а потом снова пломбировали. Изгадили мне половину времени отдыха. Груз при столкновении совсем не пострадал, так что, как только оформили все бумаги, мы двинулись дальше. Ход сначала еще более уменьшили, но когда выяснилось, что руль и винт работают без ограничений, то ход снова увеличили.

С Колянычем мы общались мало, пяток минут при приеме-сдаче вахт. Восемь часов бдения на заполненной судами реке все же сильно выматывают, потому сдал - и быстрее идешь в каюту. Тебе еще и отдохнуть надо, и поесть приготовить, и за собой последить. А все это времени много отбирает. Вот с матросами время поболтать иногда было, когда обходишь палубу дозором, а они подкрашивают или ремонтируют что-то свое. Ну или с коком, пока суп из концентрата доходит до кондиции и чай заваривается. А дальше берешь миску-кружку и тащишь в каюту. На речной глади все куда проще, чем на море-качки нет, только легкая вибрация корпуса от работы машин. Города и поселки покрупнее на этом участке реки на высоком правом берегу, на левом, низком-только небольшие села или сторожевые форты напротив левобережных городов. Да -забыл еще городок Капустин, в котором добывается минерал, содержащий стронций. Так что, когда над Поречьем летит трассирующая пуля или рассыпает искры фейерверк-это все обеспечивает Капустин (ну, когда цвет огня красный). Минерал для трасс зеленого цвета добывают в казанских владениях, а откуда берутся составы для других цветов-не готов сказать. Может, гномы в своих копях добывают, может, и люди.

Так что при плавании ночью огни светят больше на правом берегу, а левый темнеет. Хотя на воде частенько горят фонарики. Это здешние рыбаки ловят некоторых рыб острогами. На носу лодки на специально поддоне разжигается огонь или фонарь ставится, а рыбак с острогою восседает на корме и бьёт рыб ею. Хемем, черная иминна... Возле левого берега есть заводи, где эти рыбы любят питаться. Вот, во время ночных кормежек и они сами становятся едою. Иминна даже деликатесной считается. Я, правда, никогда ее не ел. Вот как-то так и вышло, что не попробовал. Надо будет наверстать упущенное, перейдя к спокойной жизни. Да, пора уже малость успокоиться. Как ни приляжешь отдохнуть меж вахтами-снится всякая ересь. Во снах я все бегаю куда-то и от кого-то, что-то ищу, только толку от этого абсолютно никакого. И во сне нужные дела не делаются, к тому же никак не выспаться не выходило. Вставал, как побитый и частенько потом с хрустом зевал, рискуя вывихнуть челюсть. ____________-